Текст книги " История упадка и крушения Римской империи"

Автор книги: Эдвард (Эдуард ) Гиббон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 63 страниц)

"Когда он [Септимий Север], овдовев, решил жениться во второй раз, он стал разузнавать гороскопы невест… Когда он узнал, что в Сирии есть одна девушка, гороскоп которой гласит, что она выйдет замуж за царя, он приложил все старания к тому, чтобы жениться на ней…»

(Элий Спартиан).

Сын Септимия Севера и Юлии Домны, «Гета был красивым юношей с крутым нравом, но не бессовестный; он был скуп, занимался выяснением значения слов, был лакомкой, любил поесть и имел пристрастие к вину с приправами» (Геродиан).

"Он получил прозвище [Каракалла] от названия спускающегося до пят одеяния, которое он раздавал народу… В детстве Каракалла отличался мягкостью нрава и приветливостью. Но выйдя из детского возраста, он стал замкнутым, угрюмым и высокомерным".

После смерти Септимия Севера "его сыновья, взрослые молодые люди, поспешили в Рим, ссорясь друг с другом уже в пути… Вместе они не оставались и за одним столом не ели – слишком сильно было подозрение, что один брат успеет тайком отравить ядом еду другого брата. Юлия Домна была бессильна помирить их… Каракалла не выдержал: подстрекаемый жаждой единовластия, он решил действовать мечом и убийством…Смертельно раненный Гета, облив кровью грудь матери, расстался с жизнью. Каракалла причислил его к богам… " (Геродиан).

«Всех германцев он расположил к себе и вступил с ними в дружбу. Часто, скинув римский плащ, он менял его на германскую одежду. Он накладывал себе светлые волосы и причесывал их по-германски. Варвары радовались, глядя на все это, и любили его чрезвычайно.»

"В походах он чаще всего шел пешком, редко садился в повозку или на коня; свое оружие он носил сам…»

"Вечно подозревая во всех заговорщиков, он непрестанно вопрошал оракулы, посылал повсюду за магами, звездочетами, гадателями." (Геродиан).

"[После убийства Каракаллы] для прекращения

волнения среди воинов Макрин немедленно

выплатил им жалованье свыше обычного, как это

и естественно для человека, желающего загладить

преступное убийство императора".

"После прочтения письма [о смерти Каракаллы]

долго продолжалось молчание, так как решительно

никто не поверил в смерть Каракаллы".

"Макрин, взяв на себя ведение войны против

парфян, отправился в поход, стремясь смыть

величием победы позор своего происхождения

и бесславие своей прежней жизни.

Но после столкновения с парфянами он был

покинут легионами, которые перешли на сторону

Гелиогабала, и был убит".

"Римляне жили в большой безопасности,

и в подобии свободы тот единственный год,

когда императором был Макрин"

(Элий Лампридий).

"Он [Гелиогабал] был юн возрастом, в делах несведущ и необразован" (Геродиан).

"Он добивался того, чтобы в Риме почитался только один бог Гелиогабал".

"[Став императором]Гелиогабал,…[сразу] предался неистовству и, справлял родной ему культ бога солнца, с упоением плясал, одеваясь в самые пышные наряды… Ко всякой римской и греческой одежде он испытывал презрение".

"Гелиогабал приносил и человеческие жертвы, выбирая для этой цели по всей Италии знатных и красивых мальчиков".

"Хотя и казалось, что император посвящает все свое время пляскам и священнодействиям, он все же казнил большое число знатных и богатых людей, на которых ему донесли, что они не одобряют его и смеются над его поведением".

«Часто он запирал своих пьяных друзей и ночью внезапно впускал к ним прирученных львов, леопардов, медведей, так что, пробудившись на рассвете или, что было еще страшнее, ночью, они находили в той же комнате львов, медведей, леопардов; многие от этого испускали дух».

"Но воины, и главным образом преторианцы – потому ли, что они знали, какую беду готовит Александру Гелиогабал… сговорились между собой и составили заговор с целью освободить государство. Прежде всего были умерщвлены различными способами соучастники его разврата, одних убили, отрубив им необходимые для жизни органы, другим пронзили нижнюю часть тела, чтобы их смерть соответствовала образу их жизни… После этого бросились на Гелиогабала и убили его в отхожем месте, куда он бежал"

(Элий Лампридий).

