Текст книги "Удаленная Любовь(СИ)"

Автор книги: Эдуард Крутков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

У Игоря начались глюки, он с кем-то все время разговаривал, иногда ему казалось, что дом полон гостей ходил по комнате и предлагал им выпить, чокался с зеркалом. Он только пил и ничего не ел. Организм престал принимать спиртное. Он пил и здесь же бежал в туалет, водка не держалась в желудке и тут же выходила из жопы. Ольга вызвала врача психиатра. Тот недолго общался с Игорем, сказал, что если Ольга согласна, его отвезут в психиатрическую больницу.

Его отвезли в психбольницу на Пряжке. Это известная в городе больница находилась рядом с домом. Игорь пробыл в больнице полтора месяца . Ольга навещала его. В последний раз, когда она была у него, он плакал и умолял её забрать его из больницы, говорил, что в больнице хуже, чем в тюрьме. Обещал ей, что будет тише воды и ниже травы, найдет работу, будет любить сына, попросит у него прощения, говорил, что выдержал полярную зиму, но в этом месте ему смертельно тоскливо, таблетки одно плацебо, его ремиссия похожа на пытку. Он просил пожалеть его или он умрет от тоски. И Ольга забрала его из больницы.

Какое-то время после больницы он вел себя спокойно, спал, молчал и курил, не выпускал сигарету изо рта. Ольга напомнила ему про обещание приятеля дать ему работу. «Позвони ему» – попросила она Игоря. Он что-то пробурчал в ответ . Вечером, уже смеркалось, оделся и собрался уходить. Сказал, что поедет на Фурштадскую. «А утром ты не мог поехать к приятелю»? – спросила она Игоря. "Нет, не мог, – почему-то зло – ответил он, и исчез, хлопнув входной дверью.

Ольга стала разбирать старый комод, хотела освободить его от не нужных вещей, выкинуть их и занять освободившееся место чем-то, чему не нашлось места, и было разбросано по всей квартире. Комод в основном, был занят вещами Игоря. Это то, что осталось от его полярной экспедиции, и вряд ли могло пригодиться в будущем. Среди ненужного хлама был небольшой топор в брезентовом чехле. Она отложила его в сторону, положила на стул у комода. И когда закончила разбирать комод , закрыла все ящики, про топор забыла и он остался лежать на стуле.

Вернулся из училища Сергей. Ольга накормила сына, и он занялся своими делами, а она прилегла на диван, задремала.

Около часа ночи вернулся от приятеля Игорь, он был опять пьян. Когда раздевался, Ольга вышла в прихожую и увидела в каком он состоянии. "Что не удержался, развязался, не мог обойтись без того, чтобы не пить? Что теперь опять возьмешься за старое. Ты же обещал мне, сыну, что начнешь новую жизнь, в которой не будет алкоголя. Игорь остался в прихожей, и пьяно ухмыляясь, слушал Ольгу.

– Да, не удержался, ну, и что? Что ты все превращаешь в трагедию. Сегодня пьян, завтра буду трезвый. Отстань от меня, ты мне надоела со своими моральными ультиматумами, указаниями, как мне жить. По – твоему мне теперь ничего нельзя. Я должен жить жизнью святоши. Может быть, мне уйти в монастырь, перестать трахать баб, дрочить и молиться? Нельзя расслабиться. Ты виновата, что я оказался в сумасшедшем доме, ты предала меня, ты сдала меня туда, хотела, чтобы я там сдох. Не получилось. Я тебе врал, когда говорил, что мне там плохо, и я помираю от тоски. Да сначала было плохо, но я приспособился, нашел себе молодую телку, медсестру. Я её трахал, а она меня снабжала транквилизаторами. Это не водка, но тоже кайф словить можно.

– Так ты бы там и оставался, раз тебе там было так сладко. Ты же меня умолял, чтобы я тебя забрала оттуда. Зачем же ты мне врал? – спросила его Ольга.

