Текст книги "Здравствуй, крошка Ло"

Автор книги: Эдриан Маршалл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Да, я был в волтингтонском театре, – подтвердил он. – И, скажу без лести, мне там понравилось. Конечно, здание ветхое, сцена старая, но актеры играли прекрасно. Не все, конечно, главная героиня… не помню ее имени, чего-то там… Трэвис… была не на высоте…

– Анжела Трэвис, – вставила Мэй.

– Ах да, извините, память подводит… – Пэйн немного смутился. – Но остальные играли выше всяких похвал. Особенно мне понравилась пухленькая девчушка… Ставили Мольера, кажется, «Мещанина во дворянстве», так она играла служанку. Блестяще, надо сказать, играла…

Ло почувствовала, как ее лицо потихоньку заливает алый румянец.

– Можно, я открою окно? – спросила она у Гарри.

– Разве это проблема? – Гарри нажал на какую-то кнопочку, и окно открылось до половины.

Ло подставила лицо мягкому ветерку, чтобы хоть немного его охладить. Кто бы мог подумать, что приезжий человек заметил и даже запомнил ее в такой роли…

– А вас я, честно говоря, не видел… – признался Пэйн, покосившись на девушек.

– Я работала в театре гримером, – объяснила Мэй. – А Ло, когда ставили «Мещанина», свалилась с пневмонией. Бедняжка так мучилась…

Гарри сочувственно покосился на Ло. Девушка лишь слабо улыбнулась в ответ. Ей не хотелось лгать, а уж тем более заставлять лгать Мэй. Но что же делать, если по-другому никак невозможно объяснить свое отсутствие на сцене маленького театра…

– Ну и райончик, – вздохнул Гарри, когда они выехали на центральную улицу. – Девочки, вам нужно отсюда съезжать.

– Здесь дешево, – призналась Ло. – И потом, не так уж плохо…

– Не так уж плохо?! – возмутился Гарри. – Дорога скверная, пейзаж убогий, дома – как в страшной сказке. Нет, здесь вам не место… Ну ничего, мы что-нибудь придумаем, – улыбнулся он Ло, которой меньше всего хотелось, чтобы он беспокоился о ней. – У одного из моих приятелей есть очаровательный домик в приличном районе. Я с ним поговорю.

– Не стоит, Гарри. Вы слишком уж беспокоитесь о нас. Мы с Мэй меньше всего хотим доставлять кому-то неудобства. Правда, Мэй? – покосилась она на подругу.

Мэй посмотрела на нее и осторожно, так, чтобы никто не заметил, покрутила пальцем у виска. Ло поняла, что за подругу решать не стоило. И все равно, ей не хотелось, чтобы Гарри так уж суетился. Стоит ли обременять малознакомого человека своими проблемами?

«Солтлэнд Перл», ресторан, куда привезли девушек Гарри и Пэйн, оказался роскошным заведением, где, похоже, развлекалась самая обеспеченная часть города. Ло и Мэй переглянулись. Они бы предпочли что-то поскромнее: маленькое уютное кафе, где можно было не думать о том, какой вилкой ты будешь есть салат, а какой – креветки.

– Нравится? – Гарри явно надеялся произвести впечатление на Ло, ему и в голову не приходило, что у Ло это место вызовет скорее смущение и желание удрать, нежели восторг.

– Да, – кивнула Ло, чтобы его не обидеть.

Официант провел их за заранее заказанный столик. Мужчины отодвинули для них стулья. Ло чувствовала, что на них внимательно смотрят люди, сидящие за другими столиками, и это сковывало движения, мешало говорить.

И все-таки она заставила себя улыбнуться. В конце концов, на нее смотрят вовсе не потому, что она толстая, и никто не смеется над ней. Напротив, на лицах мужчин написано восхищение, а на лице Гарри – гордость из-за того, что такая красавица сидит за его столиком.

Но на самом деле я вовсе не красавица, подумала Ло. И не чувствую себя такой.

– Вы о чем-то задумались? – вежливо поинтересовался Гарри.

– О Волтингтоне, – соврала Ло. – У меня там остался дедушка… Он не захотел уезжать, и теперь я волнуюсь, как он там. Мы не привыкли жить друг без друга…

– Дедушка? – удивленно посмотрел на нее Гарри. – А твои родители?

