Текст книги "Крик ночи"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Значит, Гринби знал, как найти нити, ведущие в Америку, и, значит, дни международных фальшивомонетчиков сочтены… Гринби был приговорен к 12 месяцам заключения, но, наверное, отсидит всего девять. Гринби представлял самую большую опасность для Хельдера, поэтому он послал срочную телеграмму Броуну с просьбой поскорей явиться к нему. Вскоре Броун уже знал все.

– Теперь нам известно, почему Гринби женился, – говорил ему Хельдер. – Загадочная история с его раненой рукой тоже понятна. Он перестал писать письма от руки и начал печатать только на машинке затем, чтобы его поверенный мог вести эту корреспонденцию в его отсутствие! Он должен был найти надежного человека и потому женился на Мэри Марпл. Она и была тем лицом, что посылало письма со всех концов Европы, причем, оставалась в каждом отеле, по возможности, как можно меньше – чтобы только успеть пообедать и взять несколько листков со штампом отеля!

– Мне вот что неясно, – возразил «Тигр»-Броун, – почему это Гринби добровольно пошел в тюрьму? Это сумасшествие для меня совершенно непонятно…

Хельдер не сразу ответил. Он гораздо лучше своего коллеги знал, какие мучения может доставить нечистая совесть.

У Гринби была мать. Хельдер слышал о больной женщине, гордившейся своим сыном и считавшей его достойным преемником их честного имени. Вероятно, мысль о матери играла не последнюю роль в решении Гринби…

– А мне это не кажется сумасбродным, – возразил Хельдер, – но как бы там ни было, мы должны извлечь максимум выгоды из этих обстоятельств. Ведь теперь у нас на руках два огромных козыря.

– И в чем же они заключаются?

– Во-первых, нам известна тайна Гринби, а во-вторых, старый Марпл находится у нас в плену, – объяснял Броуну Хельдер.

Оставался лишь Гольт, который очень беспокоил Хельдера.

Спустя два дня после посещения тюрьмы, Хельдер получил приглашение Гольта. Тот просил его встретиться с ним в отеле «Савой».

Они встретились.

– Я хотел бы поговорить с вами откровенно, – начал Гольт. – Вот уже полгода, как я начал следить за шайкой, пускающей в обращение поддельные банкноты.

– Я подозревал это, – сухо заметил Хельдер, – вы даже оказали мне честь, заявив, что я нахожусь в каких-то отношениях с этой шайкой.

– Я своего мнения не изменил, – спокойно продолжал Гольт, – более того – я даже знаю, что вам помогал Том Марпл…

– Не смешите меня, – поморщился Хельдер.

– Марпл делал французские банкноты, – вел свое Гольт, – и я могу это доказать. Я вызвал вас сюда, чтобы предложить вам как можно скорее прекратить свою деятельность. В противном случае разразится небывалый скандал.

Хельдер усмехнулся.

– Я бы с удовольствием оказал вам эту услугу, – любезно произнес он, – и если бы я был обычным фигляром, то непременно бы пал перед вами на колени, сознался в своей вине и попросил бы отвезти меня в Скотленд-Ярд… Но я не фигляр…

Он поднялся, захватив шляпу и перчатки.

– Вы выдвинули против меня грозное обвинение, – Хельдер небрежно махнул рукой, – да, это ваша обязанность – ловить преступников, но когда у вас не выходит, вы инспирируете… Вот ваш друг Гринби – преступник!

– А я думаю, что Корнелиус Хельдер – неисправимый лгун, – послышался мелодичный голос.

Оба обернулись. В дверях стояла прекрасно одетая дама.

Лицо Хельдера стало багрово-красным.

– Разрешите присесть? – спросила она.

Гольт пододвинул ей стул.

– Мне жаль, что я прервала столь поучительный разговор на самом интересном месте.

– Я вас понимаю, миссис Колляк, – зло бросил Хельдер, – хотя в высшем свете и не принято называть человека лгуном, но вы совсем недавно вошли в хорошее общество…

Гольт не знал, что скажет миссис Колляк Хельдеру. Ее появление в отеле было совершенно неожиданным…

– Это верно, – заявила дама, глянув на Хельдера, – я еще помню, как вы из кожи вон лезли, чтобы попасть в это высшее общество, – тут она язвительна улыбнулась, – но все же я достаточно знаю Гринби как честного, великодушного человека и безукоризненного джентльмена.

