Текст книги "Алешка и Аленка в Стране Вечного Дождя (история первая)"

Автор книги: Эдуард Качан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– А для этого нужно, чтобы кто-то сказал свое желание перед Цветком, иначе ничего не будет, – сказал Алешка.

– А для этого нужно, чтобы желание перед Цветком сказала я, – уточнила Мери-Эл, – ведь больше некому. Я бы и сказала, да только не могу выйти из дома!

После этого все долго молчали, каждый удрученный своим горем. Алешка и Аленка сидели рядышком на маленькой кроватке Мери-Эл, и вспоминали свои кроватки, свой дом, своих родителей… Аленка даже всплакнула тихонько – ей подумалось, что она не попадет больше домой никогда. Алешка не плакал – ведь мальчикам лить слезы не полагается, хотя если честно, не будь рядом девочек, он плакал бы навзрыд.

Мери-Эл ходила из угла в угол по детской комнате. Ее горе было велико – ведь у нее был шанс все исправить, она постоянно думала о том, как бы воспользоваться этим шансом, но ничего, ничего придумать не могла!

– Если бы я могла выйти, – сказала она, наконец, в отчаянии, – если бы я только могла выйти отсюда!

– Скажи, а ведь Цветок закрывается ночью? – спросила вдруг Аленка, и перестала плакать.

– Да, конечно, – ответила Мери-Эл.

– А ты не пробовала выходить на улицу именно ночью? – спросил Алешка, который тут же понял, что хотела сказать его сестра. – Бесполезно загадывать желания, пока Цветок закрыт – ведь так? Может быть, и желание дяди Рока на это время, ну, приостанавливается, что ли? Вдруг в это время тебе можно находиться на улице!

– Сомневаюсь, – сказала Мери-Эл. – Ведь дети не возвращаются на ночь домой, и дождь не прекращается по ночам!

– Для других детей желание дяди Рока уже исполнилось, – сказал Алешка. – А для тебя – только должно исполниться. Ведь этот разные вещи? Как ты думаешь? Может быть, ночь не отменяет то, что уже совершилось, но в это время нет возможности совершить что-то новое?

– Ты надеешься, что в те часы, когда Цветок закрыт, я свободна? – спросила Мери-Эл задумчиво.

Алешка пожал плечами.

– Может быть, – сказал он. – Мы ведь ничего об этом не знаем.

– Я никогда не выходила ночью на улицу, – сказала Мери-Эл. – У нас вообще детям не позволяют гулять на улицах по ночам. Разве у вас не так?

– И у нас так, – подтвердила Аленка.

– Боюсь, что папа сильно отругал бы меня! – сказала Мери-Эл, подошла к двери, открыла ее и высунула наружу руку.

Дети смотрели на нее во все глаза.

Прошла минута, вторая – рука не исчезала. Медленно, пересиливая страх, Мери-Эл ступила за порог одной ногой, готовая в любой момент вернуться в спасительную комнату, если нога начнет исчезать. Ничего не случилась – нога девочки оставалась прежней. Тогда Мери-Эл переступила порог и другой ногой – девочка оказалась на улице! И на этот раз не произошло ничего страшного. Девочка постояла под каплями холодного ночного дождя с пару минут, потом зашла в комнату. Лицо ее сияло.

– Получается, – сказала она. – Получается!

– Мы спасены?! – закричала Аленка. – Мы все спасены?!

– Тише, взрослых разбудишь! – сказал Алешка сестре. – Скажи, а мы можем добраться до Цветка за одну ночь? – спросил он Мери-Эл.

– Это сложно, но нужно подумать, – сказала та. – Пешком – точно не получится. Хоть по поселку, хоть в обход. Слишком долго. Солнце взойдет, а мы еще будем в пути. Тогда я исчезну.

– А если бежать? – спросила Аленка.

– А ты сможешь бежать всю ночь? – спросила девочку Мери-Эл.

– Я?.. Не знаю, – ответила Аленка.

– Вот и я не знаю, – сказала Мери-Эл. – А второго шанса у нас не будет. Если я не доберусь за ночь до Цветка, то с первыми лучами солнца окажусь на поляне в лесу со своими братьями. И никогда больше не увижу дома. А вы не увидите своего.

