Текст книги "Анжелика и гора трупов"

Автор книги: Эдди Спрут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Я решила добить Зиви напоследок. Женщина разозлилась ещё сильней, а потом на одном дыхании прошипела сквозь прутья решётки.

– Нам поможет один очень могущественный маг. Сегодня он должен был уладить дельце с пингвинами, после которого будет в состоянии помочь нам с исследованиями. – гордо сказала Зиви.

– Аааа, Мерлин, что ли? Ну, он вам уже не поможет. – Я показала ей жест, которому меня научила Алёна и засмеялась. – Как смешно вышло, ведь именно из-за этих пингвинов я тут и сижу. Так что ваш очень крутой маг пусть обломится. Птички снова в клетке. Выкуси, коза драная.

– Я тебя уничтожу. Заставлю тебя страдать, буду наслаждаться твоими слезами! Припомни мои слова, тварь.

– Давай, вали отсюда. Иди, долотом любви наслаждайся, убогая.

– Уничтожу! – женщина она подхватила свою сумку и пулей вылетела из помещения.

Переживая ещё одну волну головокружения, я медленно села обратно на койку. Подтянув к себе рюкзак, начала в нем копаться, хотелось привести себя в порядок.

Обидно, столько трудилась и так всё бездарно просрать. Чтоб она подавилась, эта гадина.

Когда искать расчёску мне надоело, то я подошла к решетке и прижавшись гудящей головой к холодным прутьям, позвала дежурного.

На протяжении двухчасовой беседы со следователем я так и не смогла объяснить, почему именно пингвины и причём тут вообще бананы. Но стало ясно, что в городе орудует банда под руководством некоего Мерлина.

Когда все устали, то было решено, что в отделении правопорядка ко мне претензий нет, но штраф за мелкое хулиганство всё-таки платить придется.

Дальше меня отвели в другую комнату, на разговор с хозяином зоопарка. Леонид Иванович был очень рад со мной познакомиться лично. Да и вообще он просто был рад. Очень жизнерадостный человек.

Оказалось, что он старый друг моего отца. Его очень впечатлило, с какой легкостью я смогла вынести пингвинов с территории.

– В прошлом месяце начали пропадать мелкие животные, два кролика, змея, лисица, даже ёжик куда-то укатился. – Леонид Иванович расхохотался от собственной шутки. – Мы думали, что эти животные сами сбегали. Но когда взяли тебя с пингвинами, то стало ясно, что животных воруют.

Я пыталась ему объяснить, что вынесли их бананы-профессионалы, а не я.

Но в существование бананов он тоже не поверил, только хохотнул, хватаясь руками за свой большой живот.

– Мы вот на животных решётки ставили, а надо было на людей, оказывается. Усилим охрану, но охрану надо проверять сама знаешь как. Боем! – жизнерадостно сказал Леонид Иванович. – Анжелочка, у меня к тебе личная просьба. Я хочу, чтобы ты украла любое животное из моего зоопарка. Никто не должен знать, кто это будет, и когда это произойдет.

Мужчина хохотнул и задумался. Наверное, решал, что мне сказать можно, а чего говорить нельзя. Контрабанда, секреты, подпольные лаборатории… Это в духе “друзей” моего отца.

Все эти догадки рассыпались в прах, когда он продолжил. Оказалось, он просто прикидывал, какая сумма не обидит дочь такого папы.

– Понимаешь, Анжела, если я всё сделал правильно, то тебя всё-таки поймают. Поэтому я сделал для тебя вот этот пропуск. Поймают, показываешь пропуск, какую-нибудь карточку со своим именем и фотографией, и тебя сразу же приведут ко мне, а у меня такой шоколад из… разных мест привозят. – он взглянул на меня и быстро продолжил. – Само собой разумеется, шоколад, это так, отпраздновать, а работа должна быть оплачена. За пингвинов тебе знаешь сколько причитается?

– Сколько? – спросила я.

Причиталось мне много. Ну, не мне, а дочке Виолетта Филина, но всё же мне, потому что это тоже я.

Сегодня же звоню Жану, пусть ищет яхту!

Директор передал мне пухленькую брошюрку о том, чем или кем кормить зверей из его зоопарка и предупредил, что у некоторых из них очень сложные диеты. Хороший он, о животных заботится.

