Текст книги "Марсианские империи (сборник)"

Автор книги: Эдгар Райс Берроуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 47 страниц)

5. Мозг

Когда я вошел в столовую, то сразу увидел Рапаса, с нетерпением ожидавшего моего прихода. Он выглядел очень самодовольным и презрительным.

– Ты точен, – сказал он. – Удалось найти что-нибудь интересное в ночной жизни Зоданги?

– Да, – ответил я. – Я хорошо повеселился. А ты?

– У меня был очень удачный вечер. Я установил очень важную связь и, мой дорогой Вандор, я не забыл тебя.

– Очень благородно с твоей стороны, – произнес я.

– Да, ты запомнишь этот вечер на всю жизнь, – воскликнул он и разразился смехом.

– Ты должен рассказать мне об этом.

– Нет, не теперь, – ответил он. – Это должно пока оставаться тайной. Ты скоро сам все узнаешь, а теперь давай поедим. Сегодня я угощаю. Я плачу за все.

Жалкая человекоподобная крыса раздулась от важности, почувствовав себя полноправным членом Гильдии Убийц.

– Хорошо, – согласился я, – пусть будет по-твоему.

Чтобы сделать ситуацию еще более забавной, я заказал самые дорогие блюда, какие только были.

Когда я вошел в столовую, Рапас сидел лицом к входу. Когда кто-нибудь входил, я видел, как на его лице выражение ожидания сменялось разочарованием.

За едой мы говорили о самых незначительных вещах. По мере того, как ужин подходил к концу, росло нетерпение и раздражение Рапаса.

– В чем дело, Рапас? – спросил я спустя некоторое время. – Чем ты встревожен? Ты кого-нибудь ждешь?

Он быстро взял себя в руки.

– Нет, я никого не жду, но у меня есть враги. Всегда нужно быть начеку.

Его объяснение было достаточно правдоподобным, но я-то знал, что это неправда. Я мог бы сказать ему, что он ждет напрасно, но не сделал этого.

Рапас, как мог, затягивал ужин и, чем дольше это продолжалось, тем больше он нервничал и тем чаще смотрел на вход.

Наконец я захотел уйти, но он задержал меня.

– Посиди еще немного, – сказал он. – Разве ты торопишься?

– Мне пора возвращаться, – ответил я. – Я могу понадобиться Фал Сивасу.

– Нет, – сказал он, – до утра ты свободен.

– Но мне нужно немного поспать, – настаивал я.

– Ты успеешь выспаться, – сказал он, – не беспокойся.

– Но я все же пойду, – с этими словами я встал. Он тоже неохотно поднялся.

– Я тебя немного провожу, – сказал он.

Мы уже были у выхода, когда с улицы вошли два человека. Здороваясь с владельцем, они продолжали взволнованно обсуждать что-то.

– Агенты Владыки снова за работой, – заметил один из них.

– А что случилось? – спросил владелец.

– На улице Зеленого Горла нашли тело одного из убийц Ур Джана, а над сердцем у него – крест Владыки.

– Да будет силен Владыка, – сказал владелец. – Зоданга станет только лучше, если он очистит ее от убийц.

– Как звали убитого? – спросил Рапас с волнением, которое попытался скрыть.

– В толпе говорили, что его звали Ульдак, – ответил один из принесших новость. Рапас побледнел.

– Это был твой друг, Рапас? – спросил я.

– О, нет, – ответил Ульсио. – Я не знал его. Идем.

Мы вместе вышли на улицу и пошли в направлении дома Фал Сиваса. Плечом к плечу шли мы по освещенным кварталам, прилегающим к столовой. Рапас нервничал. Краем глаза я следил за ним и старался прочесть его мысли, но он был настороже и закрылся от меня.

Я часто имел преимущество перед марсианами, потому что мог читать их мысли, а вот моих мыслей они не могли прочесть. Почему так, я не знаю. Чтение мыслей широко распространено на Марсе, но все марсиане в целях безопасности выработали способность закрывать свой мозг – такой защитный механизм у них стал почти всеобщим.

