Текст книги "Яд (ЛП)"
Автор книги: Эдриенн Вудс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Это продолжалось и продолжалось. Я чувствовала боль все сильнее, и, наконец, проснулась.
Но боль была реальной. Спину все ещё жгло, хотя я открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в собственной комнате.
Боль не уходила, и я вскрикнула, когда ещё один удар прожёг спину.
Включился свет.
– Елена, это просто… – сказала Бекки сонным голосом. – Что с тобой происходит?
Она подскочила с кровати и бросилась ко мне.
Я вскрикнула от новой острой боли в спине. Я опустила глаза и увидела, что вся пижама промокла от крови.
Какого черта со мной происходит?
9
Удары не прекращались. Я не могла понять, откуда они взялись, ведь никто здесь меня не бил и не хлестал.
Неужели это была новая способность, превратившая мои сны в реальность?
Тогда мне чертовски не повезло.
Бекки старалась изо всех сил, она даже использовала заклинание, чтобы меня защитить, пока Сэмми побежала за Констанс.
Пару минут спустя в комнате раздался голос Констанс. Рядом с ней была Джулия и даже Мастер Лонгвей.
– Остановите это, пожалуйста, – я была вне себя от сводившей с ума боли.
Она попыталась. Ее руки тут же засветились, но порезы и не думали прекращаться.
– Что происходит, я не могу это остановить? – она взволнованно посмотрела на кого-то, стоявшего за мной. Как я поняла, это был Мастер Лонгвей, который все знал.
– Чонг, пожалуйста! – воскликнула она снова.
– Сэмми, сейчас же звони своему отцу, – приказал Мастер Лонгвей.
– Что, зачем? Папа не успеет добраться сюда вовремя.
– Просто позвони ему и скажи, чтобы он прекратил пороть твоего брата.
– Что?! – вскрикнули все, и если бы не ослепляющая боль, я бы непременно разделила их удивление.
Еще один удар. Я больше не могла кричать из-за усталости.
Я услышала, как Сэмми говорит с Изабель по телефону.
– Мам, скажи папе прекратить. Елена все чувствует на себе, – она даже не дала матери раскрыть рта. Я не услышала ее ответа, зато мы все услышали, как она заорала на Роберта на фоне продолжающихся вскриков Блейка вдалеке.
– Прекрати, ты убиваешь Елену!
Ладно, немного драматично, но это сработало. Все прекратилось, и последним, что я услышала, был голос сэра Роберта:
– Что значит, я убиваю Елену?
– Она каким-то образом связана с ним… – голос Мастера Лонгвэя оборвался, когда Констанс принялась исцелять мои раны. Раны, которые даже не были моими, а принадлежали Блейку.
Последним, что я почувствовала, был гнев – гнев на сэра Роберта за то, что он только что сделал, и когда я увижу его в следующий раз, он встретит совершенно другую Елену.
***
Я проснулась в лазарете. Это место уже начало мне порядком надоедать.
Констанс сидела на стуле у моей кровати и читала журнал.
– Надеюсь, это не станет новой привычкой, – сказала я, но она не улыбнулась, когда наши глаза встретились.
– Это шутка.
– Тут не над чем смеяться, Елена. Я никогда не видела ничего подобного. Я не знаю, как остановить это, если подобное произойдет вновь.
Я засмеялась.
– Поверьте, я не планирую снова позволить произойти подобному.
– Елена.
– Успокойтесь, я не псих, но он мой дракон, Констанс. И даже если он не хочет принять свои обязательства, то я принимаю.
– Это во всех газетах. Это совсем не хорошо, если никто не сможет контролировать его, не причинив вреда тебе.
– И не надо.
– Елена, он ещё не принял дент. Ему все ещё нужны избиения.
– У нас есть пара месяцев до следующего инцидента. Уверена, мы что-нибудь придумаем.
– У тебя есть идеи? Потому что ничто из моего арсенала не работает.
– Успокойтесь, – повторила я. Ну и что пишут таблоиды и всякие проныры?
– Просто что это что-то новое. Древние хотят собрать Совет, решить, смогут ли они придумать какой-нибудь план.
