Текст книги "Террор: вдохновители и исполнители"

Автор книги: Эдуард Ковалев

Соавторы: Владимир Малышев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Интересно, что когда начальник службы безопасности посольства США доложил эту сенсационную новость собственным руководителям за океаном, то ему дали понять – «устранение» Карреро Бланко облегчило бы проведение политики их страны в отношении Испании и Португалии.

В ноябре 1973 года «люди из ЭТА» снимают ещё одну комнату в подвальном помещении на улице, расположенной на маршруте ежедневных поездок адмирала Карреро Бланко, и срочно начинают рыть тоннель, набив его до отказа взрывчаткой. Но после этого в тоннель проникают сотрудники службы безопасности американского посольства, установившие там Дополнительно две противотанковые мины и электронный детонатор. На другой день, в 9.31 утра, взрывной механизм привели в действие две группы подрывников одновременно – «боевики» из ЭТА и сотрудники посольства «дружественной» Испании заокеанской державы…

20 декабря, в день гибели Карреро Бланко, консьержка дома, в котором снимали квартиру известные нам подозрительные субъекты, принесла заказанные ими свежие булочки. Её встретили молодые люди с автоматами. Консьержка немедленно сообщила об этом в полицию. Но, когда в дом нагрянули полицейские агенты, квартира оказалась пуста. Зато полиция захватила оружие, сняла отпечатки пальцев вооружённых людей, обнаружила другие вещественные доказательства. Тем не менее, когда были распространены фотографии «террористов», это было фото совсем других лиц.

Так завершилась ко всеобщему удовлетворению «Операция Огро». Читателям предоставляется судить, кто от неё остался в наибольшем выигрыше: испанские спецслужбы, ЦРУ США или левоэкстремистская ЭТА?

ИСПАНСКИЙ ВАРИАНТ «СТРАТЕГИИ НАПРЯЖЁННОСТИ»

Смерть Франко 20 ноября 1975 года оказалась для многих западноевропейских фашистов, три долгих десятилетия укрывавшихся в Испании от заслуженного возмездия, первым тревожным звонком, предупреждением о том, что скоро испанская земля перестанет быть для них надёжным убежищем. Чтобы не допустить после смерти каудильо быстрого краха франкизма как системы, ультраправые из фашистской фаланги решили испробовать испанский вариант «стратегии напряжённости».

В те годы в испанском политическом лексиконе появилось немецкое слово «бункер». Его стали употреблять применительно к верхушке франкистской камарильи, не желавшей сдавать свои господствующие позиции, стремившейся не допустить установления в стране буржуазно-демократических порядков. Понятие «бункер» включало в себя приближённых Франко, бывших руководителей фашистской партии и государства, идеологов диктаторского режима, генералов и старших офицеров вооружённых сил – словом, всех бывших вершителей судеб Испании, которым история и испанский народ дали к этому времени полную отставку.

У всех этих «бывших» конечная цель состояла в восстановлении их господства над Испанией, но была у них и ближайшая конкретная задача – хотя бы как-то сплотить, согласовать действия различных крайне правых, неофашистских группировок, не способных ужиться друг с другом, занятых непрерывной междоусобной борьбой. Наибольшим влиянием среди последышей бывшего франкистского режима пользовалась так называемая «фуэрса нуэва» («новая сила») – ультраправая группировка во главе с известным фашистом Бласом Пиньяром. Они то и дело критиковали «мягкотелость» первого послефранкистского правительства Ариаса Наварро. Лидер «новой силы» вербовал себе сторонников в первую очередь среди людей старшего и среднего поколения, отравленных ядом франкизма. Другая крайне правая организация – «испанский кружок друзей Европы» (СЕДАДЕ) – предпочитала привлекать в свои ряды молодёжь, прежде всего студентов. СЕДАДЕ откровенно проповедовала гитлеровскую расистскую теорию и провозгласила себя «тоталитарным течением национал-революционного характера». Её члены открыто щеголяли в коричневых рубашках, подражая немецким нацистам. Читателям уже известно о связях СЕДАДЕ с неонацистами из других европейских стран, в частности об их «дружбе» с людьми Герэн-Серака из «Ажинтер-пресс» и ОАКИ. Особое внимание руководители СЕДАДЕ уделяли военно-спортивной подготовке своих членов, явно рассчитывая в случае надобности использовать их в качестве готовых кадров для выполнения террористических и шпионских заданий. Существовали и другие неофашистские организации и группировки: национал– социалистская партия Испании, выступившая «защитницей духа гитлеризма 1930–1945 годов»; «испанское социальное движение», созданное по образу и подобию неофашистской партии Итальянское социальное движение; «движение национал-революционных борцов» и т. д.; позднее три перечисленные организации создали объединение под популярным у фашистов названием «орден нуэво» («новый порядок»). Чтобы внести в «теорию и практику» испанского фашизма нечто своё, участники многих из этих группировок по примеру членов фаланги обряжались не в коричневые, а в голубые рубашки. Голубой цвет стал символом всех испанских неофашистов.

