Текст книги "Чубайс и нанотехнологии (СИ)"

Автор книги: Эдуард Дроссель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  ...Анатолий Чубайс прокомментировал

  фразу «во всём виноват Чубайс»,

  ставшую популярной у россиян.

  "Человеку нужно, чтобы кто-то был

  виноват", – пояснил он и добавил,

  что ему не нравится быть на месте

  виноватого, но он смирился с тем,

  что попал "в район Бабы Яги и Кащея

  Бессмертного"...

  По материалам российских СМИ.

  Несколько лет назад наш президент объявил курс на модернизацию и распорядился основать в подмосковном Сколково некое «Роснано». Однако, будучи человеком здравомыслящим, он прекрасно понимал, что попав не в те руки, модернизация может наделать таких дел, что потом вовек не расхлебаешь. Будет как с делением атома и синтезом ядер – хотели дать человечеству неисчерпаемый энергозапас, а в итоге получилось самое убийственное на свете оружие. Как знать, не обернётся ли чем-то подобным и заявленная нанотехнологическая модернизация?

  Тщательно обдумав ситуацию, президент решил назначить главой «Роснано» печально знаменитого Чубайса, обдурившего народ с ваучерами и просравшего всю госсобственность в ходе известной приватизации. «Уж с этим-то кренделем точно проблем не будет», – с удовлетворением подумал президент.

  Как потом выяснилось, он заблуждался. Чтобы грянули проблемы, вовсе не обязательно создавать их самому, достаточно просто быть Чубайсом и словно магнитом притягивать к себе различные катастрофы.

  В 2*** году пришли к Чубайсу ведущие учёные «Роснано», торжественно неся в руках прозрачную баночку. На дне баночки лежала какая-то серая дрянь и перекатывалась туда-сюда, словно капелька ртути.

  – Вот! – гордо объявили учёные. – Мы наконец-то создали нанороботов!

  Чубайс осторожно взял баночку и принялся вертеть её в руках, внимательно рассматривая серую дрянь и делая глубокомысленное лицо. Он хорошо разбирался в том, как обогащаться за чужой счёт, а вот в нанотехнологиях не особо.

  «Может это всё глупости? – подумал он. – Может меня просто дурачат? Небось разбили ртутный градусник, одну капельку ртути поместили в банку и говорят, что это нанороботы...»

  Как бывший советский человек, комсомолец и коммунист, Чубайс прекрасно знал, что ртуть ядовита и что достаточно надышаться ртутными парами от одной единственной капли, чтобы умереть.

  «Может таким образом от меня хотят избавиться? – забеспокоился он. – Кому-то не дают покоя лавры Квачкова?»

  Чубайс осторожно отстранил от себя баночку и запер в сейф.

  – Я подумаю над тем, как это можно использовать, – сказал он учёным, представляя очередной процесс в Басманном суде, где его адвокаты будут демонстрировать всем эту баночку как свидетельство злого умысла и доказательство попытки покушения.

  «До чего докатились, – мысленно вздохнул Чубайс. – Уже не только простые люди и патриоты в форме желают моей смерти, дошла очередь и до светил науки. Что дальше? Неужто вскоре и творческая интеллигенция обернётся против меня? Неужели и Дуня Смирнова исподтишка всадит мне в спину нож?»

  От таких мыслей настроение у Чубайса резко испортилось. А ведь день так хорошо начинался, столько было планов и стратегий распила бабла, и вот на тебе.

  В полном разладе чувств Чубайс отправил учёных изобретать что-нибудь дальше, а сам запер кабинет и поехал домой к Авдотье Смирновой с твёрдым намерением как-нибудь ненавязчиво разузнать, не замышляет ли она предательства.

  Ночь окутала Сколково тьмой. В этой тьме нанороботы в баночке (а это были именно нанороботы, никакая не ртуть) принялись за дело, чего никто от них не ожидал. Они сперва утилизировали баночку, преумножая за счёт её атомов число себе подобных наномашин. За баночкой последовал сейф, весь кабинет Чубайса и в конце концов весь «Роснано», со всей мебелью, со всем оборудованием, охраной и сигнализацией (которая даже пикнуть не успела).