А таблетки от головной боли и бутылки минералочки у него не найдётся? После короткого хохотка в его пухлом портфеле это всё на удивление нашлось. Странно, что он не предложил мне всё это до начала разговора, но я всё равно сказала спасибо и выпила таблетку.

Мы ещё немного поговорили и разошлись. Я сунула пропуск в рюкзак и побежала на улицу. На выходе из отделения я случайно зацепила плечом одного очень неприятного мурза.

– Эй, смотри куда прёшь, курица! – рявкнул на меня мужчина.

Голос его показался мне очень жёлтым. Мурз остановился как вкопанный, он, казалось, тоже меня узнал.

– Жизнь – интересная штука. – подумала я, и начала шарить рукой в рюкзаке, чтобы достать кристаллофон, как вдруг знакомый голос привлёк мое внимание.

– Анжела, сюда!

Я обернулась и увидела Жана. Он стоял, опершись спиной о совершенно новенький кристалломобиль.

– Жанчик, откуда ты тут? – крикнула я.

Загадочный мурз всё ещё стоял в дверях здания и сверлил меня взглядом.

Да что я ему сделала?!

– Ты, не поверишь. Сегодня утром, мой друг из ИЦ попросил съездить из Муркоты в Мурбург, чтобы сделать делать тест-драйв их новому прототипу. – Жан похлопал машину по крыше и улыбнулся. – Приезжаю я в Мурбург, а тут такой скандал, в центре которого ты с пингвинами. Ну я и решил припарковаться тут и дождаться тебя. Чтобы всё из первых рук узнать.

– Сплетни продавать будешь? – подмигнула я. – Тогда с тебя пятьдесят процентов за каждое ухо.

– Двадцать, – улыбнулся в ответ Жан, – но это только если сплетня сочная. Начинай.

– Давай так: ты меня отвезёшь в Муркоту, а по дороге я тебе всё расскажу.

– Хитрая какая. Ну, поехали. – мужчина с легкостью запрыгнул в машину и открыл мне дверь изнутри. – Запрыгивай.

Не скажу, что мы с Жаном были друзьями. У него вообще не было друзей. Для него абсолютно всё в мире имело свою цену. Даже сейчас он приехал не за мной, а за новой сплетней. Но я всё равно была рада его видеть.

Немного подумав, я решила от Жана ничего не скрывать, иногда он дает полезные советы. Но после моего рассказа мужчина только долго смеялся, а потом сказал, что моя история и гроша ломаного не стоит.

– Анжела, а яхта тебе всё ещё нужна? – вдруг спросил Жан. – У меня есть одна на срочную продажу. Хозяйка переезжает в город Паяс, вот и ликвидирует собственность за твёрдую валюту.

– А как ты узнал, что мне нужна яхта?

Откуда он мог это узнать? Я насторожилась. Пингвины-пингвинами, а яхта – это деньги, которых у меня не было, а вот появились.

Вдруг Жан тоже куда-то собрался к чёрту на рога? Тогда от такой приятельницы, как я, ему тоже толку нету. Может и ликвидировать отношения за твёрдую валюту.

– Да ты сама это как-то сказала. Давно ещё. – Небрежно бросил Жан.

– Но мне только вчера это в голову пришло, – начала спорить я.

– Вчера пришло, потому что год назад пришло, а ты просто вспомнила. – дружелюбно продолжил парень.

Его голос меня успокоил. Наверное, действительно когда-то в шутку ляпнула.

– Знаешь, а хочу! Когда смогу её посмотреть?

Хочу! Хочу! Хочу! Яхта! Яхта! Яхточка!

– Давай прямо сейчас туда и поедем. – сказал Жан и улыбнулся.

– А давай!

Радости моей небыло предела. Остатки зарплаты после Ламы плюс награда за пингвинов, должно хватить.

– Кстати, вместе с яхтой она продает ещё и консервы с горошком. Свежачок.

– М-м-м, звучит отлично для того, кто собирается начать новую жизнь!

Глава 4

Яхта с сюрпризом

Этим утром я зашла в кафе “Малинка” гордой владетельницей яхты. Через полчаса сюда должна прийти Алёна, вот она удивится.

За стойкой стоял сонный официант и протирал чашки для кофе, уборщица домывала столики.

