Текст книги "Интимные связи"
Автор книги: Эдуард Тополь
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Интимные связи
Телефонный роман
«Блондинка в открытом спортивном кабриолете была так хороша и так знакома по многим популярным фильмам, что водитель многотонного «КрАЗа» просто не мог от неё оторваться – догонял у каждого красного светофора и любовался на нее сверху, из своей кабины.
Но «кирпич» для грузового транспорта при въезде на Тверскую положил этому конец, и блондинка уже выжала сцепление в своём кабриолете, как вдруг… Видя, что он её теряет, парень из «КрАЗа» швырнул ей первое, что было у него под рукой, – свой мобильник.
Трубка упала на сиденье рядом с блондинкой, и они тут же разъехались: она на Тверскую, а он направо, на соседнюю стройку…»
«Спустя час или два, когда она была на съемочной площадке, этот мобильник в самый неподходящий момент зазвонил в ее сумочке – режиссер даже психанул и остановил съемку. А ей пришлось взять трубку: «Алло!» – «Девушка, как мне получить мой телефон обратно?» Но она не ответила, а в досаде вырубила этот телефон и – закрутилась в съемках, забыла о нем напрочь…»
«И только месяц спустя, когда ее машина вылетела с мокрой подмосковной дороги в болото и увязла там по уши, она в отчаянии схватилась за этот телефон, как за соломинку, включила и нажала «возврат последнего звонка»: «Алло! Это вы были на «КрАЗе»? Вытащите меня, пожалуйста!..»
Продукция Андрея Петровича Бережковского пользовалась успехом – как при советской власти, так и в наши дни. Книги, сценарии, пьесы, а в последнее время и реклама – он был, что называется, «многостаночником» (для завистников) или «трудоголиком» (для приятелей). И еще с прошлого века, со времен благословенной (для некоторых) советской власти считал себя небожителем в прямом смысле этого слова – имел не только хорошую квартиру в многоэтажной «элитке» у метро «Аэропорт», но и там же, в этом же доме, – «творческую мастерскую», мансарду или, попросту говоря, еще одну (и огромную по совковым стандартам) однокомнатную квартиру со скошенным потолком и обставленную с классически-творческим шиком. Кресло, стол с компьютером, телефон, факс, электроплита… (Кухню в таких мастерских иметь запрещалось, дабы творцы не пользовались ими как постоянным жильем.) Холодильник, диван, книжные полки с книгами хозяина. На стенах большой плазменный телеэкран, афиши его пьес и фильмов, фото со знаменитостями, африканские маски, охотничьи трофеи. На полу гантели, в углу – шведская стенка.
И – мужской беспорядок, поскольку жену свою Катю Андрей Петрович сюда не допускал категорически, а уборщицу – только раз в неделю.
Все остальное время Андрей Петрович здесь работал. Или готовился к работе (что тоже труд). Или отдыхал после работы (что трудом не считалось).
Закончив с таким вступлением, перейдем к нашей истории.
В то весеннее утро Андрей Петрович появился в своей мастерской, прямо скажем, в не очень свежем виде. То ли с ночной киносъемки, то ли из командировки, то ли… Впрочем, не будем гадать. Главное – появился. Открыл дверь на террасу, шуганул с нее наглых голубей и обругал их за то, что опять тут всё загадили, сволочи. Включил автоответчик.
Женским механическим голосом автоответчик сказал:
– У вас шесть новых сообщений. Сообщение первое…
Стоя у двери на террасу и слушая гул Ленинградского проспекта и голос автоответчика, Бережковский поднял гантели и стал выжимать их, мысленно сравнивая себя с Кавалеровым из «Зависти» Олеши и пытаясь вспомнить, когда он, – Бережковский, последний раз пел в клозете.
А за спиной автоответчик воскликнул с кавказским акцентом:
– Алло, Андрей Петрович! Это Армен Кароян из Коктебеля! У нас утром съемка, смена заказана, а сцены нет! Пожалуйста, позвоните! Я жду!
И – женский автоматический голос:
– Сообщение второе.
После чего тоже женский, но требовательный:
– Алло, Андрей! Где тебя носит? Мобильный ты выключаешь! Имей в виду: мне это надоело!
Вздохнув, Бережковский положил гантели, подошел к шкафу и столику, насыпал кофе в джезву, залил водой из графина и поставил на электроплитку.
Автоответчик между тем продолжал:
– Сообщение третье.