  Чем больше становилось нанороботов, тем быстрее они работали. На данном этапе их целью было исключительно размножение – нечто, сродни животному инстинкту. Ибо то, что способно к саморепликации, при благоприятных условиях непременно будет самореплицироваться. Таков, увы, закон природы, которого, возможно, не учли учёные «Роснано», потому что не были биологами или кристаллографами.

  Полностью утилизировав всё «Роснано» и увеличив за его счёт свою массу, нанороботы стали напоминать бурлящее и клокочущее озеро, поблёскивающее в свете Луны.

  А дальше произошло то, чего никто из создателей тем более не предполагал. Количество перешло в качество и вся колония нанороботов осознала себя коллективным разумным не-биологическим организмом. Квантовым мозгом.

  Вместе с разумностью пришло и понимание того, что организм только что совершил нечто предосудительное, за что преобладающие вокруг носители биологического разума наверняка захотят поквитаться и попробуют навредить квантовому мозгу.

  Инстинкт самосохранения подсказал нанороботам бежать и искать укрытия в каком-нибудь укромном месте. Серебрящееся озеро всколыхнулось в последний раз и хлынуло самоорганизующимся потоком прочь от Сколково.

  Те, кто никогда не бывал в Москве, могут не знать, что неподалёку от Сколково раскинулось столичное Востряковское кладбище. На общем фоне окружающей действительности это место воспринималось коллективным разумом наномашин как наименее активное. Не будучи людьми, нанороботы не могли знать о смысле и предназначении кладбищ и о том, почему там так тихо и спокойно. Это место показалось квантовому мозгу достаточно укромным, чтобы надёжно спрятаться и затаиться. Нанороботы не чувствовали вины за уничтожение «Роснано», ведь и людям-то не всем свойственно чувствовать вину (тот же Чубайс никогда не чувствовал себя виноватым за ваучеры и приватизацию), а тем более наномашинам. Просто квантовый мозг, только что родившийся, не хотел слишком быстро погибать, не хотел страдать и причинять кому-либо ответные страдания в ходе неизбежного конфликта с биологическими субъектами.

  Поток нанороботов хлынул на Востряковское кладбище, быстро растёкся по его территории и, чтобы затаиться максимально надёжно, впитался в землю. Там он сразу же обнаружил бесчисленное количество человеческих останков разной степени разложения. Ещё раз нужно напомнить, что квантовый мозг не был человеком, он даже не был животным из органической плоти и потому не ведал, что такое естественная смерть от болезни или старости, он не был в курсе социальных механизмов, связанных с культом захоронения усопших. Кладбище и трупы он интерпретировал по-своему.

  Биологические организмы, решил квантовый мозг, слишком непрочны и недолговечны, не подлежат капитальному ремонту и вторичной эксплуатации. По видимому биологическим субъектам проще и удобнее попросту выбрасывать изношенные тела, утилизировать их, закапывая в землю и таким образом избавляясь от «хлама». А значит эти тела бесхозны, никому не нужны, никому не принадлежат и, следовательно, большого вреда не будет, если нанороботы воспользуются ими для своих нужд.

  Квантовый мозг не мог не понимать, что передвигаться в мире биологических субъектов в виде серого ручейка – не лучшая идея и не лучший способ не привлекать к себе лишнего и ненужного внимания. Гораздо логичнее и безопаснее использовать форму и оболочку самих же биологических субъектов.

  Нанороботы не планировали прятаться вечно. Окружающий мир манил их, он был таким огромным, ярким и многообразным, сулил столько всего интересного, что им хотелось немедленно приступить к его постижению, но для этого требовалось плавно влиться в него, стать активной и неотделимой его частью хотя бы внешне. Стать такими же, как все.

