Текст книги "Джентльмен в черной маске"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 15. ДАМСКАЯ БОЛТОВНЯ

Джоан с большим удивлением прочла в газете о странном выступлении своего отца в защиту Морлека в суде. Сгорая от нетерпения, она ждала его возвращения домой.

– Право, ты самый странный и самый лучший отец в мире! – воскликнула она при виде сэра Крейза, неторопливо входящего в гостиную. – Ты его видел?

– Да, – ответил старый лорд, смущенный вниманием дочери. – Он неплохо выглядит, Джоан. – И, покачав головой, добавил: – однако при этом полиция утверждает, что он – один из опаснейших преступников нашего времени. Никогда бы не подумал! По правде говоря, – он пожал плечами, – наш общий друг Гамон гораздо больше похож на преступника.

Джоан надеялась, что сестра Гамона не будет навязывать ей своего знакомства, – ведь она столь явно попыталась избежать встречи с ней. Джоан обычно была не прочь познакомиться с новыми людьми. В другое время она заинтересовалась бы встречей с девушкой, но теперь все ее мысли были сосредоточены на другом.

За два часа до ужина лорд Крейз, по обыкновению, прилег отдохнуть, а Джоан занялась своей корреспонденцией. Но никак не могла заставить себя думать о письмах. Еще менее желала она уделять внимание гостям. Она тяжело вздохнула, когда вошел Стефанс и доложил ей о мисс Лидии Гамон.

– Попросите ее пройти, – сказала она ему и дала себе слово быть вежливой хозяйкой.

Лидия Гамон изумила ее. Она умела со вкусом одеваться и так непринужденно говорила с ней, что Джоан усомнилась, в самом ли деле эта изящная и красивая девушка – сестра грубоватого и непривлекательного Ральфа Гамона.

– Я очень сожалею, что помешала вам, – сказала Лидия, бросив взгляд на письменный стол.

В надежде, что гостья пощадит ее, поняв, что явилась не вовремя, Джоан разложила на столе почтовую бумагу и конверты.

– Ральф говорил, что вы будете ждать меня, и я приходила повидать вас еще утром, но, к несчастью, не застала дома.

Джоан пробормотала извинения и, сгорая от нетерпения узнать, что именно заставило Лидию Гамон нанести ей визит в столь необычный час, предложила гостье сесть.

– Я приехала в Лондон на несколько дней и хотела бы поговорить с вами, – продолжала та, словно прочитав мысли Джоан. – В основном я живу в Париже. Вы когда-нибудь бывали в Париже?

– Я очень мало знаю этот город. Не могу сказать, что я от него в восторге, – ответила Джоан.

– Что вы? – удивленно подняла брови Лидия. – Не понимаю людей, которым не нравится Париж. Чудесный город, словно созданный для тех, кто обладает изысканным вкусом.

– В таком случае, мне приходится сознаться – я его лишена.

– Вы неверно истолковали мои слова, – поспешила оправдаться Лидия. Она не хотела произвести на хозяйку неприятное впечатление, а тем более – обидеть ее. – Вы встречались там с герцогом Мондидье? Он очень дружит с нашей семьей.

И она перечислила еще ряд громких имен. Они, несомненно, должны были внушить Джоан почтение к кругу ее знакомых.

– Ральф рассказал мне, что он выкупил ваше родовое имение в Суссексе, – продолжала Лидия, – Говорят, это райский уголок.

– Да, вы правы.

– Очень жаль. Не одно столетие оно принадлежало вашим предкам, а теперь пришлось продать его. Я говорила Ральфу – отнять у вас это имение – непростительная жестокость с его стороны.

– Но мистер Гамон этого не сделал, да и не мог сделать, – поспешила возразить Джоан, раскусив цель прихода Лидии. – По крайней мере, пока жив мой отец.

– Да, да, я знаю, но я главным образом имела в виду вас. Ральф также думает о вас и гораздо больше, чем вы можете себе представить.

Лидия взглянула на Джоан – ее слова не произвели на девушку никакого впечатления.

– Ральф очень отзывчивый человек, только многие этого не понимают, склонны считать его сухарем, лишенным иных интересов, кроме увеличения своего состояния. Но это не так. Он очень нежный и страстный мужчина.

– В таком случае его жене суждено быть очень счастливой, – решительно сказала Джоан.

