Текст книги "Мир грома (ЛП)"

Автор книги: Эдмонд Мур Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 5

Ошеломляющий шок от разочарования и неудачи заставил Бэрда окаменеть, несмотря на то, что всё больше и больше колоколов принимали активное участие в распространении своего пронзительного предупреждения.

Весь его план, все риски, на которые он шёл, закончились ничем. Человек по имени Вейл, ставший первой целью его лютой ненависти, был так же недосягаем, как самая далёкая звезда.

Вдалеке завыла сирена. Этот звук вывел Бэрда из состояния кратковременного паралича. Он не должен быть здесь схвачен! Это действительно стало бы концом его поисков. Позже он сможет решить, что делать дальше, но прямо сейчас, чтобы спастись, он должен действовать быстро. Брэд захлопнул ящик с документами и побежал, стук его каблуков эхом разнёсся по пустым коридорам.

Он выскочил из здания в темноту, пробежал мимо распростёртой фигуры потерявшего сознание охранника, а затем резко остановился и отпрянул назад. Он слишком долго мешкал. Автомобиль с включёнными прожекторами мчался к зданию отдела кадров от какого-то поста охраны, расположенного дальше в этом здании. Его сирена издавала звук, похожий на предсмертный вопль. Эта машина настигнет его прежде, чем он успеет скрыться.

Отшатнувшись, Бэрд наступил ногой на руку лежавшего без сознания охранника. Напряжённый, сжавшийся, как загнанный в ловушку волк, Бэрд внезапно почувствовал прилив вдохновения от этого прикосновения.

Он остановился и оттащил потерявшего сознание охранника в тень за зданием. В одно мгновение он сорвал с него форменную куртку и фуражку и надел их на себя, опустив козырёк фуражки как можно ниже.

Прожектор машины охраны полоснул по нему ослепительным светом. Бэрд выбежал к машине и указал в сторону космопорта.

– Туда! – крикнул он. – Хватайте его!

Машина мгновенно описала стремительный вираж и скрылась в темноте огромного взлётно-посадочного поля, освещая его своим прожектором.

Бэрд побежал в другую сторону, обогнул здание и направился к видневшимся вдалеке уличным фонарям. Он пронёсся сквозь невидимый фотолучевой барьер, не обращая внимания на то, сколько ещё зазвучало сигналов тревоги. Он сорвал с себя куртку и фуражку охранника и бросил их, добравшись до забора.

Пробегая вдоль забора, он заметил в нём дыру. О том, что Киннер уже пролез, и сделал это быстро, можно было судить по тому факту, что вырезанная область вообще не была восстановлена. Бэрд нырнул в дыру и бросился через улицу в проход между двумя тёмными складами.

Он стоял в тени, прерывисто дыша, скорее от нервного напряжения, чем от усталости.

На другой стороне космодрома было ещё больше машин. Но вот сирены смолкли, и вскоре отключились и сигналы тревоги.

Бэрд ощупью пробирался по тёмным переулкам, пока не оказался на приличном расстоянии от космопорта, а затем вышел на хорошо освещённую, оживлённую улицу. В безликой толпе он чувствовал себя в безопасности.

Он не осмеливался вернуться в обшарпанный отель. В любом случае, сейчас туда возвращаться было незачем. Вор Блосс, которого он оставил там без сознания, со временем придёт в себя и уйдёт. А в космопорте больше нечего было делать.

Он узнал достаточно, с горечью подумал Бэрд. При всём своём продуманном планировании он не учёл такого поворота событий.

Всё казалось таким простым. Найти Вейла, заставить его признаться, использовать его признание, чтобы привлечь Шерриффа и второго человека к ответственности. Простым – да.

– А теперь всё безнадёжно, – подумал он. – Вейл там, на Ганимеде, а к Ганимеду летают только ракеты Бюро Внешних Планет!

Ему пришлось смириться с тем фактом, что Вейл был вне его досягаемости, и что его планы рухнули. Но он не мог смириться с окончательным поражением. Он достанет Шерриффа каким-нибудь другим способом!

Бэрд шёл по улицам, его разум кипел от разочарования, гнева и сомнений, и он лишь смутно видел лица, которые встречал, места, мимо которых проходил. Он чувствовал себя совершенно одиноким в этом огромном городе. И в одиночестве он должен был каким-то образом составить новые планы, придумать новые способы свергнуть одного из его крупнейших деятелей.

