Текст книги "Большая книга приключений для мальчиков (сборник)"

Автор книги: Эдуард Веркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 5 Рай в шалаше

Лес выглядел очень странно. Половина деревьев была повалена, а другая половина росла как ни в чем не бывало. Пробираться через такой валежник было тяжело, но Генка сказал, что другой дороги нет. Надо придерживаться выбранного направления, а значит – идти через бурелом.

– Прошлогодний ураган. Но это еще ничего, – утешил Генка, – в Бразилии мы бы вообще среди лиан дорогу прорубали...

– Хорошо, что мы не в Бразилии, – вздохнул Витька.

– Нам повезло, что у нас есть топор. – Генка опять разглядывал топорик с разных сторон. – Ну, пусть не совсем настоящий, а всего лишь туристическая разновидность. Но все равно. С помощью топора в лесу можно делать все что угодно. Вечером построим шалаш и будем ночевать нормально, как люди.

– Пожрать бы что-нибудь лучше раздобыл, – сказал Жмуркин. – Из топора только в сказке суп делают...

– Тут я вам не помощник. – Генка заткнул топорик за пояс. – Это вон Витька в деревне жил, он должен знать, что в лесу можно есть.

– Середина лета, – сказал Витька. – У грибов еще роста нет, а ягод здесь много не бывает. Места не те. Так что есть нечего. Сырую рыбу вы не захотели...

– Мы не японцы, – сказал Генка. – Сегодня утром я в этом окончательно убедился.

– А я бы, пожалуй, сейчас уже не отказался и от сырой рыбки, – мечтательно сказал Жмуркин. – Если японцы едят, то мы чем хуже?

– Сырую речную рыбу есть опасно, – возразил Генка. – В ней могут водиться бычьи цепни. А вы знаете, что такое бычьи цепни[57]57
  Бычий цепень – паразит человека и животных, иногда достигает в длину нескольких метров.


[Закрыть] ? Это огромные черви, они живут внутри организма и только ждут своего часа. Так что я спас вас от мучительной смерти.

– Зря все-таки рыбу выкинули. – Жмуркин проглотил слюну.

– Ты, вместо того чтобы причитать, лучше бы огонь раздобыл, – сказал Витька.

– Огонь мы добудем, – заверил Жмуркин. – Это я беру на себя.

– Смотрите-ка! – хмыкнул Генка. – Жмуркин что-то берет на себя!

Жмуркин не ответил, а только ускорил шаг. Так что Витьке и Генке даже пришлось подстраиваться под него. В таком темпе они шагали почти час, а потом наткнулись на небольшую, в несколько метров шириной, речушку.

– Опять речка, – вздохнул Витька.

– Я же говорил, что их тут полно. – Генка зевнул. – Их тут до фига. Речки, ручьи, болота...

Эта речка была не похожа на предыдущую. Она была извилистой, с крутыми обрывистыми берегами и, судя по всему, глубокой. Дна, во всяком случае, не было видно.

Витька подтащил к берегу старую сухую сосну и закинул ее в реку. Трехметровое дерево полностью погрузилось в воду.

– Я плавать не умею, – сразу же сказал предусмотрительный Жмуркин.

– Жмуркин, – ехидно сказал Витька, – ты совершенно зря волнуешься. Ты не утонешь.

– Это почему? – насторожился Жмуркин.

– Потому что мы построим мост, – вывернулся Генка и стал осматриваться в поисках подходящего дерева.

Подходящее дерево нашлось скоро – высокое, стоявшее на травянистом косогоре. Жмуркин посмотрел на него с сомнением и сказал:

– Надо идти вдоль реки. На истории всегда говорили, что поселения образуются на берегах рек. Если мы пойдем вдоль реки, то, может быть, выйдем к какой-нибудь деревне.

– Ты посмотри, вода какая, – указал пальцем Генка.

– Какая?

– Торфяная. Эта речка вытекает из одного болота и, скорее всего, в другое болото впадает. Так что поселений на берегу ждать бессмысленно. Видимо, мы к западу уклонились.

И Генка направился прямиком к выбранному дереву, на ходу вытаскивая топорик.

Топорик несколько не соответствовал толщине его ствола. Топорик был маленький, а ствол толстым.

– Ты год будешь его рубить, – сразу же сказал Жмуркин. – Я называю это мартышкин труд.

– Нас тут, кажется, трое. – Генка поплевал на руки. – Втроем срубим быстрее. К тому же...

