Текст книги "Жизнь и сказки Уолта Диснея"

Автор книги: Эдгар Арнольд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

1. Как Дисней стал художником

Умолк грохот орудий на фронтах первой мировой войны, и американские солдаты возвращались из Европы домой. Среди них находился ничем не примечательный простой парень Уолтер Дисней, один из многих, завербованных на фронт прямо со школьной скамьи. По возрасту его не погнали сразу в окопы, а посадили для начала за руль санитарной автомашины. В мясорубку Дисней так и не успел попасть. И теперь, как и большинство других, он был озабочен своим бу-дущим. Надо найти работу, определить жизненный путь… У него имелось некоторое преимущество перед многими другими. Его отец, Элиас Дисней, состоял пайщиком маленького предприятия по изготовлению фруктового желе в Чикаго. Там всегда нашлось бы, для него какое-нибудь скромное, но надежное место. Но Уолт стремился на иные пути. С производством желе он уже успел познакомиться, и строить на нем жизнь не хотелось.

Жизнь в семье Диснеев, выходцев из ирландских переселенцев, всегда была борьбой за существование. Элиас достиг своего скудного благополучия, когда сыновья стали взрослыми и самостоятельно устраивали жизнь. Он был плотником, выбился в строители, потом обзавелся фермой, но не выдержал жестокой конкуренции на рынке. Ферма пошла с молотка. Все же кое-какие деньги Элиас сумел сберечь. Он вложил их в провинциальную газету «Стар» с двумя тысячами подписчиков, издававшуюся в Канзас-сити. Впоследствии он нашел более выгодным и спокойным производство желе и перебрался в Чикаго.

Уолт, самый младший в семье, с детства был втянут в работу. В Канзас-сити приходилось подниматься в три часа утра, чтобы вместе со старшим почти на десять лет братом Роем разнести подписчикам газету и не опоздать в школу. Днем иногда еще перепадала какая-нибудь случайная работа, так что цену времени он хорошо узнал.

С переездом в Чикаго Уолт стал работать подручным на производстве желе, заколачивал ящики, мыл банки, размешивал яблочное пюре. Он был очень доволен, когда представился случай поступить на постоянную работу ночным сторожем.

Эта должность устраивала Уолта. Она давала ему возможность учиться рисованию. К рисованию его влекло с малых лет. На отцовской ферме он рисовал животных. Это: ему больше всего нравилось и хорошо удавалось. Лет восьми он заработал первую в жизни никелевую монетку, нарисовав любимого жеребца деревенского врача. Уже тогда сказывалась его любовь и неиссякаемый интерес к животным. Ребенком он возился с бродячими собаками, птицами, разными зверюшками. А став взрослым и достигнув благополучия, он ни за что не соглашался уничтожать вредителей, когда белки, кроты и зайцы объедали в саду ягоды и фрукты.

– Они имеют на это право! – убежденно говорил он. – Мы можем купить все, что нам надо, а у них ведь нету денег!

Все же учиться пришлось совсем немного. В Канзас-сити, в Художественном институте, он успел получить самые элементарные знания и навыки рисования с гипсов. В Чикаго он усердно занимался в Академии изящных искусств, где обучали рисованию с натуры. Звучные названия «институт», «академия» были всего лишь красивыми вывесками обычных частных учебных заведений и вклада в историю искусства не вносили. Впрочем, для Диснея это не имело значения. Лишь бы овладеть умением рисовать и сделаться профессиональным художником! Этой главной цели подчинялось все. Использовать каждую минуту, войти на занятия в класс первым и выйти последним…

Ему удалось еще Пройти курсы газетных карикатуристов под руководством известных рисовальщиков широкораспространенных чикагских газет «Трибюн» и «Рекорд». Это оказалось наиболее важным, так как именно здесь обнаружились его художественные наклонности. Четкий, броский, лаконичный и очень выразительный, смешной рисунок – вот самая привлекательная для него область художественного труда!

Всего лишь около года проучился Уолт. Затем он ушел на фронт. Впрочем, во Франции ему удалось сделать много интересных зарисовок, так что время там прошло не без пользы. И вернувшись, он решил отказаться от скромной, но надежной должности на производстве желе.