Александр Север, двоюродный брат императора Гелиогабала, «ввел очень большое число разумных законов,…занимался геометрией, изумительно рисовал, замечательно пел. Он играл на лире, на флейте, на органе, на трубе, но став императором, перестал заниматься этим. Борцом он был первоклассным. Он отличался в военном деле, так что много воевал, и притом со славою».

"Александр относился с презрением к смерти".

"Император Александр сказал: "Я понимаю, отцы сенаторы, что я получил то, чего желал, и я принимаю это с удовлетворением, выражая вам и чувствуя великую благодарность. Я приложу все усилия к тому, чтобы и то имя, которое я принес с собой, вступая во власть, стало таким, чтобы и другие пожелали носить его и чтобы вы в ваших угодных богам постановлениях предлагали его хорошим императорам".

"Он совершал по утрам священнодействие в своем помещении для ларов, где у него стояли изображения и обожествленных государей, только самых лучших, избранных, и некоторых особенно праведных людей, среди которых был и Аполлоний Тианский, а также, как рассказывает историк его времени, – Христос, Авраам, Орфей и другие подобные им, а равно и изображения предков" (Элий Лампридий).

"Мать имела над ним [Александром Севером] чрезмерную власть, а он был покорен всем ее приказам" (Геродиан).

«Максимин был родом из фракийского селения. В раннем детстве он был пастухом. Он выделялся своим огромным ростом,…славился храбростью, отличался мужественной красотой, неукротимым нравом, был суров, высокомерен, презрителен в обращении, но часто…проявлял справедливость».

"Максимин хотел, чтобы везде царила военная дисциплина; сообразуясь с ней, он желал исправлять также и гражданские порядки, а это не к лицу императору, который хочет, чтобы его любили. Он был убежден в том, что власть нельзя удержать иначе как жестокостью. Вместе с тем он опасался, как бы вследствие его низкого, варварского происхождения его не стала презирать знать".

"Смерть их [Максимина с сыном] вызвала огромную радость у провинциалов и тяжкую скорбь у варваров".

"Добрые нравы, однако, не принесли [Гордиану I] никакой пользы. При таком почтенном образе жизни, постоянно читавший Платона, Аристотеля, Цицерона, Вергилия и других древних писателей, он закончил свою жизнь не так, как заслужил".

"Против обоих Гордианов выступил в Африке некий Капелиан… Гордиан послал против Капелиана своего сына Гордиана II; произошла битва, в которой младший Гордиан был убит. Когда старый Гордиан узнал об этом, он, не имея в Африке никакой защиты, страшась Максимина,…удрученный горем и упавший духом, окончил жизнь, удавившись в петле".

Гордиан погиб в бою с Капелианом, сторонником Максимина, "ибо не был сведущ в военном искусстве, так как его отвлекали от военного дела жизненные блага, которыми обычно наслаждается знать"

(Юлий Капитолин).

«Когда это стало известно в Риме, сенат, опасаясь природной, а теперь уже и неизбежной жестокости Максимина, избрал после смерти обоих Гордианов императором Максима, бывшего префекта Рима, который отличился, занимая много высоких должностей, человека родом не знатного, но прославившегося своими доблестными деяниями, и Клодия Бальбина, известного своим изнеженным нравом».

[Бальбин] "столь славен своим высоким происхождением, что является человеком, необходимым государству ввиду мягкости своего характера и безупречности своей жизни, которая с детских его лет вся прошла в занятиях науками и литературой".

"Воины были недовольны тем, что потеряли императора, которого выбрали сами, а имеют теперь таких императоров, которых избрал сенат. Нет возможности держать в узде воинов, если души их полны…ненависти. Все более и более стали они озлобляться против новых императоров и изо дня в день думать о том, кого бы им самим объявить императором".

Гордиан III, сын дочери Гордиана II, либо его сын, ставший императором в 12 лет…, "был жизнерадостным, красивым, обходительным человеком, всем он нравился, в жизни был приятен, отличался образованностью – словом, он обладал всеми данными, чтобы быть императором – кроме возраста" (Юлий Капитолин).

«Гордиан III однажды поднялся на трибуну и стал жаловаться военачальникам и легионерам в надежде добиться отнятия власти у Филиппа. Но он ничего не достиг этой своей жалобой, обвиняя Филиппа… Наконец, Гордиан III, видя, что его ставят ниже Филиппа, стал просить, чтобы…власть была разделена между ними на началах равенства, но не добился и этого. Потом он просил, чтобы его считали не августом, а только цезарем, но не получил и этого. Он даже просил, чтобы его назначили префектом у Филиппа, но и в этом ему было отказано. Последняя просьба Гордиана III заключалась в том, чтобы Филипп взял его к себе в военачальники и сохранил ему жизнь…Однако Филипп…отдал приказ увести юного императора и, не обращая внимания на его крики, снять с него все и убить»

(Юлий Капитолин).

