Текст книги "Алешка и Аленка в Стране Вечного Дождя (история первая)"

Автор книги: Эдуард Качан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Тогда он, совершенно без страха, двинулся в сторону чудовищ. Пройдя несколько метров, он остановился, как будто уперся в невидимую преграду.

– Здесь стекло, – сказал он.

– Там нет стекла! – закричала Аленка.

– Здесь стекло, – повторил мальчик, и постучал кулаком как будто по воздуху. Раздался звук, причем такой, какой действительно бывает, если стучат по стеклу.

– Мы не можем пройти туда, – мальчик кивнул в сторону амеб. – А они никогда не проходят сюда. Только вы почему-то это можете! Интересно – почему?

Он отступил на шаг, взял с земли небольшой камень и швырнул в ближайшую амебу. Камень до амебы не долетел – он гулко стукнулся о невидимую преграду и отскочил мальчику под ноги. Между тем, амебы подползли к невидимой преграде с другой стороны. Подползли, потолкались всем своим водянистым телом и остановились. Преграда была не видна, но она существовала! Мерзкие чудовища покрутились, помаялись возле нее, а потом поползли прочь.

7.

– Вот так мы и попали к вам, – закончил Алешка рассказ о своих и Аленкиных приключениях. – Когда Мери-Эл рассказывала о пропавших детях, нам было их – то есть вас! – очень жаль. Только мы не ожидали, что вы здесь, в лесу!

– Но ведь мы где-то должны быть! – сказал мальчик, который подходил к преграде. – Ведь дядя Рок не хотел, чтобы нас не было совсем, верно? По его желанию мы исчезли с улиц, но появились здесь, на этой поляне. Кстати, я очень рад, что с Мери-Эл все в порядке – мы все гадали, почему она не с нами. Я – ее брат Карлос.

– Это ты пожелал кусты с мороженым? – спросила Аленка.

– Я.

– А как вы живете здесь, и почему не уходите никуда? – спросил Алешка.

– Мы не можем никуда уйти! – с горечью ответил Карлос. – Со всех сторон поляна окружена невидимой стеной. Вначале мы плакали, в особенности малыши, а затем привыкли. И к поляне привыкли, и к дождю… Хотя к дождю, честно говоря, полностью привыкнуть нельзя! Многие из нас кашляют. Лечиться тут нечем, и достать лекарств ни как нельзя. Мы никуда не выходим, и к нам никто не заходит, только вы можете проходить через преграду.

– Потому, что мы – чужие, – закончила за него Аленка.

– Очевидно – да, – согласился с девочкой Карлос. – Вы здесь, но как будто и не здесь – часть наших законов на вас действуют (ведь вы, к примеру, мокните под дождем!), а часть – нет. Не знаю – почему?

– А что вы здесь едите? – спросил Алешка, которому очень хотелось есть.

– Малину, – ответила высокая девочка, которая держала на руках очень похожего на нее младенца – наверное, младшего брата. – Здесь огромный малинник, малины всегда много и она всегда спелая – ведь время остановилось. Пьем дождевую воду – она скапливается в крупных листьях. Мокрицы (по-вашему – амебы) нас не трогают – не могут сюда пробраться. Так и живем.

– А Мери-Эл ничего не говорила о мокрицах, – сообщила Аленка. – Говорила, то в лесу можно заблудиться, а об этих чудищах – ни слова!

– Откуда ж ей о них знать? – пожал плечами Карлос. – Они только недавно появились. Мы думаем – это из-за дождя. Они ведь как живой мешок, внутри которого вода. Им много ее нужно! Скорее всего, они просто высохнут, если прекратиться дождь! В те времена, когда Мери-Эл могла выходить из дома, мокриц не было и в помине, а теперь люди не знают о них – ведь мы и раньше редко заходили в этот лес, а теперь до него никому дела нет.

– А откуда вы знаете, что это именно дядя Рок пожелал, чтобы дети исчезли с улицы? – полюбопытствовал Алешка.

– А он сам нам об этом рассказал, – сказал один из мальчиков.

– Он нашел нас, – пояснил Карлос.

Алешка и Аленка изумленно переглянулись.

– Дядя Рок приходит к нам каждый день, по утрам, когда нет мокриц, – пояснила рыжая, очень кучерявая девочка – наверное, дочка или племянница рыжеволосого дяди Вальтера.