– Мои родители рано умерли, – объяснила Ло. – Я их даже не помню. Так что дедушка был мне вместо отца и матери.

– Извини…

– Ничего, – улыбнулась Ло. – Это было очень давно…

Официант предложил им меню. Наступил момент, которого девушки боялись больше всего: им предстояло сделать заказ. Прикинув, сколько вилок она знает, Ло, хоть и была ужасно голодной, решила ограничиться салатом и бокалом вина, оставив последнее на выбор Гарри. Мэй, видно, по тем же соображениям заказала овощной суп и коктейль.

Гарри и Пэйн удивленно переглянулись:

– Сдается мне, что эти две леди пытаются сэкономить наши денежки, Пэйн, – шутливо сообщил Гарри.

– Нет-нет, – поспешила возразить Мэй. – Мы просто… просто мы сидим на диете.

– Диете? – еще больше удивился Гарри. – Но это бред… У вас обеих такие фигуры, что просто грех худеть…

– Потому они и такие, что мы за ними следим, – объяснила Мэй, а Ло покраснела. Подруга-то, может быть, и следит, но вот Ло…

– Это, конечно, ваше дело, – покачал головой Пэйн, – но я бы на вашем месте не стал этого делать, даже если бы имел слоновий вес. В детстве я голодал, и у меня была вынужденная диета… С тех пор я не понимаю людей, сознательно ограничивающих себя в еде…

– Ну это ты напрасно, Пэйн, – возразил другу Гарри. – Некоторые особи женского пола выглядят так, что больно смотреть. Когда я наблюдаю, как какая-нибудь миссис Слониха на ходу трескает огромный хот-дог, мне становится противно…

Ло молча рассматривала пустую тарелку, не в силах что-либо возразить. Видел бы он настоящую Ло, а не ту фотомодель, что сидит сейчас перед ним… Со всеми ее складками на животе, с ее толстыми ляжками и щеками, из-за которых не видно ушей… Ло не сомневалась, что в этом случае никогда не получила бы роли и не сидела бы в самом дорогом ресторане Солтлэнда. Как же она все-таки была права в своих подозрениях: внешность куда более ценный товар, чем ум и талант…

Давясь листьями салата, Ло краем глаза наблюдала за подругой, оживленно болтавшей с Пэйном. Ло показалось, что этот молодой человек намного более терпим к людям, чем Гарри. Может быть, потому что из-за своей внешности он чувствует себя менее уверенным, чем его друг?

– Вы всегда такая задумчивая? – снова встрял в ее размышления Гарри.

– Простите, – смутилась Ло. – Вообще-то нет. Наверное, Солтлэнд на меня так подействовал. После нашего маленького Волтингтона я здесь… как будто потерялась.

– Всем бы так! – рассмеялся Гарри. – Главная роль в сериале – неплохо вы затерялись…

– Да я не об этом, – принялась объяснять Ло. – Просто Солтлэнд – такой большой город… Здесь так много людей, а мы с Мэй к этому совершенно не привыкли. Когда мы первый раз спустились в метро, вели себя как две трусихи. Испугались, что эскалатор обрушится… Вас, наверное, смешат наши провинциальные повадки, – добавила Ло, заметив, что Гарри улыбнулся.

– Ничего подобного, – поспешил исправиться Гарри. – Вовсе не смешат. Просто это кажется немного… странным что ли. Ничего, вы привыкнете. Приезжие быстро осваиваются в Солтлэнде. К тому же я могу стать вашим гидом. Покажу вам город, расскажу, что к чему. Если вы, конечно, не против.

– Это было бы здорово, – улыбнулась Ло. – Только я и так доставила вам много хлопот…

– Да разве это хлопоты? – прищурившись, улыбнулся в ответ Гарри. – Прогуляться с такой красивой девушкой – одно удовольствие.

Красивой, красивой… – разозлилась про себя Ло. И что он заладил? Конечно, если бы я была некрасивой, и речи не могло идти о прогулке… Неужели он не замечает во мне ничего, кроме внешних данных? Если бы они действительно у меня были… А так – одна иллюзия для таких, как Гарри.