«После того, как был взят в плен Валериан…, в то время, когда состояние государства стало шатким, когда Оденат захватил власть на Востоке, а Галлиен, узнав о гибели отца, радовался, – войска бродяжничали, роптали.»

"Пил он всегда из золотых бокалов и не признавал стеклянных, говоря, что нет ничего более пошлого. Он всегда менял вина и никогда не пил на одном пире двух бокалов одного и того же вина".

"В то время как судьба свирепствовала – в разных частях государства моровая язва опустошала римский мир, Валериан был в плену, большая часть Галлии была захвачена, пошел войной Оденат, теснил Авреол. когда Эмилиан занял Египет, часть готов… захватив Фракию, опустошили Македонию, осадили Фессалонику, и нигде не было видно ни малейшего успокоения".

"Он часто шутил в то время, как со всех сторон терял власть над кругом земель" (Требеллий Поллион).

".к Римскому государству он относился чуть ли не

с презрением. Галлиен – чего нельзя отрицать – славился

как оратор, как поэт и отличался во всех искусствах.

Ему принадлежит тот эпиталамий [свадебная песнь], который

оказался лучшим среди произведений ста поэтов.

Когда он женил сыновей своих братьев. он, держа руки

новобрачных…, сказал так:

„Дети, не медлите вы! Растворитесь в любовной усладе, Слейтесь, воркуйте нежнее голубок, сомкните объятья Ваши теснее плюща, целуйтесь раковин крепче!" Но в императоре нужны одни качества, а от оратора или поэта требуются другие" (Требеллий Поллион).

«Чем только не был велик этот великий муж [Клавдий II]? Он любил родителей – что в этом удивительного? Но он любил и братьев – это уже может считаться достойным изумления. Он любил своих близких – в наши времена это можно приравнять к чуду; он никому не завидовал, преследовал дурных» (Требеллий Поллион).

"Точно так же германцы были вытеснены из Галлии, а легионы Тетрика. были разбиты вследствие предательства самого вождя".

"После такого столь удачного начала своего правления [Аврелиан] заложил в Риме великолепный храм Богу-Солнцу, украсив его богатыми дарами, а чтобы никогда больше не произошло того, что было при Галлиене, он окружил город новыми крепчайшими стенами более широкого охвата. Он безжалостно преследовал алчность ростовщиков и ограбление провинций вопреки традиции военачальников, из числа которых был сам. По этой причине он и погиб близ Кенофрурия из-за предательства слуги." (Аврелий Виктор).

«Наконец, сенат…после гибели Аврелиана избрал императором из числа консуляров Тацита, человека мягкого характера… Тацит умер в Тиане на двухсотый день своего правления, успев только жестоко казнить виновников убийства Аврелиана… Флориан же, брат Тацита, захватил власть без какого-либо решения сената или солдат».

"Продержавшись у власти один или два месяца, Флориан был убит своими же солдатами… После него они признали императором Проба. Он обладал большими знаниями военного дела и был прямо вторым Ганнибалом по умению закалять юношество и давать различные упражнения солдатам… их руками он засадил Галлию, Паннонию и холмы Мезии виноградниками…[и] они в конце концов убили его на исходе шестого года правления".

"После этого сила военщины снова возросла, и у сената было отобрано право избирать принцепсов… Кар, чувствуя свою силу как префект претория, облекся в одежду августа и сделал детей своих, Карина и Нумериана цезарями. Когда, рассеяв врагов, он… вступил в знаменитый город парфян Ктесифонт, он был там поражен молнией и сгорел".

"А Нумериан, подумав, что со смертью отца окончилась и война, повел свое войско обратно, но погиб от козней своего тестя, префекта претория Апра" (Аврелий Виктор).

«…Аврелиан послал Зенобии такое письмо: „Аврелиан, император Римского государства, отвоевавший Восток, Зенобии и всем тем, кто воюет сообща с ней. Вы должны были бы сами сделать то, чего я требую от вас теперь в моем письме. Я повелеваю вам сдаться и обещаю сохранить неприкосновенной вашу жизнь, причем ты, Зенобия, будешь жить вместе со своими близкими там, куда я помещу тебя согласно решению блистательного сената. Драгоценные камни, золото, серебро, шелк, коней, верблюдов вы должны передать в римское государственное казначейство. Пальмирцам будут оставлены их права».

