Текст книги "Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки"

Автор книги: Ефим Черняк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Многочасовая казнь первых шестерых заговорщиков приобрела настолько чудовищный характер, что сдали нервы даже у много повидавшей в те годы лондонской толпы. Поэтому остальных семерых на другой день повесили и лишь потом четвертовали и проделали все остальные процедуры, уготовленные государственным изменникам. Настала очередь и Марии Стюарт. 8 февраля 1587 г. ее жизнь оборвалась под топором палача...

"Тайны мадридского двора"

Решающая схватка быстро приближалась. Испания все еще владела самой сильной армией и флотом, и Филипп II наконец решил рискнуть ими обоими. Ведь теперь в случае свержения Елизаветы английский престол достанется не Марии Стюарт, тесно связанной с Францией, а самому Филиппу II, которого шотландская королева объявила своим наследником!

Задача разведывательного обеспечения намеченной высадки в Англии была возложена Филиппом II на уже известного нам дона Бернардино де Мендосу. Оказавшийся замешанным в "заговор Трокмортона" и вынужденный покинуть Англию, надменный испанец заявил Елизавете перед отъездом: "Бернардино де Мендоса рожден не возбуждать волнение в странах, а завоевывать их". Переехав в 1584 г. в Париж, Мендоса первоначально с головой окунулся в борьбу между французскими католиками и гугенотами. Однако, укрепив испанскую секретную службу во Франции, Мендоса не терял из виду Англию.

Прежде всего он решил действовать испытанным способом подкупа. Надо сказать, что разница между взяткой и "законным" получением иностранной пенсии в то время была столь неясной и тонкой, что заинтересованные стороны могли с полным основанием не особенно вдаваться в это различие. Словом, нужные люди в Англии стали получать испанские деньги. Мендоса также усердно собирал информацию с помощью английской католической эмиграции. В 1586, 1587 и 1588 гг. Филипп II получил от Мендосы первостепенной важности сведения о силах английского флота и передвижении кораблей, о строительстве новых судов и т. д. Правда, эта информация не всегда была точной, а порой успевала устареть, пока попадала в Мадрид. Мендоса организовал и засылку своих агентов в Лондон, где они всегда находили друзей, облегчавших им добывание сведений. Полученные известия часто пересылались и через французского посла в Лондоне, и другими путями. Заимел Мендоса и постоянных агентов во многих портовых городах.

К этому времени относится измена английского посла в Париже лорда Стаффорда. Дон Мендоса получил от Филиппа II разрешение подкупить Стаффорда, дав ему "2 тыс. крон или брильянты". Стаффорд оставался на своем посту, хотя его связи с испанцами не удалось сохранить в абсолютной тайне. Какие-то сведения просачивались. В 1587 г. Филипп II узнал, что Лонгле, французский посол в Мадриде, был осведомлен о свиданиях Стаффорда с Мендосой. Из Мадрида полетел приказ Мендосе более строго соблюдать секретность.

Получая деньги от испанцев и снабжая их информацией, Стаффорд ухитрялся выуживать и у них сведения, представляющие интерес для Уолсингема. Стаффорд, по-видимому, первым уведомил Уолсингема о подготовке армады. В июле 1586 г. он доносил в Лондон: "Испанская партия здесь хвастает, что в течение трех месяцев Ее Величество подвергнется нападению в ее собственном королевстве и что для этого подготовлена большая армия".

Не доверяя Стаффорду, Уолсингем установил за послом тщательное наблюдение. Такое поручение получил некий Роджерс, выяснивший, что Стаффорд связан с одним из видных эмигрантов-католиков Чарлзом Пейджетом. Позднее Роджерс известил Уолсингема, что Стаффорд подкуплен Гизами и показывает им депеши, получаемые из Лондона, что он является связующим звеном между французскими крайними католиками и английскими сторонниками Марии Стюарт. Тем не менее осторожный Уолсингем не принимал никаких мер против Стаффорда, знатного вельможи, родственника королевы. Возможно, что хитроумный министр стал снабжать посла ложными сведениями, с помощью которых хотел дурачить Гизов и испанцев. После возвращения Стаффорда в Англию ему не было предъявлено никаких обвинений.

