Текст книги "Наум Эйтингон – карающий меч Сталина"

Автор книги: Эдуард Шарапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Кроме Эйтингона заместителями и помощниками резидента в Испании были старший лейтенант госбезопасности Наум Маркович Белкин, майор госбезопасности Григорий Сергеевич Сыроежкин, переведенный из авиации пограничных войск Лев Петрович Василевский. В Испанию также неоднократно приезжал первый заместитель начальника ИНО майор госбезопасности Сергей Михайлович Шпигелылаз.

Советским чекистам приходилось сотрудничать с испанцами, помогать им в создании системы безопасности. Ситуация в этой сфере обстояла не очень хорошо. Вот как оценивал ее Орлов в своем первом докладе в Москву 15 октября 1936 года:

«Общая оценка: единой службы безопасности нет, т. к. правительство считает это дело не очень моральным. Каждая партия сама создала свою службу безопасности.

В том учреждении, что есть у правительства, много бывших полицейских, настроенных профашистски. Нашу помощь принимают любезно, но саботируют работу, столь необходимую потребителям страны».

Посланцы Лубянки реорганизовали испанскую контрразведку СИМ (Servicio de Investigacion Militar – служба военных расследований), которая официально подчинялась военному министру, фактический же контроль осуществляли советские чекисты и руководители компартии Испании. В структуру СИМ входили генеральный секретариат (руководители технических, внутренних и юридических служб), 11 отделов, занимавшихся общей контрразведкой, контрразведывательной работой в авиации, сухопутных войсках, военно-морском флоте, промышленности, сфере производства вооружений, экономике (спекуляция и т. д.), на транспорте и в связи, в учебных заведениях, политических партиях и профсоюзах и среди гражданского населения. Также существовал юридический отдел и 13-й отдел – бригада специального назначения. Представители НКВД находились в четырех местных отделениях СИМ в городах Мадриде, Барселоне, Бильбао и Альмерии.

Кроме СИМ советские чекисты к концу 1937 года помогли создать другие спецслужбы:

– СИЕП (служба периферийной разведки) – военная разведка, подчинявшаяся 2-му отделу центрального штаба, ее отделы существовали в каждом армейском корпусе;

– СЕ (специальная служба) – орган генерального штаба – контрразведка в войсках;

– СИ ЕЕ (специальная служба зарубежной информации) – разведка за границей.

Эти меры проходили в условиях наступления мятежников на Мадрид в ноябре 1936 года. Войска республиканской армии при помощи интернационалистов-добро-вольцев из различных стран Европы и Америки (20 октября в Испании началось создание Интернациональных бригад, первую из которых под порядковым номером 11 возглавил сотрудник советской военной разведки Манфред Штерн, воевавший в Испании под именем генерала Клебера, всего иностранных добровольцев было более 42 тысяч человек) и советских военных советников и специалистов.

Франкистская армия наступала на Мадрид четырьмя колоннами. Но была еще и «пятая колонна» – агенты мятежников и спецслужб Германии и Италии в самом Мадриде. Это выражение появилось именно в 1936 году и стало крылатым в языках разных народов и до сих пор является синонимом измены и предательства.

Многих фашистских пособников помогли разоблачить советские чекисты. В марте 1937 года в Мадриде ими были раскрыты две фашистских организации, в Валенсии арестованы итальянские разведчики братья Полити и 13 их испанских агентов. Летом 1937 года были арестованы агенты гестапо Максим Старр (служил в звании лейтенанта в интербригадах, ранее был полицейским провокатором в компартии Германии), Эрнст Клемент и Мюллер, резидент абвера в Испании, бывший атташе германского посольства Алекс, нелегальный резидент абвера в Мадриде Отто Кирхнер, под видом аргентинского гражданина владевший антикварным магазином, и все его агенты в Испании.

Испанские спецслужбы под руководством сотрудников НКВД вели тайную войну и против английской и французской разведок. В Барселоне в декабре 1936 года были арестованы агенты резидентуры 2-го бюро французского Генштаба. В июне 1937 года, по сообщению; Орлова, были арестованы агенты английской разведки «Интеллидженс сервис» индус Эриу Эдуард Дут и Кинг, собиравшие информацию о республиканской армии.