– Постой, – сказал Алешка. – Ведь Цветок начинает раскрываться лишь с первыми лучами солнца. Представь – солнце всходит, Цветок раскрывается, но и ты – исчезаешь! Ничего не получится! Ты просто не успеешь сказать свое желание, даже если мы и доберемся до Цветка!

– Я думаю, что успею, – сказала Мери-Эл решительно. – Я помню – дети на улице исчезали не вдруг, а как будто таяли за минуту. Если быть в эту минуту рядом с Цветком, я успею сказать все!

– Это опасно, – воскликнула Аленка.

Мери-Эл кивнула.

– Еще как опасно! – сказала она с грустью. – Но разве у нас есть выход? Я хочу, чтобы все было как раньше. Я хочу видеть каждый день своих братьев, хочу, чтобы папа с мамой больше не плакали, хочу, чтобы, наконец, прекратился дождь. Надо хотя бы попробовать! Жить так, как мы живем сейчас – нельзя!

– Можно поехать к Цветку на велосипеде, – предложил Алешка. – Не в обход, там плохая дорога, а по поселку!

– А что такое велосипед? – спросила Мери-Эл.

– Велосипед, это когда есть два колеса, руль, сидение, рама, педели! Ты крутишь эти педали и едешь быстрее, чем мог бы бежать!

– Нет, у нас такого не придумали, – покачала головой Мери-Эл. – У нас есть железная птица дяди Семы, но папа говорил, что она заржавела, да я и так не знаю, как с ней управляться.

– М-да, дела-а, – протянул Алешка. – Идти не можем, бежать не можем, ехать не можем, лететь не можем. Плыть тоже не можем… – тут мальчик запнулся. – Или – можем?!

– Можем – что? – спросила Мери-Эл.

– Дорога по подземной реке к Цветку гораздо короче, – сказал мальчик. – Мы доплыли сюда не больше, чем за час. Это и не удивительно – дорога по земле идет по холмикам, и к тому же в обход леса, а подземный туннель, кажется, прямой! Туннель – это и есть короткая дорога, понимаете?! Правда – там вода, и течение очень сильное, но если бы придумать способ, как двигаться против течении, я думаю, за ночь мы бы успели!

– Скажи, Мери-Эл, у твоего папы есть лодка? – спросила Аленка. – Мы могли бы поплыть на этой лодке! Гребли бы веслами, да так и добрались бы!

– Лодка есть, – сказала Мери-Эл, – Только на ней уже давно никто не плавал.

– Плохая идея, – сказал Алешка задумчиво. – Против такого течения мы одними веслами не справимся. Можно было бы попробовать использовать лебедку…

– А лебедка – это что? – в один голос спросили девочки.

– Сейчас расскажу, – сказал Алешка. – Когда-то, кажется еще в прошлом году, напротив нашей школы в огромной луже застрял грузовик.. Я ходил смотреть, как его другой грузовик вытаскивал – интересно ведь! Так вот – между грузовиками протянули толстый канат, который накручивался на специальное колесико. Оказывается, накрутить веревку на колесо проще, чем просто тянуть его, ну, так, как перетягивают канат! Колесико крутили, канат натягивался, и знаете – грузовик из лужи выехал! Это и называется лебедкой – мне тогда водители сказали. А теперь вот что я думаю – в тоннели, где проходить река, очень много выступающих камней. Если взять веревку, на веревку приделать крючок, чтобы цепляться этим крючком о камень, то можно на этой веревке протащить лодку вперед – вот так, накручивая другой конец веревке на прикрепленное к лодке колесико! А потом – подтаскивать лодку к следующему камню. Это трудно, конечно, но за ночь мы бы добрались! Жаль только – мы никогда в жизни не сможем спустить лодку в колодец, из которого нас уже два раза сюда выкинуло – там слишком сильное течение, и лотку унесет.

– Скажи, а ты смог бы сделать такую лебедку? – спросила Алешку Мери-Эл.

– Думаю, что да, – ответил тот. – Я дома из игрушечного конструктора что хочешь сделаю – и вертолет, и грузовик. Не настоящие – игрушечные, конечно. Папа говорить, что я, когда вырасту, инженером буду, или изобретателем каким-то! Лебедку я бы сделал, да только что толку – нам не спустить лодку в реку!

