Текст книги "Рэми и Remmi (СИ)"
Автор книги: Екатерина Тюрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Мощную фигуру гиганта, на голову возвышавшуюся над толпой, видать было издалека.
– Привет! – помахала, подойдя ближе. Рэм прямиком метнулся к ботинкам, но я его остановила.
– Привет, – одарил радостной улыбкой гигант. О, да у кого-то хорошее настроение! – Опять твой пес смотрит на мои ноги. Ты его не кормишь, что ли?
– Считай это временным помешательством и не обращай внимания, – посоветовала.
Пес с поводка больше не рвался, но на ботинки поглядывал с хорошо заметным интересом.
– До начала выставки полчаса, – глянул на наручные часы. – Куда пойдем?
Я пожала плечами.
– Просто погуляем.
'Просто гулять' с гигантом оказалось неожиданно интересно. Он не давал мне уйти в себя, и заблудиться в своих мыслях, все время что-то говорил, рассказывал, шутил. И, хотя невыспавшаяся я, это та еще компания, ему тоже, кажется, было комфортно.
– Хочешь есть?
– Нет пока.
– Держи! – всучил палочку с сахарной ватой, бешеного розового цвета, взамен забрав поводок.
Рэм, лохматый предатель, слушался мужика мало того, что беспрекословно, так еще и с явным удовольствием.
К началу выставки я стала обладательницей двух рожков с мороженным – мятным и шоколадным, воздушного шарика привязанного к ошейнику пса и растерянной гримасы.
Если бы я вздумала представить себе, что это такое, когда мужчина ухаживает за понравившейся женщиной, я бы представила себе данное действо именно так.
– Смотри!
На ринге вышагивали братья и сестры Рэма по породе – девять ирландских сеттеров, блестящих, с лоснящейся шерстью.
Ляпота.
Запиликал мобильный.
– Слушаю, – ответила после некоторых раздумий, над полузнакомым номером.
– Добрый день, вас беспокоит Илья Васильевич Летин...
– Пошел в задницу! – огрызнулась и сбросила вызов.
Гигант удивленно смотрел на меня. Та-там, вот вам и свет творческой интеллигенции! Получите, распишитесь!
– Что-то случилось? – выразил интерес.
Я отмахнулась.
Выставку досматривать не стали, тем более, что Рэм устал вести себя примерно и начал активно интересоваться ближайшими собаками.
Гигант указал на колесо обозрения:
– Хочешь?
– Пошли.
Рэм остался ждать у кабинки внизу, привязанный к железному поручню.
– Тысячу лет тут не была, – призналась, усаживаясь на сиденье.
– А я так еще больше, – гигант сел напротив.
Я достала блокнот и ручку, уложила на колени. Зрелище города сверху, в солнечный день – это что-то с чем-то, как мне кажется. Когда находишься наверху, над городом, он кажется таким спокойным и красивым, таким родным... Это уже совсем не тот город, где ты росла, который знаешь, по которому ходишь каждый день – это уже нечто больше, совершенней....
Медитацию оборвал голос:
– Почему ты рисуешь ручкой?
Покосилась на мужика:
– Мне так привычней. А что?
– Просто необычно. Это что-то из области искусства?
– Нет, что ты. Это... ну, из привычно-любимого. Вот, например, есть у тебя такие вещи, без которых ты не можешь нормально работать? Любимое кресло, стул, ну, что-то подобное.
– Я понял, это вроде талисмана.
– Вроде того, да... Ой, смотри!
Вид поражал и вдохновлял настолько, что мы сделали круг еще раз, прежде чем спуститься, весело болтая, и обнаружить, что пса нет.
– Не поняла, – протерла глаза. – Где мой Рэм?
Поводок я привязала прочно, да и пес приученный не рваться. Он должен был сидеть здесь и ждать! Сидеть там, где я его оставила, черт побери!
Беспомощно глянула на гиганта.
– Подожди секунду, – спокойно приказал тот, и отошел к мужику-билетеру.
Ага, жду. Жду. Спокойно жду. Не паникую.
Да к черту!
– Эй! – ухватила за рукав какого-то мужика явно ождавшего, когда его детишки спустятся с колеса. – Вы тут пса не видели? Рыже-красный такой, ирландский сеттер? Я привязала его, поводок кожаный, а на ошейнике брелок в виде знака бесконечности... Ну!