– Мы думаем, что мокрицы ползают по лесу как бы по кругу, – сказал Карлос. – Скорее всего – это из-за грибов. Пока мокрицы ползают в одной части леса, в другой успевают вырасти новые грибы вместо тех, что они сожрали вчера! Во всяком случае, у нас мокрицы всегда бывают в одно и то же время. По утрам их здесь никогда не бывает. В это время к нам и приходит дядя Рок.

– Он постоянно плачет, постоянно просит у нас прощения, – грустно сказала рыжеволосая девочка. – Стоит у преграды и плачет!

– И постоянно приносит нам гостинцы, – добавил Карлос. – То орехов соберет, то сходит к кустам с мороженым. Принесет все и сложит под невидимой стеной. Пройти к нам он ведь не может! А мы не можем выйти к нему – сами знаете.

– А мокрицы всю эту вкуснятину потом съедают, – с обидой в голосе сказал толстый мальчик, и сразу стало ясно – этому малышу давно надоело есть одну малину!

– Мы говорили ему, чтобы он не таскал нам ничего, – сказал Карлос. – Бесполезно ведь. Только мокрицы толстеют! Но он все равно постоянно носит и носит, а потом плачет и плачет.

– А другие взрослые к вам приходят? – спросил Алешка.

– Нет, – ответила рыжеволосая девочка. – Дядя Рок им ничего не сказал, хоть мы и просили. Он, бедняга, вообще после этого случая не в себе.

– Вы простили его? – спросила Аленка тихо.

– Конечно, – ответил Карлос. – Давно простили. Он ведь не думал ничего такого, просто хотел, чтобы мы не мешали играть в фубакс… Просто оговорился человек.

– Просто! – повторила возмущенно Аленка.

– Надо думать, что говоришь и что делаешь! – поддержал сестру Алешка.

– А вы много думали, когда на небо по дереву лезли? – спросила рыжеволосая девочка.

Алешка и Аленка смутились и замолчали.

– Жаль, что исполняются все желания, – сказала через минуту Аленка. – Вот бы исполнялись только хорошие, а плохие просто не могли исполниться!

– Так нельзя, – ответил Карлос. – Цветок – для людей, а люди ведь свободные существа. Свобода – это делаешь что хочешь. Хочешь – хорошее, хочешь – плохое. Только потом отвечаешь за все, что ты сделал.

– Да, – подтвердила рыжеволосая девочка. – Обязательно отвечаешь!

– Папа так плачет, – сказал толстый мальчик, – что обижаться на него нельзя.

– Дядя Рок твой папа? – спросила Аленка, удивленно.

Почему-то ей казалось, что пожелать такую дикость, как пожелал дядя Рок, мог только человек, у которого нет детей.

– Да, – ответил толстый мальчик.

– И мой, и мой! – раздалось еще несколько голосов.

На минуту все замолчали. Всем было невыносимо грустно.

– Если бы нам хоть на минутку к Цветку, – сказала рыжеволосая девочка. – У меня ведь неизрасходованное желание.

– И у меня, и у меня! – загалдели вокруг.

– Мы бы все исправили, – сказал Карлос. – Но мы не можем отсюда выбраться!

– А хотите, мы завтра утром пронесем вам через стекло все, что принесет дядя Рок? Или же сходим в поселок, раздобудем для вас лекарства? Хотите, а?! Мы ведь можем проходить через преграду? – предложил Алешка.

– Сами проходить можете, – ответил Карлос. – А пронесете ли что-то с собой – большой вопрос. Скорее всего – нет. Но даже и это не главное – вам нужно встать на рассвете и сразу уходить, иначе вы не успеете выбраться из леса на тропу! Не забывайте про мокриц. Если вы встретитесь им на пути, то погибнете.

– Вы лучше добирайтесь быстрее к Цветку, – сказала рыжеволосая девочка. – Вы ведь попросите Цветок вернуть нас родителям?

– Конечно, попросим, – заверила детей Аленка. – Только не знаем, будет ли из этого толк – мы ведь чужаки, сами знаете. От нашей просьбы может ничего не измениться.

– Мы понимаем, – сказал толстый мальчик. – Но вы попытайтесь!

– Мы попытаемся! – заверил детей Алешка.