– Чуть дальше от того колодца, через который вы попали сюда, река выходит на поверхность, а потом опять идет под землю, – сказала Мери-Эл. – Я знаю, как туда идти. Оттуда мы сможем попробовать плыть по реке против течения – вот как ты говоришь. Только нам нужно хорошенько подготовиться – это наш единственный шанс.

11.

Подготовка заняла весь следующий день.

Алешка подошел к решению задачи очень серьезно – в конце концов, это был не игрушечный конструктор, и ошибка в расчетах могла очень дорого стоить детям! Поразмыслив, Алешка решил, что ему нужна большая катушка, веревки и железные прутья для ручек и крючков.

Вместо катушки решили использовать табуретку Мери-Эл, которая так и была сделана – в виде огромной катушки для ниток. С чердака Мери-Эл натаскала множество нитей, оставшихся с тех времен, когда одежду для всего поселка шил ее папа, а о чудесном дереве с готовой одеждой ни кто и не мечтал. Железные прутья тоже нашлось в доме.

Не смотря на то, что детям не всегда удавалось работать тихо, ни мама, ни папа Мери-Эл ни разу не заглянули в комнату дочери – так были поглощены горем из-за потери сыновей.

– Как мне их жаль, – сказала как-то Аленка Мери-Эл, имея ввиду родителей своей новой подруги. – Что с ними будет, если у нас ничего не получиться, и они потеряют и тебя?

– Не знаю. Не хочу об этом думать, – сказала Мери-Эл. – Если уже решились, значит не нужно распускать нюни, как говорит мой брат Карлос. Сейчас я дома и что – разве мама с папой меньше горюют, чем остальные? Будем думать о хорошем – если все получится, то завтра дома будут все дети поселка.

Как только солнце зашло, Алешка, Аленка и Мери-Эл, одетые в новые плащи, выскользнули из дома. Лодка хранилась в сарае, и детям пришлось изрядно повозиться, чтобы вытащить ее – лодка была для них тяжела. Тем не менее, детям вроде бы удалось особенно не шуметь, и родители Мери-Эл ничего не заметили. Дети сложили на дно лодки все, что приготовили, с трудом подняли лодку на плечи, и, как смогли быстро, направились к реке.

– Как хорошо, что мы никого не разбудили! – сказал Алешка, и неожиданное охнул – мальчик слегка поскользнулся, тяжелый груз качнулся и больно врезался ему в плечо. – Родители Мери-Эл ни за что не отпустили бы ее! – закончил он.

– Вроде бы в соседнем доме кто-то проснулся, – заметила Аленка.

– Может быть, проснулся дядя Ковакс, – сказала Мери-Эл. – Он чутко спит и ему всегда мешает шум! Но он нам не помеха – ему никогда не было дела до детей.

– Свечи! Мы забыли свечи! – сказал вдруг Алешка, останавливаясь. – В туннеле ведь темно!

– Я взяла свечи, – сказала Мери-Эл. – Три штуки. Все, которые смогла найти. И спички взяла. Вот влетело бы мне от папы, если бы он застал меня со спичками!

– Ничего, я буду поджигать, – сказал Алешка веско. – Мне уже девять лет – мне родители разрешают.

Прошло не меньше часа, когда дети подошли к нужному месту. Здесь река с шумом вырывалась из-под земли для того, чтобы метров через пятьдесят опять скрыться в подземным тоннеле.

– Девчонки, отдыхайте! – сказал Алешка, когда они сбросили ставшую невыносимо тяжелой лодку на землю. – Я пока все установлю.

Девочки в изнеможении повалились на мокрую траву. Хотя за прошедший день они успели подружиться, а утром так или иначе должны были расстаться навсегда, у них не было сил о чем-то говорить – они просто обнялись, и так и лежали, лишь иногда вытирая с лиц дождевые капли.

Между тем Алешка, трясущимися от усталости руками начал устанавливать на лодке лебедку.

Прежде всего, он закрепил, как следует, катушку, потом старательно приделал к ней ручки. Если оторвется хоть одна ручка – быстрое течение им не победить! Когда это было сделано, он закрепил на катушке канат с мощным крючком на конце. Другой канат – страховочный, но тоже с крючком – закрепил за днище лодки.

– Ну, как, девчонки, отдохнули? – спросил он, когда все было закончено.

– Не отдохнули, – сказала Мери-Эл, – но отдыхать нам некогда.

– Дома отдохнем, – сказала Аленка, тяжело поднимаясь с мокрой земли. – Когда попадем домой, я просплю на мамином диване весь день!

