Текст книги "Секрет Гамона"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 2. ГАМОН ПЕРЕСЕЛЯЕТСЯ В ГОСТИНИЦУ

Лорд Крейз прошел к Гамону и застал его в мрачном настроении.

– Слуга рассказал мне, что вы впустили полицейских в мою комнату. Зачем вы это сделали? – спросил он.

– Я являюсь главой данного округа и не вижу оснований отказывать полиции в содействии при исполнении служебных обязанностей, – спокойно ответил лорд.

– Вижу, мне следует напомнить вам, что этот дом является моей собственностью, – заявил Гамон.

– Я об этом не забыл, – ответил лорд. – Но если бы вам даже принадлежали все окрестные имения, то и тогда я бы поступил так же, приняв во внимание, что вы подозреваетесь в убийстве…

– Что вы хотите этим сказать? Они вам рассказали об этой нелепости? Чего полиция хочет от меня? Что искали в моей комнате? Что они надеялись найти там?

Гамон стремительно выпалил все эти вопросы.

– Полиция рассчитывала найти в вашей комнате конверт, – ответил лорд Крейз и испытал удовлетворение при виде того, какое впечатление произвели его слова на Гамона.

– Речь идет о письме, которое было вам послано сегодня утром из Литтл Лексхема.

– Но ведь они не нашли письма?

– Они нашли пепел, – пояснил лорд Крейз. – Или вы будете отрицать, что причастны к этому убийству? Я нахожу, что мне это преступление перестает казаться таким невероятным. Кстати, к которому часу вызвать вашу машину, Гамон?

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что вам придется сегодня уехать отсюда, – невозмутимо ответил лорд. – Вы непрестанно напоминаете мне о том, что этот дом принадлежит вам. Но позвольте и мне напомнить, что этот дом, пока я жив, находится в моем владении, а я пока что не собираюсь умирать и вправе указать вам на дверь. И не смею отказать себе в этом удовольствии.

– Вы переходите границы, лорд Крейз, – запротестовал, но уже в более вежливом тоне, Гамон.

– Что поделать! Ваше поведение вынуждает прибегнуть к этой мере. – И не удостаивая Гамона вниманием, он вызвал слугу и распорядился, чтобы машина была подана через час.

Гамон, узнав об этом, приказал камердинеру:

– Мы не поедем в Лондон. Ступайте в гостиницу и закажите мне комнату.

Ход событий в корне изменил его планы.

Смерть Марборна и роковой документ, который Гамон снова заполучил в свои руки, еще не гарантировали ему безопасность, потому что он навлек на себя подозрение. Это заставляло его оставаться в Крейзе, пока не удастся добиться своей цели.

Он поручил Ахмету только ранить бывшего сыщика и выкрасть у него документ, но никоим образом не хотел смерти Марборна. Если этот сумасшедший парень пренебрег инструкциями и убил Марборна, то должен нести ответственность за это. В свое время он дал аналогичное поручение некоему Али Гассану, и тогда обстоятельства сложились таким же образом. Но Али Гассан был некроманом – в противном случае он выполнил бы предписание самым точным образом.

Лорд Крейз принял сообщение о том, что его гость намерен поселиться в «Красном Льве», без всякого беспокойства.

– Я, к сожалению, имею очень смутное представление о «Красном Льве», – сказал он, обращаясь к Джоан. – В дни моей молодости там было очень грязно и водилось множество мух. Но, к счастью, теперь здесь воздух посвежел. Этот Гамон совершенно невыносим.

Джоан согласилась с ним.

После встречи на холме она более не видала Джемса. Джоан намеренно избегала его.

– Какого ты мнения об американцах, отец? – спросила она лорда Крейза.

– Некоторые из них мне симпатичны, а некоторые вызывают неприязнь, – ответил лорд. – И примерно так же я отношусь и к другим иностранцам. Но почему ты осведомляешься у меня об этом? – и, оторвав взгляд от газеты, добавил: – Уж не имеешь ли ты в виду Морлека?