– Я говорил не о его великодушии, – произнес Хельдер с особым ударением, – впрочем, вам об этом легче судить…

Оскорбление, нанесенное ей этими словами, было оценено…

Миссис Колляк вынула золотой портсигар, закурила сигарету и, откинувшись на спинку стула, разглядывала Хельдера полузакрытыми улыбающимися глазами.

– Да, мистер Гринби был ко мне действительно великодушен, – проговорила она.

– В высшей степени честный человек – таково ведь было ваше выражение?

– Да, именно так…

– Я полагаю, что не вам служить авторитетом в суждении о честных людях.

– Конечно. Мне приходилось иметь дело и с не особенно честными людьми. Даже сама я поступала порой не совсем честно. Это вы хотели сказать?

Миссис Колляк оставалась любезной, и это выводило из себя Хельдера.

– Но я никогда не предала ни одного человека, как вы это изволите делать, а также не пробовала распространять ложные слухи, – продолжала она.

– Значит, – иронически подытожил Хельдер, – вы – воплощенная добродетель!

– Мне безразлично то, что вы говорите. Я утверждаю, что всякий, кто называет Гринби преступником – круглый дурак или наглый лгун!

Внезапно она замолчала и поморщила лоб. Потом вынула из сумочки газетную вырезку и протянула ее Гольту.

– Это вы поместили сообщение в газету? – поинтересовалась она, – собственно, за этим я и пришла сюда…

Гольт кивнул.

– Я случайно его прочла. Оно было помещено в одной итальянской газете. Многие из нас пользуются тысячефранковыми банкнотами, – пояснила дама.

Хельдер перегнулся через стол. При чем тут тысячефранковые банкноты?

– Можно мне посмотреть это сообщение?

Гольт протянул ему листок. Объявление было набрано по-английски, по-французски и по-итальянски. Там выражалась просьба ко всем владельцам тысячефранковых билетов с номерами от 687642 до 687653 обратиться во французскую полицию или к Вентворсу Гольту в Англии.

Хельдер с возрастающим волнением читал эти строки. Он интуитивно чувствовал, что сообщение не предвещало ничего доброго.

– Какая же особенность этих банкнот? – спросил он.

Миссис Колляк как бы в ответ на эти слова вынула из сумочки сложенную бумажку и подала ее Гольту.

– Ко мне в руки попал случайно один из этих номеров – вот он!

Гольт рассматривал бумагу, легонько проводя по ней пальцем. Потом повернулся и посмотрел на даму.

– Мне очень жаль, но я должен сообщить вам, что это подделка, – начал он, – впрочем я охотно возмещу убытки.

Он старался говорить спокойно, но в его голосе чувствовалось волнение.

Хельдер, внимательно следивший за Гольтом, испугался. Две тысячи подобных же банкнот уже были отпечатаны и находились в обращении. Он достаточно знал Гольта, чтобы понимать: на сей раз он начинает игру с открытыми картами.

Хельдер снова взял шляпу и перчатки.

– При случае я навещу вас, – сказал он Гольту.

– Всего доброго, – обратился он к миссис Колляк и наклонился, чтобы поцеловать ей руку на прощание.

Со странной улыбкой, заставившей его побледнеть, дама взглянула на него, но руки не протянула.

– До свидания, – бросила она.

Гольт торжествующе взглянул на Хельдера.

– Броун, вы должны помочь мне, – начал Хельдер.

Они встретились в Гайд-парке и медленно двигались в направлении квартиры Хельдера.

– Вы должны вспомнить, – продолжал Хельдер, – при каких обстоятельствах печатались французские банкноты.

– Я помню, – ответил Броун и подробно рассказал все до мелочей.

– Кто-нибудь, кроме вас, держал банкноты в руках?

– Нет, только я.

– А кто имел к ним доступ?

– Нет, это невозможно…

– Вы уверены?

«Тигр»-Броун помедлил.

– Некоторые я показал Марплу. Вы помните, как он просил показать ему несколько штук, чтобы проверить правильность окраски?

– Помню, – задумчиво сказал Хельдер, – при испытании он был один…

– Да, свои опыты он действительно производил в одиночестве.

