Текст книги "Никола Тесла – вампир. Сумеречный гений"

Красноречивые факты

Интересно, что Никола Тесла – в силу присущей ему саркастичности и тонкого чувства юмора – при помощи вампирского гипноза сохранял вполне человеческий облик, однако с некоторыми чертами, присущими вампирам из художественной литературы. Это бросается в глаза, если сравнить его юношеские фотографии с более поздними: становится видно, как резко он изменился в первые несколько лет после трансформации. Экзотический брюнет с яркими светло-голубыми глазами, горбатым носом и резкими скулами лишь отдаленно – пожалуй, только взглядом, – напоминает кареглазого (!) юношу с темно-русыми волосами и мягкими чертами лица. Сам Тесла уверял, что глаза у него посветлели в результате опытов с электричеством, но других подобных случаев история не знает.

Сила, чувства, интеллект

Вампиры теплокровны – иначе у них не было бы таких физических способностей, – однако они лучше людей умеют сберегать тепло тела. В отдельных случаях вампира можно увидеть в инфракрасный объектив, но, как правило, четких тепловых следов они не оставляют.

Насколько сильны вампиры? Вообще говоря, средний вампир вдвое сильнее олимпийского чемпиона-человека того же роста и веса. Насколько вампиры проворны? Они прекрасные спринтеры. Вспомните, что в голодные годы вампиры гонялись за оленями, лошадьми и собаками, и вы получите представление о том, какую скорость они развивают на коротких дистанциях. Кроме того, вампиры способны проходить за одну ночь очень большое расстояние – быстрая ходьба их ничуть не утомляет.

Зрение вампиров приспособлено к ночной жизни, однако они слегка близоруки – четко видят на расстоянии до 15 метров. Дневной свет раздражает им глаза, а наведенный луч мощного прожектора мгновенно их ослепляет.

Что касается интеллекта, вампир начинает с того уровня того человека, из которого он превратился. Необходимость вынуждает всех вампиров становиться гениальными тактиками. Часто они бывают прекрасными шахматистами, а вампиры, допрошенные различными разведслужбами, демонстрировали поразительно высокий уровень интеллекта и личностную силу, которая позволяла им в значительной степени сопротивляться психологическим приемам, использовавшимся при допросах. Мы уже говорили, что у вампиров невероятно цепкая память, у некоторых – едва ли не фотографическая. Во многом это следствие особого строения психики, которое опять же восходит к первобытным временам и эволюционной адаптации.

Отдельного разговора заслуживает тема сексуальности вампиров.

Притягательность созданного западной культурой образа вампира-джентльмена и женщины-вамп во многом связана с представлениями о каких-то поразительных сексуальных способностях вампиров. Между тем это не более чем грамотная реклама в сочетании с искусным гипнозом.

Вампиры занимаются сексом, но сексуальное влечение не может соперничать с жаждой крови. Кровь – это жизнь. Вампир целиком и полностью посвящает свою жизнь тому, чтобы найти кровь и выпить ее. Вампиры иногда занимаются сексом друг с другом, но всего лишь на десерт после кормления. Иногда они занимаются сексом и с жертвами – в рамках ритуала кормления или ритуала превращения. Люди, выжившие после секса с вампирами, обычно рассказывают, что им пришлось нелегко.

Вампиры-женщины в подавляющем большинстве случаев безнадежно фригидны, но способны либо убедительно симулировать бурный оргазм, либо загипнотизировать партнера и вызвать у него соответствующую иллюзию.

Вампиры-мужчины способны добиваться оргазма, но для этого им нужно куда больше активных и энергичных действий, чем человеку.

Вампирский гипноз

Вампиры славятся искусством очаровывать и соблазнять. Кроме того, вампиры вообще обладают сильнейшими гипнотическими способностями. Например, они способны воздействовать на восприятие окружающих так, что кажутся тем либо неотразимыми красавцами, либо обладателями заурядной, ничем не примечательной внешности – в зависимости от целей. Многие жертвы вампиров, особенно впечатлительные, гипнабельные и обладающие не слишком развитым интеллектом, отмечали, что укус вампира вызывал у них очень приятные ощущения – на грани оргазма. Между тем те, кого загипнотизировать не удавалось, с дрожью вспоминали о том, как это больно и мучительно. Естественно, чем старше и опытнее вампир, тем сильнее развиты у него гипнотические способности.