В такую рань в кафе сидели только одна парочка и два молоденьких морячка. Парочка мило ворковала в дальнем углу зала и ни на кого не обращала внимания. А вот морячки, сидевшие ближе к центру, сразу сели ровно и начали мне мило улыбаться.

Я кивнула официанту, чтобы он принес мне меню, а сама, задрав нос, пошла выбирать место поудобней. Больше всего мне приглянулся столик возле панорамного окна, в которое прекрасно видна моя новая яхточка. Я с удовольствием представила себе удивлённое лицо Алёны, когда она увидит мою покупку.

– Что заказывать будете? – спросил официант.

– Принесите мне, пожалуйста, морковный пирог и две порции капучино без сахара. Хотя нет. Принесите лучше два пирога. Да, нужно два!

Официант сонно улыбнулся и ушёл выполнять заказ.

Спустя полчаса дверь кафешки хлопнула, и я повернула голову в сторону входа. На меня с огнем в глазах неслась радостная Алёнка.

– Анжела, как ты вообще додумалась купить целую яхту? – спросила она слёту и плюхнулась в кресло, напротив.

– Легко и просто! – так же радостно ответила я. – Вчера днём встретилась с Жаном в Мурбурге, к ужину мы осмотрели яхту и бабах. Теперь я гордая яхтовладелица!

– Вот прямо так и бабах? А тебя не смущает, что Жан специалист по мутным сделкам?

Жан сходу не понравился Алёне.

Алёна считала себя скорее моей старшей сестрой, чем подругой, и считала своим долгом если не приятельствовать, то относиться ровно к моим друзьям. Своих у неё, кроме меня, не было. Но Жана она просто не терпела. Любой разговор между ними переходил в перепалку, в которой Жан лениво, но аккуратно подначивал Алёну, а та довольно быстро срывалась на крик.

– Ой, да оставь его в покое. Да, он мутный, но по сути человек не гнилой. А какие у него глаза голубые! Только за один его взгляд можно всё простить. – мечтательно ответила я.

– Иногда мне кажется, что цвет глаз – это единственный критерий, по которому ты выбираешь себе мужчин.

– Жан не мой мужчина, у нас с ним никогда ничего не было. Мы только общаемся.

Алёна всё равно недовольно хмыкнула и перевела тему разговора.

– Так что, тебя из-за каких-то пингвинов уволили? Ты же их вернула живыми, здоровыми и слегка выгулянными.

– Знаешь, хозяин зоопарка был даже доволен и предложил мне на него работать.

– Вот это да. Он, что, попросил животных для проверки похищать?

Вот. Мои дела все знают лучше меня самой. Сначала Жан, теперь Алёна, да что же это такое?

А ещё и моряки явно подслушивали наш разговор, уж очень они увлечённо за нами наблюдали.

– Ага, буду животинок тыбзить за деньги! – почти крикнула я, пусть слушают.

Официант недовольно на меня посмотрел, а я слегка покраснела. Жаль, у него глазки не голубенькие.

– Анжела, следи за языком, ты же девушка. Да и те парни на нас смотрят. – строго сказала подружка.

– Ой, забыла, звентиляюсь.

Алёна попыталась сделать строгое лицо, но сама же и рассмеялась.

– Слушай, Алёна, ко мне ещё эта ящерица Зиви приходила…

Моя подруга замахала руками и перебила меня:

– Насчет Зиви. Там её муж изобрел какой-то гениальный рецепт гороховых консерв. Обещали через месяц его пустить в продажу. Эдуард говорит, что это нечто совершенно особенное.

– И как они собираются делать горох особенным? – спросила я.

– Не знаю, это же бизнес, что-нибудь придумают. – Ответила подруга и брезгливо махнула рукой.

– Насчет бизнеса, я хочу свое дело на яхте организовать. И не буду у папы ничего клянчить. Стану модельером! Лучше этих Кристин и Карин. Или может морским журналистом.

– Как ты это планируешь сделать без начального капитала? – заинтересованно спросила Алёна.

Алёна – моя единственная настоящая подруга. Все остальные дружат не с Анжелой, а с единственной и горячо любимой дочкой Виолетта Филина. А вот Алёне нужны мои приключения, и я как бы беру её на буксир, и мы отправляемся в путь. Её, конечно, иногда бьёт бортами о скалы и мели, но у меня есть подозрение, что это ей даже нравится.