– А! – просветлел субъект лицом. – Видел! Два пацана подошли и увели. У одного тоже собака была.
– Какая?
– Не знаю, пятнистая такая.
– Спасибо!
Я рванула было вниз по аллее, но была схвачена за руку.
– Чего? – рявкнула, оборачиваясь.
Гигант за руку притянул меня обратно:
– Успокойся, его найдут.
– Кто? – не выдержала. Нервы сдали. – Да отпусти ты меня! Не лезь!
– Ремиль.
– Отвали! Я должна найти его! Должна, слышишь?!
– Ремиль!
– Да кто ты вообще, черт побери, такой, чтобы мне указывать! Пусти!
Гигант схватил меня за плечи и ощутимо тряхнул, так что челюсти клацнули. Ошарашено уставилась на него.
– Успокоилась?
У меня задрожали губы. Пришлось закрыть лицо руками.
Гигант привлек меня к своей груди, обнял. Некоторое время я тупо рыдала в его рубашку, цеплялась руками за плечи. Сергей шептал мне что-то на ухо, и видимо это подействовало, вскоре на смену истерике пришла апатия.
– Идем, – крепко сжал мою руку и повел куда-то.
Опомнилась я, уже сидя на переднем пассажирском сиденье автомобиля гиганта, свесив ноги на улицу и сжимая в руках пластиковый стакан куда мужик наливал что-то из термоса.
– Пустырник? – вяло выгнула бровь, опознав знакомый запах.
– Ага, – подтвердил он, на миг отрываясь от разговора по телефону.
– Нервная у мужика работа, – хмыкнула себе под нос. Руки тряслись.
Как там мой Рэм? Мой ласковый добрый пес, каждый день лижущий мне руки? Обожающий мясные обрезки, молоко, и еще больше ботинки этого гиганта? Какого хренова черта он позволил себя украсть?!
Я же... А, ладно, что теперь говорить!
Этот пес уже пять лет был со мной рядом, ежедневно, постоянно. С тех пор как однажды осенью я принесла его домой – маленького-маленького, десяти дней от роду: его мать заболела и умерла после родов, щенят хозяева, оказавшиеся по счастью какими-то знакомыми моих знакомых, отдавали за так, надеясь, что хоть кого-то удастся выходить.
Я помню как кормила его, слепого и беспомощного, макая палец в молоко, и как он скулил, не привыкнув к тому, что рядом нет ни матери и ни братьев-сестричек греющих бока.
Я помню как тяжело нам дались первые полтора года его жизни – затяжной отит, потом энтерит, когда я, обливаясь слезами, сама ставила ему капельницы и колола антибиотики... Как он потом несколько месяцев едва поднимался с лежанки на худых дрожащих от слабости лапах...
И как он потом преобразился, вдруг, очень внезапно, став рослым пушистым кобелем с задорно блестящими глазами, как любил прыгать на людей, приветствуя их восторженным лаем, и как мы вместе с дрессировщицей мучились, пытаясь воспитать этого уже взрослого пса.
Помню, как он подходил ко мне, если я грустила, и клал морду на колени, преданно заглядывая в глаза.
И как, играя, в шутку пытался придавить лапой к полу выпущенную из клетки крысу... И как умел умоляюще выпрашивать что-нибудь вкусное...
– Опять плачешь?
– А? – растеряно подняла взгляд. Потрогала пальцами щеку – и вправду мокрая. – Ага. Прости.
– Не плачь больше.
– Постараюсь.
– Хорошо.
– Мы сейчас поедем ко мне домой, попьем чаю, успокоимся, и будем ждать, ладно?
– Ждать чего? – вяло удивилась.
– Новостей. Его найдут, будь уверена.
Гигант, наклонившись, поднял мои ноги и поставил в салон. Сам же, обойдя машину сел за руль.
Откинувшись в удобном кресле, я тупо пялилась в окно. Мелькающие дома улицы проспекты... все сливалось в одно пестрое полотно. Это было бы даже красиво, если бы я искала красоту. Но сейчас меня не волновало абсолютно ничего.
Апатия немного отступила, когда я заметила, что город остался позади. Джип въехал в коттеджный поселок и вскоре остановился у одного из этих больших кирпично-красных домов, про которые вечно грезил мой отец.