Лидия не ожидала такой откровенности и немного растерялась.

– Быть может, вы сочтете меня несколько излишне настойчивой и несколько бесцеремонной, но я уверена: Ральф – достойная партия для самой прекрасной девушки. Не спешите оттолкнуть его!

– В том, что вы говорите, нет ничего бесцеремонного, – холодно возразила Джоан, – но я должна заявить, что для меня супружеская жизнь с вашим братом не представляет никакого интереса. Позвольте вам довериться, – в глазах Джоан загорелся лукавый огонек, – что даже при желании я не могла бы осчастливить Ральфа и выйти за него замуж.

– Почему? – воскликнула Лидия.

– Да потому, что я уже помолвлена.

– Вы помолвлены?

Для Лидии, возмущенной братом, который не предупредил ее о помолвке Джоан, это известие было подобно грому среди ясного неба.

– Да, я помолвлена.

– Но вы не носите обручального кольца?..

– Когда два сердца бьются в унисон – это совершенно лишнее, – торжественно ответила Джоан.

– Но Ральф ничего не знает о вашей помолвке…

– В таком случае не забудьте сообщить ему приятную новость.

Лидия смущенно поднялась.

– Желаю вам счастья, – сказала она. – Но, мне кажется, в вашем положении выйти замуж за человека без состояния – непростительная ошибка. Я полагаю, если бы у вашего жениха имелись хоть какие-нибудь средства, он не допустил бы, чтобы ваше родовое имение выкупил Ральф.

– Браки по расчету обычно редко бывают счастливыми, – вежливо возразила Джоан. – Но я надеюсь, что наш брак – брак по любви, будет очень счастливым, ни одной из сторон не приходили в голову никакие корыстные расчеты.

Лидия не пыталась скрыть своего разочарования.

– Быть может, вы все же подумаете о том, что я сказала, – заявила она Джоан на прощание. – Ральф – надежный друг и союзник, но и не менее опасный враг. Некто вздумал помериться с ним силами, а теперь сидит в тюрьме, имея достаточно времени поразмыслить о том, что представляет собой Ральф Гамон.

Гостья заметила, что Джоан покраснела, однако неверно истолковала ее смущение.

– Я не думаю, что мистер Джемс Морлек особенно утруждает себя размышлениями о вашем брате, – спокойно возразила Джоан.

– Ах, вы знаете Морлека?

И Джоан ощутила на себе потемневший, враждебный взгляд Лидии.

– Разумеется, я его знаю, – медленно и отчетливо произнесла она. – Ведь он – мой жених…

Глава 16. СЧАСТЛИВЫЙ МИГ В ЖИЗНИ СТЕФАНСА

Лорд Крейз проснулся и вышел к ужину в весьма беззаботном настроении. Джоан рассказала ему о визите Лидии и ее намерениях.

– Великий Боже! – воскликнул он вне себя. – И взбрело же тебе в голову сказать такое!

– Я хотела лишь попугать ее, – ответила девушка.

– Разве этого нельзя было достичь иным способом? Ты могла бы рассказать ей, что в Крейзе скверное вино, что оно попахивает пробкой, что крыша протекает, – все это соответствует истине. Но чего ради ты вздумала ей рассказывать, что помолвлена со взломщиком? Или ты на самом деле помолвлена с ним? – недоверчиво осведомился он у дочери.

– Нет, нет, я с ним не помолвлена, – поспешила успокоить отца Джоан.

– Слава Богу, – пробормотал лорд, вытирая лоб. – А подумала ли ты, какой шум поднимут газеты? «Девушка из высшего общества выходит замуж за грозу всех банков» или «Дочь лорда выходит замуж за американского взломщика. Жених в настоящее время находится в тюрьме». Как тебе такие заголовки?

– Об этом я не подумала, – смущенно призналась Джоан.

Лорд Крейз удовлетворенно замолчал: наконец-то, и он оказался прав в споре с дочерью.

– Возможно, и Морлек считал бы себя оскорбленным. Кто знает, может быть, эти взломщики гнушаются нами, провинциальными аристократами?

– Довольно шутить, – взмолилась Джоан.

После ужина лорда Крейза навестил Гамон.

– Меня нет дома, – поспешил заявить лорд, узнав о его появлении, и удалился. Джоан вышла к Ральфу в гостиную.

