Текст книги "Тайны английской секретной службы"

Автор книги: Эдвард Кукридж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Другие агенты, например капитан Честеллейн, бывший директор англо-румынской нефтяной компании, пришли в разведку из городских учреждений. Вместе с майором Петерсоном и другим агентом его сбросили близ нефтяных месторождений Плоешти в январе 1944 года. В то время румынский король Михай вместе со своими советниками, руководимыми принцем Стерби, пытался склонить союзников на сепаратный мир.

Король знал, что каждый его шаг находится под наблюдением нацистского посла в Румынии Манфреда фон Киллингера – офицера гестапо, фактически правившего Румынией совместно с маршалом Ионом Антонеску. Агенты сообщили о намерении короля, и капитан Честеллейн с двумя другими агентами успешно приземлился центре вражеской территории, пробрался на окраины румынской столицы и встретился с политическими руководителями, настроенными против фашистского режима.

Другим английским агентом, замечательные дела, которого можно частично раскрыть, был капитан Рейк. До войны он жил в Брюсселе, работал в цирке, и каждое лето путешествовал с ним по Германии и Центральной Европе. Много раз спускался он с парашютом во Франции и Бельгии для установления связи с руководителями движения Сопротивления. В 1942 году Рейк попал во Францию необычайным путем: на подводной лодке его доставили в Средиземное море, там он пересел на французский траулер и высадился на французский берег. Почти год Рейк прожил в зоне, контролируемой правительством Виши, регулярно посылая по радио сообщения, на основании которых бомбардировочная авиация разрушила огромное количество немецких военных складов и армейских штабов. Он намечал также места, куда можно было сбрасывать предназначенное для движения Сопротивления оружие. Рейк вернулся в Англию способом, который должен остаться в тайне, и вскоре изъявил желание еще раз отправиться во Францию на длительный срок. Его спустили с парашютом, и одиннадцать месяцев он работал с маки. Затем снова вернулся в Англию и опять захотел проникнуть в стан противника. На этот раз он отправился с южного побережья знаменитым маршрутом «Блэк Лизандер». Самолеты, обслуживавшие этот маршрут, должны были приземляться на площадку размером с футбольное поле и взлетать, с нее. Эти машины регулярно перебрасывали английских агентов и руководителей движения Сопротивления. Капитану Рейку не повезло. Гестаповцы схватили его и подвергли страшным пыткам. Три месяца его держали в одиночном заключении в совершенно темной комнате. Волю Рейка старались сломить, лишая его пищи и сна. Однако мучители не смогли заставить своего арестованного отказаться от заявления о том, что все обвинения – результат чудовищной ошибки немецкой контрразведки. Он продолжал настаивать, что он француз, приехал по своим личным делам и лишь сходство с цирковым артистом оказалось для него роковым. По пути в лагерь смерти друзья капитана Рейка – маки – сумели спасти его и спрятать. Когда через несколько месяцев армии союзников прошли по этой местности, капитан Рейк пробрался к одному командному пункту и явился за распоряжениями к командиру.

Капитан проявил характерную для англичан стойкость. Немецкие школы по подготовке шпионов пытались воспитать в своих людях храбрость и презрение к боли, ошибочно исходя из того, что пойманные, немецкие шпионы будут подвергнуты пыткам. Разумеется, эти методы не применялись в Англии к немецким шпионам, но уже мучительное ожидание пыток заставляло их дрожать, когда они попадали в камеры английских тюрем.

В английской системе обучения особое внимание уделялось физическому воспитанию и умственной тренировке, что очень помогало английским агентам выполнять труднейшие задания. Эта система была приспособлена к потребностям военного времени и основывалась на том, что разведчикам придется действовать на отлично охраняемом континенте, где число дружественно настроенных граждан по крайней мере в пятьдесят раз превосходило численность вооруженного противника.

Краткий курс обучения включал много предметов, начиная с географии и иностранных языков и кончая организацией диверсий и приемами самозащиты.

Эти школы, весьма скромные по сравнению прекрасно устроенными школами Германии, обычно помещались в уединенных особняках в сельских местностях Англии. Все предметы в них преподавали специалисты – школьные учителя, преподаватели университетов, дельцы, которые большую часть своей жизни провели за границей. Окончивших школу агентов нужно было снабжать выдуманной, но вполне надежной биографией, а это нелегкая проблема. Каждую деталь своей биографии агент должен уметь доказать, на случай если гестапо возьмется за расследование.