– Я тебе не говорил, что мне там хорошо, режим , надзиратели суки, медперсонал садисты или извращенцы, кормят одним говном, перловой кашей, я тебе сказал, что приспособился , однако долго оставаться там не собирался. Я был на Фурштадской, скоро буду работать, буду я пить или нет, тебя это теперь не касается. Я ухожу от тебя и твоего ублюдка совсем. Ухожу к этой бабе, медсестре, которую нашел в дурдоме. «Я иду по траве я в ней ноги мочу, я такой же, как все я ебаться хочу». Но не с тобой, поняла, сука. Вся моя жизнь прошла под твоим водительством, училка, ты меня своим интеллектом как гипнозом заворожила, и совратила. Ебаться с тобой мне школьнику, твоему ученику, казалось нереально, это был какой-то экстрим, он походил на мои онанистические мечты. Я иногда в туалете держал в руках свой хер, стоял перед унитазом и думал вот бы трахнуть тебя и дрочил, представляя как это было бы вкусно и надо же, как мне повезло, ты стала для меня воплощенной мечтой, я стал с тобой трахаться наяву. Да, мечты иногда сбываются. Особенно когда попадаются такие добрые, как ты, телки. Ты считала меня пацаном, которым легко управлять. Только теперь я понял, что все эти годы был у тебя на привязи. Ты хитрая и опасная тварь, я ненавижу тебя.

-Ну, да в дурдоме, медсестра, молодая девчонка, тебе вправила дураку мозги. Рассказала, как надо жить. Не я тебя совратила. Тебя любая сучка совратит. Ты кобель, поганый, кобель по природе. И это твоя сущность. Если это твоя исповедь, негодяй , убирайся. Ты спился и превратился в чудовище. Уходи и не возвращайся. Больше я тебя в дом не пущу и даже если ты будешь опять по пьянке тонуть, спасать не буду.

Игорь наотмашь ударил Ольгу по лицу. В эту минуту в прихожей появился Сергей. Он встал между отцом и матерью.

– Не смей трогать мать или я тебя убью – пригрозил он отцу.

– Ах, ты, гаденыш, да я тебя сейчас по стенке размажу, останутся одни кровавые сопли.

Сергей увидел на стуле охотничий топорик в чехле. Он схватил его и замахнулся им на отца.

Отец был плотнее, мощнее и сильнее сына. Он выхватил у него топорик и стал лупить зачехленным топориком сына по голове, по плечам, по спине. Сергей уворачивался от ударов. Ольга бросилась на Игоря и буквально своим весом оттащила его, размахивающего топором, от Сергея.

Игорь бросил топор , пошел в комнату и упал на диван. До его пьяного сознания дошло, что он натворил. Лицо Сергея было залито кровью. Одежда тоже была в крови. Он пошел в ванную, за ним тянулась кровавая дорожка. Ольга вызвала скорую помощь.

Приехала скорая помощь. Сергея перевязали. Глубоких, опасных для жизни, ран не было, кровоточащие раны были на голове и плечах. От более серьезных последствий спасло то, что орудовал Игорь зачехленным топориком. Врач сказал, что обязан вызвать милицию. Ольга просила его не делать этого, но он был не приклонен. Сидел, ждал, когда приедет милицейский наряд, отдал им заготовленный акт, с описанием характера ранений, о нанесении топором рубящих ударов не опасных для жизни пострадавшего от них Сергея и уехал. Старший милиционер не стал разбираться кто прав, а кто виноват. Сказал, что разбираться будут завтра. Пусть завтра Игорь сам придет в отдел милиции на допрос, к следователю. Придет с повинной это ему зачтется, при оформлении уголовного дела и в суде. Милицейский наряд уехал. Ольга, Игорь, Сергей остались одни. Сергею было плохо , его тошнило, поднялась температура. Он встал, пошел в туалет, на обратном пути зашел к Игорю и с порога сказал, – Отец , я тебя посажу. Не прощу. И непотому что ты уродовал меня топором, не прощу за мать.