– Что все это значит? – резко начал Гамон.

Ральф и раньше производил отталкивающее впечатление на Джоан, но сейчас при виде его она содрогнулась: глаза Гамона пылали злобой, нижняя челюсть нервно подергивалась…

– Так, значит, вы знаете Морлека? Вы и есть Джен Смит? – воскликнул он и направился к девушке.

Спокойствие Джоан лишь подлило масла в огонь.

– Джоан, я сказал вам, что вы – единственная для меня женщина на свете. Я хочу взять вас в жены! Я скорее убью вас, чем отдам кому-нибудь другому. Я не успокоюсь, пока не узнаю, что его нет в живых.

Джоан и бровью не повела. По-прежнему бесстрастно взирала она на бушевавшего Ральфа, и во взгляде ее сквозило лишь презрение.

– Все то, что я рассказала вашей сестре, – лишь безобидная шутка, – сказала девушка. – Возможно, мне и не следовало говорить ей о помолвке, однако она совершенно нестерпима со своими разговорами об аристократических знакомствах во Франции. Я убеждена: и она бы набросилась на меня так же, как только что набросились вы.

И затем, позвав Стефанса, распорядилась:

– Проводите мистера Гамона до двери. И впредь нас нет для него дома – ни в городе, ни в нашем имении.

Стефанс низко поклонился своей госпоже и решительно указал Ральфу на дверь. Это была самая счастливая минута в жизни старого дворецкого.

Глава 17. ОСОБОЕ МНЕНИЕ УЭЛЛИНГА

Полковник Картер из уголовной полиции отложил сигару в сторону и громко расхохотался:

– Дорогой Уэллинг, вы слишком романтичны. Разве можно предположить, что ваши действия увенчаются успехом. И все же, несмотря ни на что, вы один из самых удачливых сыщиков. Романтика в нашей работе ничего не значит, в преступниках и преступлениях нет ни капли романтики. Например, некто «А» – вор с весьма своеобразными методами работы, «Б» – несколько менее одаренный полицейский, не обладающий фантазией, которому это дело передается для расследования. При этом ему удается выяснить, что преступление совершено кем-то, применяющим методы работы «А», – скажем, у «А» имеется привычка проникать в дом через окно в кладовую, или он имеет обыкновение после удачной работы тут же, на месте, закусывать! Таким образом, отличительные свойства работы «А» установлены. На основании этих данных «Б» поспешит арестовать «А», и в большинстве случаев будет прав. Вы же, на основании того, что он тут же, на месте, подкрепился, сделаете вывод, что преступление было совершено голодным человеком и будете его разыскивать по этой примете.

Юлиус Уэллинг, начальник восьмого отделения Скотленд-Ярда, тяжело вздохнул. Это был пожилой седой человек с грустным лицом; в минуты волнения он озабоченно потирал кончик носа.

– И тем не менее все ваши начинания всегда удавались, – продолжал начальник. – Должно быть, вам очень везет.

– Вы забываете, что в этом, быть может, сказалось не только и не столько мое везение, сколько мои способности, – скромно заметил Уэллинг.

В Скотленд-Ярде, где он прослужил тридцать пять лет, его прозвали «вежливым Уэллингом». Он был в чине капитана, но очень редко показывался в мундире – обычно ходил в штатском. Ряд отличий за удачно раскрытые дела украшал его грудь.

Джексон Картер и Юлиус Уэллинг поступили на службу одновременно. Картер обладал талантом организатора и был отличным чиновником, тогда как Уэллинг все свои способности направил на изучение психологии человека.

– Как я уже заметил, вы – романтик, – продолжал Картер, любивший иногда подразнить друга. Это было его единственным развлечением. – Но я должен признать, что ваши доводы, граничащие порой с фантастикой, неожиданно приводили к невероятным результатам.

Юлиус Уэллинг улыбнулся:

– А к чему приведут мои теперешние комбинации?