Расскажем для примера о подготовке одного английского агента, которого предполагалось послать во Францию под видом коммерсанта-ювелира. Он хорошо знал французский разговорный язык, так как много лет изучал в Париже искусство. Сначала ему пришлось забыть парижский выговор и подражать марсельскому диалекту – диалекту той местности, в которой он якобы работал. Он почти ничего не знал о своей профессии, и один лондонский ювелир посвятил его в тайны ювелирного искусства, обучив всему, что относилось к драгоценным металлам и камням, жаргону и традициям ювелиров. Как только он усвоил все это, английская Секретная служба снабдила его пачками превосходно сфабрикованных деловых писем, прейскурантами и даже образцами модных тогда драгоценностей, доставленных парижской оптовой фирмой.

Теперь этот агент был вполне подготовлен, чтобы сойти за французского путешествующего коммерсанта, но это еще не все. Он должен был помнить, что родился в Марселе, получил там образование и отлично знаком с улицами и магазинами города. Когда он изучил и эту сторону дела, оставалось проинструктировать его в следующем отношении: какую работу ему предстоит выполнять на территории противника, с кем он сможет установить связь и как будет передавать информацию в Англию. Все данные он должен был учить наизусть, так как записывать их запрещалось.

После этого агент был готов к курсу физической подготовки, подобного тому, который проходят в разведывательно-диверсионных отрядах. Физическая подготовка проводилась в парашютной школе в Рингуэе, начальником которой с октября 1940 года был полковник авиации Морис Ньюнхэм. В первую мировую войну он был летчиком, затем стал директором крупной мидлендской фирмы, производящей моторы, а перед самой войной вступил в так называемый «добровольческий резерв». Когда его направили в рингуэйский «цирк», ему было сорок четыре года, но возраст не помешал учиться прыгать. Он прыгнул тридцать один раз, причем в последний раз его парашют не раскрылся во время. Он сломал ногу и получил другие повреждения.

Недалеко от Рингуэя находилось небольшое озеро, совершенно скрытое деревьями. Здесь тренировались в прыжках на воду. Для разведчиков совершенно необходимые упражнения – ведь многим из них предстояло спускаться с парашютами в воду вдали от берега и ждать, пока их не подберут лодки или рыболовные суда маки. Среди нескольких тысяч тайных агентов и офицеров корпуса разведывательной службы, которые прошли обучение в Рингуэе, было около ста женщин.

Рингуэй может гордиться своими питомцами, особенно такими, как подполковник авиации Томас и король диверсантов Христофор Берни. Теперь можно коротко рассказать об этих людях. Томас получил «Крест Георга» за свою работу в Германии, куда его выбросили с парашютом. Берни восемнадцать месяцев провел в одиночном заключении в тюрьме парижского гестапо, а затем пятнадцать месяцев в Бухенвальде.

Но, вероятно, самый блестящий успех выпал на долю агента английской разведки доктора Ганса Шульца – под таким именем он работал в Германии. Он стал преподавателем английского языка в альтонской нацистской шпионской школе близ Гамбурга, получив эту работу благодаря своему диплому об окончании Оксфордского университета и хорошей рекомендации нескольких видный членов нацистской партии. Он обучал курсантов английской разговорной речи и рассказал о привычках и обычаях английского народа. Каждому курсанту школы он давал совет о том, как можно прожить в Англии в безопасности: агент открывает в банке счет, чтобы положить английские деньги, полученные еще в Германии. Шульц добавлял, что англичане для предупреждения обмана в случае утери сберкнижки; во время заполнения бланка обычно прибавляют к своим фамилиям короткое шифрованное слово. Впоследствии было схвачено по меньшей мере два немецких агента (один из них бельгийский квислинговец, выдававший себя за эмигранта), когда почтовые служащие сообщили в Скотланд Ярд о странном требовании одного клиента: каждый раз, когда он брал деньги, он настаивал на прибавлении к своей фамилии шифрованного слова. Шульц был английским агентом, и его маленький обман с шифрованным словом был придуман в Уайтхолле перед самой войной.

В немецких промышленных, правительственных и военных кругах было немало английских агентов. Некоторые из них имели офицерские звания. Капитан 3 ранга Стефан Кингхолл рассказал забавную историю.