Но как, как? Его мозг перебирал тысячи всевозможных планов и отвергал их как безнадёжные. Шли часы, он был близок к окончательному отчаянию.

Рассвет застал Бэрда в Палисейдс, он сидел, сгорбившись, на скамейке и невидящим взглядом смотрел на серые рассветные лучи, поднимающиеся с далёкого востока. Взошло солнце. Его лучи, отражаясь от поверхностей, вспыхивали по всему побережью морского мегаполиса – великолепия пластика, стекла и металла на возвышающихся над океаном платформах.

Он с яростью подумал, что Шеррифф сейчас, вероятно, мирно спит в одной из этих сверкающих вилл. Бэрда охватило непреодолимое желание разыскать этого человека и схватить его за горло. Но как это делать?

Нет. Это означало бы признать окончательный провал. Его, вероятно, схватят ещё до того, как он доберётся до Шерриффа. И если он обвинит его, какие доказательства он сможет предъявить? Предсмертные слова отца?

Кто осудит знаменитого главу Бюро Внешних Планет на основании таких улик?

Его единственная надежда на доказательства была связана с Вейлом, а Вейл был далеко. Словно в насмешку над собой, он услышал позади далёкий грохот ещё одной огромной ракеты, взлетевшей в небо навстречу восходящему солнцу.

– Наверное летит на Ганимед, – подумал Бэрд, чувствуя себя окончательно разбитым. – Если бы только я мог отправиться туда за Вейлом…

Внезапно Бэрд кое-что вспомнил. И это заставило его угасшие надежды вновь ожить.

Он мог бы последовать за Вейлом на Ганимед. Теперь он вспомнил, что сказал ему капитан «Мартина П. Грина» в своём прощальном предостережении: «Они всегда пытаются уговорить молодых людей присоединиться к их безумному проекту, связанному с покорением внешних миров…»

Бэрд знал, что это правда. Он вспомнил разговоры моряков на грузовом судне. Бюро Внешних Планет с готовностью принимало на работу на ганимедской базе всех, кого только могло найти. Вчера он видел вербовочный пункт и рекламные плакаты в здании отдела кадров.

Неудивительно, что, судя по тому, что он слышал, им было так трудно набрать людей. Вскоре должна была начаться первая попытка покорения и колонизации Юпитера. Трудности проекта были таковы, что на подготовку к нему ушли десятилетия. Мало кто из людей, какими бы отважными они ни были, захочет принять участие в первом спуске на ужасный Юпитер!

Бэрд, дрожа, вскочил на ноги. Всё это время путь был очевиден, но до сих пор он его не видел. Путь на Ганимед, к Вейлу.

Это означало бы стать одним из солдат армии Шерриффа. Это было бы поистине иронично. Амбиции Шерриффа привели бы Бэрда на Ганимед, к человеку и доказательствам, которые он собирался использовать, чтобы уничтожить Шерриффа.

– Я буду работать на тебя, Шеррифф, – прошептал Бэрд. – Я полечу на Ганимед. Но когда я вернусь…

Три часа спустя в космопорте Бэрд вошёл в здание отдела кадров. Всё было так же оживлённо и спокойно, как и накануне. От ночной тревоги не осталось и следа.

Он направился прямиком к вербовочному пункту. Сотрудник интеллигентного вида, одетый в серую униформу со знаком в виде десяти лун, выглядел слегка удивлённым, когда Бэрд заявил о своих намерениях.

– Вы хотите сказать, что вот так просто собираетесь вступить в ряды Внешних Планет? – спросил он. – Разве вы не знаете…

Он поспешно замолчал. Его делом был набор новобранцев, и, похоже, в последнее время он был не слишком занят.

Потом клерк разразился пылкой речью:

– Пятьсот в месяц и компенсация всех расходов. Шестимесячный срок службы на Ганимеде, включая… – он взглянул на Бэрда и поспешно добавил: – Включая возможную службу на Юпитере. Гарантированная компенсация, страховка и…

Бэрд резко оборвал его:

– Всё в порядке. Где расписаться?