Элиас полагал, что в жизни надо обеспечить себя верным делом. Рисовать? Но это несерьезно, рискованно и вообще никакое не дело. Да, он хотел, чтобы его сыновья были образованны, культурны, могли сыграть на каком-нибудь музыкальном инструменте, порисовать для удовольствия или, может быть, даже для дела. Когда он работал строителем, ему очень недоставало умения рисовать. Он всегда был готов истратить из своих скромных средств несколько долларов, чтобы мальчики чему-нибудь учились. Даже мелочь на кино он давал охотнее, когда ему говорили, что там показывают «нечто образовательное». Но всю жизнь рисовать картинки… Не солидно!

Уолт с достаточной трезвостью понимал, что на него не набросятся с предложениями работы. Ее придется настойчиво искать и довольствоваться хотя бы ничтожными возможностями. Он и не пытался начинать в Чикаго. Слишком большой город, конкуренция ему здесь явно не по силам. Более подходящим казался Канзас-сити. Там он имел шанс: газета «Стар». Она все еще воспринималась как «своя». Его там знали как сына одного из прежних владельцев. Работая по разноске газеты, он постоянно вертелся в художественном отделе, мечтая занять место за столиком рисовальщика… Как знать, может быть, теперь это и удастся? Он кое чему научился, а много ли надо провинциальной газетке? К тому же в Канзас-сити остался жить его брат Рой, инвалид войны. Он работал конторщиком в банке.

Дисней не представлял, какие перемены произошли за прошедший год в канзасской газете. Она превратилась в большую популярную газету со значительным тиражом. Пришли новые люди и сделали ее неузнаваемой.

Уолта не помнили, да и мало осталось прежних работников.

В художественном отделе его встретили вежливо, но холодно. Нет, к сожалению, никакой работы для него не

найдется… Первая надежда попасть на художественную работу сразу рухнула!

В традиционной пропаганде американского образа жизни принято утверждать, что в США каждый может стать миллионером и президентом. Желающим достигнуть этой завидной цели лучше всего начинать карьеру газетчиком, чистильщиком сапог, рассыльным. Эти бесхитростные профессии не требуют особой подготовки и открывают благоприятные возможности встречи с людьми, способными создать в жизни «золотой шанс», счастливый случай для поворота судьбы к завоеванию благополучия.

Уолт, наверно, был об этом осведомлен. Кстати сказать, его самого теперь демонстрируют в той же традиционной пропаганде как образец судьбы типичного американца, «сэлфмедмема», человека, который «сам себя сделал».

Потерпев неудачу в художественном отделе, Дисней вспомнил объявление у входа о том, что в газету требуются рассыльные. Не долго раздумывая, он направился в контору. Надо попасть в число работников газеты, а там, может быть, представится счастливый случай проявить себя и пробиться в художественный отдел!

Конторский служащий, к которому он обратился, критически оглядел его с ног до головы и спросил:

– А что вы умеете делать?

Дисней понимал, что умение рисовать вряд ли ему поможет, и упомянул только о возвращении с фронта и шоферской работе. Конторщик обрадовался возможности избавиться от назойливого посетителя:

– Идите в транспортный отдел, там, наверно, нужны работники!

Однако в транспортном отделе работники не требовались, и Дисней впервые услышал ответ, который в дальнейшем ему пришлось слышать слишком много раз: «Оставьте ваш адрес и не справляйтесь. Мы сами вас вызовем». Конечно, ожидания были напрасны, никто его не вызывал…

Вскоре на долю Диснея все же выпал «золотой шанс». Впрочем, был он вовсе не золотой и даже не позолоченный и к тому же крохотный. Но все же – шанс сделать первый шаг на жизненном пути художника. В небольшой мастерской, обслуживавшей художественным оформлением рекламную компанию, требовался вспомогательный работник. Уолт показал свои рисунки, и его сразу же приняли на работу в эту мастерскую с весьма скромным окладом – пятьдесят долларов в месяц.

Приближались рождественские праздники. Новый год, и работы привалило много. Дисней старался как мог. Попутно, на ходу, он осваивал незнакомые ему технические приемы выполнения и отработки рисунка для коммерческих целей. Рисунок должен был бросаться в глаза, привлекать внимание, отвечать рекламной цели. Это требовало особого умения и специфических средств. Первая работа способствовала овладению целым рядом профессиональных навыков. Практика учит лучше всего!