После этого потерянные дети угостили Алешку и Аленку малиной. Наши путешественники наелись до отвала, и сразу же захотели спать – так сильно устали. Карлос пообещал разбудить Алешку с Аленкой на рассвете – чтобы они успели выйти на тропу до появления в этой части леса амеб. После этого Алешка и Аленка улеглись на мокрую землю и сразу же заснули – после такого напряженного дня их крепкому сну не мог помешать даже нескончаемый дождь.

8.

На следующий день, около полудня, Алешка и Аленка вышли из леса на тропу.

– Фу, ну и устал я, – сказал Алешка. – Пять часов без отдыха!

– А я и больше бы без отдыха прошла, – сказала Аленка, – лишь бы не повстречать этих противных мокриц!

Дети сели прямо на тропу, и достали из самодельного лукошка малину, которую заботливо собрали для них Карлос и рыжеволосая девочка, которую, как оказалось, звали Мари.

Все-таки Алешка и Аленка могли проносить сквозь невидимую преграду разные предметы – лукошко с малиной, например! И как это было сейчас кстати! Дети съели всю малину за две минуты – ни ягодки не оставили! – но не пожалели об этом. Беречь припасы им было ни к чему – если не случиться чего-то непредвиденного, то пройдет несколько часов, и они достигнут Цветка, а значит и прохода в свой мир!

Дома после такой прогулки Алешка и Аленка провалялись бы на диване перед телевизором до вечера, но сейчас они позволили себе отдохнуть не больше пяти минут. Домой, домой – вот чего им хотелось! Ну и конечно, попытаться помочь своим новым друзьям – вдруг для того, чтобы наладить все в этом мире, им достаточно просто сказать несколько слов перед Цветком?

Алешка и Аленка продолжили путь. Конечно, без непромокаемых плащей идти было не приятно, но что уже поделаешь? Дети старались не обращать внимания на назойливые капли дождя, которые попадали им и на головы, и в глаза, а одежду вскоре промочили насквозь.

Прошел час, и поля вдоль тропинки сменились неухоженными землями с колючими кустарниками и густыми дикими травами. Ну, а лес, мимо которого шли дети, тянулся и тянулся дальше – видимо, он был по настоящему огромным. Алешка вздрогнул, подумав о том, что если б они заблудились в этом лесу, то могли бы не выйти из него никогда.

Аленку же занимали другие мысли.

– Как ты думаешь, мама уже хватилась нас? – спросила она брата.

– Не знаю, – ответил тот. – Здесь ведь все время идет один и тот же день. Может быть, там, дома, прошло всего несколько часов? Тогда мама, наверное, еще даже и волноваться не начала. Но если там прошло два дня, то конечно – нас уже давно ищет не только мама, но и милиция.

– А мы маме расскажем, где мы были и что видели?

– Расскажем, конечно, – пробормотал Алешка, с грустью глядя себе под ноги и видя уже надоевшую, скользкую от бесконечного дождя тропинку. – Только мама нам все равно не поверит! И даже лучше, если не поверит – иначе она меня гулять на улицу неделю не выпустит. Или даже две недели! Только, честно говоря, – Алешка вздохнул, – я бы и два месяца дома просидел, лишь бы рядом с мамой и папой оказаться!

– Алешка, смотри, что это?! – воскликнула Аленка.

Алешка поднял голову и увидел то, что видела сестра. Мальчик остановился и развел руки в изумлении.

В стороне от тропинки, метрах в десяти от детей, корчилось в траве невиданное существо – туловищем и головой оно напоминало большого крокодила, но имело огромные, черные, прямо таки вороньи крылья и длинный, теряющийся в траве, хвост. Существо отчаянно загребало крыльями траву и пыталось ползти.

– Это… это… – проговорил Алешка, но ничего больше не сказал – ведь он понятия не имел, кто перед ними.

– Это летающий крокодил, – предположила Аленка.

– Летающих крокодилов не бывает, – сказал Алешка не уверенно.

– Тогда кто это? – спросила Аленка громким шепотом.

– Я – Крокобряк! – недовольно проговорило существо, повернув к детям зубастую пасть.

Алешка с Аленкой посмотрели друг на друга и одновременно пожали плечами – после слов существа им совсем не стало понятнее, кто же перед ними.

