Текст книги "Год хорошего ребенка"

Автор книги: Эдуард Успенский

Соавторы: Элес де Грун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава девятая
«МАЛТИПАЛ ЧОЙС» ИЛИ АНКЕТА ДЛЯ ВСЕЙ СЕМЬИ

В этот холодный ноябрьский день Розалинда летела домой, как заблудившаяся осенью бабочка. В пластмассовом фирменном пакете она несла свои школьные тетради и фломастеры. Сегодня в пакете лежала еще и анкета, которую дал учитель мистер Бош.

Для всех ребят это была обычная анкета – «малтипал чойс», которую голландские школьники заполняют несколько раз в год по просьбе министерства культуры или министерства образования. А для Розалинды это была карта с указанием мест, где можно найти сокровища. А если говорить точнее, то билет на самолет. Мистер Бош сказал:

– Тому, кто правильно ответит на все вопросы, разрешат поехать на детский праздник ООН. Как представителю нашей школы и всей Голландии. Конечно, при условии хорошего знания английского языка. И, конечно, при некоторых других условиях.

– При каких? – закричали мальчики и девочки.

– Я не знаю. Может быть, надо будет уметь танцевать и петь. Может быть, быстро бегать или плавать. Но анкета – это главное.

Розалинда прибежала домой вся мокрая, задыхаясь.

– Мама! Папа! – закричала она с порога. – Нам выдали анкету!

Ее мама в это время заворачивала незнакомой покупательнице фонарь к велосипеду. Ее папа беседовал с соседом мистером Янсеном о починке мотоцикла. Безнадежно, – им не до Розалинды!

Грустная Розалинда направилась к лестнице. Увидев, что она расстроилась, папа крикнул ей вслед:

– Бабушка наверху! Если тебе что-нибудь нужно, попроси у нее.

Пока Розалинда шла по лестнице, ее настроение улучшилось. Раз к бабушке можно обращаться, значит бабушка сегодня в хорошем настроении.

– Бабушка, бабушка! Мне дали «малтипал чойс»!

Стул, на котором сидела бабушка, заскрипел и даже как-то закричал, пока бабушка поднималась с него. Она внимательно посмотрела на Розалинду: волосы прилипли ко лбу, куртка нараспашку, брюки в заплатках, с яблоками на коленях.

– И мама разрешает тебе ходить в таких заплатках?

– Да.

– Покупатели могут подумать, что вы обанкротились. Что у вас больше нет ни гульдена. Только затем, чтобы люди чаще ходили в ваш магазин, ты должна выглядеть прилично. Иди сюда, я завяжу тебе хвостик. И надень, пожалуйста, целые брюки.

Здесь бабушка разразилась длинным монологом:

– В этом доме всегда такой беспорядок! Хороший сюжет для Янстейна! Если бы я сюда не приходила, здесь все бы погибло. Кто бы смотрел за детьми и мыл окна? Подумать только, в моем возрасте – и все это делать. А у меня, между прочим, есть и свой дом и сад, за которыми надо ухаживать. Да я только сегодня полдня дергала сорняки. А теперь работай здесь, занимайся запущенным ребенком!

Розалинда сдалась и покорно разрешила бабушке расчесать свои длинные волосы и сделать хвостик. Это даже ее успокоило. А когда она увидела своего брата Вильяма в углу комнаты, причесанного и аккуратно одетого, она про себя рассмеялась. В один прекрасный день бабушка вымоет их как следует и поставит в витрину магазина вместо велосипедных манекенов.

Она решила больше ничего не говорить бабушке об анкете. Вечером бабушка уйдет, Вильям ляжет спать, тогда она вместе с родителями спокойно прочитает все вопросы, изучит все предлагаемые ответы и в нужных местах поставит крестики. Мама и папа наверняка дадут ей правильные советы.

В шесть закрылся магазин. В семь они пообедали. В восемь всей семьей загнали сопротивляющегося Вильяма в постель. А бабушка никуда не уходила. Все скрипела и скрипела своим вертящимся стулом перед телевизором.

Это был не просто стул, это был бабушкин командный пост. С него она следила за всем, что происходит в доме и на экране.