Генка раскинул руки и обнял ими ствол. Пальцы сомкнулись.

– Видишь, – Генка пошевелил пальцами, – если пальцы сходятся, то, значит, рубить имеет смысл. Так что не колотись, Жмуркин, все будет мумитрольно...

Генка размахнулся и ударил топориком по дереву.

– Главное тут – чтобы потом вся эта радость тебе на башку не грохнулась, – говорил Генка, вгоняя в кору тонкое лезвие. – Дерево, правда, обычно падает на самого последнего рубщика...

– Пожалуй, я тоже немного разомнусь, – сказал Жмуркин. – А то что-то плечи затекли...

Генка улыбался.

– Только ты, Жмуркин, смотри, как надо правильно рубить, – подсказывал Витька. – Вот так – не поперек древесных волокон, а как бы наискосок. Врубаешься снизу, затем врубаешься сверху. И так вокруг всего дерева.

– Лучше было бы обход поискать, – ворчал Жмуркин.

– Обход... можно... до... вечера... искать... – Генка продолжал врубаться в древесину. – И не найти... А дерево, да к тому же сухое... для рубки самое... подходящее...

Генка продолжал ловко орудовать топориком. Витька искал вокруг шесты, чтобы повалить дерево в нужную сторону, Жмуркин следил за Генкиными движениями и уворачивался от отскакивающих белых щепок. Генке удалось врубиться в ствол сантиметров на пятнадцать, правда, не с одной стороны, а по окружности. Казалось, что дерево обгрыз огромный трудолюбивый бобер.

– Все, – Генка вытер со лба пот. – Теперь ты давай.

Генка протянул топор Жмуркину. Жмуркин принял инструмент, примерил к руке.

– Как рубить-то? – спросил он у Генки.

– Душевно. – Генка развалился на мху. – Душевно руби, Жмуркин, душевно. И не забывай, что снежные люди боятся воды почти так же, как ты. А если мы на тот берег переберемся, между нами будет река.

Жмуркин крякнул и ударил топориком по стволу. Щепка отскочила и шлепнула Жмуркина в лоб. Жмуркин ойкнул.

– Бывает, – философски заметил Генка. – А могло и глаз выбить. Такое каждый день случается – какому-нибудь балдаресу щепкой глаз вышибает...

И Генка засмеялся.

– Дурак, а уколов не делаешь, – пожал плечами Жмуркин и снова ударил по дереву.

В этот раз у него получилось лучше. Постепенно Жмуркин приноровился и стал орудовать топором увереннее, почти так же, как Генка.

Подошел Витька с двумя длинными палками.

– Я вижу, ты, Жмуркин, стал настоящим дровосеком, – сказал он. – У тебя, наверное, призвание...

Жмуркин не ответил. Он продолжал работать. И до первой сорванной мозоли успел основательно истоньчить дерево.

– А теперь последний штрих. – Витька отобрал топорик у Жмуркина. – Последний штрих всегда наносится мастером. А вы возьмите палки, что я принес, и толкайте дерево в сторону реки. И запомните – стоять рядом не стоит – щепкой башку может оторвать.

Витька перехватил топорик и попробовал ногтем лезвие. Генка и Жмуркин уперлись палками в ствол. Витька зашел к дереву со стороны реки и стал вырубать оставшуюся древесину. Дерево вздрагивало при каждом ударе, сверху на Витьку сыпалась кора, сучья и мелкие ветки. Витька упрямо углублялся в древесину.

Когда толщина сердцевины сравнялась с толщиной руки, дерево хрустнуло и просело.

– Толкайте, медузы! – крикнул Витька.

Жмуркин и Генка налегли на палки. Дерево хрустнуло еще раз и стало клониться к реке. Витька схватил третью палку и стал помогать товарищам. Дерево наклонилось сильнее. И вдруг раздался треск необыкновенной громкости и пронзительности, будто внутри ствола сломался какой-то главный, крепящий дерево к земле стержень.

– Отскакиваем! – крикнул Витька и отпрыгнул в сторону.

Жмуркин и Генка отпрыгнули вслед за ним. Дерево дрогнуло, совсем как живое, сломалось и обрушилось в реку. Вода взорвалась под тяжестью веток, брызги поднялись в воздух так высоко, как если бы в реку бросили гранату. Несмотря на пасмурный день, над водой даже поднялась быстротечная радуга.

– Классно! – крикнул Жмуркин. – Вот это бы снять!

Витька довольно улыбнулся.

