Текст книги "Кинг Конг"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

Соавторы: Делос Ловелас,Мериан Купер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Белизна рук и ног великолепно контрастировала с коричневой накидкой и ярким платьем.

– Только под венец, – пробормотал Дрискол.

Денхам словно удивился этой щедрой похвале.

– Ты думаешь? – спросил он. – Ты действительно так думаешь, Джек?

Дрискол кивнул.

– Но ведь она не похожа на невесту, предназначенную заурядному человеку? – настаивал Денхам.

– Нет. Не то, чтобы... это звучит дико, но она выглядит, словно невеста для человека, который никогда и не жил на земле...

– Это моя находка: Красота и Животный Мир, – объяснил горделиво Денхам.

– Как бы вы ни называли этот костюм, – Анна подошла к ним, – мне он нравится.

– Прекрасно! – вскрикнул Денхам. – Становись сюда.

– Я нервничаю, мистер Денхам. Наверное, я не подхожу вам?

– Ни слова об этом, сестричка. Если бы я не был в тебе уверен, ты не была бы сейчас на борту этого корабля, У тебя нет причин беспокоиться, как их нет у небесных ангелов.

Анна улыбнулась с надеждой и направилась к месту, указанному режиссером. Стоявший в стороне Дрискол, похлопал в ладони, показывая, что ей не о чем беспокоиться. Лампи и полдюжины матросов быстро подхватили аплодисменты. Игнате, сидевший на плече Лампи, возбужденно заверещал. На шум появился Энглехорн, неустанно жевавший свой табак, увидев Анну, он восхищенно улыбнулся.

– Сначала профиль! – приказал Денхам, Он навел камеру и включил ее. Когда я начну крутить ручку, замри на минуту. Вот так. Потом медленно повернись ко мне. Смотри на меня, Сделай удивленное лицо. Потом улыбнись. Потом прислушайся. Затем рассмейся. Ясно? Камера!

Анна повторила все, что сказал Денхам. Это было легче, чем она ожидала: по крайней мере ничем не отличалось от того, что ей когда-то приходилось делать на студии. За спиной Денхама матросы возбужденно обсуждали происходящее.

– А мне она не очень.

– Ты хочешь сказать, что она не шикарна?

– А, может, он и меня захочет снять в своей картине? – вступил в разговор Лампи.

– Тратить на тебя пленку? Даже и не думай, Лампи. Он не возьмет на себя такой риск.

– Все было прекрасно, – сказал Денхам и кивнул, разрешив расслабиться. Мне надо сменить фильтры.

– Вы всегда снимаете картины сами? – спросила Анна.

– Со своей первой африканской картины. Мы снимали разъяренного носорога, когда мой оператор испугался и удрал. Тупоголовый! Ведь я стоял с ружьем рядом с ним. Он засомневался, смогу ли я пристрелить носорога вовремя. С тех пор я больше не связываюсь с операторами. Я все делаю сам.

Энглехорн, продолжавший равномерно двигать челюстями, подошел к Дрисколу, который стоял нахмурившись.

– В чем дело, Джек?

– Что-то меня беспокоит, – ответил помощник. Не нравится мне эта таинственность...

– Ну, мы ведь плавали с ним уже дважды, – напомнил Энглехорн. – На этот раз тоже все будет в порядке.

– Но теперь на борту женщина,

– Это его дело, – ответил Энглехорн.

– Продолжим, Анна! – скомандовал Денхам. – Встань там. Когда я начну снимать, медленно подними голову. Ты должна быть абсолютно спокойна. Ты не ожидаешь ничего увидеть. Ясно? Камера!

Возбуждение от съемок быстро передавалось от зрителя к зрителю. Только Денхам был полностью погружен в работу, все эмоции были отброшены. Его лицо напряглось и покраснело, словно он хотел передать свое настроение Анне.

– Гляди наверх! Медленнее, медленнее. Ты спокойна, ты ничего особенного не видишь. Подними голову выше. Еще выше. Вот так! Теперь ты увидела это. Ты поражена. Ты не веришь своим глазам. Твои глаза расширяются. Шире. Это ужасно. Но ты очарована. Ты не можешь отвести взгляда. Ты не можешь двигаться. Что это? Ты беспомощна, Анна! У тебя нет шанса! Что ты можешь сделать? Куда ты можешь бежать? Ты беспомощна, беспомощна. Но ты можешь кричать! Это единственная твоя надежда. Ты можешь кричать! Нет, не можешь. Ты словно парализована! Пытайся закричать, Анна. Может быть, если ты отведешь взгляд, ты сможешь закричать. Пытайся отвести глаза. Нет, ты не можешь, но ты их можешь закрыть, Анна. Закрой глаза рукой, Анна. И кричи! Кричи Анна, от этого зависит твоя жизнь!