– Да, – прошептала она.

– Он очень милый человек. Я никогда не мог предположить, что грабитель может оказаться таким любезным и приятным человеком… К тому же он джентльмен. – И лорд снова погрузился в чтение газеты.

Глава 3. ПИСЬМО ПРОПАВШЕГО БЕЗ ВЕСТИ

Переезд Гамона, гостившего у лорда Крейза, и, как передала молва, подлинного владельца имения Крейзов, в скромную гостиницу вызвал немало толков.

Но Гамон дошел уже до такого состояния, когда человеку бывает безразлично, что о нем думают окружающие. Еще неделю тому назад подобное оскорбление, нанесенное ему лордом Крейзом, глубоко задело бы его, но теперь одолевали другие мысли. Совершенно неожиданно его положение и все планы оказались под угрозой.

Он телеграфировал своей сестре Лидии, чтобы она немедленно выехала в Лондон. Затем выждал, пока стемнело и направился к домику, в котором обитала миссис Корнфорд. Миссис Корнфорд отворила дверь, но в темноте не разглядела его.

– Я хотел бы переговорить с вами, миссис Корнфорд, – обратился он к ней.

– Кто вы?

– Ральф Гамон.

Она застыла на мгновение, но затем широко распахнула дверь и пригласила его войти в дом.

– Вы мало переменились с той поры, – сказал Гамон, с трудом подыскивая слова и пытаясь завязать разговор.

Миссис Корнфорд ничего не ответила. Гамон чувствовал всю сложность создавшегося положения и тщетно пытался выйти из него.

– Вы больше не сердитесь на меня?

– Нет, – спокойно ответила миссис Корнфорд, – но почему вы не присядете?

– Я, право, не знаю, чего ради стали бы вы сердиться на меня? Ведь я сделал для Джона все возможное.

– Где он?

– Я не знаю. Предполагаю, что его нет в живых, – сказал он, и миссис Корнфорд вздрогнула, услыхав эти жестокие и равнодушные слова.

– Мне тоже кажется, что его больше нет в живых, – прошептала она. – Но двенадцать лет тому назад он был еще жив. Что стало с его деньгами?

– Я полагаю, что он потерял их, – поспешил ответить Гамон, – Ведь я вам уже говорил об этом.

Она не спускала с него глаз.

– Он мне написал из Марокко, что видел залежи и что это – блестящее дело. Месяц спустя сообщил из Лондона, что собирается обо всем переговорить с вами и урегулировать ваши деловые отношения И потом я больше ничего не слышала о нем.

– Он исчез – вот все, что мне известно, – пояснил Гамон. – Он собирался известить меня и выкупить акции, но так и не пришел. Я телеграфировал тогда вам и спрашивал, куда он исчез.

– Мне известно лишь то, что он взял в банке со своего счета сто тысяч фунтов, и с тех пор я ничего не слыхала ни о нем, ни об этих деньгах. Не смею утверждать, что я и мой муж были очень счастливы. Он был слишком непостоянным и легкомысленным человеком. У него было слишком много приятелей и приятельниц для того, чтобы я могла равнодушно относиться к этому. К тому же он пил, но тем не менее я любила его, он был хорошим мужем.

Гамон пожал плечами.

– Почему вы не сочли нужным обратиться к содействию полиции? – спросил он. – Если у вас были какие-нибудь сомнения относительно моей личности, то следовало бы…

Миссис Корнфорд презрительно усмехнулась.

– Вы ведь сами попросили меня тогда не обращаться в полицию. Теперь вижу, что была наивна и легкомысленна. Вы уговорили меня, ради моего блага и блага моих родных, не поднимать шума и попросили ничего не сообщать газетам…

– Разве я не поместил во всех газетах объявления о его розыске? Разве не послал запросы в Монте-Карло, в Экс, в Довилл, во все места, где скопляются ловцы счастья и куда мог попасть ваш муж? – спросил он с наигранным возмущением. – Миссис Корнфорд, вы несправедливы ко мне.

