Текст книги "Знатный повеса"

Автор книги: Эдит Лэйтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

– Да! – удовлетворенно выдохнул виконт. Но Бриджет уже вернулась на землю, и он увидел, как в ее глазах вспыхнула тревога. Эйвен знал, как успокоить девушку. Он также знал, чего ему больше всего хотелось, поэтому снова склонил голову к ее лицу.

– Нет! – вскричала Бриджет и заморгала в недоумении, словно очнувшись наконец. – Вы не должны… – начала было она и запнулась, потому что следовало сказать «мы не должны».

– Не должен? – промурлыкал Эйвен, касаясь губами ее щеки.

Конечно, было много возможностей отказать ему. Но не мужчину, а себя ей пришлось уговаривать. «Ну, пожалуйста, еще один поцелуй. Последний раз. Ладно?» – жалобно выпросила она у себя разрешение. И, закрыв глаза, откинула голову в ожидании поцелуя. Виконт подарил ей тот поцелуй. И не только.

Бриджет почувствовала его пальцы у себя на шее, потом на груди. Затем Эйвен развязал шнурок на шляпке и отбросил ее. От неожиданности Бриджет приоткрыла рот и вскинула руки к волосам. Он накрыл ее руки своими ладонями.

– Какая прелесть! – бормотал он, не сводя глаз с темно-каштановой копны, рассыпавшейся мягкими прядями вокруг ее лица. – Чистый шоколад. А под солнцем проглядывает корица. Такие густые, пышные. Преступление скрывать их. Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Впредь вам не придется прятать такую красоту.

Слезы навернулись ей на глаза. Солнце ярко освещало лицо, и шрам был на виду. Виконт держал ее голову так, что Бриджет не могла уклониться от его пристального взгляда. Несомненно, все чувства отражались в ее глазах, и она знала, что выдала их своим поцелуем. Тем не менее попыталась высвободиться, вдруг ощутив себя какой-то маленькой ночной букашкой, неожиданно оказавшейся на слепящем свету.

– Не надо! – взмолилась Бриджет.

Он прижал ее голову к своей груди и стал ласково убаюкивать. Большие руки медленными круговыми движениями успокаивающе гладили ее по спине. Слишком успокаивающе. Но такое обилие новых замечательных ощущений привело к пробуждению от грез и возврату в реальный мир.

Ее никто ни разу не обнимал, тем более не прижимал к груди, да еще так. Бриджет оттолкнула Эйвена. Из горла вдруг вырвался жалобный звук, напоминающий вскрик дикой утки, отчего Бриджет стало совсем неловко.

– Не знаю, что со мной случилось…

– Меня зовут Эйвен, – шутливо заметил он. – Неужто я еще не доложил?

Бриджет робко улыбнулась, но тут же выпрямилась, откинула волосы назад и собрала в пучок на затылке. Волосы, естественно, сразу начали рассыпаться. Ее собранность тоже мигом превратилась в прах, когда она увидела, что Эйвен наблюдает за ней и в глазах его пляшут озорные искорки. Однако девушка по-прежнему пыталась держаться с достоинством.

– Мне жаль, – выдохнула она.

– А мне нет! Я рад, что теперь с этим покончено.

– Конечно, подобное больше никогда не случится, – промямлила Бриджет, сгорая от стыда.

– О нет! – воскликнул Эйвен. – Это случится. Еще Как случится! Только не сию минуту. Нам нужно поговорить. Как я уже дал вам понять, я рад, что один вопрос мы утрясли. Поэтому можно сосредоточиться на других. Это было восхитительно, в точности как я предполагал. Итак, мы внесли некоторую ясность в наши отношения. Вы сами убедились. Теперь можно двигаться дальше.

– Да, пора возвращаться домой.

– Мисс Кук, я намерен сделать ответственное заявление. Пожалуйста, не смотрите на меня так. Что, собственно, вас удивляет? Или Я не присылал вам приглашение на эту прогулку? Или я не целовал вас пылко? Любовницей моей вы не будете – это мы вроде обсудили. Поэтому сейчас я испрашиваю вашего согласия стать моей женой.