– А потом вы отобрали у него деньги?

– Да, я сам взял их обратно и в тот же день они были выпущены в обращение. Эти банкноты были из первого выпуска. Я полагал, что если они устроят Марпла, значит все в порядке…

– Сколько штук вы ему дали?

– Двенадцать.

Хельдер выругался.

– Ровно это количество было упомянуто в объявлении, – прорычал он, – если Марпл сыграл с нами злую шутку, то, честное слово… – он не договорил.

– Но что же мог Марпл сделать с деньгами в такое короткое время?

Он долго думал над этим. Странное торжество Гольта должно было иметь свои основания. Он выглядел почти победителем…

Вместе с Броуном Хельдер доехал до своей квартиры. Не снимая шляпы, он уселся за стол и написал около дюжины телеграмм. Они отправлялись в разные части континента и в Америку и были составлены особым шифром.

– Немедленно отошлите эти телеграммы и ждите меня через час у входа в Финсбури-парк, – приказал он Броуну.

В назначенное время Броун увидел медленно двигавшийся автомобиль Хельдера и вскочил в него.

Уже темнело, когда они подъезжали к мрачному зданию фермы…

Оставшись наедине с миссис Колляк, Гольт не стал терять времени. Он в нескольких словах рассказал ей об исчезновении Гринби. Она уже много знала, сообщение об этом исчезновении обошло все европейские газеты…

Благодаря знанию людей, Гольт редко ошибался в своих оценках. Он знал, что может доверять этой женщине, поэтому разгладил банкноту, зажег газ и позвал слугу. Когда тот явился, приказал принести кружку молока. Потом, взяв увеличительное стекло, показал миссис Колляк текст, микроскопическим шрифтом написанный на банкноте.

– При чем тут молоко? – поражение спросила она, – какое отношение имеет к этому молоко?

– А вот какое, – отвечал Гольт и, взяв кружку с молоком, вылил его в плоскую ванночку, после чего опустил туда банкноту. Через некоторое время он вынул ее и, стряхнув капли, высушил над горелкой.

Она молча следила за странной процедурой. Наконец Гольт подошел, держа в руке банкноту. Он заметно волновался.

– Ну, что? – спросила она.

На оборотной стороне банкноты появилось несколько строчек, вызванных химическим действием молока и теплоты. Они вместе прочли надпись, и Гольт снял телефонную трубку.

– Теперь дело ясное, – сказал он. – Это особый вид тайного шрифта. – Вы берете совершенно новое перо, макаете его в жидкость и пишете. Ваше послание остается невидимым до тех пор, пока вы не проявите его в молоке и не высушите над пламенем. Тогда вы сможете прочесть надпись. Теперь мы научились любопытному трюку.

…Хельдер и Броун добрались до усадьбы и постучали. Как ни странно, им пришлось долго ждать, пока лязгнул засов. Дверь медленно раскрылась, и они вошли.

Управляющий был встревожен.

– Марплу очень плохо, – сообщил он.

– Ему будет еще хуже, – мрачно сказал Хельдер.

Они быстро прошли в спальную комнату. Марпл лежал полуодетый на постели. Его лицо было смертельно бледным, губы посинели, а глубоко впавшие глаза казались страшными и жалкими. Увидев Хельдера, он молча закрыл глаза.

Хельдер понял, что старик умирает.

– С каких пор он лежит? – спросил он.

– Со вчерашнего вечера. Так бывает, когда вдруг бросают пить…

Хельдер уселся на край кровати.

– Марпл, – мягко позвал он, – вы помните французские банкноты, испытанные вами до отправки их на рынок?

Марпл нахмурил лоб.

– Вспоминаете? – спросил Хельдер, – что вы с ними сделали?

Марпл закрыл глаза и слабо двинул рукой, выказывая отсутствие интереса к этому делу.

– Что вы с ними сделали? – повторил Хельдер, – будете вы отвечать?

Он схватил старика за худые плечи и сильно встряхнул.

– Я должен знать, вы понимаете, что я говорю? – крикнул он, – что вы сделали с банкнотами?

Хельдер снова изо всей силы встряхнул несчастного. Зубы больного щелкнули, из глаз показались слезы, но он сжал губы.