Вот и сейчас, спросила она не от недоверия, а потому, что ей по-настоящему интересно, как я это проверну.

– Пингвинов тырить буду, и моделей, или ещё кого! Пока консервы есть и десятка всё ещё в кармане, то не пропаду.

– А что за консервы?

– Ну, которые Жан вместе с яхтой продал. Это, кстати, из той обещанной партии, которая в магазинах только через месяц будет.

Алёна брезгливо сморщила свой курносый носик.

– Жан, Жан, Жан. Ты сама знаешь, почему он мне не нравится. В консервах знаешь, что? Не горох, а любовник твой окажется. А ты ему ещё и спасибо скажешь.

– Не драматизируй, Алён. Я, конечно, знаю, что Жан проныра, но это для него слишком сложно.

Кстати, насчёт любовника.

– Алён, а что с Артурчиком? Он мне звонил недавно и голос был у него какой-то странный. А потом как в воду канул.

– Не знаю. Видела его на прошлой неделе, бодрый был, кстати собирался ехать на консервный завод Эдуарда, чтобы взять информацию из первых рук. Они ему позвонили, обещали громкую информацию.

– Снова этот завод. Что-то много славы на одного Эдуарда. Артурчик же опыта почти не имеет, как они о нем узнали?

– Сказали, что им кто-то порекомендовал молодого специалиста. Да ладно, проехали, зато будешь ты у нас модельер с консервами! Вот тебе слава. – снова перевела тему разговора подруга.

– Ах-ах-ха. Насмешила. Ой, ты же гальюн мой ещё не видела! – У подруги заблестели глаза.

– Мода из гальюна! С кон-сер-ва-ми! – пропела Алёна и подняла руки вверх в знак чего-то там.

– Хватит издеваться. Слушай, а яхта-то двухкомнатная, с деревянной отделкой, красота! Так что если поссоришься с мачехой – переезжай ко мне!

– Не вопрос, пойду ссориться с мачехой прямо сейчас.

Мы снова рассмеялись.

Моя подруга очень красивая, стройная брюнетка, модельного роста с пышными формами, но не слишком пышными. Ее длинные, шелковистые волосы всегда становились объектом для зависти других девушек. Временами мне кажется, что именно из-за этих шикарных волос у неё совершенно нет подруг, кроме меня, конечно. Хотя мои вьющиеся рыжие волосы и похожи на фейерверк, но тоже очень красивые.

Алёнины родители развелись, когда она была ещё ребенком. Мать на папины деньги купила себе билет и улетела вместе с дочерью в крупный город Миркот. Там они потыкались по разным неприятным местам и осели на коневодческой ферме. Через год её мама снова вышла замуж за берейтора, с которым вместе работала на ферме, а Алёна поехала жить к папе.

Папа же заметил, что больше не женат только через полгода. Он всё понял и решил не скандалить, это было политически невыгодно, да и поздно. Алёна, став постарше, очень зауважала отца, за то, что он не стал мучать мать, а просто отпустил их.

Девушка даже новую жену отца терпела, которой очень тяжело было жить в роли аксессуара для светских приемов и деловых ужинов. А когда мачехе становилось совсем душно в своей роли, и она стервенела, то Алёна сбегала ко мне.

– Договорились, буду ждать тебя сегодня вечером на своей ласточке. Отпразднуем наш переезд.

Алёна допила свой чай, доела морковный пирог и стряхнула крошки с одежды.

– Тогда пойду собирать всё необходимое для переезда. Что-то купить нужно? Говори, не стесняйся.

– Возьми, пожалуйста, шторы и простыни. Яркие. Хочется принести немного цвета в янтарную однообразность салона. А ещё удочки купи, будем рыбу ловить.

– Хорошо, нищета ты моя!

Алёна засмеялась, поцеловала меня в щеку и ушла. А я осталась смотреть в окно на свою новую, прекрасную яхту, которая мирно качается на волнах. Завораживает.

На улице стало уже совсем светло. Кофе выпит, пирог съеден, пора идти домой. Ой, на борт! Я ещё раз взглянула на мою красавицу и пошла оплачивать счет.

На яхте.