Закрывшись рукой и словно уменьшившись в своем пышном наряде, Анна закричала. Ее дикий крик был подхвачен и унесен ветром. Это был крик настоящего ужаса. Денхам добился того, чего хотел. Анна не симулировала страх. Она была напугана. Это был такой правдивый крик, что Игнате заметался в панике и спрятала свою маленькую головку на груди Лампи.

– Великолепно! – закричал Денхам и вытер вспотевший лоб. – Сестричка, никто не смог бы сделать этого лучше.

Дрискол схватил плечо Энглехорна.

– О, боже! – прошептал он – Хотел бы я что-нибудь узнать. Зачем он заставляет ее это делать? Что она должна увидеть?

– Успокойся! – также шепотом сказал Энглехорн. Его челюсти продолжали по-прежнему методично двигаться. – Я полагаю, ему можно верить. Мы должны ему верить.

Глава четвертая

Тупой, похожий на утиный, нос "Вандары" рассекал спокойную, маслянистую гладь моря. Гребни вспененных волн накатывали на ее поржавевшие борта и сужались к корме. "Вандара" легко шла по океану, ее мощный мотор развивал скорость до четырнадцати узлов.

Атлантика осталась далеко за кормой. Медленный дрейф через Панамский канал тоже был позади, потом проплыли мимо длинной гряды Гавайских островов, заплывали в Японию за топливом, прошли Филиппины, в Борнео, Суматру. Скорость была по-прежнему четырнадцать узлов.

Направление держали на юго-запад. Время было около полудня. Стояла жара. Было так жарко, что команда ходила в одних брюках и майках, раздеваться дальше им не позволяло присутствие женщины. Лампи, забравшийся в тень со своим неразлучным Игнате, был раздет по пояс, как индеец племени Сиу. На его жилистом теле можно было без труда сосчитать крупные толстые ребра. На нем были потрепанные штаны, доходившие ему до старых острых лодыжек.

Его костюм как нельзя лучше подходил для стоявшей жары. Температура могла повыситься, поскольку "Вандара" приближалась к знойным широтам Индийского океана. Помощник капитана, одетый в парусиновые брюки и чесучовую рубашку, был абсолютно спокоен. По крайней мере таковым он казался, если только не скрывал своего нетерпения, при виде возникшей фигуры.

На палубе появилась Анна. Она была в белой широкополой шляпе, защищавшей ее от солнца, в чопорном, накрахмаленном, прямом платье, парусиновых тапочках, на этот раз она была без чулок. Ее округлые лодыжки чуть загорели и теперь были золотого оттенка, как осенняя листва. Солнце не тронуло кожи ее лица, скрытого тенью от шляпы.

– Добрый день, Лампи, – поприветствовала она.

Лампи сел, потер свои загорелые ребра и усадил на колени Игнате.

– А со мной? – возмутился Дрискол.

– Привет, Джек, – улыбнулась Анна.

– Где ты была так долго?

– Примеряла платья по просьбе мистера Денхама. Она удовлетворенно кивнула. – Я выглядела в них просто великолепно.

– А почему мне не показала?

– Тебе? Ты же видел меня не раз! В каждом новом наряде мистер Денхам заставлял меня выходить на палубу.

– Каждый раз! Да всего-то раз или два.

– По меньшей мере, дюжину раз.

Дрискол покачал головой.

– Некоторым людям нужно хорошо все взвесить прежде чем принять решение. Очень важно определить наиболее фотогеничную часть моего лица.

– Неужели с какой-то частью твоего лица не все в порядке?

– Возможно, мистер Денхам нашел сотню изъянов.

– Мне лично нравится все лицо.

Анна кивнула Игнате, и этот шалун мигом прыгнул ей на руки. В ответ на нескрываемый комплимент она застенчиво улыбнулась.

– Жаль, что не ты мой режиссер.