Однако когда мы вышли на темную улицу, стало очевидным, что Рапас старается идти за мной. Хотя я не мог прочесть его мыслей, я догадывался о его намерениях: Ульдак не выполнил поручение, и у Крысы появилась возможность прославиться самому и заслужить благосклонность Ур Джана.

Если у человека есть чувство юмора, подобная ситуация немало повеселила бы его, как и меня. Вот я иду по совершенно темной улице рядом с человеком, который постарается убить меня при первой же возможности, и мне необходимо расстроить его планы, но так, чтобы он ничего не подозревал. Я не хотел убивать Рапаса Ульсио, по крайней мере сейчас. Я чувствовал, что так или иначе сумею использовать его.

– Идем, – сказал я. – Почему задерживаешься? Ты устал?

Я обнял его, прижал его руку. Так мы продолжали идти к дому Фал Сиваса. На ближайшем перекрестке он высвободился.

– Я оставлю тебя здесь, – сказал он. – Я не хочу сегодня идти в дом Фал Сиваса.

– Хорошо, друг мой. Но, надеюсь, мы скоро увидимся.

– Да. Скоро.

– Завтра вечером, может быть? – предложил я. – Или еще через день. Освободившись, я приду в столовую; возможно, там я найду тебя.

– Хорошо, – сказал он. – Я ужинаю там каждый день.

– Спокойной ночи, Рапас!

– Спокойной ночи, Вандор!

Он свернул налево, а я продолжал свой путь.

Я подумал, что он последует за мной, но ошибся. Вскоре я подошел к дому Фал Сиваса.

Гамас впустил меня. Обменявшись с ним несколькими словами, я отправился к себе. В ответ на мой сигнал Занда открыла дверь. Девушка рассказала мне, что ночью в доме все было спокойно, никто не пытался войти в квартиру. Она приготовила мне спальные шелка и меха. Смертельно уставший, я тут же уснул.

На следующее утро сразу после завтрака я отправился на дежурство у двери кабинета Фал Сиваса. Очень скоро он вызвал меня, спросив:

– Ну, что было ночью? Сопутствовала ли тебе удача? Я вижу, что ты жив, значит, ты не нашел место встречи убийц.

– Наоборот, я нашел его. Я был рядом с ними в соседней комнате и видел их всех.

– Что же ты узнал?

– Немного. Через закрытую дверь я почти ничего не слышал, а открыли ее лишь ненадолго.

– И что же услышал?

– Они знают, что ты нанял меня телохранителем.

– Что? – воскликнул он. – Откуда они могли узнать?

Я покачал головой.

– Где-то утечка.

– Предатель? – воскликнул он.

Я не сказал ему о Рапасе. Я боялся, что он прикажет его убить, чего мне пока вовсе не хотелось делать, ведь он мог быть полезен.

– Что еще? – спросил он.

– Ур Джан приказал убить меня.

– Ты должен быть осторожен, – сказал Фал Сивас. – Тебе лучше не выходить ночью.

– Я сумею позаботиться о себе, – ответил я, – и смогу принести больше пользы выходя из дома и разговаривая с людьми, чем сидя взаперти.

Он кивнул.

– Я думаю, ты прав.

После некоторого размышления он воскликнул:

– Я знаю, кто предатель!

– Кто же? – вежливо поинтересовался я тут же.

– Это Рапас Ульсио! Ульсио! У него точное прозвище.

– Ты уверен в этом? – спросил я.

– Никто другой не может им быть, – ответил Фал Сивас. – Кроме вас двоих никто не имеет разрешения на выход. Но мы положим конец этому, как только он вернется. Когда он придет, убей его. Понял?

Я кивнул.

– Это приказ, – добавил он. – Смотри, он должен быть выполнен.

Некоторое время он сидел молча, и я видел, что он внимательно изучает меня.