Но вот миновала предпраздничная горячка, стало поспокойней, и Дисней собрался обстоятельно вникнуть во все детали специальности, к которой он приобщился. Осуществить эти благие намерения ему не пришлось. Без длинных разъяснений, ему попросту сообщили, что в его услугах больше не нуждаются! Очевидно, его и приняли так охотно потому, что требовалось быстро и с минимальными расходами выполнить спешные заказы. «Золотого шанса» едва хватило на полтора месяца…

Вслед за Диснеем был уволен еще один молодой способный художник – Юб Айверкс, с которым он успел подружиться. Увольнение явилось для Юба тяжелым ударом. Нерешительный, бессловесный, он был плохо приспособлен к борьбе за существование требовавшей сил, настойчивости, изворотливости. Дисней был художник по натуре и по призванию, но в какой-то мере у него уже намечались приметы бизнесмена. Его осеняли не только художественные, но и деловые идеи. Под лежачий камень, как известно, и вода не течет, особенно американская. Надо быть активным! Он успел присмотреться, как делается бизнес с рисованием для рекламы, и решил попытаться приспособиться к нему. Если дело пойдет, найдется что-нибудь и для Юба, настоящего младенца в джунглях американского образа жизни.

С этого дня Айверкс стал соратником и помощником Диснея на долгие годы.

Первую атаку Дисней повел на издателя рекламного листка «Ресторанные новости».

– Я и мой партнер можем выполнять для вас художественные работы, – любезно предложил издателю Уолт.

– Сожалею, но у меня для этого нет возможностей, – кисло ответил издатель.

Именно такого ответа ожидал Дисней.

– Дайте нам место для стола и объявите, что у вас открыт художественный отдел, -сказал он. – Вам не придется истратить на это ни одного цента.

Издатель быстро оценил возможность улучшить свое дело за чужой счет.

– Место у меня найдется и для двух столов. А заказчики объявлений, может быть, и не откажутся немножко приплатить за украшение их рекламы…

Уолт выпросил у родителей немного денег, необходимых для закупки материалов и первоначального обзаведения художественного отдела. Далее он провел широкую наступательную операцию на маленькие типографии, воздействуя заманчивыми предложениями услуг художественного отдела, тут же превратившегося в фирму «Дисней-Айверкс, коммерческие художники». Фирма с готовностью принимала любые заказы для торговых заведений, вплоть до выполнения картин масляными красками. Благодаря настойчивости Уолта, дела «коммерческих художников» успешно развивались, и за первый месяц они вдвоем заработали полтораста долларов, то есть больше, чем им платили в рекламной мастерской. Казалось, заложено начало для предприятия с хорошими перспективами. И все же предприимчивость Диснея отступала на задний план при появлении работы, способной увлечь его как художника.

Однажды Уолт увидел в газете объявление Компании кинорекламы Канзас-сити о приглашении на работу рисовальщика. Он попытался было предложить услуги своей фирмы по снабжению Компании рисунками для фильмов, но ему ответили, что требуется рисовальщик на постоянную работу и полный рабочий день. Посмотрев рисунки, принесенные Диснеем, представитель Компании предложил ему сорок, долларов в неделю. Работа была очень привлекательна, а оплата хорошая. Уолт не устоял и согласился. В феврале 1920 года он покинул расцветавшую фирму, оставив ее Юбу Айверксу. Но тот недолго пользовался своей самостоятельностью. Проявив полную бездарность в бизнесе, он провалил все дело и растерял клиентуру. Вскоре он снова пришел к Диснею и попросил устроить его на работу. По рекомендации Уолта Юб был принят в Компанию кинорекламы, и приятели снова оказались рядом в общем деле. Началась новая страница жизни Диснея.

Уолт еще не пытался задумываться над своим дальнейшим путем. Ведь будущее само каждый день становится настоящим… Новая работа представлялась всего лишь интересней, нежели прежняя, вполне понятным продолжением начатого. Не все ли равно, что рисовать «коммерческому художнику» – рекламу для газеты или для экрана?! Однако переход на другую работу оказался никак не ожидавшимся скачком в совершенно неведомый для него мир удивительных чудес!

В этом мире Диснею предстояло не просто рисовать, а создавать рисованные живые существа, обладающие своей судьбой, нравом' и повадками. Эти ожившие на экране существа обретут в нем властелина, обязанного о них заботиться, неустанно придумывать для них сказки о забавных приключениях, а они в свою очередь будут определять его судьбу. Им он посвятит всю свою жизнь художника, преисполненную борьбы, поражений и побед. Он и не подозревал, что, переступив порог Компании кинорекламы Канзас-сити, он совершил переход через Рубикон своей жизни и должен был бы воскликнуть как Юлий Цезарь: жребий брошен!