Чекисты организовали охрану лидеров испанской компартии Долорес Ибаррури, Висенте Урибе и Педро Чека, на которых, по данным разведки, мятежники готовили покушение. Этим занимался сотрудник ИНО НКВД Станислав Ваупшасов (Альфред).

Чекисты наладили и работу испанской республиканской разведки за границей. Ими были получены важные сведения о 7-м армейском корпусе германского вермахта в Мюнхене, при котором существовала специальная офицерская школа для франкистов, о вербовке и отправке в Испанию частей морских штурмовых отрядов СА и 1200 саперов из пяти саперных батальонов немецкой армии, о двух женщинах – агентах немецкой разведки: Лидии Марии Атцельде Борозон (племяннице военного министра рейха фон Бломберга, работала в Барселоне) и Ади Эйнберг в Марселе, и об испанском консуле во французском городе Монпелье Рочо, также шпионе Франко (эти сведения Орлов сообщал руководству ИНО в мае 1937 года).

Совместными усилиями советской и испанской разведок была организована агентурная сеть в Валенсии, откуда резидентура ИНО НКВД в Испании вела разведку в Испанском Марокко, английском владении Гибралтаре и во Франции. В Испании сотрудники Орлова и Эйтингона привлекли к сотрудничеству ставших впоследствии знаменитыми советских разведчиков – Героя России Мориса Коэна, Марию де лас Эрас, Иосифа Григулевича.

Всей этой огромной работой занимались резидент Орлов, его заместители и сотрудники. Но у каждого в руководстве представительства НКВД был и свой участок работы. Так, Белкин поддерживал контакты с руководством испанского МВД, курировал работу особых отделов республиканской армии. Василевский был старшим советником Особого отдела Мадридского фронта, начальником оперативной группы НКВД. Вместе с Эйгингоном он руководил линией «Д» резидентуры НКВД СССР в Испании.

Линией «Д» именовалась диверсионно-разведывательная деятельность в тылу франкистских войск. Занимались этим подразделения 14-го партизанского корпуса республиканской армии (организован в начале 1938 года на базе существовавшей с конца 1936 года специальной разведгруппы из 5 человек, военным советником и инструктором которой был известный впоследствии минер-подрывник Разведупра РККА полковник Илья Григорьевич Старинов, после успешной операции в феврале 1937 года под Кордовой по взрыву с помощью мины поезда со штабом итальянской авиадивизии была переформирована в бригаду). Корпус насчитывал более 5000 человек – семь бригад трехбатальонного состава, три из которых находились в Каталонии на Восточном фронте, четыре бригады действовали на Центральном и Южном фронтах. При корпусе действовали специальные школы в Барселоне, Валенсии, Бильбао и Архене для подготовки кадров снайперов, минеров-подрывников, радистов и войсковых разведчиков. Из-за исключительно тяжелых условий все бойцы корпуса получали двойной паек и двойное жалование. В создании корпуса была большая заслуга Орлова, командовавшего отрядом особого назначения в 12-й армии в 1920 году, во время гражданской войны, и написавшего учебник по партизанской войне. Орлов планировал использовать подразделения такого рода для налетов на концентрационные лагеря франкистов «с целью освобождения арестованных коммунистов, социалистов и революционных рабочих, захвата небольших городов, не имеющих сильных гарнизонов и т. д»., о чем он писал в донесении московскому центру в декабре 1937 года.

Корпус действовал по заданиям генерального штаба республиканской армии. Испанское командование не захотело реализовать предложения советских советников, предлагавших дислоцировать партизанские отряды на занятой франкистами территории, как это было в гражданской войне и впоследствии во время Великой Отечественной войны. Тем не менее количество диверсионных операций в тылу франкистов увеличилось. В начале 1938 года южнее города Уэски одним из отрядов корпуса был подорван мост, уничтожено 9 автомашин и свыше 100 солдат. Вместо эпизодических рейдов небольших подразделений за линию фронта начались систематические боевые операции в тылу франкистов с участием как небольших групп, так и батальонов, и даже бригады (в некоторых операциях участвовали даже две бригады).