Одновременно с Мендосой пытался насадить свою агентуру в Англии принц Александр Пармский, с 1578 г. испанский наместник в Нидерландах. Он был против высадки испанской армии в Англии до полного завоевания Нидерландов и поэтому пытался с помощью подкупа членов английского Тайного совета сколотить партию сторонников мира с Испанией. Английские лорды с охотой принимали все взятки, которые им давал испанский наместник, однако их переписка с ним велась под строгим контролем Берли и Уолсингема.

Уолсингем, возможно, из-за недоверия к Стаффорду стал создавать сеть своей агентуры, минуя официальных дипломатов или, во всяком случае, не только с их помощью. Позднее, в конце века, английская разведка снова вернулась к системе, при которой послы являлись одновременно руководителями британской разведки в стране, где они были аккредитованы, а нередко и в соседних государствах, в которых не было официальных представителей королевы. Испанцы тоже предпочитали вести шпионаж под покровом дипломатии, иногда даже назначая с этой целью по несколько послов в одну столицу. Так, в Вене было одно время целых четыре официальных представителя испанского короля.

Сесил и Уолсингем пытались использовать опыт английских купцов, торговавших с Испанией. Среди них был Роджер Боуденхем, живший в Севилье по крайней мере с 1579 по 1585 г.

Он представлял отчеты Сесилу, Уолсингему и Лейстеру с подробной оценкой возможностей Испании.

Очень важным агентом Уолсингема был выходец из Северной Германии фландрийский купец Вэйхенхерде. Он вел обширную торговлю хлебом, вином и английскими сукнами. Особенно важным было то, что Вэйхенхерде являлся поставщиком продовольствия для армии Александра Пармского и мог под этим предлогом свободно передвигаться по занятой испанцами части Южных Нидерландов. Впрочем, "свободно" означает лишь без помехи со стороны испанских властей, а не английского гарнизона в Остенде или судов, приписанных к гавани французских гугенотов Ла-Рошели (они, понятно, не имели никакого представления о тайных занятиях армейского поставщика). Не раз купец попадал в опасные переделки, например в стычку между испанским отрядом, под защитой которого путешествовал, и сделавшими вылазку английскими солдатами из Остенде. Один раз Вэйхенхерде был до нитки ограблен ларошельскими каперами. Впрочем, разведчик ухитрялся извлекать выгоду даже из таких ситуаций, посылая, в частности, свои замечания относительно тактики, применявшейся англичанами при вылазках и организациях засад. Большую ценность представляли отчеты Вэйхенхерде о численности и состоянии армии Александра Пармского, которая осаждала в 1587 г. одну из главных цитаделей голландцев – город Слейс, который мог служить важным плацдармом для подготовки испанского десанта в Англии. Отчеты, посылавшиеся Александром Пармским Филиппу II, во всем существенном подтверждают точность донесений, которые Вэйхенхерде направлял Уолсингему.

Усилия английской секретной службы все более сосредоточивались на сборе известий о подготовке Непобедимой армады (около 800 кораблей, 30 тыс. моряков, 60 тыс. солдат), которая должна была отправиться из испанских гаваней для завоевания Британских островов. В каком бы месте Европы ни находились агенты Уолсингема, они жадно ловили вести, приходившие из Мадрида. И стекавшаяся по всем этим каналам информация в целом создавала достаточно полную и точную картину происходившего. Уолсингему удалось даже, используя связи между английскими купцами, ювелирами с Ломбард-стрит и североитальянскими банкирами, добиться, чтобы те отказали в кредитах Филиппу II. Это очень замедлило его военные приготовления.

Важным источником информации являлись португальцы, многие из которых были недовольны захватом их страны армией испанского короля. Родственники поселившегося в Лондоне доктора Гектора Нунь-еса – Г. Пардо и Б. Луис, совмещая шпионаж с контрабандной торговлей, привозили из Испании кроме колониальных товаров сведения о подготовке армады. Филипп II в конце концов приказал арестовать обоих шпионов-контрабандистов, но Пардо ухитрился даже из тюрьмы посылать письма в Лондон, которые доставлял капитан одного иностранного корабля.