– Настоящий мужчина должен взорвать школу, спалить дом и срубить дерево, – сказал он. – Добро пожаловать в наш клуб.

– Удачно упало, – кивнул на дерево Генка. – Было бы чуть-чуть покороче – и не достало бы до того берега. Снайперски срубили.

Витька вскочил на дерево, попрыгал. Оно лежало плотно, почти не шевелилось. Витька подмигнул друзьям и стал переходить через реку. Сучьев на стволе было мало, и Витька легко переправился на другой берег. Как по мосту. Он ни разу не покачнулся и не потерял равновесия.

Вторым пошел Жмуркин. Жмуркин вспрыгнул на ствол, прошел по нему метра два и сразу же вернулся обратно.

– Высотобоязнь – признак одаренных натур, – изрек Жмуркин и сел на дерево верхом.

Жмуркин перебирался долго – верхом ползти было не очень удобно. Зато надежно.

– Командир всегда последний. – Генка заткнул топорик за пояс, залез на ствол и, посвистывая, пошагал над рекой.

Он дошел до середины дерева, как вдруг из лесной чащи раздался тоскливый протяжный рев. Генка вздрогнул и закачался.

– Держись! – крикнул Витька. – Руки в стороны!

Жмуркин присел от страха и чего-то зашептал.

Генка балансировал над водой. Казалось, что он танцует какой-то странный дерганый танец, смысл которого заключается в беспорядочных резких движениях рук и ног.

Вой повторился.

Генка устал балансировать, оттолкнулся от ствола и красиво нырнул в воду. Вынырнул у самого берега, ухватился за корень, подтянулся до края обрыва. Витька и Жмуркин протянули ему руки и вытащили наверх.

Генка быстро огляделся, подхватил с земли толстую корягу.

– Мосты за собой надо сжигать, – сказал Генка.

Он подсунул под ствол корягу, навалился на нее всем весом и столкнул дерево с обрыва. Вода булькнула, течение поволокло верхушку дерева, камень сорвался с противоположного берега, и бывший мост медленно поплыл вниз по течению.

Ребята быстро уходили в лес, молча и сосредоточенно, стараясь ступать по мягкому синеватому мху и то и дело оглядываясь. С противоположного берега продолжали обиженно выть. Жмуркин все время оглядывался, и, чтобы он не задерживал продвижение маленького отряда, Генка велел ему считать шаги. Когда Жмуркин насчитал пятнадцать тысяч, Генка велел тормозить.

– Довольно. – Генка остановился. – Пора шалаш делать. Если идти дальше, то не успеем до темноты. Опять на дерево лезть придется...

– Как шалаш-то строить? – Жмуркин привалился к ближайшей сосне. – Я никогда не строил...

– Легко! – Генка выхватил топор. – Шалаш на быструю руку строить легко. Я видел, как это делается.

– Ну-ну. – Витька привалился к сосне рядом со Жмуркиным. – Посмотрим.

– Для строительства шалаша необходимо... – Генка огляделся. – Вон та деревягина, похожая на рогатину, необходима.

Генка подошел к молодой елке, раздваивающейся в двух метрах от земли, размахнулся и почти под корень свалил ее с одного удара. Обрубил двойную верхушку и заострил конец.

– Это надо воткнуть в землю против вот этого дерева, – Генка сунул елку Жмуркину и указал пальцем на дерево непонятного происхождения – то ли можжевельник, то ли лиственницу.

Жмуркин с Витькой легко воткнули рогатину в мягкую почву и подперли ее с трех сторон рогатками поменьше. Генка тем временем вырубил из березки длинную жердь и подобрал с земли еще несколько жердей покороче. Один конец длинной жерди Генка укрепил в развилке рогатины, другой пристроил в дупле „можжевелолиственницы“. Короткие жерди Генка пристроил к длинной поперечине с обеих сторон – получился похожий на палатку треугольный домик.

– Теперь надо уложить на поперечины лапник – и готово, – сказал Генка. – Давайте ломать ветки.

Наломать еловых веток и уложить их на жерди труда не составило. К тому же ребятам после активного дня на воздухе очень хотелось спать – поэтому они спешили и строительство закончили быстро.

– Ну вот, на все про все полчаса ушло, – довольно сказал Генка и сильно пнул получившееся сооружение.

Шалаш выстоял.

– Вокруг окопать бы еще надо. – Витька осматривал шалаш с разных сторон. – На всякий случай...

– Некогда. – Генка забрался внутрь. – Спать хочется. Да и дождя сегодня не будет – лягушки не квакали.