Сергей открыл мне дверь и помог вылезти, что было нелишним, учитывая мой рост и высоту машины. Взял за руку и как ребенка провел за ворота, а потом и в дом.
Мне было не до созерцания красот, но взгляд художника все же зацепил довольно гармоничные сочетания цветов и линий.
Кухни как таковой не было, помещение, выделенное под приготовление пищи от огромной гостиной отделялось только барной стойкой. Рядом с ней я и пристроила свое седалище, благо подоконники были высокими и достаточно широкими.
Сергей на это ничего не сказал, хотя на стул у стойки покосился красноречиво.
Плевать.
Глаза как в полусне следили за движениями мужчины, но в памяти информация не пропечатывалась.
Теперь, если меня спросят что это такое, состояние 'овоща', я смогу достоверно разъяснить...
В руках оказалась кружка с чем-то алкогольным, откуда я машинально отхлебывала. Коньяк? Наверное.
Плевать...
Я закрыла глаза.
...Потом было тепло, очень тепло и кто-то ласковый гладил по волосам, утешая, до тех пор, пока холод, поселившийся в груди, не подтаял, возвращая возможность дышать, если не полной грудью, то хотя бы не поверхностными вздохами...
Позже я никак не могла вспомнить, куда провалились те несколько часов жизни после пропажи Рэма. Помню, что Сергей привез меня к себе домой, помню, что пила какую-то дрянь из кружки и рыдала, и как потом проснулась на диване.
Обуви не было, но остальное наблюдалось в полном комплекте.
И кто же этот добрый человек, утащивший мое бренное тело на диван и укрывший пледом? И где он сейчас? И сколько вообще времени?
Кроссовки отыскались рядом с диваном. Немного помедитировала над ними, размышляя, будет ли удобно ходить в обуви по чужому дому или нет? Все-таки решила не наглеть и посверкать носками в бешеную полоску. И с дыркой на большом пальце. Потрясающе.
Хозяина апартаментов видно нигде не было, вокруг царила почти мертвая тишина. Один живет? Это было бы странно учитывая характер и фенотип... И потом, в большом доме совсем одному наверное жутко, хоть котяру какого-нибудь да надо, а то свихнешься и не заметишь.
Но дом звучал одинокой тишиной, как бы намекая, что и мне тут вроде бы и не место, особенно в отсутствие хозяина. Кстати где он?
– Сергей, э-э-э... – Черт я же не знаю его отчества. Ладно, обойдемся. – Серг... Твою мать!
Последнее относилось к широко распахнутым серым с крапинками глазам, на бледном юношеском лице. Откуда он, черт возьми, взялся? Да еще так тихо подошел... то есть, тьфу черт, подъехал. Потому что парень оказался инвалидом.
– Привет, – махнул тонкой белой рукой.
– Пр-ривет, – ответила, накрыв левой ногой правую, чтобы скрыть дырку на носке. – Ты это... ты чего тут?..
– Живу, я тут.
– А, это понятно... потому что... то есть.. тьфу черт, прости, конечно, но я немного не в себе.
Парень задумчиво кивнул:
– Да, я знаю. Серый сказал.
Мысли вновь разбежались.
– Кто-кто?
– Серый. Ну, Сергей! Ты что, не в курсе с кем приехала?
Да в курсе я, в курсе... Только как бы еще запомнить, что гиганта звать Сереженькой!
– Я Олег, кстати, – представился парень и протянул руку, предлагая пожать. Ну ладно, если тебе так хочется, пожму.
– Ремиль.
А этот Олег уж больно на гиганта-то похож. Много общих черт лица и эти глаза серые... И тонкие губы и форма ушей, господи, да у них даже руки одинаковые! У обоих длинные красивые пальцы, разве что у этого помельче, а у гиганта больше лопаты напоминают. Сын? Да вроде возраст... Хотя, откуда мне знать сколько гиганту лет? Может ему уже далеко за тридцатник перевалило, просто выглядит хорошо.
– Ты что пластический хирург? – оборвал любования их объект.
– Нет, – моргнула. – С чего ты взял?
– Так смотришь, словно в уме считаешь, что надо переделать, чтобы получился идеал.
– А, – пробормотала, – для начала ноги приставить... тьфу, черт, – прикусила язык. Да чтоб он вообще отсох такое сказануть! – Извини, я обычно сначала говорю, а потом думаю, стоило ли.