И тут же – низкий женский голос эдак интимно:
– Алло, Андрей Петрович, меня зовут Алина Полонская, я актриса, мы познакомились на приеме в немецком посольстве. Пожалуйста, позвоните мне, мой телефон 787-43-17. Я буду очень ждать! Очень…
Автоответчик:
– Сообщение четвертое.
Мужской голос с кавказским акцентом:
– Алло! Андрей Петрович, это опять Кароян! Я не знаю, как быть! Актеры прилетели, натура уходит, а сцены нет! Я в панике! Пожалуйста, срочно позвоните!!!
Автоответчик:
– Сообщение пятое.
Женский голос скороговоркой:
– Андрей Петрович, здравствуйте! Это Перепелкина из «Культурной революции». Михаил Ефимович просит напомнить, что мы ждем вас завтра в двадцать один ноль-ноль на программу «Демократия во сне и наяву». Ваш оппонент Жириновский. Пожалуйста, не опаздывайте!..
Автоответчик:
– Сообщение шестое.
Мужской голос солидно:
– Андрей Петрович, это телефонная компания «Мобиль». Вы обещали придумать нам рекламный телероман, и мы терпеливо ждем. Мой телефон 797-17-11.
Автоответчик:
– У вас больше нет сообщений.
Бережковский стал наливать себе кофе в чашку, когда телефон загудел эдаким низким гудозвонком. Но Бережковский проигнорировал, не взял трубку, а подождал, пока автоответчик сообщит звонившему: «Здравствуйте. Вы позвонили по телефону 205-17-12. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение». После чего тут же раздался отчаянный крик Карояна:
Алло! Андрей Петрович!!! Возьмите трубку!.. Ч-черт, опять его нет! Вот сук…
Гудки отбоя.
Бережковский на оскорбление не отреагировал, а включил свой компьютер и, отпивая кофе, снял телефонную трубку и набрал номер.
Алло, Ирина? Доброе утро, Бережковский. Как там мои дела? Вы мне отправили гонорар?
Ирина на том конце провода явно обрадовалась, сказала даже с придыханием:
– Ой, Андрей Петрович! Здравствуйте! Извините, у нас компьютер завис. Как только включится, я вас сразу наберу! Сразу!
– Да уж, пожалуйста, – попросил Бережковский. – Я жду.
А положив трубку, добавил:
– Вот суки!..
Сел за компьютер и, собираясь работать, взъерошил волосы, прокашлялся, допил кофе.
Телефонный звонок. Бережковский рефлекторно взял трубку:
– Да.
Незнакомый женский голос осторожно сказал:
– Алло…
– Слушаю.
– Андрей Петрович? – Да.
В трубке молчали.
– Слушаю, Говорите! – нетерпеливо сказал Бережковский. – Алло! Кто это?
Но трубка молчала, и он положил ее – почти бросил. Допил кофейную гущу и принялся стучать по клавиатуре компьютера.
Пронзительный звонок междугородней прервал его буквально через минуту.
Алло! Это междугородняя! Вы чё трубку вешаете? С вами ж говорят! Не вешайте трубку!
Бережковский стоически промолчал. Но и трубка молчала.
Алло! – сказал наконец Бережковский. – Алло, говорите!
Но трубка все равно молчала.
– Алло, междугородняя! – потребовал он.
– Это не междугородняя… – ответил грудной женский голос.
– А кто?
– Извините, Андрей Петрович, вы меня не знаете… – И снова пауза.
– Ну? – нетерпеливо сказал Бережковский. – Слушаю вас… Говорите!.. Говорите, а то я положу тру…
– Нет-нет! – испугался голос. – Только не кладите! Пожалуйста!
Тогда говорите!
А вы не бросите трубку?
– Ника, это ты? – осторожно спросил Бережковский.
– Нет, это не Ника. Ника – это ваша дочь. Вы посвятили ей свой роман «Яблоко раздора» и пьесу «Ошибки воспитания». Верно?
– Д-да… А кто это?!
– Мое имя вам ничего не скажет.
– Гм… Хорошо, а что вы хотите?
– Честно?
– Конечно, честно. – Бережковский начал раздражаться. – Говорите!
– Знаете, совсем честно я с вами еще не могу говорить, – вдруг признался голос. – Очень хочу, но не могу.
– Почему?
– Боюсь.
– Ну, тогда я не знаю…
– А вам и не нужно знать, Андрей Петрович! – поспешно, словно чувствуя его раздражение, сказал голос. – Я не собираюсь просить у вас ни денег, ни помощи. И вообще – ничего. Кроме голоса.