– Вы шутите!

– До сих пор я был лучшего мнения о своем чувстве юмора. Послушайте, дорогая моя, вы знаете, зачем я приехал в Лондон: присмотреть жену. Но недавно выяснилось, что это нужно сделать быстрее, чем я предполагал. – Виконт опустил глаза и замешкался, впервые за все время. – У отца неладно со здоровьем. Единственное, чего он хочет, – а я готов сделать для него все, – это снова видеть меня семейным человеком. Я женился очень рано, хотел угодить отцу. Впрочем, нет. Если честно, то женился я скорее по молодости и глупости. Если женщина нравится отцу, рассуждал я, то и меня тоже устроит. Но я не из тех фарисеев, которые готовы отрицать все хорошее. Она была очаровательна. И молода. И так же, как и я, следовала отцовской воле. В нашей среде такое не редкость. Я говорю о браках по расчету. Однако я был увлечен моей суженой и считал, что любовь сделает свое дело. Не сделала…

Бриджет слушала, затаив дыхание. Виконт сосредоточенно нахмурился, но продолжил:

– Как оказалось, мы совсем не любили друг друга. Если б она… то есть мы пробыли вместе пару годков, то в конечном счете возненавидели бы друг друга. Только, пожалуйста, не надо жалеть меня. И не надо думать, что я так долго оставался один, потому что искал другую, похожую на нее. Не искал. И не ищу. По правде говоря, я совсем не собирался жениться во второй раз, но вот отец… И это понятно. Моя мать тяжело болела. Не могла обслуживать даже себя. Меня учили на дому, поэтому я постоянно был при ней. Когда мама умерла, отец стал для меня всем и вся. Он очень хороший человек, я всегда им гордился, и совершенно заслуженно. Он был мне не только отцом, но и другом. Поэтому я поехал в Лондон, чтобы найти невесту и представить ему. Сейчас он болен и говорит, что хочет быть уверен в том, что наш род продолжится. Ничего другого он от меня не просит. И я не вправе осуждать его. Мне самому некому оставлять наследство, кроме как единственному дяде, немолодому и еще более легкомысленному, чем я.

Птицы, радуясь весеннему теплу, вдруг защебетали так весело, что виконт поднял глаза и улыбнулся.

– Я рассчитывал, что впереди у меня целый сезон, но вот получил известие из дома, что отцу стало хуже. Мне нужно жениться незамедлительно и предстать перед ним с новобрачной.

– Вы имеете в виду… со мной?

– Разумеется, мисс Кук.

Бриджет покачала головой. Господи, какое безрассудство!

– Мне очень жаль вашего отца, но здесь столько женщин, более подходящих, и почти каждая из них хотела бы видеть вас своим мужем. Должно быть, вам это известно. Да та же кузина Сесилия спит и видит подцепить вас на крючок, как и большинство ее подружек.

– Я вовсе не хочу оказаться на крючке. Мне больше нравится самому ловить рыбку. Я знаю, – продолжал виконт, – Сесилия охотно вышла бы за меня замуж. Но давайте рассуждать серьезно. Скажите, будь вы на месте мужчины, прельстились бы вы подобной особой? Я даже не имею в виду как спутницей жизни, а просто для постели.

Бриджет была ошарашена такой откровенностью.

– Это… это такой нескромный вопрос. Даже не знаю, что ответить.

– Знаете, – усмехнулся он, – наверняка знаете. – Женщины прекрасно понимают, когда мужчина желает другую. Вы взгляните получше на свою хорошенькую кузину. Разве в ней есть хоть намек на страстность? Хоть что-нибудь ее волнует по-настоящему, кроме собственного успеха? В этом смысле что она, что куртизанка – одно и то же.

Ни один мужчина никогда не обсуждал с ней подобных вещей вот так запросто, как со «своим парнем». Бриджет была шокирована, равно как и польщена.