Ну, по крайней мере, я снова увижу дедулю.
***
В больнице я провела три дня. Пару раз приходил сэр Роберт, но я тогда спала, и Джулия сказала, что Констанс устроила ему нагоняй.
Она не единственная хотела устроить ему нагоняй.
В день выписки Бекки и Сэмми пришли с Дином и Джорджем. Да, лечение походило на заключение, потому что теперь, когда я стала принцессой, Констанс не хотела отпускать меня просто так.
– Просто нажми на эту кнопку, Бекки. Это все, что от тебя потребуется.
– Обещаю. Мы же говорим о Елене. Уверена, что ее способности к исцелению скоро восстановятся.
– Не восстановятся, только не без его согласия, – сказал Джордж.
Это было просто отстойно. Когда Кара была жива, мне не нужно было его дурацкое согласие.
– Но это же ее способности, – Бекки взглянула на него, нахмурившись.
– Это так не работает, ты, как никто другой, должна знать об этом.
– Чертов дент, – пробормотала Бекки.
– Эй, остынь, крошка, мы же тоже денты, и Елена скоро обретёт свою пару.
– Да, но не без доброй дозы угроз.
Джордж улыбнулся своему воспоминанию.
– Заткнись, – Бекки развернулась и помогла мне.
– Это вы о чем?
– Ни о чем, что тебе нужно было бы знать, – сказала она и подняла сумку с моей одеждой, которую собрала, когда я попала в больницу.
В дверь постучали, и из-за нее появился Мастер Лонгвей, он улыбнулся, но улыбка вышла озабоченной.
– Я серьезно, все будет хорошо.
– Сэр Роберт сказал, что не знал.
Я нахмурилась и подскочила с кровати.
– Все будет хорошо, – сказала я и вышла.
– Елена, нам нужно поговорить с тобой о случившемся, найти способ уберечь тебя от подобного.
– О, я точно знаю, что делать, – сказала я, сбегая по лестнице вместе с Сэмми и Бекки.
– Знаешь? Тогда поделись со мной.
– Елена, – услышала я голос сэра Роберта.
Я попыталась разглядеть, был ли с ним Блейк, но не увидела ни следа идиота. Когда все это закончится?
– Мне так…
Мгновенно вернулась злость.
– Если ещё когда-нибудь вы хоть пальцем его тронете, то молитесь богам. Я заставлю вас пожалеть, что вы родились. Мне плевать, были ли вы драконом моего отца. Я сама выбью из вас всю дурь.
– Мы найдем способ защитить тебя в сле…
– Нет! Не будет никакого следующего раза. Я ясно выразилась? Он мой дракон, не ваш, и это моя ответственность, а не ваша.
– Елена, он не принял дент. Ему это нужно, – выдавил сэр Роберт сквозь сжатые зубы.
– Для чего? Чтобы оставаться хорошим? Я сама с ним разберусь, не вы. Если хоть раз прикоснетесь к нему, Роберт, видит Бог, вы пожалеете.
Меня больше не волновало обращение «сэр». В этот момент он не заслуживал такого обращения.
Моя ярость не знала предела.
– Ты не знаешь, о чем говоришь.
– Не выводите меня, вы меня слышали. Дни избиений Блейка закончены. Точка.
Не дожидаясь его ответа, я твердыми шагами направилась в академию.
Подруг рядом не было, я развернулась и увидела, что они все ещё стоят с разинутыми ртами у больницы. Как я так быстро убежала?
Я поднялась по лестнице. Энергия бурлила ключом.
Я упала на свою постель и вздрогнула от боли из-за шрамов. Этого Констанс тоже опасалась. Шрамы Блейка не заживали. Думаю, сначала нужно вылечить его, и только тогда мои тоже пропадут.
Я не могла поверить, что только что сделала это. Мне казалось, что мой злой близнец снова проявляется, но мне было все равно. Честно говоря, мне нужно было, чтобы она так поговорила с сэром Робертом и ясно дала понять, что я на самом деле чувствую по поводу побоев и Блейка.
Почему он все ещё относится ко мне, как к врагу?
Открылась дверь, и в комнату медленно вошли Сэмми и Бекки.