Недавно один из исследователей обнаружил в английском государственном архиве составленный Уолсингемом "Заговор для получения информации из Испании". Он включал следующие главные пункты. Во-первых, получение писем от французского посла в Испании (речь, очевидно, шла о добывании Ст::ффордом у испанского посла в Париже перехваченной корреспонденции французского дипломата в Мадриде со своим правительством). Во-вторых, получение сведений об Испании из портовых городов Руана, Нанта, Гавра и Дьеппа. В-третьих, получение через Стаффорда информации от венецианского посла в Париже. В-четвертых, создание наблюдательного поста в Кракове для ознакомления с отчетом об испанских делах, которые поступали из Ватикана (глг""ым разведчиком в Польше был королевский астролог Джон Ди, установивший тесные связи с неким Франческо Пуччи, о котором известно, что он пытался перехватить переписку между папой и Филиппом II). В-пятых, засылка людей различных национальностей (французов, фламандцев или итальянцев) под видом купцов или путешественников на испанское побережье для установления того, какие приготовления велись в испанских гаванях. В-шестых, получение информации непосредственно от испанского двора и из Генуи (каким путем – не указывалось). В-седьмых, обеспечение доставки сведений из Брюсселя, Лейдена и из Дании. Наконец, в-восьмых, планировалось использование некоего лорда Денсени в качестве разведчика.

Агент Уолсингема в Италии Энтони Станден – он жил там под именем Помпео Пеллегрини – отправил в Мадрид фламандца, брат которого служил в свите маркиза ди Санта-Круса, главнокомандующего Непобедимой армадой. Фламандец посылал свои донесения через тосканского посла в Мадриде Джузеппе (или Джованни) Фильяцци. Любопытно, что опытный моряк маркиз Санта-Крус скоропостижно скончался как раз накануне отплытия эскадры и был заменен герцогом Мединой Сидониа.

Уолсингем получил копию отчета о состоянии армады накануне отплытия, который был составлен для Филиппа II. Недаром после возвращения Фильяцци из Мадрида на родину Станден обещал ему выхлопотать особое благодарственное письмо королевы. (Использование послов дружеских держав, аккредитованных при вражеских правительствах, а также вообще дипломатов, которых можно было побудить к оказанию услуг Англии, все более входило в практику секретной службы Уолсингема.) Помимо фламандца Станден имел в Испании и других агентов и мог твердо сообщить, что армада не отплывет в 1587 г. Английское правительство знало, что у него есть время для подготовки отпора.

Уолсингем позаботился и о дезинформации испанского командования. В начале 1587 г. англичанин Ричард Гибс, выдавая себя за шотландца сторонника Марии Стюарт, не только многое разведал о снаряжении армады, но и, сообщил испанцам неправильные сведения о Темзе, доказывая, что она якобы слишком мелка для испанских кораблей. На протяжении всего времени подготовки армады доставлялись подробные сведения о ней в Лондон.

Война между Испанией и Англией была объявлена, и 29 мая 1588 г. армада начала свой путь к британским берегам. В первые недели после отплытия армады Уолсингем как будто на время потерял ее из виду. Он считал, что она рассеяна ветрами, тогда как в действительности корабли не покинули еще испанских гаваней. Однако вскоре информация снова стала поступать регулярно. Станден организовал сеть шпионов на всем протяжении Атлантического побережья Франции, вдоль которого двигалась армада. Как только агент Стандена замечал на горизонте испанские корабли, он садился на коня и мчался в одну из французских гаваней на Ла-Манше, пересекал пролив и являлся для доклада к Уолсингему. Испанские галеоны передвигались медленно, агенты Стандена намного быстрее. И Уолсингему было точно известно, где в данный момент находятся корабли Филиппа II. Английские капитаны знали заранее, когда покажется неприятель, как лучше подходить к галеонам, чтобы оказаться вне зоны огня испанских пушек.

Сведения стекались вплоть до того дня в конце июля, когда снабженные ценными разведывательными сведениями английские суда в Ла-Манше стали совершать одно нападение за другим на выстроившиеся в огромную дугу вражеские корабли. Остальное доделали неблагоприятные ветры и неумелое командование. Непобедимая армада Филиппа II потерпела полное поражение, но католическая контрреформация долго отказывалась признать неудачи своего "английского дела".