– Я… – начал дрожа от ярости Хельдер, как вдруг Броун схватил его за руку.

– Сюда подъезжает автомобиль, – шепнул он.

Оба прислушались и явно услышали шум мотора.

– Скорее вниз! – сказал Броун.

Бесшумно прикрыв за собой дверь, они вошли в нижнее помещение и поспешили к наружной двери. Оба услышали, как подъехала машина. Раздался властный стук в дверь.

Хельдер приложил палец к губам. Стук повторился, и громкий голос произнес:

– Именем короля – откройте!

Лицо Броуна перекосилось от страха.

– Полиция! – сказал он тихо и осмотрел комнату, как бы желая найти выход.

Хельдер не растерялся. Его машина стояла недалеко за домом. Он побежал в кухню, что находилась в задней части постройки и распахнул окно. Все трое выскочили во двор.

– Садитесь в машину! – приказал Хельдер.

Он понимал, что шум заведенного мотора привлечет внимание полицейских, но ничего другого не оставалось.

Хельдер вынул из кармана большой шелковый платок и обвязал его вокруг головы так, что оставались только щелочки для глаз.

Автомобиль тронулся. Выехав со двора, Хельдер успел заметить, как два сыщика уже бросились к полицейскому автомобилю. Если им повезет, то удастся добраться до Лондона. Хельдер звал, что в руках полиции уже есть улики против него. В отчаянии он пустил в ход последний козырь – бегство.

Гольт решил не отвлекаться на погоню.

– Мы успеем еще его арестовать.

Он хотел детально осмотреть помещение. Это было сделать нетрудно.

Комната, где находился Марпл, была открыта.

Увидев состояние Тома, Гольт немедленно послал за врачом. Больной метался в бреду, произнося бессвязные слова.

Гольт осмотрел помещение и нашел пару пластинок с начатой на них гравировкой. Эта находка только подтверждала назначение этого дома. Не успел он окончить осмотр, как прибыл врач.

– Я думаю, для больного слишком опасен переезд в больницу, – заявил доктор после беглого осмотра. – Сердце очень слабо работает…

Гольт посмотрел на часы.

– Я жду его племянницу, которую уже известил. Мой помощник телеграфировал, чтобы она немедленно приехала сюда. Где ближайшее почтовое отделение?

– В Ройстоне, – ответил доктор. – На машине через двадцать минут вы будете там.

Нельзя было терять ни минуты. Он, Гольт, должен был во что бы то ни стало связаться со Скотленд-Ярдом и получить приказ об аресте Хельдера. Все доказательства у него были в руках. Он присел к маленькому столику и быстро начал писать.

– Кто-то приехал, – сообщил, входя, сыщик.

Оставив на столе наполовину исписанный листок, Гольт вышел. Из автомобиля выскочил человек. Гольт не верил своим глазам.

– Гринби! – воскликнул он.

Гринби вошел в дом. При свете лампы Гольт заметил, как осунулось его лицо.

– Где моя жена? – спросил Гринби.

– Она должна приехать с минуты на минуту! – сказал Гольт.

Лицо Гринби было страшно взволнованным.

– Но как… – начал было Гольт.

– После все расскажу, после, – проговорил Гринби. – В четырех милях отсюда я видел автомобиль моей жены. Шофер сказал, что по дороге у них сломалась задняя ось и пока он ходил за помощью, моя жена, очевидно, пешком направилась сюда. Как вы думаете, не могла ли она сбиться с дороги?

– Вряд ли. Но, может быть, она села в попутную машину? Я пошлю этот доклад по телеграфу, а сам отправлюсь с вами на вашей машине в город. Возможно, мы встретим ее…

– Где Марпл?

– Он лежит наверху…

– Он умер? – голос Гринби прозвучал резко, и скулы заметно обозначились на его лице.

– Нет, он жив. Но думаю, ему недолго осталось…

– Он в сознании?

Доктор, спускавшийся в этот момент по лестнице, услышал вопрос Гринби.

– Да, он в сознании, – сказал он, – но его нельзя волновать.

Гринби колебался.

– Это вопрос жизни, – произнес он наконец, – если его не беспокоить, вы сумеете его спасти?

Врач покачал головой.

– Тогда я должен с ним поговорить! – твердо заявил Гринби. – Идемте со мной!