Бекки огляделась.
– Ничего не разбито, это хороший знак.
Я рассмеялась, и ко мне присоединилась Бекки, а Сэмми все ещё выглядела растерянной.
– Расслабься, Сэмми. Она в порядке.
– Никто никогда не разговаривал так с моим отцом. Да, к нему относились как к дерьму, но ты? Я думала, сейчас появится Ночной Злодей.
– Так было нужно, – сказала я, и они снова посмотрели на меня озабоченно.
– Ты же знаешь, что если его не подвергнуть избиению, Елена…
– Нет, Бекки. Я не выношу этих дурацких избиений. На него заявлены права, он не сможет обратиться ко злу.
– Елена, ты этого не можешь знать.
Я поняла, что они имели в виду, и от этого словно получила удар под дых.
– Я не знаю, смогу ли я ещё раз пережить это, – тихо произнесла я.
– Тогда позволь Древним помочь найти способ заблокировать это, пока он не сломается, Елена. Блейк – придурок, мы все это знаем, но он тоже упрямый. Если он не примет дент в ближайшее время, он будет нуждаться в избиении снова.
– Хорошо, я подумаю об этом. Может быть, он пожалеет об этом в ближайшие пару дней и перестанет быть дерьмом.
– Сомневаюсь, что это сработает, но все в порядке. Это твой дракон, и кто мы такие, чтобы спорить с принцессой?
– Прекрати, – я швырнула в нее подушку, и она засмеялась.
Они обе сели на мою кровать.
– Надо сказать, что ты испугала меня до усрачки.
Я с силой выдохнула.
– Это так запутанно. Вы когда-нибудь испытывали подобное в Пейе раньше?
Они покачали головами.
– Он еще даже не принял дент. Я знаю, что это высказывание серьезно раздражает вас, но когда он будет готов, мы все увидим ваши большие свершения.
Я фыркнула.
– Он никогда не будет готов, Сэмми. Я никогда не хотела претендовать на него, но отец заставил меня.
– Ты, правда, видела его?
Я кивнула.
– Ты никогда не рассказывала нам об этом, так что выкладывай. На что это было похоже? Ченг сказал, что ты была очень темной.
– Так и было. Я чуть не убила его, Бекки, чтобы заставить пообещать никому не рассказывать правду.
– ЧТО?!
– Это была не я. Он все время говорил, что я испытываю эмоции Блейка. Когда он выдохнул в меня свое пламя, я подумала, что умерла. А потом я открыла глаза и смогла наблюдать, как мое тело исцелилось. Я все ещё была в его пламени, но оно больше не обжигало. Когда я встала и вышла из него, то почувствовала себя, словно запертой в картине. Я видела выражение лица всех присутствующих, вспышки камер, вас. Я подумала, что умерла, а потом что-то попало в поле зрения. Оно снова исчезло и снова появилось. Это был он в черном плаще, и я подумала, что он – это жнец.
Обе засмеялись.
– Это было не смешно. Я, правда, думала, что умерла. Я застыла на месте, а он приближался ко мне, пока не встал прямо напротив. Когда он откинул капюшон, я все ещё не поняла, что происходило. Я поклонилась, как нас научили на уроках истории. Часть меня, думаю, была в шоке от того, что, наконец, я его увидела, ну, вы же понимаете. Он совсем не похож на себя на фотографиях, и их музейные экспонаты настолько не похожи на них самих.
– У вас действительно глаза одного цвета?
Я снова кивнула и улыбнулась.
– Он подошел ко мне и коснулся моего плеча. Сказал, что я никому не должна кланяться, а у него для меня дурацкое прозвище. Горошинка.
Они вздохнули, когда на моих глазах появились слезы.
– Выражение моего лица, должно быть, сказало ему, что я понятия не имею, кто передо мной, поэтому он спросил. Когда я ответила ему, что он король Альберт, а не мой отец…
Я закрыла глаза и покачала головой.
– Я никогда не видела, чтобы человек был так сломлен.
– Елена, если твоя мама и папа чего-то хотели, так это тебя. Веками они ждали и ждали.
– Да, я знаю.