Наконец он заговорил снова:

– По твоему интересу к книгам я понял, что ты знаком с наукой.

– Совсем немного, – заверил я.

– Мне нужен такой человек, как ты, – заметил он. – Если бы я мог тебе верить!.. Кому можно верить? – казалось, он думает вслух.

– Я редко ошибаюсь, – продолжал он. – Я читал Рапаса, как книгу. Я знал, что он невежда и что у него сердце предателя.

Внезапно он повернулся ко мне.

– Но ты другое дело. Думаю, что можно попытаться. Но если ты обманешь меня…

Он встал и взглянул на меня. Я никогда не видел такого злобного выражения лица.

– Если ты обманешь меня, Вандор, ты умрешь такой смертью, какую только сможет изобрести мозг Фал Сиваса.

– Умирают только один раз, – сказал я.

– Но ты будешь умирать долго, если это сделать научно.

Но теперь он расслабился, и тон его немного смягчился. Я мог себе представить, как наслаждается Фал Сивас, следя за мучениями своего врага.

– Я хочу посвятить тебя в мои тайны. Немного, совсем немного, – сказал он.

– Помни, что я не просил тебя об этом, – ответил я. – Мне не нужны твои секреты.

– Риск будет взаимным, – сказал он. – Твоя жизнь против моих секретов. Идем, я кое-что покажу тебе.

Он повел меня по коридору мимо своей квартиры наверх по пандусу на этаж, вход на который был воспрещен. Мы миновали ряд роскошно убранных комнат и через маленькую дверь, скрывавшуюся за занавесом, прошли на чердак, находившийся этажом выше.

Поддерживаемый лесами и занимая почти всю длину огромного зала, там стоял самый странный корабль из всех, какие мне приходилось видеть. Нос его был эллипсоидным, затем он сильно расширялся в диаметре, а к корме постепенно сужался.

– Вот он, – с гордостью сказал Фал Сивас, – дело всей моей жизни, почти оконченный.

– Совершенно новый тип корабля, – заметил я. – В чем он превосходит имеющиеся типы кораблей?

– Он построен для достижения таких целей, которые не под силу ни одному другому кораблю, – ответил Фал Сивас. – Его скорость превысит человеческое воображение. Он полетит туда, где еще не бывал ни человек, ни корабль. На этом корабле, Вандор, я смогу посетить Турию и Хлорус. Я смогу летать на другие планеты.

– Удивительно, – заметил я.

– Но это еще не все. Корабль не только сверхскоростной. Я могу заверить тебя, что он выдержит очень высокое давление и предельные перепады температуры. Возможно, Вандор, другие изобретатели достигли того же, к примеру, Гар Нал тоже мог сделать это, но лишь один человек на Барсуме и, несомненно, один мозг во Вселенной смог сделать то, что сделано. И этот человек – Фал Сивас. Я дал этому безжизненному механизму мозг, усовершенствовал его, и через некоторое время после незначительных доделок этот корабль сможет летать самостоятельно. Он полетит, выполнит мое желание и вернется назад. Ты, конечно, уверен, что это невозможно. Ты думаешь, что Фал Сивас сошел с ума. Но смотри внимательнее!

Он сосредоточил свой взгляд на носу странно выглядевшего корабля, и вскоре я заметил, что корабль медленно поднимается с лесов и повисает в воздухе. Вот он поднял нос, потом корму и, наконец, вернулся на свое место на лесах.

Я был поражен. В жизни я не видел ничего более удивительного и не смог скрыть своего восхищения.