"Зенобия, царица Востока, Аврелиану Августу: „Никто, кроме тебя, до сих пор не просил в письме того, чего требуешь ты. На войне все решает доблесть. Ты предлагаешь мне сдаться, как будто не знаешь, что царица Клеопатра предпочла умереть, но не жить в безразлично каком почете. Персы не отказываются прислать мне на помощь войска, и мы уже ждем их; за нас стоят сарацины, за нас – армяне… Если соберутся все вооруженные силы, которые мы ждем со всех сторон, тебе придется отказаться от той надменности, с какой ты повелеваешь мне теперь сдаться, как будто ты в полной мере победитель".

"Триумф Аврелиана был очень пышным. Ехало три царских колесницы; из них одна – колесница Одената, отделанная и разукрашенная серебром, золотом и драгоценными камнями…; третья – которую заказала для себя Зенобия, надеясь въехать на ней

в город Рим. И в этом она не ошиблась: вместе со своей колесницей вошла

она, побежденная, в Рим в чужом триумфе…; шли уцелевшие знатнейшие

люди города Пальмиры и египтяне – в наказание

за поднятое ими восстание. Шла и Зенобия в украшениях

из драгоценных камней и в золотых цепях,

которые поддерживали люди, шедшие рядом" (Флавий Вописк).

Пальмира – процветавший в древности город на караванном пути в Сирийской пустыне (ныне арабская деревня Тадмор). Пальмира ("Город пальм") – греческое и латинское наименование города. Адриан восстановил многие ее сооружения, а Септимий Север (193–211 гг.) дал ей статус римской колонии. В правление Одената и царицы Зенобии Пальмира стала столицей самостоятельного государства, включавшего Сирию, Малую Азию и Египет. Война Зенобии с Римом завершилась в 272 г. триумфом императора Аврелиана. В VII в. город был захвачен арабами и превращен

в мусульманскую крепость;

землетрясение

и разграбление превратили

его в развалины.

«Диокл [первое имя Диоклетиана] на первой же сходке солдат, обнажив меч и повернувшись к Солнцу, поклялся, что не знал о смерти Нумериана и что не стремился к власти и тут же зарубил стоявшего поблизости Апра [убийцу Нумериана]… Остальным дано было прощение, и почти все враги были оставлены на своих должностях. Это обстоятельство было, насколько люди помнят, новым и неожиданным, ибо в смуте ни у кого не было отнято ни имущества, ни славы»

(Аврелий Виктор).

Едва придя к власти, Диоклетиан принял неожиданное для правителя решение – разделить трон с избранным им соправителем. В 286 г. управление Западной частью империи было передано Максимиану, продвинувшемуся на высокие должности в армии сыну крестьянина из окрестностей Сирмия. Местом пребывания ему был назначен Медиолан (Милан), откуда удобнее было отражать набеги германцев. Сам Диоклетиан обосновался в Никомедии вблизи границы с Персией, с которой велись постоянные войны. Через шесть лет, в 293 г., после того, как Диоклетиан принял титул августа, удостоив им и Максимиана, он добавил еще двух соправителей: одним был бывший пастух Галерий, другим – Констанций I Хлор. Оба новых правителя-цезаря присоединились к августам: Констанций (с резиденцией в Трире) – к Максимиану, а Галерий (с резиденцией в Сирмии) – к Диоклетиану.

«Аврелий Максимиан, по прозвищу Геркулий, был нрава необузданного, пылал сластолюбием, был тугодум; происходил он из сельской местности в Паннонии. Еще и теперь [в IV в. ] недалеко от Сирмия возвышается холм, на вершине которого находится дворец, где родители его работали поденщиками»

(Аврелий Виктор).

"Геркулий не скрывал природной своей жестокости, был груб и на ужасном лице его отражалась свирепость" (Евтропий).

"Констанций был человек мягкий, учтивый, жил очень скромно, подданные радовались ему, будучи избавленными как от притворного благоразумия Диоклетиана, так и от кровожадного безрассудства Максимиана" (Евтропий).