– Так что же пошло не так?
– Тания должна была остаться со мной, растить, с юных лет рассказывать, кто я, но Герберт, или Жако, кем бы он ни был, ее муж нашел нас. Он взял на себя ответственность за мою безопасность и много переезжал. Она была Хроматическим драконом, не могла измениться и ушла. Однажды он открыл мне правду, но Тания сказала, что я не смогла этого вынести, и ей пришлось стереть мои воспоминания. Она многое стерла, и я знала, что мой отец рассказывал мне о Пейе разные истории, но я больше не могла их помнить.
– Ты сказал королю Альберту правду, что знаешь, кто ты, или злая Елена тоже все испортила?
– Нет, самое смешное было в тот момент, что я больше не чувствовала зла. Я была самой собой, и да, я сказала ему, что он мой отец, но он такой умный, видел насквозь и спросил, когда я обнаружила это. Поэтому я рассказала ему, и мне пришлось сказать ему, что дракон моей матери предал ее, нарушил ее обещание. Теперь я знаю, почему она преследовала меня во сне.
– Подумать только, она так долго пыталась сказать тебе, чтобы ты нашла Танию.
– Тогда я еще не знала, что это Тания.
– Ты не знала, как она выглядит?
– Знала, у меня было ее фото, о котором Герберт ничего не знал, но здесь фотографий Тании нет, поэтому я не смогла сложить два и два, как Люциан.
– Люциан знал?
– Да, но как долго, этого я не знаю. Она сказала, что он догадался с первой попытки из-за обещания, которое она дала моей маме. Она не могла рассказать никому, кроме меня.
– Он умер, зная, что ты никогда не принадлежала ему.
У Сэмми стояли слезы на глазах.
– Я принадлежала ему, Сэмми, – сказала я. Некоторое время мы молчали. – Он мне тоже снился, как моя мама. Он провел меня через многое, но почему-то не мог просто сказать это. Всякий раз, когда он хотел сказать мне, ничего не выходило.
– Подожди, что? Тебе снился Люциан? – спросила Бекки.
– Да, знаю, это звучит запутанно.
– Так вот откуда ты узнала, что это не та дата?
– Да, я просто не могла сказать вам, что Люциан рассказал мне. Мне было страшно.
– Елена.
– Нет, Бекки. Вы бы подумали, что я свихнулась, но я знала, что все по-настоящему, поэтому я скрыла все от вас, чтобы самой попытаться и выяснить, что означает эта дата. И это сработало.
– Тем не менее, ты что-то скрывала от нас, и это меня беспокоит. Сколько еще у тебя осталось?
Слезы снова наполнили мои глаза.
– Елена.
– Я не могу, я обещала, но есть еще одно. Я просто не могу никому рассказать.
Они обе уставились на меня, и у меня по щеке покатилась слеза. Я стерла ее.
– Это хорошо и хреново, что я не могу поделиться этим с вами.
Сэмми обняла меня, а Бекки погладила по спине.
– Пожалуйста, не заставляй меня нарушить обещание.
Я смотрела на Бекки, зная, что она будет давить и давить, пока я не расскажу ей, что мой отец все еще жив, заперт в Итане. Она расскажет кому-нибудь, и это будет неправильно. Я была уверена, что Блейк уже знает эту часть.
– Хорошо, но ты расскажешь нам, если почувствуешь, что время подходящее?
– Что ты имеешь в виду?
– Я не знаю, что ты скрываешь, но что-то подсказывает мне, что время неподходящее, иначе ты бы это сделала.
Я кивнула. Я бы никогда не рассказала, но если это успокоит ее, пусть будет так.
– Я могу подождать.
Она снова улыбнулась, и я хихикнула.
– Это может быть долгое ожидание.
– Тогда я попрошу у Джорджа его сущность. Он умирает от желания поделиться со мной с момента установления дента. Хотя я думала, это редкость.
Сэмми засмеялась.
– С обычными парами да, но не с дентами.
– А ты думала поделиться своей сущностью с Дином?
– И навечно привязать его к себе?
Мы обе рассмеялись.