Бесполезно было спорить с ним. В свое время он сделал все возможное, чтобы удержать ее от попыток разыскать мужа, а когда она наконец принялась за розыски, то было слишком поздно. Даже самые опытные сыщики Англии не могли установить ничего определенного.

Когда-то она была богата, занимала высокое положение в обществе; в настоящее время впала в бедность, нуждалась в самом необходимом.

Если бы Джон Корнфорд был дельцом, похожим на прочих деловых людей, то она ни минуты не колебалась бы и немедленно обратилась в полицию, сообщив о его исчезновении. Но Джон Корнфорд имел множество друзей и очень мало считался с покоем своей семьи. Он часто исчезал на довольно продолжительное время, не находя нужным предупредить об этом домашних.

Она научилась за годы их совместной жизни умалчивать об этом и не поднимать тревоги.

– Зачем вы пришли ко мне? – спросила она.

– Хочу раз и навсегда уладить вопрос об исчезновении Джона. Я чувствую на себе некоторую ответственность, так как в свое время уговорил его приехать в Лондон. Можно вас попросить показать мне письмо, которое он написал вам тогда?

Она покачала головой.

– Вы уже ранее обращались ко мне с подобной просьбой, мистер Гамон. Но это единственное имеющееся у меня доказательство того, что мой муж действительно вернулся в Англию. Некоторое время тому назад у вас хотели узнать о его судьбе, и вы ответили, что он пропал в Марокко. Сотни людей, которые знали Джона, убеждены, что он погиб в Африке.

– Что это? – неожиданно спросил Гамон, уловив чей-то стон.

– Молодой человек, живущий у меня, очень болен, – ответила миссис Корнфорд и поспешила к Фаррингтону.

Гамон огляделся по сторонам.

Где могла эта женщина хранить свою переписку? Несомненно не в столовой, в которую все имели доступ. Должно быть, где-нибудь в спальне. Дверь в спальню была открыта. Он прокрался в нее и осмотрел комнату. На столе горела свеча. Услышав шаги миссис Корнфорд, он поспешил возвратиться на прежнее место.

– Миссис Корнфорд, если вы предоставите мне возможность прочесть это письмо, то я вам скажу всю правду о конце Джона.

– Так вы все же определенно знаете, что он умер? – хрипло вырвалось у несчастной женщины.

– Да. Он умер десять лет тому назад.

В душе миссис Корнфорд происходила какая-то борьба, затем она приняла решение и направилась в спальню. Через несколько минут вернулась с деревянной шкатулкой, поставила на стол и открыла ее.

– Вот письмо, можете прочесть.

Да, это было именно то письмо. Он узнал синий бланк Криттон-отеля.

«Я отправляюсь сегодня к Ральфу Гамону, – прочел он, с трудом разбирая почерк. – Мы переговорим обо всех деталях приобретения акций. Мне неясно лишь одно: действительно ли залежь, которую я видел, является собственностью Гамона, или же какого-нибудь иного общества, ничего общего с Ральфом Гамоном не имеющего. Я боюсь что он хочет меня обмануть».

Миссис Корнфорд испытующе поглядела на Гамона и приготовилась вырвать у него письмо из рук, если он сделает малейшую попытку овладеть им.

Но Гамон возвратил письмо. Она положила его в шкатулку и заперла. Но в то же мгновение до ее слуха донеслись ужасные стоны. Она колебалась мгновение, но затем отнесла шкатулку в спальню и, вернувшись, прошла к больному. Гамон последовал за ней.

– Кто это? – спросил он любопытно, взглянув на исхудалое лицо покоившегося на подушках Фаррингтона.

– Этот молодой человек живет у меня, – озабоченно ответила она. – Я боюсь, что ему стало хуже.