«Галерий был хоть и грубоват, но попросту справедлив и заслуживал похвалы; его родители были сельские жители, и сам он прежде пас рогатый скот…; он родился на берегу Дуная в Дакии, там же и погребен»

(Аврелий Виктор).

"Он был высок ростом и чрезвычайно тучен. Наконец, голосом, жестами и всем своим видом он всех повергал в страх и ужас. Тесть [Диоклетиан] боялся его непомерно".

"Галерий после отречения Диоклетиана и Максимиана Геркулия делал, что хотел, и считал себя единственным повелителем всего мира, ведь он презирал другого августа, Констанция Хлора,…потому что тот был мягкосердечен и слаб здоровьем" (Лактанций).

"Даза, недавно извлеченный из стад и лесов, быстро ставший щитоносцем, потом сразу телохранителем, а вскоре военным трибуном и в конце концов цезарем, получил Восток, чтобы топтать его и терзать, потому что он не был знаком ни с военным делом, ни с управлением государством, теперь уже сделавшись пастырем не скота, а воинов"

(Лактанций).

"Даза, недавно извлеченный из стад и лесов, быстро ставший щитоносцем, потом сразу телохранителем, а вскоре военным трибуном и в конце концов цезарем, получил Восток, чтобы топтать его и терзать, потому что он не был знаком ни с военным делом, ни с управлением государством, теперь уже сделавшись пастырем не скота, а воинов" (Лактанций).

В 305 г. новыми августами были объявлены Галерий и Констанций I Хлор, цезарями – Флавий Север II и Максимин Даза, племянник Галерия (Вторая тетрархия). Однако уже в 307 г. в Римской империи оказалось пять августов одновременно: на Востоке – Галерий, на Западе – Флавий Север II, узурпатор Максенций, его отец Максимиан Геркулий, вернувшийся к власти, и сын Констанция – Константин.

«В Фессалониках окончил свою жизнь Лициний, достигнув почти шестидесяти лет от роду. Своей алчностью до денег он превзошел всех, не чуждался он излишеств и во властолюбии, был очень суров и раздражителен, враждебно относился к наукам, которые он по своему безмерному невежеству называл ядом и чумой для общества, особенно – ораторское искусство. Как человек, родившийся и воспитанный в деревне, он был полезен земледельцам и вообще сельским жителям, а стоя на страже военного дела, он строжайше придерживался старинной дисциплины»

(Аврелий Виктор).

"Войско Константина берется за оружие… Обе армии начинают сражение и бьются с одинаковой силой, никто не отступает. В городе возникает волнение и начинают порицать Максенция… Внезапно весь народ, находившийся в цирке, где Максенций давал игры в честь дня своего рождения, единодушно восклицает, что невозможно победить Константина. Максенций, приведенный этим в смятение, бросается к себе во дворец и, призвав нескольких сенаторов, приказывает заглянуть в Сивиллины книги, в которых обнаруживают предсказание, якобы в этот день погибнет враг римлян. Обнадеженный этим пророчеством, Максенций покидает дворец и появляется на поле боя. Мост за его спиной разрушается… Войском Максенция овладевает страх; сам он, обратившись в бегство, спешит к мосту, который разрушен, и, сдавленный толпой бегущих, низвергается в Тибр" (Лактанций).

РАННИЕ ХРИСТИАНЕ

«Появляется около этого времени Иисус, человек мудрый, если его можно назвать человеком. Он творил чудеса, учил тех, кто с радостью приемлет истину, и увлек за собой многих иудеев и многих из эллинов. Это был Христос. И после того, как Пилат по доносу старейшин нашего народа присудил его к распятию, те, которые вначале его полюбили, не перестали его чтить, ибо он им явился на третий день снова живым, согласно предсказаниям божественных пророков, предвестивших как это, так и многое другое относительно него, достойное удивления. Еще и поныне не прекратилась секта христиан, названных так по его имени» (Фрагмент из «Иудейских древностей» еврейского историка I в. Иосифа Флавия).

Христианские катакомбы (подземные гробницы) известны в окрестностях Рима, в Неаполе, на островах Сардиния и Сицилия, в Александрии, на Мальте, в Передней и Малой Азии, на Балканах. В Риме известно более 40 катакомб.

Протяженность галерей в римских катакомбах составляет от 100 до 150 км, возможно, даже превышает 500 км. В галереях и многочисленных соединенных с ними отдельных погребальных камерах насчитывается от 600 000 до 800 000 захоронений, вырубленных в пористом вулканическом туфе.