Что же было на самом деле?

Итак, на основании данных фольклора, художественной литературы, медицины и разведки мы имеем все основания заключить, что история существования вампиров среди людей развивалась примерно следующим образом.

Вампиры – то есть люди, заразившиеся вампиризмом и превратившиеся в вампиров, – были среди нас всегда. В основном они жили на Балканском полуострове и в Восточной Европе, были не очень многочисленны и, соответственно, причиняли людям не очень много вреда (в античности и в Средние века задокументированные случаи нападения вампиров на людей с целью сосать кровь единичны).

Вампиры жили бок о бок с людьми, стараясь не привлекать к себе внимания – так было проще питаться. Хотя добывать пищу вампирам все равно было трудно. Светобоязнь побуждала их днем искать убежища – а ведь помимо подвала и землянки, куда еще надо проникнуть незаметно от людей, очень удобно прятаться именно на кладбище, особенно в склепе (там, где они есть) – или, скажем, в развалинах заброшенного замка или просто в пустующем доме где-нибудь за околицей деревни. Темно, прохладно – и к тому же люди заходят на кладбище и в пустые дома все-таки не очень часто. Можно себе представить, как страшно увидеть во тьме уродливое, оборванное существо, лишь отдаленно похожее на человека, вылезающее прямо из-под земли!

Показываться на людях даже ночью было опасно: слишком уж бросались в глаза внешние изменения, вызванные вирусом. Кусать людей удавалось редко, а насытиться таким способом – почти никогда: вампиры не были заинтересованы в том, чтобы кто-то погиб от потери крови и начали искать виновника. По большей части приходилось довольствоваться либо одинокими путниками, которых все равно никто не хватится, либо кровью домашних животных, и тут уж можно было не сдерживаться. Так что упырей в падеже скота винили отнюдь не безосновательно.

Численность вампиров поддерживалась на более или менее одном уровне – очень низком. Процедура превращения в вампира, как мы видели, довольно трудоемка и сложна, случайно стать вампиром невозможно. Поэтому вампиры создавали себе подобных крайне редко – в основном от тоски и одиночества, поскольку вампирские сообщества стали возникать лишь недавно. Ясно, что потребность в обществе должна быть необычайно сильной, чтобы пересилить страх пищевой конкуренции. Учитывая, что основная движущая сила вампира – это неутолимый голод, можно себе представить, насколько редко появлялись в те времена новые вампиры. Сколько-нибудь заметное их число возникало только в те периоды, когда вампирам удавалось попировать всласть, не заботясь о маскировке, и когда пищевая конкуренция волновала их уже не так сильно, – естественно, только во время войн и эпидемий, когда никто не станет расследовать загадочную гибель ближнего, а страх неминуемой смерти, с другой стороны, подтолкнет солдата или больного согласиться стать вампиром. Поэтому так много относительно старых вампиров, «получивших Дар» на полях сражений или на смертном одре.

Днем вампиры действительно спят в убежищах, причем спят настолько глубоко, что их практически невозможно разбудить. Поэтому иногда – случайно – пронзали колом и обезглавливали самого настоящего вампира. Однако по большей части перепуганные обыватели разрывали могилы ни в чем не повинных мирных покойников. Поэтому убивали вампиров редко, и, соответственно, продолжительность их жизни была гораздо больше, чем человеческая, так что время от времени им приходилось мигрировать, менять место жительства – но это скорее технические приемы, на которых мы не считаем нужным останавливаться. У такой долгой жизни есть несомненное преимущество: старые вампиры, прожившие несколько сотен лет, обладают опытом и знаниями, не доступными не только среднему человеку, но и, пожалуй, любому из нас.