– Одни только претензии, как бы занять место попрестижнее. Присмотритесь к Сесилии повнимательнее и увидите ее матушку. Посмотрите, с кем дружит ваша кузина. С такими же пустышками, как она! Поиски мужа – единственное, чем они заняты, но и это всего лишь игра. Вы скажете: против кого и зачем? Против своих же подружек. Заполучить мужчину, которого больше всего добиваются другие, вот что им нужно. Им чужды чувства. А там, где их нет, для меня не может быть брака. Я не стану жениться на юной вертихвостке… на этот раз.

– Но не все же такие, – убежденно сказала Бриджет. – Наверняка есть женщины постарше, вдовы или кто-то еще, достойный быть вашей женой.

После того как Эйвен заговорил с ней на равных, девушка почувствовала себя намного увереннее и свободнее.

Но возможность выйти замуж за виконта Синклера казалась ей слишком призрачной, чтобы сразу и безоговорочно принять ее. Нужно было заставить его хорошо подумать. Нужно подумать и самой, так как все еще оставался страх, что это какая-то странная жестокая шутка.

– Эйвен, у меня нет ни гроша. Я… я с изъяном, даже если вы так не считаете. У меня ничего нет и ничего не предвидится. Что вас может привлекать во мне?

– Я мечтаю видеть вас на своем ложе, – сказал виконт, откровенно разглядывая ее фигуру. – Мне безумно хочется держать вас в объятиях. Я понимаю, – добавил он, увидев, как расширились ее глаза, – супружество предполагает нечто большее, чем это. Вы получите больше. Я испытываю удовольствие от общения с вами. Вы умны. Наконец… я отдаю должное вашему целомудрию. Вы не поддались моему натиску.

«Самовлюбленное чудовище, перещеголявшее всех своих собратьев!» – в гневе подумала Бриджет, но, прежде чем успела сказать что-либо на сей счет, он продолжил:

– Я расспрашивал о вас и выяснил все, что мог. Набралось негусто. Ну да ладно! Если какие грешки за вами и водились, дело прошлое. Сейчас это не так важно. А кстати, водились?

– Никогда! – чуть не задохнувшись, выпалила Бриджет.

– Я и не сомневался. В этом вы вся. Я считаю, вы мне по всем статьям подходите. Образованная, воспитанная… и достаточно родовитая, чтобы потрафить моему отцу. Но вас почему-то удивляет мое предложение. Что вам непонятно?

Почему удивляет его предложение?

На то имелось много причин. Так много, что если сейчас начать объяснять все по порядку, они просидят здесь до позднего вечера. Поэтому Бриджет ухватилась за одну, которая, как коварная змея, скрывалась за всеми остальными и жалила больнее всего.

– Вы делаете это из сострадания. Вероятно, рассудили, если уж вам так приспичило жениться, то почему бы заодно не сделать из этого показательную благотворительную акцию.

– Так я и похож на благодетеля! – криво усмехнулся Эйвен, не скрывая своей иронии.

– Я хочу сказать, что вам ничто не помешает иметь женщин на стороне.

– Зачем? У меня будете вы. Во всяком случае, я на это рассчитываю. А по поводу вашего замечания я вам вот что скажу… – Он посмотрел на Бриджет с таким вызовом, что у нее мороз пробежал по коже. – Вы не за того меня принимаете. Мой выбор в огромной мере определяется моими желаниями. Вы знаете, что меня окрестили распутником. А почему? Потому что я нахожу наивысшее удовольствие в обладании женским телом, в наслаждении, которое могут разделять мужчина и женщина. Когда мы обвенчаемся, я буду верен вам так же, как вы мне. Это я обещаю. Между нами не должно быть недопонимания: я надеюсь обрести в вас страстную подругу.