Фаррингтон сделал усилие и приподнялся на локтях. Казалось, что он хочет встать с кровати. Она напрягла все свои силы для того, чтобы удержать его и принудить снова опуститься на подушки. Гамон помог ей.

– Вы не посидите рядом с ним, пока я схожу за доктором? – спросила она.

Ральф Гамон не испытывал никакого желания играть роль сиделки, но при данных обстоятельствах счел необходимым выполнить ее просьбу.

Он пододвинул к постели стул и опустился на него, по-прежнему не сводя глаз с больного, беспокойно метавшегося в постели. Несчастный юноша бредил, поминутно выкрикивая бессвязные слова, смеялся, кричал. Но неожиданно его слова стали более связными и приобрели какой-то смысл:

– Джоан – она замужем? Да, ее отец – лорд. Я этого не знал, но… Нас повенчали в лесной часовне. Я не хотел жениться, но остальные настояли на этом. Мы бросили жребий. Во всем виноват Беннокуайт. Вы знаете Беннокуайта? В то время он был посвящен в духовный сан… Он думал, что это будет славная шутка… Потом его лишили сана, потому что он натворил множество гнусных дел, но я ничего об этом не знал – я был тогда за океаном… Его убили на войне. Я думаю, что Беннокуайт не имел права стать священником. Он основал общество Монахинь Полуночи – это было еще тогда, когда я учился в Хульстонской школе… Они перелезали в монастырский сад и ели лакомства… Ее звали Джоан… Джоан ее звали… Ее отец – лорд и жил в Суссексе. Я не хотел жениться на ней; он говорил, что ее зовут Ада, а после венчания оказалось, что ее зовут Джоан…

Гамон напряженно прислушивался к его словам. О ком другом мог говорить этот юноша, как не о Джоан Карстон? Он наклонился к больному.

– Где вас обвенчали?

Фаррингтон пробормотал что-то нечленораздельное.

– Где это произошло? – вторично переспросил Гамон.

– В маленькой лесной часовенке, близ Аскотского леса. Там это и занесено в книги.

Гамон слышал о Беннокуайте и без особого труда сообразил, что произошло. Так, значит, Джоан была замужем! Эта новость наполнила его удовлетворением; теперь он располагал над нею некоторой властью, но с другой стороны это было препятствием в осуществлении его планов.

Перед домом послышались шаги миссис Корнфорд, возвращавшейся в сопровождении врача.

Гамон счел нужным удалиться и, попрощавшись с миссис Корнфорд, направился к себе в гостиницу.

Врач пробыл у больного полтора часа, и так как жар усилился, вынужден был признать, что в здоровье больного наступило ухудшение.

– Я пришлю вам сегодня сиделку, миссис Корнфорд, – сказал он.

Она была очень признательна за его предложение, потому что пришлось провести у постели больного несколько бессонных ночей, сильно утомивших ее.

Чего ради Ральф Гамон навестил ее и зачем ему понадобилось ознакомиться с содержанием письма? Он неоднократно обращался к ней с этой просьбой, но она всегда отклоняла ее, потому что чувствовала: этот клочок бумаги может ее навести на след утраченного состояния.

Она рисковала многим, осмелившись показать ему это письмо, и была рада тому, что все обошлось благополучно.

Прежде чем лечь спать, она снова отперла шкатулку. Сверху, на том же месте, лежало письмо. Синий листок бумаги находился в шкатулке. Облегченно вздохнув, она хотела уже закрыть шкатулку, как ей пришла в голову мысль вторично ознакомиться с содержанием письма. Но, развернув листок, с ужасом увидела, что он совершенно чист.

Ральф Гамон знал примерно формат и цвет письма и ловко подменил его.

Что предпринять? Не следовало ли немедленно отправиться к лорду Крейзу и попросить его помощи? Но она всего лишь раз видела его и без того была ему обязана многим. Неожиданно вспомнила о Джемсе, об этом любезном и спокойном человеке. Она накинула плащ и поспешила в Старый Дом.