– Если бы я им был, – сказал Дрискол серьезно, – ты бы сейчас не была здесь.

– Ну и ну! Прелестно.

– Ты знаешь Анна, что я имею в виду! – Все так же серьезно он посмотрел в ее внимательные глаза. – Конечно, это прекрасно, что ты не корабле. Но для чего ты здесь? В какое сумасшествие хочет ввергнуть нас Денхам, когда мы достигнем... того места, куда направляемся?

– Меня ничуть не беспокоит все это. Я даже не задумывалась над той таинственностью, которой окутано место нашего прибытия. Это не имеет значения, мне все равно, что мне предстоит делать, я готова ко всему, – Она приложила руку к глазам и осмотрелась вокруг. – В моей жизни это самые счастливые минуты!

– Ты уверена, Анна?

– Конечно! – Она рассмеялась, пытаясь уйти в сторону от такого поворота разговора. – Мне все так нравится. И Лампи, и ты. Денхам и шкипер. А капитан не напоминает тебе старого барана?

– Что? – Дрискол оглянулся, чтобы убедиться, не слышал ли этого кто-нибудь из команды, или, еще того хуже, шкипер.

– Я сказала на старого прелестного барана.

– Что это пришло в голову, – возмутился Дрискол, – а если бы он услышал!

Они отошли к перилам и лениво посмотрели вниз, на тропический океан. Вода вспахивала бесчисленными слабыми огоньками, которые при более внимательном взгляде оказывались маленькими медузами, каждая из которых напоминала миниатюрный парус. Они были размером не больше ладони, но без страха плыли среди этого огромного океана. Лампи называл их морскими астрами.

Анна и Дрискол молчали, задумавшись. За те несколько недель, что прошли с момента отплытия "Вандары" из Нью-Йорка, они удивительно сблизились. Дрискол был сдержан и неопытен в общении с женщиной. Он признался Анне, что стал плавать только, чтобы избежать учебы в колледже. Он рассказывал ей о своей матери, которая прощала ему все его опасные авантюры, в которых он участвовал после встречи с Денхамом. Анна рассказала Дрисколу, и причем только ему, о своем прошлом, которое привело ее в тот магазинчик, к этим яблокам. О ранчо, где жила, о том, как потеряла отца и мать, о предательстве дяди, которому она передала наследство, оставшееся после смерти отца. Рассказала о своем приезде в Нью-Йорк в поисках работы, о голоде и страхе.

Сейчас она думала как раз об этом.

– Мне повезло, – неожиданно спокойно сказала она, – что мистер Денхам наткнулся на меня той ночью в Нью-Йорке.

– А сам он может вмешаться в разговор о себе? – спросил оживленный голос у них за спиной. Обернувшись, они увидели Денхама, стоявшего на воздвигнутых декорациях.

– Опять проба? – спросил Дрискол.

Анна с готовностью передала Игнате в руки Лампи. Однако Денхам покачал головой.

– Спешить некуда, – сказал он, – но когда ты не будешь занята, Анна, тебе нужно будет заняться шитьем. Только сейчас я заметил, что твое радужное платье разошлось по шву. Оно должно быть в порядке, когда понадобится нам.

– Я займусь этим сейчас же, – пообещала Анна. – Должно быть, оно разошлось вчера, когда я его снимала.

Она ушла. Денхам закурил сигарету. Он предложил закурить Дрисколу, но помощник демонстративно сунул руки глубоко в карманы своих белых брюк.

– Мистер Денхам, – сказал он настойчиво, – есть кое-что, во что бы я хотел вмешаться.

– Что ты имеешь в виду, Джек? – спросил Денхам, посмотрев на тлеющий кончик своей сигареты.

– Когда мы узнаем о месте нашего назначения?

– Теперь совсем скоро, – улыбнулся Денхам.

– Вы собираетесь посвятить нас в то, что должно происходить, когда мы достигнем цели?

– Перестань меня пытать, приятель.

– Но, черт возьми! Мне бы хотелось знать, что вы задумали.

Денхам швырнул окурок за борт и вопросительно взглянул на Дрискола:

– Ты мне не доверяешь, Джек?

– Вы же знаете, что это не так.

– Тогда к чему весь этот шум?

– Я делаю это не ради себя. Анна...

– О! – Денхам стал более серьезным. – Ты уже начал заботиться о ней. Не беспокойся, Джек, я все беру на себя. А тебе не стоит мешать любовные дела с работой.

