Текст книги "Счастье Харви Гаррарда"

Автор книги: Э Оппенгейм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Вы и представить себе не можете, как тосковала я по такой обстановке. Я так люблю веселье, красивые наряды.., люблю находиться там, где звучит музыка и танцуют... Тем тяжелее было мое разочарование.

– Не стоит отчаиваться. Не сомневаюсь, рано или поздно деньги вашего деда найдутся. Я готов предоставить вам любую сумму с условием, что вы вернете ее, когда получите наследство.

– А если не получу? Я ведь тогда не смогу вернуть свой долг.

– Разумеется, это риск, но не в моих правилах менять принятые решения. Я беру все возможные издержки на себя.

В ее глазах снова мелькнуло загадочное, почти насмешливое выражение.

– Мне надо подумать... О, не считайте меня неблагодарной! Боюсь, что принять ваше предложение – мой единственный выход, но... Поймите, в Париже мне всегда говорили, что у меня в характере чисто американская независимость. Я страстно мечтаю быть богатой, но эти деньги должны быть моими и только моими. Возможно, со временем, мне и придется пересмотреть свои взгляды на жизнь, но пока я бы просто хотела, чтобы вы или кто-нибудь еще помог мне найти состояние моего деда.

Когда кельнер принес блюдо со спаржей и бутылку шампанского, ее детский восторг достиг предела.

– Вы, должно быть, решили, что я страшная обжора. Уверяю вас, это не так. Просто за последнюю неделю я ни разу не ела досыта.., и была очень расстроена. А потом очутилась в Лондоне, совсем одна, а это, согласитесь, не очень-то приятно.

Он слушал ее, присматривался к ней и вдруг неожиданно понял, что она очень красива. Бледность ее лица резко оттеняла нежные брови, темные, но словно светившиеся изнутри глаза, алые от природы полные мягкие губы... Женщины играли в его жизни столь незначительную роль, что этот ужин вдвоем казался ему чуть ли не событием. С некоторым удивлением он чествовал, как приятно ему отмечать в ней все, что отвечало его строгому, взыскательному вкусу: ухоженные руки, просто причесанные темные волосы, отсутствие драгоценностей, скромную элегантность черного платья, которое – несмотря на всю свою неопытность в подобных вопросах быстро понял он – стоило, вероятно, очень дешево. Ему было хорошо. Так хорошо, что он с явной неохотой подумывал о близком расставании с нею и возвращении домой. Харви заказал кофе и, даже бровью не поведя, выпил крепкий мятный напиток, который она заказала, по ошибке приняв за ликер.

– Расскажите о вашей жизни в Париже, – попросил он.

Она взяла предложенную им папиросу.

– В ней нет ничего оригинального, мистер Гаррард. Когда-то моя мать была известной актрисой. Отец, против воли семьи, приехал в Париж учиться живописи. Он так и не прославился, и мы бедствовали. Тогда отец решил заняться торговлей, но оказался к ней совершенно неспособным. Пять лет назад он умер.

Мать же слишком состарилась для своих ролей и часто оставалась без ангажемента.

– А вы? Вам никогда не хотелось играть на сцене?

– Мать была против.

– Почему?

Она задумчиво стряхнула пепел с папиросы и ответила:

– Она твердила, что подмостки опасны для молодых и неопытных актрис. Моя любовь к роскоши не была для нее тайной. Кроме того, мне предлагали выступать в ее ролях, и при одной мысли об этом она страшно возмущалась. Это и понятно...

Он кивнул.

– После смерти отца дед присылал нам небольшие суммы. Я изучала стенографию и машинопись. Потом умерла мать. Я написала деду и получила очень теплый ответ. Он утешал меня, обещая позаботиться о моей дальнейшей судьбе. А потом... Впрочем, остальное вы уже знаете. Вот и вся история моей жизни, мистер Гаррард.

– И никаких романов?

– Француз никогда бы не задал такого вопроса, – улыбнулась она. – Вы хотите, чтобы я вам исповедалась?

– Хочу.

– То, что я сейчас скажу, звучит унизительно, но меня никак не компрометирует. Большинству мужчин я совершенно не нравлюсь. Сама не знаю, почему. Может быть, вы мне это объясните, мистер Гаррард?