Впрочем, методы елизаветинской секретной дипломатии и разведки были уже хорошо усвоены ее противниками. Итальянский политический теоретик Джованни Ботеро в трактате об управлении государством, опубликованном в 1589 г. в Венеции, писал: "Известным видом предосторожности является сеяние наибольшего количества раздоров во вражеских или соседних странах. Необходимо поддерживать связи с советниками, вельможами, военачальниками и людьми, имеющими влияние у правителя. Цель этого состоит в том, чтобы убедить их не поднимать оружие против нас или обратить его в другом направлении, сделав их безвредными вследствие медленного осуществления их намерений, или даже побудить помочь нам, сообщая о своих планах. Ведь удар, которого ожидаешь, когда он обрушится, причиняет меньше вреда. И если интриги оказываются настолько смелыми, что придают действиям (в другой стране) характер восстания, измены или мятежа, то тем лучше. Мы можем быть более уверенными в мире у себя, если нарушим мир у наших врагов. Метод, который мы должны использовать против врагов веры, – тот самый, который Елизавета, претендующая на титул королевы Англии, использовала против католического короля Фландрии (т. е. Филиппа II. – Е. Ч.) и христианнейшего короля Франции. Раздувая, насколько это только было в ее силах, вражду и ересь, возникшие в их странах, и оказывая помощь советами и деньгами, она удерживала огонь вдалеке от своего собственного дома. Таким образом, оказывая поддержку в Шотландии лицам, недовольным королевой Марией или плохо расположенным к французской партии или зараженным ересью, она не только обезопасила себя в отношении шотландского королевства, но фактически овладела им".

Уолсингем умер вскоре после разгрома Великой армады. Испанский агент поспешил обрадовать Филиппа II: "Министр Уолсингем только что скончался, что вызвало здесь большую горесть". Король начертал на полях донесения: "Там конечно, но здесь это является хорошей новостью". Еще через несколько лет скончался лорд Берли. Уолсингема сменил младший сын лорда Берли Роберт Сесил, позднее лорд Солсбери, горбун, унаследовавший от отца быстрый ум и твердое следование раз избранной цели. Более двух десятилетий возглавляя секретную службу английской короны, он не брезговал никакими средствами для укрепления собственного влияния. Сесила отличала огромная работоспособность. Кажется невероятным, но, по свидетельству современников, Сесил за 80 дней в 1610 г. продиктовал и подписал 2884 письма – и это не считая других дел.

Анализ разведывательных донесений, часть из которых издана в известной публикации "Рукописи графа Солсбери" и в собрании государственных документов, показывает, что английская разведка стремилась получить прежде всего информацию военного характера – о подготовке в Кадисе, североиспанских гаванях, Лиссабоне новых армад против Англии (в свою очередь, испанские шпионы старались разузнать все возможное о планируемых экспедициях из Плимута против Португалии, Андалузии и Вест-Индии).

Сохранились подробные инструкции английскому агенту Остину Халфакру, датированные ноябрем 1591 г. Ему предписывалось посетить северное побережье Испании, особенно Корунью и Эль-Ферроль, определить характер их укреплений и количество сосредоточенных там кораблей. Часто инструкции требовали установить, на помощь кого из английских католиков рассчитывают испанцы в случае своей высадки в Англии.

Роберт Сесил повел упорную борьбу против иезуитов. Старый агент Уолсингема Пули за обещание пенсии вернулся на службу и сумел разузнать тайные пути, которыми иезуиты пробирались в Англию. Испанцам, в свою очередь, удалось в 90-х годах получить доступ к секретам английского Тайного совета, отчеты о деятельности которого регулярно поступали в Мадрид.

В 90-х годах заметно активизировалась испанская контрразведка. Во главе всего испанского шпионажа был поставлен Андре Веласкес де Веласко, для которого в 1613 г. даже создали пост "главного шпиона". В Мадриде тщательно составлялись списки подозрительных иностранцев, включая французов и шотландцев, занятых контрабандной торговлей. Была усилена охрана границы Испании с Францией, губернаторам пограничных провинций посылалась информация с описанием внешности английских лазутчиков, которые, по полученным сведениям, направлялись в Испанию. (Этих агентов, предписывалось либо арестовывать, либо организовывать за ними слежку, чтобы выяснить их связи.) Такие сведения, заранее приходившие из Англии, не являлись редкостью. Так, в марте 1602 г. иезуит Джозеф Кресуэлл, находившийся в Мадриде, уведомил испанские власти, что двое молодых англичан, вероятно, прибудут в какой-либо бискайский порт (Ирун или Фуентеррабиу) и что их следует задержать, так как, возможно, они везут материалы от иностранных шпионов. Были немедленно посланы соответствующие распоряжения губернаторам указанных городов, вскоре последовал приказ Филиппа II губернатору гавани Фуентерра-биа задерживать всех без исключения англичан как возможных шпио-иов. К этому присовокуплены были и постоянные усилия инквизиции. Результат, однако, был невелик британские агенты либо не были англичанами по национальности, либо выдавали себя за уроженцев других стран. Чаще всего провалы их были результатом предательства.