– С чего вы взяли? – вспыхнул Дрискол.

– Это трудно скрыть, – сказал Денхам, посмотрев наверх, на смотровую вышку. – Смазливые девчонки разбивали сердца и не таких закаленных людей! Они становились мягкотелыми и уже были не способны на великие дела.

– Кто это становится мягкотелым? – возмутился Дрискол. – Разве я вас когда-нибудь подводил?

– Не-е-ет! Я всегда считал тебя надежным парнем, Джек. Но если Красота завладеет тобой... – Он остановился на полуслове и рассмеялся, – я опять возвращаюсь к своей излюбленной теме.

– Что за бред вы несете?

– Это та идея, на которой я строю свой сценарий. Зверь был крутым парнем, круче тебя или кого бы то ни было. Он мог подчинить себе весь мир. Но Красота овладела им. Увидев ее, он размяк. Он забыл законы, по которым жил, и его легко победили враги. Подумай об этом, приятель.

Дрискол все еще таращился в злом недоумении на своего улыбавшегося нанимателя, когда в разговор вмешался молодой матрос.

– Мистер Денхам, – сказал он. – Шкипер просил вас подняться на мостик. Мы достигли отмеченного вами места.

– Хорошо, Джимми.

Лицо Денхама просияло и он развернул плечи в своей обычной манере, когда одерживал победу, так он сделал, когда нашел Анну.

– Пойдем, Джек. Тебя это тоже касается. Ты хотел знать, куда мы направляемся. Идем. Настало время раскрыть карты.

Он устремился на мостик, Дрискол, с заблестевшими глазами, последовал за ним.

Капитан Энглехорн, уравновешенный и невозмутимый как всегда, стоял над столом, на котором была развернута большая карта.

– Сейчас мы здесь, – сказал он, медленно жуя табак. – Два градуса Южной долготы, девяноста– градусов восточной широты. Вы обещали дать кое-какую информацию, мистер Денхам, когда мы достигнем этой точки.

– Теперь к западу от Суматры, – сказал Денхам, напряженно разглядывая карту. – Да! К западу от Суматры.

– Мы выйдем из вод, которые мне знакомы, – сказал Энглехорн. – Я знаю восточную часть Индийского моря как свои пять пальцев. Но там я никогда не был.

– И куда мы направимся дальше? – нетерпеливо спросил Дрискол.

– На юго-запад, – отрезал Денхам.

– Юго-запад? Челюсти Энглехорна стали двигаться медленнее. – Но в этом направлении нет ничего... ничего на тысячи миль. Как быть с запасами провизии? Для нашей многочисленной команды нужны запасы еды. А вода? Топливо?

– Успокойтесь, шкипер, – рассмеялся Денхам, его плечи были развернуты, лицо сияло. – Нам не нужно будет так далеко плыть.

Он достал из кармана бумажник, открыл его, вынул массивный конверт, и извлек из него два сложенных листа бумаги. Развернув листы, он положил их на стол перед шкипером и помощником.

– Это тот остров, который нам нужен.

– О! Его координаты. – Энглехорн склонился над картой, затем выпрямился, – Мистер Дрискол, найдите его на большой карте.

– Вы не найдете этот остров ни на одной другой карте, маленькой или большой, шкипер. Все, что вам нужно, нарисовано здесь моим другом, шкипером норвежского судна.

– Это надувательство, – сказал Дрискол.

– Послушайте! – Денхам повернулся к ним, как будто хотел убедить не только словами, но и глазами. – Каноэ с туземцами, живущими на этом острове, было вынесено в открытое море. Когда норвежское судно наткнулось на него, только один из туземцев был жив. Он умер прежде, чем они пришли в порт, но успел кое-что рассказать. По его объяснениям, шкипер и составил карту местонахождения острова.

– А как об этом узнали вы? – спросил Дрискол. Энглехорн продолжал методично жевать.

– Это было два года назад, в Сингапуре. Я знаю норвежца уже несколько лет. Он был уверен, что этот остров заинтересует меня.

– Неужели этот норвежец поверил рассказу какого-то туземца? проворчал Энглехорн.

– Кого это волнует? Я поверил! А почему бы нет? Неужели вы думаете что такое детальное описание можно выдумать?