– Н-но… я не знаю… что и как. Я имею в виду…

– Речь не идет о механическом процессе, Бриджет. Это проще простого. В противном случае в мире не было бы так много глупых людей… или, напротив, стольких счастливцев. Все остальное вы уже поняли. По крайней мере сердцем. Тут я готов поклясться. В подобных вещах я не ошибаюсь. Это, можно сказать, сфера моей компетенции. Вы словно огонь, запаянный в жестянку. Это первое, что я понял, увидев вас. О Боже, я сразу почувствовал это! Вы доводите меня до умопомрачения. Я заметил также вашу реакцию на меня. Я увидел ее в ваших глазах, то же я ощутил потом в вашем поцелуе. Господь свидетель, это было даже тогда, когда наши руки только соприкоснулись! Я уверен, во всем другом вы тоже подходите мне, а я постараюсь подойти вам. Ну так как?

Все эмоции были ясно написаны у Бриджет на лице, равно как и ее желания. Именно они подстегивали Эйвена, побуждая к столь стремительным действиям. Он видел, как постепенно исчезают ее страхи и сомнения, как расправляются крылья надежды, как у Бриджет начинают светиться глаза, разглаживается сосредоточенная складка на гладком лбу.

И виконт понял, что победил.

– Я… мне нужно подумать… Эйвен, – робко прошептала его избранница.

– Отлично. У вас один день.

– Что?! Это сумасбродство!

– Нет. Я же вам сказал, у меня нет времени. Нам нужно обвенчаться и сразу же ехать домой. Это долгое путешествие. Наше имение на границе, помните?

– Но что вам мешает устроить бракосочетание дома?

– Он может не дожить до этого, – сурово сказал Эйвен. – Я получу специальную лицензию, и мы поженимся немедленно. Затем я черкну ему записку и пошлю гонца на самом быстром коне. Никакого другого варианта быть не может.

– О, действительно, – с Легкой горечью заметила она, – у вас ведь не было времени подыскать другую невесту.

– Я торчу в Лондоне уже той месяца и знаком с энным числом леди, – невозмутимо ответил Эйвен. – Поймите вы это, милое мое чучело. – Увидев гнев в ее глазах, он добавил: – Не возмущайтесь. В Уэльсе, да будет вам известно, это самое что ни на есть нежное обращение.

Бриджет недоверчиво прищурилась.

– Да-да, валлийцы так говорят. Мне еще предстоит научить вас многим другим вещам. Идет?

Идет? Звучит совсем неромантично! Где это слыхано, предлагать женщине что-то таким вот образом? Но, с другой стороны, когда еще фортуна улыбнется бедной девушке и ей перепадет что-то более интригующее?

– А могу я узнать, чему меня будут обучать?

– Конечно. Завтра. А сейчас давайте возьмем от этого дня все возможное.

Бриджет ожидала его поцелуя, возбужденная и встревоженная, лихорадочно соображая, нужно ли ему позволять целовать себя, потому что ее все еще не оставляли сомнения. Может быть, все эти слова были ложью. Может, он только хотел заграбастать ее своими лапищами или думал, что она…

Бриджет ощутила толчок и открыла глаза. Это лошади тронулись с места.

– Видите, никаких грозовых облаков, – сказал виконт, – И солнышко сияет вовсю. Здесь недалеко дают представление, кукольную комедию.

Бриджет откинулась на спинку сиденья, терзаемая сомнениями. Ну как это может быть, чтобы столь лестное предложение виконта вызывало огорчение и недоверие?

Эйвен нанял мальчишку присмотреть за экипажем на время их отсутствия.

Спектакль вызвал у них такой же восторг. Как и у ребятишек. Потом они ели мороженое, гуляли по аллеям парка. Здесь же катали обручи и гонялись за мячом дет, степенно прохаживались пожилые леди и джентльмены, вышедшие на свой дневной моцион. Няни и сиделки толкали впереди себя коляски с младенцами и кресла с инвалидами. Бриджет с Эйвеном улыбались детворе и кивали старцам, словно сами являли собой чинную благородную чету.

Эйвен положил ее руку поверх своего локтя. Бриджет гордо шла рядом, едва доставая ему до плеча. Поэтому, чтобы поддерживать разговор, он должен был наклонять голову к своей спутнице. Это рождало у Бриджет необычное, очень понравившееся ей ощущение защищенности.