С течением лет, овладев техниками вампирского гипноза (месмы), старые вампиры научились не просто усыплять бдительность жертвы или заставлять ее забыть о нападении, но и привлекать ее к себе – создавая иллюзию, что процесс вампирского питания приносит жертве чувственное наслаждение. Вампир зачастую устанавливал со своей жертвой примерно такие же отношения, что и педофил: убеждал ее, что-де все происходящее «секрет» и безобидный способ сделать друг другу приятно. Обширные свидетельства о необычайной сексуальности вампиров бытовали в фольклоре издавна, и можно предположить, что стихийными гипнотическими способностями отдельные вампиры обладали и раньше, но массово управлять этим даром научились лишь к середине XVII века. Возможно, вампирская популяция обязана этим открытием какому-то гению-одиночке; возможно, вампирам даже известно его имя. Впоследствии – точное время назвать, пожалуй, трудно, но не позднее середины XIX века – вампиры овладели так называемой «совокупной месмой», коллективным гипнозом в масштабе планеты.

Теперь вампирское существование стало иным. Изуродованный болезнью изгой мог уже не таиться от людей, а жить среди них, создавая у них какую угодно иллюзию. При желании он мог казаться изысканным юным красавцем, благовоспитанной хорошенькой девушкой, добродушным пожилым господином, чудаковатой старой девой – кем угодно, лишь бы по-безобиднее. Никто не видел ни отталкивающего уродства, ни выпирающих костей, ни тем более клыков. Способы питания тоже приобрели разнообразие. Вампир мог выбирать себе жертв среди окрестных жителей и делать так, чтобы они ничего не помнили – либо, напротив, найти себе постоянную жертву-партнера (кровного раба) или, скорее, нескольких жертв одновременно и безбедно существовать за их счет годами и десятилетиями.

Видимо, именно в тот период вампиры начали богатеть. Заставить кровного раба завещать все состояние себе для вампира трудностей не составляло и не составляет. Более того, получить наследство при известной ловкости и хорошем владении месмой вампир может именно в тот момент, когда ему это нужно – не вызвав ни малейших подозрений. В результате уже в первой трети XVIII века возникла совершенно новая генерация вампиров, обладавших опытом, знаниями и деньгами. Тогда же начали образовываться первые вампирские сообщества. Пищевая конкуренция отступила, и вампиры уже могли чаще создавать себе подобных, принимать их в сообщества, обучать месме и т. д.

Скорее всего, примерно в тот период в сообществах было принято решение изменить положение дел в свою пользу и выйти из подполья. Трудно сказать, почему вампиров не устраивало тогдашнее положение дел; единственная причина, пожалуй, состояла в том, что, удовлетворив насущную потребность в пище, они начали интересоваться окружающим миром. Тем не менее жажда крови остается основным инстинктом вампира по сей день – в сущности, все, что они делают, делается ради одной цели: привлечь к себе жертв и сделать процесс питания еще более удобным и безопасным (естественно, для себя, а не для жертвы).

Вампирская истерия 1720–30 годов привлекла к вампирам внимание западной общественности. Пока неясно, спровоцировали ли они эту панику сами или воспользовались удачным моментом, но, так или иначе, отношение к вампирам начало меняться – что прекрасно видно по трансформации образа вампира в художественной литературе.

XIX век – век тихого торжества кровососов. О страшном упыре и вурдалаке уже почти все забыли, зато у всех на виду и на слуху байронические красавцы в черных плащах. Начинается победное шествие вампиров по планете – и их не остановили до сих пор.

Останавливать, собственно, было почти некому. Могущество совокупной вампирской месмы таково, что не поддаться ей могут лишь самые негипнабельные люди. Между тем мы знаем, что негипнабельность – это врожденное свойство, никак не связанное с другими чертами личности, ее нельзя выработать. В результате даже самые уродливые образы вампиров вроде Носферату все равно чем-то притягательны для человечества.

Об истинном положении дел не подозревает почти никто. Правда, всегда существовали стихийные «вампирологи» и «охотники на вампиров». Основная их масса – несчастные жертвы месмы, которых вампиры толкают на неверный путь и потом забавляются, слушая их благоглупости. Но есть среди них и отдельные люди, обладающие не только негипнабельностью (в православной культуре для такого рода невосприимчивости есть прекрасное название «духовидение»), но и умом, отвагой, физической и моральной стойкостью и соответствующим образованием. Их очень мало, но именно от них зависит будущее человечества. От них – и от наших тайных, но могущественных союзников: Клуба сознательных вампиров.