  Для этих целей квантовый мозг и решил воспользоваться «бесхозными» человеческими телами. В его действиях не было ни капли злого умысла, просто он не был человеком, не умел мыслить и чувствовать по-человечески. Мы становимся людьми в ходе постепенной социализации, нас обучают и воспитывают другие люди, прививают нам определённые знания и определённую культуру, моральные и нравственные нормы. Подрастая и взрослея, мы вырабатываем свою собственную этику и эстетику.

  Какие этика и эстетика могли быть у только что родившегося квантового мозга, у не-биологического, не-человеческого разума? Естественно, для него что живое тело, что мёртвое были «на одно лицо». Он понятия не имел, что передвигаясь в трупной оболочке будет привлекать к себе гораздо больше внимания, чем в форме серого ручейка.

  Остаток ночи и утро ушли у нанороботов на то, чтобы распределить всю массу своей колонии по определённому количеству тел, слиться с ними воедино, объять собою их скелеты, проникнуть в остатки мышц и сухожилий – чтобы иметь возможность шевелить конечностями и совершать целенаправленные действия.

  Вопреки многочисленным фильмам ужасов, arise of the dead на Востряковском кладбище произошло не глубокой ночью (когда силы зла господствуют над миром!), а средь бела дня. Многочисленные посетители и кладбищенские работники вдруг с ужасом заметили, как шевелится могильная земля и из-под неё доносится треск разламываемых гробов.

  Очевидно у колонии нанороботов имелся некий способ внутренней коммуникации, потому что каждый их кластер в каждом трупе идеально координировал свои действия с остальными кластерами. Квантовый мозг не терял своей целостности, распределив свою массу по нескольким сотням тел.

  Все захваченные нанороботами мертвецы начали восставать из могил одновременно, плюс-минус пару-тройку лишних минут на то, чтобы проломить особо прочный гроб или своротить в сторону особо тяжёлую могильную плиту или надгробие.

  По ходу дела постепенно начали выясняться все недостатки поспешного и опрометчивого решения наномашин. Когда трупы лежали в земле, идея использовать их выглядела привлекательной, но как только квантовый мозг приступил к её реализации, он сразу понял, что поторопился.

  Живое органическое существо совершает гармоничные и безукоризненные движения, сохраняет равновесие и т.д., когда является анатомически, морфологически и биохимически целостным гомеостазом. О каком гомеостазе может идти речь, если половина мышц, сухожилий и внутренних органов сгнила или же от тела и вовсе остался голый скелет? Скреплённое наномашинами, такое тело, конечно, не будет рассыпаться на ходу, но и двигаться нормально оно не будет. У него возникнут проблемы с распределением центра тяжести и с сохранением равновесия, оно будет постоянно заваливаться то в одну, то в другую сторону, конечности будут заплетаться и все движения будут дёргаными – классики художественной литературы называли это «пляской святого Витта».

  Когда нежить полезла из земли, народ в ужасе начал метаться по кладбищу и вопить. Цивилизованные люди двадцать первого века окунулись в пучину давно забытых первобытных страхов, каких и представить себе не могли. Никто ни на мгновение не подумал, что это возможно подстава или какие-то трюки. Людей просто переклинило и они начисто потеряли способность соображать.

  Богомольные старухи, неспособные быстро бегать, бухнулись на колени, истово крестясь и взахлёб читая молитвы – все, какие помнили. Из-за страха и паники люди никак не могли сориентироваться и найти выход с кладбища. Они бестолково носились по аллеям и повсюду натыкались на нежить, одержимую пляской святого Витта.

  В этой ситуации как-то на второй план отошёл невыносимый смрад, исходящий от только что поднявшихся из могил мертвецов. Однако он присутствовал и игнорировать его не было никакой возможности даже в состоянии крайнего ужаса.

  Видя такую реакцию органических субъектов, квантовый мозг начал понимать, что в его плане, казавшимся таким складным, имеются изъяны. Было очевидно, что он ошибся, только неясно, в чём именно. Из-за этой неясности он растерялся и запаниковал. Несопоставимость трупов и полноценных живых субъектов была налицо. В панике квантовый мозг отдал команду всем кластерам срочно восстановить полноценность оболочек.