Захлопнул в комнату отца дверь и пошел спать к матери. Он лег рядом с ней. Она лежала без слез, но её трясло, ей тоже было плохо. Сын хотел погладить её, успокоить.

Ольга сказала, – не надо Сережа. Не трогай меня. Помолчала, потом попросила, – пожалей отца.

Сергей не слышал её, врач сделал ему укол реланиума и он спал.

Часов в пять утра Ольга пошла в туалет. Вход в туалет был с кухни. Она увидела Игоря, он висел на толстой веревке привязанной к на газовой трубе, над окном она имела изгиб в виде перекладины, и он использовал это место для суицида.

Игоря похоронили на Смоленском кладбище. Народу было немного, были только свои. Похоронили рядом с дедом и бабушкой. На кладбище было похоронено несколько поколений родных Ольги. Старые могилы заросли кутами и деревьями, которые при жизни посадил у могил родных дед Игоря. В, общем, это было обжитое место, «Игорю не будет скучно вокруг все свои», – сказала Ольга.

Они вернулись домой и стали жить дальше. Мать и сын. Оба пропадали в училище им. Макарова. Сын учился, мать работала флаг-секретарем и преподавала на кафедре русского языка. Новая мода сажать в приемной руководителя учреждения, офиса, грудастых с ногами, растущими из– под мышек, красивых, молодых девиц не стала исключение и в морском училище. Начальник училища не отказал себе в удовольствии завести такую девицу. Она могла заниматься делопроизводством, приемом посетителей подать начальнику чашку кофе и остаться с ним после работы, помочь ему расслабиться.

Сергей окончил училище. Кафедру русского языка в училище скоро закрыли, и мать осталась без работы. Её, наверно, взяли бы с удовольствием в любую среднюю школу учителем русского языка, но она устроилась в издательство, бывший Лениздат, помог известный писатель В.Конецкий. Ольга в институте защищала диплом о творчестве В.Конецкого. Ей тогда сразу предложили остаться в аспирантуре. Но она предпочла Тикси. Теперь по его протекции стала работать редактором в издательстве. Работа ей нравилась, но у неё стала барахлить щитовидная железа, базедова болезнь дала осложнение на глаза, она быстро теряла зрение, буквально слепла, работать стало тяжело. Нагрузка на глаза была огромная и она чувствовала, что придется расстаться с полюбившейся ей работой.

Сын плавал и неплохо зарабатывал. Он часто звонил матери и они подолгу разговаривали, Ольга рассказала о своей беде. Сергей сказал ей, чтобы не беспокоилась, если работать тяжело, пусть уходит из издательства. Её материальное обеспечение он возьмет на себя, а она пусть оформляет инвалидность, скудная, но тоже помощь.

Ольга в издательстве встретила знакомого капитана, он, как и В.Конецкий писал о море, писал небольшие рассказы, у него в издательстве работала жена редактором и она ему помогала. Он как раз шел к ней. Капитан хорошо знал семью Ольги, через её отца. У него на судне тот плавал капитаном– наставником, потом отец Ольги, который уходил на пенсию, сдал ему свое последнее судно, на котором плавал, учебное парусное судно «Сириус», принадлежащее училищу им. Макарова. Сейчас капитан плавал на большом пассажирском судне, вторым помощником капитана. Ольга, естественно попросила за сына, «быть может, найдется ему место на его судне»? Так Сергей стал плавать на пассажирском пароходе, принадлежащем иностранной компании. Круизный рейс парохода, который оказался для Сергея последним, предполагал посещение острова Мальта. Пароход стоял там трое суток. Сергей несколько раз сходил на берег и разговаривал по телефону с матерью. На пароходе позвонить было неоткуда. Телефонная будка стояла недалеко от причала, у которого стоял пароход. Один, последний звонок из будки возле причала Сергей сделал накануне отхода парохода с Мальты, поздно вечером. Он долго, разговаривал с матерью, но закончить разговор с нею ему не дали. Кто-то открыл дверь будки и сзади ударил Сергея по голове чем-то тяжелым. Пароход ушел без одного из своих механиков. Сергея без сознания, вечером другого дня, обнаружил какой-то местный житель. Его бросили в канаву недалеко от будки и причала. Прохожий вызвал полицию, полиция вызвала скорую помощь и Сергея отвезли в госпиталь, он находился в глубокой коме.