– Я гляжу, вашей подруге удалось развеселить Пэйна. Обычно он редкостный молчун и бука.

– Да? – удивилась Ло. – А с виду такой симпатичный мужчина.

– Симпатичный? – еще больше удивился Гарри. – Скажете тоже… Пэйн – и симпатичный. Обычно девушки о нем другое говорят.

– Я не внешность имела в виду, – довольно резко ответила Ло.

Гарри изумленно покосился на нее, а потом понял свою оплошность.

– Конечно, – примирительно ответил он. – Это я, дурак, понимаю все по-своему. Видите ли, большинство знакомых мне девушек судят о молодых людях не по тому, хороши они или плохи. Главным критерием являются деньги, а потом уже – внешность. Если мужчина сочетает в себе оба критерия, то в их глазах он просто Аполлон, – улыбнулся Гарри.

– Вот как? – холодно заметила Ло. – Но я привыкла оценивать мужчин, руководствуясь другими соображениями.

– Какими же?

– Доброта, порядочность, честность, ум, – перечислила Ло. – И ни в коем случае не содержимое их кошелька и не смазливость их лица… Ох… – Ло сообразила, что последнее словосочетание может обидеть Гарри, и, смутившись, покраснела. – Извините…

– Ничего, – мрачно ответил Гарри. – Если бы я знал, что вам так не нравятся красавчики, загримировался бы под Квазимодо.

– Не обижайтесь, Гарри, – попросила Ло. И в самом деле, не виноват же он в том, что родился красавцем! – Я не вас имела в виду. Вы – славный. Добрый, отзывчивый… Мне меньше всего хотелось вас обидеть.

Гарри, кажется, поверил в искренность ее слов и просветлел.

– Это вы на меня не обижайтесь. В нашем обществе я так привык к тому, что судят по одежке, что невольно начал думать, как большинство окружающих. Хорошо, что есть на свете люди, похожие на вас, Ло. Рядом с вами я становлюсь лучше…

– Ну что вы… – Ло опустила глаза в тарелку, на дне которой лежали листья салата.

Может быть, она в нем ошибается? В конце концов, Гарри Солмэйд ни разу за вечер не посмеялся над ее провинциальными манерами и отсутствием лоска, к которому он привык, вращаясь в кругу ухоженных актрис и моделей. Он предложил ей помощь, хотя мог бы обойтись без лишних хлопот, рассудив, что с нее вполне хватит и ужина в «Солтлэнд Перл»…

К тому же Ло уже успела им очароваться, и ей хотелось, чтобы в нем было больше положительных качеств, чем отрицательных. И убедить себя в этом было куда проще, чем доказывать себе обратное…

7

Идея, которая возникла у Ло по поводу Мэй, очень скоро оказалась реализованной, не без помощи вездесущего Гарри, который, казалось, готов расшибиться в лепешку, лишь бы помочь понравившейся ему девушке. Ло всего лишь заикнулась при нем, что хочет попросить продюсера взять Мэй Гордон в качестве гримера, и буквально в первых же фразах Никки Хэмптона – продюсера «Минутки для счастья» – была упомянута ее просьба.

– Я получил о вас обеих весьма лестные рекомендации, – сообщил Никки. – Так что как только я побеседую с мисс Гордон, этот вопрос будет решен.

Мэй приняли тут же, даже не спросив, где и сколько она работала гримером. С одной стороны, Ло безумно радовалась за подругу, с другой – она чувствовала, что эта помощь, которую постоянно старался оказать Гарри, делает ее зависимой от молодого человека. Впрочем, он вел себя вполне достойно и никак не демонстрировал своего покровительственного отношения. Но в душе Ло все равно чувствовала неприятный осадок, как будто в сладкий коктейль ее первого успеха добавили несколько ложек лаймового сока.

Никки познакомил Ло с режиссером и со всем актерским составом. Среди актеров Ло увидела знакомые лица, чему не очень удивилась: с этими людьми она несколько часов просидела в коридоре. Одной из актрис была девушка, чей комментарий насчет «отпадного секса» поверг Ло в недоумение.

– Привет, – вяло поздоровалась девица. – А ты успешная дамочка. Я была уверена, что ты получишь роль. Но главную… Это круто. Меня зовут Хильда Морланд. А тебя… кажется, Лолита?