Дети подтащили лодку вплотную к воде, к тому месту, где река вырывалась из подземного туннеля наружу. После этого Алешка вошел по колено в воду, и начал бросать страховочный канат вглубь туннеля, стараясь зацепиться крючком о какой-нибудь камень на стене.

Наконец, ему это удалось – крючок надежно зацепился о какой-то выступ. После этого дети столкнули лодку с берега на воду. Вода тряхнула лодку, и если бы не канат, суденышко неминуемо уплыло бы по течению вниз, но – нет! – канат держал надежно, и лодка оставалась на месте. Теперь дети могли забраться в нее.

Уже находясь в лодке, Алешка несколько раз кинул основной, прикрепленный к катушке, канат в туннель, и, в конце концов, зацепил и его за каменную стену. Тогда дети стали к катушке, взялись за ручки – Алешка за ручку с левой стороны, а Мери-Эл за ручку с правой – и начали накручивать канат на катушку.

Получилось – канат со скрипом накручивался на катушку и лодка, пусть и медленно, двигалась против течения!

Лодка с детьми вошла в туннель, и Алешка зажег первую свечу. Света от свечи было не так уж и много, но без него детям пришлось бы совсем худо. Когда дети добрались до того места, где зацепился страховочный канат, Алешка отцепил его и забрал на лодку.

– Слушай, Алешка, – спросила Мери-Эл, – а зачем нам вообще два каната? Вот этот, – она указала на страховочный, – вообще к катушке не прикреплен!

– Да, Алешка, объясни! Мне тоже не понятно! – вставила Аленка.

– Как вы думаете – тот канат, который прикреплен к катушке, ведь надо иногда отцеплять от камня? Ну, для того, чтобы зацепить его за следующий камень, по дальше? – спросил Алешка.

– Надо, конечно, – согласились девочки.

– Если в это время лодка не будет держаться на втором канате, течение унесет нас назад! – важно, с видом знатока, сообщил Алешка. – А нам ведь не назад, нам вперед нужно!

Больше у девочек вопросов не было.

Через несколько метров дети доплыли до места крепления основного каната. Тогда Алешка зашвырнул как можно дальше канат страховочный (на этот раз закрепиться о камень получилось с первого раза), с трудом отцепил от камня основной канат, швырнул его к следующему камню, и, когда канат закрепился как нужно, дети опять стали крутить лебедку.

И лодка опять продвинулась против течения – на метр, на два, на пять… Расчет оказался верным!

Дети двигались очень медленно – даже на лебедке преодолевать силу течения было тяжело. Девочки сменяли друг друга – когда одна крутила ручку лебедки, вторая держала зажженную свечу.

Тяжелее всего приходилось Алешке – его на ручке никто не мог заменить, и, к тому же он бросал канаты. То страховочный канат, то основной, то страховочный, то основной... Отцеплять канаты тоже было не просто – иногда крючки так сильно зацеплялись о камни, что мальчику приходилось отцеплять их по пятнадцать минут. Он разбил кожу на пальцах. В другое время он, может быть, плакал бы от боли, но сейчас даже не замечал ее – только бы вперед, только бы добраться к Цветку!

Так метр за метром, метр за метром двигались дети. Иногда течение как будто слабело, и у них получалось набрать хорошую скорость, иногда (например, когда они проходили у колодца, через который Алешку и Аленку уже дважды выбросило наружу) двигались медленнее, чем ползает черепаха, но все равно – двигались!

Несколько раз большие волны переливались через борт, наполняя лодку водой, и тогда приходилось останавливаться и вычерпывать воду. О такой возможности дети не подумали, и поэтому не взяли с собой ничего, чем было бы удобно черпать – ни ведер, ни мисок, ни кружек. Поэтому малыши, выбиваясь из последних сил, вычерпывали воду своими туфельками, и, вычерпав, двигались дальше.

Время было за полночь, когда Алешке и Аленке одновременно показалось, что они узнают место, где сейчас очутились! Именно здесь туннель расходился на две ветви – широкую и узкую, и если поплыть по узкой, то вскоре они окажутся у прохода в дупло тополя! А это значит – дома!

Алешка и Аленка посмотрели друг на друга и, не говоря ни слова, покачали отрицательно головами – сбежать сейчас домой, бросив в беде Мери-Эл и других детей, они не могли!