– Вы… Вас… Вы ведь не настоящий, да? – спросил Алешка.

– Я? – изумилось существо. – Я настоящий! Иначе как мы с вами разговаривали бы?!

– Я не то имел в виду, – поправился Алешка. – Вы ведь не всегда здесь жили? Вашего появления ведь кто-то пожелал перед Цветком, верно?

– Ну конечно, – ответило существо недовольно. – Ведь летающих крокодилов не бывает, а я именно летающий крокодил – права была девочка! Догадливая!

– А почему вы говорите? – спросила осмелевшая от неожиданной похвалы Аленка. – Вы не должны говорить!

– Почему? – удивился летающий крокодил.

– В этом мире говорят только птицы. Так нам цапля объяснила!

– А я не птица?

Дети переглянулись.

– Нет, – сказал неуверенно Алешка. – Я брал у мамы учебник зоологии – ну, для старшеклассников – и там написано, что крокодил, это… – мальчик замялся. – Это… Это рептилия, вот! – вспомнил, наконец, он.

– А рептилии летают? – полюбопытствовал Крокобряк.

– Не знаю, – ответил Алешка. – Кажется, нет.

– Ну, так значит я – птица! – крикнул Кракобряк, у которого, наверное, совсем испортилось настроение. – А может быть – рыба! Или вообще – растение! Кукуруза с крыльями!

– Вы не кукуруза! – возмутилась Аленка. – У кукурузы листья! И корни!

– Да, листьев и корней у меня нет, – согласилось странное существо. – Я просто имел ввиду то, что не вижу большой разницы – рептилия я, или нет! Говорю – и все тут. Всегда говорил. Может быть, дело в том, что я, так сказать, искусственный – плод человеческой фантазии. Безмозглые люди желают все, что им заблагорассудиться, и никакого чувства ответственности! А ты – мучайся потом! Вы думаете, я здесь один такой странный?! Как же! Есть у меня приятель – Баран-Бурундук. Не встречали? Нет? Ну, может быть, еще встретите, хотя я его давненько не видел – наверное, сидит где-то в дупле, дождь пережидает. Страшно не любит мокнуть! Так вот – он не только частично бурундук, частично баран, но еще и разговаривает, пускает ушами мыльные пузыри, показывает фокусы и делает фейерверки! Ужас, да? Вот такое чудо-юдо пожелал себе на день рождения Алик, средний сын Вальтера! Попускал бы мыльные пузыри из своих ушей – узнал бы, что это такое!

– А кто, простите, пожелал, чтобы появились вы? – спросила Аленка.

– Старик Зем, – сказал Крокобряк с отвращением. – У него в поселке больше всех детей было. И он их любил, конечно. Все подарки им диковинные делал! Вот его пятой дочери и захотелось на день рождения летающего крокодила. Ну, вот Зем (чтоб ему до конца жизни есть одну капусту!) и отправился к Цветку. Желаю, говорит, летающее существо с головой и туловищем крокодила, крыльями вороны и павлиньим хвостом! Вот я и появился! Я ему, конечно, тут же так всыпал, что он больше ко мне и ни разу не подходил – боится!

– А почему вы ему… ну, всыпали? – удивилась Аленка. – Ведь без него вас не было бы!

– Потому, что он забыл про ноги!!!

Дети посмотрели на летающего крокодила по внимательнее – действительно, никаких ног у него не было, и он лежал на земле просто на брюхе.

– Ходить не могу, только летаю, – пожаловался Крокобряк. – Но даже и с полетом проблема – невозможно взлететь прямо с брюха – крыльями не размахнуться. Поэтому, для того, чтобы взлететь, мне нужно упасть с обрыва – тогда я машу крыльями как надо и набираю высоту. А если обрыва нет – все! Ни ходить, ни летать!

– А почему, извините, вас так смешно зовут – Крокобряк? – осторожно поинтересовался Алешка.

– Это дети меня так прозвали. Означает – крокодил, который падает.

– Почему – падает?!

– А ты пробовал аккуратно приземлиться, если у тебя нет ног?! – рявкнул Крокобряк.

– Извините, не нервничайте, пожалуйста, – попросил Алешка. – Вы когда кричите – очень страшный. Я во взлетах и посадках я мало что не понимаю – ведь я не летаю!