Когда я снова поднялась на борт яхты и провела осмотр уже в здравом уме, то поняла, что сама её сдвинуть не смогу, вообще. Верёвочки и тросики казались такими милыми, но стоило мне дёрнуть за один, как я чуть не получила какой-то треугольной фигнёй по морде. Едва успела пригнуться.

На яхте была посеребренная панель управления, с изображением ягуара в прыжке. И большой, красивый штурвал, тоже с рисунком ягуара. Справа на панели была большая зелёная кнопка, над которой маркером было написано “жать здесь”. Когда я её нажала, то внезапно заверещал ягуар, но старый и которому что-то чем-то здорово прищемило. Я завизжала и присела, а потом засмеялась, когда поняла, что это мотор.

После осмотра стало ясно, чтобы отплыть в другой порт, мне придется нанимать людей. С одной стороны, эти сложности меня расстроили. С другой стороны, если подумать, то это возможность завести новые знакомства, может даже приятные.

Я сразу представила себе высокого, крупного, мужественного капитана. Конечно же, с голубыми глазами, черными волосами и густой бородой. Капитан ну просто не может быть блондином в моих фантазиях. Потом представила, как он берётся своими крепкими, жилистыми руками за штурвал и начинает перегонять мою яхту в волнующие дали.

Но потом оказывается, что он на самом деле капитан пиратского судна. И угоняет мою яхту на необитаемый остров, где никого, кроме нас нет. Там он, конечно же, меня целует, обнимает, а потом без лишних слов берет на абордаж. Ах!

С этими мыслями день побежал значительно быстрей и ярче.

Предаваясь мечтам о капитане, я устала и даже вздремнула. В девять часов вечера яхта заскрипела, качнулась и снаружи послышались легкие шаги. Скорее всего, это пришла Алёнка, хотя, может, и мужчина из моих фантазий.

– Алёна, это ты? – сонно спросила я и подняла голову с подушки.

– Нет, это маньяк! Я пришел тебя душить! – засмеялась подруга. – Анжела, почему ты не закрываешь двери? К тебе кто угодно вломиться может. Даже я зашла без проблем.

– А тебе нужны были проблемы на входе? – сонно ответила я. – Давай тогда ротвейлера купим.

Я начала подниматься с дивана, а Алёна тем временем ураганом влетела в гостиную и начала осмотр собственности.

– Анжела, а шторы ты куда собралась вешать? Тут же окна малёхонькие.

– Ну значит и шторки будем вешать малёхонькие. – посмеялась я. – Я собираюсь спать на кровати в маленькой комнатке. А тебе, как приходящей подруженции дарю огромную гостиную с диваном, столом и настоящими окнами. Тут, кстати, ещё и кухня есть, глянь за угол.

Гостиная на самом деле была миниатюрной. Но в моей компактной яхточке продуманы все элементы комфорта. Столики, ящички, шкафчики, всё это было вмонтировано в стену и выглядело как часть отделки.

Практически каждый элемент деревянной обшивки стены оказывался функциональным. За каждой, казалось бы, декоративной ручкой скрывался ящичек или даже шкафчик. При необходимости часть стены могла разложиться в стол или стать продолжением дивана, чтобы сделать из него кровать.

Я показывала Алёне все эти чудеса, а она не смотрела. Она сердито осматривала наши окна.

– Я же покупала шторы на двухметровые окна! – воскликнула Алёна и сердито бросила мешок со шторами на диван. – Блин, ты вообще могла сказать, что тебе нужны не шторы, а шторки! Да и я хороша, как вообще могла подумать, что на яхте могут быть панорамные окна?

Алёна сложила руки на груди и плюхнулась ко мне на диван.

– Не парься, подруженция! Перешить шторы в шторки – дело не хитрое. Ну а в своей комнате я окон вообще не нашла, поэтому решила их нарисовать и украсить шторками! – попробовала я успокоить подругу. – У тебя же хватит денег на краски? Да? Я очень хочу окна со шторками!

– Нарисованные окна? Ну, это в твоем духе, Анжела. А что показывать будут эти твои окна?

–М-м-м-м-м… – протянула я и погрузилась в мечты о прекрасном. – А я вот думаю, что будет смотреться лучше – мускулистый капитан-пират или вид на лоток с хот-догами?