Тайные друзья человечества

«Клуб сознательных вампиров» основан в марте 1840 года принцем Альбертом Кобург-Готским по настоянию его юной супруги королевы Виктории. Документов, связанных с этим событием, практически не сохранилось – а возможно, и не существовало. Основателем Клуба считают сэра Уильяма Стерна, эсквайра, не примечательного на взгляд поверхностного историка ничем, кроме выдающегося долголетия: он родился в 1799 году, а скончался 22 января 1901 года, в один день с Викторией. На самом же деле биография сэра Уильяма была довольно драматичной. Его отец сэр Николас был в составе английской делегации на Троппауском конгрессе в Силезии и взял с собой сына, едва достигшего совершеннолетия. Видимо, отец с сыном подверглись нападению вампира; в день окончания конгресса оба заболели каким-то загадочным недугом – врачи констатировали сильнейшее малокровие без каких бы то ни было внешних повреждений, – и сэр Николас скончался через два дня, а Уильям был без сознания несколько дней. Когда юноша пришел в себя, то некоторое время не узнавал окружающих, не помнил свое имя и не мог принимать твердую пищу.

Казалось, он безнадежно помешался, однако примерно неделю спустя сознание полностью к нему вернулось. Уильям отказался рассказывать, что произошло с ним и сэром Николасом, спешно собрался и в одиночестве вернулся в Англию, где поселился в родовом поместье и в течение двадцати лет вел затворническую жизнь и общался с родными, многочисленными друзьями и соседями только в письмах (вполне, впрочем, безмятежных). Поговаривали, что он даже не держал домашней прислуги и кухарки, однако стал увлекаться птицеводством и устроил у себя в поместье ферму по разведению уток. За птицами ухаживали наемные работники, которых сэр Уильям набирал, как ни странно, не из числа местных жителей (что было бы логично и дешево), а выписывал с противоположных концов страны. Одна из птичниц, которую он рассчитал, рассказывала потом родным, что хозяин-де очень любит утятину собственного производства, однако предпочитает кушать ее сырой, а по ночам иногда превращается в жуткое клыкастое чудище, но людей не обижает, – однако, поскольку девушка была работящей и аккуратной, но слегка умственно отсталой (сэр Уильям умело подбирал кадры), никто ей не поверил.

В конце 1840 года сэр Уильям нарушил обет затворничества и предпринял путешествие в Лондон, где добился встречи с принцем Альбертом. О чем они беседовали, можно только догадываться – однако догадки эти вполне обоснованны.

Сэр Уильям Стерн познакомил будущего принца-консорта с проблемой вампиризма, объяснил ему, что мода на вампиров в литературе – лишь вершина айсберга и очень грозный симптом, а затем поведал, что некоторые вампиры, подвергшиеся трансформации против своей воли, не желают покоряться судьбе и лишать жизни людей, против которых ничего не имеют, а напротив, готовы не только воздерживаться от употребления человеческой крови, но и приносить по мере сил пользу людям, – кто, подобно ему самому, в мелочах, скажем, продавая дешевую и качественную утятину, а кто и в науке, политике, литературе. Было бы прекрасно, если бы правительство оказывало покровительство таким вампирам, ведь их таланты во многом превосходят способности среднего человека. Сэр Уильям рассказал и о себе – о том, как, узнав, что представляет потенциальную угрозу для ближних, решил удалиться от общества и практически полностью отказался от контактов с людьми, довольствуясь кровью домашней птицы, – и принц Альберт был очень тронут его историей. Надо сказать, что опыт сэра Уильяма Стерна помог другим сознательным вампирам: стало ясно, что вампир вполне способен существовать десятилетиями без человеческой крови.

«Клуб сознательных вампиров» принимал в свои ряды тех вампиров, кто, подобно сэру Уильяму, принял твердое решение всю жизнь воздерживаться от человеческой крови и сотрудничать с людьми. Первоначально в уставе Клуба был запрет на личные встречи участников, они должны были ограничиваться перепиской (впрочем, весьма интенсивной). Поэтому у Клуба не было и нет штаб-квартиры.