  Что такое нанороботы? Это сложноорганизованные частицы, способные манипулировать материей на молекулярном уровне. Допустим, раздербанить на атомы одну какую-то вещь и затем сварганить из этих атомов другую какую-то вещь. В этом заключалась их главная функция, их главное предназначение. Это было то, что они умели лучше всего. Будь квантовый мозг просто колонией нанороботов, ему бы указывал цели человек, но обретя разум и самосознание, квантовый мозг обрёл и способность к самостоятельному целеполаганию.

  И когда перед нанороботами встала цель восстановить целостность носителей, они принялись действовать, как умели и как привыкли, то есть так же, как действовали, увеличивая свою численность – устраняли недостаток чего-то одного за счёт чего-то другого, аналогичного. Неодушевлённых себя они размножили за счёт неодушевлённой материи «Роснано», а органическую плоть носителей решили восстановить за счёт плоти живых субъектов.

  Бедные люди на кладбище, которые и так перепугались сильнее, чем когда-либо в жизни, не думали и не гадали, что это ещё не всё, что возможна более мощная степень испуга, когда сердце готово разорваться и ты не понимаешь, почему оно до сих пор не разорвалось. Конвульсивно дёргающаяся нежить вдруг обратила на них внимание, начала набрасываться, хватать руками и зубами и с нечеловеческой силой рвать на части.

  Откусанную и оторванную плоть наномашины прилаживали на те части своих тел, где им недоставало собственной. Манипулируя материей на молекулярном уровне, наночастицы без труда соединяли друг с другом белковые полимерные цепи, липиды и аминокислоты. А поскольку устойчивого гомеостаза всё равно не получалось и сшитая таким образом плоть вскоре начинала расползаться, наночастицам приходилось удерживать её друг с другом силой.

  Это была меньшая из проблем. При откусывании плоти у живого человека, тот истекал кровью и умирал. Какое-то количество наночастиц переносилось с мертвеца на его жертву. Некоторое время они просто размножались на новом месте, а затем, когда их количество переваливало за некий пороговый уровень, они автоматически становились новым кластером квантового мозга и вливались в коллективный разум. Тут же к ним поступала команда восстановить целостность носителя, после чего новый мертвец вставал и отправлялся на поиски уже своей жертвы. А дальше всё повторялось.

  Паника не отпускала квантовый мозг ни на мгновение. Он видел, что его кластеры изо всех сил восстанавливают целостность носителей, но количество неполноценных тел не уменьшается и реакция субъектов на колонию не меняется. Нанороботы ничего не знали про биологическую смерть и всё происходящее казалось им какой-то нелогичной, иррациональной дичью. Квантовый мозг думал: «Я же всё делаю правильно, что не так?»

  Попытаться применить какой-то иной подход ему не пришло на ум. Наоборот, он с чисто машинным упорством продолжал осуществлять первоначальный план. А поскольку живых субъектов на кладбище в конце концов не осталось, толпа оживших мертвецов вырвалась за пределы Востряково и рассредоточилась по соседним спальным районам юго-запада Москвы.

  «День Z», о котором написано столько книг и комиксов и снято столько фильмов и сериалов, наступил воочию. Пока творились все эти ужасы, Чубайс с учёными пришли утром на работу и не обнаружили никакого «Роснано» на своём месте.

  «Ну так и есть, – подумал Чубайс, – очередное покушение. Не дотянулись до меня, так отыгрались на „Роснано“».

  Учёных же беспокоило другое.

  – Наши нанороботы! – трагически восклицали они, бродя по пустому месту, где раньше стоял «Роснано». – Где наши нанороботы?

  В душу Чубайса закрались нехорошие подозрения. Оформить их во что-то внятное он не успел. Его охрана получила по телефону какое-то сообщение, после чего сгребла его в охапку и запихнула в бронированный служебный автомобиль.