Карта, действительно, была очень подробной. На ней был изображен длинный песчаный полуостров, шириной в милю или чуть больше. Слева перед полуостровом был обозначен риф и извилистый проход. В другом направлении часть полуострова, покрытая редкой зеленью, резко заканчивалась обрывом. Эта пропасть, судя по отметкам норвежского шкипера, была в несколько сот футов глубиной, за ней простирались непроходимые леса, покрывающие всю остальную территорию острова. Примерно в центре этой густой растительности можно было увидеть гору, ее очертания на карте напоминали череп. Была еще одна деталь, наиболее любопытная и тревожащая. Через весь остров от одного берега до другого тянулась стена высотой с дюжину крупных людей. Она была неприступной, служа барьером на пути кого-то или чего-то, грозившего приходом из глубины острова.

– Стена! – пробормотал Энглехорн.

– И что за стена! – сказал Денхам. – Она построена так давно, что не одно поколение потомков строителей превратилось в прах. Живущие там давно забыли замечательную цивилизацию, воздвигшую стену, от которой зависит их спокойствие. Эта стена тверда и поныне, словно выстроена несколько лет назад.

Денхам сделал паузу, чтобы многозначительно кивнуть.

– Туземцы постоянно подправляют ее, чтобы не ослабла. Она им нужна.

– Зачем? – спросил Дрискол.

– Видимо за ней есть что-то... чего они боятся.

– Полагаю, стада каких-то животных, – пробормотал Энглехорн.

Денхам бросил косой взгляд на шкипера, его коричневые глаза засверкали; затем он сел и потянулся за нераспечатанной пачкой сигарет.

– Кто-нибудь из вас когда-нибудь слышал, – спросил он, – о... Конге?

Дрискол покачал головой. Энглехорн продолжал задумчиво двигать челюстями.

– Конг?... да. Это малайское суеверие. Это о нем? Бог, дьявол или что-то в этом роде?

– Вот именно, что-то, – согласился Денхам. – Это не человек и не животное. Какое-то чудовище. Мощное существо. Оно держит жителей острова в том же страхе, в каком держало предков тех, кто выстроил эту стену.

Энглехорн возобновил свое неустанное пережевывание. Дрискол по-прежнему не очень доверял услышанному.

– Я заверяю вас, что что-то есть на этом острове, – объявил Денхам. Что-то, чего не приходилось видеть ни одному белому человеку. В каждой легенде есть доля правды.

– Значит, – воскликнул Энглехорн, к которому пришло запоздалое прозрение, – вы хотите снять его.

– Что бы это ни было! Держу пари, смогу.

– А если, – сухо предположил Дрискол, – оно не захочет сниматься?

Денхам улыбнулся и довольно потер ладонью о ладонь.

– Если не захочет? – сказал он. – А зачем, по-вашему, я запасся этими газовыми бомбами?

Он отвернулся и посмотрел на юго-запад. Дрискол, думавший об участии в этом всем Анны, тоже устремил свой взгляд туда, его глаза возбужденно блестели. Энглехорн, медленно жуя, внимательно рассматривал разложенную на столе карту, затем он взял линейку и стал наносить координаты острова на большую карту.

Глава пятая

Высоко над выжженной солнцем и облупленной палубой "Вандары", Дрискол открыл люк смотровой вышки и пролез в него. Встав на колени, он протянул руку Анне. Его коричневая ладонь осторожно сжала нежную белоснежную ручку.

Здесь они могли ощутить легкое дуновение ветерка. Анна откинула свои золотистые локоны назад, чтобы подставить лицо и шею этому приятному бризу. Дрискол одобрительно кивнул, вытерев свой взмокший лоб.

С высоты океан казался еще более синим, чем с палубы. Он простирался настолько, насколько хватало глаз.

Единственные признаки жизни на этом огромном пространстве были видны в небе, над головой. Альбатросы кружились далеко, там, где голубизна неба сливалась с темной синевой океана. На фоне полуденного солнца они напоминали маленькие, сверкающие аэропланы.

– Как красиво! – восхитилась Анна. – Почему ты раньше не проводил меня сюда? Я чувствую себя здесь, как исследователь океана,

– Ты права, – усмехнулся Дрискол. – Исследователь это тот, кто первый. В данный момент ты и есть первооткрыватель. Ты первая женщина, забравшаяся в это воронье гнездо.