Но Олег вовсе даже не обиделся, наоборот, разулыбался, демонстрируя небольшое кольцо в губе. Ох, а я в свое время постеснялась проколоть, думала, папашкин и компания заклюют. А, ладно, черт со мной, и к тому же с моими зубами это дело бы ненамного исправило.
– Ты мне нравишься, – все так же, улыбаясь, заявил парень. – Пойдем хоть чаю попьем, а то Серый не сказал когда вернется.
– А он уехал?
– Да, когда ты заснула. Просил, чтобы я за тобой присмотрел, если проснешься.
– Сколько времени-то, кстати? – За окном темно уже.
– Около девяти вечера.
– Ничего себе поспала.
– Переволновалась, наверное. Серый сказал у тебя пса украли? Ой, прости, не стоило напоминать...
Отмахнулась:
– Да ладно, все нормально.
– Точно?
– Угу. Не волнуйся истерик закатывать не стану.
– И слава богу...
Олег оказался милым, спокойным парнем, с очень мягким чувством юмора. Вдобавок он просто таки виртуозно справлялся со своей навороченной коляской, вызывая в моем лице спазмы зависти: мне, даже на родных двух, далековато было до его легкости движений. Есть такие люди, у которых грация словно бы вплавлена в кости, и я им всегда завидовала. Сама-то всю жизнь как медведь на кроссовках...
И еще умным. Не как глотающий книгу за книгой без всякой цели "ботан" а как всесторонне отлично образованный молодой человек. Немногих, честно говоря, парней его возраста, плюс пять-семь лет, можно так назвать, но для Олега этот термин подходил более чем.
В какой-то момент я поймала себя на том, что взахлеб, бурно жестикулируя, доказываю, чем один из современных художников лучше другого. А он спокойно улыбается, слушает и – о, ужас! – даже понимает...
Похоже, пора завязывать со стрессами, а то нервы что-то шалят. И еще как!
– Вижу, вы спелись, – хмыкнул кто-то из-за наших спин.
Олег светло улыбнулся:
– Привет, Серый! Вот, как и обещал, в целости и сохранности! – и кивает на меня.
Хм.
– Хорошо, спасибо, – пригнув голову, гигант шагнул в комнату. – Здравствуй, Ремиль.
– Угу, – бездумно ответила я. – Еще раз. – Просто, я вдруг подумала... ведь Рэма с ним рядом нет...
Черт так и знала, что, как и у многих мужиков, у этого гонора больше чем мозгов. Много громких слов и минимум полезных действий.
Может это и неправильно вот так судить о едва знакомом человеке, но что поделать, если меня всю жизнь окружали именно такие. Начиная с отца, и заканчивая немногочисленными поклонниками. И если последних еще можно оправдать, в конце концов, отношения были не такими уж близкими и крепкими, чтобы что-то требовать, то отец...
Отец это отдельная тема. Ветреный и непостоянный, как все люди искусства, он и предположить не мог, как действуют на меня эти его ежедневные "Прости, детка, я забыл. Давай в другой раз..." Годам к семнадцати я перестала ждать от людей одолжений, но в глубине души все равно каждый раз противно тянуло болью.
Сейчас больно было вдвойне, потому что, как не крути, а этот проклятый гигант чем-то запал мне в душу. Потому что когда он сказал, что найдет моего Рэма, мне и в голову не пришло усомниться, несмотря на все огрехи и разочарования своего прошлого.
Потому что, черт побери, этот мужчина мне понравился. Не как друг, собутыльник-собеседник или, упаси боже, коллега. Нет, понравился как... как... ну, как мужчина, простите уж за каламбур. Такое случалось всего один раз и воспоминания о нем до сих пор отравляют мне жизнь. Но и несмотря на это, я доверилась, поверила, позволила себе понадеяться...
А получила то же, что и раньше.
Ненавижу.
Однако, с вопросом меня опередил Олег, избавив от необходимости с трудом выдавливать слова, за что ему огромное спасибо и моя вечная признательность.
– Как все прошло? – поинтересовался парень с неподдельным волнением. – Нашел?
Правда сам вопрос глуповат, но что поделаешь... Зато не я его задала.
Сергей устало улыбнулся и поманил меня пальцем:
– Идем.
Что?..