…Марпл слабо улыбнулся, увидев входившего Гольта. Когда же он заметил высокую фигуру Гринби, то широко раскрыл глаза и дрожащими от волнения губами произнес:

– Это ты?

Гринби молча подошел к постели и мягко положил свою руку на плечо Марпла.

– Откуда ты… – прошептал Том.

Гринби не хотел волновать больного, но все же ответил:

– Я только что вышел из тюрьмы.

– Из тюрьмы? – переспросил Марпл.

Гринби кивнул. Мертвая тишина царила в комнате. Гольт почувствовал, что напряжение достигло своей высшей точки, и эта минута – решающая в жизни Гринби.

– Да, я явился сюда прямо из тюрьмы. Много лет тому назад в Париже была подделана одна банкнота. Подозрение пало на двух студентов… Преступление совершил один, а второй даже не знал об этом. Второй не отдавал себе отчета в том, что может грозить первому. Когда подделка раскрылась, обоим пришлось срочно покинуть Париж…

Том Марпл, глядя в потолок, двигал губами, как бы желая что-то сказать.

– Несколько месяцев тому назад, – продолжал Гринби, – я сдался полиции, хотя и не был виновен в этой подделке. Вечный страх, что меня могут арестовать, просто убивал меня. Я узнал, что полиция снова ищет Виллэ, тогда и решил предстать перед судом, выдав себя за него. Теперь я отбыл наказание…

– Но Виллэ ведь умер! – крикнул Гольт. – Почему вы сделали такую глупость?!

– Виллэ жив, – возразил Гринби.

Марпл слабо улыбнулся.

– Да, произнес он тихо, – он жив, – Виллэ – это я.

Он отвернулся к стене и начал что-то бормотать. Его голос становился все тише и тише.

– Да, я Виллэ, – прошептал он еле слышно еще раз. – Бедный Том Виллэ…

Он замолчал. Присутствующие думали, что он уснул, но врач, дотронувшись до его лица, произнес:

– Он умер…

Мэри так и не появилась…

Отдав необходимые распоряжения сыщикам, Гольт вместе с Гринби помчался по лондонскому шоссе. Сломанной машины в четырех милях от имения на месте не оказалось…

– А не могла Мэри вернуться в Лондон? – спросил Гольт.

Гринби молчал. Гольт поехал дальше.

– Меня выпустили сегодня утром, – сообщил Гринби. – Французская полиция заступилась за меня, и потому я был освобожден досрочно. Из тюрьмы я поехал в Сутенд, где жила моя жена…

Гольт очень удивился, услышав объяснение Гринби. Только теперь он понял связь между событиями!

– Когда я решился понести наказание, – продолжал Гринби, – мне необходим был человек, на которого можно было положиться, потому я решил жениться на Мэри. Нужно было все обставить так, чтобы мое пребывание в тюрьме не раскрылось. Я купил буксир и передал его человеку, которому всецело доверял. Он мог незаметно приезжать или уезжать из Лондона, а это было необходимо по многим причинам…

В день нашего венчания, прибыв на одну из станций, мы с женой оттуда снова возвратились в Лондон. Вечером того же дня я предстал перед полицией. По несчастной случайности Мэри была замечена в моем доме, куда я послал ее, чтобы она взяла забытое там клише с моим именем…

– Теперь многое начинает проясняться, – сказал Гольт.

С кинематографической быстротой перед его глазами пронеслись сцены появления Мэри, а потом ее внезапного исчезновения… После объяснений Гринби, образ Мэри предстал перед ним в ином свете.

– Моя жена была заранее уведомлена о дне моего выхода из тюрьмы, – продолжал Гринби, – и мы условились встретиться в Сутенде…

– К сожалению, вы не условились о встрече с еще одним человеком – со мной, – проговорил Гольт.

– Представьте мое удивление, когда я приехал в Сутенд и не нашел там Мэри, – продолжал Гринби, – я тут же поехал к ней на квартиру и увидел вашу телеграмму, где ее приглашали приехать в этот дом…

– Единственное, что мы можем сделать – так это передать дело лондонской полиции, а самим направиться к вашему пароходу. Может быть, она поехала туда, – сказал Гольт.

Гринби медлил.