Лодка поплыла дальше по широкой ветви туннеля – к Цветку.

Ночь подходила к концу, когда догорела третья, последняя свеча. К счастью, то тут, то там, подземная река соприкасалась с колодцами, через них в тоннель попадал тусклый лунный свет, и поэтому дети хоть что-то могли видеть.

– Как ты думаешь, далеко еще? – спросила Аленка брата.

– Не знаю, – ответил тот. – Но я думаю – мы не проплывем нужный колодец. Там камень был, красным мхом поросший. Такой не пропустишь.

Через какое-то время Аленка, которая совсем обессилила, спросила опять:

– Как вы думаете, еще далеко?

– Близко, совсем близко! – раздался из темноты чужой, скрипучий голос, и страховочный канат, на котором держалась в этот момент лодка, вдруг оборвался.

Лодку сильно качнуло, а потом быстро понесло вниз по течению.

12.

Девочки завизжали от ужаса, и повалились на спину.

Упал бы и Алешка – он потерял равновесие, сильно махнул рукой и ударился нею о выступающий из стены камень. Рука мальчика онемела от боли, но благодаря этому удару он не только удержался на ногах, но и выпрямился. Как раз в это время другой рукой мальчик держал основной канат. В отчаянии Алешка швырнул его вперед, и, (о чудо!) канат сразу же зацепился крючком о какой-то камень.

Лодка дернулась, канат натянулся, но не порвался. Лодка остановилась.

Алешка втянул в лодку страховочный канат – на конце его не было крючка.

– Кажется, кто-то обрезал крючок! – сказал мальчик ошарашено.

– Дядя Ковакс, это вы? – крикнула Мери-Эл в темноту. – Не молчите – я все равно узнала ваш голос!

– Я, – раздалось из темноты. – А вы молодцы, детишки, никогда бы не подумал, что вы так далеко заберетесь! Нужный вам колодец вот, рядом, я как раз сижу на очень удобном красном камешке! Здесь река такая узкая, что я без труда перережу и второй ваш канат, а без канатов вы беспомощны, как без ног! И рассвет близко, совсем близко!

– Дядя Ковакс, зачем вы это делаете?! – закричала Мери-Эл. – Ведь вы дружили с моими родителями!

От усталости, ужаса и парализующего ощущения предательства у нее текли из глаз слезы.

– А ты не поняла, моя милая? – теперь голос из темноты насмехался. – Во-первых – никогда и не с кем я не дружил, так – разговаривал, когда было нужно. Во-вторых – я никогда еще не жил так хорошо, как сейчас! А ты собираешься все испортить!

– Я не хочу ничего портить! – крикнула Мери-Эл.

– Ну, как же, как же! – дядя Ковакс вновь засмеялся скрипучим смехом. – Ты ведь хочешь вернуть назад детей, не так ли?! Но именно этого не хочу – я!

– Но почему? – крикнула Аленка в темноту.

– Потому, моя милая, что я ненавижу детей! – ответил Ковакс, даже не заметив, что с ним говорит не Мери-Эл.

–Что мы вам сделали?!

– Я всегда ненавидел детей, – послышалось из темноты. – Никогда не был женат, для того, чтобы рядом со мной не жили свои маленькие заморыши, но для того, чтобы отравить мне жизнь, хватало и чужих! Дети пищат, визжат, кричат, а я так люблю тишину! Дети задают глупые вопросы – а я терпеть не могу отвечать на глупые вопросы! Дети везде и все пачкают, а я так люблю чистоту! Я был так рад, когда кто-то придумал фубакс, и все начали играть в него. Ну, думаю – теперь все уберутся куда-то далеко, где удобно гонять мяч, и я заживу, наконец, спокойно! Но – нет! Негодные дети устроили поле для фубакса прямо под моими окнами! Шум был такой, что от него не спасали даже самые толстые шторы! А пыль я убирал по три раза на день, и все равно было грязно, грязно, грязно!!!

– По-моему, – шепнул Алешка Мери-Эл, – у твоего соседа какая-то болячка в голове! Он ни за что нас не пропустит.

Но Мери-Эл отмахнулась от него.

– Простите нас, дядя Ковакс! – с надеждой прокричала она в темноту. – Мы никогда больше не будем там играть!!! Мы ведь не знали! Мы не думали, что вам мешаем!