– Может быть, вам нужен кофе? – спросила мама бабушку. И по ее тону было понятно, что она ожидает отказа. Что-нибудь вроде: «Нет, нет. Я уже ухожу. Мне не заснуть от кофе. Большое спасибо. Я и так засиделась». Но бабушка просто сказала:

– Да, нужен!

Розалинда вертелась за маленьким письменным столом в углу и нетерпеливо крутила в руках анкету. Наконец она сказала папе громким шепотом.

– Папа, ты должен это прочитать. Наш учитель говорит, что у меня есть шансы попасть на праздник. Потому что я хорошо знаю английский.

Розалинда дала ему бумаги. Сначала брошюру со статьей о празднике, которую показывала, по крайней мере, уже трижды, потом анкету, которую им в этот день раздали в школе.

– Может быть, папа, я там этого мальчика встречу, из Москвы. И еще многих других ребят. Мы вместе отправимся в путешествие… А Жевена далеко? Папа, ты рад за меня?

– Пожалуйста, потише! – сказала бабушка и сделала звук телевизора еще громче.

– Вот ваш кофе! – сказала мама и поставила чашку с кофе перед бабушкой. Нельзя сказать, что она ненавидела свою свекровь, но и сильной дружбы между мамой и бабушкой не было. Они находились в состоянии хронического перемирия.

Отец сделал жест рукой, чтобы установить тишину, и попросил жену подойти к столу. Они начали внимательно читать.

– Ой, а это интересно!

– Интересно? – спросила бабушка, чья глухота иногда совершенно неожиданно исчезала.

И пока ей рассказывали о детском фестивале, она постепенно все больше приглушала телевизор и все сильнее отворачивалась от экрана. В конце концов она оказалась к экрану спиной.

– Съезды! Симпозиумы! Конференции! – сказала она. – Уже до того законферировались, что без гроша остались! Так можно по миру пойти! Никаких денег не хватит!

Родители Розалинды не знали, что возразить на это. Доводы бабушки как всегда были просты и неопровержимы. Одно слово «законферировались» чего стоило. А Розалинда закричала:

– Бабушка, но я увижу Рому. Побываю за рубежом. Посмотрю на советских ребят.

– Ага! – сказала бабушка и покачала седой головой. – Вот как эти красные разрешают свои проблемы! Собирают детей со всего мира, чтобы сделать из них коммунистов! Очень умно, должна я сказать. Протестантская школа ни за что бы на это не пошла.

– Кто собирает детей? – с удивлением спросил папа.

– Как кто? Да эти красные, которые организуют конференцию.

– Мама, ты ничего не поняла, – сказал папа Розалинды. – Ее организуют не красные. Ее организует Организация Объединенных Наций.

– Ах, Соединенные Штаты! – сказала бабушка. – Тогда все в порядке.

Бабушкин стул начал скрипеть в обратном порядке – у нее снова пробудился интерес к телевизору. Слава богу!

В это время Розалинда изучала анкету. Первый вопрос был такой: «Сколько у тебя друзей?» На выбор предлагалось три ответа:

1. Уменя много друзей.

2. У меня мало друзей, но все они настоящие друзья.

3. В наше время надо полагаться только на себя.

Папа увидел, что Розалинда никак не может решиться, какой ответ выбрать, и заглянул к ней через плечо.

– На твоем месте я бы выбрал первый ответ. Все дети в школе твои друзья. Все соседские дети тоже. Порою просто не знаешь, куда деваться от твоих друзей.

– Глупости! – сказала мама. – Не всякого можно назвать другом. Достаточно иметь немного друзей, но это должны быть верные друзья, на которых всегда можно положиться. У тебя есть три хорошие подружки и хватит. Это Элен, Симона и Аннет.

– На этих цыплят можно положиться?! – всем корпусом вместе со стулом развернулась бабушка. – Да они здороваются со мною через раз. В мои годы люди умели дружить, а сейчас нужно надеяться только на самого себя.

После совета папы Розалинда зачеркнула первый квадратик. После совета мамы – второй. А после суровых слов бабушки ей ничего не оставалось сделать, как зачеркнуть третий.