2. Как Дисней стал президентом

Дисней вступил на первую ступеньку лестницы, уходящей в заоблачные выси его мечты. Он стал профессиональным художником, выполнял заказы и понемножку «делал доллары». Почувствовав себя более уверенно, он даже осмелился предъявить права на свой индивидуальный профиль художника. В Компании кинорекламы Канзас-сити имелся некий художественный руководитель, распределявший и направлявший работы рисовальщиков. Однажды он поручил Диснею снабдить физиономией рекламируемый фасон мужской шляпы.

– Я карикатурист, – скромно возразил Уолт.

– Не имеет значения,-отрезал руководитель.-Все мы выполняем то, что требует дело)

Дисней промолчал и изобразил под изящной шляпой личность с носом, похожим на электролампу, и идиотской усмешкой. Эту рожу первым обнаружил сам босс и разразился громовым хохотом:

– Приятно увидеть здесь для разнообразия нечто новенькое! Но от такого красавчика может стошнить…

Стараниями другого рисовальщика шляпа быстро обзавелась головой благообразного джентльмена, вызывающего не тошноту, а неодолимое желание приобрести модный головной убор. В дальнейшем профессиональные склонности Диснея стали приниматься во внимание.

Компания кинорекламы проявляла оперативность и готовность пускать в ход все, пригодное для нужд коммерции. В таких делах все Средства хороши. Однажды на улице, где помещалось киноателье, произошла автомобильная катастрофа. Легковая машина, потеряв управление, перевернулась кверху колесами. Водителя извлекли из кабины и отправили в больницу. Но прежде чем успели убрать исковерканную машину, оператор Компании быстро сообразил, как применить ее к делу. Он предложил Диснею залезть в кабину и заснял его беспомощно высунувшуюся ногу. Ближайшее колесо оператор предварительно раскрутил для большей динамичности и ощущения только что свершившейся катастрофы. Кадр с большой выгодой включили в рекламу страхования жизни. Такие приемы удавались, конечно, редко, но они показывали сноровку работников Компа– нии в применении всяких обстоятельств к своим задачам. Главным же средством действия была мультипликация.

Уолту было девятнадцать лет – возраст, когда многое способно вызвать восхищение и удивление. Раскрывшиеся перед ним поразительные возможности кинематографа придали новые силы его увлечению рисованием. Здесь все было неизведанно. К глазу и руке художника добавлялся могущественный механический глаз киноаппарата, незадолго до этого воспетый у нас Дзигой Вертовым. Механический глаз обладал силой, недоступной художнику: он делал неподвижный рисунок живым. Застывшее мгновение как по волшебству начинало жить!

Каждый день открывал что-то новое, вчера еще неизвестное. Каждый день приносил новые приемы и средства. Каждый, даже самый малый шаг вперед увлекал и захватывал. Дисней и Айверкс самозабвенно погрузились в изучение открывшегося перед ними странного мира. Нельзя даже сказать, что Дисней устанавливал для себя азбучные истины рисованного фильма. Азбуки не существовало, она только складывалась…

В те годы беззвучное киноискусство еще не успело подняться до самых высоких своих вершин. Его «золотой фонд» составляли фильмы Д. У. Гриффита и первые шедевры Чарли Чаплина. «Броненосца «Потемкина» предстояло ждать целое пятилетие… На мировых экранах тон тогда задавали американцы. Они с успехом внедряли точные приемы монтажа, динамику действия и выразительную лаконичность крупных планов. Голливудские традиции еще не успели превратиться в пошлый, надоедливый штамп.

Рисованный фильм появился давно, на заре кинематографа. Все же его широкое распространение только начиналось. Наметились начальные основы мультипликации, ставшие общепринятыми. О них говорилось в нескольких книжках, объяснявших кинотрюки. Они мало чему могли научить, но вызывали желание учиться, искать.

Все было очень примитивно. Зрителя забавлял самый факт движения рисунка. Так в первые дни кинематографа интересен был факт движения сам по себе. И оставалось несущественным, что и как двигалось. В первых рисованных фильмах спички могли складываться смешными зверюшками с неуклюжими движениями. Слабости техники делали движения судорож– ными, что тоже было смешно. Художественное качество мультипликационных фильмов отставало не только от среднего уровня произведений киноискусства, но даже средней газетной карикатуры.