В марте 1976 года в Барселоне состоялась своего рода «встреча в верхах» между местными испанскими и зарубежными крайне правыми и фашистами. Со стороны Испании в ней приняли участие практически все местные «ультра» – Блас Пиньяр и его люди из «новой силы», террористы из «Христова воинства» во главе с Санчесом Ковиса, национал-социалистская партия Испании, «гвардия Франко» и её главари Гарсиа Родригес и Альберто Ройуэла, а в качестве иностранных делегатов – некоторые латйноамериканские фашисты, деятели из «Ажинтер-пресс», бежавшие из революционной Португалии сотрудники ПИДЕ, представители итальянских фашистов-эмигрантов, проживавших в Испании. На совещании было принято решение всеми средствами препятствовать ослаблению франкизма в стране.

9 мая 1976 года «ультра» спровоцировали первый крупный инцидент в рамках одобренной их лидерами «стратегии напряжённости» в провинции Наварра: на холме Монтехурра, традиционном месте сбора демонстрантов из буржуазной партии монархистов-кар– листов, произошли столкновения между манифестантами и отрядом «коммандос» и «ультра», преградившим карлистам путь к вершине, где должен был состояться митинг. В ходе столкновений несколько мирных демонстрантов было убито и ранено.

Ещё более широкую операцию «ультра» запланировали на 20 ноября, первую годовщину смерти каудильо. «Гвардия Франко», «национальное братство ветеранов фаланги», другие правые организации наметили провести грандиозное сборище сторонников франкизма в Долине павших, под Мадридом, а также на площади Ориенте в самой испанской столице. План этой провокационной операции, названной её авторами «Голубая осень», был предельно прост: «наэлектризовать» собравшихся на митинг и демонстрацию, а затем направить их к резиденции правительства – дворцу Монклоа – и превратить это шествие в «манифестацию протеста» против реформистской политики премьер-министра Адольфо Суареса. Руководители «ультра» рассчитывали, что, разгорячённые фашистскими призывами и лозунгами, демонстранты сами применят насилие против полиции и мадридских жителей, возмущённых их провокационными действиями. Последуют стычки, полиция прибегнет к оружию, что позволит организаторам манифестации призвать испанскую армию к вооружённому выступлению с целью захвата власти.

Однако 20 ноября франкистов ждала крупная неудача: вместо сотен тысяч, на появление которых они рассчитывали, в манифестации участвовало всего около 60 тысяч человек. Это охладило пыл правых военных. План военного переворота провалился.

В январе 1977 года испанцы стали свидетелями новых проявлений «стратегии напряжённости». 23 января девая оппозиция организовала демонстрацию в пользу амнистии. На манифестантов напали солдаты «Христова воинства». В стычке с фашистами был убит студент – участник демонстрации Артуро Руис, другой, серьёзно раненный участник манифестации, скончался несколько часов спустя в больнице. На следующий день «левые» экстремисты из «группы антифашистского и патриотического сопротивления имени 1 октября» (ГРАПО), похитили генерала Вильяэскуса, председателя Высшего совета военной юстиции… У многих испанцев, однако нет и тени сомнения, что этой «ультрареволюционной организацией» на самом деле хитро манипулируют крайне правые.