В корпусе действовали советские разведчики – как военные, так и чекисты. Старшими военными советниками были последовательно сменявшие друг друга Старинов, Христофор Салнынь (знакомый Эйтингону по Китаю). Николай Патрахальцев и Василий Троян. Советниками корпуса от ИНО НКВД были Григорий Сыроежкин (под псевдонимом «Гранде»), Станислав Ваупшасов («Альфред». «Шаров»), Кирилл Орловский, Николай Прокопюк, Лев Озолин-Хаскин, Александр Рабцевич и другие. Все они подчинялись Эйтингону и Василевскому.

* * *

В начале 1937 года военная обстановка неоднократно менялась. В феврале 1937 года войска Франко при поддержке итальянских экспедиционных войск овладели городом Малага на юге страны. Одновременно франкисты начали наступление на реке Харама к югу от Мадрида. На восточном берегу Харамы им удалось захватить плацдарм, но после ожесточенных боев республиканцы отбросили противника в исходное положение. В марте 1937 года армия мятежников атаковала испанскую столицу с севера. Главную роль в этом наступлении играл итальянский экспедиционный корпус. В районе Гвадалахары он был разгромлен. В этой победе республиканцев большую роль сыграли советские летчики и танкисты.

* * *

Советские чекисты в Испании, выполняя приказы Москвы, активно занимались и внутриполитической борьбой в Испании, которая сразу же приобрела острый характер. Коммунисты в союзе с социалистами вели войну на уничтожение с анархистами и партией ПОУМ (Рабочая партия марксистского единства), лидером которой был бывший коммунист, работник Коминтерна, политэмигрант в СССР, депутат Моссовета, сторонник Льва Троцкого (к этому времени по различным вопросам с ним разошедшийся) Андрес Нин, ставший министром юстиции в автономном правительстве Каталонии. Нин выступал против линии VII конгресса Коминтерна на укрепление Народного фронта, выступая за немедленную социалистическую революцию в Испании, что, несомненно, мешало объединению всех антифранкистских сил.

С декабря 1936 года агенты резидентуры НКВД, внедренные в ПОУМ, сообщали о подготовке поумовцами и анархистами вооруженного выступления в Барселоне.

В начале 1937 года берлинская резидентура ИНО НКВД получила анонимное сообщение (как впоследствии оказалось, от сотрудника министерства авиации Германии Харро Шульце-Бойзена, одного из будущих руководителей нелегальной резидентуры ИНО НКВД в Германии «Красная капелла») о том, что германские агенты проникли в троцкистские круги в Барселоне с намерением в ближайшее время организовать путч. Также поумовцами готовились теракты против активистов компартии и комсомола Испании. Так был убит известный каталонский коммунист Антонио Сессе. Позднее, в феврале 1938 года был убит капитан интербригад Леон Нарвич, агент Орлова в ПОУМ, выходец из России.

3 мая 1937 года в столице Каталонии Барселоне поумовцы и анархисты, после приезда президента республики Мануэля Асаньи и его обращения к провинциальному совету Каталонии, подняли вооруженный мятеж против республиканского правительства Народного фронта. После продолжавшихся три дня боев (события в Барселоне описал в своей книге «Памяти Каталонии» знаменитый английский писатель Джордж Оруэлл, служивший в частях ПОУМ) войска республиканской национальной гвардии, присланные из Валенсии, подавили мятеж. Погибло 350 человек при 2600 раненых. Также было сорвано наступление республиканских войск на Северном фронте, в результате франкисты заняли Страну Басков, начался острейший политический кризис внутри Народного фронта. По требованию компартии Испании (в заседании Политбюро ЦК КПИ участвовали представители Коминтерна – лидер итальянской компартии Пальмиро Тольятти и будущий руководитель социалистической Венгрии в 1956 году Эрне Гере) премьер Ларго Кабальеро 15 мая 1937 года ушел в отставку (еще в марте 1937 года Орлов вместе с представителем Коминтерна румынским коммунистом Борисом Стефановым и советским полпредом Леоном Гайкисом требовал его ухода из правительства за отказ выступить против ПОУМ). Новый премьер-министр Хуан Негрин, бывший ранее министром финансов, резко выступил против поумовцев и анархистов, ПОУМ была запрещена, а ее имущество конфисковано. Орлов, добиваясь по указанию Москвы, ареста Нина, использовал факт ареста агента нелегальной франкистской резидентуры в Мадриде, передал испанскому правительству сфальсифицированные документы, подготовленные с участием двух сотрудников испанской тайной полиции. О своем плане Орлов сообщил в Москву 23 мая 1937 года:

«Мы составили прилагаемый документ, изобличающий; руководство ПОУМ в сотрудничестве с организацией! „Испанская фаланга“ и через нее с Франко и Германией. Содержание этого документа мы зашифруем имеющимся в нашем распоряжении шифром Франко и напишем на обороте захваченного у организации плана расположения наших огневых точек в Каса дель Кампо. Этот шпионский документ об огневых точках прошел через пять рук. Все пятеро фашистов сознались в передаче документа друг другу для переотправки Франко. На другом захваченном документе мы напишем симпатическими чернилами не – сколько строчек безразличного содержания, и с этим документом начнем совместно с испанцами обнаруживать, нет ли на документах тайнописи. На этом документе мы испробуем несколько проявителей. Особый проявитель проявит эти несколько слов или строчек. Тогда этим проявителем мы начнем пробовать все другие документы и таким образом выявим составленное нами письмо, изобличающее руководство ПОУМ. Испанец, начальник контрразведывательного отдела, немедленно выедет в Валенсию в шифротдел военного министерства для расшифровки письма. Шифротдел, по нашим данным, располагает этим шифром Франко. Если даже при этом отдел почему-либо письма не расшифрует, то мы „потратим пару дней“ и расшифруем письмо.

Ждем от этого дела большого эффекта. После той роли, которую ПОУМ сыграл в Барселонском восстании, изобличение прямой связи одного из его руководителей с Франко должно содействовать принятию правительством ряда административных мер против испанских троцкистов и полностью дискредитировать ПОУМ как германо-франковскую организацию».

План удался полностью. 16 июня Негрин отдал приказ об аресте Нина и сорока других руководителей ПОУМ, и о расформировании милиции этой партии. 17 июля Нин и другие лидеры ПОУМ были арестованы и заключены в тюрьму города Алькала-де-Энарес, где их допрашивали, добиваясь признаний в шпионаже в пользу франкистов, Орлов и представитель Коминтерна Витторио Видали. Нин, не давший таких показаний (что срывало планировавшийся судебный процесс, по образцу московских процессов 1936–1938 гг.), по решению руководства НКВД, был расстрелян на шоссе около Алькала-де-Энарес и захоронен в поле в ста метрах от дороги. Министерство юстиции республиканского правительства в апреле 1938 года официально заявило о его побеге из мадридской тюрьмы. Москва приняла решение о его ликвидации.

В операции под названием «Николай» участвовали Орлов, три испанца и в качестве переводчика агент ИНО Иосиф Григулевич. Эйтингон в ликвидации Нина не участвовал, о чем свидетельствует донесение Орлова в Центр.

После поражения при Гвадалахаре Франко сосредоточил силы на севере. Республиканцы в июле-сентябре 1937 года начади наступление в районе Брунете и под Сарагосой, окончившееся безрезультатно. Эти атаки не помешали франкистам завершить уничтожение противника на севере, где 22 октября пал последний оплот республиканцев – город Хихон. Но вскоре республиканцам удалось добиться серьезного успеха. В декабре 1937 года они начали наступление на город Теруэль и в январе 1938 гола взяли его, однако затем перебросили значительную часть сил на юг. Франкисты воспользовались этим, перешли в контрнаступление и в марте 1938 года отбили Теруэль у противника. В середине апреля они вышли к побережью Средиземного моря у Винариса, разрезав надвое территорию, находившуюся под контролем республиканцев. Поражения вызвали реорганизацию республиканских вооруженных сил. С середины апреля они были объединены в шесть главных армий, подчинявшихся главнокомандующему генералу Миахе (Народная армия Испанской Республики насчитывала 22 корпуса, 66 дивизий и 202 бригады общей численностью 1 250 тысяч человек). Одна из этих армий, Восточная, была отрезана в Каталонии от остальной территории республиканской Испании и действовала изолированно. В мае 1938 года из ее состава была выделена еще одна армия, названная «армией Эбро». Республиканское командование готовило крупное наступление, чтобы восстановить сухопутную связь Каталонии с остальной страной.