– И мы плывем на остров, где мы будем первыми белыми, ступившими на него. Это ужасно волнительно. Как ты думаешь, мы скоро приплывем? – Анна вопросительно посмотрела на него.

– Ну, если остров действительно существует, – ответил Дрискол, улыбаясь ее нетерпению, – мы должны обнаружить его в течение следующих суток.

– Мистер Денхам так много работает, никак не может успокоиться. Кажется, он вовсе не ложился спать всю прошлую ночь.

– Меня все это тоже очень волнует, – ответил Дрискол, – посмотрев на юго-запад.

Анна взглянула на него укоризненно.

– Тебя? Но ведь ты даже не веришь, что остров существует.

– Я надеюсь, что нет, – помрачнел Дрискол.

– И это говоришь ты, кто удрал из дома в поисках приключений! Фи, мистер помощник!

Анна его поддразнивала. Если бы она хоть немного догадывалась о причинах его нежелания видеть этот остров! Дрискол хмуро посмотрел на нее.

– Как ты думаешь, почему меня это беспокоит, Анна? Тебе не приходило в голову, что из-за тебя? Денхам слишком любит риск. Чего он хочет от тебя?

– Он много сделал для меня, Джек, и я выполню все, что он потребует. Ты знаешь, я согласилась сниматься.

– Знаю, Анна. И знаю также, что когда съемки в самом разгаре, Денхам забывает обо всем, пока не получит задуманного. Да, он никогда не просил нас делать того, в чем не участвовал бы сам, но ведь это мы, мужчины. Теперь, когда на борту ты, все меняется.

– Тебе не надо беспокоиться.

– Я ничего не могу с собой поделать. Если с тобой что-нибудь случится!.. Анна, посмотри на меня!

Однако Анна отвернулась совсем, и Дрискол видел лишь ее ухо, с зачесанными за него золотыми локонами,

– Анна, я люблю тебя!

Она стояла все так же отвернувшись, но ее ухо порозовело. Дрискол взял ее за плечи и медленно повернул к себе.

Словно страшась смотреть на него, Анна по-прежнему не поворачивала головы. Затем она высвободила руку, чтобы поприветствовать Игнате, появившегося возле них.

– Джек! Он снова перегрыз веревку.

– Анна! Посмотри на меня!

Но Анна играла с дико верещавшим Игнате. Он взобрался к ней на плечо и обвил лапами шею.

– Мне кажется, он ревнует к тебе, Джек.

Дрискол грубо снял обезьяну с ее плеча.

– Анна, – сказал он. – У нас так мало времени. Пожалуйста, Анна, я боюсь за тебя, я боюсь за тебя и люблю тебя.

Наконец она посмотрела на него и, отбросив притворство, шагнула в его объятия. Дрискол целовал ее волосы, ее ухо, с зачесанными волосами, ее губы, которые улыбались.

Солнце опускалось. Сверкавшее голубизной чистое небо, начинало розоветь на западе, оно становилось изумрудным и нефритовым, с оттенками красновато-коричневого, персикового и -желтого цветов.

На фоне этого разноцветного сияния гордо пролетел альбатрос и скрылся из виду. И вскоре к самым бортам корабля подобралось нечто, похожее на дымку. *

Но в вороньем гнезде никто не замечал всего происходящего вокруг, даже Игнате, зло кричавший возле ног Анны,

Глава шестая

Всю ночь вокруг судна стоял плотный туман. "Вандара", ведомая капитаном Энглехорном, медленно продвигалась в тумане, приближаясь к острову, описанному норвежским шкипером. С наступлением утра, она все так же плыла сквозь желто-белую пелену, простиравшуюся на мили.

Никакая одежда не могла спасти от сырости этой пелены. Одежда матросов промокла. Вода капала отовсюду: с рангоутов, штагов и стен, собираясь на палубе, она ручейками стекала за борт.

На расстоянии нескольких шагов, люди и постройки корабля расплывались в дымке и превращались в колышущиеся привидения. Корабль словно исчез в этой мягкой, обволакивающей желто-белой тишине. Стоявшие на мостике Денхам, Энглехорн, Дрискол и Анна не могли, например, различить матроса, наблюдавшего с носа корабля, или матроса, несущего вахту в вороньем гнезде. Они слышали только их голоса. В этой давящей на уши тишине, голоса звучали неожиданно громко, легко пробиваясь сквозь плотную пелену тумана.