Список первого состава Клуба не сохранился; известно лишь, что его Председателем был сам сэр Уильям, а в число членов входили… Ганс Христиан Андерсен и Николай Васильевич Гоголь. Всего в Клубе было четырнадцать членов, однако уже к концу XIX века их количество возросло до пятисот, а по состоянию на лето 2010 года в нем состоит две тысячи восемьсот тридцать шесть вампиров, тысяча девятьсот две из которых – женщины. Более того, Председателями Клуба после сэра Уильяма были только дамы. Связано это с тем, что, как показали исследования врачей-членов Клуба, женщинам в целом легче воздерживаться от человеческой крови. Гормональный фон женского организма позволяет вампирше быстрее привыкнуть к крови животных, а впоследствии и к другим питательным жидкостям (молоку, какао, мясному бульону и пр.) Сэру Уильяму понадобилось двадцать лет, чтобы обрести уверенность в себе и не сомневаться, что он не потеряет голову от жажды крови и вполне может находиться среди людей, не опасаясь причинить им вред; его преемнице Персис Филиппе Томлинсон, занимавшей пост Председателя с 1885 года, когда сэр Уильям удалился от дел и вернулся к птицеводству, до 1898 (она погибла в результате несчастного случая), – всего девять. Этим вампиризм радикально отличается от алкоголизма, наркомании и других химических зависимостей, жертвами которых женщины, как известно, становятся много чаще мужчин.

Кроме того, женщины-вампиры, по всей видимости, лучше владеют месмой, чем мужчины. От применения месмы члены Клуба не отказываются, однако Устав запрещает пользоваться ею иначе чем для изменения собственного обличья (а не, скажем, для убеждения в споре или на переговорах). По негласной договоренности женщины-члены Клуба придерживаются скромного делового стиля в одежде, выглядят на сорок-сорок пять человеческих лет и не блещут особенной красотой (зато поражают ухоженностью). Члены Клуба, и мужчины, и женщины, приносят обет безбрачия (в своих же интересах: когда рядом постоянно находится человек, трудно противостоять искушению). Теоретически Устав допускает, чтобы в случаях, когда насильственной трансформации подвергся один из супругов, он превратил и второго (с его согласия и с одобрения Президента Клуба), но, насколько известно автору, таких случаев пока не было.

С 1912 года в Клуб принимают не только тех вампиров, кто уже отказался от человеческой крови, но и тех, кто стремится к этому, однако не в силах себя побороть. В настоящее время в Клубе существует отделение так называемых «черноленточников» – это общество наподобие «анонимных алкоголиков», где опытные психологи (тоже из числа сознательных вампиров) помогают новичкам преодолеть патологическую зависимость.

Списки членов Клуба, разумеется, держатся в строжайшей тайне. Сознательные вампиры с грустью понимают, что их менее совестливые собратья не заслуживают ни уважения, ни снисхождения. И хотя члены Клуба не имеют с кровососами почти ничего общего и свое заболевание считают несчастьем, они вовсе не желают попасться под горячую руку неквалифицированным вампироборцам. Широкая публика до самого последнего времени не подозревала о существовании Клуба. Сознательные вампиры поддерживали связь лишь друг с другом и с правительствами тех стран, гражданами которых являлись.

Тем не менее имена Президентов Клуба нам известны. Их список хранится в библиотеке Пражского университета. Он рукописный, существует в единственном экземпляре, и доступ к нему по традиции имели лишь Президенты Клуба, которые были обязаны заучивать его наизусть. Этот список также держали в тайне, пока тридцать лет назад нынешний Президент, Амалия Криспина Маргарита Шарлотта фон Гибервальд, решила, что Клубу пора выходить из подполья – благодаря ей нам и стало известно о его существовании, и именно она обнародовала список Президентов. Тогда фрау Марголотте – так ее называют коллеги по Клубу – казалось, что она ничем не рискует, однако сейчас она сожалеет о подобной поспешности, так как считает, что не за горами масштабная война человека с вампирами, в которой наверняка пострадают и члены Клуба.