Компания кинорекламы Канзас-сити не ставила перед собой каких-нибудь новаторских задач. Делать как все и не хуже других – великая мудрость ремесленничества. Вырезанные из бумаги фигурки-буквы, шевеля ручками и ножками, носились по экрану, прежде чем выстроиться в должном порядке, образуя слова. Считалось, что этого вполне достаточно для привлечения внимания к рекламе. Если же одна из фигурок стала не на свое место и, спохватившись, перебегала, протискиваясь между другими, то можно было не сомневаться в восторженной реакции зрителя.

Дисней тоже вырезал из бумаги фигурки и пробовал по-разному работать с ними, добиваясь новых эффектов. Но его это не устраивало. Он был уверен, что можно работать иначе, лучше и интересней, а главное, содержательней. Не только техника, но и само содержание рекламного рисунка было ничтожно. Ему хотелось обогатить приемы съемки движущегося рисунка. Он додумался рисовать на листах целлулоида и накладывать одну картинку на другую, намного облегчив этим работу. Однако новые приемы не являлись сами, их приходилось искать в упорной работе. Надо было экспериментировать. Но босс не хотел об этом и слушать.

– У нас все делается правильно) – неизменно возражал он.

На случай неожиданной перегрузки в заказах у Компании был в запасе съемочный аппарат, успевший устареть уже в те первобытные времена. Громоздкий, похожий на сундук, он словно ждал, когда о нем вспомнят и снова поставят на работу. Этому «старику» предстояли большие дела. На него обратил внимание Дисней и стал понемножку в свободное время упражняться на нем для проверки своих выдумок. После долгих уговоров босс разрешил ему забрать аппарат домой во временное пользование.

Это был знаменательный день в жизни Диснея. Старый «сундук» явился первым кирпичом в фундаменте творческой и производственной самостоятельности. Аппарату было найдено пристанище в гараже, где мож– но было ночью работать. Для Уолта началась двойная жизнь: днем в кинорекламе и ночью – за самодельной мультипликационной установкой. Каждая не мешала, а, наоборот, помогала другой. И обе препятствовали только отдыху, краткому, торопливому.

Кропотливые опыты захватывали остротой исканий и изобретательности. Освещение, установка аппарата, съемка, разработка и подготовка рисунков, их последовательная смена-все требовало величайшей точности, правильности. Надо было прежде всего овладеть техническими приемами, после чего можно было приниматься за осуществление своих привлекательных замыслов.

Вскоре наступил день или, точнее сказать, ночь, когда Дисней смог приняться за постановку самостоятельного фильма. Он назвал его «Смехограмма». Ему хотелось внести свежие идеи, юмор в скучные штампы коммерческой информации.

В быстрой смене кратких картинок «Смехограммы» чередовались занятные рекламы и деловые предложения. Давались, например, советы воспользоваться выгодными банковскими операциями, быть бережливым и благоразумным в ведении своего хозяйства. Внезапно в подобные назидания добропорядочному предпринимателю вклинивалась сценка с горожанами, у которых стучат зубы при проезде по плохо отремонтированной мостовой одной из улиц Канзас-сити…

«Смехограмма» содержала много забавных кадров, свидетельствовавших о веселом юморе и большой изобретательности Диснея. В рекламных советах, предостерегая от напрасной затраты усилий, он выводил человечка, бегущего до изнеможения в колесе, подобно белке. Уверение «вы находитесь на верном пути и не ждите, чтобы вас наталкивали на необходимые решения» иллюстрировалось коровой на железнодорожном полотне, которую подталкивает паровоз.

В «Смехограмме» видны черты эксцентричного юмора с неожиданными сопоставлениями, быстрыми переключениями хода мыслей и смешными нарушениями привычной логики. Таковы особенности английского и американского юмора, ставшие классическими в произведениях Эдгара По и Марка Твена. На эксцентрику и алогизмы опирались эстрада и цирк, карикатура и шаржи.

В кино юмор исходил из тех же источников. Это подтверждается всей деятельностью основоположника американского комического жанра Мака Сеннета. Из его школы вышел Чарли Чаплин, обогативший кино велико– лепными традициями мастерства английской эстрады. Когда Дисней появился в кино, американский комический фильм завоевал успех и признание на мировом экране. Вполне понятно, что Дисней пошел теми же путями.