Харви медлил с ответом. Чтобы как-то выиграть время, он подозвал кельнера и заказал бренди. Потом снова повернулся к ней и спокойно сказал:

– Я, право, затрудняюсь. У меня очень мало опыта по женской части, но если вас интересует мое мнение...

– Продолжайте.

– ..То мужчины, которые не находят вас привлекательной, начисто лишены вкуса.

– Это комплимент, хотя и не французский. Надеюсь, вы искренне верите в то, что говорите.

– Дорогая мисс, да вы смеетесь надо мной! Я уже достаточно стар.., а сколько вам лет?

– В Париже, где молодость в большой моде, я считалась уже старой девой. Мне двадцать два.

– Всего-то? Вы не помолвлены и не...

– Уж не собираетесь ли вы сделаться моим опекуном?

– А почему бы и нет?

Она ничего не ответила, и он почувствовал, что зашел, пожалуй, слишком далеко. Харви отлично понимал: из-под маски равнодушия за ним зорко наблюдают. Но он напрасно волновался. Его поведение действовало на нее успокаивающе. Она видела в нем только хорошее воспитание и порядочность.

– А сколько лет вам? – непринужденно спросила она.

– Тридцать восемь. Я достаточно стар для того...

– Для.., для чего?

– Для того, чтобы искренне и бескорыстно любоваться вами.

– Я провела с вами замечательный вечер, мистер Гаррард. Все мрачные мысли исчезли, и я счастлива.

– Мрачные мысли?

– Да... Я все спрашивала себя, действительно ли дед умер в вашей приемной от разрыва сердца? Ведь если деньги были при нем, его могли убить и ограбить! В газетах столько об этом пишут! Вы будете смеяться надо мной, но я так испугалась!

Он не смеялся. Он смотрел на нее, словно сквозь туман, и проклинал свою слабость. Краска сбежала с его лица, на лбу выступил пот.

– Это похоже на детективный роман, – пробормотал он.

Она снова посмотрела на него с тем же загадочным выражением.

– Вы выглядите испуганным.

– А как вы думаете? Я во главе фирмы всего несколько дней и совершенно не уверен, что среди моих служащих нет какого-нибудь мошенника. Однако медицинское заключение исключает всякую мысль об убийстве.

– Простите, я жалею, что заговорила об этом. Вы так добры ко мне, а я... У деда в Лондоне было много друзей. Все они прислали сочувственные письма, но помощи не предложил никто.

– Вероятно, они просто не знали, в каком вы положении. Завтра утром я отплываю в Америку. Мой кассир получит распоряжение выдавать вам деньги по вашему первому требованию.

Она допила кофе и поднялась.

– С этим можно подождать до вашего возвращения. Благодарю вас за чудесный ужин.

Девушка дружески кивнула ему и направилась к лифту. Он же не мог отделаться от странного впечатления, что пережитое им сегодня неминуемо отразится на всей его жизни.

Глава 12

– Харви, Харви, да проснись же! Кто-то грубо тряс его за плечо. Открыв глаза, он с удивлением увидел перед собой Мильдред. Ее глаза пылали гневом.

– Что это значит, Харви?

– Что именно? То, что я сплю? И поэтому ты будишь меня среди ночи?

– Не притворяйся, ты все отлично понял! Что означают эти два чемодана внизу с ярлыками "В НЬЮ-ЙОРК"?? Ты же просто удираешь от своих кредиторов!

– Ах, во-о-от оно что! Что за глупости? Это обычная деловая поездка!

– Ну уж меня-то ты не проведешь! Какие у тебя могут быть дела в Нью-Йорке? Чушь! Ты собираешься там спрятаться от долгов. Отлично. Так даже лучше. Но оставлять меня без денег – подлость!

– Я же дал тебе пятьсот фунтов!

– Пятьсот фунтов?? А все остальное прихватил с собой!

Он окончательно проснулся и сел на постели.

– Не болтай глупости, Мильдред. На ближайшее время ты обеспечена, а через три недели я вернусь. Я взял уже обратный билет на тот же пароход.

– Сколько денег ты берешь с собой?