– Не летаешь, так молчи, – сказал Крокобряк грустно, потом вздохнул и принялся объяснять. – Если ты самолет, то у тебя есть специальные колеса – шасси называются, и ты мягко садишься на них.

– Я это знаю! – вставил Алешка.

– Не перебивай! – одернул мальчика Крокобряк. – Так, о чем это я? А! Если ты самолет, то садишься на шасси. Если ты птица – садишься на ноги. Или на лапы – как кому больше нравиться. А если у тебя нет ни того, ни другого, ты брякаешься на брюхо и проезжаешь на нем несколько метров, пока не остановишься! На земле после моей посадки такая борозда остается – будто плугом пахали! Хорошо, что у меня брюхо крокодила – кожа прочная. Было бы брюхо кролика – совсем пропал бы. Вот такая беда! Конечно, можно было бы садиться мягко на воду, но с воды я потом не поднимусь в воздух. Один раз попробовал – на всю жизнь запомнил! И вообще – жить в реке или в озере я не могу, хоть и крокодил – крылья промокают насквозь и тянут на дно. Остается здесь мучиться! Сколько раз я просил детей – ну пожелайте вы перед Цветком хоть какие-то ноги для меня, у вас же есть неиспользованные желания! Так нет же – этим маленьким жадинам нравилось смотреть, как я падаю! Очень смешно, говорят! А я и рад, что с ними так получилось! – добавил Крокобряк мстительно. – Пусть сидят теперь на поляне – будут знать, как смеяться над чужими страданиями!

– А Мери-Эл говорила, что вы добрый, – сказала с упреком Аленка.

– И им так плохо там, на поляне! – добавил Алешка.

– Да? – спросил Крокобряк и как будто смягчился. – Наверное, действительно, плохо – я часто их вижу, когда пролетаю над лесом. Только Мери-Эл я среди них не видел! А она хорошая девочка, всегда меня жалела, даже хотела мне ноги пожелать, да только остальные ее отговаривали!

– Она не на поляне, – сказал Алешка. – Она дома сейчас, только не может на улицу выйти – тогда она исчезнет.

– И окажется вместе со всеми другими на поляне, да? – уточнил Крокобряк.

– Скорее всего – да, – сказала с грустью Аленка. – Извините за любопытство, – продолжила она осторожно, – но у вас и вправду павлиний хвост?

– Павлиний! – признался Крокобряк с отвращением. – Смотри!

Он поднял и раскрыл свой хвост. Хвост был огромным – подстать размерам самого летающего крокодила, и расцветки необыкновенной – казалось, в хвосте присутствовали все мыслимые цвета. Тут угадывалось и пламя костра, и зелень травы, и удивительный цвет клиновых листьев осенью…

– Кошмар, правда? – спросил Крокобряк Аленку.

– Вовсе нет, – ответила девочка. – По моему, очень даже красиво!

– Да? Ну, дело вкуса, – сказал Крокобряк и сложил свой хвост. – Я бы с удовольствием поменял хвост на ноги. На любые – даже на слоновые.

– Вы извините, – сказал Алешка, – но мне показалось, что сейчас у вас какая-то проблема?

Крокобряк в раздражении хлопнул хвостом по мокрой траве – во все стороны полетели брызги.

– Еще бы не проблема! – воскликнул он. – Я летал, захотел приземлиться, но упал слишком далеко от обрыва, с которого всегда начинаю полет! Вон обрыв, – он кивнул в сторону, и дети увидели, что метрах в пятидесяти действительно находится обрыв, – но доползти у меня до него не получается – крылья по мокрой траве скользят!

– Мы помогли бы вам, – осторожно сказала Аленка, – но мы боимся к вам подходить. У вас такие страшные зубы!

– Глупости! – заверил ее Крокобряк. – Летающие крокодилы не едят детей! Я вообще предпочитаю зеленые помидоры – их можно срывать прямо с куста в полете, когда паришь низко-низко над землей. Сейчас так много зеленых помидор!

Алешка и Аленка переглянулись, и осторожно, готовые в любой момент броситься прочь, подошли к летающему крокодилу. Они волновались напрасно – Крокобряк не делал ни малейших попыток схватить их зубами.

– Давайте так – вы толкаете крыльями, а мы подталкиваем вас сзади! – предложила Аленка.