– Как тебе не стыдно, Сэмми. Я думала, вы созданы друг для друга.
– Я тоже пока так думаю, но ещё недостаточно хорошо знаю его. Он может превратиться в мой ночной кошмар, когда закончится конфетно-букетный период.
Бекки легонько толкнула её.
– Он даже подумал, что первое пророчество Ирэн о нас. Он сказал, что «листок» в тексте стиха навёл его на размышления.
– Намек?
– Ага, балбес. Но я знаю, это не о нас. Это о другом Лифе[2]2
Фамилия Лиф (Leaf, англ.) переводится как лист. (прим. пер.)
[Закрыть].
Она улыбнулась и взглянула на меня.
– Брр! Как бы я хотела, чтобы об этом перестали говорить. Люциан тоже так сказал. Твой брат не относится ко мне таким образом. В этом я уверена.
– Уверена, это так же, как Джордж поначалу просто меня не переваривал, а теперь за мною ходит, как тень.
– Ты любишь Джорджа, это другое.
– Ты тоже любишь моего брата, – чирикнула Сэмми.
Я поморщилась.
– Меня это пугает. Он уже сильно обидел меня, и я не хочу этого снова, Сэмми.
– Все будет иначе.
– Не думаю, что это может приглушить мой страх, Саманта, – я встала. – Кроме того, меня и близко нельзя поставить с Табитой, и я это прекрасно понимаю. Мне не нужен Блейк, нужен лишь зверь внутри него.
Они хотели возразить о сравнении с Табитой, но вместо этого лишь рассмеялись. Что вышло неестественно, уж это я могу отличить.
Они почувствовали мою боль, именно поэтому я их так и любила.
Мое постоянное беспокойство о нем, пока я лежала в постели, возросло. Он снова получил свое избиение, и, закрывая глаза, я снова видела кровь на стенах. Почему он просто не мог вернуться?
Интересно, он слышал это?
Меня злило, что он так сильно связан со мной, что знает о моих чувствах к нему.
Глубоко внутри у меня остались к нему чувства, но в данный момент я была противна сама себе за это.
Я уснула и поблагодарила небеса за то, что в это раз во сне не было крови на стенах.
***
За следующую неделю я научилась не думать обо всем, как раньше.
Мне нужно было как-то от него защититься, так что не думать об определенных вещах было лучшим, что я могла сделать. Но посещения занятий вместе с драконами и их всадниками начинало наводить меня на мысль, как одинока я была.
Конечно, рядом были друзья, но я не могла участвовать в большинстве их бесед, потому что они были об очкрутых лекциях, помогающим им в усилении их связи или партнёрства. Время, когда они практиковались в воздухе, переносилось особенно тяжело. Я скучала по облакам, по ветру, бьющему в лицо и поддерживающему крылья. Я скучала по небу.
Я решила пропустить последнее занятие, которое тоже было летным: урок полетов; и обнаружила, что сижу на краю Драконии, рядом с теми самыми валунами, где Ченг рассказывал мне об истории Пейи.
Больше я не отворачивалась от шикарного вида и наблюдала за многими акрами красоты и открытого пространства. На горизонте виднелись горы, и спускающийся с одной из вершин свет был прекрасен.
Я услышала приближающиеся шаги и, подняв голову, увидела Ченга.
– Что ты здесь делаешь? – я улыбнулась, но растерялась, увидев его здесь снова.
– Меня попросил прийти Мастер Лонгвей, кроме того в университете скукотища.
Я хихикнула.
– Думаю, ты сам можешь научить их чему-нибудь.
Он сел рядом и мельком взглянул на меня.
– Как у тебя дела, Елена?
Я вздохнула.
– Хорошо, наверное.
– Преподаватели жалуются, что ты рассеянная на занятиях.
– Ты бы тоже был таким, если бы был на моем месте, Ченг.
Он улыбнулся и посмотрел на пейзаж перед нами, наслаждаясь им.
– Подумать только, когда мы были здесь в последний раз, никто из нас не знал, кто ты такая.
– Сомневаюсь, думаю, у тебя были предположения.
Он засмеялся.
– Ты хорошо меня знаешь.
– Тогда почему ты ничего не сказал?