После падения Франции одна пожилая американка решила остаться в оккупированной зоне страны со своей дочерью, которая была замужем за французом. В конце 1941 года к ней на квартиру были поставлены два немецких офицера. Она поняла, что, оставшись во Франции по своей доброй воле, не может жаловаться. Почти три года прожила она в одном доме с этими двумя немцами, разговаривая с ними только в тех случаях, когда этого нельзя было избежать. Немецкие офицеры вели себя необычайно корректно. В июле 1944 года пришел приказ об эвакуации, и служанка этой старой женщины принесла от офицеров записку, в которой говорилось, что они хотели бы видеть ее. Она вышла к ним, и они чопорно поблагодарили ее за то, как она выполняла обязанности хозяйки, по их мнению, чрезвычайно неприятные. Она коротко ответила, что чем скорее они уедут, тем ей будет приятнее. «Они прищелкнули каблуками, поклонились и протянули мне небольшой ящичек», – рассказывала женщина. «Мы все же просили бы вас принять в знак нашей благодарности, – сказал один офицеров, – но только, ради бога, не открывайте его раньше чем через сутки».

Офицеры уехали. Американка и ее служанка недоумевали: уж не ловушка ли этот ящичек? Они все-таки исполнили желание немцев и в назначенное время открыли ящичек и обнаружили в нём небольшой серебряный портсигар с карточкой внутри, на которой было написано: «С искренней благодарностью от двух сотрудников английской Секретной службы».

* * *

«Вчера, когда бомбардировщики «Спитфайр» совершили налет на стартовые площадки для запуска ракет в Голландии, одним из объектов оказалось хранилище управляемых снарядов «Фау-2», находившееся между двумя госпиталями».

«Близ Кёльна, за Дейцем, было уничтожена несколько поездов, груженных военными материалами для фронта…»

«Четыре дня бездействовало несколько больших предприятий акционерного общества «Фарбениндустри» в Лейне. Это объясняют недостатком сырья…».

Во время войны мы так привыкли читать подобные сообщения, что немногие задумывались над тем, как узнали об этом хранилище оружия, о времени следования поездов через Дейц, о бездействии части завода синтетической нефти. Даже современная фоторазведка не может предоставить подобных данных. Они складывались из сотен сведений тайных агентов, работавших в Германии и присылавших свои сведения в Уайтхолл. Зачастую эти сведения, сами по себе неинтересные, служили ценным материалом для экспертов разведывательных органов вооруженных сил и для министерства экономической войны. Например, колонка цифр, фиксировавших изменение железнодорожного расписания в Германии, свидетельствовала о нарушении работы железнодорожного транспорта в результате успешного налета авиации или диверсионного акта.

Конечно, самая опасная работа велась в Германии. Не все поставщики разведывательных сведений были англичанами или представителями союзных стран. Много немцев – мужчин и женщин – боролось против нацистского режима. Это подтверждалось случайно доходившими до нас сообщениями о немцах, казненных государствами оси за измену национал-социалистскому государству. Время от времени Гиммлер публиковал материалы судебных процессов по делу о шпионах с целью запугать разведчиков, работающих в Германии. Но все подробности о деятельности агентов союзников обычно сводились к короткой фразе: «Шпионаж в пользу противника…».

О деятельности английских женщин-агентов и диверсантов, которая подчас стоила им жизни, никогда не будет рассказано подробно. Некоторые поразительные случаи стали известны. Например, случай с госпожой Одеттой Сэнсом, тридцатичетырехлетней привлекательной француженкой, женой англичанина и матерью трех хорошеньких девочек. Сейчас это единственная женщина, награжденная «Крестом Георга». Она спустилась с парашютом во Франции и, когда ее схватило гестапо, выдержала дьявольские пытки (немцы один за другим сорвали у нее почти все ногти на пальцах ног), но не выдала своего товарища, агента-парашютиста капитана Питера Черчилля.

До конца войны люди не знали, что женщины-разведчицы спускались с парашютами в Европе. После войны мир был потрясен свидетельскими показаниями английскому военному трибуналу, судившему двенадцать эсэсовцев. Эти эсэсовцы живьем сожгли четырех англичанок в концлагере в Натцвейлере.