– Голоса? – удивился он. – В каком смысле? Голосовать за кого-то?
– Нет-нет! Что вы! Я имею в виду – просто послушать ваш голос.
– Послушать? Зачем?
– Знаете, я бы и этого не просила. Если бы…
– Если бы что?
– Хорошо. Я скажу. Только не пугайтесь. Это вас совершенно ни к чему не обяжет.
– Ну?
– Понимаете, я обожаю ваши книги. Можно сказать, я подсела на них. Давно, лет десять назад. Только, пожалуйста, не считайте меня сумасшедшей. Конечно, у вас полно фанаток! И какие-нибудь идиотки атакуют вас своими письмами, шлют свои фотографии и признания в любви. Правда?
– Ну-у… – польщенно сказал Бережковский. – В общем, бывает.
– Но я не из их числа, не бойтесь. Я бы вообще не стала вас беспокоить, если бы…
– Если бы что?
– Если бы не одно обстоятельство…
– Какое? Говорите. Ну говорите же!..
Но трубка молчала.
– Так, – сказал он. – Знаете что? Я не могу играть в эти игры, я занят. Считаю до трех. Или вы говорите, или я кладу трубку. Раз… Два…
– Хорошо, ладно! – сдался голос. – Только не надо считать, это безжалостно. Завтра… – И замолчал.
– Что завтра? – спросил Бережковский. – Что?!
– Завтра у меня операция. Онкология. Но вы не пугайтесь: врачи уверяют, что все обойдется. А я все равно боюсь. Понимаете, я очень боюсь! И я подумала: ну, имею я право перед такой операцией услышать голос Бережковского? Как вы думаете, имею? Он молчал.
– Андрей Петрович! Неужели не имею? Если вы скажете…
Бережковский сменил тон, спросил спокойно:
– Алло. Сколько вам лет?
– А что? Это важно?
– Да. И откуда вы звоните? Можете дать мне свой номер?
– Хотите меня проверить?
– Ну… Нет, я подумал: вам, наверное, это дорого – звонить по межгороду?
– А вам дешевле? – улыбнулся ее голос. – Но пожалуйста, запишите. Вы набираете восьмерку, потом наш код 349-22 и телефон 4-87-76.
Бережковский записал на перекидном календаре рядом с компьютером. А она спросила:
– Вы что? Правда мне позвоните? Прямо сейчас?
– А это ваш домашний? Или вы в больнице?
– Я дома. В больницу я иду вечером, в восемь.
– Тогда… Тогда я позвоню часа через три. Я должен кое-что дописать, я обещал продюсеру…
– Ой, конечно! – тут же согласился голос. – Вам нужно работать. Я извиняюсь! Я дико извиняюсь! Но я вас услышала! Это для меня огромный подарок! Удачи вам!
– Подождите! – спохватился он. – 349 – какой это город? Но трубка уже гудела гудками отбоя.
– Блин! – сказал Бережковский и положил трубку.
Попробовал работать, но работа не пошла, он отодвинул в сердцах клавиатуру и сказал вслух:
– Нет! Так невозможно работать!
И набрал телефонный номер. Алло! – ответил женский голос.
– Ирина, это опять Бережковский! Как там с моими деньгами?
– Да всё висит компьютер, Андрей Петрович, – виновато ответила Ирина.
– Висит? Скорей бы он грохнулся!
– Я тоже так считаю. Но вы не беспокойтесь. Как только включится, я печатаю платежку и несу Добровольскому.
Бережковский удивился:
– А он еще не подписал?
– Я же говорю: компьютер завис, Андрей Пет…
– Понятно, пока! – невежливо перебил Бережковский и дал отбой. – Вот суки!
Тут телефон загудел прямо у него под рукой, он машинально снял трубку.
– Да?
– Андрей Петрович, наконец! – завопил голос Карояна. – Вы меня режете! Мне сцена нуж…
Но Бережковский выдернул из розетки вилку телефонного шнура.
– Да пошел ты!
Встал и, ероша волосы, заходил по кабинету.
Опять сел за компьютер, тупо уставился на экран.
И опять встал, открыл холодильник, достал почерневший банан, почистил его, надкусил и тут же с отвращением выбросил в мусорку. Тьфу!
Снова сел за компьютер, откинулся в кресле, закрыл глаза.
Затем решительно вставил вилку телефонного шнура в розетку и, заглядывая в свою запись на столе, набрал телефонный номер.
После второго гудка грудной женский голос ответил:
– Алло! Слушаю…
– Это Бережковский. Извините, не знаю, как вас звать. Это вы мне звонили?