Выбрав момент, когда поблизости никого не было, Эйвен остановился, привлек Бриджет к себе и в безумном порыве приник к ее губам. Она чувствовала жаркие губы, дразнящие прикосновения горячего языка и впервые настоятельный зов его плоти.

Бесподобное, будоражащее, восхитительное ощущение. Эйвен заставил ее забыть все тревоги. На какое-то время она перестала бояться, что их могут увидеть, поэтому, когда, спохватившись, Бриджет в растерянности вырвалась из его объятий, он не удержался и засмеялся.

– Эйвен, я хочу выяснить одну вещь, – вдруг сказала она, пытливо глядя ему в глаза. – Ваше первое предложение… ну, когда вы хотели, чтобы я стала вашей любовницей… вы просто испытывали меня?

Виконт, казалось, был удивлен ее вопросом и задумался.

– Испытывать вас? Или испытывать себя? А что, собственно, такое – ухаживание? Не что иное, как проверка. Но что бы это ни было, у меня сейчас нет времени для головоломок. – Он взял в ладони ее лицо и запечатлел легкий поцелуй. – До завтра.

Настало время возвращаться домой.

– До завтра, – снова повторил Эйвен у дома ее тетушки и после короткой заминки вынул из кармана маленькую серебряную шкатулку, а из нее карточку. – Моя визитка. Только сейчас вспомнил, вы ведь не знаете моего адреса. Возьмите. Пустяк, но может пригодиться. В случае чего пошлете мне записку.

Бриджет не глядя взяла карточку и, насупясь, сказала:

– Могли бы не дарить свою визитку Сесилии.

– Может, в этом и был бы резон, если бы я хоть минуту сомневался, что у ее мамаши есть мой адрес! Правда, теперь уже не только адрес, но и сведения об имуществе, земельных владениях и денежных средствах. Все учтено и аккуратно записано на специальном листочке.

Бриджет не могла не улыбнуться.

– До завтра, – сказала она, кивая.

Она смотрела, как экипаж виконта постепенно исчезает из виду. До сих пор не верилось в реальность случившегося. Бриджет поднесла к лицу подаренные им фиалки и стала вдыхать сладкий аромат, кожей ощущая их нежную бархатистость.

Она вошла в дом, оглушенная избытком впечатлений, с совершеннейшим сумбуром в голове и душе. О, если б рядом был кто-то, с кем можно откровенно поговорить и посоветоваться!

Тетя Генриетта и кузина Сесилия были тут как тут, поджидая ее в гостиной, словно и не покидали своих мест. Как будто она никуда не уезжала! Только тогда все было залито солнцем, а сейчас кругом лежали одни длинные серые тени наступающих сумерек.

– Где ты была? – набросилась тетя на Бриджет.

– С виконтом, вы же знаете,

– Что с твоими волосами? – спросила Сесилия, глядя на ее губы.

– Мы ехали в открытой коляске, и ветром унесло мою шляпку.

– Прошло столько времени! – возмутилась тетя Генриетта. – Ни одна порядочная женщина не позволила бы себе гулять дотемна!

Бриджет собралась возразить, что еще только смеркается, но не успела.

– И ни один мужчина с благородными намерениями не стал бы задерживать порядочную девушку так долго! – подлила масла в огонь Сесилия.

– А вот и нет! – не выдержала Бриджет. – Что касается намерений, то благороднее быть не может. Виконт просит меня выйти за него замуж!

Наступила такая тишина, что бедной компаньонке показалось, будто она слышит стук собственного сердца. Тетя и кузина только удивленно смотрели на нее. Но не долго.

– Мама! – пронзительно завизжала Сесилия. – Это несправедливо! Посмотри, что она сделала!

– Успокойся, – приказала Генриетта зарыдавшей дочери, – или я отошлю тебя в твою комнату! Я позволю тебе остаться, если ты возьмешь себя в руки, и только для того, чтобы ты могла извлечь из этого урок.