– Давайте, – согласился Крокобряк и начал отчаянно отталкиваться крыльями от укрытой скользкой травой земли.

Дети сзади подталкивали огромного зверя-птицу изо всех сил, но все было напрасным – трава действительно была очень скользкой, а Крокобряк тяжелым. Все трое быстро устали.

– Ничего у нас не получается! – пожаловалась Аленка, в изнеможении опускаясь на траву.

– А я, кажется, знаю, что делать, – сказал Алешка.

Сестра и летающий крокодил уставились на него.

– Я когда-то был у папы на работе – помнишь, ты тогда болела гриппом и мама лежала с тобой в больнице? Так вот – там я видел, как папа и другие рабочие перетаскивали с места на место тяжеленный станок. Они его катили! Клали под станок куски круглой трубы, и толкали станок. Станок ехал по этой трубе как на колесах!

– Что такое – круглая труба? – полюбопытствовал Крокобряк.

– Не важно, – ответила Аленка. – Здесь ее все равно нет.

– Трубы нет, – сказал Алешка, – но есть вот те деревца, – он указал на растущие невдалеке чахлые березки. – Сломаем их, очистим стволы от маленьких веток, и получим круглые деревяшки – чем не труба?

– Жалко березки, – сказала Аленка осторожно.

– А его не жалко? – спросил Алешка, указывая на Крокобряка. – Что ж ему – здесь с голоду умирать? А сломанные деревца, может быть, пустят от корней новые побеги – так бывает. Помнишь, папа срубил во дворе старую абрикосу? Так из ее пня теперь новое дерево растет!

– Ну, хорошо, – пробормотала Аленка.

Девочке было жаль несчастные деревца, и Алешка ее полностью не убедил, но она не видела другого выхода.

– Вырастут березки, – заверил ее, обретший надежду, Кракобряк. – У нас вообще все очень хорошо растет!

Березки ломали долго – совсем не просто безо всякого топора сломать дерево, хоть и маленькое! Не меньше часа прошло, пока уставший, но очень довольный Алешка, предъявил Крокобряку несколько очищенных от веток березовых стволов.

– Надеюсь, они не повредят ваше брюхо, – сказал мальчик. – Они не очень ровные.

– Не переживай, – сказал Крокобряк. – Мое брюхо и не через такое проходило. Справится!

Алешка выложил перед Крокобряком один за другим все березовые стволы – получилась небольшая дорожка. Крокобряк поднатужился, толкнул крыльями по мокрой траве, и его неповоротливое туловище заползло сначала на один березовый ствол, потом на другой, потом на третий!

Дело пошло. Крокобряк, что есть силы, отталкивался крыльями от земли, березовые стволы прокручивались под его тяжестью, и Крокобряк ехал на них, как на колесах. Когда очередной березовый ствол оставался позади летающего крокодила, Аленка подбирала его и бросала Алешке, который шел впереди всех. Алешка клал этот ствол перед Крокобряком, и тот мог опять пользоваться им как колесом. Получалась непрерывная едущая дорожка!

Наконец, расстояние до обрыва было преодолено, Крокобряк в последний раз толкнул крыльями землю и полетел с обрыва вниз, но не упал – несколько взмахов мощных крыльев, и летающий крокодил взмыл над детьми.

Алешка и Аленка смотрели на невиданного зверя-птицу высоко задрав головы.

– Спасибо, дети! – закричал им Крокобряк с высоты. – Теперь вы навсегда мои друзья!

И он полетел в сторону полей – решил, наверное, подкрепиться зелеными помидорами.

– Жаль, что у него нет ног, – сказала Аленка, глядя вслед удаляющемуся летающему крокодилу. – Давай так – ты у Цветка пожелаешь, чтобы дети вернулись к родителям, а я – чтобы у Крокобряка были ноги! Нас ведь двое – значит, могут быть два желания!

– А как мы вернемся домой?

– По проходу, – сказала девочка.

– А если что-то пойдет не так, и проход не приведет нас домой?

– Тогда попросим пожелать этого перед Цветком кого-то из детей. Если мы их освободим, то они ведь не откажут нам в такой мелочи?

– Не откажут, – согласился с сестрой Алешка.