Алёна хмыкнула. Она постаралась остаться расстроенной, но пираты, сосиски и булочки ей тоже были не чужды.

– Определённо, твоим вкусам подойдёт… капитан, протягивающий тебе хот-дог с сосиской! Прямо в раскрытое окно! – сказала Алёна, и мы засмеялись вместе.

– Так и сделаем! А потом прикроем всё это шторками! – подхватила я.

– Анжела, а что, если к тебе придёт парень… с ночевкой, а утром захочет посмотреть, какая за окном погода? А там ясно, штиль и капитан с хот-догом наперевес!

– Вот ради одного этого стоит парней приводить. Завтра же отправляемся за красками!

Мы с подругой ещё немного поболтали, а потом, гремя, стуча и болтая, вместе сделали целый поднос бутербродов и здоровенную кастрюлю чая. Когда всё было готово, мы, окрестив всё это нашим первым яхтенным ужином, пошли на диван и стали мечтать о том, как устроим здесь супермодное место.

Идей у нас было много, но мы решили остановиться на предложении Алёны. Девушка рассказала, о том, как в Миркоте она с матерью училась выпечке у одного из хорошо известных кондитеров, поэтому девушка предложила печь кексики матросикам.

Эта идея нас увлекла. Для меня это возможность найти своего капитана, а для Алёны, ну, тоже кое-какая возможность.

Закончив мечтать, мы, не спеша, болтая и шутя, убрали всю посуду со стола. Алёна стукнула какой-то стекляшкой о банку с сахаром и сказала, что пробили склянки ложиться спать. Мы придумали себе матросов, поспорили, кого назначать на первую вахту, кого на вторую, а кого на третью и решили, что нужно сперва узнать, сколько же вахт на судне.

А затем мы начали превращать нашу чудесную многофункциональную гостиную в спальню.

Мы сложили столешницу, задвинули ящички, и я чуть не трахнула Алёну по голове гладильной доской. Было бы неплохо поспорить и о том, есть ли место плиссировке в современной моде, но спать уже хотелось чертовски.

Затем мы начали тянуть за ручку выкатной части дивана, но механизм, как на зло, чем-то заклинило.

– Вот тебе и многофункциональность! – многозначительно сказала Алёна.

– Ну, может, ты с ногами на столе поспишь, а я завтра к Жану нагряну за руководством?

Мне было, если честно, немного обидно за свою яхточку, как будто виновата была не строптивая мебель, а Алёна.

– Знаешь, что? Давай лучше перестанем нежничать с фурнитурой. Повторяй за мной.

Алёна засунула пальцы в щель между сидушкой и выкатной частью, а потом потянула. Я сделала так же.

Мы ещё раз хорошо дёрнули, после чего нижняя часть дивана выехала вперед заодно с трупом девушки. Очень красивой девушки, но совершенно мёртвой.

– Анжела, мне кажется, это уже перебор. Даже для тебя. – прошептала Алёна и попятилась назад, не отрывая взгляда от трупа.

– Да, это однозначно перебор. – пробубнила я и тоже отошла назад.

У девушки были бледные губы, синяки на шее и запястьях, будто оставленные сильными пальцами. Из одежды на ней была только ночная рубашка. Казалось, девушку выдернули прямо из постели и затем запаковали сюда.

Было невозможным отвести взгляд от ее помутневших глаз. Как художник, я ещё долго не смогу это забыть.

Сколько мы так простояли, не знаю. Из ступора меня выбил странный вопрос, который могла бы задать я, но уж никак не Алёна.

– Следователей вызывать или просто за борт выбросим? – спросила она, сжав мою руку очень-очень крепко.

– Лучше следователей. – выдавила в конце-концов я, и мы, поддерживая друг друга, аккуратно вышли из многофункциональной гостиной.

Глава 5

Двести пятнадцать банок консервов

Я стояла в темноте у причала, кутаясь в тёплый плед. Фонари освещали набережную, а свет луны очерчивал контур моей яхты.

Кто бы мог подумать, что всё обернётся именно так? Алёна! Она могла и даже подумала. Вспомнив о подруге, я поискала её в окружающей суматохе и увидела, как тонкая фигурка девушки, тоже завернувшись в плед, пыталась найти тепло в объятьях незнакомого мне мужчины.