– Змеи могут заползти... – Витька зевнул и тоже забрался внутрь.

– Змеи? – спросил снаружи Жмуркин.

– Анаконды, – ответил Витька. – Анаконды и боа-констрикторы. Они залезут к тебе на грудь, Жмуркин, всю ночь будут смотреть тебе в глаза, а потом устроят констрикцию...

– Я серьезно ведь. – Жмуркин бродил вокруг шалаша, проверяя, не выглядывают ли изо мха эти самые боа-констрикторы[58]58
  Боа-констриктор – зоологическое название удава.


[Закрыть] .

Но людоедских змей видно не было, Жмуркин помучился-помучился и тоже залез под хвою.

– Не бойся, Жмуркин, – уже сквозь сон сказал Витька. – Змеи тебе не страшны.

– Почему это? – спросил Жмуркин.

– Змея змею не кусает, – пояснил Витька и громко захрапел.

– Сам дурак, – сказал Жмуркин, но Витька его уже не слышал.

Жмуркин поворочался.

– Ген, – прошептал он. – Ген, а снежный человек к нам не залезет?

Генка не ответил.

Жмуркин подумал, что, наверное, снежный человек должен опасаться человеческого жилья, и успокоился. Но затем все-таки протянул руку, нащупал Генку, вытащил у него из-за пояса топорик и засунул под сосновые ветки рядом с собой. После этого Жмуркин уснул, и ему, как всегда, ничего не приснилось.

А Витьке вот приснился сон. В этом сне Витька сам почему-то был снежным человеком и водился в глухом лесу. Но покоя ему в этом лесу не давали то охотники, то рыбаки, то туристы, то журналисты, то ловцы снежных людей и летающих тарелок. И вот однажды он пошел погулять, и его поймал отряд скаутов[59]59
  Скауты – детская спортивно-патриотическая организация «Скаут» в переводе с англ. – «разведчик».


[Закрыть] из города. Сначала они его для порядка поколотили, а потом заставили собирать цветной металл в пользу голодающих детей Эфиопии. И он целый день бродил по городской помойке и собирал старые аккумуляторы. Аккумуляторы были очень тяжелые...

Витька проснулся от странного звука. Совсем рядом от него кто-то громко и часто дышал. Витька сел.

– Ген, – позвал он. – Это ты дышишь?

– Нет, – ответил Генка. – Не я.

– Жмуркин?

– Это не я, – дрожащим голосом ответил Жмуркин. – Это за стеной.

– Черт! – Генка тоже сел. – Это он.

– К-кто он?! – спросил Жмуркин, уже заикаясь.

– Кто-кто, Жак Ив Кусто, – передразнил Генка. – Ясно же, кто!

Генка принялся шарить руками вокруг, выискивая топор.

– А что ему надо? – спросил Жмуркин.

– Перекусить хочет... – ответил Генка. – Жмуркин, топор ты стянул?

– Ага, – прошептал Жмуркин.

– Смотри, держи его. А теперь не шевелитесь.

Витька стал не шевелиться. Хотя это давалось ему нелегко. Дышали с ним рядом, и чувствовалось, что дышит крупное существо. Витька даже понюхал воздух, но через хвою шалашных стенок ему не удалось ничего разобрать. Вдруг у Витьки возникла идея – просунуть руку через переплетение веток и пощупать это существо. Потом можно будет всем рассказывать, что он трогал настоящего снежного человека. Витька уже потянул к стене руку...

Дыхание переместилось вперед.

– Куда это он пошел? – спросил Жмуркин.

– К выходу, – неуверенно ответил Генка. – Вернее, ко входу. Топор где?

Жмуркин завозился, разыскивая топор.

– Давай топор сюда, – прошипел Генка. – Скорее!

– Не могу, – ответил Жмуркин. – Он под корнем застрял...

Возле входа в шалаш треснула ветка.

– Уходим через стенки, – продолжал командовать Генка. – Темно-то как... Жмуркин, ты найдешь, наконец, топор?!

Шалаш вздрогнул, и внутрь стало просовываться что-то большое и, как показалось Витьке, лохматое.

– Тикаем!!! – заорал сбоку Генка и рванул через стенку.

– И-и-и! – завизжал Жмуркин и полез вслед за ним.

Витька перекатился к другой стенке, раздвинул хвою и выполз наружу.

Снаружи было лишь немного светлей, чем внутри. Генка и Жмуркин нервно ждали его у сухой березы, Жмуркин сжимал в руке топорик.