– А надо, было знать, надо было думать! – раздался в ответ злорадный смех. – Ты разве не помнишь, как я просил вас по началу – ведите себя тише? Меня никто не слушал! Я так мучался! Но я отыгрался, если хочешь это знать! Это я подсказал дураку Року, чего нужно пожелать перед Цветком!

– Вы?! – крикнули дети в три голоса.

– Я, – очень довольный собой ответил Ковакс. – Правда, я не думал, что он скажет желание так удачно! Даже не думал, что все так хорошо получиться! Я просто хотел, чтобы мерзкие дети не шумели под моими окнами, но они исчезли совсем! Какое счастье!

Ковакс замолчал. Молчали и изумленные дети.

– Я очень скоро заметил, что ты, моя милая, не исчезла вместе со всеми! – продолжал Ковакс из темноты. – Но ты не могла выходить на улицу, и, даже имея неиспользованное желание, была не опасна для меня! Потом появились эти чужаки. Я не мешал им убраться восвояси – и чем скорее, тем лучше. Но они вернулись за тобой, и догадались, что ты можешь выходить на улицу ночью! Если бы ты была чуть старше, то давно догадалась бы об этом сама, моя милая, – и Ковакс вновь засмеялся.

– Вы следили сегодня за нами! – крикнула Аленка безумцу.

– Конечно, – согласился Ковакс. – Я никогда не подумал бы, что такой маленький мальчишка сможет придумать способ двигаться против течения на такой быстрой реке! Я следил за вами до тех пор, пока вы не вошли в туннель. А потом взял железную птицу старого Семы (я отлично умею на ней летать, а ты и не знала, Мери-Эл?!), и полетел к Цветку. Я так боялся, что это ржавое корыто развалится во время полета, но ничего – долетел! Потом спустился в колодец и стал ждать вас. Не думал, что вы сумеете сюда добраться, но вы сумели! Молодцы! Хвалю! Остались последние метры пути, но здесь – я!!! – безумец явно издевался. – Да, Мери-Эл, – продолжил Ковакс, – тебе не удастся добраться до Цветка и все испортить! Ты или встретишь рассвет в этом туннеле, и присоединишься к своим крикливым друзьям и подружкам, или успеешь добраться домой, и остаток своих дней проведешь сидя в комнате, не видя солнечного света!

– А вы не боитесь, что мы расскажем всем, какой вы на самом деле? – крикнул Алешка.

– А, дорогой чужак! – захихикал Ковакс. – Рад слышать твой голос! Таких мелочей я не боюсь – тебе и твоей сестре никто не поверит!

– Пожалуйста! – принялась умолять Мери-Эл. – Дядя Ковакс, пропустите нас! Вы же хороший человек! Мы сделаем все, что вы захотите! Я не хочу исчезнуть и уже не успею вернуться домой!

– Ничего! – ответил Ковакс. – Если поспешишь, может быть и успеешь – сюда вы добирались довольно резво!

– Ничего не поможет, – прошептал Алешка Мери-Эл. – Говорю же – нам не упросить его.

– Тогда домой? – тихо спросила Мери-Эл.

– Не знаю, – ответил Алешка. – У меня нет часов, но мне кажется, что ночь уже на исходе.

– Нужно вернуться назад, – прошептала вдруг Аленка. – Совсем недалеко отсюда (помните – туннель там как будто немного расширяется) откуда-то пробивался свет. Это один из выходов на поверхность! Вдруг это – близко от Цветка? Тогда мы можем успеть к Цветку по суше! А Ковакс будет думать, что ты поспешила домой пока не рассвело!

– Не получится, – сказала Мери-Эл. – Ковакс, скорее всего, погонится за нами – он вряд ли захочет, чтобы я добралась домой и рассказала обо всем папе! А у Ковакса нож, которым он перерезал канат.

– Да, – согласился Алешка. – Говорю же – у него явно с головой что-то не то!

– Дядя Ковакс! – вдруг крикнула Аленка в темноту. – А как там ваши собаки?

Алешка и Мери-Эл уставились на нее, не понимая.

– Ничего, Мери-Эл, не беспокойся, – захихикал Ковакса. – Собачки в норме. Если бы они понимали, что больше не увидят ни одного ребенка, то затанцевали бы от восторга! Или ты думаешь, собаки любят детей?