– Ты видишь, – сказал он, – мне не нужно даже говорить с ним. Механический мозг, который я поместил на корабле, улавливает мысли. Я просто подумал о том, что он должен сделать. Механический мозг уловил мой приказ и отдал распоряжения механизмам корабля, которыми он управляет точнее, чем любой пилот. Вандор, мне пришлось вести долгую и ужасную битву, чтобы создать этот удивительный механизм. Я вынужден был совершать поступки, которые потрясли бы добропорядочное человечество. Но я верю, что дело стоило того. Я верю, что мое великое достижение стоит тех жизней и страданий, которыми за него заплачено. Я тоже платил дорого. Он отнял у меня то, что я не смог возместить. Я думаю, Вандор, что он отнял у меня человеческие инстинкты. Если не считать того, что я смертен, в остальном я такое же создание холодных формул, как этот корабль, лежащий перед тобой. Иногда я ненавижу его, и все же я умер бы за него. Я видел, как умирают из-за него другие, умирают в бесчисленных количествах. А он должен жить. Это величайшее достижение человеческого мозга.

6. Корабль

Я считаю, что в каждом из нас – две личности. Иногда они похожи, и расхождение между ними незаметно, но иногда разница настолько велика, что появляется феномен доктора Джекила и мистера Хайда. Короткая вспышка откровенности показала, что Фал Сивас как раз таковым и является.

Казалось, он немедленно пожалел о своем эмоциональном всплеске и снова перешел к объяснениям технической стороны своего изобретения.

– Не хочешь ли ты взглянуть на него изнутри?

– Очень хочу, – ответил я.

Он вновь сосредоточил внимание на носу корабля. Вскоре открылась дверь в борту, и оттуда на пол скользнула веревочная лестница. Это было невероятно, как будто работу выполнила призрачная рука.

Фал Сивас знаком предложил мне подняться по лестнице. Он всегда следил, чтобы никто не шел за ним, потому что постоянно опасался за свою жизнь.

Дверь вела прямо в небольшую комфортабельную, роскошно убранную каюту.

– На корме кладовые с запасом пищи, достаточным для долгого путешествия, – объяснил Фал Сивас. – Там же двигатели, машины, производящие кислород и воду, установки, регулирующие температуру. Впереди – контрольная кабина. Думаю, что она больше заинтересует тебя.

Он велел мне пройти в маленькую дверь в передней стене каюты. Внутри контрольная каюта, занимавшая весь нос корабля, представляла собой сложную путаницу механических и электрических приборов. С обеих сторон носа располагались два больших иллюминатора, похожие на глаза гигантского чудовища. Они и в самом деле были нужны именно для этого.

Фал Сивас обратил мое внимание на маленький круглый металлический предмет размером с большой грейпфрут, надежно укрепленный между двумя «глазами». От него отходил толстый кабель, разделявшийся на множество изолированных проводов. Я заметил, что многие из них соединялись с приборами контрольной рубки, а остальные уходили в другие части корабля. Фал Сивас выразительно положил руку на этот предмет.

– Это сам мозг, – сказал он.

Потом он указал мне на два пятна в самом центре иллюминатора. Приглядевшись, я увидел, что они отличаются от остального прозрачного вещества.

– Эти линзы, объяснил Фал Сивас, – сконцентрированы в нижней части мозга.

Он указал мне на маленькое отверстие в основании сферы.

– Они передают мозгу все, что находится вокруг корабля. Мозг корабля действует с точностью мозга человека, даже еще точнее.

– Это невероятно!

– И тем не менее это правда, – ответил он. – Только в одном этот мозг уступает человеческому: он не может мыслить самостоятельно. Возможно, это и к лучшему, в противном случае он мог бы произвести на Барсуме ужасающие опустошения, прежде чем его смогли бы уничтожить. Корабль оснащен мощными радиевыми пушками и управляет ими со смертоносной точностью, недостижимой для человека.

– Но я не видел никаких пушек, – сказал я.