– А, может быть, Мэри вернулась назад? – спросил он.

– В таком случае нам нечего беспокоиться, – ответил Гольт, – в ближайшей деревне мы можем свернуть; оттуда ведет прямая дорога в Сутенд…

Без особых затруднений они достигли своей цели. Бухта, где на якоре стоял пароход, лежала перед ними. Их ждал капитан Лаудер. Мэри, увы, не появлялась…

– Дело не обошлось без этого Хельдера, – сказал капитан.

– Меня не оставляет смутное подозрение, что он как-то замешан в исчезновении миссис Гринби.

Они прошли в салон.

– В последнее время я часто ходил вверх и вниз по течению, – продолжал капитан, – осматривал все причалы на берегу. Три месяца тому назад выстроили около Эссекса новый причал для лодок… А вскоре у этого причала появилась новая постоялица… Знаете, это была самая красивая моторная лодка из всех, которых я когда-то видел. Я видел, когда ее владельцы совершали пробную поездку. В последнее время ее не спускали на воду. Каждый день специальный механик осматривал ее… Однажды мой сын вступил с механиком в разговор. Выяснилось, что лодка имеет достаточно горючего и припасов, чтобы две недели провести в открытом море…

– Замечательно! – заметил Гольт. Он посмотрел на Гринби и увидел, что слова капитана произвели на того большое впечатление.

– После всего сказанного, – задумчиво произнес Гольт, – нам понятно, что Хельдер имеет прекрасную возможность покинуть Лондон и может сделать это в любой момент…

– Я тоже считаю, что Хельдер – собственник этой лодки, – заявил капитан Лаудер, – Человек, обслуживающий лодку, рассказал моему сыну, что хозяин ее – американец.

– Поедем-ка лучше посмотреть эту таинственную лодку, – сказал Гринби, – мы все равно ничего не потеряем…

Гольт кивнул, и капитан поднялся на мостик. Через несколько минут «Морской Волк», пыхтя, поднимался вверх по течению. Ночь была темной. Они прошли мимо трех больших судов, отправляющихся в море с отливом, но не нашли даже следов моторной лодки.

Лаудер громко вскрикнул. Их пароход вдруг резко изменил курс и описал крутую дугу.

– Там что-то плывет! – крикнул с мостика капитан.

Узкая, длинная моторная лодка на полном ходу проскользнула мимо «Морского Волка», Все ясно слышали стук мотора. Маленькая каюта на корме лодки была освещена, но потом свет погас.

– Она очень быстро идет! – крикнул капитан, – но в открытом море я ее догоню!

Гринби сощурил глаза и неотрывно следил за маленьким темным пятном. Мотор «Морского Волка» работал во всю мощь, но заметно приблизиться к моторной лодке никак не мог.

– Возможно, это не та лодка, которую мы ищем, – сказал Гольт, – но мы должны рискнуть. Это ведь тоже очень странное судно, если выходит с потушенными огнями в море.

– Такое и я часто проделывал, – заметил капитан.

– Я думаю, – начал было Гринби, но вдруг услышал крики, что раздавались с моторной лодки.

Каюта снова осветилась, и на корме показались две фигуры – мужская и женская. В следующее мгновение раздался всплеск. Женщина упала в темную воду…

…В безлюдном месте дороги на Кембридж Хельдер увидел сломанный автомобиль. Он стоял так, что автомобилю Хельдера пришлось замедлить ход, чтобы объехать это неожиданное препятствие.

В машине сидела какая-то дама. Шофер, очевидно, отправился в ближайшее местечко за помощью. Даже в этот момент Хельдер не мог удержаться, чтобы не рассмотреть женское личико. Увидев его, он резко затормозил.

– Миссис Гринби? – спросил он.

Она спокойно взглянула ему в лицо.

– Вам придется поехать со мной!

Мэри молчала. Стремительно темнело, и на дороге не было ни души. Она поняла, какой опасности подвергается…

Широким жестом Хельдер открыл дверь своего автомобиля.

– Я не поеду с вами! – решительно бросила она.

Мэри хотела выиграть время, но Хельдер тоже знал, какую опасность для него таит каждая минута задержки.

– Немедленно садитесь! – грубо приказал он.

Мэри отшатнулась, но Хельдер схватил ее и быстро втащил в свой автомобиль.