В 1597 г. некто, как указывалось в официальных бумагах, "отъявленный мошенник по имени Монпалмер" предложил испанским властям открыть "все тайны Англии", а также указать "многих шпионов, находившихся в Испании, равно как и их планы". Все эти сведения Эдмон Палмер (таково было действительное имя "отъявленного мошенника") любезно взялся предоставить за 500 эскудо. В таком деле скупиться грех, и испанские власти, хотя и со вздохом, приняли условия. Палмер успел даже оговорить, чтобы ему предоставлялась часть доходов от конфискации имущества английских купцов-шпионов, которых он выдаст испанцам. В частности, Палмер сообщил испанцам об английском агенте Томасе Мерченте, проживавшем в Сан-Себастьяне уже в течение двух лет. Мерчент был связан со своим кузеном Николасом Ле Бланом, торговавшим в Бильбао и Севилье. Кроме этих двух лазутчиков Палмер сообщил еще об одном – Филиппе Скэмпсе, который, по его словам, направлялся в Лиссабон и на север Испании с большой суммой денег.

О предательстве Палмера стало известно двум английским разведчикам Томасу Прэдшо и Филиппу Хонимену. Но Палмер, прошедший школу Уолсингема, предусмотрел такую возможность – ему можно было оправдаться перед англичанами ссылками на то, что он состоял на британской службе. Действительно, не пренебрегая доходами, которые она приносила, Палмер в течение семи лет (до 1604 г.) посылал свои отчеты в Лондон, получая положенную мзду.

Впрочем, такая игра не всегда была безопасной, как показывает пример купца Ричарда Барли, жившего с 1580 г. в Сан-Себастьяне. Он донес испанским властям о другом купце – Джоне Донне как об английском шпионе. А когда в 1588 г. началась война Испании с Англией, Барли поступил на испанскую службу. Новый испанский чиновник усердно предлагал завербовать во флот короля Филиппа II многих англичан-католиков. Однако в Мадриде побоялись таким путем сыграть на руку английским агентам, зачастую маскировавшимся под эмигрантов-католиков, и отвергли предложение Барли, так же как и ряд других его проектов. Опасения испанцев еще более усилились, когда через некоторое время поползли слухи, что Барли – английский лазутчик. В 1593 г. молва как будто подтвердилась, но испанское правительство все же продолжало держать его на службе еще два года. В 1595 г. Барли был арестован и всю войну просидел в тюрьме. Только в 1603 г. его освободили, объяснив, что арест был ошибочным, выдали жалованье за все годы, проведенные в заключении, и разрешили служить во флоте. Разгадку злоключений Барли можно найти в мемуарах английского адмирала Уильяма Монсона. Роберт Сесил послал Барли письмо, в котором выражал благодарность за его (вымышленные английской разведкой) заслуги на службе королевы. Испанцы поверили и запрятали, как отмечалось, в тюрьму одного из своих наиболее деятельных сторонников из английских эмигрантов.

В 1598 г. Роберт Сесил направил в Испанию восемь резидентов: троих – в североиспанские порты, троих – в Лиссабон и двоих – в Севилью. О плане засылки новых агентов испанская разведка узнала в 1599 г. от Оуэна, получившего это известие от своих лазутчиков в Англии.

Все более изощренной становилась система доставки донесений. Для связи одному агенту в Лиссабоне были даны адреса в Руане и

Париже, а также в Эдинбурге и других городах Шотландии и Ирландии. По-прежнему Сесил пытался опираться на купцов, которые долгие годы вели торговлю с Испанией, например на упомянутого выше Филиппа Хонимена, через которого выплачивались деньги группе английских агентов. Несмотря на ряд провалов, шпионская сеть Сесила в Испании функционировала до самого конца войны.

В 80-е годы папский нунций во Фландрии предостерегал римский престол: "Английская королева – не знаю уж, каким образом, – проникает в любое дело". Нунций в Мадриде писал в Рим, что Елизавета имеет агентов среди лиц, близких к Святейшему престолу (последнее, вероятно, соответствовало действительности). Успехи английской разведки создали в Европе преувеличенное представление о ее возможностях, и это тоже способствовало целям британской политики. Знаменитый государственный деятель и философ Френсис Бэкон в 90-е юды опубликовал "Трактат относительно разведки и личной безопасности королевы". Бэкон прямо рекомендовал Тайному совету всячески распространять за границей мнение, что "Ее Величество имеет крупную секретную разведку", что "повсюду полно шпионов".