– Боюсь, что на этот раз вы потерпите поражение, – серьезно ответил полковник. – Нет никаких сомнений: нам, наконец-то, удалось поймать Черного. К сожалению, добился этого Марборн, ему, а не кому-нибудь другому, выпала эта удача. И хотя это помешало мне выкинуть его вон из полиции, у нас имеются все необходимые улики: преступник захвачен на месте преступления, при нем оказались орудия преступления. Помимо того мы обнаружили при обыске в его квартире похищенный пакет банкнот с печатями ограбленного банка. В его саду оказался зарыт сундук с деньгами…

– Чего ради он это сделал? – перебил Уэллинг. – Это похоже на любительскую работу…

– В таком случае объясните мне, как могли попасть деньги к нему в дом? – спросил полковник.

Уэллинг озабоченно потер кончик носа.

– Деньги могли быть подброшены к нему в дом специально для того, чтобы скомпрометировать его, ибо в свое время Марборн таким же способом поймал фальшивомонетчиков.

Картер удивленно посмотрел на друга.

– Неужели вы подозреваете, что вся эта история подстроена, чтобы поймать его?

Уэллинг кивнул.

– Да. Преступление, во время которого его схватили, явно было подстроено. Шелльман, в свое время арестованный Марборном, был фальшивомонетчиком, но настолько хитрым, что никак не удавалось арестовать его. И вся эта история была подстроена Марборном: мошенника удалось упрятать за решетку на десять лет.

– Это для меня новость, – сказал Картер и нахмурился.

– Что касается дела Морлека, – осторожно продолжал Уэллинг, – то оно представляется мне весьма странным. Он утверждает, что со слугой случилось несчастье. Насколько мне известно, его слуга живет в Блекгете. Морлек подъезжает к дому, в котором должен находиться его раненый слуга, и внезапно на него нападают. Неужели вы допускаете, что при других условиях его удалось бы так просто схватить? А если принять во внимание револьвер в кармане… Морлек собирается ограбить дом – и оставляет свой автомобиль у подъезда, не потрудившись даже выключить фары. А между прочим, рядом – глухая улочка, отличное место, чтобы спрятать машину. Предполагают, он собирался проникнуть в дом с черного хода, а между тем за домом имеется сад, отгороженный от соседнего участка всего лишь низенькой стенкой. Не проще ли было перепрыгнуть через эту стену, чем выйти через ворота на улицу? Он оборонялся? Но как? Почему он не вытащил револьвер? И тем не менее Марборн оглушил его.

Картер покачал головой.

– Однако вся история с вызовом по телефону – сплошная ложь!

– Ничего подобного! – возразил Уэллинг. – Служащие телефонной станции Нью-Кросс по счастливой случайности, при проверке, слышали этот разговор и установили – его аппарат необходимо ремонтировать.

От удивления глаза полковника полезли на лоб.

– Я вижу, вы всерьез занялись этим делом. Вы охотитесь за Черным?

Уэллинг отрицательно покачал головой.

– Нет, я следил за Марборном, – вежливо ответил он. – Начальник Скотленд-Ярда поручил мне заняться им. Он невысокого мнения о Марборне, как и вы. Между прочим, позвонил Морлеку и сообщил ему о несчастье со слугой не кто иной, как все тот же Марборн. И я не успокоюсь, пока этот тип не выйдет в отставку.

– А что с Морлеком? – осведомился Картер.

Уэллинг равнодушно пожал плечами.

– Что бы ни случилось на суде, могу вас заверить, что Джемс Лейсингтон Морлек и Черный Человек – одно и то же лицо, самый хитрый и самый удачливый банковский взломщик. У меня есть достаточно доказательств его вины. Десять лет назад, – продолжал он серьезно, – полиция нашла на Портсмутской дороге умирающего матроса…

– О чем вы говорите? – удивился Картер.

– Я говорю о Черном Человеке, – невозмутимо продолжал Уэллинг. – И о том, что заставило его стать преступником. Так вот, на дороге нашли умирающего матроса, и, как ни старались, установить его личность не удалось. Несчастный покоится на маленьком кладбище в Хинбеде, и на надгробной плите не высечено его имя. Как вы полагаете, этого достаточно, чтобы стать преступником?

– Вы всегда любили все таинственное, – пожал плечами Картер.

Уэллинг направился к выходу.

– Да, все таинственное всегда меня привлекало, – вежливо подтвердил он.

Глава 18. ДЖЕН СМИТ ПОЯВЛЯЕТСЯ СНОВА

На второй день процесса зал суда был до отказа набит людьми. Джемс Лейсингтон Морлек поднялся по лестнице, ведущей в зал. Алые мантии судей, шелковый пояс шерифа и расшитое золотом одеяние судьи на фоне белого зала представляли собой красочную и яркую картину.