Одной из них была двадцативосьмилетняя Диана Рауден, которая после падения Франции осталась на юге страны, где жила вместе со своими родителями. Через Испанию и Португалию бежала в Англию, в июле 1941 года вступила в женский вспомогательный корпус военно-воздушных сил и изъявила желание работать в разведке. После тренировки ее выбросили с парашютом в районе Дижона, где она связалась группой маки. Гестапо схватило ее и отправило в Натцвейлер. Там ее бросили в кремационную печь, причем лагерный врач лично наблюдал за сожжением.

Судя по свидетельским показаниям, подобные случаи были не единичным проявлением садизма отдельных тюремных чиновников, а официально узаконенным порядком расправы. В то время немецких агентов, пойманных в Англии, на суде защищали знаменитые адвокаты, в то время как их отсылали в провинцию, чтобы уберечь от налетов бомбардировщиков и самолетов-снарядов их хозяев, гестапо с неслыханной жестокостью расправлялось с английскими женщинами-разведчицами. В этом отношении типична, история Виолетты Сабо, девушки из Стокуэлла, которая вышла замуж за французского офицера армии «Свободной Франции». Когда он был убит под Эль-Аламейном, Виолетта, младший командир в учебно-тренировочной эскадрилье, изъявила желание работать в разведке, чтобы, как она выразилась, «взять свое». Дважды она успешно спускалась с парашютом во Франции, но в третий раз ее выдали. Она была отправлена в концлагерь в Равенсбрюкке и убита в январе 1945 года. Многие женщины, великолепно работавшие на английскую разведку во время войны, не были сотрудниками Секретной службы в полном смысле этого слова. Например, около ста женщин, выброшенных перед вторжением на континент с парашютами на территории противника вместе с несколькими тысячами мужчин, входили в разведывательный отряд, непосредственно подчинявшийся генералу Эйзенхауэру. Они существенно помогли согласовать деятельность движения Сопротивления с войсками вторжения. Многие руководители групп получали указания и материалы для диверсионной работы от девушек, которые едва вышли из детского возраста. С самого начала войны и вплоть; до последней битвы в Германии эти агенты находились впереди бронетанковых дивизий союзников.

Впрочем, эта работа не требовала особых качеств – достаточно было страстного желания, сделать больше обычного в пользу союзников. Естественно, что знание Европы было ценным качеством, и это обстоятельство многих подтолкнуло к добровольной работе в разведке. Некоторые женщины прошли тяжелую школу борьбы в европейском подполье.

Одой из них была белокурая бельгийка Мадлен Боннекамп. Ветеран бельгийского движения сопротивления, она уже побывала в руках гестапо, когда один английский разведчик предложил ей прекратить на время работу в Германии пройти в Англии школу еще более сложного искусства. Командование английской авиации организовало эффективную систему похищения таких женщин прямо из-под носа нацистов. Для этого широко использовался небольшой самолет «Лизандер», который мог взлетать с площадки в несколько сот метров. Весь выкрашенный в черный цвет, он не имел никаких опознавательных знаков.

Очень часто эти девушки пользовались тайным маршрутом побега, который проходил по Франции, пересекал Пиренеи и Испанию и заканчивался около английского посольства в Лиссабоне. Но это путешествие являлось небезопасным, так как путь был слишком длинен и тяжел, да и агенты немецкой контрразведки отлично знали о его существовании.

Только очень немногие девушки добрались до Англии таким путем благодаря изумительной храбрости. Это удалось, например, Жаклин Неарн, награжденной орденом Британской империи 3-й степени за работу во Франции во время гитлеровской оккупации. Эту награду она разделяла со своей младшей сестрой Эйлин Мэри Неарн. Сестры жили с родителями на юге Франции. После оккупации северной части страны Жаклин приехала в Англию. В конце 1941 года она попросила принять ее на специальную работу и после подготовки была отправлена на самолете во Францию. Четыре раза ее привозили обратно, так как часовые маки предупреждали с том, что нацисты настороже. Пятая попытка оказалась удачной, и в январе 1943 года Жаклин пробралась в Париж, где встретилась со своей младшей сестрой. Вскоре служебные обязанности разлучили их. Эйлин оставалась в Париже, пока гестаповцы не схватили ее в комнате, где она прятала тайный радиопередатчик.