Чиновник уставился на него.

– Послушайте, вы ведь не скрываетесь от закона, не так ли? Мы должны проверять такое, знаете ли.

Бэрд сказал:

– Я не в розыске. И хочу попробовать себя в космосе, вот и всё. Я Джон Фаррелл из Южной Африки, сирота. Рекомендаций нет – я потерял их всех, когда тонула моя маленькая лодка, и чуть не утонул вместе с ней. Капитан «Мартина П. Грина», грузового судна, стоящего сейчас в доках, может это подтвердить.

– Мы проверим ваш рассказ, – сказал сотрудник бюро и поспешно протянул бланк. – Вот ваш годовой контракт с Внешними Планетами. Подпишите здесь.

Бэрд подписал. Чиновник добавил:

– При условии, конечно, что вы пройдёте медосмотр. Внизу, в медпункте. Я вам покажу.

В медицинском кабинете было множество приспособлений, которых Бэрд раньше не видел. Его усадили в кресло. К телу во многих местах прикрепили электроды. На панели, расположенной рядом, запрыгали иглы, и бесшумно поползли ленты записи результатов.

– Предварительное одобрение получено, – проворчал главный техник, когда электроды были сняты. – Шеф пришлёт вам отчёт.

– Достаточно хорошо, – сказал сопровождающий Бэрда и отвёл его обратно к стенду. – Вы должны явиться на базу в течение 24 часов.

Бэрд пожал плечами.

– Я явился сейчас.

Тот снова уставился на него.

– Я уже видел космическую лихорадку раньше, но у вас она, конечно, в двойном размере. Хорошо, я отвезу вас. Ваша база находится прямо в порту.

Космопорт был огромным местом. Бэрд понял это, когда сотрудник Бюро вёз его на скоростном атом-каре по периметру территории.

Они направились не к огромным подъёмным кранам, мастерским и ракетным вышкам на взлётной полосе, а к низким зданиям казарм с плоскими крышами, расположенным вдоль северного края. Вокруг них царила какая-то суета, и Бэрд с изумлением уставился туда, когда понял, что там такое.

Гигантская металлическая фигура, похожая на человека, приближалась к их машине. Сначала он подумал, что это массивный робот. Потом он разглядел лицевую пластину, за которой было человеческое лицо. Механизм величественно прошествовал мимо, жужжа двигателями и гироскопами, и двигаясь несколько неуверенно.

– Ходок, – сказал Бэрду сотрудник службы вербовки. – Вы узнаете о них всё.

В других массивных механизмах тоже были люди, медленно расхаживавшие взад и вперёд. Один из них с грохотом опрокинулся. К нему подбежал коренастый, громко ругающийся мужчина в серой униформе.

– Чёрт возьми, Линд, у тебя опять вышел из строя гироскоп. Ах, он меня не слышит – поднимите его ещё раз!

Этому разъярённому типу и передали Бэрда.

– В твою команду, Шейнер. Его зовут Фаррелл.

– О, чёрт, да что за нахрен! – выругался Шейнер. – Как мне обучить новых людей за то время, что у нас есть?

Тот пожал плечами.

– Ты ведь хочешь полностью укомплектовать отряд, прежде чем вы отправитесь в путь, не так ли? Увидимся.

Он уехал, оставив Бэрда одного. Шейнер посмотрел вслед машине и тихо выругался. Затем он повернулся к новичку.

– Ладно, Фаррелл. Ничего личного. Пойдём, я покажу тебе, где получить униформу.

В ту ночь Бэрд лежал на койке в казарме, один из ряда спящих солдат, но сон ему не шёл. Он лежал и смотрел в окно на яркое пятно света, висевшее низко над южными созвездиями.

Юпитер. Мир Шерриффа. И там были луны, и на одной из них был человек, которого он искал, и он скоро будет на пути к нему.

На следующее утро командир отряда Шейнер сказал Бэрду:

– Я скажу тебе прямо. Мы уйдём на Ганимед раньше, чем ты и некоторые другие пройдут необходимую подготовку. Но некоторые вещи ты должен знать. Одна из них – как пользоваться Ходоками.

– Это те большие бронированные скафы? – спросил Бэрд.

Шейнер кивнул.