Судья опустился в кресло и наклонил голову, увенчанную седым париком. Взглянув на обвиняемого, он вслушивался в показания полицейских, время от времени прерывая их вопросами.

А в общем, он производил впечатление человека скучающего. Джемс даже заметил, как он пытался подавить зевок, прикрыв рот каким-то документом.

После допроса последнего свидетеля прокурор поднялся со своего места.

– Вам, стало быть, угодно вызвать свидетелей, мистер Морлек? – обратился к Джемсу судья.

Тот отказался от адвоката и сам допрашивал свидетелей.

– Нет, милорд. Я не вызвал свидетельницу – телефонистку со станции Нью-Кросс, ибо это излишне: полиция признала, что меня вызвали по телефону. Более того, установлено время вызова и час моего ареста. Самый опытный преступник не в силах в столь непродолжительное время проникнуть в дом, а тем более – ограбить его. Кроме того, кто докажет, что найденные у меня огнестрельное оружие и воровские инструменты принадлежат мне, а также сможет указать, когда и где я их приобрел? Полиция утверждает также, что я – опытный банковский взломщик, на совести которого множество ограблений.

– Полиция лишь утверждает, что вас подозревают во взломе. Ваш голос узнал ночной сторож из Депозитного банка – вот и все, что упоминалось о вашей прежней преступной деятельности, – перебил его судья.

– Господа, – продолжал Морлек, – допустим, я – гроза всех банков. В таком случае, не кажется ли вам довольно странным, что я польстился на хранящиеся в доме драгоценности весьма незначительные по стоимости, а представляющие лишь историческое значение? Неужели вам не бросается в глаза несуразность моего поведения при попытке ограбления? И чего ради пошел бы я на дело, если всего неделю назад похитил из банка очень крупную сумму денег? Если предположить, что банк ограбил я, а не кто-то иной.

Зал оживился.

Молодая женщина, сидевшая среди прочей публики наверху, не сводила глаз с судьи и внимательно следила за ходом процесса. Стиснув в руке носовой платок, она тщетно пыталась заглушить биение своего сердца.

– Предупреждаю вас: все сказанное вами не облегчит вашу участь, – проговорил судья.

– Ничто из того, что я сказал или скажу, не может также и отягчить моей участи, – спокойно продолжал Морлек. – Я только прошу суд допустить на мгновение, будто я опытный взломщик, и решить – виновен я или нет. Полиция подозревает меня, учитывая мое сомнительное прошлое, а я хочу оправдать себя. Допустим, я – Черный. Разве он работает так непрофессионально, как действовал я в Блекгете? Каковы мотивы для того, чтобы забраться в дом? Я сообщил о телефонном разговоре – разве мои показания не подтвердились? Таким образом, я утверждаю: мой арест организовал, проявив чрезмерное рвение, инспектор Марборн.

После речи Морлека слово взял прокурор, а затем – судья, и слова его привели присяжных в большое смятение:

– Я не сомневаюсь: у Джемса Морлека достаточно темное прошлое. Не сомневаюсь и в том, что он и есть неуловимый взломщик – Черный Человек. Но я нисколько не сомневаюсь также, что к делу об ограблении в Блекгете он не имеет никакого отношения. А сомневаюсь я в правдивости показаний основных свидетелей – Марборна и Слоона. Они предъявили нам ряд улик, но улики эти представляются мне недостаточно вескими. Я предполагаю, что налет на дом в Блекгете подстроен, чтобы заманить в ловушку известного преступника. Поэтому, господа присяжные заседатели, необходимо оправдать обвиняемого. Но я предупреждаю вас, – добавил он, обращаясь к Джемсу, – что в следующий раз, когда Джемс Лейсингтон Морлек предстанет передо мной по обвинению во взломе, я приговорю его к пожизненному тюремному заключению.

Джоан показалось, что Джемс вздрогнул, услышав угрозу судьи, но тут же с достоинством выпрямился в ожидании приговора присяжных.

– Не виновен! – торжественно объявил старшина присяжных.

Морлек покинул скамью подсудимых и направился к двери. Публика с любопытством разглядывала его, свободного гражданина Англии, а почтенный седовласый господин вежливо обратился к нему:

– Я очень рад. Все так благополучно закончилось для вас.