– Чертов туман! – глухо выругался Денхам. Нормально говорить ему мешало овладевшее им возбуждение. Его нервы были напряжены до предела, и он не переставал всматриваться в окутывающий их туман. – Вы уверены в наших координатах, шкипер?

– Абсолютно! – спокойно пробормотал Энглехорн и сунул в рот новую порцию табака. Ночью, прежде чем опустился туман, я определил наше местонахождение.

– Джек! – прошептала Анна, взяв Дрискола за руку. Если мы не приплывем куда-либо в ближайшее время, я не вынесу. Никогда еще в жизни я не была так взволнована.

– Не дергайся так сильно, – предупредил Дрискол. А то свалишься за борт.

Потом он добавил более серьезно: – Я взволнован не меньше тебя, но когда я думаю, во что мы можем тебя вовлечь, мне становится не по себе.

– Если вы не ошиблись в расчетах, шкипер, – сказал Денхам, мы должны быть рядом с островом.

– Если мы не увидим его берега, когда туман рассеется, – уверенно проворчал Энглехорн, – значит, мы его не увидим никогда. Мои расчеты точны. Мы прямо возле острова, или у куска океана с его координатами.

С носа корабля раздался резкий крик матроса:

– Глубина больше тридцати саженей.

– Этого следовало ожидать, – голос Дрискола можно было назвать счастливым, – норвежский шкипер лишь предполагал, что здесь есть суша.

– А как мы узнаем, тот ли это остров? – спросила Анна.

– Я скажу тебе! – нетерпеливо выпалил Денхам. – По горе! Его взгляд был устремлен в туман. – По горе в форме черепа.

– Я совсем забыла, – смутилась Анна. Конечно, гора Череп.

– Дно! Раздался крик с носа, он был тут же подхвачен всеми. – Дно! Двадцать саженей!

– Я знал.

Энглехорн все так же спокойно жевал.

– Мелеет слишком быстро. Самый медленный ход, мистер Дрискол. Передайте им приказ!

Дрискол ринулся в рулевую и выкрикнул приказ в трубу, ведущую в чрево судна. В ответ раздался свисток и "Вандара" почти совсем сбавила скорость.

– Смотрите! – воскликнула Анна. – Неужели туман рассеивается?

– Шестнадцать! – раздался крик матроса. – Шестнадцать саженей!

– Какая осадка судна, шкипер? – спросил Денхам.

– Шесть!

Казалось впервые Энглехорн был не так спокоен. Он тоже, как и Денхам, устремил свой взгляд вперед, в то же время внимательно прислушиваясь.

– Слышите – прошептала Анна.

– Что ты слышала? – тоже шепотом спросил Денхам.

Анна покачала головой, остальные трое тоже прислушались. Неожиданно, из вороньего гнезда раздался взволнованный голос Джимми.

– Буруны!

– Сколько до них? – закричал Дрискол.

– Прямо перед носом.

Дрискол бросился в рулевую и нагнулся к трубе. Последовала резкая и отчетливая команда, раздался свисток, вслед за ним заработал задний ход.

– Десять саженей! – крикнул вахтенный.

– Малый вперед! – приказал Энглехорн.

Впереди показались какие-то неясные очертания. Согласно команде, загремела цепь, якорь тяжело упал в воду. Внизу снова раздались свистки. "Вандара" -неожиданно замерла. Все прислушались.

– Шумят не буруны, – объявил Дрискол.

– Это барабаны, – пробормотал Энглехорн, снова обретя спокойствие.

Туман быстро рассеивался. Поднявшийся ветер разрывал его на куски и уносил. Зеркало воды снова засверкало на солнце, но было по-прежнему подернуто слабой дымкой. Впереди, не дальше чем в четырех милях, распростерся чуть поросший лесом берег острова, прямо перед кораблем возвышалась гора в форме черепа, от которой к берегу вели рукава, покрытые песком и камнями.

– Череп! – Денхам победоносно взмахнул рукой. – Вы видите? А вот и стена! Стена! Стена! – Он сильно хлопнул Энглехорна по плечу. Вот он. Теперь вы мне верите? – Словно в порыве безумия, он слетел с мостика и бросился на нос корабля. – Спускайте шлюпки! – закричал он. – Спускайте шлюпки!

– Джек! – воскликнула Анна. – Ты когда-нибудь видел подобное? Не правда ли, чудесно?