– Скорее давай! – прошептал Генка. – Я там свой костюм оставил – он сейчас догадается и наружу вылезет.

Из шалаша и на самом деле слышалась возня и какое-то урчание. Шалаш трясся.

– Бежим. – Генка развернулся.

И вдруг стало тихо. Существо в шалаше перестало урчать и стало нюхать воздух, Витька слышал, как оно вбирает его в себя и с легким свистом выпускает.

– Получи! – не выдержал Жмуркин.

Генка хотел было перехватить его за руку, но не успел – Жмуркин размахнулся и запустил топориком в шалаш.

Из шалаша послышался визг, а затем сразу же злобный рык.

– Попал! – на лице Жмуркина нарисовался ужас, и он первым бросился бежать.

Генка и Витька за ним.

В этот раз они тоже бежали долго. Хотя, судя по звукам, снежный человек их не преследовал.

Глава 6 Оружие каменного века

– Надо вооружаться, – сказал Генка. – Этот снежный человек уже ничего не боится. Вооружаться, вооружаться и еще раз вооружаться!

– Вооружись своими соплями. Тоже мне, Чингисхан нашелся... – сказал Жмуркин. – Вам вообще не кажется, что мы тут по кругу ходим? Опять река, опять похожа на те, что мы уже видели. Мы тут уже были, что ли? Мне надоели эти реки...

Жмуркин опустил ноги в воду и теперь блаженствовал, закрыв глаза. Витька ноги не опускал – мозоль за ночь воспалилась, кожа облезла, и вода больно щипала ранку. Генке было просто лень расшнуровывать ботинки.

– Ты, Жмуркин, не выступай, – сказал Витька. – Ты нас сюда затащил, а теперь выступаешь!

– Вовсе я и не выступаю, – буркнул Жмуркин.

– Хватит ругаться. – Генка поднялся с травы. – Мы бредем уже который день, а никакого признака жилья человека. Заблудились. И этот, снежный, от нас не отстанет. Сегодняшняя ночь – лучшее тому доказательство. Пока он не решается напасть, но скоро мы ослабнем от голода, и тогда... Тогда будет уже поздно. Если мы будем не готовы...

Генка покачал головой.

Жмуркин испуганно посмотрел в лес. Витька тоже посмотрел. Где-то там, между высоченными, до неба, соснами, прятался их враг. Безжалостный и беспощадный йети[60]60
  Снежный человек (йети, бигфут, сасквоч) – человекообразное существо, предположительно сохранившееся до наших дней с доисторических времен. Для него характерно плотное сложение, рост, достигающий двух метров, и шерстяной покров по всему телу. Обитает в лесных и высокогорных районах. Серьезные ученые существования снежного человека не признают.


[Закрыть] , кровожадное существо, каким-то фантастическим образом оказавшееся в обычном российском лесу.

– Чем же мы будем вооружаться? – спросил Жмуркин.

– Можно вырезать пики и обжечь их верхушки на костре, – предложил Витька.

– Не пойдет, – сразу же отмел эту идею Генка. – Я однажды пробовал так. Копье получилось очень тупое, даже в землю толком не втыкалось. Да и огня пока нет. Хотя солнце все-таки появилось, как я и говорил.

Генка сощурился и посмотрел на небо.

– Поэтому надо делать копья с каменным наконечником, – сказал Генка.

– Рехнулся. – Жмуркин вытащил из воды ноги. – Наш Генка совсем рехнулся. Где ты тут видишь подходящий камень?

Генка задумался, почесал голову и сказал:

– Надо идти вверх по течению.

– А почему не вниз? – ехидно спросил Жмуркин. – Почему не поперек течения?

– Я же вам говорил уже. Вспомни карту нашей области. Все реки текут на запад. А на западе местность равнинная...

– Так и на юге местность равнинная! – воскликнул Жмуркин. – Она тут везде равнинная...

Генка улыбнулся.

– Ты так говоришь, потому что ты только на одну карту в атласе смотришь. А я на все. И я прекрасно помню, что на востоке нашей области есть обширные месторождения... нет, не месторождения, залежи... ну, короче, места, где на поверхность выходит кремень[61]61
  Кремень – здесь: твердый, слоящийся камень. Минеральное образование, состоящее из кварца и халцедона.


[Закрыть] .

– Что? – не расслышал Витька.

