Текст книги "Анжелика и гора трупов"
Автор книги: Эдди Спрут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Глава 1
Альбинос в модной ламе
Утро в ателье "Модная лама", как обычно, вышло шумным. Кто-то носился, кто-то кричал, кто-то ругался, а многие делали всё сразу.
Я здесь новенькая, только колледж окончила, поэтому такая эмоциональность сотрудников меня временами пугает. Но благодаря тому, что мне приходится много ездить, я тут бываю редко.
В альбиносовом кабинете начальницы шум был приглушён, но, как только дверь открылась, разноцветный гул голосов влетел вовнутрь и врезался прямо в окно, заставив начищенное до скрипа стекло зазвенеть.
Почему в альбиносовом? А потому, что наша начальница – самый настоящий альбинос, и кабинет себе она оформила до блеска белый. Когда она садится в свое белоснежное кресло и закрывает серо-красные глаза, то практически полностью сливается с окружением, как хамелеон.
Это, с одной стороны, пугает своей необычностью, а с другой – вызывает уважение, потому, что только настоящий художник способен так эффектно выпятить полное отсутствие какого-либо цвета.
Сзади послышались тихие шаги. Я бросила взгляд через плечо и увидела Зиви, секретаршу начальницы. Она была молодой, темноволосой, симпатичной женщиной, может, всего года на три старше меня. Характер, впрочем, она успела выработать на редкость скверный.
– Чай без сахара? – прошипела Зиви.
Я полностью развернулась, и вежливо улыбнулась.
– Ну почему же? Положите ложечку. – ответила я.
Женщина презрительно хмыкнула, её красивое лицо исказила мерзкая гримаса. Секретарша отвернулась и, не удостоив меня внятным ответом, вышла из кабинета.
В первые дни моей работы я была уверена, что Зиви – любовница нашей начальницы. За что ещё она могла бы так на меня вызвериться?
Карине Николаевне, и как альбиносу, и как модельеру, очень нравилась моя яркая внешность: веснушчатые щеки, полная грудь, яркие губы и огненно-рыжие, кудрявые, просто взрывные волосы. Это всё приводило её в дикий восторг и вполне могло стать поводом для ревности у Зиви.
Потом я узнала, что причина не в начальнице или ревности, а в том, что я дочь своего отца.
Несколько месяцев назад Эдуард, муж Зиви, пытался получить финансирование от исследовательского центра Муркоты (ИЦМ) на опыты по созданию гомункулусов. Это что-то вроде человечков в пробирках. Но мой отец, как глава всего центра, заявил, что прысканье своего семени на фекалии разных животных исследованием не является и финансирования не требует. Так что денег Эдуарду никто не дал.
– Вот как, оказывается, в жизни бывает.
Уже через пару минут в кабинет вошла хозяйка – Карина Николаевна. Она двигалась медленно, без резких движений. Когда-то я слышала от моделей, что у начальницы какое-то редкое заболевание суставов, поэтому каждое движение причиняет женщине боль. Карину Николаевну это, впрочем, не остановило и не помешало ей стать одной из ведущих дизайнеров одежды на материке.
Начальница двигалась с таким трудом, что мне иногда мерещился скрип в её суставах. Она подошла к столу и опёрлась на него руками, чуть подождав, она улыбнулась и уткнулась в меня тяжелым взглядом. Я внимательно и настороженно посмотрела на неё в ответ. По моей спине почему-то поползли мурашки. Начальница пару раз медленно моргнула, после чего начала тихо говорить.
– Анжела Виолеттовна, спасибо, что пришли.
Она глубоко вдохнула и медленно опустилась в кресло. Видимо, боль в суставах начала отпускать.
– Я хочу отправить вас в союзный город Мурбург. Там через три дня будет показ модного дома Кристины Гротхенн, она в своих обзорах обещает нечто особенное. Я хочу… – и она, не моргая, как хищник, посмотрела внимательно мне в глаза.
Чуть помолчав, женщина продолжила говорить уже без официоза.
– Я хочу, чтобы ты съездила туда на разведку. Жду от тебя полного отчёта с фотографиями. Не запрещаю брать интервью у гостей и моделей. Если фотографии будут хорошими, а материал интересным, даже в журнале опубликуем. Слава древним, что наши ученые раскопали, как делать печатный пресс. Да, и чуть не забыла, возьми в ИЦМ новый прототип фотокамеры. По нему тоже жду отчёта.
Она хлопнула ладонью по столу в знак окончания разговора и поморщилась от боли.
– Надеюсь, эта поездка тебе понравится. Именно ею окончится твой испытательный срок. Так, что постарайся, дорогая.
Я замерла и внимательно посмотрела на начальницу. Та мило улыбнулась, отчего стало ещё страшней. Тяжелая атмосфера кабинета усилила психологическое давление и мне сделалось не по себе, поэтому я заерзала на кресле и кивнула в ответ.
–Спасибо вам, Карина Николаевна, с радостью возьмусь за это задание.
Теперь мне нужно сделать морду кирпичом и не показывать волнение. Если подумать, то это замечательная возможность проявить себя и выйти из тени отца. После этого задания я стану настоящим журналистом и начну жизнь не дочкой хозяина ИЦМ, а Анжелой Виолеттовной Филиной.
Чёрт! Даже в имени моём отца больше, чем меня самой. По дороге придумаю себе хороший псевдоним, бойкий и рыжий.
– Вот и хорошо. – сказала Карина. – Тогда бери камеру и езжай домой собирать вещи, а вечером за тобой заедет наш кристалломобиль.
Я кивнула, встала и вышла из кабинета. Снаружи за столом сидела Зиви с каменным лицом, эта злобная гадина так мне чай и не приготовила. Ну и ладно, от Зиви можно ожидать чего угодно, даже яда вместо заварки.
Но хватит о Зиви, иногда я задумываюсь, почему вообще решила стать журналистом? Мой отец – один из самых важных людей нашего города. В деньгах я никогда не нуждалась: иди куда хочешь и делай что хочешь.
Но я всегда чувствовала, что комфортная жизнь и ночи в модных клубах, это не мое. За всем этим холодным блеском витрин, украшений, шмоток, ничего нет. Это просто фасад пустого здания. А мне, мне хотелось приключений, хотелось рассказывать интересные истории и быть кем-то важным!
Однажды, будучи ещё ребенком, я нашла у папы в кабинете отчеты из его исследовательского центра. Их писали люди, которые вернулись из-за грани, люди, которые видели настоящую, дикую жизнь. Эти отчеты были похожи на страшные сказки, которые рассказывали на ночь родители детям, если те себя плохо вели.
А начинались эти истории с того, что когда-то наш мир был совсем другим. Его населяли такие же люди как мы, но технологически более развитые. Они отстраивали огромные города и наполняли их своей техникой и электроникой, роботами и говорят, даже андроидами.
Как и во всех страшных сказках, случилось что-то очень плохое, и все люди куда-то ушли. Ну почти все, мы же от кого-то произошли. Папа считает, что на планете остались дикие племена, вот они и стали нашими предками.
Так вот, древние ушли, а техника осталась. Пока наши племена развивались и осваивали технологии, которые остались от древних, их города умирали, превращаясь в руины. Но программы, по которым работала вся техника, не давали им отключиться и уйти вслед за своими городами. Они были вынуждены жить, адаптироваться к новому миру, приспосабливаться и восстанавливать руины, которые некогда были для людей домом.
Потом один наглый тостер (а, может, и не тостер, но так сказал папа) обновил свои программы и пришел к решению, что любому городу нужны жители. Кухонные комбайны, плиты и телевизоры, тоже получили новое обновление, поэтому решили его поддержать. Это привело к тому, что города начали понемногу заселять людьми. Но с одной маленькой особенностью. Это были люди в понимании тостера. В общем, практически все, кто уходил за грань, обратно не возвращались.
Конечно же, в голове маленькой девочки все эти истории вызывали дикий восторг, смешанный со страхом и желанием узнать, что же там прячется, в том чужом, диком и настоящем мире.
Может я смогла бы найти там что-то очень большое и жутко страшное. Чем больше я об этом думала тем сильней хотела стать исследователем. Купить ослика, смешную шляпу, найти себе сопровождающего – большого красивого охотника, и вместе с ним выяснить, что же там прячется. Ну и конечно хотелось, чтобы охотник взял меня на руки и спас от страшного бабая, которого мы бы там обязательно нашли.
Годы шли, я росла, вместе со мной росли мои интересы и фантазии. Я начинала понимать, что встреча с монстром в тумане, наверное, не самая лучшая идея для молодой девушки. Да и настоящих охотников я так ни разу в жизни и не видела. А вот работа журналистом – это должно было быть по-настоящему интересным.
Пока я собирала со своего рабочего стола все необходимые в поездке вещи, я позвонила Петру, папиному ассистенту.
– Пётр, здравствуй. Хорошо, а у тебя? Возьми, пожалуйста для меня в центре камеру. Её должны были подготовить для Ламы. Вечером выезжаю в Мурбург. Спасибо, до встречи.
Ну вот, теперь на одно дело меньше, хоть за камерой ехать не нужно. А пока могу заняться подготовкой к поездке. Я достала из стола ручки, блокнот и флягу, вот вроде и всё. Пора ехать домой.
Надев рюкзак, я пошла к лестнице. По дороге встретила Анюту, нашу самую талантливую манекенщицу. Девушка, как снаружи, так и, наверное, внутри напоминала белоснежное, очень нежное суфле. Анюта мне ласково улыбнулась, я ей кивнула и пошла на улицу ждать водителя.
Дома я сразу же, не теряя времени, бросилась в свою комнату переодеваться. Профессия журналиста требует большой активности и подвижности, поэтому я отдала предпочтение удобным штанам, майке и куртке с кроссовками. Ну и, конечно же, обвязала вокруг шеи бирюзовый шарфик – пусть подчеркивает мою рыжину.
После того как сбор одежды был закончен, я налила в свою новую флягу папин новый джин. Только решила его попробовать, как вдруг загудел мой кристаллофон. На его крышке горело имя Артура. Я открыла кристалл и сказала в приемник:
– Привет, мой хороший, как твоя новая подружка?
Парень ответил непривычно сдавленным голосом:
– Всё хорошо, но мне нужно срочно тебя увидеть. Ты сейчас где?
– Ой, дорогой, не получится. Начальница прямо сейчас отправляет меня на задание в Мурбург. Выезжаю через полчаса, так что извини, дорогой. Зато как вернусь с задания, куплю у Жанчика яхту!
Вдруг кристаллофон потух и связь разорвалась.
– Ну и зачем он звонил? – буркнула я.
Идея приобрести яхту пришла ко мне пару дней назад, когда я читала в новостях историю о девушке по имени Мария Каллиба. Она на старой круизной яхте отца открыла свое ателье мод. Дело получило огромный успех и огласку.
Оказалось, что в творчестве девушки проявился интригующий морской дух. Ещё более интригующим было покупать одежду на борту судна. Яхта была старая, но вместительная, так что Мария показывала и продавала одежду только в открытом море.
Я тоже захотела придумать что-то этакое. Может, стану морским журналистом. Буду брать интервью у акул и крокодилов!
Закончив со сборами, я осталась очень довольна собой: мне удалось засунуть в рюкзак всё самое необходимое. Показ выпадает на пятницу, а значит, субботу и воскресенье я смогу потратить на наброски отчета и прогулки по Мурбургу.
Я подошла к зеркалу, чтобы заплести свои буйные волосы в косу. Очень люблю вплетать в волосы зелёную ленту, а потом ею же завязывать косу. Когда я была полностью готова, то полюбовалась сама собой в зеркале. Мне очень понравился мой образ, так что я послала самой себе воздушный поцелуй.
Меня прервал стук в дверь. За дверью, нетерпеливо притоптывая, стоял Пётр.
Папин ассистент был чудаковатым, но очень добродушным пожилым дядькой. Несмотря на свою высокую должность, выглядел мужчина как потрепанный жизнью ловец бурь. Он был неопрятным, лохматым и всё время чем-то возбуждённым.
– Вот твоя камера. Я её проверил, она чистая, без следилок. Жучков тоже нет. Проверил кнопки, можно трогать, на них ничего опасного не нашлось.
В его голосе мне почудилось легкое разочарование. Вручив мне камеру, он подбежал к окну и стал осматриваться.
Папин ассистент своей паранойей скорее наслаждался. Впрочем, она не раз спасала отцу жизнь. Поэтому, несмотря на всю его чудаковатость, мы всегда относились к этому человеку не как к работнику, а как к другу семьи.
Папа даже обустроил Петру бункер в своем подвале, не в том, где наш семейный арсенал, а в другом, немного к западу.
К вечеру, несмотря на мои уверения, что всё в порядке, Пётр успел перетряхнуть весь мой рюкзак, проверить каждую вещичку по очереди, снова уложить всё, как было, и даже что-то добавил. За окном просигналил новый водитель, я схватила рюкзак, повесила фотокамеру через плечо, чмокнула Петра в щеку и побежала вниз.
За рулем мобиля сидел очень миловидный блондинчик с голубыми глазами. Когда он повернулся и улыбнулся мне, то я поняла – дорога будет приятной. Парень поздоровался, а я только промычала что-то непонятное в ответ, набрасывая черты его лица в своем блокноте.
Пока я училась на журналиста, то открыла в себе ещё и талант художника. Правда не сильно приличного. Довольно часто я не могла удержаться и мои модели проходили через пикантную обработку. Результатом были довольны не все, поэтому водителю свои рисунки я не покажу. Лучше сохраню их для Алёны, моя подруга такое любит.
Глава 2
Два пингвина, три банана
С первыми проблесками рассвета мы въехали в Мурбург. Утренний туман всё ещё покрывал город, приглушая шаги, гудки и шарканье мётел.
Этот город отличался от Муркоты всем. Во-первых, я так и не увидела ни одного высокого здания. Все они были низенькими и в тумане едва угадывались между деревьями. Это придавало нашей поездке ощущение мистичности.
Мурбург всегда считался колыбелью творчества. Когда мы въехали в культурный центр города, то я поняла, почему. Со вкусом обустроенные парки, сады, музеи, театры красовались вдоль дороги.
Меня даже почти не удивило, что дворец мод, где и должен был проходить показ Кристины Гротхенн, выглядел как, как…
– Самый настоящий дворец! – прошептала я, прижавшись лбом к окну.
Как только мобиль остановился, я выскочила из него, даже не попрощавшись с блондинчиком, мигом взлетела по широким ступенькам и вбежала в дворец.
Приглашённых лиц было очень-очень много. Гости разделились на пестрые группки по интересам.
И мужчины, и женщины были украшены цветочками, перьями, кругами – довольно часто дилетанты видят моду именно так. Сновавшие между ними официанты в своих униформах выглядели образчиками высокого стиля.
– Я слышала, что после этого показа мода уже никогда не будет прежней. – глубокомысленно произнесла дама, закрывавшая своей шляпищей половину прекрасного гобелена.
– Как же хочется поскорей всё увидеть! – ответила ей подруга и бросила официанту, оттопырив мизинец. – Мне один туркуажевый.
Когда работники дворца открыли двери в зал показа, то первыми они, к счастью, запустили не публику, а журналистов, фотографов и прочих работников информационных служб.
Внутри помещения расположился высоченный подиум, с которого наверняка будут прекрасно обозреваться манекенщицы. Я, как и учили в колледже, довольно быстро нашла себе подходящее место. Тем временем на окнах опустились жалюзи, погрузив зал в темноту.
Гости постепенно затихли и стали ждать. Через десять секунд полной тишины раздалось пять последовательных глухих хлопков. Это включались прожектора для освещения подиума.
В наступившей тишине длинноногие модели пошли по подиуму. Новая камера, казалось, ожила в моих руках. Она сама ловила фокус на моделях, сама настраивала диафрагму, баланс цвета и даже, кажется, чуточку улучшала снимки.
Чудеса, да и только.
Девушки на подиуме в своих экстравагантных убранствах выглядели так, словно вылезли прямо из болота.
– Действительно, мода уже не будет такой, как прежде. – шепнула я себе под нос.
Всё это смотрелось довольно смело, и фотографии должны были получиться по-настоящему художественными. Начальница будет в восторге, хотя ей Кристина Гротхенн явно не конкурентка.
Вкусы у них разные, направления работ разные, да и аудитория тоже разная. Одежду от Карины нужно уметь носить, а одежду от Гротхенн нужно уметь купить.
Расспрашивать никого тоже не надо. Если я и выведаю секретные чертежи леопардовых лосин, толку от этого не будет ни мне, ни Карине, ни “Модной ламе”.
Поэтому, когда последнее из сногсшибательных болотных чудищ зашло обратно за кулисы, я положила камеру в рюкзак и тихой рысцой побежала на выход, пока в фойе не столпились причастившиеся к высокому искусству.
Выйдя на крыльцо, я оглянулась в поисках кристалломобиля. Невежливо получилось с блондинчиком, но его нигде не было видно, значит, он сам виноват. Гордо встряхнув головой, я вышла на площадь, посмотрела на щит для туристов, сверилась с картой и поняла, что до зоопарка Мурбурга осталось пройти всего два квартала.
Город был известен не только артистичностью жителей, но и громадным зоопарком с большим разнообразием животных. Как хозяину зоопарка удалось достать этих животных, оставалось загадкой.
Контрабанда? Инженерия? Биологические схроны древних? Об экспедициях вне материка я не слышала. Впрочем, даже мой не самый большой опыт журналиста подсказывал, что это одна из тем, куда не следует засовывать свой любопытный нос.
Ещё одной достопримечательностью города было старое кладбище, которое также славилось своими размерами. Но известным это кладбище стало отнюдь не из-за габаритов, настоящую славу ему принес тысячелетний дуб, растущий рядом с часовней.
История этого дуба связана с историей исчезновения древних. Легенды говорят, что в день своего бегства с планеты древние забыли младшего принца спящим в своей спальне. А когда он наконец проснулся, то вообразил, что остался один-одинёшенек на всей планете.
Принц так сильно захотел поверить в то, что однажды за ним вернутся, что с помощью запретных забытых знаний превратил своё тело в дуб. С тех пор он уже тысячу лет стоит, ожидая свой народ.
По легенде, только слюна особенной девушки способна вскрыть генетический замок, запустить обратный процесс раздеревления и вернуть принцу человеческую форму. И, конечно же, девушки со всего союза городов едут и лижут этот дуб.
На самом деле давно доказано, что эта легенда – полная чушь.
Монархия у древних не существовала уже несколько тысяч лет до ухода с планеты. Древние не умели задеревлять или раздеревлять людей. С какой стати принцу ожидать, что кто-то из его народа станет вообще лизать ему кору? И если даже у них и был такой обычай, из-за генетического дрейфа с тех пор даже самый-пренастоящий потомок древних замку не подойдёт.
В общем, куда ни ткни, эти факты разбивают всю легенду о принце и дубе в пух и прах. Но дерево мне всё же лизнуть не помешает.
Погружённая в свои мысли, я даже не заметила, как дошла до зоопарка. Он оказался действительно огромным. Высокой ограде конца-края не было видно, сквозь прутья проглядывались аллеи, скамеечки для посетителей и ещё какая-то растительность. Но вишенкой на торте, конечно же были огромные клетки с животными.
Пытаясь обуздать свое желание ворваться в зоопарк прямо сейчас, я решила сначала проверить свой кристаллофон. Странный вчера Артурчик был, обычно он такой болтливый, а тут трубку бросил и даже не перезвонил. Но на фоне ничего нового я не увидела. Ладно, Артурчик взрослый дядя, сам о себе может позаботиться, если что – мой номер он знает.
Отодвинув волнения в сторону, я вдохнула полной грудью ароматы зоопарка и повеселела. Охранник у входа мило мне улыбнулся и взял за вход всего три ривля.
День чудесный, погода солнечная, прохожие улыбались, работа сделана, а я первый раз в таком красивом городе. Рука сама потянулась за флягой из рюкзака. Пришло время узнать, почему же отец платит такие деньги за бутылку.
Прогуливаясь по зоопарку, я увидела огромную гиену, с мощными лапами, приплюснутой мордой, острыми зубами и округлыми ушами. Животное припрыгало к забору и залилось громким хохотом. Я даже подпрыгнула на месте от испуга.
– М-да. С таким животным лучше шутить через решётку.
Я отхлебнула из фляги, чтобы успокоиться, и уже с более трезвым взглядом на гиену с большим удовольствием её сфотографировала.
Папин джин оказался универсальным средством.
Когда на меня нарычал лев, я тоже успокоила нервы джином. Побеседовав с попугаями, я глотнула за их здоровье. Поймав в объектив павлина, сидевшего на низенькой ветке липы, я наградила себя за фотомастерство премиальным глотком.
Спустя пару десятков вольеров и полсотни фотографий мой мир начал шататься, а голова тяжелеть. Это всё от напряжённой работы, сна в кабине и лёгкой перемены климата. Поэтому я решила, что нужно срочно найти такое место, куда мадам могла бы приземлиться и акклиматизироваться получше.
Баланс… осцилл… пошатываясь, я сунула фотокамеру в рюкзак и оглянулась в поисках скамейки. Но вдруг моему совершенно не пьяному взору открылся вольер с двумя совершенными существами. Я подошла к ним и прочитала надпись на табличке – “Пингвины”.
– О как! Пингвины значит. Ик!
Я прижалась лицом к решётке и уставилась на них, а они на меня! Их глаза казались бездонными, они затягивали в себя мой разум.
Мысль сама пришла мне в голову. Я бы могла стать королевой пингвинов и жить там, где они живут! А где они живут? На каком-то Южном полюсе, подсказала табличка. Ну юг – это значит тепло.
Мы бы плавали, вместе охотились, а я потом, такая красивая и рыжая, вылезала бы на берег и сохла под солнышком в окружении пингвинов.
– Нафиг дерево лизать, вот оно – счастье.
План созрел быстро и был до гениального прост:
1. Залезть в вольер.
2. Забрать пингвинов.
3. Двинуть с ними на полюс.
4. Стать королевой.
Отлично! Я обошла вольер с другой стороны, где росло много кустов. Там меня точно не заметят, какая же я умная!
Ещё раз похвалив себя, я полезла по решётке наверх. Восхождение шло, пока меня не потянули вниз две пары рук. Я рассердилась. Кто посмел останавливать будущую королеву пингвиноидов в процессе опингвинения?!
Я гневно обернулась, но к моему огромному удивлению, увидела троих здоровенных бананов, которые тащили меня вниз! Но почему?
– Деваха, тебя чё, Мерлин послал? Ты какого средь бела дня за пингвинами полезла? Птичек тырим мы и только когда охране жрать прогудят.
Мне в голову закралась мысль, что происходит что-то совсем непонятное. Ну я и решила, что если буду на все вопросы просто кивать, то всё как-то само собой разрулится. Я кивнула.
– Значит Мерлин, стоило этого ожидать. Этот старый хер нам всё ещё не доверяет? Колдун, млять.
Я снова кивнула, а банан недовольно пнул ногою камень и хмыкнул. Мне начало казаться, что жёлтые затеяли похищение пингвиноидов.
– Ничего, птички мои, королева спасет вас. – шепнула я себе под нос и икнула, прикрыв рот рукой.
– Он даже свой вялый хер поднять не может, – прогремел басом другой банан и мерзенько так захихикал, – какой же он колдун?
Я даже и подумать не могла, что бананы такие невоспитанные грубияны.
– Ну значит так, слушай сюда, деваха. – обратился ко мне первый банан, игнорируя шутку второго. – Либо ты сваливаешь отсюда и разбираешься с Мерлином как знаешь, или играешь по-нашему.
Я молча кивнула. Банан взял меня за подбородок и, наверное, посмотрел бы мне в глаза, но у бананов нет глаз!
– Киваешь, значит, согласна, да?
Я кивнула снова.
– Отлично мелкая, тогда слушай сюда. Мы достаем этих тварей из вольера, суем в мешок, а потом отдаём тебе. Ты – руки в ноги и тащишь сдавать пернатых Мерлину. Кивни, если поняла.
Я, конечно же, икнула, ну а потом уже кивнула.
– Сдаешь деду мешок и говоришь, что тебя на деле накрыли сторожа, а мы такие крутые бананы спасли всю операцию. Если поняла, то кивни.
Я кивнула.
– Слушай, у неё мозгов не больше чем у консервной банки. – сказал второй банан.
– Заткнись нахер. – раздраженно сказал первый и снова повернулся ко мне. – Ладно, рыжая, будем считать, что договорились, дуй сюда ждать сигнала.
Я кивнула, подошла и села рядом. Спустя пару минут ожидания мне начало становиться скучно. Хуже того, я начала трезветь, поэтому ощущение подозрительности всей ситуации здорово усилилось. Выход был один.
– Мужики у вас есть, чё выпить?
Голос у меня вышел на редкость хриплым, поэтому я решила продемонстрировать свой позитивный настрой:
– Во имя спасения пингвинов, нужно бахнуть. Ик!
Третий банан непонятно откуда достал полувыпитую бутыль рома и взболтнул ею.
– Мелкая, а ты ром не боишься пить? Это питье для взрослых дядь.
Я отрицательно покачала головой и взяла бутылку. Но вместо того, чтобы отхлебнуть ром, я достала свою розовенькую флягу и начала переливать в неё алкоголь. Бананы замерли, смотрели на меня и чего-то ждали. Я наполнила флягу и вернула бутыль с остатками третьему.
– Мелкая, а ты не оборзела? – спросил третий банан.
– Нет. – ответила я и сунула флягу в карман штанов.
Пока я тихонько пила ром и пыталась придумать план по спасению себя с пингвинами, то жёлтые поливали грязью какого-то Мерлина. Внезапно один из бананов решил, что я чрезмерно пьяна для их операции, поэтому он любезно предложил увести меня в их мобиль.
Я, конечно, продемонстрировала всё своё неприятие данного решения жестом, которому меня научила Алёна, но жёлтые оказались убедительнее, поэтому весь процесс похищения пингвинов я пролежала в машине.
Наконец раздался хлопок двери, а потом на меня свалилось что-то большое и тёплое. Я охнула и выпрямилась на сиденье. От выпитого кружилась голова.
Пощупав то, что упало на мой живот, я пришла к выводу, что это подданные моего пингвиньего королевства. Из мешка вывалилось колечко, похожими колечками папа окольцовывает уточек и шлюх. Чтобы не украли. Я сунула колечко в карман и нежно обняла мешок, в котором смирно и испуганно сидели два живых существа.
Теперь осталось только дождаться, что же будет дальше.
– Теперь тебя к покойничкам отправить? – спросил голос первого банана.
От его вопроса мороз пробежал по спине, но я решила оставаться верной самой себе и кивнула.
– Отлично, выбросим её с мешком у ворот, а дальше пусть сама разбирается. – добавил второй банан.
Понятно, значит они хотят меня просто высадить с пингвинами у кладбища. Улыбка растянулась на моём лице. Судьба сама ведет нас к заветному дубу, ведь королеве нужен король!
Я погладила мешок и замечталась о том, как буду с прекрасным принцем и пингвинами плавать в южном океане. Думая о прекрасном, я даже не заметила, как мы доехали до ворот.
– Всё, вали, мелкая. Но помни, что операцию спасли мы. Мы! Забудешь сказать Мерлину – напомним.
Я кивнула, открыла дверь и вывалилась из машины. Повесив мешок с пингвинами за плечо, посмотрела на ворота кладбища, они выглядели огромными и закрытыми.
Чёрт, и тут не всё так просто. Хотя… в заборах встречаются дыры, нужно просто идти вдоль ограды и ждать, пока одна такая встретится. Главное не забыть важную деталь – дыра должна быть попопролазительного размера, в которую сможет пролезть мой королевский зад. Бережно, стараясь не растревожить пингвинов, я поправила мешок и пошла искать такую дыру.
Через ограду кладбище выглядело огромным, даже бесконечным. Сколько же людей должно было умереть, чтобы наполнить такую территорию! Деревьев на кладбище росло не меньше, наверное, столько же, сколько и могил.
Мне показалось, что деревья похожи на тех, на чьих могилах они растут, вот высокий, но сгорбленный, вот мелкий, но с торчащим во все стороны руками-ветвями, а вдали, по-королевски величественно стоял дуб. В ту же самую секунду мне стало ясно, что именно он-то мне и нужен.
Я прислонилась лбом к решётке и начала пускать слюни, глядя на красавца, которого мне предстоит лизнуть. Я поправила сумку с пингвинами на плече и пошла дальше.
Когда дыра всё же обнаружилась, то вначале в неё пролетел мешок, а следом пролезла я. Пингвины, попискивая от ужаса, снова легли на мое плечо, а я храбро пошла спасать принца.
Наступило утро.
Когда я открыла глаза, то меня ослепило солнце. Это было гадко. Вокруг собралась куча народу, и все они смотрели на меня, будто чего-то ждали. Я приподнялась, оглянулась и поняла, что лежу под дубом-принцем.
– Блин, я же так и не лизнула его. Проклятый ром. Нужно закончить начатое.
Я нащупала в кармане флягу, залпом допила остатки и очень медленно, стараясь не двигать резко головой, начала разворачиваться к дубу. Когда разворот был закончен, я подтянулась на руках, поднесла лицо к коре и лизнула.
– Ничего. Вообще, блин ничего! Зря только лизала!
Я села на землю и напрягла гудящую голову, чтобы понять, почему все эти люди всё ещё здесь и всё ещё на меня смотрят. Вдруг рядом зашевелился мешок и из него вылезла черная, любопытная головка с жёлтым хохолком и глазками-бусинками.
– О! Пингвин! – сказала я, глядя на мешок.
Ещё одна головка высунулась следом за первой.
– Ещё пингвин. Раз пингвин, два пингвин – пингвины. Блин! Пингвины! Папа меня прибьёт.
Глава 3
В зоопарке не всё спокойно
Пахло пережаренными котлетами, значит, обед.
Я открыла глаза, подождала, когда мир обретёт понятные очертания, протёрла глаза и села на койке. Первое, что передо мной замаячило – это решётка.
– Это я вообще где? Ай! Голова!
Я положила холодную руку на гудящую голову.
– Проснулась, пьянь болотная? – сказал кто-то со злостью.
Я пригляделась. За решёткой проявилась мерзкая рожа Зиви. Змеюка ехидно пялилась на меня.
– Иди в жопу. – прохрипела я и перевернулась на другой бок.
– Как приятно видеть дочь Виолетта в таком забавном месте. Гони камеру и ксиву. Надеюсь, ты уже догадалась, что тебя уволили? – прошипела гадина.
Эта мысль мне даже в голову не приходила. Каких же размеров вышел скандал, чтобы меня так быстро уволили? Бедный папочка, наверное, ему досталось. И перед Кариной Николаевной стыдно.
Я сонно сощурив глаза, начала осматриваться, чтобы понять где нахожусь. На стене за решеткой висел огромный плакат с большими красными буквами. Я напряглась и прочитала: “Алкоголик, ты в вытрезвителе ОПМ!”
– Мурзы, чёрт.
Шатаясь, я подошла к решётке и нагнулась к своему рюкзаку. Мне почудилось, что в нём кто-то уже порылся. Бред, кто станет рыться в моем хламе. Я повозилась немного и достала из рюкзака ксиву с фотокамерой.
– На, подавись. – сказала я и протянула их через решётку.
Когда Зиви начала укладывать мои вещи в свою сумочку, мне очень захотелось сказать ей какую-нибудь гадость. Я села на диван, сфокусировала на ней свои похмельные глаза и выдала первое, что мелькнуло в голове.
– Зиви, ты сука. – Я икнула, слегка качнулась и поняла, что этого недостаточно. Поэтому решила продолжить. – Зиви, сукой ты всегда была и сукой ты сдохнешь. Надеюсь раньше, чем твой муженек найдет деньги на ваших какашечных человечков!
– Ах ты тварь. – прошипела женщина и бросилась на решётку. – Что бы ты знала, мы уже нашли спонсора. Очень могущественного спонсора, покруче, чем твой папаша.
– И какой же дебилоид согласился спонсировать ваши копрофантазии?