Стены катакомб покрыты тысячами фресковых изображений на сюжеты Ветхого и Нового Заветов. Самые ранние гробницы, судя по сохранившимся на них именам, располагались на территории частных кладбищ состоятельных римских семей. Самые древние – катакомбы Домициллы и Присциллы (II в.). Римские катакомбы не служили христианам убежищем в эпохи гонений, т. к. были известны римским властям, и не были местами богослужений. Семьи посещали могилы родственников в годовщину их смерти. Стремительнее катакомбы разрастались в IV в., после того как Константин Великий положил конец гонениям на христиан.

«Христиане не отличаются от других людей ни местом проживания, ни наречием, ни одеждой. Они не живут в особых городах, не пользуются особым языком, не ведут только им одним присущий образ жизни. Их учение – не плод беспокойного ума исследователей и они не разделяют, как некоторые, взглядов каких-либо философов. Они живут в городах греков или варваров, как кому положит судьба и, усвоив обычаи той или иной страны в том, что касается одежды, пищи и всего остального, связанного с повседневным существованием, показывают пример удивительной общественной жизни, имеющей по общему признанию много невероятного. Христиане живут на своей родине, но как чужой народ. Они исполняют все обязанности граждан и, при этом, испытывают тяготы как иностранцы. Чужая земля для них родина, а родина – чужая земля. Они женятся как и все прочие и рожают детей, но не подкидывают новорожденных. Имеют общую трапезу, но не ложе. Живут во плоти, но не по плоти. Их жизненный путь проходит по земле, но они – граждане неба. Подчиняясь установленным законам, они своим образом жизни превосходят их. Одним словом, христиане в мире суть то же, что душа в теле» (Из письма неизвестного христианина к язычнику по имени Диогнет. II в.).

«Пища эта у нас называется Евхаристией [благодарением], и никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего и омылся омовением в оставление грехов и в возрождение, и живет так, как передал Христос… Пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его, и от которой через уподобление получает питание наша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь того воплотившегося Иисуса. Ибо апостолы в написанных ими сказаниях, которые называются Евангелиями, передали, что им было так заповедано. Иисус взял хлеб и благодарил и сказал: „Это делайте в Мое воспоминание, это есть Тело Мое». Подобным образом он взял чашу и благодарил и сказал: „Это есть кровь Моя"…

С того времени мы между собою всегда делаем воспоминание об этом… В так называемый день солнца… читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление… Когда же окончим молитву, тогда… приносится хлеб, и вино, и вода… и бывает раздаяние каждому и приобщение Даров, над коими совершено благодарение, а к небывшим они посылаются через дьяконов… В день же солнца мы все вообще делаем собрание потому, что это есть первый день, в который Бог, изменивши мрак и вещество, сотворил мир, и Иисус Христос, Спаситель наш, в тот же день воскрес из мертвых" (Иустин. «Апология». II в.).

РАННИЕ ХРИСТИАНЕ

«Но ни помощь, оказанная людьми, ни щедроты самого Кесаря [Нерона], ни религиозные церемонии не смогли остановить позорных [для Нерона] слухов о том, что пожар возник по его приказанию, и вот, чтобы рассеять эти слухи, Нерон объявил виновниками пожара так называемых христиан, возбуждавших своими пороками всеобщую ненависть, и предал их изысканным казням. Тот, от которого произошло это название, – Христос был при императоре Тиберии предан смерти. Временно подавленное пагубное суеверие стало снова распространяться, и не только в Иудее, где оно возникло, но и в Риме… Итак, сначала были схвачены те, которые сами сознавались [в принадлежности к секте], а потом по их указаниям – огромное множество. Все они были обличены не столько в поджоге города, сколько в ненависти к человеческому роду. Казнь их сопровождалась издевательствами: одних, покрытых шкурами диких зверей, отдавали на растерзание псам, других распинали на крестах, третьих, обреченных на сожжение, обращали при наступлении темноты в горящие ночные факелы. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады и давал представления в цирке… Поэтому эти люди, хотя и преступные… возбуждали чувство жалости, как гибнущие не ради общественной пользы, а для удовлетворения дикой прихоти одного человека» (Тацит. «Анналы». I в.).

«Императору Цезарю Флавию Константину Величайшему, Благочестивому, Счастливому Августу сенат и народ римский посвятили замечательную арку в честь его триумфа за то, что он со своим войском по внушению свыше и благодаря величию своего ума с помощью справедливого оружия освободил государство одновременно и от тирана и от всей его клики» (Надпись на Арке Константина в Риме).