– Да, я… – и удивился, и обрадовался голос. – А вы уже поработали?
– Как вас зовут?
– Елена.
– И сколько вам лет?
– Пожалуйста: двадцать семь, замужем, ребенку четыре года, образование высшее. Шатенка. – И уже с иронией: – Остальные параметры нужны?
– Ну… – протянул он уклончиво.
– Пожалуйста, я скажу. Я знаю, что для вас это важно.
– С чего вы взяли?
– Из ваших книг. Вы предпочитаете стройных блондинок весом до пятидесяти килограмм. Чтобы легко вращать их в положении «верхом». Я правильно цитирую?
Бережковский смутился:
– Ну, знаете!.. Вкусы моих персонажей не всегда совпадают…
– Всегда, Андрей Петрович, – сказал голос. – Они совпадают во всех ваших книгах, и, следовательно, они совпадают с вашими. Так что тут я вам не угожу. Я выше вашего стандарта, не блондинка, и грудь у меня больше второго размера. А вы любите второй. Но с другой стороны, мы никогда не увидимся, им что это не важно, верно? Спасибо, что позвонили. Пожалуйста, расскажите мне что-нибудь. Какая в Москве погода? Что вы сейчас пишете?
– Какой у вас диагноз?
– Этого я вам не скажу.
– Но вы действительно ложитесь на операцию?
– Хотите проверить? Пожалуйста: больница имени Губки– ми, фамилия хирурга Гинзбург Семен Львович, телефон…
– Не нужно, я вам верю.
– Спасибо. Хотя… Думаю, на него произвело бы впечатление, если бы из-за меня ему позвонил сам Бережковский!
Тут на столе у Бережковского зазвонил мобильник, Бережковский глянул на его экранчик, включил и сказал:
– Армен, я работаю! Понимаешь – ра-бо-та-ю! Завтра отправлю сцену по электронной почте!
– Но съемка сегодня, Андрей Петрович! – умоляюще сказал Кароян.
– Нет, сегодня не успею! И вообще, почему я должен переделывать эту сцену? Сейчас по телевизору показывают и не такое! Снимайте как есть!
– Но вы же знаете… – начал Кароян, но Бережковский перебил:
– Я все знаю. Короче, перенеси съемку на завтра.
– Нет! Я не могу на завтра!
– Сможешь. До завтра никто не умрет! Все! Я работаю! Пока! – Бережковский бросил мобильный и сказал в трубку: – Извините, Лена…
– Андрей Петрович, – ответила она, – вам нужно работать, я даю отбой.
– Подождите.
– Нет-нет, вас ждут, вам нужно работать. Не думайте, что я тут просто схожу с ума от страха. Я переживу. Доживу до операции, а там будет наркоз. И вы правильно сказали: никто не умрет до завтра! Спасибо, что позвонили.
– Минуту! Вот что, Елена! Я не знаю, насколько серьезна у вас операция. Но вы хотели послушать мой голос, так ведь? Да или нет?
– Да…
– Тогда слушайте… – И Бережковский уселся плотнее к компьютеру. – Хотя…
– Что «хотя»?
– Не знаю, могу ли я вам это прочесть. Это немножко… Ну, как бы…
– Ниже пояса?
– Да. А как вы догадались?
Голос улыбнулся:
– Ну, я знаю этого автора. Читайте, не бойтесь!