– К чему тебе его собаки? – шепотом спросил Алешка сестру.

– Он не различает наши голоса, – ответила Аленка так же тихо. – В темноте он путает меня и Мери-Эл. И здесь не видно – один ребенок на лодке или три! Поэтому я заговорю его, а вы с Мери-Эл выберитесь наружу. Ты поможешь ей – ведь это важнее! Ковакс и не подумает вас преследовать – ведь для него Мери-Эл останется здесь, в лодке, понимаешь?

С минуту Алешка и Мери-Эл молчали, не зная, что и сказать.

– А что будет, когда рассветет и он увидит, что ты – это ты, а не я? – наконец спросила Аленку Мери-Эл. – Никто ведь не знает, на что он способен!

– Да, Ален, – сказал сестре Алешка. – Ведь он сумасшедший! Что я скажу маме, если с тобой что-то случиться?

– Я очень хочу к маме, – прошептала девочка. – И наш единственный шанс туда попасть – чтобы Мери-Эл успела к Цветку до рассвета. Иначе мы навсегда останемся здесь, и мама нас все равно не увидит.

– Я боюсь за тебя, – сказал Алешка, и в его голосе страх за сестру перемешивался с восхищением ее смелостью. – И я так бы не смог, – добавил он.

– Смог бы, – заверила брата Аленка. – А теперь идите быстрее, пока я не успела совсем испугаться!

Мери-Эл и Алешка молчали.

– Я думаю, что собаки любят детей! – крикнула Аленка в темноту. – Помните, как я их гладила? Они меня не обижали.

– Не обижали! – подтвердил из темноты скрипучий голос Ковакса. – Но это не от любви. Это я им не велел – не нужна мне ссора ни с твоим отцом, ни с твоей мамашей! Они умные, собачки-то, куда умнее многих из вас, детишек!

– Идите же! – прошептала Аленка брату.

Алешка и Мери-Эл молча обняли девочку, и тихо, практически беззвучно сошли в холодную воду реки.

К счастью, в этом месте река оказалась не глубокой – Алешке вода доходила до груди, а Мери-Эл была по шею. Теперь дети двигались быстро – течение подталкивало их в спину.

– Хоть бы с ней ничего не случилось! – шептал Алешка. – Что я буду делать, если с нею что-то случится!

– Перестань ныть – ты же мальчик! – шепотом одернула Алешку Мери-Эл.

Упрек подействовал – Алешка замолчал. Теперь дети шли, прислушиваясь к тому, что осталось сзади. Они слышали перебранку Аленки и Ковакса – злобный сосед Мери-Эл пока еще не понял, что с ним говорит не та девочка.

Прошло минут двадцать, и дети увидели лунный свет – рядом действительно был колодец. Как и большинство колодцев в этой стране, он был не глубоким – дети быстро выбрались наружу.

– Где это мы? И куда нам идти? – спросила Мери-Эл, вглядываясь в ночную темноту.

Огляделся и Алешка. Место показалось ему знакомым.

– Мы, кажется, здесь были, – сказал мальчик. – Да, были! Мы с Аленкой здесь Крокобряка к обрыву тащили!

– И долго отсюда идти до Цветка? – спросила Мери-Эл.

– Два часа, – ответил Алешка.

– Не успеем, – прошептала Мери-Эл. Голос ее дрожал. – Все напрасно – мы не успеем!

Внезапно впереди что-то зашевелилась – как будто огромная ворона качнула крыльями.

– Кто это здесь? – раздался из темноты знакомый обоим детям ворчливый голос.

– Это Крокобряк! – прошептал Алешка.

И правда – летающий крокодил лежал у обрыва, разложив на мокрой траве свои вороньи крылья – как будто обняв землю.

– Крокобряк, это я Мери-Эл! – прокричала девочка.

– Надо же – ты решилась выйти из дому! – восхитился летающий крокодил, – А кто это с тобой?

– Это я, Алешка! – крикнул мальчик. – Вы еще говорили, что теперь мы с вами друзья!

– Да – друзья. Это правда! – согласился Крокобряк.

Дети уже бежали к нему.

– Крокобрк, миленький, помоги! – взмолилась Мери-Эл, когда они подбежали к летающему крокодилу. – Мне очень нужно к Цветку. И именно до рассвета – иначе я исчезну!