Теперь вся семья с интересом занялась заполнением анкеты.

– Так, что там дальше? – спросил папа.

– «Ты с надеждой смотришь в будущее?» – прочитала Розалинда. И сразу показала взрослым ответы. «Нет, потому что я боюсь войны». «Люди всегда находили выход из трудного положения». И «Я об этом никогда не думала».

– Выбери первый ответ, – сказала мама и повернулась к бабушке: – Они поймут, что она серьезная девочка, потому что ее беспокоит будущее.

– Они поймут, что у ребенка расстроена психика, – сказала бабушка и повернулась к Розалинде: – Зачеркни второй квадратик. Что люди всегда могут найти выход из трудного положения. Тогда им будет ясно, что ты – личность. Сильные личности всегда нужны.

Розалинда зачеркнула первый квадрат, как хотела мама. Второй, как хотела бабушка, и посмотрела на папу.

– Дочка, ты всегда должна говорить правду, – посоветовал он.

И Розалинда поставила третий крестик.

Следующий вопрос анкеты был довольно странным и неожиданным: «Что ты сделаешь, если тебе пришлют один миллион гульденов из Организации Объединенных Наций?»

И предлагались варианты:

1. Организую детский фестиваль.

2. Положу деньги в банк.

3. Отдам деньги родителям.

Взволнованный папа провел мозолистой рукой по волосам:

– Что-то я ни разу в жизни не слышал, чтобы из ООН прислали кому-нибудь хотя бы гульден.

Его мама, бабушка Розалинды, встала со своего стула, сложив руки на груди. Это была ее любимая поза:

– Это просто какая-то чепуха! Сумма-то большая, а выбор они предлагают маленький. Я бы, например, организовала фонд помощи пожилым женщинам.

– А я бы, – сказала мама, – наняла продавцов. Чтобы они помогали мне до конца моей жизни. У меня стало бы больше свободного времени. А оставшиеся деньги я бы вернула в ООН. Пусть отдадут их бедным.

– Но здесь нет таких ответов! – возразила Розалинда. – Я не могу из этого выбирать.

Мама ласково обняла ее:

– Конечно, дорогая. Мы это знаем. Выбери первый ответ, он самый правильный.

– Нет, – упрямо сказала бабушка. – Хороший ребенок должен быть практичным. В Соединенных Штатах сидят не дураки. Они оценят деловую жилку. Положи деньги в банк.

– Что угодно, только не это! – сказал папа. Он недавно купил свою мастерскую и теперь выплачивал банку большие проценты. – Отдай деньги родителям, дочка.

И снова были перечеркнуты три квадратика вопреки всем «малтипалчойсовым», то есть анкетным, правилам.

Дальше следовал вопрос о телевидении:

«Какие телевизионные передачи тебе нравятся больше всего?

1. Телевидение полезно, потому что оно дает много информации.

2. Я люблю смотреть мультфильмы и эстрадные представления.

3. Телевидение вредно для детей.»

– Практичные дети всегда смотрят телевизор! – с нажимом сказала бабушка. – Чтобы получить как можно больше знаний.

– Знаний им хватает в школе, – сказала мама. – Нормальные люди смотрят только мультфильмы и цирк. Только ненормальные сидят у телевизора по восемь часов в день.

Это был прямой выпад, и бабушка стала «наливаться».

– Знаешь что, – сказал папа, – выбери третий ответ. Так им больше понравится.

Он совсем забыл, что недавно призывал дочку говорить только правду.

А Розалинда не забыла и не стала подчеркивать квадратик номер три.

К этому времени бабушка окончательно «налилась» и «созрела» и готова была взорваться.

– Это я смотрю телевизор по восемь часов?! На что вы мне намекаете?

Она поставила руки на бока и стала наступать на маму.

– На то, что некоторые только и умеют делать, что смотреть телевизор и всех поучать.

Папа встал между ними со слабой надеждой предотвратить ссору.

Молча наблюдая за происходящим, Розалинда поняла, что телевизор вреден не только детям.

И пока мама, папа, телевизор и бабушка продолжали кричать, она забрала свою анкету и на цыпочках вышла из комнаты.