– Хорошо… – Бережковский прокашлялся и стал читать с экрана монитора: – «Скалы, поросшие вереском, скрывали их от случайных курортников. Море, гулко ударявшее о песчаные дюны, заглушало ее вскрики. Он все просил – негромко, с хрипотцой и улыбкой в голосе: «Тихо, княгиня, тихо!» – «Я не могу тихо! Нет! – пылко отвечала она и мотала головой из стороны в сторону. – Боже, вы дьявол!» – «Тихо!» – Обеими руками он в обхват держал ее тонкую талию и с медвежьей силой то возносил над собой, то опускал – все чаще, все яростней. «Все! – стонала она. – Я не могу больше! Я умру…» – «Можешь! – настаивал он. – Еще как можешь!» – «Да! – вдруг вскричала она. – Могу и хочу! Могу и хочу! Пусть я умру!»… А потом, бездыханная, она лежала на его груди – легкая, как пустая наволочка. И шептала с закрытыми глазами: «Вы дьявол, дьявол! У вас есть хвост?» – «Проверь, – усмехался он. – Нет, не там…» – Как? Уже? – притворно пугалась она. – Господи, я вас обожаю! О! О-о-о!..» И снова они были единой плотью, и он говорил ей: «Следующим летом ты опять приедешь сюда». – Молчите! – просила она. – Вы мне мешаете…» – «Ничего, слушай. Продолжай и слушай! Ведь я много старше тебя! У вас в России мужчины так долго вообще не живут. И это наше алиби. Если твой муж что-то заподозрит, рассмейся ему в лицо и скажи: «Ты с ума сошел? Этому немцу скоро пятьдесят, и он, наверное, уже лет двадцать, как ничего не может». Ты запомнила?» – «Нет. Я скажу, что вы дьявол! И только с вами я умираю и живу! Умираю и живу! Вот так! Вот так! Господи, прости меня! Ведь я не раскаиваюсь! Я хочу еще! Еще!..» Под звуки ее голоса камера поднимается над ними все выше и выше, открывая пустынный пляж, укромную бухту, залитое солнцем море и где-то вдали, за скалами – маленький и уютный курортный Биарриц…» Ну, что вы скажете?.. Алло, Елена, почему вы молчите?.. Алло, вы здесь?
– Здесь… – ответила она наконец. – Скажу, что это Бережковский в своем амплуа. И поза типично ваша – блондинка сверху. Она же блондинка, верно?
– Верно, но я тут ни при чем. – Он взял со стола книгу, открыл на закладке. – Читаю исторический документ: «В свои двадцать два года она была исключительно красива, изящная блондинка с высокими славянскими скулами, и Бисмарк влюбился в неё, называл ее Кэти…»
– Бисмарк? – изумилась Елена. – Какой Бисмарк?
Тот самый. Отто, «железный канцлер», создатель германского государства и немецкой нации. Для немцев он – как для нас Иван Калита, Юрий Долгорукий и Петр Первый в одном лице. Так вот, я раскопал, что главной и единственной любовью этого Бисмарка была двадцатилетняя русская княгиня, их тайный роман длился четырнадцать лет!
– Боже мой! – воскликнула Елена. – Неужели Бережковский пишет исторический роман?!
– Ну, не совсем роман, – сознался он. – Телесериал. Точнее, такие, знаете, телевизионные фантазии на историческую тему. Иначе биографы Бисмарка меня просто сожрут. Хотя роман мог бы получиться блистательный. Но во-первых, я не Радзинский, а во-вторых, для романа почти нет материала… И русские, и немецкие историки больше ста лет заметали под ковер все следы этой страсти. Все-таки две русско-германские войны, а тут – русская любовь идола немецкой нации! Впрочем, что вам эта доисторическая интрига! Вам, наверное, пора в больницу…
Нет-нет, мне очень интересно! А кто эта княгиня?
– Екатерина Орлова, урожденная Трубецкая, жена графа Орлова, героя Крымской войны и посланника русского императора в Женеве.
– И у нее был роман с Бисмарком?
– Еще какой!
– Какой? Расскажите…
Тут, однако, у Бережковского снова зазвонил мобильник.
– У вас мобильный, – сказала Елена.
– Да, – подтвердил Бережковский. – Извините, это жена. Я вам перезвоню. – Он положил трубку и включил мобильный: – Да, дорогая…
– Ты живой? – поинтересовалась жена.
– Конечно. А что?
– Жаль. Лучше б ты на ней умер! – И трубка загудела гудками отбоя.
Бережковский вздохнул, горестно закрыл глаза, потом открыл и набрал номер на городском телефоне.
– Послушай, что ты выдумываешь? – сказал он жене. – Я был в Коктебеле на съемках «Бисмарка». Только что прилетел. Если не веришь, позвони Карояну.
– Плевала я на твоего Карояна! – ответила жена. – Мне нужен муж, понимаешь? Муж, а не летающая знаменитость!
– Перестань, пожалуйста! – попросил он. – Я тебе обещаю…
Но она перебила:
– И не нужно мне твоих обещаний! У меня их по горло! Я тебя просто предупреждаю: если ты сегодня вечером не…
– Вечером, – поспешил он, – я иду на съемки «Культурной революции» к Михаилу…
Но она недослушала:
– Это меня не касается! Я повторяю: если тебя не будет к ужину, можешь не приходить вообще!
– Но, Вика! Позвони Швыдкому – в двадцать один у него съемка, я главный гость! С Жириновским.
– Вот и живи с Жириновским! Пока!