И они двинулись дальше. Уставшие, голодные, мокрые, они шли без остановок, желая добраться к Цветку до темноты – ведь тот на ночь закрывался.

9.

Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, когда дети вошли на большую поляну. Тропинка на ней заканчивалась, что и не удивительно – больше в ней не было нужды. Посреди полянки, на небольшом холмике, рос Цветок. Он был крупным – больше всех цветков, которых доводилось видеть детям. И очень красивым – поскольку был вечер, его изящные, резные, мокрые от дождевых капель лепестки светились перламутром.

– Какой красивый! – прошептала Аленка, не отрывая взгляда от Цветка.

– Говори желание, – сказал Алешка, – а то солнце опустится.

– Давай первым ты, – предложила Аленка.

– Боишься? – уточнил брат и вытер со лба надоевшие дождевые капли.

– Боюсь, – созналась Аленка. – Ты старше, у тебя, наверное, лучше получится.

– Хорошо, – Алешка стал перед Цветком очень ровно, и сказал торжественно: – Желаю, чтобы дети вернулись к родителям, и чтобы дождь прекратился! Проще говоря, чтобы все было как до желания дяди Рока!

– Но чтобы у Крокобряка были ноги! Такие, какие бы ему больше всего подходили! – крикнула вслед за братом Аленка.

Дети замолчали. Потом принялись оглядываться по сторонам.

– Как ты думаешь, подействовало? – спросила Аленка.

– Наверное, нет, – сказал Алешка грустно. – Дождь ведь идет.

И верно – будто подтверждая Алешкины слова, дождь припустил особенно сильно.

– Давай наоборот? – предложила Аленка. – Я скажу про детей, а ты – про Крокобряка.

Попробовали наоборот. Ничего. Все тот же дождь вокруг. Только Цветок начал складывать свои перламутровые лепестки.

– Мы чужие здесь, – сказал Алешка с грустью.

– Мне так хотелось всем им помочь! – сказала Аленка с дрожью в голосе. – Не получается!

– Не получается, – согласился брат.

– А может быть сбудется желание, которое касается только нас? – спросила Аленка, и крикнула в сторону уже почти закрывшегося Цветка: – Хочу, чтобы мы оказались дома! Хочу к маме! К ма-а-ме!

Уставшая от долгой дороги и бесконечного дождя девочка разрыдалась.

Ничего не произошло, лишь дождь хлестал детей холодными струями.

– Ну ладно, Ален, ну не реви ты! – попробовал утешить Алешка сестру.

– Пошли искать проход? – спросила его Аленка и громко всхлипнула. – А то скоро ночь.

– А чего его искать? Вот он, – Алешка показал на деревянный сруб колодца, который находился в нескольких метрах от Цветка.

– Будем в него прыгать? – опасливо спросила Аленка.

– А разве у нас есть другой выход?

– Нет, – прошептала девочка, а потом попросила жалобно: – Ты только не бросай мою руку, хорошо?

– Не брошу, – сказал Алешка. – А хочешь, мы руки свяжем?

– Чем свяжем?

– Тканью. Оторвем рукав от моей рубашки.

– Мама рассердится!

– А если кто-то из нас потеряется и не попадет домой, мама сердиться не будет?

– Будет, – согласилась Аленка. – Рви рукав, а то уже почти темно.

Алешка снял с себя рубашку, потянул за рукав. Рукав оторвался легко, с глухим треском. Алешка натянул обезображенную рубашку на себя, а рукавом дети связали себе руки – Алешкину правую руку привязали к Алениной левой. Потом подошли к колодцу, забрались на верх сруба.

– Ну что, давай, только вместе, – сказал Алешка сестре.

– Страшно! – ответила та.

– Не трусь, – сказал Алешка, который и сам сильно трусил, но подать виду не мог. – Может, через минуту уже дома будем! Давай прыгать, только одновременно!

– А если не попадем домой? – не унималась Аленка.

– Тогда выберемся! Я ведь хорошо плаваю. Ну, давай. Три, четыре! – и дети одновременно прыгнули вниз. Воды в колодце было много – очень скоро ноги детей коснулись этой холодной воды, потом они ушли под воду с головой. Они погружались все глубже и глубже, и – о чудо! – там, где должно было быть дно, мелькнул солнечный свет, и как будто облака, и как будто чистое, без туч, небо другого мира!