– Зови меня просто Ло, – дружелюбно улыбнулась Ло.

Конфликты с актрисами ей были не нужны, хотя Хильда Морланд показалась ей премерзкой девицей. Челюсти у нее постоянно ходили, пережевывая жвачку, которую она, казалось, никогда не вынимала изо рта. Ло было любопытно: вытаскивает она жвачку хотя бы на ночь? Или жует ее даже, когда спит?

– О’кей, просто Ло, – кивнула Хильда. – Надеюсь, мы сработаемся…

Ло тоже на это надеялась.

Норриса играл довольно приятный полный мужчина лет сорока. Его, к удивлению Ло, и в жизни звали Норрисом. А их сына, капризного маленького Кэрри, играл десятилетний Дуглас, веселый мальчуган с озорными голубыми глазами.

Хильда по сценарию была лучшей подругой Ло, а еще один актер, Мэлвил, – Ло так и не удалось запомнить его фамилию – играл лучшего друга Норриса и непримиримого врага Хильды. Помимо основных актеров была еще куча второстепенных и третьестепенных актеров, но с ними Никки Хэмптон знакомить Ло не стал, объяснив, что «эту проблему она решит по ходу съемок».

Отдельного слова заслуживал режиссер «Минутки для счастья».

Чак Баффилд, так его звали, был полной противоположностью Крису Бэйкеру. Мягкий, деликатный и всегда спокойный, он с величайшим трудом добивался того, чтобы актеры не разбегались с площадки, как тараканы. Голос у него был негромкий, поэтому у актеров было всего два варианта: слушать его или, наплевав на режиссерский шепоток, делать так, как подсказывает интуиция. Актеры, разумеется, полагались на последнюю.

Чак изо всех сил старался привлечь к себе внимание, но справиться с актерами было не легче, чем с расшалившимися школьниками. У Ло старина Чак, как быстро окрестили его на съемочной площадке, сразу вызвал симпатию, и она, в отличие от остальных, старалась прислушиваться к тому, что он советует. А советовал Чак очень даже дельные вещи.

Как выяснилось позже, Чак Баффилд пришел в сериал из серьезного кинематографа – ему срочно понадобились деньги. Еще совсем недавно этот человек делал «кино не для всех» и даже получал за свои фильмы солидные награды.

Ло, до сих пор игравшая в театре, понимала старину Чака лучше, чем кто-либо другой, и поэтому они довольно быстро «спелись», чем вызвали неудовольствие Хильды и Мэлвила, очевидно, считавших, что Ло ничем не заслужила ни главной роли, ни такого внимания со стороны режиссера.

Текст, который пришлось учить Ло, оказался еще хуже, чем тот, что дали ей на кастинге. Однако девушка понимала, что ничего лучшего ей не предложат, к тому же «Минутка для счастья» была все-таки сериалом, а не пьесой известного драматурга.

Мэй, которой тоже пришлось несладко – они с самого начала не поладили с Хильдой Морланд, – держалась на высоте. Ее грим похвалил не только Чак Баффилд, но и сам Никки Хэмптон, который периодически заглядывал в павильон номер десять, где снимали «Минутку для счастья».

Ло удивляло, что актеры вели себя, как дрессированные собачонки в его присутствии. Они внимательно ловили каждое его слово, каждый комментарий. Хотя, как заметила Ло, в отличие от Чака Никки не говорил ничего особенно умного. Чуть позже, поделившись своими соображениями с Мэй, она поняла, в чем преимущество Никки над стариной Чаком: материальная сторона вопроса полностью зависела от Никки Хэмптона.

От всего этого Ло сделалось до того мерзко, что она буквально заставляла себя играть. И, если бы не было старины Чака, Норриса и постоянно веселящего всех вокруг Дугласа, она бы совсем скисла.

Мэй, заметив ее настроение, сокрушенно качала головой.

– Можно подумать, у нас было лучше, – увещевала она подругу. – Хотя мы, конечно, действовали сообща…

– Да и цель у нас была куда выше, – вздохнула Ло. – Над этими тупыми диалогами не будет смеяться даже тетушка Эвелин из мясной лавки…

– По крайней мере, здесь мы с тобой заработаем втрое, нет, вчетверо больше, чем в Волтингтоне. И хватит ныть, Ло. Ты хотела играть первую роль – ты ее получила.