Как во сне я последовала за ним... Только чтобы оттолкнуть в сторону, и в одних дырявых носках слететь с крыльца, едва увидев припаркованную во дворе машину, с открытой задней дверью и свисающий оттуда рыжий хвост.
– Рэм!
Кажется, я плакала. Или кричала. Не помню. В воспоминаниях остался лишь тот момент, когда моя ладонь легла на собачью грудь и вихрем облегчения в голове пронеслось: "Дышит!!!"
Однако оно длилось недолго – мой Рэм, он не двигался совсем, глаза были закрыты, нос сух и горяч...
– Что с ним?! – рявкнула я в лицо попавшему в поле моего зрения гиганту. Видимо что-то зверское на моем собственном лице отразилось, потому что он примирительно поднял руки ладонями ко мне и спокойно хоть и с некоторой долей вины в голосе ответил:
– Это не мы. Это те, кто его украл что-то вкололи. Ветеринар сказал, что именно, но честно, названия я не запомнил, извини. Но оно безопасно. Поспит ночку, проснется, как ни в чем не бывало. Давай я в дом его нанесу.
– Какой к чертовой матери еще ветеринар?
– Я сначала решил его в ветклинику отвезти. Хотел как лучше.
"Придурок! Мог бы и раньше сообщить, что вообще его нашел! Дурак, чертов кретин! Ублюдок!"
– Ага, ладно, отвези нас домой, пожалуйста.
– Ремиль, послушай...
– Пожалуйста.
– Как скажешь.
Вот так бы сразу!
Пользователь: Remmi
Тема: Сволочи
"Ребята-собачники берегитесь! На днях двое молодых парней с собакой, предположительно беспородной, внаглую, среди бела дня, в парке, увели моего пса((( Так что осторожней будьте, не спускайте глаз со своих питомцев!!"
(Пользователь скрыт): А нечего было глазами на мужиков хлопать, дурра!
Remmi: Сгинь!
Anka: Привет!
Remmi: Привет.
Anka: Какой ужас! Нашла Рэмку хоть?!!!!
Remmi: Мне помогли, и он нашелся, слава богу.
Anka: Ух, аж гора с плеч свалилась! Как вы оба там?
Remmi: Нормально. Он играется и жрет, как ни в чем не бывало. Я валерьянку пью.
Anka: Хочешь, приеду?
Remmi: Нет, спасибо. Не стоит.
Только Анны мне тут не хватает для полного счастья. Нет, она конечно очень хорошая добрая и светлая девушка, но уж очень впечатлительная и способная часами мусолить волнующую ее тему. Мне же сейчас хотелось спокойствия.
И одиночества.
Причем хотелось настолько, что вот уже три дня я сидела в четырех стенах, лишь два раза в сутки на пару минут выходя во двор выгулять пса, вцепившись в новый поводок, состоящий сплошь из металлических звеньев внушительного размера, как в родной.
Да уж, произошедшее оставило неизгладимый след в моем сознании. Так что теперь меня проще убить, чем заставить отойти от Рэма хотя бы на полчаса.
И, наверное, я бы еще с пару недель вела такой затворнический, с нотками безумия, образ жизни, если бы не звонок в два часу пополудни в среду.
– Слушаю.
– Привет! Как жизнь молодая?
Голос показался смутно знакомым.
– Бредет, спотыкаясь... А с кем, собственно, имею честь говорить?
– С Олегом.
– А... ой! – Хорошо хоть не спросила, с каким еще Олегом! Вряд ли паренек, прикованный к коляске, это оценит. – Извини, не узнала сразу!
– Я понял. – Если судить по голосу вроде не обиделся. Уфф, слава богу! – Не хочешь прогуляться?
Мои мозги заклинило, кажется.
– Эмм, прости?
– Ну, прогуляться, по набережной там, например, или еще где. В кафе посидеть.
– Ты зна-аешь...
– Ладно-ладно, я понял. – И, кажется, собрался отключиться.
– Нет, стой! – Не отключился. – Я не против, просто не знаю, пустят ли нас куда-нибудь с Рэмом...
– Пустят, не волнуйся! Где встретимся? Или, может, я за вами заеду?
А что инвалиды могут водить? КАК? Каким образом... Ой, ладно не мое дело в конце концов!
– Не надо, мы сами доберемся. Так, где и когда?