– Это нечто большее, чем просто броня. Это твоя кожа, твой воздух, твоя жизнь и всё, что убережёт тебя от гравитации и давления, если ты окажешься на Юпитере. Только не нервничай раньше времени, – поспешно добавил он, – есть вероятность, что ты вообще не будешь участвовать в высадке. Но на всякий случай ты должен знать всё это. Джой, объясни ему основные принципы.

Джой, крупный новобранец с взъерошенными волосами, сказал Бэрду после того, как Шейнер ушёл от них:

– Все эти разговоры о том, что мы не участвуем в высадке – для лохов. Они отправят всех на Юпитер при первой же возможности. Не учись управлять Ходоком слишком хорошо.

Бэрд провёл утро и большую часть дня, обучаясь у Джоя тому, как залезать в массивные скафы, как настраивать гироскопы, как подгонять внутреннюю эластичную оболочку под размеры тела, корректировать шаг и поворачиваться.

Из разговоров он понял, что моральный дух остальных членов команды был в смешанном состоянии. Все они, в той или иной степени, страдали космической лихорадкой – все они были молодыми людьми, которые хотели попасть на Ганимед. Но ни у кого из них не было ни малейшего желания участвовать в первой высадке на Юпитер.

В последние годы о Юпитере ходило слишком много разговоров. План Шерриффа слишком часто обсуждался, подвергался нападкам и отстаивался. Слишком хорошо были известны ужасные опасности этой планеты, одна только гравитация которой могла бы раздавить человека без скафа насмерть. Они боялись предстоящего вторжения в гигантский мир.

Бэрд не испытывал страха. У него не было намерения участвовать в этой высадке. Он хотел только добраться до Ганимеда – и до Вейла.

В тот день днём в отряде поднялся переполох, когда Шейнер выбежал встречать прибывшую машину.

– Посмотри, как он несётся, – сказал Джой. – Словно боится, что у него подгорят штаны. Это же сам старик.

Сердце Бэрда подпрыгнуло.

– Шеррифф?

– Да. С ним его дочь Эльда. Таскает её с собой повсюду, как будто сына.

Бэрд не расслышал. Перед глазами у него всё заволокло красным, и он стоял, крепко сжав кулаки и глядя на людей в машине.

Сидевшую за рулём девушку, мужественную и красивую, в куртке и слаксах, он едва заметил. Зато не сводил глаз с мужчины, сидевшего рядом с ней, которому Шейнер что-то быстро рассказывал.

Он прошептал:

– Шеррифф.

Шеррифф оказался гораздо доступнее, чем звёзды. Это был мужчина средних лет, с массивной фигурой и лицом. Но это было лицо статуи древнеегипетского царя напоминающее, гранит своей серой, суровой твёрдостью.

Но гранит с годами немного поискрошился. На нём проступили морщины, которых совсем не добавляли мягкости. Глаза, смотревшие на Шейнера, сверкали из-под косматых седеющих бровей.

Бэрд подумал:

– Если бы я подошёл туда, если бы я схватил его, если бы я только…

Он снова был в белой антарктической долине, и умирающий отец что-то шептал, а весь мир был окутан пеленой яростной ненависти.

Он заставил себя стоять неподвижно.

– Не сейчас, – подумал он. – Не сейчас!

Шеррифф что-то коротко и быстро сказал Шейнеру. Он кивнул девушке, и она поехала дальше.

Шейнер вернулся, весь в поту.

– Мы должны ускорить подготовку, – проговорил он. – Ладно, чёрт возьми, поднажмём.

Бэрд жадно смотрел вслед удаляющейся машине. Когда через час он увидел, что подъехала ещё одна, он надеялся, что это снова Шеррифф. Он хотел посмотреть на него, увидеть его лицо.

Но это был сотрудник службы вербовки, который привёз его сюда накануне. Он поговорил с Шейнером, а затем направился прямо к Бэрду.

– Вы должны вернуться со мной в отдел кадров, – резко сказал он Бэрду. Его лицо выглядело обеспокоенным.

– В чём дело? – спросил Бэрд.

Тот покачал головой:

– Я не знаю. Меня послали за вами. Это срочно.

Они что-то узнали о нём… Бэрда охватило дурное предчувствие. Неужели он потерпел неудачу?