Глава 4. ЛЮБЕЗНОСТЬ РАЛЬФА РАМОНА

Жизнь в отеле сопряжена с рядом преимуществ, но одновременно обладает и рядом неудобств. Для Ральфа Гамона эти неудобства состояли главным образом в том, что любой человек мог посетить его в любое время дня и ночи. Он собирался лечь спать и на сон грядущий курил у окна сигару. Мысли его были обращены к недавним, богатым событиями, дням. Неожиданно распахнулась дверь и без предупреждения к нему в комнату вошел Джемс Морлек.

– Я принес вам две новости, Гамон. Во-первых, удалось поймать вашего араба, а во-вторых, вам придется вернуть мне письмо, которое вы выкрали у миссис Корнфорд. И попрошу поторопиться. Мне некогда.

Ральф Гамон вскочил.

– Милостивый государь, меня ни в какой степени не интересует то, что вы сообщили, так же, как нисколько не забавляют ваши россказни о каком-то письме.

– Я и не собираюсь забавлять вас в столь поздний час, – холодно возразил Джемс. – Давайте сюда письмо.

И он бросился вперед. Из груди Гамона вырвалось проклятие, и он преградил доступ к письменному столу.

– Так значит письмо у вас здесь?! Прочь с дороги!

И, отбросив Гамона в сторону, он выдвинул ящик письменного стола.

В ящике лежал бумажник. Морлек вынул его.

– Подлый вор! – проревел Гамон и бросился на него.

Морлек нанес ему удар, и Гамон снова отлетел в сторону.

– Письмо здесь – спокойно продолжал Джемс. – И если вы теперь…

Но он не закончил фразы. Гамон заметил, как он обыскал бумажник, но кроме письма другого документа в нем не оказалось.

– Ну-с, нашли то, что искали? – насмешливо осведомился Гамон.

– Да, письмо в моем распоряжении, – ответил Джемс. – И этого мне достаточно. – С этими словами Морлек бросил бумажник на место в ящик. – Можете позвать полицию, я ничего не имею против того, чтобы встретиться с нею. Можете подать на меня жалобу.

Гамон молчал.

– Если ваш араб окажется болтливым, то вам придется плохо.

Гамон по-прежнему хранил молчание. Морлек повернулся и удалился. Гамон посмотрел вслед ему в окно и снова погрузился в размышления. Мысли его снова вернулись к исходной точке, Джоан Карстон… Джоан Карстон!.. Она была замужем. Лидия сказала ему, что Джоан помолвлена с Морлеком, и он посмеялся над этим утверждением, Неужели в самом деле в Морлеке таились препятствия для осуществления его замысла? Если бы он знал об этом…

На следующее утро Гамон выехал в Лондон встретить Лидию. Лидия прочла в газетах о смерти Марборна, и это известие взволновало ее.

– Что случилось, Ральф? – спросила она после того, как они уселись в машину. – Как все это ужасно! Неужели его убил какой-то араб? Тебе ничего об этом неизвестно, или ты что-нибудь знаешь?

Она прикоснулась к его руке и испытующе поглядела на него.

– Ведь ты непричастен ко всему этому? Какой ужас! Нет, нет, ты не мог этого сделать!

– Ты становишься истеричной, Лидия, – спокойно заметил Ральф. – Разумеется, я ничего не знаю о смерти этого бедняги и тоже был очень огорчен, когда узнал об этом. Не хочу утверждать, что он был мне симпатичен, особенно после того, как стал таким навязчивым по отношению к тебе, но…

– Что ты собираешься предпринять?..

– Я собираюсь уехать из Англии. Местные порядки начинают мне действовать на нервы.

– Ты хочешь уехать в Марокко?

Он заметил, как ее лицо вытянулось.