– Давай на набережной. В пять тебе удобно?
– Вполне.
– Тогда договорились?
– Договорились, до встречи!
Сбросив звонок, я секунду тупо пялилась в стену, а потом перевела взгляд на Рэма, внимательно слушавшего разговор.
– Слышишь, пес? Кажется, мы обзавелись другом!
На набережной мы с Рэмом стояли уже в половину пятого. Все потому что я, боясь опоздать, решила выйти из дома пораньше, и особо не заморачивалась с внешним видом. Белая майка, черные спортивные штаны, белые кроссовки и розовая бейсболка – что еще надо? Это же не свидание, так чего наряжаться. Хотя и на свиданиях мой прикид не сильно меняется – джинсы, а не треники, и рубашка вместо майки. О, еще на свиданиях со мной нет почтальонки с «псиным» набором из бутылки воды, небольшой миски, салфеток, полотенца, и щетки-чесалки для шерсти.
Отлично пока ждем, этим и займемся.
У сеттеров длинная шелковая шерсть, но лезет она постоянно. По идее вычесывать ее нужно ежедневно, но когда это мне было не лень? Так что Рэму приходится познавать это собачье счастье лишь раз в неделю и иногда еще по особым случаям.
Увлекшись, я не сразу обратила внимание на остановившуюся напротив нас машину. Наверное, еще и потому, что ожидала увидеть черного монстра, на котором рассекал гигант, а вовсе не изящную милашку Toyota Auris теплого бежевого цвета. Я уже говорила, что в машинах ничего не понимаю, но именно эта была моей мечтой с юной поры увлечения автомобилями. Однако, прав я так и не получила, денег на машину не скопила и постепенно ярое желание иметь в собственном безраздельном владении эту милашкуу как-то угасло, отошло на второй план, а потом и вовсе забылось.
Окна у красавицы были затонированы намертво, так что разглядеть, кто же там внутри не представлялось возможным. Впрочем, загадка разрешилась сама собой, когда с водительского места поднялся незнакомый мужчина и, обойдя машину, вытащил из багажника инвалидное кресло. Дальнейшее я наблюдать не стала, предпочтя пройтись еще разок щеткой по Рэму.
Прошуршали по асфальту шины, приближаясь. Рэм заинтересованно приподнял уши.
– Привет еще раз, Ремиль, – раздался веселый голос.
– Привет, Олег. Знакомься, это Рэм. Ты же его не видел?
– Да где мне! Вы же сразу тогда уехали. Привет, пес! Рэм благосклонно принял ласки и поглаживания и даже лизнул пару раз в ответ руки парня. Он вообще-то очень дружелюбный, но я немного волновалась насчет коляски, мало ли, вдруг она его испугает? Но
обошлось, необычное расположение парня в пространстве пес как будто бы и не заметил.
– Ты ему понравился.
– Он мне тоже... А ты вся в шерсти, это так и надо?
Оглядела одежду, сплошь усеянную шерстью. Мда. И черт с ней.
– Можно сказать и так, не обращай внимания. Пойдем?
– Пойдем!
Хорошо еще, что мне не пришлось катить коляску. Нет, я все понимаю, но это было бы уже слишком. И без того мне сильно неловко перед этим парнем за свою нормальность, за то, чего он, так или иначе, лишен.
Но Олег и сам прекрасно справился, ловко что-то нажимая на подлокотниках.
– Так чем ты занимаешься? Не пластической же хирургией, в самом деле, – хмыкнул парень.
Я кисло поморщилась:
– Хуже. Я иллюстратор.
– Ого! Что рисуешь?
– Честно? Всякую чушь, до которой у других руки не доходят.
– Не отчаивайся, тебя еще оценят!
Дожили, господи! Он меня успокаивает? Он?!
– Да меня это как-то мало волнует, если честно.
– Значит, тебе повезло с характером, – вздохнул Олег. – А у меня вот вечно руки опускаются, если что-то не выходит.
– Что не выходит-то?
Парень весь как-то порозовел и засмущался. Ого, интересно!
– Да это ладно... неважно...
– Нет уж, договаривай раз начал!
– Я, в общем, это... романы пишу. Ну, пытаюсь, по крайней мере. Выходит не очень.
Черт, еще один с творческими заворотами на мою голову... Вот есть в этом мире нормальные люди, а?