С годами у Елизаветы крепла убежденность в важности услуг, оказывавшихся разведкой и контрразведкой. Она никогда не забывала предписывать наместникам графств и городским властям перехват шпионов, казнь некоторых из них для внушения страха остальным. В 1593 г. она лично приказала одному из удачливых английских разведчиков, Энтони Стандену, который был принят на придворную службу и получил пожизненную пенсию, составить меморандум о его 28-летнем опыте шпиона. Более того, некоторые исследователи считают, что Елизавета наряду с государственной разведкой завела собственную. Сделав членом Тайного совета своего последнего фаворита молодого графа Эссекса, королева устроила ему своеобразный экзамен "по специальности". Как он сам писал в феврале 1593 г., Елизавета заставила его написать проект инструкций вымышленному тайному агенту во Франции. Надеясь продемонстрировать свои государственные таланты, Эссекс создал личную разведывательную службу, во главе которой он поставил Энтони Бэкона родного брата Френсиса Бэкона. В 1594 г. Эссекс получил из Кале письмо от некоего Эдмунда Йорка, который просил простить ему самовольный отъезд за границу, присягу на вер-Hocib Филиппу II и разрешить вернуться в Англию. К его просьбе присоединялись еще два джентльмена – Ричард Уильяме, который ранее служил под началом Эссекса, и Генри Юнг. Разрешение было дано, но сразу после возвращения все трое были арестованы. На допросе 30 июля 1594 г. Юнг начал утверждать, что Йорк приехал в Англию с целью поднять восстание на Севере, причем их действия взялись финансировать дядя Уильямса Ролф Шелдон и богатый сквайр Рью. Под пыткой арестованные стали дружно оговаривать друг друга и самих себя, признаваясь в различных преступных планах, включая покушение на королеву. Йорк даже сознался в намерении поджечь Лондон. Йорк и Уильяме были отправлены на эшафот как виновные в государственной измене.

"Заговор Йорка и Уильямса" – один из целого ряда аналогичных "конспирации", где в качестве доказательства преступления принимались слухи, ходившие среди английских эмигрантов во Фландрии, и сделанные под пыткой признания. В 1598 г. был раскрыт так называемый "заговор Сквайра". По официальной версии, Эдвард Сквайр был послан в Англию иезуитом Ричардом Уолполом, профессором колледжа в Вальядолиде, с поручением отравить Елизавету. Для этого Сквайр должен был натереть липким ртутным раствором переднюю луку седла. Предполагалось, что ядовитая смесь незаметно попадет и останется на руке королевы и смертельный яд будет принят вместе с пищей. Иезуиты обвиняли английское правительство в фабрикации этого заговора.

Во второй половине 90-х годов агентам Энтони Бэкона удалось добиться известных успехов в добывании подробной информации об испанских портах, в которых велась подготовка новой армады. Напротив, испанские власти не получали аналогичных сведений, по крайней мере для них оказалось полной неожиданностью появление в июне 1596 г. перед Кадисом, крупнейшей океанской гаванью Испании, английской эскадры во главе с Эссексом. Слабо защищенный Кадис был взят приступом, испанцы должны были сжечь 36 торговых кораблей с ценными товарами, чтобы они не попали в руки неприятеля. От еще больших потерь испанцев спас только счастливый случай. На обратном пути англичане обнаружили, что гавань Лиссабона (тогда, как и вся Португалия, присоединенного к Испании) пуста – там не было и следа груженных драгоценностями судов, которые ожидались из Америки. Пришлось, отказавшись от этой желанной добычи, направиться к берегам Англии. А через неделю в Лиссабон прибыли корабли с золотом, серебром и драгоценностями на громадную сумму – 20 млн. дукатов. Успех ускользнул от англичан потому, что там они действовали вслепую.