Попытки эсэсовцев сломить дух Эйлин не привели ни к чему. Методы допроса заставили бы содрогнуться от ужаса даже тех, кто привык не удивляться садизму немцев. Сменяя друг друга, гестаповцы вели перекрестный допрос восемнадцать часов без перерыва. Когда это не привело ни к каким результатам, применили способ холодного купания. Погружая девушку в ледяную воду, ей каждый раз говорили, что оставят там навсегда. Наконец ее отправили в концлагерь для специальной обработки. На этот раз «идеальная» система провалилась, и девушка покончила жизнь самоубийством. Девушка оставалась забытой, пока в апреле 1945 года американские солдаты, ворвавшиеся в лагерь, не обнаружили в камере ее труп.

Но, вероятно, самый героический подвиг во время войны совершила разведчица Секретной службы маленькая черноволосая француженка, настоящее имя которой пока должно оставаться в тайне. В списках Секретной службы она известна под кличкой «Мышка». Это имя было дано ей потому, что, извещая о своем появлении, она обычно тихонько царапала по оконному стеклу или двери.

Именно Мышка под самым носом гестапо и немецкой контрразведки переправила в Англию чертежи первых самолетов-снарядов «Фау-1» и таким образом снабдила важнейшей информацией ученых и военно-воздушные силы.

Во время немецкой оккупации она работала под видом государственного служащего правительства Виши. Через одного французского техника, которого заставили служить немцам, Мышка достала несколько копий чертежей. В тот день, когда нужно было передать бесценные документы курьеру, чтобы он переправил их через Ла-Манш, она опоздала. Придя в условленное место, Мышка увидела, что курьер удаляется под конвоем гестаповцев. Ее опоздание спасло чертежи. Позднее их переслали в Англию с другим курьером.

Если Гитлеру пришлось отложить применение самолетов-снарядов против Англии и если они причинили не так уж много ущерба, то в этом заслуга другой английской женщины-разведчицы. Как только летом 1942 года были получены первые сведения о немецких самолетах-снарядах, английская Секретная служба сосредоточила все свои усилия на раскрытии их секрета. Было известно, что главная научно-исследовательская и экспериментальная станция находится в Пенемюнде на побережье Балтийского моря.

Не случайно воздушный налет, закончившийся разрушением Пенемюнде, произошел в тот момент, когда там находились главные представили немецкой научной мысли. Было убито двести человек, в том числе директор научно-исследовательской станции и начальник штаба военно-воздушных сил генерал-полковник Ганс Яшоннек. Это был самый тяжелый удар, нанесенный немцам нашими военно-воздушными силами во время войны.

Гестапо допросило каждого жителя, каждого рабочего этой местности, пытаясь найти изменника среди людей, которых непрерывно проверяли и перепроверяли. Найти ничего не удалось. Тогда они прочесали развалины и осмотрели трупы. В кармане юбки одной мертвой девушки нашли скомканный кусочек бумаги – лондонский автобусный билет. Просмотрели ее документы и, так как она работала в Пенемюнде по личной рекомендации одного высокопоставленного нацистского чиновника, этот билет сочли свидетельством визита в Лондон еще в мирное время. Вникни они в это дело поглубже, обнаружилось бы, что билет был напечатан на бумаге военного времени.

Девушки были очень ценны для работы курьерами, так как они не возбуждали такого подозрения, как мужчины, которых обязывали работать на немцев или объявляли вне закона. Покидая свой дом, мужчина тотчас же привлекал внимание вездесущего гестапо. Женщине было легче доказать, что она путешествует по своим личным, совершенно безобидным делам. Для такой работы требовалось прекрасное знание французского языка и обычаев страны, а также недюжинные актерские способности. Блестящим агентом такого рода была Соня Дартуа, дочь полковника авиации и жена офицера канадской армии. Они с мужем были единственной в своем роде парой, потому что оба работали во Франции разведчиками и вместе были сброшены перед днем высадки союзников в Европе. Другой такой представительницей была хорошенькая девушка по имени Морин Салливан.