Глава 6

Бэрда отвели в одну из медицинских комнат под зданием отдела кадров. В комнате был только один человек, долговязый мужчина лет пятидесяти, с виду учёный, который вопросительно посмотрел на Бэрда сквозь стёкла очков.

– Доктор Нарамор, глава отдела космической медицины, – сказал вербовщик. – Это Фаррелл, доктор.

Он повернулся и вышел. Бэрд с колотящимся сердцем повернулся к доктору.

– Ни в чём не признавайся! – сказал он себе. – Даже если они узнали, кто ты такой, ты должен играть до конца, пока есть шанс.

Нарамор сказал:

– Ваш медицинский осмотр был неудачным – некоторые машины вышли из строя. Я должен провести ещё одну проверку.

Бэрд не успокоился. Он не поверил объяснению. Зачем им понадобилось, чтобы начальник отдела космической медицины Внешних Планет проводил обычный медицинский осмотр? Дело было не только в этом.

Но он сел в кресло и позволил Нарамору прикрепить к нему электроды. Играй до конца! Всё-таки, они могли подозревать, что он сын Джона Бэрда, но не быть в этом уверены.

Нарамор наблюдал за ним, пока приборы щёлкали и жужжали, а видеозаписи ползли по экрану. Пристальное внимание космического доктора укрепило уверенность Бэрда. Ни один обычный новобранец не стоил бы таких усилий!

Приборы замолчали. Нарамор снял электроды, а затем вынул кассеты из самописцев. Несколько минут он смотрел на них. Наконец, он посмотрел на Бэрда, и Бэрду показалось, что он увидел изумление в глазах врача.

– Ну?

– У вас всё в порядке, – сказал Нарамор.

– Так я отправлюсь на Ганимед?

Космический доктор кивнул.

– Конечно. Судя по тому, что я слышал, это будет довольно скоро.

Бэрд удивился. Неужели это всё? Может быть, он был слишком подозрителен, в конце концов. Может быть…

– На вашей карточке написано, что вы из Южной Африки, – проговорил Нарамор.

Бэрд кивнул. Нарамор подошёл к своему столу. Бэрд встал, не уверенный, что его уже отпустили. К нему медленно возвращалась уверенность.

Нарамор внезапно повернулся и поднёс к глазам Бэрда маленькую фотографию.

– Вы знаете этого человека?

С фотографии на него смотрел Джон Бэрд, его отец! Очень молодой Джон Бэрд, но безошибочно узнаваемый.

Кровь застучала в ушах Бэрда. Он был прав в своих опасениях. Они знали. Или, по крайней мере, сильно подозревали его. Но он не стал бы им помогать, чёрт бы их побрал. Он бы просто так не сдался.

– Нет, – спокойно ответил Бэрд. – Я его не знаю. Кто он такой?

– Его звали, – сказал Нарамор, пристально глядя на него, – доктор Джон Бэрд. Двадцать лет назад он был выдающимся специалистом по космической медицине. Фактически, в те давние дни он возглавлял отдел космической медицины Внешних Планет и был моим начальником.

Этого Бэрд никогда не знал! Его отец никогда не говорил, что работал на Шерриффа, что он был космическим врачом и работал на Внешние Планеты. Это известие поразило Бэрда.

Но, не смотря ни на что, голос его звучал ровно. Он сказал:

– Полагаю, это было до моего рождения.

– Да, – медленно произнёс Нарамор. – Вполне может быть.

Он убрал фотографию и сказал:

– Хорошо, Фаррелл. Вы можете идти.

Бэрд уставился на него.

– Вы имеете в виду – вернуться в мой отряд?

– Конечно, – сказал Нарамор. – Куда же ещё?

Бэрд вышел из здания большом в замешательстве. Потом ему показалось, что он всё понял. По какой-то причине они подозревали, что он сын Джона Бэрда. Но доказать это они не могли. Поэтому они заставили его понервничать.

Если подумать, это было самое разумное, что мог сделать Шеррифф. Если Бэрд представлял для них опасность, куда лучше было отправить его на Ганимед, подальше от Земли, туда, где всё находилось под железным контролем Шерриффа.