– Ты хочешь пожелать для меня ноги? – осведомился летающий крокодил.

– Я? – девочка замялась. – Если честно – то нет. Я хочу пожелать, чтобы дети опять были с родителями, и чтобы опять на небе было солнце!

– А мои ноги?!

– Крокобряк, миленький, ну помоги же нам! Если дети освободятся из лесной поляны, то я обязательно уговорю кого-нибудь из них пожелать для тебя самые лучшие ноги! Правда – мне никто не откажет, если я их спасу!

– Крокобряк, помоги нам! – попросил и Алешка. – Моя сестра сейчас в подземной реке забалтывает сумасшедшего старика, чтобы он не смог помешать Мери-Эл попасть к Цветку. Кто знает, что будет с Аленкой, если она попадет к нему в руки! Помоги, а?! Сам же говорил – мы друзья.

– Хорошо, – сказал летающий крокодил и поднял с земли свои огромные крылья. – Полезайте ко мне на спину. Только держитесь крепче – если кто-то упадет, то разобьется – я поймать не смогу!

Дети, как могли быстро, забрались на спину летающего крокодила.

Крокобряк толкнулся крыльями, и рухнул с обрыва.

Казало, что вот миг – и он упадет на дно оврага, но нет – пара взмахов огромных крыльев, и летающий крокодил набрал высоту.

Теперь они неслись к Цветку так быстро, как только мог лететь Крокобряк.

Между трем, на горизонте серело – первые солнечные лучи разделили уходящую ночь и наступающий день.

– Скорее, Крокобряк, скорее! – прокричал Алешка, видя, что Мери-Эл начинает бледнеть, как будто растворяясь в воздухе.

– Через две минуты будем, – прокричал Крокобряк. – Только я сесть не смогу! Боюсь – брякнусь и Цветок сломаю!

– Садиться не надо – я крикну с твоей спины! – крикнула Мери-Эл.

– А подействует? – осведомился летающий крокодил.

– Не знаю, – прокричала девочка, – но если ты сломаешь Цветок, то точно не подействует!

И вот невдалеке показался Цветок. Его по-утреннему белые лепестки уже начали раскрываться

– Скорее, Крокобряк, скорее! – крикнул Алешка, видя, что Мери-Эл стала уже почти прозрачной.

Несколько взмахов огромными крыльями, и друзья оказались над Цветком.

Алешка посмотрел на Мери-Эл – она уже была настолько прозрачной, что, казалось, состояла их одного воздуха.

– Желаю, – крикнула воздушная девочка, – чтобы все стало, как было до желания дяди Рока! Но чтобы все помнили!!!

И только она это сказала, вихрь неимоверной силы закружил Алешку, и он потерял из виду и Крокобряка, и Цветок, и Мери-Эл.

Свет померк.

13.

Когда Алешка очнулся, над ним светило ослепительно яркое солнце.

Мальчик лежал под огромным тополем – тем самым тополем, через который они с сестрой хотели попасть на небо. Сколько же прошло времени? Три дня? Больше? Меньше? И где Аленка?

Мальчика охватил ужас – он то дома, а что стало с сестрой?!

– Аленка! Аленка! – закричал он, вскакивая.

– Я здесь! – раздалось совсем рядом.

В трех метрах от него с травы поднималась его младшая сестра.

– Аленка! – Алешка кинулся к сестре и обнял ее. – Аленка! Как ты?!

– Когда начало светать, Ковакс понял, что с ним говорил не Мери-Эл, – сказала Аленка. – Он не пытался меня обидеть – он слез с камня и поплыл в другую сторону, наверное, хотел вылезти из колодца и сломать Цветок. А как он еще мог вам помешать? Но он не успел – ведь в реке такое сильное течение! Потом меня что-то схватило, закружило, и все пропало. И теперь я здесь. Алешка, а почему мы здесь, а не там?!

– Откуда я знаю? – пожал плечами брат. – Мери-Эл успела крикнуть перед Цветком, чтобы все стало так, как до желания дяди Рока. Наверное, там сейчас все хорошо. А мы попали сюда потому, что до желания дяди Рока нас в том мире не было!

Аленка задумалась.

– Может быть, ты и прав, – сказала она, задумчиво, а потом спохватилась: – Как ты думаешь, сколько прошло времени? Три дня? Мама нас так накажет! Или все это время шел один и тот же день?