– Кремень. Это такой камень. Он почти везде есть, особенно по берегам рек. Древние люди из него оружие делали. Наконечники копий и стрел, топоры и даже ножи. Эти ножи были такими острыми, что ими даже бриться можно было!

– А ты откуда все это знаешь? – удивился Жмуркин.

– Книжки надо читать, – надменно сказал Генка. – Шучу. Книги у нас Витька читает. А про кремневое оружие я знаю от одного парня, он к нам в мотосекцию ходил. А раньше он археологом собирался стать, у него даже амулет из настоящего мамонтового зуба был. Однажды мы пошли купаться на залив, арбуз купили. А порезать нечем было – я свой ножик забыл. Так этот парень взял кусок кремня, взял другой камень – щелк-щелк – и сделал лезвие. Мы удивились, а он нам рассказал, что древние люди эти кремневые ножи даже не носили с собой. Прибили, к примеру, оленя, а шкуру надо снять. Они идут к ближайшей реке или ручью, находят кремень – бах – и ножик готов. Кремень раньше был, что сейчас нефть, – полезное ископаемое... Так что нам надо идти вверх по течению и искать кремень. Если не найдем – будем снова ночевать на дереве.

– Нет уж! Не хочу на дереве! – Жмуркин вскочил на ноги. – Пойдем искать твой дурацкий кремень.

– Пойдем! – Витька проложил мозоль подорожником и тоже встал. – Уничтожим снежных гадов!

И они отправились вверх по реке.

Однако пробираться вдоль реки оказалось нелегко. Берега густо поросли шиповником, его иглы цеплялись за одежду и царапали до крови кожу. Шиповник еще цвел и распространял вокруг себя сладковатый аромат. Цветки, казалось, просто сочатся сахарным сиропом. Голодный Жмуркин набрал целую горсть алых лепестков, попробовал их жевать и сразу же выплюнул.

– Горькие, – сказал он.

– Вся жизнь такая, – философски заметил Витька. – И горькая, и короткая.

– Горькая и короткая – это лучше, чем горькая и длинная, – сказал Генка.

– Это с какой стороны смотреть... – Витька тоже попробовал пожевать цветки шиповника и тоже выплюнул.

Вдруг Генка остановился.

– Чего опять? – испуганно спросил Жмуркин.

– Вы слышите? – Генка поднял кверху палец.

– Что? – насторожился Жмуркин. – Опять снежный человек?

– Шум, дурило! – сказал Генка. – Ты что, шума не слышишь?

Ребята прислушались и в самом деле услышали глухой шум.

– Это река шумит, – сказал Генка. – А почему река шумит? Потому что течет по камням. Идем скорее!

Генка рванул через шиповник, Жмуркин и Витька за ним. Через минуту они вышли к воде.

Река и в самом деле сужалась. Сразу после поворота с обоих берегов ее сжимали сточенные течением выступы невысоких серых скал. Выступы были невысокие и поросшие мхом. Вода шумела, отчего создавалось впечатление, что речка горная.

– Ну, и где тут твой кремень? – спросил Жмуркин.

Генка не ответил. Он забрался на скалу и осмотрелся.

– Тут за выступами пляж, – сказал он. – Обходите камень справа, а я искупаюсь.

Генка подошел к самому краю, взмахнул руками и как был, в одежде и ботинках, прыгнул в воду.

– Круто! – крикнул Витька. – Молоток, Крокодайл!

– Так можно и башкой о дно, – сказал Жмуркин. – Хотя ему от этого никакого ущерба не случится.

– Эх, Жмуркин! – Витька хлопнул Жмуркина по плечу. – Скучный ты человек. Болото.

Витька двинул за скалу. Жмуркин показал вслед ему язык.

Сразу за скалой начинался длинный пляж с удивительным красноватым песком. На пляже их уже ждал Генка. Он вытряхивал воду из ботинок и довольно морщился на солнце.

– Витька, это тебе. – Генка швырнул Витьке коричневый конус размером с карандаш. – Со дна достал.

– Чертов палец[62]62
  Витька озвучивает бытующее среди жителей средней полосы России заблуждение. На самом деле: чертов палец – окаменевший скелет древнего моллюска.


[Закрыть] ! – Витька ловко перехватил конус.

И сразу же стал стаскивать с ног обувь.

– Какой еще чертов палец? – спросил Жмуркин. – Тут что, еще и черти водятся?

Витька, не отвечая, стал стачивать чертов палец о ребро котелка. Когда на краю набралась горка белого порошка, Витька приложил порошок к мозоли и прижал подорожником.