Бережковский положил трубку. Откинувшись в кресле, посмотрел на экран монитора и вздохнул:
– Н-да… Ну-ну!.. Ч-черт, ведь хорошая сцена! Как ее переделать?
Встал, подошел к холодильнику, достал из него пакет сока, кусок сыра, яйцо и батон засохшего хлеба.
– Блин! Ничего нет, даже масла…
Поставил на электроплиту сковородку, разбил в нее яйцо, накрошил сверху сухой хлеб и сыр. Зазвенел телефон, но Бережковский трубку не взял, а дождался, когда включился автоответчик:
– Здравствуйте. Вы позвонили по телефону 205-17-12. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение.
После чего служебный женский голос бегло произнес:
– Андрей Петрович, это телевидение, приемная Эраста Константиновича. Пожалуйста, позвоните нам, Эраст Константинович хочет с вами…
Бережковский ринулся к телефону, сорвал трубку:
– Алло, я слушаю!
– Андрей Петрович?
– Дм, я.
– Соединяю с Эрастом Константиновичем.
Однако вместо знаменитого хозяина заглавного российского канала из телефона послышалась мелодия «С нами пушки системы «Град», за нами Путин и Сталинград».
Бережковский терпеливо ждал. Наконец, перебив мелодию, мужской голос спросил:
– Алло, Андрей?
– Привет, Эраст! – сказал Бережковский. – Поздравляю с успехом твоего блокбастера! Срубить в прокате шестнадцать» лимонов» – ты гений!
– Спасибо, – польщенно ответил голос. – Зато я на тебя обижен.
– За что? – изумился Бережковский.
– Почему ты «Бисмарка» отдал на ГТР?
– Ну, так получилось. Они позвонили, спросили, что у меня есть. А у меня как раз…
– Хорошо, я понял. Теперь звоню я и спрашиваю: что у тебя есть к Новому году? Есть что-нибудь?
– Я должен подумать, я не могу так сразу.
– Думай, но недолго.
– Сколько?
– До завтра.
– А кто еще думает? – поинтересовался Бережковский.
– Это не важно. Пока.
Бережковский положил трубку и ринулся назад, к сковородке, над которой уже поднимался дым.
– Блин, все сгорело!
Действительно, есть уже было нечего, пришлось всю эту гарь выбросить в помойное ведро и открыть дверь на террасу, чтобы выветрить копоть и вонь. И заодно опять шугануть гулькающих там голубей.
После чего Бережковский снова набрал номер на городском телефоне:
– Алло, Сережа?
– Коля, – уточнил юношеский тенор.
– Привет, Коля! Это Бережковский. Мне пиццу и…
– Две «Балтики» шестой номер. Я помню. Уже несу!
– Спасибо…
Несколько минут Бережковский смотрел на экран компьютера, чесал в затылке и говорил сам себе:
– Блин, чем заменить постель?
Затем нервно выскочил на террасу.
– Кыш-ш! Кыш отсюда! Черти, всю террасу засрали!
А вернувшись в кабинет, включил радиоприемник. Но по радио звучал детский хор: «Летите, голуби, летите! Для вас нигде преграды нет!..», и он выключил приемник. Помаялся, посмотрел через террасу на Ленинградский проспект – точнее, на этот бесконечный поток автомобилей, которые постоянно толкуться здесь, как рыбы в нерест…
Впрочем, записать это литературное сравнение ему не позволил звонок в дверь.
– Открыто! – крикнул Бережковский.
Сделав нечто вроде кульбита, влетел семнадцатилетний разносчик с пиццей в коробке и двумя бутылками пива.
– Оп! – сказал он и театрально расшаркался. – Кушать подано! И пить…
– Спасибо. – Бережковский отдал ему деньги. – Сдачи не надо. Как думаешь, чем можно заменить постель?
– Постель? – изумился парень.
– Да. Что может заменить постель, как ты думаешь?
Разносчик оглядел комнату:
– Ну, диван можно поставить… Но у вас уже есть.
– Не в этом смысле, – сказал Бережковский в досаде. – В переносном. Что может заменить секс? А? Как ты думаешь?
Парень уставился на него с сочувствием в глазах.
– Да не мне, не мне, – спохватился Бережковский. – Расслабься! Тебе! Что тебе может заменить секс? А?
– Ну, я не знаю… А зачем заменять?
Бережковский махнул рукой:
– Ладно, иди.
– Не, ну если вам нужно… – сказал парень.
Иди, иди! – стал подталкивать его Бережковский, и парень испуганно отпрянул:
– Но! Но… – и поспешно удрал.
– Идиот!..