Ольга сходила с ума, сын пропал. Он больше не звонил, и она не могла связаться с кем-нибудь из компании, которой принадлежал пароход. Офис компании находился в Голландии.

Только через месяц ей сообщили из страховой компании о том, что произошло с Сергеем и где он сейчас находится. Её спросили, не сможет ли она слетать на Мальту за свой счет и забрать из госпиталя, находящегося в коме Сергея. Страховка пароходной компании кончается, оплачивать нахождение сына в стационаре скоро будет нечем. Ольга думала, что умрет от горя. У нее не было денег лететь на Мальту. Её старый знакомый, доктор из училища им. Макарова, объяснил ей, что человеку в коме должен быть обеспечен максимальный покой, перевозить куда-либо больного, тем более на самолете нельзя.Что делать в такой ситуации она не знала.

Приятель Игоря, с Фурштадской, Юра Сенькин, почти разорился, вернее его разорили. Заместитель директора турфирмы Юры , человек с которым он дружил много лет, и доверял ему как самому себе, организовал рейдерский захват офиса. Из офиса выгнали весь старый персонал, набрали новых людей, директором новой, (старой) турфирмы стал, заместитель Юры. Теперь у Юры только автомастерская, он купил её на оставшиеся у него деньги. Автомастерская, сказал он Ольге, – большого дохода не дает, но это как свечной заводик, свечки нужны всегда, Господу будут молиться вечно, вот и от машин вряд ли теперь откажутся, если только не перейдут опять, по соображениям экологической безопасности, на конную тягу, а машинам нужна профилактика и периодически ремонт. Юра нанял Ольге адвоката, и дело сдвинулось с места. Компания жульничала и не хотела оплачивать неожиданные расходы. Страховая компания выделила человека, который должен был довести Сергея до состояния, когда его уже можно было самолетом доставить Россию, и передать отечественным эскулапам.

Ольга увидела Сергея только через два месяца после его последнего звонка из телефонной будки с острова Мальта.

Его доставил самолетом в Санкт-Петербург сопровождающий его представитель страховой компании. Ему сказали, что больного примет третья городская больница на ул. Вавиловых. Худшего места , для лечения такого больного, как парализованный Сергей, найти в городе было сложно. Это не был профильный стационар, это была обычная грязная городская больница. В народе такие больницы давно уже окрестили истребительными. Надежды, что здесь помогут Сергею, поставят его на ноги, не было никакой. Ольга просила представителя голландской страховой компании, чтобы Сергея отвезли в специализированный стационар. Но его полномочия страхового агента в России не действовали. Понимая в какую дыру засунули Сергея, он был в больнице, и видел своими глазами весь ужас состояния бесплатного российского здравоохранения, тем не менее, помочь своему подопечному уже ничем не мог.

Прошло несколько месяцев нахождения Сергея в больнице, в отделении травматологии, но улучшений, даже самых минимальных, не было. Заведующий отделением заговорил о выписке больного. Предложил варианты: или определить Сергея в дом хроников или Ольга должна была забрать его домой. У Сергея была парализована половина тела, паралич разделил тело ровно пополам. Мозг в голове тоже разделился на две части, рабочую и нерабочую. Сергей слышал одним ухом, видел одним глазом, даже вкусовые ощущения сохранились только в одной половине языка.