Периодические облавы и обыски были обычным явлением, поэтому девушкам-агентам приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям, чтобы прятать донесения. Допросы не были пустой формальностью – обычно приходилось раздеваться догола. Одна молодая женщина рассказывала, что она доставляла инструкции французским маки в жемчужине ожерелья. Другая однажды спрятала шифр между листами туалетной бумаги. Во Франции каждый, кто мог достать этот существенный атрибут современной жизни, носил его с собой, и нацисткие охранники то ли вследствие странной деликатности или, что более вероятно, невнимания к обычной принадлежности дамских сумочек отложили пачку в сторону как предмет, не заслуживающий внимания. Шифр был доставлен.

Если средний французский гражданин не находился на службе у правительства Виши, на него почти всегда можно было положиться. Несмотря на крупное вознаграждение, обещанное начальником штаба парижского гестапо эсэсовским генералом Обергом за информацию о женщинах-разведчицах, случаи арестов по доносу и очень редки. Для иллюстрации приведем описание поездки на поезде, которое дала мне одна из наших девушек-агентов.

«Мои друзья наверняка не узнали бы меня, увидев в грязном вагоне местного поезда с древним выцветшим платком на голове, в старом плаще, с куском черного хлеба в руках, – типичная девушка из Бретани, которая отправилась в Париж попытать счастья в качестве служанки. А если бы они увидели меня с высокой прической и длинными серьгами из черного янтаря, в широченной черной хлопчатобумажной юбке, подумали бы, что это девушка из Тулузы едет в Лилль навестить свою больную мать.

Переодевание было немаловажной частью моей работы – оно помогало мне избегать подозрений на многочисленных пунктах осмотра на шоссейных и железных дорогах Франции. Помню, однажды я везла из Лондона письменные инструкции группе маки в Северной Франции. На небольшой станции в поезд вошли гестаповцы. Бросив взгляд на старших офицеров, наблюдавших за обыском, я поняла, что это необычная операция. Среди пассажиров прошел слух, что в нашем поезде находится опасный шпион и немцы пронюхали об этом. Донесение я спрятала в двойной подкладке солидного чемодана. Моими спутниками по купе были трое детей и их дородная мамаша, окруженная множеством пакетов, сумок и ящиков. Они ехали по особому разрешению, которое выдавалось гражданам, спасающимся от бомбардировок. Ворча и тяжело дыша, женщина начала снимать с полок багаж, дети пытались помогать ей, и от этого поднялась еще большая суета.

Вздохнув, эсэсовцы сделали ей знак, что не хотят осматривать вещи человека, явно далекого от шпионажа. Затем они попросили меня показать багаж. Я указала на один из чемоданов моей спутницы, лежавших на полке. Схватив его, эсэсовцы выбросили на пол его жалкое содержимое и оторвали подкладку в поисках скрытых карманов. Женщина спокойно наблюдала за ними.

Когда охранники ушли и поезд тронулся, она мельком взглянула на меня и продолжала болтать с детьми. Французские женщины всегда были готовы помочь, но понимали, что лучше поменьше знать».

Английские женщины – агенты Секретной службы не ограничивали свою деятельность иностранными государствами. В 1940 году возникла эффективная в высшей степени секретная организация английских маки», готовых немедленно действовать, если немцы хотя бы временно захватят Англию. Когда-нибудь мир будет поражен рассказом об английском подполье, рожденном вскоре после Дюнкерка и окончившем свое существование после высадки союзников в Европе. В эту организацию входили и сливки общества, и представители других слоев населения, которые могли остаться на территории захваченной немцами. Во главе организации стоял сорокасемилетний полковник военной разведки – одна из таинственных личностей военного министерства. Даже в его списках члены организации значились под кличками и номерами. Никто из рядовых членов организации не знал более двух других членов, но у каждого был опознавательный знак – крошечный шифр, вытатуированный под левой подмышкой.

Ячейки состоявшие из трех членов, были тщательно перемешаны, чтобы обеспечить полную безопасность. Например, одна из них состояла из машинистки, светской женщины, портреты которой украшали столбцы модных газет, и работницы лондонского автобусного парка.

Некоторых девушек обучали настраивать и чинить радиоприемники. Им выдавали крошечные аппараты, которые можно было легко спрятать в ящичке туалетного столика. В случае надобности им предстояло держать связь с подпольем, передавая инструкции и информацию от войск, ведущих борьбу с противником в не оккупированной части Англии, ударным группам диверсантов. К счастью, до этого не дошло, но организация «английских маки» оказывала неоценимые услуги контрразведке вплоть до конца войны.