Джемс улыбнулся.

– Благодарю вас, мистер Уэллинг, я не сомневаюсь в искренности ваших слов. Все было подстроено.

– И мое мнение таково, – поспешил заверить Уэллинг и обратился к Марборну, мрачно поглядывавшему исподлобья: – Вы слышали, Марборн, что сказал судья? Это не сулит вам ничего хорошего.

– Он сам не понимал, что говорил, – заявил сыщик оскорбленным тоном.

– Вы отстранены от должности, – сказал Уэллинг, – так же, как и ваш приятель Слоон. В среду зайдите в полицейское управление и сдайте обмундирование.

Джемс краешком уха уловил слова Уэллинга: он догадался, чем вызвано это распоряжение.

– Простите, мистер Морлек… – донеслось до него.

Он обернулся и увидел перед собой изящно одетую девушку. Она протянула ему дрожащую руку:

– Я так рада, мистер Морлек, так рада…

Он пожал ее руку и улыбнулся:

– Я вас видел в зале наверху во время судебного процесса. Я очень рад, что все позади…

Джемс не знал, о чем говорить с этой любезной девушкой, но ее внимание и участие тронули его. Любуясь ее красотой, он добавил:

– Я надеюсь, вы не думаете обо мне слишком хорошо. Возможно, что быть преступником очень интересно, но их жизнь мало похожа на житие святых.

– Героем я вас вовсе и не воображала, – спокойно ответила девушка.

Джемс хотел еще что-то сказать, но внимательный взгляд полицейского заставил его прервать разговор; он боялся навлечь подозрение на свою собеседницу.

– Полагаю, нам пора расстаться, – заметил он.

Девушка собрала все свое мужество.

– Вы не откажетесь посидеть со мной за чашкой чаю? – спросила, наконец, она. – Здесь неподалеку, на Ньюгет-стрит, есть ресторанчик… Мы сможем там отдохнуть.

Морлек колебался.

– Благодарю вас, – ответил он, немного помолчав.

– Вы знаете, что должны быть мне признательны? – спросила девушка, когда они вышли на улицу.

– Я должен быть вам благодарен? – изумленно переспросил Джемс.

– Да. Однажды я послала вам очень важное письмо.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Послали мне письмо? А как вас зовут?

– Я Джен Смит.

– Джен Смит? – снова переспросил Джемс. – Так значит, это вы послали мне письмо с предупреждением о том, что Ральф Гамон что-то замышляет против меня?

Она кивнула.

– Вы знаете Гамона? Он ваш друг?

– Нет, – решительно возразила девушка, – но мне приходилось встречаться с ним. Он часто приходит к нам в деревню, в Крейз, – поспешила добавить она.

– Ах, вы живете в Крейзе? Но я что-то вас не припомню.

– Мне кажется, вы вообще никого не замечаете, – сухо заметила девушка. – Вы нелюдимый человек, а на нас, простых людей, вообще не обращаете внимания.

В это время ресторан, как обычно, пустовал. Джоан, а это конечно, была она, выбрала столик в одной из ниш и велела подать чай. Джемс искренне удивился, как умело его новая знакомая обошлась с прислугой. Тщетно ломал он себе голову, кто эта привлекательная девушка, и как могло случиться, что он ее до сих пор не замечал.

– Вы давно живете в Крейзе? – спросил он.

– Я там родилась, – прозвучало в ответ.

– Откуда вам стало известно, что Гамон что-то замышлял против меня?

– Я слышала об этом от моей приятельницы, живущей в замке.

– Я очень благодарен лорду Крейзу за внимание, – вполголоса произнес Морлек. – Но, вздумай я поблагодарить его лично, явившись в замок с визитом, вряд ли старый лорд обрадуется. У него, кажется, есть дочь?

Джен Смит утвердительно кивнула головой.

– Я где-то слышал о ней. Говорят, она очень красива и умна, с возвышенной и романтической душой.

Джен скривила губы.

– Не слышала ничего подобного, – ответила она. – Насколько мне известно, это вполне рассудительная и серьезная девушка.

Наконец, лакей подал горячий ароматный чай, и Джен налила Джемсу чашечку. Морлек внимательно следил за ее движениями.