Разве такую роль Ло хотела сыграть?

Впрочем, частенько на съемочной площадке становилось очень даже весело, потому что кто-нибудь из актеров допускал какой-то ляп, говорил чужую реплику или вовсе делал что-то не по сценарию. Сложнее всех в этом плане приходилось маленькому Дугласу, который старательно зазубривал дома роль Кэрри, но стоило кому-то ошибиться или допустить какую-то относительную вольность в тексте, как Дуглас тотчас же сбивался и начинал произносить свою реплику заново.

На пятый день снимали серию о том, как Норрис и его друг Питер, которого играл Мэлвил, по сюжету работавшие в одном рекламном агентстве, задумали снять рекламу с участием Дугласа. Но Дора оказалась категорически против, поэтому от нее решили этот факт скрыть. В одной из сцен Дора, узнав о том, что муж делает за ее спиной, пришла в рекламное агентство, дабы прекратить это безобразие. Напуганный Норрис должен был сказать следующую фразу: «Дорогая, я ожидал твоего прихода еще меньше, чем рождения нашего ребенка».

Вместо этого Норрис произнес следующее:

– Дорогая Дора, то есть… Дора дорогая… Я ждал твоего прихода чуть дольше, чем рождения нашего ребенка.

На это Дуглас-Кэрри, чья реплика «Знай я об этом раньше, я бы вообще не стал вылезать» была следующей, незамедлительно заявил:

– Если бы я знал, обязательно вылез бы пораньше.

Дора-Ло, которая должна была по сюжету влепить обоим подзатыльники и заявить Норрису: «Из тебя такой же отец, как из Питера талантливый копирайтер», растерянно сообщила:

– Из Питера такой же отец, как из Кэрри талантливый копирайтер.

После секунды молчания раздался хохот операторов, к которым вскоре присоединились Ло, Норрис, Мэлвил и Дуглас. Еще через несколько секунд вместе с ними уже смеялся и старина Чак, который не мог больше строить серьезное лицо.

В такие моменты Ло казалось, что она находится в волтингтонском театре, что ничего не изменилось, кроме декораций, и что она играет в очередной пьесе. К сожалению, это чувство очень скоро проходило, и Ло ничего не оставалось, кроме как вздыхать, забывать о волтингтонском театре и продолжать играть свою скучную роль, состоящую из куцых и пошлых реплик.

Прошло около двух недель, и Ло подумала, что была всего лишь незначительным эпизодом в жизни Гарри Солмэйда, или что он забыл о ней, занятый более важными делами. Однако вечером в четверг Гарри все-таки объявился и, извинившись за долгое молчание, поинтересовался, какие у них с Мэй планы на уик-энд.

– Надеюсь, вы не заняты? – весело спросил он. – А то я подумал – не организовать ли вам переезд в эту субботу?

– Переезд? В субботу? – Ло настолько уставала на съемочной площадке, что совсем позабыла об обещании, которое дал ей Гарри.

– Ну да, переезд. Я поговорил со своим другом. Он не против, если вы поживете в его доме где-нибудь с полгодика. Этот тип все равно почти не бывает в Солтлэнде. У него вечные дела в Нью-Йорке. Здесь он бывает только наездами.

– Гарри… Стоило ли так беспокоиться?..

– Разве это беспокойство? Главное, чтобы вам с Мэй было хорошо. Негоже жить в таком районе, Ло. Поверь мне. С вами может случиться все, что угодно. Да и до работы путь неблизкий…

На этот раз Ло решила не спорить и согласилась с Гарри, еще раз поблагодарив его за участие. Мэй была на седьмом небе от счастья, а когда узнала, что это ничего им не будет стоить – единственное, о чем просил хозяин, так это о порядке в доме, – от радости кинулась Ло на шею.

– Задушишь! – отбиваясь от подруги, вскрикнула Ло. – Мэй, ну что ты, в самом деле… К тому же ты даже не видела, что это за дом…

– Вспомни тачку Гарри. Думаю, дом будет не хуже.