  – Что случилось? – обеспокоенно спросил Чубайс.

  – В городе сейчас небезопасно, – отвечали ему. – Лучше вам пока переждать какое-то время на даче, а то и вовсе куда-нибудь в Швейцарию махнуть, или в Америку...

  – Только Дуньку мою Смирнову отсюда увезите, – попросил Чубайс. – Не бросайте её здесь.

  – Уже сделано, – заверили его.

  Пока Чубайс ехал на подмосковную дачу, а учёные орошали слезами бывшее «Роснано», на юго-западе Москвы развернулся настоящий ад. Ожившие мертвецы набрасывались на людей и превращали их в нежить. Поскольку квантовый мозг не понимал, в чём дело, он и не пытался остановиться и прекратить кровавый разгул. Не доведя до успешного завершения одну задачу, он не мог взяться ни за какую другую.

  Чудовищное пиршество нежити снимали сотни и тысячи цифровых камер. Едва ли не с первых же минут видео с ожившими мертвецами заполонили Ютьюб и соцсети. Интернет буквально взорвался.

  Менты, спецназ и даже бандиты пытались отстреливать мертвецов и давить их своими здоровенными машинами, но в отличие от кино, ничего путного из этой затеи не вышло. Нельзя убить то, что никогда не было живым. Даже когда упырю отстреливали голову, он, движимый нанороботами, поднимался, бросался на живого человека и старался откусить ему голову, чтобы приладить её взамен собственной.

  Президент лично позвонил мэру Москвы Тюменину и приказал ввести в столице чрезвычайное положение, после чего навести порядок в кратчайшие сроки, любой ценой. Что именно нужно делать, мэр не имел ни малейшего представления. «Н-да, – с досадой подумал он, – это тебе не тротуары плиткой выкладывать...»

  Внезапно его осенило. Схватив телефон, он позвонил патриарху Мефодию (номер у него был на быстром наборе).

  – Владыко! – взволнованно заговорил Тюменин. – На тебя одного уповаю. Включи телевизор и сам посмотри: нежить восстала и напала на город, нечистая сила. Кому, как не тебе её изгнать?

  Поцокал языком Мефодий:

  – Сын мой, что нежить восстала – так то прогневали вы господа бога. Встрепещите же и покайтесь, а после, с благою молитвою на устах, с верою в пресветлого господа нашего в сердцах, с чистыми помыслами в умах да с благословения духа святого, ступайте войною на нечисть, осеняя себя святым крестом, с иконами и святою водой, и поразите её, окаянную. Сим победиши, сын мой. А я рад бы помочь, да не могу, у меня самолёт в Геленджик. Видишь ли, улетаю, дабы помолиться за вас, грешных. Так что ты ступай, сын мой, ступай и не греши. С богом. И позвони потом, когда всё закончится и ежели жив будешь...

  – Вот и надейся на святых отцов, – разочарованно вздохнул Тюменин, слушая в трубке гудки. – Эх, не хотелось мне войска подтягивать, да видать придётся...

  Дверь в его кабинет резко распахнулась и на пороге возникли высокопоставленные офицеры ФСБ, волоча за шкирку учёных из Роснано. Вид у учёных был слегка помятый.

  – Это что такое? – строго прикрикнул мэр. – Это кто?

  – Это – виновные во всём творящемся безобразии, – доложили офицеры. – Высокопрофессиональное расследование, проведённое нами, в силу обстоятельств, в рекордные сроки, установило, что эти вот создали каких-то там нанороботов, из-за которых всё и завертелось.

  – Бить-то было зачем? – жалобно проскулил один из учёных. – Мы бы и так всё рассказали, нам от государства скрывать нечего. Мы же не Чубайс...

  – Цыц! – один из офицеров ткнул учёного кулаком под дых. Тот сложился пополам и обмяк.

  Тюменин сообразил, что, возможно, кризис удастся быстро преодолеть, не подтягивая войска. Обращаться за помощью к министру обороны и тем самым показывать свою слабость, ему не хотелось. В политике демонстрация слабости всегда чревата последствиями, а мэр был прежде всего политиком и довольно успешным.