Неожиданно ее тон изменился, и она сказала:

– Мистер Морлек, я полагаю, события последних дней – достаточно поучительный урок для вас.

– Вы говорите о суде?

– Да.

– Вы правы. Это для меня предупредительный сигнал. Я недооценивал Гамона и в то же время переоценил способности Марборна. Его попытка поймать меня продумана не слишком тонко. И как я купился на телефонный звонок?

Девушка пристально взглянула на него.

– Впредь будете ли вы дружны с законом? – спросила она. – Насколько мне известно, ваша жизнь протекала бурно и довольно удачно – вы сколотили себе целое состояние. Необходимо ли продолжать заниматься столь опасным ремеслом?

Джемс не сразу ответил ей. Ее голос, движения показались ему знакомыми. Где он встречал эту девушку? Где он слышал ее голос?

– Я узнал вас! – неожиданно воскликнул он. – Вы та самая девушка, пострадавшая от молнии во время грозы?

Она смутилась.

– Совершенно верно, – призналась Джен. – Но вы ведь не разглядели тогда моего лица?

– Да, но ваш голос мне запомнился. Певучий и мягкий, его невозможно забыть.

Щеки девушки залились румянцем.

– Но тогда вы мне сказали, что гостите в замке, – продолжал Джемс, – а сегодня пытаетесь меня уверить, что живете в деревне.

– Я солгала вам, – холодно заявила Джоан. – Если вы настаиваете, чтобы я сказала вам правду, то извольте: я служу прислугой в замке.

– Вы – прислуга? – недоверчиво переспросил Джемс.

– Разумеется. Я горничная и, уверяю вас, на хорошем счету.

– В этом я не сомневаюсь, – поспешил заверить Морлек. Он перевел взгляд на ее руки, и Джоан мысленно порадовалась, что ее пальчики скрывали перчатки.

– Так вот откуда вам все известно! Но в любом случае я вам очень благодарен. Скажите, а вы по-прежнему служите в замке?

– Нет, меня уволили, – продолжала лгать девушка. – За то, что я так поздно вернулась в ту памятную грозовую ночь. – И решив, что тема становится несколько щекотливой, она поспешила перевести разговор на другое: – Но вы больше не будете совершать преступлений?

К ее удивлению, он расхохотался.

– Разумеется, после предупреждения судьи вы оставите банки в покое? Неужели вы так безрассудны, что возьметесь за прежнее ремесло?

Морлек продолжал хохотать.

– Я вижу, милая барышня, вы недооцениваете радости и удовольствия, которые оно мне доставляет. Иначе не потребовали бы от меня с таким легким сердцем отказаться от взломов. Судья строг и справедлив, но следует ли придавать большое значение его словам. Кроме того, в Олд-Бейли уголовные дела ведут шесть судей. Поэтому, при существующей в Англии системе, вряд ли я попаду к судье, уже предупреждавшему меня однажды.

Но девушка не разделяла его безудержного веселья.

– Неужели никто на свете, – заговорила она, – не может убедить вас покончить с преступным прошлым? Например, кто-нибудь из родственников, или какая-нибудь девушка…

– У меня нет на свете ни родственников, ни друзей. Быть может, это звучит несколько напыщенно, но так оно и есть, и, признаюсь вам откровенно, нисколько меня не печалит. С вашей стороны, мисс Смит, проявлять участие к судьбе преступника – очень мило, – голос его чуть дрогнул, – я отдаю должное вашему благородному порыву, но у меня своя дорога и я буду идти по ней, пока не достигну того, чего тщетно добиваюсь вот уже несколько лет. А теперь простите, но вы находитесь в обществе вора гораздо дольше, чем допускают приличия. Вам пора домой. Вы сейчас живете в Лондоне?

– Да… Я гощу у друзей, – смущенно ответила она.

– Вот и отлично.

Морлек расплатился, и они покинули ресторан. Но не прошли и двух шагов, как девушка неожиданно решила вернуться. Джемс последовал за ней.

– Там, напротив, стоит мужчина. Я не хочу с ним встречаться, – сказала она.

Джемс выглянул в окно и увидел на противоположной стороне улицы Ральфа Гамона. Тот направился к одному из домов напротив ресторана и скрылся в подъезде. Морлек успел заметить: Гамон чем-то сильно расстроен И Джемс догадывался – чем.