Осознание этого факта слегка потрясло Бэрда. Если он был прав, то, отправившись на Ганимед, он попал бы прямо во вражеское гнездо.

Но там был Вейл. Вейл и, возможно, неизвестный второй, который на самом деле убил Джона Бэрда. Только там он мог получить неопровержимые доказательства против Шерриффа.

– Значит, они подозревают меня, – подумал Бэрд. – Я всё равно пойду на это. И если мне удастся заставить Вейла говорить, я разнесу Шерриффа в пух и прах!

В течение следующих нескольких дней Бэрд тренировался в постоянном ожидании сам не зная чего. Если Шеррифф подозревал, кто он такой, почему он ничего не предпринял?

Тренируясь с Ходоками, тягачами и другими большими машинами, которые ему поручили изучить, Бэрд начал думать, что был прав и что Шеррифф выжидал своего часа, пока он не окажется на Ганимеде.

Затем, шесть дней спустя, перед рассветом чья-то грубая рука разбудила Бэрда. Он увидел, что Шейнер склонился над ним, лицо его было напряжённым и встревоженным.

– Вот и всё, – подумал Бэрд.

Но он ошибся. Шейнер сказал:

– Подъём. Старт сегодня утром.

По казарме пронеслась волна возбуждения, когда до только что проснувшихся новобранцев дошла эта новость.

– Но я думал, что мы будем тренироваться ещё несколько недель…

– Это не моя идея, – заверил всех Шейнер. – Вы кучка недоучек, но ракета взлетает, и в ней есть место для нашего отряда, а значит – мы отправляемся. Старик в последнее время очень торопится!

К десяти часам Бэрд вместе с остальными членами отряда стоял на взлётно-посадочной полосе, нагруженный всем необходимым, от тяжёлых ботинок до аптечки первой помощи. Другие отряды – их было с полдюжины – расположились неподалёку.

Раздались свистки. На гигантской ракете, которая возвышалась над ними, как небоскрёб, зажглись сигнальные огни. Отряды начали подниматься по трапу. Через пятнадцать минут все были внутри. Они услышали, как со скрежетом захлопнулись огромные двери.

Бэрд оглядывался по сторонам с таким же любопытством, как и остальные. Смотреть было не на что. Они находились в железной каюте без окон, вдоль стен которой стояли противоперегрузочные койки. Шейнер сразу же уложил их на койки.

– Примите свои таблетки и молитесь, – сказал он им.

Они пристегнулись, приняли противошоковые таблетки и стали ждать. Через четыре минуты мир, казалось, взорвался.

Их глубоко вдавило в компенсационные пружины. Ревя, на столбе неистово рвущегося пламени, большая ракета поднималась всё выше и выше, как лифт, который не собирался опускаться. С коек донеслись сдавленные крики боли.

Бэрд с изумлением подумал:

– А меня это даже не напрягает – по крайней мере, пока!

Он испытал шок, но боли не почувствовал. Он видел искажённые мукой лица других людей на соседних койках, но сам особо ничего не чувствовал.

Грохот и рёв продолжались. Казалось, что прошло много времени, прежде чем они прекратились. Затем они начались снова и через более короткий промежуток времени прекратились окончательно.

Бэрд отстегнулся. Он встал с койки, помня инструкции по использованию фиксаторов, и помог слезть Шейнеру, выглядевшему больным. Шейнер уставился на него.

– Какого чёрта! Ты перенёс взлёт лучше меня, а я делал это четыре раза! – воскликнул Шейнер. – Ты что, сделан из стали?

– Меня это не сильно напрягло, – сказал Бэрд.

Но он понял, что знает причину своей невосприимчивости. Он догадался, что жизнь в жестокой Антарктике воспитала в нём стойкость, превосходящую стойкость других людей.

Для Бэрда, как и для остальных членов его отряда, начался период безвременья. Они улетали всё дальше и дальше от Земли по большой дуге. Но они ничего не могли ни видеть, ни слышать. Они были заключёнными в железной комнате, в железной повседневности.

Проходили дни и недели. Люди заболевали и выздоравливали. Люди сходили с ума, проклинали Юпитер, Ганимед и Шерриффа, их привязывали ремнями к койкам, пока они не приходили в себя.