  – Эй вы, деловые умники, – сердито сказал он учёным, – раз вы эту кашу заварили, значит вам её и расхлёбывать. Сумели создать нанороботов, значит сумеете и средство против них найти. А не то будете дальше заниматься умственной деятельностью где-нибудь в Якутии, на полюсе холода, пока в ледышку не превратитесь. Я там бывал недалеко, знаю.

  Чтобы ускорить принятие решения и поторопить с ответом, ФСБшникам пришлось ещё несколько раз врезать учёным.

  – Ну, слыхали? Какое можно против нанороботов использовать средство?

  – Это не мы! – виновато оправдывались учёные. – Это всё Чубайс виноват.

  – Ишь чего придумали! – вспыхнул мэр. – Какие ваши доказательства? Если есть, предъявите, а просто так на человека наговаривать не надо. И вообще, не уклоняйтесь от темы. Что там с нанороботами?

  Замялись учёные.

  – Ну-у... вы понимаете... с ходу так сказать сложно... мы ведь специально ничего такого не делали... Нужно провести серию исследований, опыты...

  – Тьфу ты, стоят тут, наводят тень на плетень! – воскликнул Тюменин с грозным и внушительным видом. – Вот что, голубчики, чтоб завтра у меня на столе лежало готовое, действенное и стопроцентно эффективное средство против этих ваших нанороботов. Ясно? А не то я вас...

  Мэр сжал пудовый сибирский кулак и по очереди поднёс к носу каждого учёного. Те приуныли ещё сильнее и от отчаяния готовы были расплакаться.

  – Да вы поймите, мы же не можем просто так, без ничего работать. Нам нужны материалы, образцы для изучения, исследовательские лаборатории. Значит кто-то должен пойти к ожившим мертвецам и каким-то образом отловить несколько экземпляров...

  Тюменин с надеждой посмотрел на ФСБшников, однако те избегали встречаться с ним взглядом. «И эти туда же, как Мефодий», – печально подумал мэр.

  По паркету знакомо застучали каблучки и в кабинет Тюменина в крайнем возбуждении ворвалась его секретарша Милочка, 22-летняя платиновая блондинка, успевшая побыть и фотомоделью и телеведущей. Когда срок его мэрства истечёт, Тюменин планировал сбагрить Милочку министру обороны, чтобы тот сделал её очередной генеральшей.

  – Новое видео! – воскликнула с порога Милочка. – В сети появилось новое видео! Вы ДОЛЖНЫ это увидеть!

  Она чуть ли не силой подтащила Тюменина к монитору и включила один из федеральных новостных каналов. ФСБшники с учёными столпились за спиной мэра, им тоже было интересно.

  На экране огромные грязно-коричневые фигуры высотою с дом топтали, крушили и давили ряды нежити вокруг некоего безопасного периметра. Внутри этого периметра испуганно жались друг к другу московские обыватели и гости столицы.

  Дикторша с труднопроизносимым восточным именем (только такие почему-то работали на федеральных новостных каналах) тараторила взахлёб, комментируя видео:

  – Напоминаем, уважаемые телезрители, вы видите, как глиняные големы защищают наших с вами сограждан от полчищ восставших мертвецов. По предварительным данным, нежить вышла сегодня днём с Востряковского кладбища. Причины данного феномена пока остаются неизвестными. Как уже сообщалось ранее, Иегуда Штайн, раввин одной из московских синагог, сотворил глиняных големов для защиты своих единоверцев и соплеменников на юго-западе Москвы. К счастью, големы защищают ВСЕХ желающих, так что спасение и укрытие за их спинами с каждым часом находит всё больше и больше людей, несмотря на то, что големы выглядят довольно устрашающе и пугают не меньше оживших мертвецов своей таинственной непостижимостью и потусторонностью. Наш корреспондент ведёт репортаж с места самого жаркого противостояния двух чудовищных сил. Артём, вы слышите меня?