От таких мыслей мой тон явно приобрел обреченные нотки:
– Если хочешь – могу помочь.
– Правда? – просиял парень, за своим восторгом не обратив на них внимания. – А чем?
– У меня довольно большой опыт работы редактором и корректором. Подрабатывала до недавнего времени.
– Ух, ты! Здорово, спасибо!
– Да не за что. У меня полно свободного времени.
Ну да, прямо таки полно... Не знаю отчего меня так уж волнует благополучие этого парня, но факт остается фактом – волнует. И не слабо, раз уж в мозгах родилась эта идея... Эх, мало мне забот в жизни...
Тут только я заметила, что все это время когда мы потихоньку шли вдоль набережной, бежевая красавица Toyota катилась следом (по дороге естественно) и чуть позади. Водитель сидел с таким профессионально-невозмутимым лицом, что навел меня на мысли – кто станет ехать черепашьим ходом и при этом делать вид, что так и надо? Вряд ли какой-нибудь согласившийся подвезти друг.
– Олег, а это кто там? – некультурно ткнула пальцем в машину.
Парень обернулся, следя, куда я показываю, и пожал плечами.
– Водитель. А что такого?
Мама дорогая! С кем я связалась, если у них водители обычное дело? Ой, бли-ин...
– Да нет, ничего. Просто непривычно. Я стараюсь не общаться с теми, чей доход сильно превышает мой.
– Почему? – опешил Олег. На его лице ясно можно было отследить классическую мысль "Все девушки любят деньги". Нет уж, парень, далеко, далеко не все...
– Потому что своя голова на плечах есть. – И потому что слишком уж хорошо мне вся эта кухня известна. – Закроем эту тему, хорошо?
– Хорошо... А ты расскажешь что-нибудь про Рэма?
– Конечно. Вот, слушай...
В общем и целом, вечер прошел хорошо. Мы еще погуляли, непринужденно болтая и смеясь, потом зашли в какую-то кафешку, в которую Рэма пустили только потому, что сочли специально обученным поводырем-нянькой, или как там они называются, для инвалидов. Олега все это безумно веселило, он заразительно смеялся любому поводу.
На удивление светлый человечек.
Уже ближе к полуночи бессловесный водитель по настоянию Олега довез нас с Рэмом до дома. На прощание Олег записал на моей руке номер своей аськи и электронный адрес, и проникновенно глядя в глаза, спросил:
– Напишешь?
Разумеется, я согласилась. О чем тут говорить, после поездки на машине моей мечты я согласилась бы, наверное, на что угодно!
Вдохновленная, я всю ночь творила и выполнила к полудню почти весь недельный план работы. Страшная сила все-таки – вдохновение!
Так что я выгуляла Рэма, вымыла крысью клетку и уже собиралась ложиться спать, как проклятое сознание потянулось проверить почту. И среди полутонны рекламы и спама обнаружила письмо от того, кого желала видеть в этой жизни в предпоследнюю очередь.
Письмо гласило:
Дорогая дочь!
Мы с тобой давно не виделись, и я соскучился. Как раз окончилась моя последняя выставка, ты должна помнить, та где "Цемент" и я сильно огорчен, что ты на нее так и не приехала.
Но ничего страшного, я ведь знаю, что ты, как и я, вся в работе.
Поэтому предлагаю тебе приехать в Париж на недельку-другую – у меня как раз в конце месяца появится свободное время, прежде чем я опять уйду в работу с головой.
Ответь обязательно.
Отец.
– Да, ладно?!! – я в ярости пнула системный блок так, что бедная техника отключилась. Экран монитора погас, скрывая от меня письмо, но было поздно. – Чертов идиот! Кретин! Имбецил! Десять месяцев от него ни слуху, ни духу, и слава богу, а тут – объявился! Ненавижу!!!
Рэм, заскулив, юркнул под стол, крыса презрительно шевельнула усами и скрылась в гамачке, оставив снаружи лишь хвост, словно осуждающий: истеричка.
– Да, истеричка! Да! Нет ну, а чего вы хотели? Чего вы хотели, я вас спрашиваю?!
Истошно завопил мобильник.
– Да! – рявкнула в трубку.
– Здравствуйте, это Илья Васильевич Ле...