Скрытно сосредоточившись, армия Эбро 25 июня 1938 года начала форсирование реки. Поскольку ширина реки Эбро составляла от 80 до 150 м, франкисты считали ее труднопреодолимым препятствием. На участке наступления республиканской армии они имели лишь одну пехотную дивизию. 25 и 26 июня шесть республиканских дивизий заняли плацдарм на правом берегу Эбро. 35-я интернациональная дивизия под командованием генерала Кароля Сверчевского (кадровый командир Красной Армии, в Испании он был известен под псевдонимом «Вальтер»), входившая в состав 15-го армейского корпуса, овладела возвышенностями Фатарелья и Сьерра-де-Кабальс. Битва на реке Эбро было последним сражением Гражданской войны, в котором участвовали интернациональные бригады (осенью 1938 года по просьбе республиканского правительства они вместе с большей частью советских советников и военных специалистов покинули Испанию, республиканцы надеялись, что благодаря этому удастся добиться разрешения французских властей на пропуск в Испанию оружия и снаряжения, закупленных правительством Негрина).

Два армейских корпуса республиканцев должны были окружить группировку франкистских войск в районе Эбро. Однако их продвижение было остановлено при помощи подкреплений, которые Франко перебросил с других фронтов (из-за республиканской атаки на Эбро франкистам пришлось прекратить наступление на Валенсию). Авиация Франко захватила господство в воздухе и постоянно бомбила и обстреливала переправы через Эбро. За 8 дней боев республиканские войска потеряли 12 тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В районе республиканского плацдарма началась длительная битва на истощение. Вплоть до конца октября 1938 года франкисты предпринимали безуспешные атаки, пытаясь сбросить республиканцев в Эбро. Лишь в начале ноября седьмое наступление войск Франко окончилось прорывом обороны на правом берегу Эбро. Республиканцам пришлось оставить плацдарм. Их поражение было предопределено тем, что правительство Франции закрыло франко-испанскую границу и не пропускало вооружение для республиканской армии.

Героическая борьба и поражение республиканской Испании проходила на фоне репрессий в СССР, которые не могли не задеть и советских людей, воевавших на Пиренеях. Кадровый состав командиров Красной Армии, советских дипломатов, представителей внешнеторговых учреждений, сотрудников НКВД, журналистов неоднократно менялся. Был отозван Ян Берзин, главный военный советник в Испании в 1936–1937 годах, работавший под псевдонимом «генерал Гришин» (его отношения с Орловым не сложились, в 1937 году он направил Ворошилову и Ежову доклад, в котором сообщал о недовольстве испанского правительства сотрудниками НКВД и предлагал отозвать Орлова). Вернувшись в Москву в июне 1937 года, Берзин был награжден орденом Ленина, произведен в армейские комиссары 2-го ранга и вновь назначен начальником Разведупра. В ноябре того же года года Берзин был арестован, обвинен в шпионаже и в июле 1938 года расстрелян.

Преемник Берзина, главный военный советник в Испании в 1937–1938 годах комдив Григорий Штерн после возвращения из Испании занимал высокие посты в РККА и был арестован в июне 1941 года, будучи генерал-полковником, начальником Главного управления ПВО Наркомата обороны, Героем Советского Союза и членом ЦК партии, расстрелян в октябре 1941 года в поселке Барбыш под Куйбышевом вместе с другими военачальниками, воевавшими в Испании – помощником начальника Генштаба по авиации генерал-лейтенантом дважды Героем Советского Союза Яковом Смушкевичем, начальником ВВС РККА генерал-лейтенантом Павлом Рычаговым, бывшим начальником Разведупра генерал-лейтенантом Иваном Проскуровым.

Драматичным образом произошла смена резидента ИНО НКВД в Испании Александра Орлова. 9 июля 1938 года он получил телеграмму от наркома НКВД Ежова, в которой ему предписывалось выехать в Антверпен, где 14 июля на борту советского парохода «Свирь» должна была состояться встреча с неназванным человеком, известным Орлову лично. Впоследствии Судоплатов писал, что планировалось назначить Орлова начальником 7-го отдела ГУ ГБ НКВД СССР (ИНО) и опасения резидента были напрасными.