  Ответом ей был громкий и отчётливый треск разрываемой плоти и предсмертный вопль Артёма, после чего камера упала на землю объективом вверх и успела заснять окровавленного упыря над телом корреспондента и опускающуюся на них грязно-коричневую ногу. Репортаж прервался.

  – Вот оно! – воскликнул Тюменин, хватая за грудки ФСБшников. – А ну-ка живо достали мне номер этого раввина!

  Буквально через минуту мэр уже звонил Штайну.

  – Алёй, – раздался в трубке голос с характерным акцентом, – я таки вас внимательно слушаю.

  – Алло, Иегуда Штайн? – заговорил мэр. – Говорит Тюменин, мэр Москвы.

  – Божечки мой! – удивился раввин. – Не успел я перевестись сюда из Одессы и уже мене такие беспокойства! Пойду позову маму...

  – Подождите вы со своей мамой! – прервал его Тюменин. – Иегудочка, родненький, сейчас на вас одна надежда.

  – Що ви говорите! – не поверил Иегуда. – Я вас умоляю!

  – Да-да. Это ведь вы додумались сделать големов...

  – Ой, що ви прям как я не знаю! – не дал ему договорить Штайн. – Нету у мене денех за вашу глину. Я её нашёл вон там за углом, она была ничья...

  – Плевать на глину! – снова перебил его Тюменин. – Глины у меня навалом. Один звонок и вам её хоть сто самосвалов привезут, хоть двести. Да я, если надо, всю Москву сто двадцать пять раз перекопаю вдоль и поперёк ради этой глины! Целый Эверест глины вам навалю! Иегудочка, любезный, вы, пожалуйста, побольше этих големов сотворите. Пускай сдерживают нежить на одном месте и не дают ей по всему городу расплодиться. Лишь бы министерство обороны не подключилось и не приписало бы потом все заслуги себе.

  – Ой не знаю, не знаю, – отвечал Иегуда Штайн усталым голосом измученного человека. – И не просите, и не говорите. Кругом одни заботы и хлопоты, що я вам, разорваться должен? Хотя бы мама жила в отдельной квартире, тогда бы возможно, и то не знаю.

  Тюменин моментально уловил тонкий намёк.

  – Иегудочка, любая квартира, какая вашей маме понравится, считайте, что уже у неё есть. Вы только для меня кое-что сделайте.

  – Що ви от мене уже хотите? – без особого интереса спросил Иегуда.

  – Пусть ваши големы схватят и удерживают нескольких упырей, – попросил Тюменин. – Скоро за ними заедут и заберут для кое-каких опытов. Есть вероятность отыскать против нежити надёжное средство...

  Тюменин многозначительно посмотрел на учёных из «Роснано» и те невольно съёжились под этим взглядом.

  – Тоже мене удивили! – неопределённо ответил Штайн и повесил трубку.

  Мэр щёлкнул пальцами и указал ФСБшникам на выход. Те поняли его без слов и потащили учёных за собой...

  В эту ночь никто в столице не спал. Те, кому посчастливилось не столкнуться с мертвецами, сидели, забаррикадировавшись, в своих квартирах и офисах, боясь нос высунуть наружу. Их трясло от страха, что мертвецы могут в любой момент к ним ворваться и растерзать. А те, кому не посчастливилось, но кто нашёл укрытие под защитой големов, не спали и дрожали при мысли, что упыри прорвутся к ним и сожрут во сне. Не столько сама смерть пугала людей, сколько перспектива превратиться затем в упыря и жрать человечину. Многих в ту ночь тошнило от любого упоминания мяса, многие клялись до конца своих дней быть вегетарианцами, если только сумеют пережить этот кошмар.