Утром того же дня, 24 января, в ходе демонстрации протеста против убийства Артуро Руиса произошли новые столкновения с полицейскими, которые применили оружие. Был убит один демонстрант. Наконец, поздно вечером 24 января, в половине двенадцатого ночи, в самом центре Мадрида два ультраправых террориста проникли в адвокатскую контору на улице Аточа (контора занималась делами профсоюзов – Рабочих комиссий) и открыли огонь из автоматов. Четыре адвоката-коммуниста и служащий конторы, выполнявший обязанности секретаря и коменданта, убиты. Ещё четверо были серьёзно ранены. Этот рейд правых террористов мог привести к ещё большим жертвам, если бы буквально за четверть часа до их появления группа профсоюзных руководителей из Рабочих комиссий не покинула помещение, закончив свои дела, И всего лишь через два часа, в половине второго ночи 25 января, ещё два правых террориста ворвались в помещение адвокатов другого профцентра, на сей раз социалистического, и изрешетили автоматными очередями всю мебель и стены. К счастью, это случилось поздно ночью, и инцидент обошёлся без жертв.

«НОВАЯ СИЛА» ГОТОВИТСЯ К «ГОЛУБОМУ ТЕРРОРУ»

Вначале несколько строчек полицейской хроники из мадридской печати: 7 мая 1980 года Мануэль Риера Гарсиа де ла Носеда, 36, лет, инженер – специалист по электронике и телевидению, погиб у себя дома в результате взрыва, происшедшего, как официально сообщили прессе, «по неосторожности» в момент, когда он, находясь в лоджии своей квартиры, заряжал порохом гильзы для охотничьего ружья. Рядовой несчастный случай, скажете вы… Не совсем так. Самым поразительным было то, что тело погибшего инженера, изуродованное до неузнаваемости, было обнаружено его женой в нескольких метрах от места, где он «готовился к охоте». Взрывная волна выбросила его из лоджии далеко на улицу.

Как же мог небольшой пороховой заряд произвести столь сильный и мощный взрыв? Такой вопрос сразу же задали себе сотрудники полиции, прибыв на место происшествия. Ответ на него они получили, лишь подробно изучив химические вещества и электронные устройства, которыми манипулировал «специалист по электронике» незадолго до своей гибели. Дело шло вовсе не о «взрыве гильзы, начинённой порохом». В действительности «инженер» занимался изготовлением мощнейшей самодельной бомбы. На кого же работал несостоявшийся террорист? Из материалов следствия можно сделать вывод, что убитый, человек крайне правых убеждений, был членом группировки «новая сила». Поэтому вполне реально предположить, что «адская машина», которую готовил функционер «новой силы», предназначалась для террористического акта неофашистов.

Анализируя этот случай, мадридские газеты указывали, что экстремистское крыло группировки «новая сила» как раз и планирует создать мощную военную полусекретную организацию, способную наводить страх на окружающих и осуществлять «в случае нужды» террористические акции, диверсии и покушения.

В конфиденциальном «докладе Бальестероса» (назван по имени руководителя составителей доклада), подготовленном ещё 10 апреля 1979 года Генеральным комиссариатом информации (полицейской контрразведывательной службой), говорится, что внутри «новой силы» возникла влиятельная экстремистская группировка; её лидеры резко критикуют нынешний курс партии за слишком сильный, по их мнению, уклон в «парламентаризм». Они отстаивают идею создания специально отобранных, руководящих и военных групп, которые действовали бы в подполье, с целью заставить «сдвинуться с места» испанскую армию и «дать государственному рулю поворот, столь необходимый для того, чтобы не допустить полного развала Испании».

В докладе подчёркивается, что, по мнению этого, наиболее реакционного сектора внутри «новой силы», путь парламентской демократии, по которому идёт сейчас Испания, «полностью противоречит нашей доктрине, её истокам и умонастроениям её членов». Отмечается также, что наиболее «радикально настроенные» функционеры «новой силы» не ждут ничего хорошего от участия в выборах, даже при условии, если в будущем партия добьётся на выборах решительных успехов. По их мнению, всякие митинги, манифестации и демонстрации «только утомляют и деморализуют людей». Всё чаще среди неофашистов раздаются призывы к «прямым и конкретным акциям».

Разоблачения испанской печати заставили лидера неофашистской организации Власа Пиньяра расстаться с некоторыми, полностью скомпрометировавшими себя, членами «новой силы». Они были «исключены». Но, по данным испанской полиции, опубликованным в «Камбио-16», «исключённые» создали в различных городах Испании самостоятельные террористические группы, исповедующие в качестве средства борьбы только насилие. Это «фронте де ла хувентуд» («фронт молодёжи»), «хувентудес насьоналес революсьонариас» («революционная национальная молодёжь»), «примера линеа» («передовая линия») и другие. Именно эти террористические группы совершили нападения на факультет права Мадридского университета и на посетителей столичного кафе «Сан-Бао», в ходе которых были жертвы.