– Какое твое дело? – разозлился он.

– Это твое последнее слово, Харви?

– Но я сказал тебе правду!

Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью.

Он снова лег. Это был уже полный разрыв. Долгие годы он смотрел на ее эгоизм и равнодушие, как на нечто вполне закономерное, и давал ей все, что мог. И при первом же испытании она предала его. Теперь он думал о предстоящей поездке с радостью и облегчением. Там будет другая жизнь, в которой Мильдред нет места.

На следующее утро, на вокзале, он пожал Греторексу руку и отдал последние распоряжения. Когда поезд тронулся, Харви откинулся на сидении и заказал завтрак. Потом, до самого Саутгемптона, курил и смотрел в окно. Вид огромного парохода привел его в полный восторг и развеял все тревоги. С легким сердцем поднялся он на палубу.

Глава 13

На второй день плавания Харви сидел на верхней палубе в плетеном кресле и просматривал пачку полученных телеграмм. Все известия были исключительно благоприятны. Цены стояли твердо, заказы сыпались один за другим, американцы с нетерпением ждали его прибытия... Переложив телеграммы в левую руку, он полез в карман за портсигаром и вдруг услышал рядом с собой – Да-а! Вам действительно срочно нужна секретарша. Просто счастье, что я здесь!

На мгновение ему показалось, что он грезит. Но, взглянув на стройную, закутанную в плед фигурку в соседнем кресле, понял, что это наяву.

– Ваши бумаги сейчас улетят. Вы совершенно беспомощны! Давайте их сюда, у меня есть резинка.

– Позвольте, но.., но что вы здесь делаете?

– Плыву в Америку, как и вы. Я же говорила вам, что...

– Но вы ни слова не сказали, что купили билет на тот же пароход, что и я!

– Мне хотелось сделать вам приятный сюрприз. Он удался?

– Вполне!

Внезапно его лицо нахмурилось, и он довольно сухо осведомился:

– Простите, но я не понимаю, почему вам так хочется стать моей секретаршей.

Она плотнее закуталась в плед и вздохнула.

– Видите ли, как ни обидно в этом сознаваться, но вы – единственный человек, отнесшийся ко мне с участием. Если деньги деда не найдутся, мне придется работать. Я получила отличную подготовку для секретарской работы. Так почему бы мне не стать вашей секретаршей?

Это звучало вполне убедительно. Он мысленно обозвал себя подозрительным дураком. Даже если она хитрит и ведет какую-то свою, непонятную ему игру и оказалась на пароходе лишь затем, чтобы постоянно следить за ним – что ж, он не станет препятствовать этому. Все прояснит время.

– Я нанимаю вас. Жалование – триста фунтов в год, плюс непредвиденные расходы, в которые, разумеется, входит и эта поездка. Будьте добры принести дюжину телеграфных бланков и записать несколько телеграмм.

Она скинула плед и вскочила с кресла с такой легкостью, что он поневоле залюбовался ею. Не успел Харви и глазом моргнуть, как девушка снова стояла перед ним.

– Садитесь, пожалуйста.

Она опустилась в кресло рядом с ним. Достав карандаш и положив для удобства на колени свою сумочку, девушка, одну за другой, застенографировала двенадцать телеграмм.

– Теперь дайте мне проверить. Если все правильно, я дам вам свой личный шифр.

– Ошибок нет.

– Значит вам нечего и волноваться. Считайте это первым испытанием на новой службе. Она обижено надула губки, но промолчала. Он внимательно просмотрел телеграммы и, поправив несколько слов, удовлетворенно кивнул.

– Вы правы, все абсолютно точно. Я исправил свой собственный текст. Вот шифр. Перепишите телеграммы и отошлите их.

– У вас текущий счет на телеграфе? Если нет, дайте мне, пожалуйста, денег. Он протянул ей десять фунтов.

– Купите себе заодно записную книжку, куда будете вносить все расходы. Она улыбнулась и кивнула.

– С удовольствием. Надеюсь, когда я вернусь, у вас найдется для меня еще работа.

Он проводил ее взглядом, потом посмотрел на воду за бортом. Море было неприветливого серо-стального цвета. Харви задумался о предстоящей сделке, но появление стюарда прервало ход его мыслей.