– Если будете кричать или звать на помощь, – произнес он, садясь на свое место, – я сверну вам шею. Понятно?

Обернувшись, Хельдер увидел вдруг на вершине ближайшего холма огни приближающегося автомобиля.

– Сядьте рядом с дамой! – приказал Хельдер своим спутникам. – Если она закричит, заткните ей глотку!

Броун медлил, и Хельдер выхватил револьвер из кармана пальто.

– Нечего копаться! – закричал он. – Черт вас возьми!

Броун откинулся на сиденье и глубоко вздохнул.

На полном ходу они промчались мимо встречного автомобиля.

…Поздним вечером они приехали в Лондон и понеслись по освещенным улицам… Наконец они подъехали к Эссексу.

По пути Хельдер обдумывал план. Его бегство было давно подготовлено. По всей Англии были разбросаны купленные или снятые им домики. Не так уж легко поймать преступника, постоянно переезжающего с места на место…

– Здесь мы выйдем! – внезапно объявил он.

Рядом была река. Берег казался мрачным и пустынным.

Хельдер схватил Мэри за руку и потащил вперед.

– С вами ничего не случится! – повторил он, – если вы будете прилично себя вести…

Наконец, они подошли к низкому строению, стоявшему возле самой воды. Немного замешкавшись у висячего замка, Хельдер открыл дверь и втолкнул Мэри в сарай. Тут чувствовался слабый запах керосина и машинного масла.

Хельдер зажег лампу, и Мэри увидела посередине сарая большую моторную лодку, стоявшую на катках для спуска на воду.

– Это моя спасательная лодка, – произнес Хельдер. – Она тут, чтобы спасти меня от катастрофы. Мне кажется, пришла пора покинуть эту страну.

– Это хорошая морская лодка, – заметил Броун.

– Красотка построена специально для плаванья в открытом море, – кивнул Хельдер.

Он потянул цепь, свисавшую с потолка, и створки шлюза открылись.

– По местам! – скомандовал он, указывая на лестницу, прислоненную к лодке.

Затем он подошел к Мэри.

– Я не пойду в лодку, – твердо сказала она. – Мне все равно, что вы будете со мной делать, но я не пойду!

– Не испытывайте мое терпение, миссис Гринби! Я не имею ни малейшего желания встречать вашего мужа в тюрьме!

Мэри побледнела и отступила на несколько шагов. Хельдер расхохотался.

– Да, вы – отличная хранительница чужих тайн! Я до сих пор – единственный человек в Англии, который все знает. Поймите, у вас будут неприятности, если будете сопротивляться.

– Мой муж невиновен, – бросила Мэри, глядя в упор на своего похитителя. – Он страдает по чужой вине…

– Ах, ах, ах! Множество сидящих в тюрьмах невиновны и расплачиваются за чужие грехи, – насмешливо произнес Хельдер. – Говорю вам, ваше упрямство ничего не дает. Я насильно потащу вас с собой, если… – он не договорил.

Мэри поняла, что дальнейшее сопротивление бесполезно.

В отчаянии она посмотрела на спутников Хельдера. Нет, уже ничто не могло ее спасти…

Как сомнамбула, Мэри медленно поднялась на палубу. Хельдер последовал за ней и отбросил лестницу.

Свесясь за борт, он выбил клинья, поддерживавшие лодку. Она легко соскользнула в воду и медленно поплыла по течению. В ту же минуту затрещал мотор, и лодка полным ходом понеслась по зеркальной поверхности воды.

Спутники Хельдера устроились на носу лодки, а он сам остался наедине с Мэри в маленькой кормовой каюте.

Хельдер закурил сигару.

– Может, вы сможете мне дать более точные сведения относительно событий последних дней? – спросил он после небольшой паузы.

Мэри не ответила.

– Кажется, вам нечего мне сказать… Я знаю все о вашем замужестве. Я поражен только тем, что ваш дядя предал нас.

Мэри сжала губы и с презрением посмотрела на него. Этот взгляд привел Хельдера в бешенство. Одной рукой он коснулся стены и повернул выключатель, другой схватил ее за плечи. Но Мэри быстрым движением удалось освободиться. Она отбежала к двери каюты.