– И не увидишь, – ответил он. – Они спрятаны в корпусе, можно заметить только маленькие круглые отверстия в боковых стенках корабля. Но, как я сказал, единственная слабость механического мозга делает его таким выгодным помощником человека. До того, как начать функционировать, он должен получить мысленный приказ. Другими словами, я должен ввести в механизм свою мысль как пищу для его функционирования. Например, я приказываю ему подняться на десять футов, задержаться там несколько секунд и затем опуститься на леса. Точно так же я могу приказать ему отправиться на Турию, разыскать выгодное для посадки место и опуститься. Я могу пойти дальше, приказав, если на него нападут, ответить огнем пушек и маневрировать, чтобы избежать уничтожения, или вернуться немедленно на Барсум. Он также оборудован фотокамерами, которые могут сфотографировать поверхность Турии.

– И ты думаешь, Фал Сивас, что он проделает все это?

Изобретатель нетерпеливо взглянул на меня.

– Конечно. Еще несколько дней, несколько небольших усовершенствований – некоторые детали двигателя все еще не удовлетворяют меня – и корабль будет готов.

– Может, я смогу помочь тебе? – сказал я. – За свою долгую жизнь я немало покопался в двигателях флайеров.

Он немедленно заинтересовался и приказал мне выйти из корабля. Он спустился вслед за мной, и вскоре мы уже рассматривали чертежи двигателя.

Я вскоре обнаружил, что можно усовершенствовать. Фал Сивас был доволен. Он сразу же оценил мои предложения.

– Пойдем со мной, – сказал он. – Мы начнем работать немедленно.

Он подвел меня к двери в конце ангара, и через нее мы вошли в соседнее помещение.

Здесь, в нескольких прилегающих комнатах, я увидел великолепные механическую и электромеханическую мастерские, но увидел и другое, что заставило меня содрогнуться.

В мастерских было много рабочих, все они были прикованы к своим скамьям или к стенам. Лица их были бледны от долгого заключения, а в глазах застыли безнадежность и отчаяние. Фал Сивас, вероятно, заметил выражение моего лица, потому что сказал, как бы отвечая на мои вопросы:

– Я сделал это, Вандор, я не мог рисковать своими тайнами, ведь они могли сбежать и раскрыть мои секреты всему миру.

– А когда все будет готово, ты отпустишь их?

– Никогда! – воскликнул он. – Когда Фал Сивас умрет – с ним умрут и его тайны. Пока он жив, они делают его самым могущественным человеком Вселенной. Даже Джон Картер, Владыка Барсума, должен будет склониться перед Фал Сивасом.

– А эти бедняги останутся здесь на всю жизнь?

– Они должны быть счастливы. Разве не счастье – посвятить себя служению величайшему достижению человечества?

– Нет ничего лучше свободы, Фал Сивас! – сказал я.

– Держи при себе свою глупую чувствительность! – выпалил он. – В доме Фал Сиваса для нее нет места. Если ты хочешь быть нужным мне, думай только о цели, забыв средства, которыми она достигается.

Я понял, что ничего не добьюсь, противореча ему, поэтому лишь пожал плечами.

– Ты, разумеется, прав, Фал Сивас, – согласился я.

– Так-то лучше, – сказал он.

Он подозвал мастера, и мы объяснили, какие изменения следует внести в двигатель. Когда мы вышли, Фал Сивас вздохнул:

– Ах, если бы я мог производить механический мозг во множестве. Я убрал бы этих глупых людей. Один мозг в каждой комнате выполнял бы все операции, которыми сейчас заняты десять-пятнадцать человек, и выполнял бы их гораздо лучше.

Фал Сивас пошел в свою лабораторию на том же этаже и сказал мне, что я свободен и что я должен оставаться в своей квартире и держать дверь открытой, чтобы никто не прошел по коридору к пандусу, ведущему наверх.

Добравшись до своей квартиры, я увидел Занду, полировавшую украшения моей одежды, которую мне прислал Фал Сивас.

– Только что я говорила с рабыней Гамаса, – заметила девушка. – Она говорит, что Гамас беспокоится из-за тебя.

– Почему?

– Он думает, что ты нравишься хозяину, и боится потерять свою власть. Много лет он обладал здесь неограниченной властью.

Я засмеялся.

– Меня не прельщают его лавры.