Изготовив ролик своего первого фильма, Дисней отнес его управляющему группой кинотеатров. Тот нашел «Смехограмму» интересной и спросил, сколько она стоит. Уолт, увлеченный творческим порывом, сов– сем забыл о бизнесе и растерянно назвал стоимость произведенных затрат. Эту сумму он хорошо помнил, так как выложил ее из своего весьма в то время скромного заработка.

«Смехограмма» получила одобрение зрителя, привлекла общее внимание. Управляющий стал заказывать Диснею для своих театров по мере надобности специальные короткометражки, преимущественно реклам– ного содержания.

Но случались и совершенно неожиданные поручения. Так, однажды управляющий попросил Уолта придумать что-нибудь для воздействия на зрителей, имевших неприятную привычку читать вслух надписи тогда еще немого фильма. Дисней изготовил несколько сюжетов с постоянным персонажем, профессором Тоткто, изобретателем специальных приспособлений против громкочитающих зрителей.

Как только в зале раздавались громкие голоса, демонстрация фильма прерывалась, и на экране появлялся хитроумный Тоткто, подкрадывался к усиленно шевелящему губами человечку, хватал его за ворот и сбрасывал в особый трубопровод, через 'который тот вылетал на улицу. В другом варианте профессор ударом колотушки по голове заставлял замолкнуть надоедливо бормочущий рот.

Обычно хозяевам не нравится, когда их работники отвлекаются занятиями на стороне. А босс Диснея был явно доволен его успехами, должно быть, полагая, чтоони служат рекламой Компании. Он похвалялся достижениями своего служащего и даже прибавил ему жалованья. Его благоволение зашло так далеко, что он однажды предложил Диснею использовать связи Ком– пании для сбыта «Смехограммы».

Дело начинало разрастаться. Гараж стал тесным, непригодным для работы. Дисней не только рекламировал бережливость и благоразумие, но и сам следовал заповедям добродетельного бизнеса. Вскоре у него накопились сбережения, достаточные для приобретения Съемочного аппарата и аренды помещения, более приспособленного для работы. А работы все прибавлялось и прибавлялось.

На ролики «Смехограммы» поступали все новые заказы. Управиться с ними по ночам и своими силами не представлялось возможным. Напав на выгодный источник, Уолт не только не хотел отказываться от его использования, а, наоборот, принимал все меры для расширения дела. Проявляя должную предприимчивость, он не упускал открывавшиеся деловые перспективы. А как выполнить все заказы? И тут его осенила выгодная идея.

В газете появилось объявление, приглашавшее молодых рисовальщиков работать над мультипликационными фильмами. Не так давно Дисней сам ухватился бы за такое многообещающее предложение. Наверно, найдутся и другие! Массового отклика объявление не вызвало, но два-три молодых человека к нему заглянули.

Дисней обратился к ним как изворотливый предприниматель. Он заявил прямо, что не в состоянии платить им за работу, но научить ей может. Если же их труды будут приносить доход, они получат свою долю. Должно быть, у пришедших ничего лучшего не предвиделось, и они согласились. Это был тот «классический» деловой риск, когда предприниматель не теряет ничего, а работник трудится бесплатно…

Теперь работа закипела. При участии юных добровольцев началось изготовление коротеньких несложных сюжетцев, вроде Красной Шапочки и Кота в сапогах. Завертелась машина разраставшегося производства. Дисней настойчиво искал сбыт своим фильмам, добивался новых заказов. Производство повседневно требовало денег, а сбыт требовал новых фильмов. Возмещать расходы, не имея резервов, становилось все труднее. Дисней решается на отважный шаг.