Говорили, что Фауста хотела обольстить Криспа, но он отверг ее, и тогда она оклеветала его перед Константином, якобы он покушался на ее честь. Но Елена, мать Константина, сумела отомстить Фаусте за гибель своего любимого внука: Константину стало известно, что якобы Фауста имеет любовника – императорского раба, состоящего при конюшне. Тогда Константин в ярости расправился с Фаустой: по одной версии – он столкнул ее в бане в бассейн с горячей водой, по другой – приказал растопить баню так сильно, что Фауста задохнулась в ней. Однако древние авторы рассказывают об этом страшном событии столь разноречиво, что неизвестно, действительно ли Фауста погибла; некоторые пишут, что она благополучно пережила Константина…

"Наследниками Константин оставил трех сыновей и одного племянника. Но цезарь Далмаций, по природе своей удачливый и весьма похожий на своего дядю, немного позже был уничтожен мятежными воинами и Констанцием, своим двоюродным братом. В дальнейшем Константина, устремившегося войной на брата… убили полководцы Константа. Таким образом, государство перешло к двум августам [Константу и Констанцию II]" (Евтропий).

«После убийства Константа, когда Магненций овладел Италией, Африкой и Галлией, мятеж произошел даже в Иллирии, где с согласия [воинов] императором выбрали Ветраниона. [Ветранион] был избран принцепсом, будучи уже престарелым и всеми любимым за длительную и успешную военную службу по охране Иллирии, мужем скромным, старых нравов и большой учтивости, но во всех свободных искусствах несведущим настолько, что лишь в преклонном возрасте и уже в качестве императора познакомился с азбукой. Но у Ветраниона власть была отнята Констанцием [II], который ради мщения за убийство брата развязал гражданскую войну;…заставил [Ветраниона] сложить императорские знаки отличия» (Евтропий).

"Он [Ветранион] был прост

до глупости" (Аврелий Виктор).

"В Риме также произошел бунт; ибо Непоциан, сын сестры Константина, с помощью гладиаторов присвоил себе власть,…на 28-й день, схваченный полководцами Магненция, он понес кару. Голову его на копье носили по всему Городу. Немного спустя Магненций был сокрушен в бою у Мурсы… В этом сражении были растрачены столь грандиозные силы Римской империи, что их хватило бы для любых внешних войн, которые могли бы принести множество триумфов и обеспечить безопасность границ и государства" (Евтропий).

"В скором времени Констанций назначил цезарем Востока своего двоюродного брата Галла, а Магненций, побежденный в различных сражениях, покончил с собой на третьем году и восьмом месяце своего правления… Тем временем Констанций за совершение многих поступков убил Цезаря Галла, мужа по природе своей дикого и ставшего бы тираном, если бы ему позволили править

по собственному произволу. Также

и Сильван, устроивший переворот в Галлии, был убит на 28-й день своего правления, и с этого времени Констанций остался единственным принцепсом и августом в Римской империи" (Евтропий).

"Христианскую религию, которую отличает цельность и простота, Констанций [II] сочетал с бабьим суеверием…»

"Констанций решил посетить Рим, чтобы после гибели Магненция справить триумф над римской кровью. Самолично он не победил на войне никакого народа, не получил также вести о поражении какого-либо народа благодаря доблести своих полководцев, не прибавил новых земель к римской державе, никогда не видели его на поле боя первым или в первых рядах. Но он хотел показать блистательную процессию, сверкающие золотом знамена, великолепную свиту мирному народу, не имевшему надежды увидеть когда-либо что-нибудь подобное и даже не мечтавшему об этом" (Аммиан Марцеллин).

«Юлиан родился в Константинополе. В самом раннем детстве он остался сиротой, так как его отца Констанция сгубили вместе со многими другими после смерти брата его Константина интриги наследников верховной власти. Рано потерял он также и мать свою Базилину, происходившую из старого знатного рода».

"Внешность его была такова: он был среднего роста, волосы гладкие, тонкие и мягкие, густая, подстриженная клином борода, очень приятные глаза, полные огня, в которых светился тонкий ум, брови красивого изгиба, нос прямой, рот несколько крупный с массивной нижней губой; крутой и мощный затылок; широкие сильные плечи и пропорциональное телосложение. Глаза у него были ласковые и в то же время властные".