– И что тогда? Услышать, насколько бредовые и притянутые за уши мои предположения? Кроме того, у всех преподавателей были те же предположения, Елена. Мы просто не знали, как ты смогла пройти сквозь стену.
– Они тоже так думали?
– Мастер Лонгвей говорил, что профессор Фейцер строила больше всех предположений. Но все говорили, что они слишком притянуты за уши.
– Правда?
– Да, у нее дар относительно угадывания восхождении или связей, что-то вроде того.
– Неудивительно, почему она так часто просматривала на меня, когда появилась Кара.
– Она всех нас огорошила, Елена.
Снова наступила тишина.
– Мне так сильно не хватает ее, Ченг, – я была готова расплакаться, но принцессы не плачут на людях. – Я скучаю по небу, по ветру в лицо и под крыльями, а уроки, как тот, что я пропускаю прямо сейчас, они словно бередят раны, напоминая, о чем я так сильно тоскую. Без Блейка мне больше не подняться в небо.
Он прищурился.
– Для этого тебе не нужен Блейк.
Он встал и потянул с себя футболку.
– Что ты делаешь?
– Даю тебе то, по чему ты так долго тоскуешь. Небо.
– Ты серьезно? – я отвела взгляд и услышала, как он снял брюки, а потом треск от начавшейся трансформации.
Обернувшись, я увидела прекрасного бронзового дракона с раскрытым короной хвостом, и этот дракон стоял на месте Ченга.
– Ваше желание для меня закон, принцесса, а теперь полетели.
Я хихикнула и не стала раздумывать долго. Он развернул крыло, и я взобралась по нему на спину.
Я схватилась за горб на его спине и устроилась поудобнее. Потом произнесла заклинание, чтобы получить дополнительное веко для защиты глаз от ветра.
– Я готова.
Взлёт был волнующим, это совсем не походило на время, когда я сама превращалась в дракона, но это было так же весело, осознавая, что через пару минут я буду скользить по перине из облаков.
Я с волнением вскрикнула, когда земля приблизилась к нам, и увидела, как Ченг расправил крылья, а ветер с силой толкнул нас вверх. Я закрыла глаза, когда ветер коснулся моего лица, и хотела вытянуть руки в стороны, но страх упасть все еще жил внутри меня. У меня больше не было крыльев, и хотя я доверяла Ченгу, все еще существовала та маленькая часть страха, которая полностью не отпускала.
– Открой глаза, Елена, – сказал Ченг, и я засмеялась.
– Откуда ты знаешь, что они закрыты?
– Просто я знаю тебя.
Я открыла их, и это было захватывающе. Под нами плыли облака, насколько я могла видеть со всех сторон. Они были пурпурными и розовыми, с оранжевым оттенком внутри; солнце сияло за спиной.
Я почувствовала себя в своей стихии. Вспомнились слова Кары, когда мы нашли то место, которое было в моем сне. Пейя всегда была внутри меня. Я не понимала, что это означает, но на Ченге, летящем по небу, сейчас я поняла, что она имела в виду.
Здесь мое место, в небе, это было мое право по рождению, которое я осознала только сейчас. Моей судьбой всегда было быть всадником. Провести время на спине дракона.
Я чувствовала, как Ченг спускается, и мы приземлились на вершине горы, которой я восхищалась издалека.
Меня всегда поражало, насколько прекрасны вершины гор, и мы нашли место, откуда можно было увидеть всю Пейю.
Это было так красиво.
Я соскользнула с него, а он не стал перевоплощаться в человека. А лег рядом в своей драконьей форме.
Мы просто наслаждались видом с высоты.
– Видишь вон то, вдалеке? – спросил он низким голосом.
Я посмотрела в ту сторону, куда была повернула его большая голова и увидела затененное место.
– Это…
– Это Итан, в смысле, лианы.
Тень растянулась на многие мили. Она была просто огромной, съёмка с воздуха, какую я однажды увидела по телевизору у Люсилль, просто не смогла охватить весь масштаб.
– Однажды, Елена, ты сможешь разрушить их, сможешь добраться до людей там и освободить их.