Сесилия сразу притихла и смотрела на Бриджет, сердито блестя глазами. Тетя Генриетта прикрыла дверь и переключила все внимание на племянницу.

– Я так и знала, – сказала она как бы самой себе.

– Виконт Синклер просил меня выйти за него замуж, – сказала Бриджет, гордо подняв голову. – Это его желание, и я не собираюсь ни за что извиняться.

Тетя пропустила сказанное мимо ушей, зато наградила ее уничтожающим взглядом.

– Не говори глупостей! Может, он и заливался соловьем, я этого не исключаю. Но ведь ты не дурочка, чтобы верить ему и морочить нам голову. Не мог виконт просить тебя выйти замуж! Слишком быстро. Это одно. А теперь посмотри на себя! Кто ты такая? Не первой молодости, без гроша за душой и с безобразным шрамом на лице. А он один из самых состоятельных мужчин в Англии. Аристократ. Дьявольски привлекателен. И вдобавок законченный распутник. Это все признают.

– Он хочет завтра получить мой ответ, – храбро сказала Бриджет, хотя в душе уже зарождалось сомнение в правдивости слов виконта.

– Ты сама посуди, если это серьезное предложение, почему не прийти сначала к твоему дяде? – Тетя Генриетта, внимательно оглядев племянницу, слегка смягчилась. – Судьба обошлась с тобой несправедливо, но законы жизни нам неподвластны. Мы женимся и выходим замуж по своим возможностям и при этом еще надеемся заручиться поддержкой родственников. Одни устраиваются очень хорошо, другим нужно довольствоваться тем, что им дают. Но мы никогда не вступаем в брак в обход семьи. А ведь у тебя, Бриджет, нет никого, кроме нас. Тебя некому предостеречь.

– А мама? – сказала Бриджет и умолкла. Если бы матушка могла предложить ей что-нибудь получше, не пришлось бы все эти годы нести столь тяжкий крест.

Тетя Генриетта кивнула, словно давая понять, что пора подводить черту под дискуссией.

– Мы не в состоянии дать тебе больше, чем крышу над головой. За тобой нет никакого приданого, и в случае замужества тебе нечего предложить, кроме себя самой. А этого мало. И не забывай о своем дефекте. Не считай это жестокостью с моей стороны, просто я говорю честно… в отличие от виконта.

– Он приехал в Лондон подыскать невесту и должен срочно жениться.

– Срочно?

– Его отец серьезно болен и…

– И еще три короба отвратительной чуши. Я не сомневаюсь! И ты всему поверила, потому что тебе хотелось верить. Опомнись, Бриджет, подумай!

– Я уже подумала! – вскричала Бриджет. – Зачем ему лгать мне? Я верю виконту.

– Подожди, скоро поймешь, что стала жертвой его лжи! – резко оборвала ее тетя. – Ты же никогда не сталкивалась с лестью, тем более не можешь раскусить такого человека. Я могла бы вышвырнуть тебя из нашего дома, потому что ты почти испортила репутацию Сесилии. Что скажут люди, если узнают, каким образом провела день ее компаньонка? Страшно даже подумать! Но я учитываю твою неопытность, потому так пекусь о тебе и впредь буду выполнять свой долг. Только дай мне слово, что больше не будешь видеться с ним.

– Я не могу этого сделать. Я обещала ему дать ответ.

Бриджет еще не знала, каков будет ее ответ, но понимала, что новое свидание непременно должно состояться.

– Я запрещаю тебе встречаться с ним.

– Он приедет завтра.

– Если приедет, то будет разговаривать со мной, а не с тобой. Ты останешься в своей комнате.

– Тетя, – сказала Бриджет, трясясь от возмущения и усилий, прилагаемых, чтобы сдержать его, – мне двадцать пять лет! Меня нельзя отправить в комнату, как ребенка.