– Пошел на ***, долбанный *******! Еще раз позвонишь, клянусь папиным мольбертом, отрежу тебе яйца без наркоза, прокручу через мясорубку, а из фарша пирог тебе на День Кастрации сделаю, усек, олень рождественский?!
– Но...
– Гуд бай!
Все! Довели!
У меня был лишь один человек, которому я могла поплакаться в жилетку. И она взяла трубку после третьего гудка.
– Да? – Спросил сонный голос.
– Санечка, Белочка, – жалостливо провыла я. – Приезжай, а?
– Ремиль, ты обалдела? – не зло, а как-то даже безнадежно поинтересовалась Саша. Насколько я знала, она должна бы готовиться к экзаменам в универе, так что окончательно спутала день с ночью.
– Белка, ну очень надо! Пожалуйста-пожалуйста!
– Сейчас приеду, – обреченно вздохнула подруга.
– Белка! – обрадовалась я. – Ты святая!
– Да куда там уж... – невнятно буркнула в трубку и отключилась.
А я радостно кинулась сооружать ночное чаепитие. Себе, правда, поставила еще бутылку пива, Сашка с сестрой принципиальные, не пьют и не курят. Да и еще бы, с тем чего они в детстве нагляделись...
Вообще, сначала я познакомилась с Ленкой. Это произошло на первом курсе технаря, куда я, назло дражайшему папочке, пошла после школы. Среди нас, восемнадцатилетних желторотиков, она, на тот момент двадцатидвухлетняя женщина, с таким багажом опыта, что никому из нас и не снилось, выделялась еще как. Этому танку палец в рот не клади, и вообще на пути не вставай – по жизни она перла вперед-только-вперед, лбом снося все преграды.
Не смотря ни на что, мы с ней сразу сдружились на фоне проблем с родителями. Потом уже она познакомила меня со своей сестренкой, на три года меня младше – Белочкой. Глядя на это мелкое, робкое, рыженькое, голубоглазое создание, невозможно не улыбнуться. Сашенька это самый светлый человечек, которого я когда-либо встречала. Она просто не умеет и не может лгать, притворяться, предавать. Интересы окружающих для нее всегда на первом месте, она стремиться помогать даже в ущерб себе, никогда не отказывает в просьбах, даже если не имеет возможности ничем помочь.
Мы с Ленкой все нарадоваться на нее не можем. Хотя бы потому, что из нас троих только Белочка поступила в университет и сейчас как раз оканчивала последний курс. И встречалась с хорошим парнем, Димой, и у них хотя и были какие-то трения с его матерью, дело шло к свадьбе. Как ни крути, а Белочке как-то удавалось сделать то, на что мы с Ленкой, кажется, неспособны.
Рэм юлой крутился под ногами, тоскливым взглядом посматривая на угощение на столе. Крысье чем-то шебуршало у себя в клетке, но участвовать не рвалось. И не надо, хватит и одного нахлебника.
Звонок в дверь раздался через полчаса. Зевающая Белка сунула мне в руки какой-то сверток и прошлепала босыми ногами на кухню.
– Это чего такое? – сунула нос в пакет. – Коробка какая-то.
Белка буквально рухнула на стул.
– Пирожные. Пиво убери.
– Я ж тебе не предлагаю.
– Убери, пожалуйста.
– Ладно-ладно, сейчас уберу...
– Угу. Спасибо. А то я что-то даже видеть его не могу. Воротит. Привет, привет, мое чудо! Как ты тут? – это относилось уже к счастливому псу, прилипшему к ее ногам, словно ему там медом намазано.
Рэм в ответ громко гавкнул, за что тут же получил от меня пинок ногой в домашней тапке под попу. А то сейчас понабегут чокнутые соседи...
– Да что ему сделается... Я тебе вот что хотела рассказать... Слушай.
Белка – идеальный слушатель. Стоило лишь мне начать рассказ, как сонливость с нее тотчас спала. Она внимательно слушала, так искренне переживала и пугалась – а на моменте когда я не обнаружила Рэма на месте, и вовсе заплакала – что мне от одного только вида ее бледной, как и у всех рыжих, мордахи мне становилось легче. Странным образом это помогло мне успокоиться. Как-то внутренне расслабиться, сбросить сковавшее напряжение и вернуть прежнюю свою флегматичность. Что ни говори, а все последнее время я жила на каком-то надрыве и поняла об этом лишь теперь, избавившись от него.