– Если вы еще раз приблизитесь ко мне, я выпрыгну за борт!

Ее тон был очень решительным.

– Вам нечего бояться, – рассмеялся он, – я слишком дорожу вами, чтобы допустить что-то подобное. Думаю, Гринби согласится заплатить за вас приличную сумму…

Он снова подошел к ней и схватил за руку. Она громко вскрикнула.

– Замолчите! – яростно прошипел он.

– Оставьте меня!

– Обещайте, что перестанете орать!

– Отпустите меня, – сказала она немного спокойнее.

Он выпустил ее и снова вернулся на прежнее место.

– Идите сюда! – резко приказал он.

– Только если вы зажжете свет…

Он щелкнул выключателем. Каюта ярко осветилась.

– Слава Богу, – сказала она. – «Морской Волк»!

Мэри выбежала на палубу. Он увидел сквозь иллюминатор приближавшийся на большой скорости пароход.

Выскочив вслед за Мэри на корму, он закрыл ей рот рукой и попытался затащить в каюту. Минуту они боролись, но она вырвалась. Он снова попытался схватить ее, но было уже поздно. Мэри скрылась под водой.

Хельдер слышал тяжелое дыхание пароходной машины. Быстро вскочив в каюту, он выключил свет.

«Тигр»-Броун прошел на корму.

– Что случилось? – спросил он.

Хельдер усмехнулся.

– Если к утру мы доберемся до бельгийского берега, то спасены.

Он снова посмотрел назад. Расстояние между ним и преследователями росло с каждой секундой. «Морской Волк» развернулся и, очевидно, спустил лодку, чтобы спасти человека за бортом…

…В нарядной каюте «Морского Волка» на диване лежала Мари. Она еще плохо себя чувствовала, но на губах ее уже играла улыбка. Рядом сидел ее муж. Пароход изменил курс и теперь поднимался вверх по течению. Гольт хранил упорное молчание. Он был озабочен, дойдут ли вовремя посланные им на материк телеграммы, чтобы задержать моторную лодку. Но даже если нет, он был уверен, что во всех портах полиция пойдет по следу.

…Разыгрался сильный северо-западный ветер. Гринби с нежностью глядел на свою жену. Со странным чувством думал он о том, что знает ее так мало… и так хорошо. Их брак был заключен не по любви, но откуда же тогда это волнение и щемящая нежность в груди?

Мэри наблюдала за мужем сквозь ресницы. Она заметила глубокие, резкие складки, что оставило на его лице все пережитое в тюрьме. И все же в этом лице сквозило просветление, как это бывает у тех, кто сбросил с души тяжелый камень…

Мэри готова была сейчас принять самый неприятный исход как свою судьбу. Но она еще не знала, какой исход может быть для нее неприятным…

Существовал, правда, один выход – развод. Но Мэри почему-то испугалась этой мысли. Чопорное английское общество более всего строго осуждает разводящихся…

Но Гринби уже нашел выход. Да, эта девушка, что лежала сейчас тут на диване, была удивительно хороша, но не это было главным. За время пережитых испытаний она показала свою душу – прекрасную, гордую и верную душу… И вот эту душу он успел полюбить…

Улыбнувшись, Мэри открыла глаза.

– Ну, что? – спросила она.

Это короткое восклицание было преисполнено нежной и трогательной заботы.

– Ты удивилась, увидев меня тут? – спросил Гринби.

– Нет, – спокойно ответила она.

Наступило продолжительное молчание.

– Мой дядя…

Гринби печально кивнул.

– Я боялась этого, – тихо произнесла Мэри. – Бедняга! Он, в сущности, был слишком молод, чтобы быть моим дядей, но он был так добр ко мне.

Слезы выступили на ее глазах.

– Я думаю, – она внезапно оборвала себя, и краска выступила на ее щеках.

– Ну, продолжай же, – нежно попросил он.

Она покачала головой.

– Нет, ничего…

– Ты хотела сказать, что ты теперь совсем одна?

Гринби погладил ее тонкую кисть.

– Но ты не можешь так говорить. Ведь мы повенчаны, – начал он.

Она с тоской взглянула на него.

– Я знаю, – быстро сказала она, – и очень хотела, чтобы ты не упоминал об этом. Мы должны обсудить наше положение.