Текст книги "Цилиндр"

Автор книги: Эдуардо де Филиппо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Рита отходит от Агостино и останавливается рядом с Родольфо.

Агостино (приоткрыв занавеску и бросив взгляд на кровать, встревоженно). Бетти, старик не шевелится. И даже не дышит... Хорошенькое дело, скажу я тебе!

Родольфо. Что там еще?

Беттина. Он говорит, что старик не шевелятся.

Агостино (все более обеспокоенный, полностью открывает занавеску и показывает подошедшим Беттине, Родольфо и Рите неподвижное тело Аттилио, распластанное на постели.) Не шевелится... (Слегка постукивает рукой по спинке кровати.) Господин хороший?.. Синьор?.. (Остальным ) Не слышит.

Беттина. А вдруг он помер?

Агостино. Все может быть.

Кто-то из стоящих в дверях. Что случилось?

Агостино. Старик не шевелится.

Новость передается из уст в уста – от двери к балкону. В толпе: «Старик помер..,», «Помер старик...»

Агостино. Надо что-то делать, а то вон как все оборачивается. Беттина (тихо, толпе). Тсс! Не шумите!

Все замолкают.

Агостино (сильнее стуча рукой по спинке кровати). Господин хороший?.. Синьор?..

Аттилио бормочет что-то невнятное, зевает, поворачивается на бок, ус т ра ивается поудобнее и начинает храпеть.

Да он эаснул1„ Беттина (людям в дверях). Он снит...

В толпе подхватывают новость: «Он заснул,..», «Он дрыхнет.^» Агостино, которого явно осенила какая-то идея, делает знаки Родольфо, Рите и Беттине, приглашая их по-смотреть, что он придумал, затем, выйдя на середину комнаты, обращается с тем же немым призывом к толпе в дверях и перед балконом. Заинтриговав всех до единого, взбирается на стул и переводит стенные часы на два часа вперед. То же самое он проделывает с часами Аттилио, вынув их из кармана жилета. Провожаемый десятками любопытных глаз, он входит под лестницу, задувает свечу и ножом ее на две неравные части; меньшую часть, размером с окурок, он вставляет в подсвечник и, зажигая, по-мещает на прежнее место. После этого берет Риту за руку и подводит к постели, развязывает пояс ее халата и жестом приглашает ее действовать. Затем вместе с Беттиной и Ро-долъфо, молитвенно сложив руки и призывая людей, толпящихся в дверях и перед балконом, спрятаться и не шуметь, поднимается по лестнице. Входная дверь закрывается, но толпа не расходится все ждут> прислушиваясь, что будет дальше. Агостино, Беттина и Родольфо отходят в елубьпло-щадки над лестницей. В это время перед балконом возникает фигура Микеле.

Ми к е л е. Я принес картошку!

Все испуганно шикают на него, но уже поздно' Аттилио просыпается. Рита боится пошевельнуться, все остальные тоже... Аттилио потягив а ется, з е вает, озирается. Увидев Ри ту, он, все еще сонный, улыбается ей.

|АТтилио (берет ее за руку и говорит с ней интимным тонам). Ты уже встала? Я долго спал? (Усаживает Риту на кровать, поворачивает ее голову к себе, чтобы видеть глаза.) Ты была неподражаема. Уф! Однако я сразу тебя оценил.

Рите непонятно, о чем он говорит, но она улыбается, ободренная друж е ским тоном Аттилио, который вдруг начинает хохотать.

Ха-ха-ха! Ты все еще не можешь забыть шрам у меня на затылке! Это память об операции, я был тогда молодой... Мне вырезали карбункул... Я заметил, как ты брезгливо отдернула руку... Мне очень жаль! И моя покойная жена первые несколько ночей... А потом ничего, привыкла...

1*ита (сообразив, что Аттилио принимает за действительность увиденный им сон, с облегчением вздыхает). Вот-вот...

А т т и л и о. Сделай мне одолжение.

Рита. С удовольствием.

Аттилио. Я бы не отказался от стакана воды. Очень хочется пить! Горло пересохло... Так было всегда, знаешь? Всегда...

Рита. Сию минуточку. (Снимает с висящей рядом, полки бутылку и стакан, в который наливает воду.)

А т т и л и о (глядя на нее восторженно и не без гордости). Если бы ты знала, малышка, что ты за женщина! Ты и впрямь напоминаешь мне жену, царство ей небесное.

Рита (протягивая ему стакан). Прошу.

А т т и л и о (выпив). Ох! Ну и жажда!

Рита. Хочешь марсалы с яйцом? Можно послать в лавку дона Агостино.

аттйлио. Да нет, зачем же? Я чувствую себя свежим, как роза... (Встает.) Но все-таки сколько я спал?

Рита, Минут десять, может, пятнадцать...

Аттилио (смотрит на часы, висящие на стене). И который же теперь час? Ого! Половина четвертого! Я должен бежать.

Рита. Отдохнул бы немного.

Аттилио. А к чему мне отдыхать, когда я нисколько не устал?.. Говорю тебе, что я свеж, как роза. (Надевает жилет и пиджак.) Значит, доктор правильно считает, что я должен вернуться к прежнему образу жизни. (Надевает шляпу, подходит и протягивает ей визитную карточку.) Это мой адрес и телефон. Звони в любое время, я живу один... Ты ведь понимаешь, что сюда я ходить не могу.

Рита. Да, ты прав. (Прячет визитную карточку в лифчик.)

Аттилио. Поцелуй меня на прощание.

Рита целует его, запрокинув лицо. Аттилио прижимает ее голову к груди.

Так ты позвонишь?

Рита. Позвоню...