Тем не менее, ожидая ареста, отправки в СССР и расстрела, Орлов решил бежать вместе с семьей в Америку, 12 июля, взяв из сейфа резидентуры 60 тысяч долларов, вместе с женой и дочерью он выехал в Париж, где обратился в канадское консульство с просьбой о въездной визе под предлогом отправки семьи в Квебек на летний отпуск (у Орлова, официально считавшегося атташе полпредства СССР в Испании, имелся дипломатический паспорт). Получив визу, он в тот же день на пароходе отплыл из французского порта Шербура за океан. Перебравшись из Канады в США, где у него были родственники, опасаясь расправы со стороны своих бывших товарищей, он отправил Ежову письмо с требованием гарантий личной безопасности в обмен на молчание обо всех известных ему агентах НКВД. Требование Орлова, учитывая объем его знаний о работе резидентур советской разведки за границей, фактически было принято.

В США на многочисленных допросах в ФБР и других западных спецслужбах, сообщив достаточно много сведений о работе органов госбезопасности СССР в Европе и внутри страны, Орлов не выдал известную ему лично заграничную агентуру советской разведки, в том числе группу Кима Филби. В 1953 году он опубликовал известную теперь и у нас книгу «Тайная история сталинских преступлений». В 1950-е годы проведенным КГБ при Совете министров СССР расследованием обвинения против него в предательстве были сняты. В 1969 году с ним встречался сотрудник советской разведки Михаил Феоктистов, предлагавший от имени руководства КГБ возвращение в СССР. Орлов отказался и вскоре (в 1973 году) умер в США. Об этом рассказывается в вышедшей в 1995 году книге сотрудника Службы внешней разведки России Олега Царева и английского историка спецслужб Джона Костелло «Роковые иллюзии».

Вот какое мнение по этому поводу высказывал Павел Судоплатов:

«Служба внешней разведки России провела в 1992–1994 годах активную операцию по публикации на Западе и у нас книги об Орлове-Никольском „Роковые иллюзии“. В ней он выведен как герой, противник Сталина, не выдавший врагу известную ему советскую агентуру. У меня же все это вызывает, мягко говоря, скептическую реакцию, о чем неоднократно говорил сотрудникам СВР Какая надобность перед молодым поколением работников разведки поднимать на щит перебежчика, укравшего у нашей разведки 60 тысяч долларов, что составляет сейчас примерно около миллиона долларов США. Вообще для любой спецслужбы вне зависимости от исторических условий ее деятельности крайне вредно для воспитания молодого поколения демонстрировать сочувственное отношение к любому перебежчику, какими бы мотивами и обстоятельствами это ни объяснялось. Любая разведка непримиримо относится к таким фактам. Авторы книги утверждают, что сотрудничество Никольского с американской контрразведкой было неискренним, что он не раскрыл важнейшую агентуру – „Кембриджскую пятерку“. Она действительно не была им расшифрована, но только потому что Никольский боялся быть привлеченным к ответственности за использование фальшивых американских документов, которыми он пользовался, контактируя с Филби. При этом по понятным причинам он до конца отрицал свое участие в политических убийствах и терроре в Испании. Но американские-то спецслужбы, которым было все известно, закрывали на это глаза, ибо Никольский был нужен им в политической борьбе с Советским Союзом и его разведкой.

Никольский, безусловно, повел себя как предатель.; В обмен на гражданство и роль консультанта он „сдал“ американским полицейским органам важных агентов советской разведки в США, которые были задействованы в 1940-е годы. Странным мне кажется изложение разговора с ним сотрудника нашей разведки в США в 1960-е годы. Невозможно себе представить, чтобы он говорил Никольскому о моей и Эйтингона реабилитации. Во-первых, это не соответствовало действительности, во-вторых, советским разведчикам было категорически запрещено в 19531990 годах обсуждать судьбу Судоплатова и Эйтингона, а также их работу с кем-либо из агентов или даже эпизодических контактеров за рубежом».

Существуют и другие версии поведения Орлова в США, предположения, что он был личным, глубоко законспирированным агентом наркома Берия.