– Да. К Рождеству мы будем там. Зимой там чудесно.

– Но мы поедем туда не навсегда?

– Разумеется нет. Если тебе покажется там скучно, то ты можешь поехать на Гибралтар или в Алжезирас, – успокоил он ее, – очень возможно, что я не поеду в Марокко. Собственно, мне следовало бы поехать в Нью-Йорк и там заняться делами. Ты мне как-то рассказывала о том, что один из твоих французских знакомых собирался поехать на яхте в южные моря. Но он, кажется, передумал?

Лидия ответила утвердительно и изумленно поглядела на него.

– Не можешь ли ты получить эту яхту в свое распоряжение?

– Но почему ты не хочешь поехать обычным способом – на пароходе? Это гораздо приятнее.

– Быть может, ты все-таки выяснишь это? – настойчиво повторил он.

– Хорошо. Граф Легун в настоящее время в Лондоне, и я спрошу его.

Вечером она сообщила брату, что его поручение исполнено. Она переговорила с графом, и тот предоставил яхту в ее распоряжение. Лидия застала Ральфа в весьма приподнятом настроении, потому что задержанный араб ухитрился бежать из Суссекского полицейского управления, тяжело ранив охранявшего его полицейского.

– Если ваш араб окажется болтливым… – повторил он вслух предостережение Морлека. – Ну что ж, пусть болтает…

Лидия в ужасе уставилась на своего брата.

– Ральф, – прошептала она, – это неправда, ты ведь ничего не знаешь об этом?

– Разумеется, я ничего не знаю об этом, – прикрикнул на нее Ральф. – Кое-кто предположил, что я причастен к этому убийству, и эта свинья, Морлек, не постеснялся бросить мне это обвинение. Он осмелился утверждать, что убийца был подослан мною. Но это наглая ложь.

Вечером он написал лорду Крейзу весьма вежливое письмо.

– Право, я должен признать, что этот человек вовсе не так плох, как порой кажется, – задумчиво проговорил лорд. – Он написал мне прелестное письмо, и мне теперь жаль, что я так грубо обошелся с ним.

– Ты говоришь о мистере Гамоне? – осведомилась Джоан и, взяв письмо, прочла:

«Я боюсь, что в течение последних дней не щадил ваши нервы, но произошло столько событий, что я перестал владеть собой. Я знаю, что мое поведение заставляло желать много лучшего, но надеюсь, что вы мне его простите. Через пару лет мы оба будем посмеиваться над тем, до чего нелепо было подозревать меня в смерти Марборна. Срочные дела заставили меня выехать в Америку. Это в корне изменило мои планы – ранее я предполагал отправиться на яхте в Средиземное море. Хочу предложить вам отправиться в это путешествие вместо меня. Яхта к вашим услугам, и я не сомневаюсь, что путешествие доставит вам много удовольствия; я очень сожалею о том, что лишен так же, как и моя сестра, возможности быть вашим спутником. Яхта называется „Надежда“ и прибудет в следующий вторник в Соутгемптон. Разрешите мне просить вас располагать яхтой как своей собственностью».

— Гм, – проворчал добродушно настроенный лорд, – если бы мне предстояло отправиться в путешествие в его обществе, то я, конечно, ограничился бы тем, что написал очень вежливое письмо, в котором сообщил бы, что лишен возможности воспользоваться любезным приглашением. Но дело обстоит иначе. Каково твое мнение, дорогая?

Он покачал головой и вторично прочел письмо.

– Мне кажется, поездка пойдет нам впрок, – сказал он наконец.

Лорд знал, что Джоан недолюбливает Гамона, и ожидал с ее стороны возражений, но вопреки ожиданиям девушка согласилась с ним. Дальнейшее пребывание в Крейзе стало для нее в тягость. Мысль о больном, находившемся у миссис Корнфорд, тяготила ее так же, как и мысль о Джемсе, которого она не видела вот уже несколько недель.