– Полегчало? – осведомился Жмуркин.

– Чертов палец возникает, когда молния бьет в песок, – сказал Витька. – От этого в песке образуются вещества, препятствующие гниению. Один раз приложил – и все зажило!

– Суеверия. – Жмуркин презрительно плюнул в воду.

Генка тем временем разделся до трусов и вновь вошел в воду. Он набрал воздуха, нырнул и почти сразу вынырнул. Генка шагал по дну и тащил что-то тяжелое. Когда он вышел из воды по пояс, стало ясно, что Генка тащит большой остроугольный камень.

Генка выволок его из воды и бросил на песок.

– Там на дне еще есть. Надо достать.

Витька стал раздеваться, а Жмуркин сказал:

– Я плавать не могу, сами знаете, у меня ноги сразу сводит. Я буду береговой поддержкой.

Генка и Витька понимающе переглянулись. Жмуркин никак не мог забыть историю с гигантской царской щукой, чуть не утопившей его, и он до сих пор старался держаться подальше от всякой глубокой воды.

– Камней от скал притащи, береговая поддержка! – велел Генка и снова нырнул в воду.

Витька почесал живот, пощупал воду мизинцем и нырнул за ним.

Жмуркин скептически пнул вытащенный Генкой камень и пошагал к скалам.

Пока он таскал от скалы валуны, Витька и Генка выбросили на берег восемь острых камней разной величины. Витька собрался было нырнуть еще за девятым, но Генка сказал, что хватит. Он взял самый крупный камень, поднял над головой и обрушил на камень поменьше.

Оба камня раскололись на многочисленные острые и плоские пластинки.

– Вы думаете, почему древние люди кремень использовали? – Генка выбрал два самых крупных осколка, шириной и длиной чуть больше ладони. – Потому что кремень легко слоится. И очень тонкими пластинками. Смотрите.

Генка легонько провел осколком по коже локтя. Сразу же за осколком потянулась тоненькая красная полоска царапины.

– Как бритва, – сказал он. – И затачивать не надо.

– Так он сразу сломается... – Витька с сомнением посмотрел на осколок. – Тоненький такой...

– А ты что, год с ним на охоту собираешься ходить? Один раз ткнешь – и все. Больше и не успеешь. Надо теперь их заострить. А это делается так, мне тот парень показывал.

Генка положил кремневую заготовку на большой круглый булыжник и стал осторожно обстукивать ее твердым осколком принесенного Жмуркиным камня. Генка стремился заострить кремневую пластину и сделать ее по возможности похожей на наконечник копья. С каждым ударом от пластины отскакивали мелкие кремневые чешуйки.

На двадцатом ударе заготовка раскололась.

– Бывает, – пожал плечами Генка. – У древних людей были тысячелетия, чтобы научиться такие штуки делать. У нас всего пара часов.

Генка взял другую пластинку и принялся обстукивать ее. Витька тоже решил попробовать себя в искусстве изготовления каменных орудий и выбрал заготовку. Правда, у него она сломалась гораздо раньше, чем у Генки, – на третьем ударе.

Жмуркин же просто грелся на солнышке и зевал, отгоняя слепней.

Генка с Витькой сломали еще по одной заготовке, а вот с третьего раза у Генки получилось. Ему удалось отколоть с кончика пластины по маленькому кусочку, и заготовка приобрела законченный вид, став похожей на длинную узкую рыбку. Генка проверил качество острия на пальце и остался доволен.

– Пойдет. – Он спрятал наконечник. – Снежного человека проткнуть хватит. Надо еще таких копий сделать. Побольше.

– А зачем больше-то? – спросил Жмуркин. – Снежный человек один...

– А кто знает, сколько мы тут в лесу пробудем? Может, до зимы...

– Ты же говорил, что вокруг везде железные дороги, как в треугольнике, не заблудишься! – разволновался Жмуркин.

– Говорил. – Генка принялся обстукивать следующую пластину. – Говорил... Но все бывает. А вдруг, Жмуркин, мы в другое измерение попали, а? А снежный человек – это не снежный человек вовсе, а как раз житель этого другого мира? Может, мы отсюда вообще никогда не выберемся? Вот ты, Жмуркин, тут хоть какой-нибудь след человеческий видел?

– Н-нет... – У Жмуркина задрожала губа.

– То-то же, – серьезно сказал Генка. – А поэтому нам лучше сделать этих копий побольше... И ты тоже не бездельничай, Жмуркин, бери большие камни и раскалывай их на пластины. А мы будем наконечники делать.