Бережковский распаковал пиццу, открыл пиво и стоя принялся за еду, не обращая внимания на вновь зазвонивший телефон.
– Здравствуйте, – сказал за него автоответчик. – Вы позвонили по телефону 205-17-12. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение.
– Андрей Петрович, это снова «Мобиль», – сообщил солидный мужской голос. – Насчет рекламного телеромана. Вы же знаете, какая у нас борьба с «Би Лайн», МТС и «Мегафоном». Мы очень, очень на вас надеемся!
Отбой, перемотка автоответчика.
Бережковский продолжал есть.
Снова звонок. И снова включился автоответчик:
– Здравствуйте. Вы позвонили по телефону 205-17-12. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение.
– Андрей Петрович, это Ирина. Ваша платежка на столе у Добровольского…
Бережковский схватил трубку:
– Алло! Алло!
– Андрей Петрович, я сделала платежку и отнесла в приемную Добровольского, – сообщила Ирина. – А дальше – сами понимаете…
– Потрясающе! – заметил Бережковский. ~ Сериал уже снимается, а деньги за сценарий нужно вытаскивать клещами!
– Андрей Петрович, вы же знаете, как я к вам отношусь. Моя бы воля, я бы вам…
– Спасибо, Ирочка! Кстати! Как ты думаешь, чем это можно заменить?
– Что «это»?
– Ну, вот то, что ты имела в виду… Что ты молчишь?
– Андрей Петрович, – сухо отозвалась Ирина, – то, что я имела в виду, заменить нельзя!
И – гудки отбоя.
Бережковский положил трубку.
– Ч-черт!.. Ирина… Надо ее попробовать…
И, полистав телефонную книжку, набрал приемную Добровольского.
– Да, – сказал женский голос после второго гудка.
– Здравствуйте.
– Да.
– Здравствуйте, – повторил Бережковский.
– Да, говорите! – потребовал голос.
– Я и говорю: «здравствуйте»…
Гудки отбоя.
– Вот сволочь! – хмыкнул Бережковский и набрал номер на своем мобильном. – Алло, Андрей? Это Бережковский…
– Здравствуйте, Андрей Петрович. Рад слышать. Чем могу?
– Ну, во-первых, научи своих секретарш здороваться. А то я звоню, говорю «здрасте», а они трубку бросают.
– Андрей Петрович, – укорил его Добровольский, – ну кто же здоровается с секретаршами?! Они к этому непривычные. А что во-вторых?
– Во-вторых, мне только что звонил Эраст, просил новогодний сюжет. А этот сюжет уже два месяца лежит у твоих редакторов. Как быть? Отдать Эрасту?
– Ни в коем случае! Я сейчас разберусь.
– Да уж, пожалуйста. Я через два часа должен дать Эрасту ответ.
– Понял, у меня есть два часа.
– И ещё. У тебя на столе лежит платежка на мой гонорар по «Бисмарку». Сериал уже снимается, а вы денег не платите. Обеднели?
– Ну, если всем платить такие гонорары…
– А вы всем не платите. Мне платите. Так что? Я могу рассчитывать?
– Легко! – заверил Добровольский. – Деньги через час уйдут на ваш банковский счет. Но у меня к вам тоже претензия. Кароян жалуется, что вы сорвали съемку.
– Это не я сорвал, а твои редакторы. Кстати, Андрей, я тебя знаю лет пятнадцать, правда?
– Семнадцать, Андрей Петрович. Я у вас на «Радостях одинокой женщины» ассистентом начинал.
– Вот и хорошо. Значит, могу тебе доверять. Скажи, пожалуйста, только между нами, чем можно заменить секс? Ну? Что ты молчишь?
– А-а… – осторожно поинтересовался Добровольский, – У вас с этим проблемы?
Бережковский взорвался:
– Это не у меня, блин! Это у вас проблемы, у телевидения! Твои редакторы требуют, чтобы я заменил постельную сцену Бисмарка и Кэти! А чем я могу это заменить? И вообще, вы что, совсем охренели? Советское телевидение возрождаете?
– Андрей Петрович, ну зачем вы так? – обиделся Добровольский. – При чем здесь «советское»? Просто у нас государственный канал. К тому же ваш сериал пойдет в прайм-тайм, когда все дети у экрана.
– И что мне делать?