У нее осталось совсем немного незаполненных пунктов.

«Любишь ли ты ходить в школу?

1. Да, потому что я хорошо учусь.

2. Не всегда, но школа приносит много пользы.

3. Играть на улице гораздо интереснее».

Розалинда задумалась. Или у того, кто составлял анкету, было мало мозгов в голове, или он просто ничего не знал о детях. Да, ей нравилось ходить в школу, когда она хорошо училась. Но это было не всегда. И иногда ей совсем не хотелось идти в школу, хотя школа приносит много пользы. И, несмотря на всю ее пользу, играть на улице гораздо интереснее.

Розалинда махнула рукой и зачеркнула все три квадратика. Пусть сами выбирают, какой ответ правильный.

Она уже дошла до последнего и самого трудного вопроса:

«Что ты умеешь делать своими руками?»

После этого следовал длинный ответ. Самый длинный из всей анкеты.

«Я умею делать предметы из дерева, вязать, шить на машинке, чинить спущенные шины, выращивать овощи и цветы, играть на разных музыкальных инструментах, работать красками и кистью, выпиливать лобзиком, гладить, готовить еду».

Внизу была сноска: «Ненужное зачеркнуть». Розалинда считала, что все это ненужное.

Например, она терпеть не могла вязание, и зачем самой шить одежду, думала она, когда ее можно купить в магазине. Делать предметы из дерева могут заводы. Почему она должна выращивать овощи или цветы? Она же не фермер. Зато спокойно с закрытыми глазами она могла чинить велосипедные шины. А велосипедные втулки она могла перебирать на ощупь, как японский робот, в полной темноте. Если твои родители имеют велосипедный магазин, эти навыки входят в тебя незаметно и навсегда. После работы папа смотреть не мог на велосипеды, и свой велосипед она чинила сама. Но, если все в будущем начнут все делать своими руками, ее папа стал бы никому не нужен.

Розалинда водила карандашом над анкетой, не зная, что ей вычеркнуть, что оставить. И тут в комнату постучала бабушка:

– Розалинда, крошка, можно к тебе войти?

На этот раз бабушка не была похожа на себя. Ее толстые руки были опущены по бокам, и всем обликом она показывала, что чувствует себя виноватой.

– Как дела? – спросила она, показывая на анкету.

– Хорошо, – сказала Розалинда. Но по ней было видно, что ничего хорошего нет.

Бабушка надела очки и прочитала все, что она написала. Розалинда ожидала услышать от бабушки выговор, но, к ее удивлению, бабушка ее похвалила:

– В твоих ответах чувствуется инициатива. Это как раз то, что эти люди из Соединенных Штатов должны оценить.

– Но я не знаю, что мне выбрать в последнем вопросе, – сказала Розалинда. – Что зачеркнуть.

– Ничего не надо зачеркивать! – сказала бабушка. – В жизни надо уметь делать все. Вы теперь выбрасываете все сломанные вещи и немедленно покупаете новые. В мои годы все было по-другому. Мы все делали сами и сами все чинили. А теперь люди своими руками только деньги считают.

Розалинда была мокрая от волнения:

– Но я не умею красить, шить на машинке, выращивать овощи.

– Клянусь тебе! – сказала бабушка, сложив руки как на молитве. – Я научу тебя. Я всему тебя научу!

Ее лицо как всегда было полно решимости, с упрямыми морщинками у рта и умными глазами. На лице бабушки было еще что-то непривычное. Это была улыбка. Если они еще не стали друзьями, то стали товарищами по несчастью. Неожиданно, к своему полному удивлению, Розалинда поняла, что любит бабушку. На какое-то время, по крайней мере.

Глава десятая
СООБЩЕНИЯ В ПРЕССЕ, ИЛИ ОБЗОР ПЕЧАТИ

Объявление в главной столичной газете «Жевена Ньюс»:

«Для проведения Всемирного детского праздника требуются работники: экскурсоводы, обслуживающий персонал, переводчики, специалисты по работе с детьми. Открываются языковые курсы. Приглашаются все желающие. Обучение бесплатное. Люди, прошедшие курсы, обеспечиваются работой в фестивальном комитете».