– Как, Ченг?
– Не знаю, но это твоя судьба, это написано в Книге Теней.
Я взглянула на него.
– «Когда покажется, что наступает тьма,
Появится команда и отпор ей даст сама.
Возможность, чтоб судьбу их разглядеть,
Лежит в сердцах у разных двух людей.
Их сила и любовь в одно объединятся,
Отважная и блудный сын в свободе долгожданной утвердятся».
– А как ты понял, что это обо мне и Блейке?
– Это одно из пророчеств, которые Ирэн увидела после вылупления яйца Блейка. Ты его всадница, Елена.
– Я видела, на что способны лианы, это страшно. Мне жаль, но я не настолько бесшабашная и не настолько мечтаю лететь на встречу закату, чтобы попытаться сделать такое.
– Вы двое преуспеете там, где все остальные потерпели неудачу, Елена.
– Как, Ченг? Эти штуковины, они разрывают все, что приближается к ним.
– Я не Лунный Удар, Елена, и я сомневаюсь, что даже будучи им, я смог бы увидеть, как вы это сделаете. Что-то в крови твоего рода слишком сильное для них, чтобы они могли увидеть твое будущее.
– Фокс знал, я уверена, он знал, кто я такая.
– Ему было девятьсот лет, Елена. Самый старый Лунный Удар и самый ненормальный.
– Тем не менее, он видел мое будущее, я знаю, что видел.
– И именно поэтому он так сильно хотел уничтожить тебя. Не могу представить, чтобы он хотел мира.
– Ты тоже знал его?
– Нет, но мой отец рассказывал о нем истории. Страшные истории. Твой отец – тот, что вырастил тебя, – должен был быть больше, чем просто драконом, чтобы суметь его убить, – он посмотрел на меня. – Пожалуй, любовь дочери и вправду дает тебе силу за гранью понимания.
– Я убила его дочь, Ченг.
– Елена, ты была его дочерью.
Я не ответила, мне никогда не узнать, что он чувствовал по-настоящему, хотя и говорил, что любит меня больше жизни. Теперь, когда я знаю правду, мне сложно поверить его словам.
– Тания попросила меня об одолжении.
Я ахнула.
– Когда?
Я надеялась, что, возможно, король Гельмут что-то понял не так, и она все же была жива. Она обладала способностью заставлять людей видеть то, что они хотели.
– Пока ты спала после чудесного дня, проведённого мною с Кумутци.
– То есть, она действительно умерла.
– Да, Елена. Я был одним из тех, кто опознавали ее тело.
– Вот ублюдок.
– Кумутци непростой человек. Его слово – закон, Елена, даже если речь идёт о его собственной семье.
– Ты знаешь, почему они убили ее?
– Она пообещала, что никто не придет к ним после ухода Люциана, она поклялась своей жизнью.
– То есть я и её убила, – мне снова захотелось плакать.
– Не смей так думать. Ты не убивала ее, понятно? Она оставила тебя, когда не должна была этого делать, Елена. Она дала обещание твоей матери. Она должна была остаться.
– Это больше не имеет значения.
– Нет, имеет. То, что она дала мне, это нечто совершенно особенное. Это компенсирует то, что она сделала.
– Что? – спросила я немного раздражённо, мне просто хотелось обратно в академию.
– Закрой глаза и не бойся.
Я взглянула на него, прищурившись.
– Верь мне, Елена, я не причиню тебе вреда.
Я закрыла глаза и спустя мгновение ощутила, как две человеческие руки опустились на мои виски. Должно быть, он превратился обратно.
Перед моим внутренним взором замелькали картинки. Картинки, которые не были моими, или были, но я не могла их вспомнить.
Сначала я кричала, я вспомнила этот день, но он исчез, и более молодая версия меня, намного моложе, хихикала, когда мой отец щекотал меня, картинки из жизни, которую я не могла вспомнить, мелькали, оставаясь со мной пару секунд, а затем исчезали снова. Я не могла понять, в чем дело, а потом с толчком все прекратилось.
Мне показали кровать. Мне было семь лет, и мой отец рассказывал мне сказку о принцессе Кате, которая была принцессой Пейи, и ее могущественном драконе – Рубиконе.
