Текст книги "Шило в мешке (СИ)"
Автор книги: Эдуард Агон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Абсолютно все Дьяволы издают ужасающий запах, это их визитная карточка. По отзывам свидетелей монстры пахнут гнилыми огурцами или рыбой. Чужие – тоже, что неудивительно, ведь испражнение у них непроизвольное, и они распространяют сильнейшее благоухание смеси аммиака, сероводорода, меркаптанов и путресцина (запах кала!). Дьяволы, в особенности чупакабрас, ведут ночной образ жизни и скорее всего живут в недрах Земли, в подземных полостях и пещерах. И Чужие, что явствует из их физиологии – явно жители подземелий.
Во многих случаях, когда люди видели Дьяволов, они общались между собой на каком-то кошачье-птичьем языке. То есть, издавали звуки. (Со свидетелями они общались «телепатически», беззвучно). У Чужих, как явствует из Текста, тоже есть тривиальная для нас звуковая речь, а орган вокализации находится в грудном сегменте тела. Они реагируют на речь – надо же! Эмоции еще интереснее, это – любопытство, жажда деятельности. У всех форм это – выполнение профессиональных обязанностей, а у высших – даже религиозная деятельность! Тут я представил громадного белого муравья в чалме, выполняющего намаз... И, наконец, мыслительная деятельность, воображение, ассоциативное мышление, сны (в Тексте их назвали галлюцинациями).
А как Дьяволы? Безусловно, разумны. Но насколько? Размер мозга у них почти такой, как у слона, намного больше человеческого. Но только ли этими размерами определяется интеллект? То, что мы видим, поражает абсурдностью. Пришельцы с высоким уровнем технологий оказываются совершенно неразвитыми психически, хотя сами способны, согласно Тексту, испытывать страх, боль. Но вот резать живьем животных или людей у них получается запросто, о чем вспоминают люди, которым удалось пережить похищения и остаться в живых. Многие контактеры отмечали очевидную тупость пришельцев, которая никак не сочеталась с их высокими технологиями. Можно предположить, что тяжелую и грязную работу осуществляют у них низшие касты, в то время, как высшие дирижируют всем оркестром. А заодно играют в «гуманизм» и поражают нас сверхинтеллектуальностью...
КРУШЕНИЕ СТАРОГО МИРА
... Во сне была жива мама и я снова летал, по улицам гордов, где мы когда-то жили. А города почему-то напоминали то сверхтехнологичные извивающиеся эскалаторы будущего, мчащиеся в яркоосвещенных подземных коридорах, то декорации фильмов времен гражданской войны. Во сне я все время пытался выяснить, где нахожусь, задавал вопросы окружающим, которые меня не замечали, как будто я уже умер. Действительно, эмиграция – репетиция смерти. Наконец, откуда-то выплыло название грязной железнодорожной станции – ВОЛНОВАХА... Прочь отсюда, прочь! Я проснулся. Было 2 мая 2014 года и светлое-светлое утро. В Монреале зима без перехода, как обычно здесь бывает, превращалась в лето... Очень хотелось узнать, чем во сне закончилось мое путешествие в прошлое. И еще хотя бы раз увидеть маму... Ее так давно уже нет в живых. Но больше заснуть не удалось.... Ностальгия.... Утренние новости сообщили о пожаре в Одессе...
Ужас этого дня присоединился к сильнейшему чувству потерянности, не покидавшему меня в том году. Моя бедная мама умерла в конце прошлого тысячелетия и столетия, в 97м году, за год до нашего отъезда. Она ушла неожиданно и быстро, оставленная всеми родственниками и мужьями. Отец мой испарился еще в моем раннем детстве, мама получала копеечные алименты, которые закончились в день моего восемнадцатилетия. Ничего толком о нем я не знал, кроме того, что он мной не интересовался и уже умер, когда я вынужденно разыскивал его перед отъездом в Канаду. Я тогда только вздохнул с облегчением, никаких траурных эмоций эта новость у меня не вызвала. Отчим, тоже исчез в неизвестном направлении. Свой рак мама скрывала и сгорела за четыре месяца, когда он уже проявился вовсю. Уезжая с родины, я попрощался с сотрудниками, которые за сдержанными улыбками и рукопожатиями скрывали свою зависть и безнадегу, да с парой хороших и близких друзей.