Под объявлением стояла подпись: заместитель заведующего сектором детей ООН Ичикава.

И был указан адрес, по которому можно было обращаться для устройства на работу.

Статья в специальном выпуске ЮНЕСКО, посвященном Году Хорошего Ребенка:

«Многие страны откликнулись на предложение провести Год Хорошего Ребенка. В том числе: Америка, Англия, Франция, СССР, Япония, Таджикистан, Белоруссия, Бельгия, Нидерланды, оба Китая, Иран, Ирак, Афганистан, Пакистан, Острова Фиджи, Зеленого мыса, Сейшельские и т. д. Каждая страна выбрала свой способ определения достойности ребенка. В одних странах упор делается на деловитость, в других, таких как СССР, на общественную полезность, в третьих – странах третьего мира – на коллективизм.

Так или иначе, это будет большое событие в жизни молодого поколения, и ни один ребенок на всем земном шаре не останется в стороне.

Победители, или достойнейшие, съедутся на свой финальный праздник в Жевену. И здесь на спортивно-сервисных соревнованиях будет определено – дети каких стран идут самым правильным путем.

Победу командам и отдельным ребятам будет присуждать большое жюри, составленное из популярных деятелей детства – педагогов, детских врачей, детских писателей, спортсменов и тренеров.

Имеются сведения, что на финальный праздник приедет европейский принц Филлип и некоторое количество коронованных и некоронованных особ для участия в соревнованиях. Это еще выше поднимает престиж Года Хорошего Ребенка!»

Заметка в газете «Пионерская правда»:

«1990 год – ГОД ХОРОШЕГО РЕБЕНКА.

Юный друг! Знаешь ли ты, что такое ООН? Это Организация Объединенных Наций.

Разные страны прислали в эту организацию своих представителей, чтобы наблюдать за порядком в мире.

Порядок в мире им навести не удалось, но кое-что хорошее они сделали. Например, Организация Объединенных Наций объявила 1990 год Годом Хорошего Ребенка. Это значит, что в 1990 году все хорошие ребята будут подняты на щит. Их будут награждать подарками, угощать пирожными, приглашать в гости в разные страны мира. А лучшие представители хороших детей – самые замечательные дети – съедутся на Всемирный Праздник Хорошего Ребенка – ВПХР в страну Люкспумбург, в город Жевену.

Там будут проводиться соревнования по разным видам хозяйственного спорта: кто лучше умеет шить, вышивать, гладить брюки, делать предметы из дерева и пластмассы, кто лучше умеет работать в саду и в поле. На празднике будет много песен и музыкальных коллективов.

Но самый главный вопрос – кого считать хорошим ребенком. Каждая страна будет решать этот вопрос по-своему. Из одной страны поедут самые бедные ребята, из другой – самые талантливые, из третьей – самые работящие, из четвертой – самые высокопоставленные.

Какие ребята поедут от нас, пока еще неизвестно. Но скоро этот вопрос будет решен, и мы напишем об этом в газете.

Корреспондент Игорь Жувачкин».

Вторая заметка в «Пионерской правде»:

«КТО ПОЕДЕТ НА ВПХР.

Итак, ребята, в этом году будет Всемирный Праздник Хорошего Ребенка. Наша газета неоднократно (один раз) писала об этом. Кто же поедет на праздник?

Конечно, самые достойные ребята. Те, кто лучше всех учится, ведет общественную работу. Для поездки надо собрать не меньше пяти тонн макулатуры и пятидесяти тонн железного лома. И, безусловно, надо сдать нормы на значок ГТО (бег – 60 м за 13 сек, прыжок в длину 4,5 м, прыжок в высоту 1 м 20 см).

Родители должны дать ребятам хорошие рекомендации. То есть ребята должны помогать дома: мыть полы, ухаживать за младшими братьями и сестрами, ходить в магазины.

Ребята, больше тренируйтесь! Вас ждет ВПХР!

Корреспондент И. Жувачкин».

Заметка из голландской газеты «Утрехтские новости»:

«НОВОСТИ ИЗ ЖЕВЕНЫ.