Под «верное обеспечение» запаса готовой продукции семи фильмов по полчасти каждый Уолт собирает десяток-другой «пайщиков» и на их деньги организует фирму-«Смехограмм Корпорейшн» с капиталом в пятнадцать тысяч долларов и становится ее президентом. Не зря ведь говорится, что каждый американец может стать президентом…

Ясно, что положение главы фирмы несовместимо с заурядной службой, и Дисней спешит уволиться из Компании кинорекламы. У него уже появляется представитель в Нью-Йорке – коммерсант, занятый продвижением фильмов в восточных штатах. Освободившись от службы, Уолт остался под тройной нагрузкой: изготовления фильмов, их продвижения и финансирования. Казалось бы, десяток короткометражек не ахти какой товарный фонд для «Корпорейши». Но когда президенту всего лишь двадцать один год и он единолично, без чьей-либо помощи должен вести все дела, находясь при этом в полной зависимости от прожженных дельцов джунглей кинематографического'бизнеса, руководство фирмой оказывается не такой уж простой задачей…

Погоду на кинорынке делают полнометражные художественные фильмы. Они выходят на мировые экраны и приносят миллионные прибыли. Крошечные мультипликации рядом с ними всего лишь песчинки. Впрочем, на эти песчинки пайщики «Смехогрвмм Корпорейшн» получили сто на сто, по доллару на каждый внесенный ими доллар. Но всех-то долларов было совсем мало и весь оборот – грошовый. Поэтому при первых финансовых затруднениях пайщики поспешно бежали, как крысы с тонущего корабля. Президент, как капитан, остался в одиночестве…

Настали черные дни. Дисней был объявлен банкротом, «Корпорейшн» похоронили. Уолту посчастливилось получить сдельную работу по съемке местных сюжетов для киножурналов голливудских концернов. Платили по доллару за фут принятого материала. К сожалению, в Канзас-сити редко происходили выдающиеся события, и заданий поступало немного. Когда же представлялась возможность поработать, Дисней разбирал мультипликационную установку, извлекал аппарат и отправлялся на съемку. А вернувшись, снова налаживал свой производственный агрегат. Он все еще не терял надежду найти какой-нибудь выход из катастрофы, в которую попал.

Он думал, что все потерянное можно вернуть, изготовив особенно интересный фильм, успех которого не вызывает сомнений. В то время в США наиболее прославленным художником мультипликации был Макс Флейшер. Он придумал оригинальный и впечатляющий прием сочетания мультипликации с реальной обстановкой. Встреча автора со своим персонажем всегда очень эффектна необычностью обстоятельств. В те годы появились «Шесть персонажей ищут автора» Л. Пиранделло и «Вздор» и «Хлеба и зрелищ» В. Э. Вудворта, тогда весьма популярного в США. Впрочем, к старинным и даже древним источникам этого приема можно причислить итальянские сказки о деревянной кукле Буратино, а также легенду Овидия о скульпторе Пигмалионе и ожившей статуе прекрасной Галатеи…

Флейшер сделал подобное событие сюжетом своих многочисленных фильмов о клоуне Коко. Художник на экране, на глазах у зрителя, рисовал мультипликационного человечка Коко. Едва он успевал провести послед– ний штрих, как Коко, не дожидаясь заклинаний и вмешательства фей и богов, оживал. Он спрыгивал с листа, на котором был нарисован, бегал по комнате, перескакивал с одной вещи на другую, безобразничал и насмехался над своим автором.

Клоун Коко Макса Флейшера

В лаконичных надписях немого фильма передавался их шуточный диалог. В финале Коко за дурное поведение топили в чернильнице,где он зародился.

Дисней не стал подражать сюжетному строению фильмов Флейшера, а только использовал прием соединения мультипликации с натурой. К тому же для него это отнюдь не было поразительным открытием. В своей «Смехограмме» он уже показывал на экране с помощью комбинированной съемки свою рисующую руку.

В противоположность Флейшеру, Дисней решил ввести не рисованный персонаж в реальную обстановку, а, наоборот, живого героя в мультипликационный мир.

В выборе главного действующего лица Дисней остановился на шестилетней девочке, позировавшей для продукции Компании кинорекламы. Она стала героиней маленького фильма «Алиса в рисованной стране», при сходстве названий не являвшегося экранизацией прославленных детских книг английского писателя Льюиса Кэролла «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».

Однако все старания Диснея оказались бесплодными. Опутанный долговыми обязательствами, соглашениями с кредиторами по банкротству, он был лишен права самостоятельных действий. К тому же никто не был потрясен новым произведением, на которое Уолт возлагал такие большие надежды. Ему снисходительно разрешили оставить лично себе экземпляр созданного им фильма, как не представляющий материальной ценности.

Положение становилось невыносимым. Уолт впал в нужду, обносился, даже голодал. Знакомый зубной врач предложил Диснею изготовить маленький рекламный ролик по уходу за зубами.