В конце 1979—начале 1980 года «новая сила», поданным, опубликованным в «Камбио-16», попыталась реорганизовать свой военный аппарат и перевела на нелегальное положение часть террористов, которые насильственными акциями компрометировали организацию. Эти люди ушли в подполье с оружием. Доказательство тому – многочисленные случаи обнаружения полицией конспиративных квартир, на которых часто находят значительные склады оружия (пистолеты, автоматы, ручные гранаты, динамитные заряды и т. п.). В одном из таких подпольных «арсеналов» полиция конфисковала до 50 килограммов взрывчатки. Этого вполне было бы достаточно для того, чтобы подорвать несколько крупнейших зданий в Мадриде. Полиции удалось раскрыть новую систему найма конспиративных квартир на фальшивые имена и фамилии. Ранее «новая сила» никогда этого не делала. За некоторые из этих квартир плату вносил некий «капитан Луис». Он в свою очередь получал деньги у шефа общенациональной службы безопасности «новой силы» Давида Мартинеса Лоса, правой руки Бласа Пиньяра. Именно Лоса отдал приказ в январе – марте 1980 года подкладывать взрывчатку – «прилипалу» в те газетные киоски в Мадриде, в которых продавали номера журнала «Интервну» с разоблачающими неофашистов статьями.

Для проведения террористических акций лидеры «новой силы» приказали закупить до 5 тысяч «авторучек-пистолетов». Человек, закупивший всю эту партию «авторучек», Карлос Касадо Юнте, в прошлом активный деятель франкистских «вертикальных» профсоюзов, после ликвидации фашистской диктатуры развернул энергичную деятельность в качестве владельца туристических агентств «Надир» и «Мисан». Его связи с «новой силой» не составляют секрета для полиции.

Кстати, Касадо Юнте имел прямое отношение и к двум фирмам, занимающимся электронным оборудованием, – он являлся президентом «Компаньиа Иберика де электроника» и одним из руководителей «Компаньиа де механика электроника». Полиция пришла к выводу, что именно из этих фирм поступали в распоряжение террористов материалы, необходимые для изготовления самодельных бомб.

Ещё один вид деятельности ультраправых – это организация тренировочных лагерей для обучения фашистских террористов. В докладе полиции указывалось, что эти лагеря служат базами, на которых «новая сила» производит «селекцию» кадров и где активисты проходят военную и физическую подготовку.

Как проходит эта подготовка, сказал корреспондент еженедельника «Камбио-16». «Франко, Пиночет и Гитлер были бы довольны». Молодые рекруты из «новой силы» и «фронта молодёжи» их не забывают. Так, в летнем лагере «новой силы» близ Эскориала, в 30 километрах от Мадрида, на церемонию в честь «фюрера Германии» собралось около сотни молодых фашистов. «Инструктор» – немец, бывший офицер СС – подробно ознакомил их с «добродетелями» и «достоинствами» различных нацистских воинских формирований. Затем были организованы военные учения и парад. Ночью, в тумане, к удивлению и ужасу местных жителей, через посёлок прошли более сотни молодых нацистов в чёрной униформе с фашистскими и фалангистскими эмблемами. На следующее утро мэр посёлка и ещё несколько человек отправились к лагерю, где фашистские молодчики встретили их оскорблениями, свистом и улюлюканьем. Вместе с фашистской молодёжью из Испании в лагере находились и «гости» из ФРГ: наци из организации «молодые викинги». Мэра и сопровождавших его людей они вытолкали с территории лагеря. Лишь это событие – оскорбление представителя власти – и позволило позднее разогнать молодчиков из лагеря на основании приказа мадридского гражданского губернатора о восстановлении порядка.