В тот год свою тоску по Родине я прочувствовал особенно остро. Возможно, это чувство было сродни тому, которое испытывали люди, потерявшие все в гражданскую. В старых хроникальных фильмах действительность все больше черно-белая, но в воспоминаниях, наоборот, все окрашено в бешенно-яркие цвета. И вовсе не верится, что нет больше булгаковских сочно-зеленых каштановых аллей, синего неба над Днепром, когда смотришь на него с Владимирской горки, ни красного корпуса Университета... Вернее все это есть, но где-то там, для совсем других людей, с которыми у тебя нет ничего общего.
Да, 2014 год выдался тяжелым. Все было неспокойно. Даже здесь, в Канаде. Я, без конца боялся потерять работу, из Университета многих сотрудников уволили, крупные фармацевтические фирмы без разбора выбрасывали моих коллег на улицы. Странно, когда мы приехали, работа для молекулярщиков и биохимиков находилась сама. Сейчас все изменилось. Только Белла со своим стоическим отношением к жизни психологически все это выдерживала. Правда, даже она порой говорила, что хорошо, что ее родители не дожили до этого года... И все же ей-то было легче, чем мне, она-то была как раз на родине, хотя ее дальним родственникам мы были не нужны. Жили мы замкнуто, из друзей – только беллины подруги с мужьями. Да несколько моих коллег.
Со времени смерти Золотой Бабы, мне не с кем было обсудить предмет моих поисков. Белла решительно пресекала все разговоры на эти темы: «Жизнь и так тяжелая. Не думай об этом». Сергей Думов ядовито ухмылялся и отмахивался. Хождение на форумы было занятием бесперспективным. Там было много умных людей, но очень далеких от моей темы. Они рассуждали о пространствах, контактах и гуманизме. О полтергейсте, загробном мире, леях, душах... Мне было с ними не по пути. Вулкан, мой форумный друг, завис на своем корабле на полгода то ли в районе Новой Зеландии, то ли возле Филлипин. В конце-концов я попытался поделиться результатами своих раздумий с Борисом Дульзаком. Я даже съездил к нему в Оттаву, где он жил теперь постоянно. Меня приняли вполне радушно. Но темпераментный Борис спешил поделиться со мной своими музыкальными пристрастиями. Он включал очередную мелодию, причмокивал, отбивал такт и я не решился отнять у него это иллюзорное счастье. Я уже уходил, а он все плыл на волнах очередного джаза и рассеянно помахал мне рукой. Ему было не до меня.
Детей у нас с Изабель не было, хотя я и мечтал о дочке или сыне. Мы обращались в местную клинику «репродукции», где нас уверили, что еще «не поздно». Да, Белла выглядела неплохо. Я же, подходя к зеркалу, отмечал седину и залысины, которые с моими очками составляли неплохой гармоничный ансамбль, и он меня вовсе не радовал. В то утро моя Белла сообщила мне, что она уже уверена в успехе врачей из центра репродуктивной медицины. На очередной консультации нам подтвердили восьмую неделю беременности. Через пару месяцев мы узнали и пол ребенка, у нас будет девочка. Белла была довольна, хотя рожать в ее возрасте уже непросто, она ведь – моя ровесница, хотя и выглядит прекрасно. Здесь, в Канаде, особенно можно было не беспокоиться. Врачи сами предложили кесарево. В первые месяцы Белла прошла целый ряд исследований, в том числе и те, которые призваны избежать основных наследственных заболеваний. Все было хорошо. Нам обоим пришлось бросить курить. Что для Беллы было естественным, мне далось с огромным трудом. Но выхода не было, никакие мятные таблетки не помогали мне избавиться от запаха, который Белла могла унюхать мгновенно.
Наша дочь появилась на свет в конце ноября в одной из клиник Монреаля. Два дня прошли в палате, и вот мы дома. Я взял отпуск, как здесь и положено. Неделя прошла, как в кошмаре. Я не спал ни одного часа спокойно, меняя памперсы и производя молочную смесь. Наша девочка стала Анной-Лизой, так ее решили назвать в честь двух ее бабушек. С первого дня и часа, как я держал на руках это крохотное чудо, оно смотрело на меня внимательно, своими серьезными неопределенного цвета глазами.