– Ну, я не знаю… Как-то заменить, действительно…
– Чем???!! – закричал Бережковский, но тут же взял себя в руки. – Нет, Андрей, извини, я у тебя, как у руководителя канала, конкретно спрашиваю: чем можно заменить секс? А? Ну скажи! Бисмарк целый месяц трахает на курорте эту Кэти – и как! Так, что когда муж наконец увозит ее в Женеву, она сбегает от мужа, мчится в свое имение под Парижем, вызывает туда Бисмарка, и они двое суток не вылезают из постели – даже тогда, когда Бисмарка телеграммами требуют в Берлин, чтобы сделать канцлером Пруссии!
Тут зазвенел городской телефон, Бережковский схватил трубку, сказал в нее:
– Минуту! – положил эту трубку и продолжил по мобильному: – Ну? Так чем я могу заменить секс? Скажи мне! Чем?
– Андрей Петрович, – сдержанно ответил Добровольский, – я только что подписал вашу платежку. Надеюсь, теперь вы найдете решение. Желаю успехов.
И дал отбой.
А Бережковский взял трубку городского:
– Алло!
– Так, Андрей! – сказал в трубку голос жены. – Все ясно! Она уже так тебя довела, что ты обратился к сексопатологу.
Бережковский не понял:
– Кто обратился к сексопатологу?!
– Ты, – сказала жена. – Я же слышала. Ты спросил, чем тебе заменить секс.
Бережковский вздохнул и выругался в сердцах:
– Дура, куда ты лезешь?! Я говорил с Добровольским! Это финансовый директор государственного телерадио!
– Ага! – саркастически усмехнулась жена. – И у финансового директора государственного телерадио ты спрашивал, чем тебе заменить секс. Андрей, я в тебе скоро совсем разочаруюсь – ты даже врать разучился!
Бережковский в отчаянии закатил глаза к небу:
– Боже! Я не могу так работать! – И спросил у жены стоически: – Что тебе нужно?
– Я хотела узнать, что приготовить тебе на ужин.
– Ну какой ужин?! – воскликнул он в отчаянии. – Я приду в двенадцать ночи! После «Культурной революции».
– Но ты же придешь голодный. Или она тебя накормит?
– Кто – «она»???
– Культурная революция».
– О Господи!.. Стоп! Между прочим, давай-ка я у тебя спрошу можно ли заменить секс?
– Конечно, можно.
– Чем? – обрадовался Бережковский.
– Едой.
– Не понял. Едой?!
– А как ты думаешь – почему я так растолстела?
Тут снова зазвенел мобильный. Бережковский взглянул на его экранчик и сказал жене:
– Извини, это Кароян из Коктебеля. Пока! – Выдернул телефонный шнур из розетки и сказал в мобильник: – Армен, за что ты настучал на меня Добровольскому, никакой сцены тебе не будет!
– Но, Андрей Петрович! – взмолился Кароян.
– Все, пошел в жопу! Кстати, ну-ка скажи мне: чем вообще можно заменить секс?
– Смотря какой секс, – авторитетно ответил Кароян. – Анальный – ничем, клянусь! Даже едой?
– Андрей Петрович, я вас умоляю! Бисмарк и Кэти не занимались анальным сексом! Напишите что-нибудь!
– Откуда ты знаешь, каким они занимались? Ты был при этом?
– Я читал Бережковского.
– Хорошо, – смягчился Бережковский. – Значит, я пишу так: вместо того чтобы трахаться на пляже, они жарят шашлыки. Тебя устроит?
– Издеваетесь, да?
– Все, Кароян, отстань! У меня пицца остыла!
Бережковский подошел к пицце, попробовал, скривился, но кусок все-таки съел. Потом сел к компьютеру.
– Н-да… – сказал он сам себе. – Не знаю, что делать…
Вставил телефонный провод в розетку и, сверяясь с записью, набрал номер.
– Алло, Елена! Вы еще не ушли в больницу?
– Нет, но уже собираюсь. Я рада вас слышать.
– Знаете, я сегодня у всех спрашиваю… Хотя, извините, вам сейчас не до этого…
– Не до чего?
– Вы в каком городе?
– В Салехарде.
– В Салехарде?! – Бережковский посмотрел на часы. – Так у вас уже…
– Полвосьмого, – сказала Елена.
– Значит, вам пора.
– Ничего, я успею. Вы хотели что-то спросить.
– Нет, я потом, в другой раз…
– Андрей Петрович, другого раза может не быть, – спокойно отозвался голос Елены. – Спрашивайте.
Бережковский молчал.
– Алло! – сказал ее голос. – Андрей Петрович!
– Я слышу… Это… Это действительно так серьезно? А-а… где ваш муж?