ЗАГАДКА «БАТАЛЬОНА ИСПАНСКИХ БАСКОВ»

24 мая 1978 года в провинции Гипускоа, в Стране Басков, ультраправые террористы застрелили местного шофёра такси Мартина Меркиланса Саррьетти, которого они считали причастным к деятельности националистической баскской организации ЭТА. Несколько дней спустя ответственность за убийство взял на себя так называемый «батальон испанских басков», крайне правая экстремистская группировка. Это было первое убийство, совершённое правыми террористами в Стране Басков. Лишь за два года, прошедших после появления «батальона», он уничтожил более десятка невинных людей, совершил множество бандитских налётов и, нападений на помещения легальных баскских националистических партий и организаций, а его участники не раз за это время избивали до полусмерти мирных жителей в Стране Басков, в Мадриде, Барселоне по одному лишь подозрению в сотрудничестве с ЭТА или левыми политическими организациями.

Что же представляет собой этот воинственный «батальон испанских басков», терроризирующий мирных граждан Испании?

По мнению одного высокопоставленного сотрудника испанской полиции, речь идёт о «неконтролируемых властями сотрудниках полиции и службы безопасности, движимых чувством ненависти к баскским националистам». Эти-то озлобленные элементы и ведут борьбу не только против баскских националистов, но и против всех левых и прогрессивных сил страны. Понятно, что подобный фашистский терроризм активно поощряется профранкистскими, фалангистскими политическими кругами и теми представителями делового мира Испании, которые в прошлом были тесно связаны с режимом Франко.

Энрике Мухика, видный деятель Испанской социалистической рабочей партии, пользующийся в ней репутацией специалиста по военным вопросам и вопросам безопасности, отмечал, что для «батальона испанских басков»» характерен тотальный террор, поражающий свои жертвы без разбора. Это настоящие гангстеры, члены особой мафии, ставящие перед собой задачу распространить на всю Испанию волну ужаса и страха, нагнетать напряжённость как бы по спирали, – подобно тому, как это происходит в других странах Западной Европы. К таким ультраправым террористическим группировкам кроме «батальона испанских басков» относятся так называемые «групос армадос эспаньолес» («испанские вооружённые группы»), группа «антитеррорисмо ЭТА» («контртерроризм против ЭТА») и некоторые другие. До сих пор точно не известны ни имена их настоящих руководителей, ни личный состав, ни способы или пути их финансирования и снабжения оружием.

Организованные ультраправыми террористические акции исчисляются десятками. Здесь и нападение на «Клуб друзей ЮНЕСКО» в Мадриде в начале февраля 1980 года, и покушения на активистов левых организаций в январе – феврале того же года, и налёт на штаб-квартиру правившей тогда буржуазной партии Союз демократического центра в провинциальном центре Вальядолиде, и поджоги в Мадриде и других городах газетных киосков, редакций левых газет.

СМИРИТЕЛЬНАЯ РУБАШКА ДЛЯ ИСПАНЦЕВ?

Конец 1980 – начало 1981 года выдались в Испании на редкость напряжёнными в политическом отношении. Резко возросло недовольство неспособностью правительства Адольфо Суареса преодолеть экономический кризис, покончить с терроризмом, решить вопросы автономии национальных районов Испании. А. Суареса, немало сделавшего для ликвидации франкизма как системы, часто подвергали острой критике с противоположных позиций – и справа и слева. Тому есть своё объяснение. На первом этапе демонтажа франкистской диктатуры, до наступления 1980 года, четыре наиболее крупные и влиятельные партии страны: правящий Союз демократического центра (СДЦ) во главе с А. Суаресом, правый Народный альянс и две левые оппозиционные – испанская социалистическая рабочая и коммунистическая партии – предпочитали действовать совместно по важнейшим вопросам политики и экономики страны. Они были согласны в необходимости ликвидировать наиболее одиозные стороны прежней фашистской диктатуры, демонтировать систему франкизма. После того как была разработана и одобрена на референдуме новая буржуазно-демократическая конституция, избран парламент, созданы выборные органы власти на местах, на очередь встали вопросы, связанные с определением конкретных путей и форм развития буржуазной демократии в Испании, а это привело к отказу партий от принятого прежде молчаливого перемирия, на первый план выступили интересы тех классов и слоёв населения, которые представляли эти четыре партии, каждая из них предлагала испанцам по-своему решать наиболее острые проблемы страны, и направленность этих ответов была зачастую в корне противоположной.