– А затем дракон подхватил принцессу на свою спину и улетел с ней в закат.
– Нет, папочка, – сказала семилетняя я. – Все было не так. Ты забыл сказать, что Рубикон дал свою драконью клятву любить ее вечно, а потом поднялся с ней в небо и улетел в закат.
– О, неужели это так, котёнок? – он начал щекотать меня, и мой смех заполнил всю комнату.
Я слушала все истории, которые он мне рассказывал. В возрасте от пяти до десяти лет. Речь шла обо мне, но он называл меня Катей, и речь шла о моей жизни, о том, как Тания сбежала со мной, оставив короля и королеву с разбитыми сердцами. Но его версия реальных событий была совершенно иной. Я вернулась и заняла свое место принцессы, оно было заполнено лианами, и я сражалась бок о бок с могучим Рубиконом, который имел способность превращаться в принца. Боролась за то, чтобы пройти мимо лиан и освободить свой народ. Его рассказы содержали много истории Пейи, и он был мастером рассказывать. Была даже часть, где я летала.
Я была не в драконьей форме, а на огромном драконе, на Герберте. Он засмеялся, но не сказал ни слова, когда я вцепилась ему в спину, как обезьяна. Чешуя и все остальное казались огромными для моего детского видения. Мне было три, может четыре, и это была последняя ночь, когда он летал со мной. Это было воспоминание, которое я бы не узнала, даже если бы Тания не стерла мои воспоминания. Я была слишком маленькой.
Когда Ченг убрал руки с моих висков, щеки почувствовали тепло; я услышала звук трансформации и снова посмотрела на его большую чешуйчатую фигуру.
– Она их вернула? – спросила я и вытерла слезы с глаз.
– Она считала, что это ты должна знать. Герберт любил тебя, Елена. Всегда.
Я кивнула.
– Он по-своему, стараясь не испугать, пытался рассказать тебе, что ты должна сделать. Он действительно пытался выполнить обещание Тании.
– И он это сделал, – но истории были не правдивы, хотя бы потому, что Рубикон никогда не давал драконьей клятвы любить и защищать принцессу Пейи.
Сейчас я все вспомнила. Насколько важна была драконья клятва, намного важнее дурацкого обещания, и я даже вспомнила ночь, когда отец рассказал мне, что это я была Катей, что Пейя существует в действительности вместе с магией и драконами. Он хотел вернуть меня обратно, но я была не готова.
А теперь, когда я готова, уже слишком поздно.
– Сейчас ещё не поздно, Елена.
Я взглянула на Ченга.
– Ты тоже можешь читать мои мысли?
– Нет, но выражение твоего лица говорит само за себя.
– Поздно, Ченг. Блейк меня презирает, он никогда не согласится на дент, и, если честно, я сама не хочу, чтобы он соглашался.
– Почему ты так говоришь? – его драконья морда исказилось от шока.
– Потому что дентов не существует. Это всего лишь заклинание, которое сделает его навеки моим рабом.
– Елена, как ты можешь так говорить?
– Но это так, Ченг.
– Не так. Я знаю, что все не настолько ужасно, как ты пытаешься это преподнести. Разве Джордж и Бекки не пример того, насколько сильна их связь?
– Ченг, все как раз наоборот. Джордж терпеть не мог Бекки, а затем вдруг ни с того, ни с сего на ней помешался. Это неестественно.
– Это так, Елена. И что-то подсказывает мне, что когда придет время, ты увидишь это так же, как и все остальные. Это предсказание, вы должны держаться за него, так как Ирэн может видеть прошлые чары и заклинания. Она бы сказала что-нибудь давным-давно, если бы дент был таким. Она тоже была его частью, и это
не заклинание.
Я вспомнила пророчество, о котором говорил Ченг и все остальные.
«Когда кружащийся листок на землю упадёт,
Тогда судьба в тугую связь два сердца соберёт.
Переплет их души и сердца соединит,
И Пейю после этого любовь их возродит».
Думаю, время покажет, чем закончится эта история, обо мне и Блейке, и было ли предсказание о нас или нет.