* * *

Вернемся в 1938-й. После побега Орлова начались изменения в резидентуре ИНО НКВД в Испании. Новым резидентом стал Эйтингон-Наумов-Котов. Другой заместитель Орлова Наум Белкин в августе 1938 года был отозван в Москву и через полгода уволен из НКВД с формулировкой «за невозможностью использования». Григорий Сыроежкин в конце 1938 года был вызван в Москву, награжден орденом Ленина, а в феврале 1939 года арестован как польский шпион и расстрелян. Работавшая в Испании сотрудница ИНО Инна Беленькая (жена сотрудника «группы Яши» Самуила Перевозникова, сестра жены Серебрянского Полины Беленькой и Марка Беленького, бывшего эсера, заместителя наркома пищевой промышленности СССР Микояна), также как и все вышеупомянутые ее родственники, подлежала аресту, но успела покончить жизнь самоубийством.

* * *

Новому резиденту пришлось работать в тяжелой обстановке. С конца 1938 года взаимодействие советской разведки с испанскими спецслужбами пошло на убыль.

В начале 1939 года резидентура ИНО переехала из Мадрида в Барселону, ставшую прифронтовым городом. Для обеспечения надежной связи с Москвой радиостанцию резидентуры (на которой работал радист Николай Липовик) разместили в пригороде Барселоны.

Эйтингону, руководя резидентурой в конце уже проигранной войны, удалось добиться и успехов, которые особенно видны в перспективе. Он завербовал испанских троцкистов братьев Руанов, бывших анархистов, министров республиканского правительства Испании Гаодоспо Оливеро и Фредерико Амундсен и, а также Рамона Меркадера, вместе с которым впоследствии осуществит самую громкую свою операцию. Новый (и последний) руководитель резидентуры НКВД организовал переправку руководства Испанской республики и компартии в феврале 1939 года во Францию, советских специалистов в колонии Франции (а оттуда они выехали в СССР), вывоз в Москву золотого запаса Испании, насчитывавшего более полумиллиарда долларов. По воспоминаниям Судоплатова, с этим золотом были определенные сложности. В Москву пришло сообщение, что часть золотого запаса растратила сама резидентура, о чем доложили лично Сталину и Молотову, давшим указание Берии разобраться. Эйтингон ответил:

«Я не бухгалтер и не клерк. Пора Центру решить вопрос о доверии мне, а также испанским товарищам, каждый день рискующим жизнью в антифашистской войне во имя общего дела».

Ответ удовлетворил Центр, а золото было использованы для поддержки испанской эмиграции и для создания конспиративного аппарата во Франции, Мексике и странах Латинской Америки.

* * *

27 февраля 1939 года Англия и Франция признали правительство Франко и порвали дипломатические отношения с Испанской Республикой. Длившаяся два с половиной года гражданская война в Испании завершилась. Республиканская армия потеряла более 100 тысяч человек убитыми и умершими от ран, армия Франко-более 70 тысяч человек. Столько же солдат Национальной армии умерло от болезней. Можно предположить, что в республиканской армии потери от болезней были несколько меньше, поскольку по численности она уступала франкистской. Интернациональных бригад потеряли более 6,5 тысяч человек, среди советских советников и специалистов было убито, умерло от ран и пропало без вести 158 человек.

Эйтингон также перебрался во Францию. Несколько месяцев он восстанавливал то, что осталось от испанской агентурной сети НКВД. Тогда же ему удалось привлечь к сотрудничеству с советской разведкой племянника главы испанской фашистской партии Примо де Риверы, который до 1942 года был важным источником информации о планах Франко и Гитлера. Также он восстановил связь с завербованным в 1933 году в Англии советским разведчиком Арнольдом Дейчем членом «кембриджской пятерки» Гаем Берджессом (работавшим к 1938 году в английской разведке «Интеллидженс сикрет сервис»), которая была прервана в октябре 1937 года после отъезда Дейча из Лондона. «Пьер»-Эйтингон несколько раз встречался с Берджессом в Париже до марта 1939 года, когда англичанин был передан на связь легальному резиденту ИНО в Лондоне Анатолию Горскому.

* * *

За работу в Испании Эйтингон в ноябре 1937 года был награжден вторым орденом Красного Знамени. Под своим псевдонимом он упоминается в знаменитых мемуарах Ильи Эренбурга, бывшего в Испании корреспондентом «Известий», «Люди. Годы. Жизнь». Эренбург писал:

«Человека, которого звали в Испании Котовым, я остерегался – он не был ни дипломатом, ни военным».

Опубликованные в 1960-х, эти строки стали едва ли не единственным упоминанием в советской печати имени резидента нашей разведки в воюющей Испании.