Несмотря на достижения своей разведки, Эссекс в соперничестве с Сесилом потерпел поражение. Случилось так, что он рассорился с королевой и был послан в Ирландию подавлять вспыхнувшее восстание. Успеха Эссекс не добился и, вернувшись без разрешения Елизаветы в Лондон, оказался в полной опале. Вокруг него сгруппировались люди различного толка – от недовольных католиков до тех, кто считал Сесила способным предать дело протестантизма, провозгласив испанскую инфанту наследницей английского престола. Среди сторонников Эссекса было немало ^молодых искателей приключений и честолюбцев, считавших, что они делают верный ход в постоянной борьбе придворных группировок за влияние, власть и богатство. Многие твердо рассчитывали, что старая королева, столь часто прощавшая в прошлом самые наглые выходки своего любимца, в решающий момент предпочтет молодого красавца графа с его репутацией героя и полководца тщедушному, горбатому и достаточно непопулярному министру Роберту Сесилу. Другой вопрос, что эти люди недооценивали его хитрости и вероломства. В феврале 1601 г. Эссекс сделал попытку поднять восстание в Лондоне, не встретившую никакой поддержки среди жителей столицы. Бывший фаворит был арестован, предан суду по обвинению в государственной измене и казнен вместе с несколькими его сообщниками. Роберт Сесил победил.

В том же 1601 г. посланцы шотландского короля Якова, имевшего шансы на наследование английского престола, но не очень верившего в успех, явились в Лондон и узнали радостную весть: всесильный Роберт Сесил, правая рука Елизаветы, встал на сторону их повелителя. На тайном свидании в доме Сесила на Стренде был согласован код для переписки между шотландским королем и елизаветинским министром. Яков обозначался цифрой 30, Елизавета – 24, Сесил – 10, все остальные видные лица также получили свои номера. Лукавый "10" быстро сумел опутать Якова, фактически подсказывая ему программу действий. Сесил ратовал за своего кандидата неспроста – таким путем он стремился обеспечить себе милости будущего короля Англии и устранить с пути других возможных претендентов (особенно испанскую принцессу Изабеллу, которой Филипп II передал свои "права" на английский трон). Однако в глазах старой, цеплявшейся за власть Елизаветы тайные переговоры за ее спиной с Яковом ничем не отличались от государственной измены. Немало людей пошло на плаху за куда меньшие преступления. Роберт Сесил очень хорошо усвоил истину, которую английский поэт Д. Харрингтон сформулировал в остроумном двустишии:

Измена никогда не кончится удачей,

В противном случае ее зовут иначе.

Дабы никто не посмел назвать ее своим именем, и вел Сесил переписку с Яковом в глубокой тайне. Секретная служба Елизаветы здесь действовала против самой королевы.

Однажды, когда государственный секретарь Роберт Сесил сопровождал королеву в поездке, внимание Елизаветы привлек звук почтового рожка. Она приказала остановить гонца и передать Сесилу пакеты, присланные из Эдинбурга. Бледный Сесил взял бумаги, не зная, на что решиться. Не распечатать пакеты – значит, заведомо навлечь подозрение Елизаветы, а открыть – кто знает, что содержит присланная корреспонденция. Министра выручила находчивость. Он взял ножик у одного из придворных, вскрыл конверт, понюхал его и объявил, что письмо следует подержать на свежем воздухе, прежде чем зачитывать в присутствии Ее Величества, так как оно издает скверный запах. Сесил знал отвращение королевы к плохим духам – оно оказалось сильнее подозрительности. Он смог без посторонних глаз просмотреть корреспонденцию, прежде чем ознакомить с ней Елизавету.

Тайная связь главы английской секретной службы с иностранным монархом продолжалась вплоть до весны 1603 г., когда гонец на взмыленном коне прискакал в Эдинбург и сообщил долгожданную весть о смерти старой королевы. Яков VI шотландский становился отныне английским королем Яковом I.

Почерк Роберта Сесила

После заключения мира с Испанией в июле 1604 г. Роберт Сесил столкнулся в числе других с одной очень неприятной проблемой. Культивируя внешне добрососедские отношения с недавним врагом, нельзя было открыто держать сторону своих союзников, продолжавших войну. Невозможно было поэтому по-прежнему разрешать голландцам набирать в Англии добровольцев в свои войска, сражавшиеся против испанцев, и отказывать в этом праве правительству эрцгерцога Альберта, назначенного Мадридом правителем Южных Нидерландов (представителя австрийской ветви Габсбургов, женатого на испанской инфанте). Можно было, конечно, вообще запретить эту вербовку на иностранную службу, но такая мера нанесла бы ущерб военным усилиям Голландии, что было не в интересах английской политики и ухудшило бы отношения Лондона с обеими враждующими сторонами.