– В таком случае тебе нельзя дальше оставаться с нами, – сказала тетя. – В самом деле, почему бы и нет? Это выход из положения. Я немедленно напишу в Девон золовке. У нее в деревне престарелая мать. Пусть возьмут тебя к себе. Вероятно, лондонская суматоха вскружила тебе голову и затмила разум, Глядя на жизнь Сесилии, ты вообразила, что тебе все дозволено. Не забывай, ты не она. И совершенно ясно, что ты не можешь быть компаньонкой молодой девушки. Может, со временем и созреешь для таких приятных обязанностей, но не сейчас. Продолжительное пребывание в деревне тебя успокоит. А через несколько лет, глядишь, и подойдешь какой-нибудь молодой леди.

– Правильно, – елейным голосом сказала Сесилия, – может, даже станешь компаньонкой моей дочери, когда придет время представлять ее обществу.

– Нечего ехидничать! – прикрикнула на нее мать. – Ну что ж, так и сделаем. А сейчас отправляйся в свою спальню, – сказала тетя Генриетта племяннице. – Я сама займусь виконтом. Скоро тебя заберут в деревню, и от всей этой истории останутся одни воспоминания.

– Нет, – спокойно сказала Бриджет. – Тетя, я понимаю, вы хотите мне добра, но вы не слышали, что он говорил. И вы не знаете его. Я еще ничего не решила, но уверена, что должна увидеться завтра с виконтом.

– Он не может предложить тебе ничего, кроме бесчестья!

– Он предложил мне замужество! – Бриджет отчаянно цеплялась за эту единственную мысль.

– Увидишь, его предложение окажется ложью. Или все будет отложено под надуманным предлогом, но так или иначе не состоится. Лучше забыть обо всем сейчас, пока это только боль. Легче немного перестрадать, прежде чем окончательно погубить себя. Возможно, какое-то время ты будешь счастлива. Но когда надоешь ему, он передаст тебя своему приятелю, а дальше у тебя не будет выбора, кроме как пойти по рукам. Потом, если тебе не хватит разума за короткий срок скопить деньги, окажешься на улице.

Бриджет рассмеялась. Тетя Генриетта была одной из тех, кто явно перечитал романов! Ее рассуждения напоминали душеспасительные речи многочисленных праведников, стоявших на каждом углу и бесплатно раздававших советы заблудшим. Тетин рассказ в некотором роде разрядил напряжение и открыл хоть какую-то перспективу на продолжение разговора.

– Нет, тетя, нет! Он не такой. Ловелас – еще куда ни шло, но вовсе не безнадежен! В конце концов, Эйвен – джентльмен. Я поговорю с виконтом. Он убедит вас. Вы увидите.

– Не увижу, – твердо заявила тетя. – Так же, как и ты. Ты не разбираешься в людях и не можешь судить о джентльменах. Я не допущу, чтобы ты скатилась в разврат, пока ты в моем доме. Здесь все будет, как я скажу. Если ты отказываешься слушаться меня, можешь идти! Но уже не рассчитывай на мою защиту.

– Вы это серьезно говорите? – спросила Бриджет, пораженная таким безжалостным обещанием.

– Да. Подумай над этим, Бриджет. Не спеша и как следует. Не хочешь соблюдать приличия, пеняй на себя. Я желаю тебе добра. А он желает… – Тетя Генриетта сделала паузу, откровенно изучая племянницу – помятое платье, растрепанные волосы и припухшие губы – и заставляя ее краснеть. – Он желает только своего удовольствия. Дай мне слово сейчас же, и все будет забыто. Откажешься – я прерываю все отношения с тобой. Я и остальные родственники, смею тебя заверить. Ну что? Я жду ответа.

Бриджет попробовала сосредоточиться, но ей мешали обида и гнев. Вопрос выходил за рамки гордости или страстного желания. Предстояло выбирать между надеждой и любовью, страхом и безрассудством. Решалась ее судьба, ее будущее. Тетя была права в одном: едва ли можно, верить в осуществимость того, что предлагал виконт. С трудом верилось даже в реальность тех часов, что они провели вместе. Слишком уж все было замечательно!

У Бриджет болела голова и щемило сердце. Нет, смелости ей явно не хватало.

– Ну? – не унималась тетка.