– Но этого он не знает, – ответила Занда. – Даже если ему скажут, он не поверит. Он твой враг, и очень сильный враг. Я только хотела предупредить тебя.

– Спасибо, Занда, – сказал я. – Я буду следить за ним, но у меня всегда было множество врагов. Я привык быть окруженным ими, так что одним больше, одним меньше – большой разницы не будет.

– Гамас слишком сильный враг. – Он – уши Фал Сиваса. Я боюсь за тебя, Вандор.

– Не бойся, но, если это успокоит тебя, вспомни, что у Гамаса есть свои уши среди рабов. Дай рабыне знать, что я вовсе не хочу смещать Гамаса.

– Неплохая мысль, – сказала она. – Но я боюсь, многого этим не добиться. На твоем месте, выйдя в следующий раз из здания, я не вернулась бы. Ты выходил прошлой ночью, поэтому я думаю, что ты можешь уходить и приходить по желанию.

– Да.

– Пока ты не побывал на верхнем этаже и Фал Сивас не показал тебе свои секреты, тебе, вероятно, разрешат выходить из здания.

– Но я уже был наверху, – сказал я. – Я видел там много удивительного.

Девушка встревожено воскликнула:

– О, Вандор, ты погиб! Теперь ты никогда не покинешь этого ужасного места!

– Напротив, я уйду сегодня вечером, Занда. Фал Сивас дал на это согласие.

Она покачала головой.

– Не понимаю и не поверю, пока ты не уйдешь.

Ближе к вечеру Фал Сивас вызвал меня.

Он сказал, что хочет поговорить со мной о дальнейшем усовершенствовании двигателя. Разговор затянулся, и я не смог уйти. На следующий день он велел мне руководить в мастерской работами, и я снова не смог уйти. Так продолжалось вечер за вечером. И хотя мне не запрещали выходить, я начал чувствовать себя пленником. Однако меня очень интересовала работа в мастерской, и я не слишком задумывался над тем, как мне уйти.

С тех пор, как я увидел чудо-корабль Фал Сиваса и выслушал его рассказ об управляющем кораблем механическом мозге, он постоянно занимал мои мысли. Я видел, какие возможности для добрых и злых дел он дает.

Если человек, владеющий этим изобретением, добр, он может вызвать неслыханный расцвет Барсума, но я боялся, что Фал Сивас слишком эгоистичен и безумен, чтобы использовать свое изобретение для блага всего человечества.

Эти размышления, естественно, привели к вопросу, сможет ли другой человек управлять механическим мозгом. Я решил при первой же возможности проверить, будет ли он повиноваться моей воле.

В этот день Фал Сивас был в своей мастерской, а я работал с механиками. Огромный корабль находился в соседнем помещении. Я подумал, что теперь самое время для опыта. Бедняги, находившиеся со мной в комнате, все были рабами. Они ненавидели Фал Сиваса. Им было безразлично, что я делаю. Я был добр с ними и вселял в них надежду. Но слишком многие умирали в цепях, потеряв надежду на освобождение. Они были апатичны, и сомневаюсь, что вообще заметили, что я вышел из мастерской в помещение, где на лесах лежал корабль.

Закрыв за собой дверь, я подошел к носу корабля и сосредоточил свои мысли на мозге внутри него. Я приказывал ему подняться с лесов и потом опуститься на место, подумав, что если смогу это сделать, то смогу и все остальное.

Я не отношусь к слабонервным людям, но вынужден все же признаться, что мои нервы были напряжены, когда я следил за огромным кораблем, гадая, ответит ли он на мои мысленные приказания. Прошло лишь мгновение, но мне оно показалось вечностью, потом большой корабль, как будто поднятый невидимой рукой, медленно двинулся вверх. Задержавшись на мгновение в десяти футах над лесами, он снова опустился на них.

В этот момент за моей спиной послышался шум.

Повернувшись, я увидел в дверях Фал Сиваса.