Возбуждение покинуло Дрискола. Его губы сжались. Он начал руководить спуском шлюпок и загрузкой снаряжения.

К месту, где команда загружала лодки, подошел Денхам, Анна следовала за ним.

– Я ведь поплыву на берег с вами? – спросила она.

– Конечно!

Услышав это, Дрискол оторвался от своего дела.

– А не будет ли лучше, если она покинет корабль только после того, как мы обследуем берег... и увидим, что нас ждет?

– Послушай, Джек! – жизнерадостно воскликнул Денхам. – Кто здесь руководит? Мое снаряжение и актеры всегда должны быть рядом. Откуда я знаю, когда они мне понадобятся?

– Но, мистер Денхам! – Дрискол отвернулся от Анны, чтобы она не слышала его слов. – Это безумие – рисковать...

– Займись делом, Джек, – резко оборвал его Денхам. – Продолжайте! Грузите ружья и снаряжение. Проследи, чтобы захватили дюжину газовых бомб. И выдели мне пару матросов поздоровее, чтобы нести оборудование для съемок.

Дрискол колебался, потом беспомощно махнул рукой и, бросив исподлобья взгляд в сторону Анны, он повернулся к матросам. Денхам раздраженно встряхнул головой и подмигнул Анне.

– Смотри, чтобы коробки с платьями были погружены в одну из лодок, сказал он. – Если нам посчастливится, мы прямо на берегу отснимем несколько кадров.

Когда Анна спустилась в каюту, Денхам поднялся на мостик. Энглехорн изучал остров в бинокль.

– Что-нибудь видно, шкипер?

– Ничего, кроме нескольких хижин на краю пропасти.

– Я смотрел с носа, и мне кажется, дальше в кустах стоят другие дома, побольше.

– Впервые вижу, чтобы туземцы, населяющие остров, не вышли на берег при появлении корабля.

– Слышишь эти барабаны?

Энглехорн кивнул и они снова прислушались. С острова доносился глухой настойчивый шум.

– Смешно, если они даже не заметили нас, – сказал Денхам.

– Все туземцы до последнего должны были высыпать на берег, – настаивал Энглехорн.

– Может, они увидели нас и подают сигнал?

– Вам ведь приходилось раньше слышать барабаны туземцев, мистер Денхам, – спокойно возразил Энглехорн. – Вы знаете, что в данном случае это не сигнализирующие удары. Скорее, какой-то церемониальный обряд. Я бы сказал, какой-то важный обряд.

Он спустился с мостика и подошел к месту, где Дрискол заканчивал загрузку шлюпок. Он понаблюдал за работой, потом огляделся.

– Боцман, – позвал он.

Низкорослый и грузный человек заторопился к нему.

– Боцман останется на борту с четырнадцатью матросами, – сказал Энглехорн Дрисколу. – Отбери этих четырнадцать человек. Все остальные поплывут с нами.

Дрискол серьезно кивнул и пошел отбирать людей. Первым был отобран Лампи, что очень огорчило ветерана былых авантюрных рейсов.

– Кто будет отвечать за мои газовые бомбы? – спросил Денхам.

– Возьмешь это на себя, Джимми, – приказал Дрискол.

Джимми подошел к ящику, попробовал его поднять, удивившись немалому весу, потом он загрузил его в последнюю шлюпку.

– Вы, конечно, с нами, шкипер? – спросил Денхам.

– Я должен следовать своим правилам, – кивнул Энглехорн. – Я никогда еще не упускал возможности посетить остров, населенный туземцами.

– Вы можете оказать большую помощь. Возможно, придется вести переговоры. Не думаю, что их язык мне знаком.

– Все в порядке, – сказал Дрискол. – Обе шлюпки готовы.

Энглехорн и Денхам спустились в первую шлюпку, и по команде рулевого она двинулась к берегу. Дрискол приказал подвести к борту вторую шлюпку. К нему по палубе торопилась Анна. Он молча помог ей устроиться в лодке и в последний раз окинул взглядом палубу.

– Держите наготове ружья и снаряжение, – сказал он боцману, и не спускайте глаз с острова.

С этими словами он сошел в шлюпку и сел рядом с Анной.

– Впервые я увидела всю команду полностью, – сказала Анна. – Я и представить себе не могла, что она такая многочисленная.