Светловолосый мурз с очаровательными кудряшками гладил её по спине – наверное, хотел успокоить. Алёна боком прижалась к мужчине и уткнулась носом в его воротник.

Это было довольно странным, с чего бы правильной, воспитанной Алёне прижиматься к незнакомцу? Но я слишком устала, чтобы думать об этом.

Сотрудники охраны правопорядка Муркоты (ОПМ или мурзы) на наш вызов приехали поразительно быстро. Целых три кристалломобиля осветили набережную своими мигалками.

Мурзы сразу занялись сбором улик и изучением моей яхточки. Чуть позже, гудя сиреной, к нам подъехал большой фургон, в который загрузили тело бедной девушки.

Пока все были заняты, ко мне подошел очень неприятный мужчина, с совершенно ничего не выражающим лицом. Он кивнул и представился как следователь Лужкин.

“Лужкин-Кружкин”, подумала я.

– Анжела Виолеттовна, расскажите, у кого вы купили эту яхту? – привлёк моё внимание следователь.

Несмотря на вежливый интерес в голосе, смотрел на меня мужчина совершенно равнодушно.

– Вчера я заключила договор о покупке этой яхты с Раисой Ивановной Бобровой.

Я старалась говорить четко и внятно. Мне совсем не хотелось провести всю ночь на пристани, отвечая на одни и те же вопросы. Однако этот Лужкин тут же вынул из кармана блокнот с карандашом и переспросил заново. Память у него, что ли, дырявая?

– Боб-ро-ва…

Он бы ещё язык высунул, пока выводил свои каракули! Кого сейчас в следователи берут? И тут же, не давая мне опомниться, он меня огорошил:

– Понимаете ли, Анжела Виолеттовна, проблема в том, что найденная нами девушка и есть Раиса Ивановна Боброва. Так, что подумайте ещё раз и ответьте – у кого вы купили яхту?

Я смотрела в хмурое лицо следователя. Смотрела на его большие, тяжелые, кустистые брови. На короткий нос и поджатые от недовольства губы. Я смотрела, как на его тяжелом черепе, обтянутом кожей, растут жидкие мерзкие волосики. Как его огромные пальцы, напоминающие сосиски, записывали в блокнот все мои слова. Хорошо хоть не мысли.

И тут до меня дошло, как же я попала. А потом до меня дошли все масштабы моего попадания. Покупала-то яхту я у Жана и хозяйку никогда даже в глаза не видела.

Говорить следователю о нём, наверное, не стоит. Ну скажет Жан, что не знает никакой яхты с Раисой Ивановной и никогда не видел никакой меня. Да и документы на яхту он оставил у себя, чтобы потом отнести на утверждение.

А, что если Жан решит уничтожить документы, чтобы обрубить все концы? Тогда в глазах Лужкина окажется, что я незаконно залезла на чужую собственность, возможно, грохнула хозяйку, зачем-то пригласила подружку поглазеть на всё это, а потом ещё и ОПМ вызвала, чтобы сдать саму себя. М-да, зря мы не бросили труп за борт, как учил папочка!

Значит, если я хочу выбраться из этой переделки, то нужно как можно скорее отделаться от следователя и рвануть к Жану за документами, пока или если они всё ещё у него.

Я внимательно посмотрела в лицо Лужкину, чтобы понять, о чем он сейчас думает. Смотреть на него было сложно, взгляд отказывался цепляться за серые, невзрачные черты его лица. Всё, что мне удалось уловить, так это то, что он делает то же самое, что и я.

Всё-таки хочет записать и мои мысли! Это меня сбило с толку и немного разозлило.

Ещё минуту подумав, я решила, что он мужчина неприятный и совершенно не привлекательный, так что вряд ли девушки одаривают его своим вниманием.

А, может, порадую несчастного? Тогда и быстрее отпустит.

– Господин следователь, как вас зовут? – кокетливо начала я, поводя плечиком.

– Леонид Маркович. – ответил мужчина, совершенно не отреагировав на мой жест.

Это в мои расчёты не входило, и я начала нервничать. Опустив взгляд вниз и крутя в руках ключи от яхты, я продолжила:

– Леонид Маркович, я только во время нашего разговора поняла, что меня серьезно подставили. Доказать это прямо сейчас не могу, но и у вас доказательств моей вины тоже нет. Если вы не собираетесь меня отпустить, то я вызываю своего адвоката.