Аттилио (идет к двери останавливается перед ней, оборачивается и посылает Рите воздушный поцелуй. Та отвечает ему), Всего хорошего, малышка! (Выходит, закрывает за собой дверь, за которой его шумно приветствует толпа.) Как, вы все еще здесь?

Значительная часть толпы, аплодируя, устремляется вслед за ним; оста в шиеся наблюдают за Ритой, Родольфо, Агостино и Беттиной. Беттина спускается по лестнице, держа в руках сковороду, принесенную Микеле; вм есте с другими достает тарелки и вилки, и вся четверка дружно усаж и вает ся за стол.

Беттина (властно, подняв голову к балкону). Микё!

Микеле (с услужливой готовностью перемахивает через перила балкона и сбегает по лестнице, чтобы получить распоряжения). Приказывайте!

Беттина (протягивает ему десять тысяч лир). Сходишь в тратторию и возьмешь четыре бифштекса с гарниром и фьяску кьянти «Руффино».

Микеле. Будет сделано. (Берет деньги и убегает.}

Агостино. Прихвати по дороге пару сигар.

Голос Микеле за сценой: «Ла&но!»

Беттина (деля содержимое сковороды на четыре порции и передавая тарелку мужу, Рите и Родолъфо, весело обращается к толпе). Ну как, довольны?

В толпе: «Приятного аппетита!» Расходятся.

Рита (отрываясь от еды, после того как толпа разошлась). Вы довольны, дон Агостино? Триста тысяч получает хозяин дома, остаются двести семьдесят шесть тысяч лир. Вы когда-нибудь видели такие деньги? Я куплю себе несколько платьев, две-три пары туфель... (К Родольфо.) Мы даже махнем на недельку во Флоренцию.

Агостино. Вы можете рассчитывать на семьдесят шесть тысяч сто лир.

Родольфо. Вы ошибаетесь, дон Агостино: на двести семьдесят шесть тысяч сто.

Агостино (уклончиво). Сначала надо поесть, а потом уже заниматься арифметикой.

Рита. Это почему же – потом? Давайте сразу.

Б е т т и н а. Дон Агостижо хочет сказать, что за эти дни ты заработала семьдесят шесть тысяч лир. Их у тебя никто не отбирает.

Рита. Что вы говорите, донна Беттина? С первого дня, как мы у вас поселились, мы аккуратно платили за комнату. И если всех нас выселяют, то в этом виноват дон Агостино и никто другой.

Беттина. Не забывайте, что каждое утро приходится топить печку.

Агостино. Мы все были в одинаковом положении.

Рита. Чтобы я дважды платила за комнату?

Агостино, Ничего подобного. Деньга лежат там... Мы отдаем то, что с нас причитается, и продолжаем жить, как жили до сих пор. Если мы начнем покупать тряпки в туфельки...

Родольфо. Дон Агостино, Рита хотела сказать...

Рита (с иронией). Какая разница? Можно ходить и в рваных туфлях и в старых платьях...

Агостино. Ваше право мечтать о недостижимом,– вы ведь молодая, красивая, и, как говорится, ваши претензии нетрудно понять... Но вы не можете рассчитывать на все деньги, которые лежат там. Если бы я не перевел часы и не разрезал свечу...

Рита. Неужели вы думаете, что старик оставил полмиллиона благодаря тому, что вы разрезали свечу? Да он бы поднял цену до миллиона, а если бы я захотела, то и до двух миллионов лир.

Агостино. Ну и что? Что? Таким, как он, место в сумасшедшем доме.

Рита. На свете пруд прудя сумасшедшими. Если такая женщина, как я, объявит через газету: «Ищу сумасшедших стариков миллионеров», от них отбоя не будет.

Беттина. Отложим этот разговор: сначала надо поесть.

Рита (вставая), Я уже сыта.

Родольфо. Рита-Рита. Молчи. Ты мне осточертел не меньше других.

Родольфо. Ягодка моя...

Рита. Заладил как попугай: «Ягодка, ягодка!..» (Надевает паль" то и туфли.) Старик уложил вас всех на лопатки...

Родольфо. Рита, ты шутишь?

Рита. Молчи, я сказала! Старик заплатил за то, что ему не досталось, не потому, что кто-то разрезал свечу, а потому, что он заснул, иначе бы...

Родольфо. Иначе бы что?

Рита. Ничего! Иначе бы ты сидел там и курил сигарету. Полмиллиона все равно были бы наши, и мы бы считались: «Это твое, а это мое» – точно так же, как считались минуту назад. Вот и считайтесь на здоровье... Донна Беттина, теперь ваша очередь плескаться перед балконом... Посмотрим, сколько миллионов вы заработаете. (Идет к двери.)

Родольфо. Рита...

Рита (отодвигает его с дороги). Ты останешься с этой паршивой парочкой, чтобы изображать покойника. Так будет лучше для тебя.

Агостино (надев цилиндр и встав перед дверью). Остановись, Рита!

Рита (отстранив его, открывает дверь}. Я вас не боюсь, дон Агостино. Пусть я неграмотная, но я поняла, у кого настоящий цилиндр: у старого сумасшедшего. (Выходит, поднимается по лестнице и идет направо по переулку.)

Родольфо. Дон Агостино... Донна Беттина... Она уходит,..

Агостино. Беги догони ее! (Помогает ему надеть фрак официанта.)

Беттина (спешит к балкону). Рита, Рита!

Родольфо (взбегает по лестнице, выходит на балкон и замечает, что на нем нет туфель). Туфли!

Беттина (к Агостино, оставшемуся внизу). Туфли!

Агостино (хватает первую попавшуюся туфлю и бросает ее наверх). Держи!

Родольфо (глядя в ту сторону, куда ушла Рита). Рита! Рита!

Занавес