Ольга отвезла Сергея домой. Его поставили на учет в отделе социальной помощи, выдали тяжеленную инвалидную коляску, которая совершенно бесполезная стояла в прихожей. Ольга оформила ему пенсию по инвалидности. Девальвация рубля уже меняла денежные знаки несколько раз, даже многие пенсионеры стали миллионерами. Сергею назначили пенсию, аж 400 тыс. рублей, но реально это была такая мелочь, жить на эти деньги было невозможно. Цены взлетели до небес, самые необходимые лекарства стали недоступными. Что Ольга перенесла, через какие муки ей пришлось пройти, знает только она.

Считается, что человеческий организм самонастраивающаяся система. Наверно, это так, потому что время и возраст Сергея делали свое дело. Он начал передвигаться по квартире волоча за собой парализованную ногу, неработающую руку засовывал за пояс. Стала приходить массажистка, логопед, Ольга нашла специалиста по нетрадиционной медицине, даосского монаха, тот в совершенстве владел акупунктурой, после его сеансов иглорефлексотерапии у Сергея появилась чувствительность в парализованной части тела. Стали шевелиться, подавать признаки жизни, неподвижные ранее левая рука и нога. До восстановления их функций было ещё очень далеко. Но это были уже подвижки в нужном направлении. Он стал говорить. Очень плохо, на первых порах понять его могла только Ольга, потом он разговорился и его стали понимать остальные. Ольге предложили возить Сергея в поликлинику, и там он мог бы заниматься на тренажерах под присмотром врача. Машины у неё не было , а каждый день кататься на такси, такие расходы ей было не по карману и Сергей остался без тренажеров. Занятия на них, несомненно, после успехов от акупунктуры, принесли бы ему большую пользу. И все-таки, несмотря на скромные достижения Сергея, в перспективе врачи сулили ему частичную реабилитацию парализованной части тела, если он не будет лениться, «до седьмого пота» будет заниматься лечебной физкультурой и бросит курить.

Но, увы, Сергею не суждено было стать на ноги, чтобы передвигаться самостоятельно, в его нелегкую жизнь, вмешалась судьба, она не позволила изменить предначертанный ему сценарий жизни, на другой.

У Сергея появилась женщина, нет, не кубинская красавица с парохода, в его жизни появилась обычная шлюха, правда, какое-то время ей удавалось скрывать свою любовь снимать трусы перед каждым мужиком, показавшем ей свой хер. Эта склонность была врожденной, она трахалась не за деньги, просто так, ей нравилось постоянно менять мужиков, нравилась острота ощущений, которую она получала от разовых случек, каждый новый хер в вагине обещал ей ещё неизведанное наслаждение, экстаз и сексуальное сумасшествие.

Шлюха после окончания медицинского училища работала медсестрой в дурдоме, на Пряжке. Это она трахалась с Игорем, это ей он обещал, что они будут жить вместе. После того как он выписался они несколько раз встречались , чтобы потрахаться. Игорь приходил к ней, она снимала комнату в коммунальной квартире. Он уже ничего не обещал, был таким, каким она видела его в дурдоме, у него опять манифестировала депрессия. Потом он исчез, телефона в квартире у нее не было, а свой телефон, он, естественно ей не оставил. Прошло уже достаточно много времени, чтобы забыть его. Шлюха, её звали Тамарой, почти не вспоминала его. К Игорю в больницу приходила жена, у Тамары была цепкая память на лица и она запомнила Ольгу. Как-то Тамара возвращалась с работы, шла мимо домов вдоль канала Круштенйна. Из подворотни одного дома вышла женщина, она шла ей навстречу. Тамара подумала, что где-то видела её. И вспомнила . Это была жена Игоря. Что-то подтолкнуло Тамару признаться ей, напомнить о себе, спросить, как живет Игорь, что делает. Она ведь не знала, что Игорь все рассказал жене, про их отношения.