Бэрд пострадал меньше, чем кто-либо из них. Годы холодного молчания и одиночества сослужили ему хорошую службу. И он осознавал мучительную необходимость, которая помогла ему пройти через всё это. Каждый день и каждый час приближали его к Вейлу.

Он отрастил короткую бороду. Другие члены отряда тоже так делали, и Бэрд рассудил, что это позволит ему скрыться от Вейла. В конце концов, Вейл видел его всего раз несколько месяцев назад. Вряд ли этот человек узнал бы его сейчас.

Если только Вейл уже не был предупреждён о его приезде и не ждал Бэрда! Было ясно, что Нарамор подозревал о его личности, а это означало, что Шеррифф тоже должен был подозревать. И всё же они позволили ему продолжать…

По пассажирским помещениям ракеты ходили слухи. Слухи и догадки о том, что ожидало их на Ганимеде.

– Говорят, что предварительная высадка на Юпитер начнётся вскоре после того, как мы туда доберёмся. Молю Бога, чтобы они не ждали нас!

– О, у них и так достаточно людей для первой высадки – осталось только собрать оборудование и материалы, чтобы потом ждать большой высадки. Ты поймёшь, что грядёт настоящая высадка, когда увидишь там старика.

– Ты хочешь сказать, что старина Шеррифф собирается присутствовать на основной? Чёрт возьми, ему уже за пятьдесят, и выглядит он не очень хорошо.

Шейнер веско заметил:

– Вы бы тоже выглядели не так хорошо, если бы летали на Ганимед и обратно так часто, как он. Но не волнуйтесь – когда они действительно выдвинутся на Юпитер в полном составе, он будет там.

Бэрд беспокоился по этому поводу. Если Шеррифф возглавит основную экспедицию и она увенчается успехом, Шеррифф станет таким великим героем, что никто, не смотря на всяческие доказательства, не сможет его тронуть. Он должен быстро найти Вейла и быстро выжать из него всю правду.

Это было бы поистине жестоким возмездием – сразить Шерриффа прежде, чем он успеет сделать последний, завершающий шаг в своей великой карьере.

– Надеюсь, он возьмёт с собой свою дочь, – мечтал Джой. – Эльда Шеррифф скрасила бы атмосферу на Ганимеде.

Он тихо присвистнул.

Шейнер язвительно заметил:

– К твоему сведению, она уже дважды была там со стариком, и она в четыре раза лучший космонавт, чем ты когда-либо станешь. Так что, заткнись!

Тянулись глухие, безмолвные дни. Раз в неделю небольшому отряду разрешалось проводить полчаса на смотровой площадке, и это было единственным перерывом в отупляющей тюремной рутине.

Из иллюминатора мало что можно было увидеть. Бэрд пялился в черноту, усеянную яркими огнями, и пытаясь разглядеть знакомые созвездия, но не мог. Это был образ из сна, нереальный, бездонный занавес из тьмы и света, и ничего больше.

Шли недели, и вот наступило оживление в душе и теле. Они были уже близко. Впереди них планета-гигант и её спутники двигались своим путём, приближаясь к траектории полёта ракеты.

– И это будет намного хуже, чем взлёт, – подбодрил их Шейнер, когда они пристёгивались.

Так и было. Грохот тормозных взрывов, казалось, будет продолжаться вечно. Удары и рёв стали невыносимыми.

Невыносимыми для всех, кроме Бэрда. Он стерпел всё, и это его особо не беспокоило. Остальные, пребывая в полубессознательном состоянии, удивлялись его невосприимчивости.

– Ты уверен, что ты не робот? – слабым голосом спросил Джой, и Бэрд вспомнил о маленьком воре Киннере, жившем на далёкой Земле.

В последние минуты приземления все почти отключились, кроме Бэрда, слышавшего и прочувствовавшего последние взрывы и резкий толчок от приземления.

Шейнеру потребовалось много времени, чтобы поднять отряд с коек и поставить на ноги. Они неуклюже, задыхаясь от усилий, надевали лунные ботинки на толстой подошве. Вопреки прежним представлениям астрономов, на Ганимеде была атмосфера, но она была разрежённой и бедной кислородом.

Они выбрались из ракеты, большинство из них были слишком слабы, чтобы проявлять интерес к происходящему. Но Бэрд с нетерпением наблюдал, как они спускаются по трапу.