Жмуркин вздохнул и принялся раскалывать камни. Очень скоро Генке удалось изготовить второй наконечник, а Витьке первый. Ребята усвоили каменную технологию, и работа пошла быстрее. Потом Витька придумал, как усовершенствовать сам процесс, разделив его на три части. Теперь Жмуркин как наименее умелый выполнял самую простую часть работы – раскалывал камни и отделял пластины. Витька оббивал пластины по краям, придавая им нужную удлиненную форму, а Генка уже как настоящий мастер доводил копья до готовности – заострял самые кончики.

Ребята увлеклись и сами не заметили, как изготовили двенадцать каменных лезвий.

– И на самом деле многовато... – Витька задумчиво повертел последнее изделие. – Перестарались...

– Нормально, – сказал Генка. – Будет чем обороняться. И на кабана можно будет поохотиться.

– На какого еще кабана? – нахмурился Жмуркин.

– На дикого, – ответил Генка. – Где-нибудь у реки наверняка есть водопой. А значит, кабаны приходят. Надо только спрятаться...

– Если мы будем тут всякую охоту устраивать, то точно до зимы просидим, – сказал Витька. – Лучше нам все-таки на север идти, к железной дороге...

– Согласен, – сразу же сказал Жмуркин. – Только на север! Или только на юг... Или...

– А жрать опять кислицу[63]63
  Кислица, заячья капуста – съедобные лесные травы.


[Закрыть] будем? – недовольно спросил Генка. – Или заячью капусту?

– Кислица очень богата витамином С, – напомнил Жмуркин. – К тому же, Генка, тебе полезно немножко похудеть. Человек без еды запросто неделю может выдержать. Сложно только первые пару дней, а потом легко. Я, например, чувствую себя очень легко...

– Ладно, – согласился Генка. – Но копья надо все равно сделать.

– А чем ты будешь эти наконечники привязывать? – спросил Жмуркин. – Или там, на дне, еще и веревки есть?

– На дне веревок нет, – ответил Генка. – Но вот на том конце пляжа растет наша любимая ива. А из веток ивы можно сплести веревки. Древние люди так и делали, я слышал...

– От кого? – осведомился Жмуркин. – От древних людей?

– Я же говорил – пацан мне это рассказывал, который археологией увлекался. Он говорил, что древние из ивовых веток даже канаты плели...

– Точно, – подтвердил Витька. – Главное, ее размочалить как следует... Тогда не только корзины, но и веревки можно...

Генка вручил Жмуркину свой швейцарский ножик и легонько подтолкнул в спину.

– Один не пойду, – сразу же заявил Жмуркин.

– Да всего лишь прутьев нарезать надо. Работы на полчаса...

– А вдруг этот снежный на меня набросится?

– А ты его ножом в брюхо тыкай – и в воду прыгай, – посоветовал Генка. – Снежные люди воды боятся. Наверное... Давай-давай, Жмуркин, вноси вклад в общее дело...

Жмуркин нехотя встал, разложил ножик и, выставив его перед собой, пошагал за ивой.

– Эй, Жмуркин, – окликнул его Витька.

– Чего?

– Бери только те ветки, которые в воде. В них древесина уже размякшая. И не бойся, там возле берега по колено, никаких огромных щук туда не приплывет. Понятно?

– Понятно. – Жмуркин отправился дальше.

– А мы пока древки к копьям поищем, – сказал Генка и двинулся к опушке леса.

Впрочем, долго искать им не пришлось. Прямо на краю леса лежала опрокинутая ураганом сосна. Падая, она повалила вокруг себя множество двухметровых сосен-подростков, и Генке с Витькой осталось лишь выбрать самые прямые и перенести к пляжу.

– Отличные копья получатся, длинные. – Генка примерял кремневые наконечники к обломанным верхушкам. – Как раз... Как раз, говорю, длинные, чтобы близко его не подпустить...

– Длинные нельзя, – сказал Витька. – С длинными мы по лесу не пройдем – цепляться будут. Раньше такое наказание было – если кого-то убить хотели, уводили в лес, привязывали к плечам длинную палку и оставляли. Среди деревьев с такой штукой не пройти. Так что копье должно быть метра в полтора, не больше.

И Витька отобрал у Генки деревце, наступил на него и сломал пополам.

– Вот так. – Витька взял острую кремневую пластину и расщепил получившуюся палку с тонкого конца. Затем вставил в расщеп каменный наконечник.