Заметно ухудшилось качество образования в нашей стране в связи с тем, что урезается государственный бюджет на культурные нужды.

В каждом классе возросло количество учеников и доходит сейчас до тридцати.

При таком количестве учащихся чрезвычайно трудно работать с учениками. Приходится большое количество упражнений давать на дом.

Меньше внимания уделяется каждому школьнику. Больше приходится надеяться на формальное анкетирование и „малтипал чойсы“.

Таким образом даже отбирались кандидаты на детский фестиваль – конференцию в Жевену. Наверное, это не самый правильный путь, по которому должно следовать Министерство нашего Образования.

На фото Министр высшего образования принимает делегацию учителей».

Глава одиннадцатая
ПОЖИЛЫЕ СТУДЕНТЫ УСТРАИВАЮТСЯ НА РАБОТУ

Заметка в главной Жевенской газете была подписана фамилией Ичикава. Ичикава был заместителем госпожи Баракас… ах нет, Карабас.

Не прошло и двух дней, как к нему стали приходить желающие работать на празднике. Господин Ичикава был японец. Он практически не умел отказывать. Когда ему хотелось отклонить кого-либо, он звонил госпоже Карабас. Сейчас был именно такой случай. Перед ним стоял мистер Кирпичиано со своим не первой молодости студенческим строительным отрядом.

«Ребята» и Кирпичиано чувствовали себя неуверенно, все время оглядывались по сторонам и держали руки за спиной, чтобы, не дай бог, чего-нибудь не украсть.

– Поймите, – говорил вежливый господин Ичикава, – это трудная работа. Дети будут вас спасать из воды, переводить через дорогу. Вы – учебные сотрудники. А если не спасут?!!

– Ради детей мы на все согласны! – патриотично заявлял Кирпичиано.

– Вы на все согласны ради детей? – спрашивал он у своих спутников-соратников.

– Конечно! А то как же! – неуверенно отвечали спутники.

– Но ведь могут быть травмы! – убеждал Ичикава.

– За травмы особая плата! – весело говорил Кирпичиано.

– Никакой особой платы! – возражал вежливый японец. – Все строго по договору. Я думаю, молодежи и то будет трудно.

– Возрастом попрекаете? – с ненастоящей слезой в голосе спрашивал Кирпичиано.

– Нет, нет! – испугался японец. – Просто видите, за вами стоит группа студентов. Мне кажется, такая работа больше для молодых.

– А мне кажется, что кое-кто притесняет кое-кого из-за многих лет честной работы на благо родной страны. И этот кое-кто – вы.

– Нет, нет! – еще больше испугался японец Ичикава. Он никак не хотел обижать старичков. Но и брать Кирпичиано с братией, по правде говоря, никак не хотел.

Он нажал кнопку селектора и соединился с кабинетом госпожи Карабас. Там шло, наверное, очень важное интернациональное совещание. Потому что из селектора посыпались обрывки разговора:

– …В конце концов можно обратиться к китайским, итальянским или греческим организациям. Я имею в виду рестораны. Можно взять еду на дом. Я считаю, что образованные мужчины должны сами себе уметь готовить. А ты только жалуешься, что рубашки у тебя не индийские, костюм не английский, а брюки не выглажены. Другой бы гордился такой женой, как я. Все, ну буквально все просят меня разрешить сотни проблем.

Ичикава, услышав про сотни нерешенных проблем, хотел даже отключить селектор, но не успел:

– Я вас слушаю, – послышался строгий голос госпожи Карабас.

– Мисс Карабас, здесь пришли две группы желающих работать. Одна молодежная – это студенты, и одна постарше… значительно…

– Аспиранты! – подсказал в трубку Кирпичиано.

– Кому отдать предпочтение?

– Конечно, тем, кто постарше, – послышался ответ госпожи Карабас. – От молодежи сейчас деваться некуда.

– Я вас понял, – убитым голосом сказал Ичикава. – Зачисляем старших.

Довольные ветераны ушли, потирая руки. Один из них с огорчением обнаружил при этом в своих руках золотую авторучку Ичикавы.