Потом я вышел на работу, просидев дома положенные мне 4 недели отпуска. Белла была еще слаба, и нам пришлось нанять в помощь няню. После работы я сломя голову несся в магазины, аптеки и домой. Няня, бесформенная старая тетка, квебекуа на велфере, терпеливо ожидала моего возвращения. Я с удивлением узнал, однако, что Дениза моложе меня и Беллы лет на пять, как минимум. Впрочем, платили ей недорого, и месяц мы терпели ее присутствие.
Ранней весной, когда в Монреале еще не закончились морозы, а война в центре Европы временно поутихла, Анну-Лизу начали «выгуливать». К тому времени мы проживали на первом этаже в тихом районе Ласалля. Белла выходила с ней сама, основательно закутав, оставляла в коляске, а сама возвращалась, чтобы закрыть дверь. Однажды, подойдя к двери снаружи, она услышала за ней легкий шум. Открыла дверь и успела заметить промелькнувшую тень, как ей показалось, силуэт Денизы. Надо сказать, что Денизу мы рассчитали в конце февраля. Она ушла, любезно улыбаясь, с выражением готовности вернуться по первому зову, и затаив злобную обиду. «Мерси боку, мадам. Си жоры кельке шоз, же ву телефонэрэ.» – Мой французский был слабоват, чтобы вступать в длинные любезности. «О-кэй, бон шанс, ву завы ма куррьель». Впрочем, тетка была старательной, и я был готов снова ее нанять в случае необходимости. Кто бы мог подумать, что такая необходимость возникнет не далее, как через две недели!
Белла, не закрывая дверь, осторожно заглянула в большую комнату, в спальню, на кухню и ванную – там никого не было. В это время на улице Анна-Лиза зашлась плачем. Поэтому, наскоро заперев дверь на один замок, Белла побежала к ребенку. «Показалось», – больше она об этом не думала, и узнал я обо всем намного позднее, когда мы столкнулись с другими странными явлениями. Несмотря на то, что я многие годы собирал всякие странные истории, никто меня не трогал, ни спецслужбы, ни манкурты, ни «люди в черном». В такую возможность я категорически не верил. А что такого нового я узнал? Да ничего! Если текст – фейк, созданный для пускания пыли в глаза, мои изыскания просто смешны. Если же он описывает реальный объект, то большому кругу посвященных и так все известно в деталях, и мои потуги выглядят еще смешнее. Кому может угрожать фантастика про инсектов, написанная, к тому же «профаном»?
В конце февраля мой виртуальный друг Вулкан, наконец, ответил из своего далека после того, как я отправил ему мою «сырую» рукопись. Его суждений я ждал с нетерпением, поскольку у меня самого никакого контактного опыта не было. Часть его послания я вообще не понял, поскольку не физик, не электронщик и не мистик. На все мое писательское усердие он отреагировал всего несколькими фразами:
«Понимаешь, все же что-то не сходится... Я их видел четыре раза. Три совсем разных, один из них инсект. Один – не инсект – очень мощный... Это не одно и то же. Я не могу доказать, но это не одно и тоже – тот кого я видел, и то, что я читаю – две большие разницы. Хотя мы не знаем их способностей к маскараду. Ты представляешь, а если это действительно так и есть? А теперь подумай: если про них знают, и ничего не предпринимают, то значит, и власти об этом знают. А значит, это либо какой-то сговор, либо они умеют скрываться, либо это всё действительно сказка. А если это сговор, и об этом знают, то ты прикинь, что на самом деле здесь происходит, и сколько ещё других может быть, которые не могут жить на поверхности?!»
СГОВОР. Договорняк! Вот ключевое слово! Я даже распечатал письмо, чтобы перечитать и подумать о нем, как всегда, в автобусе. Но что-то меня отвлекло, и бумажка так и осталась лежать на столе, в компании с недочитанными заметками Золотой Бабы. В последнее время было много забот. Обычно я работаю в большой комнате, где мне не мешают, но с некоторых пор заметил странные шумы. А один раз – искра зависла и, покружив, удалилась. Я был озадачен. Иногда отмечал изменившийся беспорядок на столе. Не думаю, что Белла там рылась. Мои записи ее не интересовали, меня она ни к кому не ревновала, и за столько лет мы научились держать дистанцию, так необходимую для комфортного проживания двух привязанных друг к другу существ. К тому же она была поглощена ребенком.