– Анжела Виолеттовна, вам в любом случае имеет смысл вызвать адвоката. Наверное, стоит позвонить и родителям. Но я настоятельно советую вам рассказать, что именно случилось и как вас подставили.

Я сладенько улыбнулась и решила ещё раз пустить в ход свои женские приёмчики. Я посмотрела в глаза хмурому следователю, улыбнулась и положила руку туда, где должен был находиться его бицепс.

– Леонид Маркович, – продолжая смотреть ему в глаза, сказала я, – сейчас три часа ночи, и мы сильно устали. Пожалейте двух бедных девушек. За этот день у нас и так достаточно приключений. Давайте допрос оставим на завтра, когда рядом со мной будет адвокат. Сейчас мы поедем в отель, где отдохнём, а завтра свеженькие приедем на допрос.

Но следователь только скривился. Он стряхнул мою руку со своего предплечья и ледяным голосом ответил:

– Вы, гражданочки, поедете с нами в участок, где и останетесь до приезда ваших адвокатов, родителей и кого ещё вы там решите вызвать. У нас в отделении есть две кушетки – на них и поспите.

Вот же мерзкий тип! Может, ему вообще девушки не нравятся, а я тут разбазариваюсь своей щедростью. Я уже начала закипать.

Первым, что промелькнуло в моей голове, и о чём я уже совсем не могла перестать думать, были мои консервы.

– Тогда попросите, пожалуйста, ваших людей не трогать мои консервы и воду. И да, на это всё есть накладная. Когда вернусь, проверю!

Конечно же, у меня нет никакой накладной. Откуда она вообще могла у Жана взяться? Но меня уже понесло.

Следователь поджал губы, окинул меня тяжелым взглядом и фыркнул. Похоже, я перегнула палку. Зря человека обидела, когда сказала про консервы.

Хотя нет, всё верно. Сопрут и скажут, что никаких консерв и не было, а потом поздно будет, ничего не докажешь. И консервочки мои расчудесные сожрут, вспоминая ту дуру, у которой они их упёрли!

– Леонид Маркович, консервных банок ровно двести пятнадцать и воды пятьдесят литровых бутылок. Завтра я приеду за ними и всё проверю.

– Анжела, да зачем им нужны эти чёртовы консервы? Они же ОПМ, их работа искать украденное, а не воровать.

Голос Алёны дрожал, то ли от холода, то ли от беспокойства.

– В первую очередь они люди, а люди способны на всё! – громко ответила я и со знанием дела посмотрела на маленький носик следователя, который раздулся от злости.

Походу, я его добила. Зато наконец-то на его лице появились хоть какие-то эмоции.

– Гражданка Филина, нам, органам правопорядка, не положено присваивать себе чужие вещи, а вот конфисковать консервы, которые вы непонятно зачем притащили на чужую яхту, мы обязаны. – отчеканил Лужкин и записал себе в блокнот число двести пятнадцать. – Мы должны проверить содержимое каждой консервы на улики.

– И какие улики могут быть в консервах? Вам же просто нужен повод сожрать мои консервы! – закричала я на следователя.

Лужкин прямо расцвел от моего бешенства и заблестел как новая монета. Урод!

– В консервах запросто может быть спрятан ещё один труп. – с удовольствием сказал он.

– Да, труп гороха, блин. – фыркнула я и сложила на груди руки.

– Горох – это ваш знакомый? Так и записываю. По заявлению гражданки Филиной, в консервах спрятано тело гражданина по кличке Горох. Или это его фамилия?

Я так сильно закричала, что у меня чуть глаза из орбит не вылезли.

– Какой ещё, твою мать, гражданин Горох?!

Следователь чуточку отступил назад, продолжая ну очень довольно улыбаться. Скотина.

– Ты что, вообще попух?! Распиши это обратно из своего блокнота, а консервы мои не трожь!

Я попыталась пнуть его ногой, но Алёна оттащила меня за руку. Следователь кивнул своим ребятам и нас повели к служебному кристаломобилю.

Мое лицо горело от злости, когда я шла и бурчала о своих консервах. В конце концов я пнула ни в чем не виноватый куст и начала успокаиваться.