Обострились не только межпартийные разногласия, нарушилось единство в правящем Союзе демократического центра, который и до этого представлял собой сложный конгломерат различных политических течений либерально-демократического толка, соперничавших друг с другом внутри СДЦ. Христианско-демократическое, правое крыло партии подвергло А. Суареса жестокой критике, обвинив его в «популизме», заигрывании с массами, подражании курсу бывшего президента Аргентины Хуана Перона, стремившегося в своё время привлечь на свою сторону народные массы путём проведения отдельных популярных в народе социально-экономических мероприятий. Социал-демократическое течение в СДЦ, стоявшее несколько левее центра, напротив, критиковало А. Суареса за «медлительность, колебания и непоследовательность», проявляемые при осуществлении демократических положений испанской конституции.

Как иногда бывает в политике, разногласия сфокусировались вокруг важного, но в общем-то частного вопроса: разработки нового закона о взаимоотношениях супругов, который разрешал запрещённый до тех пор в Испании «развод по взаимному согласию». За его принятие высказалось социал– демократическое течение внутри СДЦ, а также партии левой оппозиции – социалисты и коммунисты, против – христианско-демократическое крыло СДЦ и все правые и крайне правые политические группировки. В СДЦ и в правительстве А. Суареса возникла угроза раскола, и дискуссия в правящей партии приобретала всё более острый характер по мере приближения партийного съезда, намеченного на конец января 1981 года. Против премьер-министра выступили более 700 из 1800 делегатов предстоявшего съезда СДЦ. 29 января А. Суарес под давлением правых решил покинуть пост председателя правительства.

Через несколько дней съезд избрал его преемником бывшего заместителя премьер-министра Леопольдо Кальво Сотело, пользовавшегося симпатиями христианских демократов. Новый глава правительства обещал принять во внимание требования правых при подготовке новой правительственной программы. Но этот явный сдвиг вправо на вершине власти не удовлетворил тем не менее осмелевших ультрареакционных заговорщиков, связанных с «бункером» и давно лелеявших мечту одним ударом «избавиться от предателей франкизма». Благо уже в течение нескольких месяцев крайне правая печать энергично вела пропагандистскую кампанию против буржуазнодемократического строя, подстрекая к вооружённому выступлению против правительства, «продавшегося марксистам».

Особо отличалась газетёнка «Алькасар», фактический орган Ассоциации бывших франкистских фронтовиков. Она открыто писала, что «правительство изменников» будет отстранено от власти, когда «зацветёт миндаль и начнёт улыбаться весна», используя, таким образом, в качестве лозунга эту строфу из гимна испанских фашистов. «Испании вновь нужна твёрдая рука», – изо дня в день твердили авторы комментариев в «Алькасаре». Эта идея внедрялась и в мировую печать. 15 февраля 1981 года «Нью-Йорк таймс» в обширной статье предрекала «поворот вправо» в Испании.

И вот наступил, пожалуй, самый драматический день в современной истории Испании – 23 февраля 1981 года. Ничто, казалось, не предвещало чрезвычайных событий; на вечернем заседании конгресса депутатов – нижней палаты парламента – должно было состояться утверждение новым главой правительства Кальво Сотело; сомнений в исходе голосования не было: СДЦ обладал большинством депутатских мандатов. Пробило б часов вечера – чинная парламентская дискуссия шла обычным чередом. И через несколько минут вдруг настоящий взрыв: широко распахиваются двери, ведущие в зал заседаний, и взорам парламентариев и министров предстают вооружённые автоматами и ручными пулемётами гражданские гвардейцы (одно из полицейских формирований в Испании), которые «занимают позиции» у входов и у парламентской трибуны. Депутатам кажется, что парламент взят штурмом. Это впечатление подкрепляется поведением налётчиков: их главарь подполковник Техеро Молина, известный своими профранкистскими симпатиями, «для Острастки» делает несколько выстрелов в воздух и без церемоний приказывает всем лечь на пол. Гражданские гвардейцы грубо понукают неподчиняющихся; часть депутатов охватывает замешательство, кое с кем (ведь среди них и женщины) случились обмороки и нервные припадки; самые хладнокровные, стараясь не привлекать внимания ворвавшихся путчистов, прячут документы и записные книжки с адресами и телефонами друзей в укромные места на скамьях парламента. Техеро Молина, размахивая пистолетом, объявляет с трибуны, что гражданские власти низложены. Вскоре, говорит Техеро Молина, в парламент прибудет «важный и компетентный представитель вооружённых сил», который «объяснит, что делать дальше». Подполковник-путчист приказывает «изолировать» Адольфо Суареса и находящихся в отставке заместителя председателя правительства генерала Гутьерреса Мельядо и министра обороны Родригеса Саагуна, а также руководителей социалистической и коммунистической партий. Их помещают в отдельную комнату и запрещают беседовать друг с другом; затем, правда, через несколько часов возвращают в зал заседаний.