И вдруг сильное боковое течение подхватило детей, и унесло в сторону от спасительного прохода.

Теперь они вновь, как и двумя днями раньше, неслись по подземной реке. Мелькнул большой, возвышающийся над уровнем воды, покрытый темно-красным мхом камень, потом перед детьми открылся уже знакомый подземный туннель – с выступающими камнями на стенах и никогда не тающими сосульками на потолке. Хорошо, что у них были связаны между собой руки – из-за быстрого течения дети могли легко потерять друг друга. Вода реки то покрывала их с головой, то из-за своей огромной скорости как бы выталкивала наружу – головы детей ненадолго оказывались над водой и она могли дохнуть спасительного воздуха. Иногда дети чувствовали телами какую-то живность – наверное, в подземной реке водилась рыба.

По началу Алешка пытался хвататься за выступающие из стен туннеля камни, стараясь остановиться и постараться как-то вернуться к проходу. Но остановиться не получалось – теченье смывало детей, не оставляя выбора – только держаться на поверхности, стараться не утонуть и надеяться, что река, как и в прошлый раз, вынесет их на твердую землю.

В какой-то момент Алешке показалось, что их несет по знакомым местам. Кажется, он даже краем глаза видел узкий боковой проход, тот который вел к злосчастному тополю, с которого все и началось! Но Алешка не был в этом уверен, да и какая разница?! Вернуться к проходу они все равно не могли – их стремительно несло вперед.

И так же, как и в первый раз, этот путь из-за мрака, холода и отчаяния показался детям бесконечным.

Но все имеет конец, закончилось и это мучение наших путешественников.

Как и в первый раз, детей неожиданно и резко подбросило вверх, они оторвались от воды, взмыли в воздух, а потом упали на мокрую землю.

Опять была скользкая, вязкая земля, опять – мокрая, густая трава, опять шел на улице непрекращающийся дождь.

– Мы живы! – прошептала Аленка и поднялась на ноги.

Ее зашатало, и девочка тут же села.

– Интересно, где мы, – сказал Алешка, и тоже сел.

– Не знаю, – сказала сестра. – Хотя мне кажется, что здесь мы уже были.

Она указала куда-то рукой. Алешка присмотрелся – вдалеке виднелось дерево с одеждой, чуть дальше был спящий поселок.

– Мы там же, откуда сюда и попали, – сказал мальчик, и устало лег на мокрую землю. – Наша песня хороша, начинай сначала!

10.

Когда они – мокрые, усталые, замерзшие, опустошенные – тихо постучались в окошко к Мери-Эл, была уже глубокая ночь.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем Мери-Эл открыла им. Девочка выглядела сонной и напуганной.

– Вы?! – она изумленно разглядывала Аленку и Алешку. – Как вы здесь оказались?!

– Да так, как и в прошлый раз – из реки вынырнули, – вздохнул Алешка.

– А я спала. Вы меня так напугали! Думаю – мало ли кто и зачем ночью пришел! Смотрю в щелочку – вроде бы дети. Открываю – вы. Да проходите же, не мокните!

И она пропустила гостей в свою комнату, вновь, как и в прошлый раз, предложила им чистую, сухую одежду.

Алешка и Аленка переоделись, а потом рассказали гостеприимной хозяйке о том, что с ними случилось: и о разговоре с цаплей, и о встрече со страшными амебами, и о детях на поляне, и о Крокобряке, и о том, как кричали свои желания перед Цветком, и о том, как не смогли попасть домой через проход.

– Нас смыло течением, – подытожил Алешка. – Думаю, что в реке слишком много воды. Из-за дождя, конечно. Пока не прекратиться дождь, течение будет оставаться слишком сильным, и мы не попадем домой.

– Да, дела, – сказала Мери-Эл задумчиво. – Значит, говорите, дети живут на поляне в лесу? И значит, если я когда-нибудь все-таки выйду на улицу, то тоже окажусь в лесу, буду есть малину и запивать дождевой водой? Не так и плохо – я ожидала худшего.

– Плохо, – сказала Аленка. – Они несчастны там, на поляне. Многие из них кашляют, если их не лечить, как следует, то они заболеют еще сильнее. Они хотят увидеть родителей, вернуться в свои дома, хотят, чтобы вновь светило солнце!