...Проснулся я неожиданно. Обычно я спал в большой комнате, Белла с дочкой – в спальне. Я долго читал и заснул на диване в неудобной позе. Проснулся от того, что у меня пульсировала голова, а яркий свет бил в глаза. Попытка подняться стоила мне труда. Плохо соображая, где нахожусь, я увидел высокую фигуру, было ощущение, что от нее бьет током в 1000 вольт. И тут же получил удар в солнечное сплетение. Корчась откатился, все смешалось...
...Меня рвало. Потом все прекратилось, и я кое-как пополз в сторону спальни, подняться я не смог. Белла крепко спала, я пытался ее будить, но безуспешно. Ребенок, видимо, тоже спал. Обычно чуткая, Анна-Лиза молчала. Кое-как я дополз до кроватки, преодолевая острую боль, в спине и груди, я протянул руку. Ребенка не было. Я стал кричать. Белла не просыпалась, но дышала. ЖИВА!
Может Анна-Лиза рядом с ней, укрыта одеялом? Но почему она молчит? Я карабкался на кровать, продолжая орать. Белла, как пьяная, лежала бревном. Я протянул руку. Анны-Лизы рядом с ней не было. От сильной боли у меня похолодели руки, холод катился от кончиков пальцев по запястью и выше. Я знал, что когда он достигнет груди и сердца – я умру. Боль отступила, и теперь мне было все равно...
...Очнулся я на полу, мне делали укол и поднимали на каталку. Вокруг суетилась Белла. Из кроватки хныкала Анна-Лиза. Первой моей мыслью, было: ЧТО ПРОИЗОШЛО? Потом, уже в машине скорой помощи, я, наконец, осознал, что случилось. Инфаркт! Остальное я вспоминать боялся.
Лежа пару недель в больничной палате, я думал о дочке. Слабое маленькое существо. Оно смотрит серьезно, потом вдруг, появляется нерешительная улыбка. Я сознавал свою беспомощность, невозможность защитить эту кроху от реальности окружающего страшного мира. Вернувшись домой, с трудом ходил по комнате. Компьютер и бумаги были в беспорядке, но мне было не до них. По дому вновь расхаживала тетка Дениза: Белла нуждалась в помощи...
Сознавая важную вещь, я даже высказал ее вслух, имея в виду жену и дочь: «У меня никого кроме вас нет!» Сказал это тихо, чтобы никто не слышал. И, наконец, до меня дошло: МЕНЯ ПРЕДУПРЕДИЛИ!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
"– Если вы заботитесь о своём пищеварении,
мой добрый совет – не говорите за обедом
о большевизме и о медицине. И – боже вас сохрани
– не читайте до обеда советских газет.
– Гм... Да ведь других нет.
– Вот никаких и не читайте".
Михаил Булгаков, «Собачье сердце».
Тем не менее кое-что почитать и посмотреть все же стоит. Это вполне серьезные и захватывающие книги Брюса МакКаби («НЛО и ФБР», 1999), Алима Войцеховского («Тайны подземного мира», 2006), Германа Колчина («НЛО, факты и документы», 1991) и, конечно же, одного из основоположников российской уфологии Владимира Ажажи (Ажажа В «Иная жизнь», 1981). Некоторую часть информации следовало бы и «фильтровать»...
Исходя из своих скромных возможностей я попытался найти объяснение тому, что могло бы стоять за этими событиями. Вполне понятно, что недоверие встречает как сам Текст АНАТОМИЯ ЧУЖИХ, так и способ его получения. Однако если допустить, что он отражает какую-то реальность, вся остальная картина складывается сама собой. Нетрудно заметить, что получающийся пейзаж неуютен, но соответствует тому, что наблюдается вокруг. Здесь и тарелки, вылетающие с глубин, и загадочные туннели, и, наконец, пришельцы, очень напоминающие продукты земной эволюции.
Самое трудное, пожалуй, примириться с мыслью о том, что человек – вовсе не главное действующее лицо на земной сцене. Наши чувства и опыт восстают против одной только мысли о превосходстве существ, которых мы привыкли считать примитивными. Нам легче представить в этой роли неведомых инопланетян и иномирян, могущественных богов. А еще труднее расстаться со сказкой о далеких и добрых братьях по разуму.