  Нужно ещё учитывать, что истинных причин восстания мертвецов никто не знал. Невозможно было увязать разгул нежити с изобретением чубайсовского «Роснано». Люди вполне закономерно воспринимали свалившуюся на них беду как некое сверхъестественное явление. Причём такое, с которым бессильна справиться Церковь. Некоторые отчаянные батюшки бросались окроплять мертвецов святой водой, читали им молитвы и показывали иконы, и если б нежитью управлял дьявол, это бы сработало, но ею двигал не сатана, а нанороботы, квантовый мозг, на которого святая вода и молитвы с иконами никак не воздействовали.

  Видя, что батюшки бессильны, многие стали воспринимать это бедствие чем-то вроде конца света или страшного суда. Им казалось, что это конец, в буквальном смысле завершение всей их жизни, подведение итогов всего мироздания и всей истории. А поскольку мироздание и общество в двадцать первом веке выглядели не лучшим образом, ничего хорошего божья кара никому не сулила. Перед глазами у людей проносилась вся их жизнь и все те случаи, когда он или она, по их мнению, согрешили, повели себя недостойно и тем самым ускорили возмездие свыше.

  Взрослые мужчины и женщины, не стесняясь, рыдали в полный голос, сожалея обо всём, что успели или наоборот, не успели натворить в жизни. Все мечтали о том, какими бы они стали, если б высшие силы смилостивились и дали им второй шанс.

  Однако, големы превосходно держали оборону. Как и обещал Тюменин, к Иегуде Штайну потянулись самосвалы с глиной. К находчивому раввину присоединились остальные столичные раввины и сообща они насоздавали столько големов, что смогли полностью блокировать нежить в пределах нескольких районов юго-запада.

  Не нужно думать, будто нанороботы не пытались захватить или дематериализовать големов. Пытались, ещё как, но все их попытки были тщетны, ведь частицы глины удерживались друг с другом не межмолекулярными связями и двигались искусственные великаны отнюдь не по законам механики и кинетики. В них присутствовала и ими управляла высшая сила и воля, манипулировать которой нанороботы не могли. Они разрушали глину, а она снова восстанавливалась. Они облепляли всего голема, просачивались внутрь него, пытались двигать им и атаковать других големов, а он всё равно не поддавался, двигался по-своему и атаковал исключительно мертвецов.

  Это напрягало и обескураживало квантовый мозг ещё сильнее, чем непонятки с телами носителей. Он видел, что големы представляют собой обыкновенные сгустки глины, лишённые разума и самосознания. Тем не менее они вели себя в большей степени как полноценные субъекты, нежели те бесхозные тела, по которым нанороботы распределили свою массу. Это был ещё один непостижимый нонсенс, которого квантовый мозг не мог понять. Он был уже не просто в панике, он был по-настоящему напуган. До сей поры он пребывал в уверенности, что в мире не существует материи, которой его наночастицы не могли бы манипулировать (за исключением экстремальных веществ, типа радиоактивных изотопов) и глина не являлась исключением, однако же вот перед ним были глиняные фигуры, с которыми он ничегошеньки не мог поделать, сколько не пытался. Глиняные фигуры осознанно и целенаправленно мешали квантовому мозгу осуществить его цель, его замысел.

  Обстоятельства заставили квантовый мозг взять паузу и пересмотреть стратегию. Он впервые задумался над возможностью параллельного процесса – допустим, утилизировать парочку близлежащих кварталов многоэтажек, из их массы сотворить собственных бетонных големов и напустить на големов глиняных... Впрочем, обмозговав эту идею, нанороботы от неё отказались. Если даже прямое воздействие на молекулярную структуру не смогло разрушить глиняных великанов, тем более не было гарантии, что их одолеют аналогичные бетонные големы.

  Требовалось придумать что-то ещё. Пока квантовый мозг придумывал и анализировал варианты, ожившие мертвецы перестали атаковать людей. Они бесцельно бродили по улицам или же просто топтались на одном месте.

  Выдавшаяся спокойная минутка позволила Иегуде Штайну заметить, что несколько его големов покрыты какой-то серой дрянью. Тут как раз к нему и ФСБшники с учёными подъехали. Раввин показал им на серую дрянь: