Текст книги "(Не)чаянная беременность от мажора (СИ)"

Автор книги: Эбигейл Ло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Меня снова оглушила злость и досада. Он не хотел, он не готов. Я будто только и ждала, когда мне исполнится восемнадцать, чтобы забеременеть. Между прочим, мне тоже было страшно, тоже казалось, что я на самом краю и того гляди сорвусь в пропасть. Так-то рожать и воспитывать мне, попутно отказавшись от учёбы и студенческой жизни. А ему, видите ли, тяжело было. Ух.

Попыталась выкарабкаться из объятий Марата. Боролась с цепкими руками парня, но ничего не выходило. Он крепко прижимал меня к себе и не сдвинулся ни на миллиметр.

– Да пусти ты, – барахталась, вырывалась, брыкалась. Подпрыгивала, дёргая ногами.

– Уймись. Дослушай, наконец! – вдруг закричал, торопясь высказаться, – я по новой влюбился в тебя! Ещё сильнее, чем раньше. Честно. Дурак был, бежал от себя. Теперь всё по-другому. Схожу с ума от своих чувств к тебе и к дочери. Никуда вас не отпущу. Умру без вас, понимаешь?! Ничего мне без вас не надо. НИ-ЧЕ-ГО! Вы – мой смысл! Ясно? Хочешь, на колени встану? Хочешь… Не знаю, чего ты хочешь?

Я обмякла и откинула голову. Сопротивляться сил не осталось. Любимый затих. Мне показалось, что его дыхание участилось, он еле слышно всхлипывал. Но это только мои догадки. Тем не менее, от них побежали мурашки. Слова парня исходили из самого сердца. Он не раздумывал, не готовил речь, а высказал то, что чувствовал.

– Я верю тебе, – произнесла уверенно.

Из-за спины послышался тяжёлый выдох облегчения. Мы опустились на диван, обнявшись.

5.8. Милая сердцу

Проснулась вперёд будильника. Малышка бодро толкала меня в бок, извещая о начале нового дня. Я её радости не разделяла – хотелось ещё поспать, часа три, не меньше. Хотя бы досмотреть сладкий сон. Лёгкое послевкусие от него дразнило воображение, манило снова провалиться в мир подсознания, задержаться там подольше.

Что же мне снилось такого, что глаза открывать не хотелось? Не помнила. Картинка никак не восстанавливалась. Она была совсем рядом, щекотала разум, будоражила память, но никак не хотела проясняться. Сосредоточилась, стараясь настроиться на волну сновидения. Пыталась уловить его непослушную нить. Но она оказалась слишком изворотливой. Пара попыток таких стараний и воспоминаний как не бывало.

Раздражённо фыркнула. Не без труда разлепила тяжёлые веки и нехотя спустила ноги с кровати. Под одеялом было тепло и уютно. А вот без него зябко. И сонно. Обернулась в поисках пледа или халата – чего-то, во что можно укутаться. Только сейчас заметила, что Марата уже не было в кровати.

Странно. Встал ни свет ни заря. Будучи совой до мозга костей, ранние побудки любимый не любил. Куда тогда делся? Вдруг что-то случилось?

Тут же под руку попался белый махровый халат. Надевала его только после душа – слишком длинный, ниже колена. Чувствовала себя в нём скованно. Но сейчас именно он меня и согреет. Наспех оделась и поторопилась выйти из спальни.

Прислушалась, чтобы понять, в какой комнате любимый.

Тихо. Словно никого не было дома. Но быть такого точно не могло. Марат всегда отвозил меня в универ. А мне сегодня к первой паре.

Напрягла слух сильнее – из ванной доносился приглушённый мужской голос. Видимо, Марат разговаривал по телефону. Утро понедельника – беспокойное начало недели. Проснуться не успел, а уже занят работой. Что ж, ему видней. Если занимался своими делами, значит, так надо.

Поплелась на кухню. Надо запустить кофемашину, закинуть хлеб в тостер и порезать овощи и красную рыбу. Может, успею сделать бутерброды до того, как любимый выйдет из ванной комнаты. Ему будет приятно, что завтрак уже на столе. Обычно готовим его вместе, а тут я побеспокоилась. Опередила его. Вот какая я заботливая невеста. Сама собой горжусь. Хихикнула себе под нос.

Проходя мимо ванной, на секунду замешкалась. Нет-нет, не было у меня привычки подслушивать чужие разговоры. Но любопытство на этот раз оказалось сильнее. Да и мнительность последнее время обострена.

Буквально вчера собиралась расстаться с Маратом. Потому имела право ещё раз убедиться в его преданности и честности. А то мало ли, опять какие игры затеял, а я и знать не знала. В дурочках оказаться совсем не хотелось, участвовать в чужих интригах тоже не улыбалось. Да, мне потребуется время, чтобы расслабиться и отпустить ситуацию. Молниеносно, по щелчку пальцев доверие не возвращается.

Оправдывала себя, как могла, а сама уже подошла к двери поближе и чуть наклонила голову, чтоб если что, вовремя ретироваться.

– Я невнятно говорю или ты по-русски стала плохо понимать? – раздражённо спросил парень свою, видимо, собеседницу. Само собой, насторожилась и чуть ли не вжалась в дверной косяк, чтобы ни слова не пропустить.

– Повторяю свой вопрос в последний раз: зачем к Насте сунулась? – с расстановкой произнёс любимый.

Вот оно что. Он разговаривал с бывшей-блонди. Так-так, становилось всё интереснее.

– И? На что ты рассчитывала?

Пауза. Бедняжка, наверное, пыталась оправдаться.

– Я вот думаю, фантазёрка ты или дура? Когда же я по-твоему успел в любви тебе признаться? Не в себе был? Память отшибло?

Снова пауза. Очень короткая. Под яростным напором Марата и я бы двух слов не связала.

– Лихо ты додумываешь. Так и до шизофрении недалеко.

Очередная пауза затянулась. А девочка набралась смелости и решилась защищаться. Терять-то уже нечего. Чуяла, чем разговор закончится.

– Слушай меня внимательно, – Марат громко выдохнул. Затем продолжил стальным и холодным голосом: – В своё время мы с тобой хорошо потусили. Спасибо тебе за это. Отвлекла, развлекла. Классно было. БЫЛО, но ПРОШЛО. У меня теперь своя жизнь. Я больше не нуждаюсь ни в тебе, ни в ком-то другом, кроме Насти. Сам свой выбор сделал, ни о чём не жалею. Оставь в покое меня и мою семью. Поняла меня? Или повторить?

Секундная пауза.

– И да, ты уволена. Ещё что-нибудь выкинешь, то тебя в Москве ни в одну компанию не возьмут. Полы пойдёшь мыть в сауну за МКАДом. Хочешь?

Вряд ли блонди, согласилась.

– Вот и я так думаю. Тогда повтори, что я сказал про нас?

Неужели отвечала? Мне даже жалко её стало.

– Умница. Тогда всего доброго. И удали мой номер.

Поторопилась убраться от двери подальше. Уже заворачивала на кухню, когда обернулась и увидела выглядывающего из ванной Марата. Тот хитро улыбался:

– Уже проснулась?

– Ага, дочка разбудила. Настроение у неё пошалить, видите ли. Вы синхронизировались?

– Слышала, с кем я разговаривал, – любимый не спросил, он произнёс утвердительно, прищурившись.

– Я не подслушиваю чужие разговоры, – гордо подняла голову и поторопилась прошмыгнуть на кухню.

– А ну иди сюда, – Марат поймал меня за талию, точнее за то место, где она раньше была, и притянул к себе. – Врать ты совсем не умеешь, Цветик мой.

– А мне и не к чему, – игриво пожала плечами. – Малышка передаёт тебе: «Доброе утро, папочка».

Положила руку парня к себе на живот. Туда, где дочка во всю активничала, тыкая меня бок. Любимый сразу расплылся в блаженной улыбке.

– Думал, как назовём? – знала я, как перевести тему разговора.

– Милана?

– Хм, давно придумал?

– Вчера уснуть не мог из-за этого. У меня два имени в голове крутились, Саша и Милена.

– Поэтому предложил Милана, – рассмеялась.

– С утра полазил в инете. Наткнулся на это имя и влюбился. Как тебе оно?

– Милана Маратовна. Звучит очень красиво. Слушай. Ми-ла-на Ма-ра-тов-на… – произнесла на распев.

– Ну и славно. Порешали.

5.9. Откровения от друзей

– Калугин без настроения. Жесть, – шепнула Варе. – Ещё и Аня опаздывает. Зря. Он ей припомнит. Как это, его любимая староста не пожаловала на пару. Не порядок.

– И не говори. Кому-кому, а ей уж точно достанется за прогул, – кивнула подруга, раскрыв тетрадь.

Замдекана пулял молнии в каждого, кто попадался под руку. Раскидывал свой праведный гнев без капли жалости. В него словно неведомая злобная сила вселилась. Рвал и метал. Раздражался по каждой мелочи.

– Ладно хоть не семинарское сегодня. Иначе бы я прямо тут родила, – поправила живот и села поближе к столу.

– Рано радуешься. Теперь он лекцией всех доведёт. Как Лёня шпарить будет без остановки. Разминай пальцы, – ответила девушка.

– Мне так не охота писать, – скорчила жалобную мину, подталкиваемая ленью и слабостью, – может, я у тебя потом откопирую, а?

– Если он заметит, что ты не пишешь, тебя даже беременность не спасёт.

– Да ну нет. Он же не зверь.

– Не советовала бы проверять. Сергей сегодня не в себе.

– Тоже верно.

Как мы и предполагали, лекция началась крайне напряжённо. Калугин сходу задал сверхбыстрый темп. Он не давал студентам передохнуть. Строчили без устали, еле поспевая за преподавателем. А тот только и знал, что отчеканивать текст, то и дело поглядывая в свои записи.

– Я не успеваю за ним. Нет. Не могу, – застонала Варя, отложив ручку. – Руку свело. Ой.

Она замахала кистью, потом засунула её между коленей, повернулась влево, лицом к окну, и согнулась в три погибели. Такие манипуляции не мог не заметить разъярённый преподаватель. Он зыркнул в нашу сторону и замолчал. За ним и вся группа уставилась в том же направлении.

Похлопала подругу по спине. Она не отреагировала. Оглядываясь на всех, я повторила жест и зашипела:

– Выпрямись. Скорее.

– Не могу я, больно, блин, – простонала она.

– Сейчас же сядь ровно, – приказала, с опаской косясь на замдекана.

Варя запыхтела, но всё-таки подчинилась. Скрестила руки на столе, накрыв одну ладонь другой. С гримасой страдания подняла глаза на замдекана.

Тот вздохнул, закатил глаза и уже хотел отвесить в наш адрес колкое замечание, когда дверь в аудиторию распахнулась. Калугин тут же переключил своё внимание на новый раздражитель. Увы, им оказалась наша подруга.

– Староста, добро пожаловать, – громко обратился к ней преподаватель. Он демонстративно посмотрел на часы, – всего половина занятия прошла. Что ж вы так торопились, спешили порадовать нас своим присутствием? Можно было и к концу прийти.

– Извините, – произнесла одними губами.

Сергей отвернулся, скрестив руки на груди. Его желваки ходили туда-сюда, глаза сверкали от гнева, пальцы подрагивали. Само лицо посерело, стало настолько мрачным, что глядеть на него было откровенно жутко.

– Прошла и села, – приказал ледяным голосом, затем устремил взгляд на свои записи.

Какое-то время в аудитории царило молчание, сопровождаемое щелчками электрических разрядов в воздухе. Напряжение накалялось до предела. Одногруппники моргнуть боялись, не то, что слово друг другу сказать. По-моему, все как один мечтали, когда эта мучительная пара закончится. Но время не торопилось, оно, наоборот, ехидно замедлило ход. Минута за пять. Проклятье!

Мы были бесконечно счастливы, когда лекция продолжилась. Уж лучше писать без остановки, чем терпеть недоумённый накал. Так и не отрывались от конспектов до конца занятия.

Никогда ещё звонок не был настолько долгожданным. Он стал спасением. Шансом на освобождение от эмоционального гнёта. Все с облегчением обмякли. Но собираться не торопились – ждали команды от преподавателя.

– Староста, задержитесь. Основные свободны, – сухо произнёс он и уселся за стол, закинув ногу на ногу.

Аня сжалась и в ужасе посмотрела на нас. Оставлять подругу на едине с одуревшим от злости замдекана не хотелось. Но наше присутствие только усугубит ситуацию. Пришлось ободряюще подмигнуть старосте, подарить ей тёплую улыбку и покинуть аудиторию, напоследок предупредив: «Мы ждём тебя снаружи», что означало: «Если что, кричи. Мы ему устроим». Девушка кивнула в ответ и подошла к столу Калугина.

– Что на него нашло сегодня? Первый раз такое, – сетовала Варя.

– Может, случилось чего. Мало ли. Все мы люди. Ох, кто-то его знатно вывел из себя. Соболезную этому несчастному, – рассуждала.

– Значит, вы тоже не в курсе, что за бес вселился в Калугина? – к нам присоединился Стёпа.

– Откуда нам-то знать? – удивилась Варя.

Как только она произнесла последнюю фразу, дверь аудитории широко раскрылась. Из неё выскочила раскрасневшаяся Аня. Она взглянула на нас ничего невидящими глазами, поджала губы и со всей силы хлопнула дверью. Гром от удара эхом прокатился по этажу. Студенты вздрогнули, кто-то прикрыл уши, а некоторые и вовсе пригнулись, не поняв, что произошло. Только Ане было всё равно.

На неё спустилось облако извёстки с потолка. Девушка закашлялась, прогоняя руками пыль. Она в сердцах топнула, кинула нам: «Валим отсюда. Стёпа, ты с нами». И полетела стрелой в столовую.

– Рассаживайтесь. Поедим потом. Есть разговор, – серьёзно произнесла Аня, присев на свободный стул. Она не смотрела на нас. Всё ещё не отошла от разговора с замдекана. Нам стало не по себе. Староста собиралась сообщить нечто серьёзное. Мы следили за каждым её жестом.

– Вот в жизни не поверишь, на кого ты похожа в гневе, – не удержалась и отметила я.

– На Калугина, – опередила меня Варя.

– Логично, я же его дочь, – взмахнула руками Аня.

– Раз на то пошло, то я замуж выхожу, – выпалила я, сама от себя не ожидая.

– Мы со Стёпой встречаемся, – продолжила Варя. Парень в тот момент резко поднял голову, собираясь её остановить, но, конечно, не успел.

– А я с Матвеем, он из компании Выченкова. И вы его знаете, именно он ТОГДА ко мне приставал.

– Ты победила, – подняла руки я, сдаваясь. – Твои новости ошеломительнее. Бомба. Теперь вопросы. Первый: что?! Ты – дочь Калугина, и молчала?

– Не хотела предвзятого отношения. Мне нужно было быть наравне со всеми, – рассказывала староста. – Повезло, что у меня мамина фамилия. Никто не догадался о родстве с замдекана. А вообще, родители давно расстались. Они не были расписаны. Но отец иногда проведывал меня. Не так часто, как хотелось бы. Меня это жутко злило. Вот и поступила к нему на факультет, показать, какая я на самом деле успешная и талантливая. Чтоб жалел, что мало времени мне уделял, не был настоящим отцом, а я вон какая выросла – всё смогу без него. В принципе, я своего добилась. Уже сама не рада. Он включил папочку.

– Ах вот кто виновник сегодняшней учебной тирании, – осенило меня.

– Прикинь, его взбесило, что я с Матвеем. Вот по идее, не всё ли равно?

– Знаешь, мы тоже в лёгком недоумении. Матвей? Серьёзно? Как так-то?

– Он хороший. Вы просто его не знаете. Это Выченков – козёл. А Матвей совсем другой. Попал не в ту компанию. С кем не бывает? Не надо судить всех по одному уроду. Вот узнаете моего Мотю, поймёте, о чём я. Классный парень.

– Теперь я-я-ясно, с кем ты пропадала, – протянула Варя.

– Вчера отцу сообщила о своём выборе. Он был вне себя. Я к Матвею уехала, мы полночи проговорили. И я проспала.

– Бинго, – резко кивнула я.

– Не, бинго было сейчас. Я назло соврала, что к Матвею переезжаю. И отца порвало окончательно.

– Чую, на семинарском нам не выжить, – печально вздохнула Варя.

– Не гони, отойдёт. Я с ним ещё поговорю. Так уж и быть.

– Может, не надо? Что-то от ваших разговоров Калугин только свирепеет.

– Не волнуйся. Успокою его, – отмахнулась Аня. – Я своего отца уж знаю. Он отходчивый. Погремит, побушует, а потом за голову возьмётся. Первый раз что ли?

– Вы вместе? Вот так сюрприз! – огорошила вопросом Варю и Стёпу. Те сразу сдвинулись, как замёрзшие воробушки на ветке, и смущённо заулыбались.

– Для кого-то не такой уж и сюрприз, – хихикнула староста.

– Рада за вас, очень приятная новость, – погладила Варю по плечу. – Береги нашу девочку, – подмигнула другу.

– Ты замуж выходишь? – толкнула меня Аня. – Ну наконец-то!

– Мы решили расписаться, а свадьбу через год проведём. На её организацию столько сил надо, а я уставать стала быстрее и сильнее. Всё время спать хочется. Вот даже сейчас, – сладко зевнула, как вспомнила о любимой кроватке.

– Только помяни мои слова: через год, как правило, никто уже не устраивает торжеств. Откладывать бессмысленно, – напомнила староста.

– Ну и ладно. Потом разберёмся.

– Позволю себе прервать вашу беседу, – все вздрогнули и нехотя обернулись на до боли знакомый голос замдекана. – Анна, пойдёмте со мной.

Аня прищурилась, загадочно посмотрела на нас и отправилась за… отцом.

ЭПИЛОГ

– Марьяна, у меня похоже воды отошли.

– Когда? Где? И почему ты шепчешь? – затараторила сестра.

– Дома. Марат спит.

– Он спит, а ты рожаешь? Сдурела?

– Я ещё не до конца уверена, что началось.

– Давай подробнее, что ты чувствуешь?

– Повернулась на другой бок, и что-то хлынуло. Сильно. Я вставать боюсь, Марьян, – выдавила из себя.

– У тебя что-нибудь болит?

– Нет.

– Уверена?

– Да.

– Попробуй сесть. И разбуди, наконец, своего мужа. Не время беречь его сон.

– Хорошо, сейчас.

Я оперлась на руку и осторожно села. Поток вод усилился и смыл последние сомнения – процесс пошёл. Сердце заколотилось так, что гул в голове заглушал мысли. Моей радости не было предела – скоро увижусь со своей девочкой. Счастье какое, дождалась! Да, в тот момент я думала только о появлении малышки. Страха перед родами не было. Не представляла я, что меня ждало. Ох, не представляла. Оно и к лучшему.

– Началось! – закричала во весь голос. – Марат, началось!

Парень резко сел, затем молниеносно перелетел через кровать ко мне. Стоя рядом, вцепился в мои плечи:

– Где болит? Чем тебе помочь? Как ты? Боже мой, что делать-то?! – запаниковал будущий отец.

– Что ж вы так кричите? – послышалось из телефона. Точно, я всё еще разговаривала с сестрой. – Успокоились. Выдохнули. Подхватили родовую сумку и пулей в роддом. Набери, как приедешь и устроишься в палате.

– Марьян, позвони папе…

– Само собой.

Скинула вызов, не отводя глаз от любимого. Даже в темноте было заметно, как он побледнел. Буквально светился, как фосфорная фигура. И не двигался. Только моргал и подрагивал.

– Отомри. Я в порядке. Поехали в роддом.

– Хорошо. Сейчас, – Марат кивнул и начал носиться по комнате.

Я наблюдала за ним, а потому вертела головой то вправо, то влево:

– Что делаешь?

– Готовлюсь. А что надо собрать? А что на тебя надеть? А…

– Стоп. Сама оденусь. Сумку возьми, вот там, – попросила парня спокойным тоном, указывая рукой в нужном направлении. Меня умиляло его трепетное волнение. Оно было настолько трогательным, что даже немного смешным. Но отвлекаться и веселиться времени не было – врач предупреждала, что, если воды отойдут, в роддом нужно явиться немедленно.

Потому уже через пятнадцать минут мы неслись по ночной Москве. Я приоткрыла окно и подставила лицо тёплому летнему ветру. Он расшвыривал мои волосы в разные стороны, гладил кожу и освежал мысли, которые вспышками появлялись в голове и тут же меркли. От предвкушения абсолютного счастья кружилась голова, а душа вальсировала под собственную мелодию.

– Куда ты едешь?! – Марат пошёл на обгон, стрелка спидометра медленно ползла вверх. Он вцепился в руль с каменным лицом. У кого-то сдали нервы.

– Вернись в наш ряд и сбрось скорость. Ты обещал отказаться от экстремального вождения, – положила руку на плечо любимого, сжав его пальцами.

– Так он не едет вообще! Мы такими темпами к утру только доберёмся до роддома! – завёлся парень, хлопнув по рулю.

– Мы почти на месте. Не пори горячку. Хорошо всё будет. Я точно знаю.

На всякий случай прислушалась к себе, чтобы убедиться в собственных словах. Никаких новых ощущений не испытывала. И малышка затихорилась.

Мы завернули на парковку частного роддома, с врачом которого был заключён контракт. В фойе нас встретил вежливый администратор. Она в темпе заполнила документы и вызвала моего доктора, который явился через пару секунд:

– Добрый день, – высокий широкоплечий мужчина с побелёнными сединой волосами добродушно улыбнулся. Его голос был мягким и спокойным, вселяющим уверенность.

– Началось! – радостно известила своего врача.

– Уверены? – прищурился.

– Абсолютно.

– Пойдёмте, проверим, – доктор указал рукой в сторону смотровой, а Марату предложил: – Будущий папа может подождать нас здесь. Мы скоро.

Осмотр не занял и пяти минут. Я с довольным лицом вышла из кабинета.

– Что ж, всё верно. Мы пошли рожать. А папа может ехать домой и ждать добрых новостей. Не нервничайте, всё будет хорошо, – врач подмигнул парню. В тот же момент медсестра подхватила мои сумки, и мы отправились в путь.

В непростой, долгий путь длиной в тринадцать часов. Начинался он бодро и легко. Казалось, что таким и останется. Но я сильно заблуждалась. Так уж сложилось, что мне пришлось испытать много неприятных процедур и ощущений, сопровождающих всем известный процесс. Но вспоминать о них совсем не хочется. Да и это не главное. Я справилась, и оно того стоило.

31 августа в 15.35 я услышала первый звонкий крик своей малышки: «Ма-а-а-а-а-а».

В родовой палате прозвучал дружный выдох облечения. Весь персонал умилённо улыбался, а я, полностью обессиленная, но абсолютно счастливая потянулась руками к своей крошечке.

Её укутали в розовое одеяльце и положили мне на грудь. Моя девочка прищурила один глазик и довольно причмокивала. Сердце сжалось от бесконечной нежности, по телу побежали вибрирующие волны счастья, по венам курсировали согревающие потоки любви.

Нащупала под подушкой телефон и набрала Марату:

– Любимый, Милана родилась в 15.35.

– Я люблю вас!