– По-моему, нам и здесь неплохо жилось, – пожала плечами Ло.

– Значит, будет еще лучше, – улыбнулась Мэй и удивленно посмотрела на подругу, лицо которой явно не светилось от восторга. – В чем дело, Ло? Ты что, не рада?

– Ну что ты… Рада, конечно…

– А то я тебя не знаю. Выкладывай, в чем дело… Если ты не хочешь, чтобы мы переезжали, или по каким-то причинам опасаешься Гарри, мы, конечно, никуда не поедем…

Ло поспешила разуверить подругу:

– Ну что ты, Мэй. Просто я до сих пор не могу поверить, что у нас с тобой все так хорошо складывается. Эта роль, твоя работа, а теперь еще и дом…

– И все благодаря тебе… – благодарно улыбнулась Мэй.

– Моей внешности, – вздохнула Ло. – И это меня тоже расстраивает. Я вряд ли могла бы на что-то рассчитывать, если бы окружающие видели меня такой, какая я есть… Поверь, мне даже роль второго плана здесь не дали бы. Эпизоды – вот единственное, на что я могла бы рассчитывать. Роли каких-нибудь толстушек из закусочной…

– Стоит ли переживать из-за того, что не случилось? – посерьезнела Мэй. – Все ведь иначе, подруга… И потом, я думаю, тебя взяли в сериал, потому что ты удивила всех на кастинге. Красивых там было много, а талантливых – нет.

– Ты права, Мэй. Не буду об этом думать… Буду радоваться тому, что есть…

– Кстати, присмотрись к Гарри, – хитро прищурившись, посоветовала Мэй. – По-моему, он интересный парень. И, по-моему, он в тебя влюблен.

– А ты, по-моему, увлеклась его другом, – улыбнулась подруге Ло. – Мне показалось, Пэйн – приятный человек. К тому же, судя по словам Гарри, у него нет девушки.

– Нет, – покачала головой Мэй. – Если бы он был хоть чуточку решительнее, то мне перестали бы сниться сны про Коула…

– Что-о? – Ло даже на стул присела, услышав такие откровения. – Тебе до сих пор снится Коул?

– Это какое-то наваждение… – Мэй полезла в холодильник и, чтобы Ло не увидела ее лица, скрылась за дверцей. – Все началось с тех пор, как мы уехали. Эти дурацкие сны… Каждый раз просыпаюсь с ощущением, что он где-то рядом… Так глупо…

– Брось, Мэй. Любовь никогда не бывает глупой.

– Да с чего ты взяла, что это – любовь? – донеслось из-за дверцы. – Любить Коула… Даже звучит смешно. И вообще, не хочу даже говорить об этом. Знаешь, о чем я подумала? – Мэй наконец высунулась из-за двери. – Ты говорила, что Лукас уехал в Солтлэнд. Может нам стоит попробовать его отыскать? А, Ло?

Ло отрицательно покачала головой.

– Как ты себе это представляешь, Мэй, прелесть моя? «Здравствуй, Лукас, мы тоже переехали в Солтлэнд, потому что Ло поела волшебных печенюшек и стала худющей, как доска?».

– Мне кажется, Лукас тебя узнает, – уверенно ответила Мэй. – Уж если я поверила во всю эту историю, Лукас обязательно поверит…

– Ты думаешь, он жаждет меня увидеть после того, как я его послала ко всем чертям? – полюбопытствовала Ло.

– Думаю, он простит тебе все, что угодно, подруга. Он так влюблен…

– Глупости, Мэй. В Солтлэнде у него огромный выбор девушек: блондинок, брюнеток, худеньких, полненьких. Уверена, без девушки он не останется.

– Он мог найти ее и в Волтингтоне. Но никогда не искал. Потому что любил тебя, Ло…

– Хватит, Мэй. Не хочу говорить о нем, как и ты о Коуле, – сказала Ло и вдруг задалась вопросом, почему именно это сравнение пришло ей в голову. А ведь она могла сказать проще: «не хочу говорить о нем», но все-таки добавила это «как и ты». Мэй никогда раньше не признавалась в своих чувствах к Коулу.

Так, может, и Ло?.. Нет, не может быть…