Вокруг простиралась тёмная и дикая поверхность самой большой луны в Системе, безжизненный мир скал, которые вздымались крутыми утёсами и обрывались глубокими ущельями. Ледяной холод, который показался ему очень знакомым, пробрался сквозь его утеплённый костюм. В своих лунных ботинках он неуклюже переступал с ноги на ногу.

Огромная ракета стояла на плато, а рядом с ней возвышались другие серебристые ракеты. За ними виднелись сборные металлические здания большой базы, рядом со складами тяжёлой техники.

Сверху на всё это падал мерцающимй белый свет. Бэрд поднял глаза и почувствовал благоговейный трепет. Огромная, затянутая облаками громада Юпитера, казалось, занимала половину неба – раздувшийся гигант, готовый обрушиться им на головы. Разум содрогнулся от невероятных размеров величайшей из планет.

– Сюда! – раздался тонкий голос Шейнера. – Ты что, не можешь пошевелить своими большими ногами?

Они шаркали и неуклюже спотыкались, бредя по песчаному плато и направляясь к зданиям. Другие люди стояли в стороне и наблюдали за ними, насмехаясь над их неуклюжестью.

Только когда Бэрд попал в помещение, предназначенное для его отряда, он смог избавиться от гипнотического воздействия нависающей над ним планеты. Но тут его мысли и надежды воспрянули.

Он был здесь, в том месте, где находился Вейл. Он прошёл долгий-предолгий путь, и теперь ему никто не помешает.

Позже, когда они, обессиленные, лежали на своих койках, Шейнер снова поднял их на ноги.

– Сбор в 18.20 на Главной базе. И вы должны появиться там как мужчины, а не как больные младенцы! Если Фаррелл смог это сделать, то и остальные смогут.

– Фаррелл не человек, – сказал Джой. – В любом случае, я чувствую себя больным младенцем.

Но в 18 часов Шейнер повёл отряд через площадь к главному зданию базы. В большом помещении собрались и другие отряды. Здесь было более двухсот человек в серой форме.

Бэрд лихорадочно искал глазами Вейла. Его было не видно. И всё же этот человек должен быть здесь…

– Это брифинг командира Уиллиса, – пробормотал ему Шейнер. – Предварительная высадка состоится завтра. Радуйся, что ты не с теми пташками, которые пойдут первыми.

Он указал на удвоенный отряд мужчин с серьёзными лицами, стоявших в передней части зала под небольшой платформой. Бэрд посмотрел в их сторону.

Он увидел Вейла. На Вейле была эмблема командира отделения, и он стоял в самом начале, его жёсткое квадратное лицо было угрюмым.

Бэрда заколотило. Он подумал:

– О, нет, он не может уйти, не тогда, когда я проделал весь этот путь, не тогда, когда он у меня в руках…

Уиллис, командир базы, худощавый мужчина лет сорока, обратился к ним с речью.

– …и завтрашний день войдёт в историю. Пятьдесят человек из вас оборудуют внизу первую базу снабжения. Вы будете первыми людьми, когда-либо ступившими на Юпитер, поскольку два предшествующих ракетных рейса были только отработкой посадки, и никто не выходил наружу. Вы подготовите основу для предстоящего большого десантирования, и вы должны чувствовать себя польщённым оказанной вам честью.

Люди в передней части зала, Вейл и его окружение, не выглядели так, будто чувствовали себя сильно польщёнными. Голос Уиллиса стал жёстче.

– Я надеялся, что у нас будет достаточно добровольцев для этой первой высадки. Но этого не произошло, поэтому некоторые из вас были призваны в приказном порядке. Я хочу сказать прямо сейчас, что многие также будут призваны на большую высадку, когда вы нам понадобитесь. Это прописано в вашем контракте. Так что подумайте об этом.

Мысли Бэрда были переполнены дурными предчувствиями, он едва слышал слова командира. Он не позволит Вейлу снова уйти!

И тут его осенило. Не оставалось ни малейшего шанса добраться до Вейла перед запланированной на следующий день высадкой. Но был другой способ.

Час спустя Бэрд и Шейнер встретились с командиром в его кабинете. Шейнер высказался без обиняков.