Таким образом, отставка А. Суареса и фактическое отсутствие правительства оказались важной предпосылкой для выступления путчистов. Осведомлённые испанские журналисты рассказывали потом, что схема действий заговорщиков была примерно такой: жандармы под командованием Техеро захватывают кортесы и берут заложниками уже вышедших в отставку министров и депутатов парламента; получив этот сигнал к действию и пользуясь возникшим замешательством, танковая дивизия «Брунете», расквартированная в 20 километрах от Мадрида, вводит свои танки в столицу, быстро занимая все её важнейшие центры (радио и телевидение, другие узлы связи, газеты, правительственное учреждения); установив контроль над Мадридом, путчисты, видимо, надеялись привлечь на свою сторону других командующих военными округами, рассчитывали запугать короля или вовлечь его обманом в свою акцию, разогнать парламент, запретить политические партии, создать военную хунту и установить диктаторский режим. Как показал на суде Техеро, «нужно было реформировать конституцию, не спешить с предоставлением автономии национальным районам, заморозить марксизм». И далее, излагая свою собственную позицию, Техеро подчеркнул, что сам он был бы готов «искоренить марксизм», но был вынужден согласиться с тем, чтобы только «заморозить» его. Это был, по выражению самого Техеро, переворот с целью «надеть на испанскую нацию смирительную рубашку».

Положение в Мадриде и по всей стране 23 февраля резко обострилось. Явно действуя, в рамках согласованного заранее плана, командующий Валенсийским военным округом, на побережье Средиземного моря, генерал Милане дель Боек, закоренелый франкист, в годы второй мировой войны сражавшийся на советско-германском фронте в составе испанской «голубой дивизии», объявил осадное положение в своём округе и приказал вывести танки на улицы Валенсии; городские власти были отстранены от выполнения своих обязанностей.

В Мадриде также появились было на улицах танки из дивизии «Брунете»; они заняли позиции вокруг зданий радио и телевидения, но затем их отвели обратно по приказу возвратившегося в расположение части командира, верного конституционному строю и королю.

В других военных округах в ту ночь положение (по крайней мере, внешне) оставалось спокойным, хотя, как выяснилось впоследствии, во многих местах ненадёжным. Несомненно, очень многих офицеров можно было бы считать причастными к событиям: одних в силу их антиправительственных действий, других (а их большинство), напротив, в силу их бездействия. Однако расчёты заговорщиков на то, чтобы заставить Хуана Карлоса «узаконить» своим согласием эту акцию, провалились.

Хуан Карлос поднял по тревоге все верные ему войска. Совет начальников штабов армии, флота и авиации подтвердил верность вооружённых сил конституции. Оставшиеся на свободе государственные секретари (заместители министров правительства) по приказу короля образовали временный кабинет министров, и от их имени отдавались правительственные распоряжения. Король приказал «восстановить конституционный порядок в рамках существующей законности».

Опубликовали совместное заявление и четыре ведущие политические партии страны – СДЦ, социалисты, коммунисты, правый Народный альянс. В нём они назвали попытку военного переворота «весьма опасным посягательством на демократические учреждения» и призвали принять необходимые меры для нормализации обстановки в стране. Невзирая на ночное время, тысячи жителей Мадрида вышли на улицы, чтобы продемонстрировать свою поддержку конституции и демократии.

К 7 часам утра 24 февраля здание парламента плотно окружили войска, верные правительству, королю и конституции. К этому времени, видимо, начали рассеиваться и иллюзии, которым предавались налётчики из отряда Техеро. Они мало-помалу начали понимать, что изолированы и помощи им ждать неоткуда. В 10 часов утра из блокированного мятежниками помещения выпустили женщин-депутатов, в полдень были освобождены все задержанные парламентарии, которых собравшиеся на площади мадридцы встретили овацией и радостными криками. Через полчаса сдались властям сам Техеро и его сторонники. Ещё ночью был восстановлен порядок в Валенсийском военном округе, где Милане дель Боек отменил свой приказ, и войска вернулись в казармы. Так потерпела крах попытка заговора против испанской демократии.