Стюард принес телеграмму. Харви машинально вскрыл ее и быстро пробежал глазами. Затем прочел вторично. Послание было отправлено из Бермондси несколько часов назад и гласило:

"Звонили из Скотланд-Ярда. Потом прислали сыщика. Их интересует адрес мисс Грейс Свэйл, внучки Эбинайзера Свэйла, которая, по их словам, посетила вас в пятницу. Телеграфируйте ответ. Греторекс."

Харви разорвал телеграмму на мелкие кусочки и выбросил их за борт.

Глава 14

Он снова увидел Грейс только на следующий день во время ужина.

Все ее существо дышало здоровьем и жизнерадостностью, она подошла к нему и сказала:

– Будет ли очень невоспитанно с моей стороны, мистер Гаррард, если я попрошу разрешения сесть за ваш столик? Хотя бы только сегодня. За моим нет ни одной дамы, а мужчины мне.., м-м.., не очень нравятся.

– Я сам должен был подумать об этом. Место за моим столиком ваше вплоть до конца путешествия.

– Надеюсь, я вас не компрометирую? – спросила она, усаживаясь.

– Здесь никому нет до нас дела. Кроме того, разве мы не связаны официальными отношениями?

– Конечно. Но, с другой стороны, мне вовсе не хотелось бы ужинать с вами.., официально.

Оба посмотрели сквозь иллюминатор на спокойное, ослепительно синее море.

– Как дивно! Мне хочется, чтобы наше плавание длилось вечно.

– Осторожнее, мисс Свэйл, – рассмеялся Харви, – ничто не делает человека таким ленивым, как жизнь на пароходе.

Она улыбнулась в ответ и неожиданно спросила:

– Все говорят, что вы сказочно богаты. Так почему вы не продали фирму? К чему вам заниматься коммерцией?

– Безделье никого не красит.

– Верно, – внезапно посерьезнев, заметила она. – Кто знает, как долго нужны вам будут услуги секретарши. Вы все стараетесь делать сами...

– Вероятно, до тех пор, пока вам не надоест быть ею.

– Почему "вероятно"?

– Дело в том... Понимаете, у меня никогда еще не было секретарши. Наши отношения могут принять.., как бы это сказать.., немного своеобразный характер.

– Но почему? Каким образом? Он медлил с ответом. Но почему, черт возьми, и не высказаться начистоту?

– Вы очень привлекательны.

– Вы льстите мне. Но даже если и так, что из того? Говорят, женщины вас не интересуют. Кроме того, у вас красавица жена.

– Вы правы, моя жена слывет очень красивой женщиной. Однако наш брак не был счастлив. Ее многое не устраивает.

– Ваши измены, например?

– Да Господь с вами! Какие там измены!

– Так в чем же дело?

– Она честолюбива до крайности, до самозабвения. И я не в состоянии потакать всем ее прихотям и капризам.

– Но вы ведь так богаты! Неужели вы не можете дать ей всего, что она хочет??

– Она мечтает о титуле. Ей хотелось бы, чтобы я стал членом парламента или купил себе за сто тысяч фунтов баронство или пэрство.

– Так вот, значит, какая женщина ваша жена, – тихо проговорила Грейс.

– Туалеты, драгоценности, высокое общественное положение – в этом вся ее жизнь... Однако не торопитесь судить ее строго. До недавнего времени я и сам был таким же, жил лишь ради спорта и развлечений. Для человека неглупого и наблюдательного, между нами не было никакой разницы.

– Кто знает, кто знает... Но расскажите мне о ней побольше. Она любит вас?

– На это я могу ответить честно и совершенно определенно – нет.

– Так кто же любит вас?

– Н...не знаю. Это последствие моего собственного эгоизма.

– Простите мне еще один вопрос, мистер Гаррард... Я наполовину француженка и выросла среди богемы. Да и любопытна от природы, к тому же. У вас есть.., подруга?

Харви даже растерялся от неожиданности, но вовсе не рассердился.

– Нет. Правда, не из соображений нравственности. Я не ангел. Просто на свете много вещей, куда интереснее женщин. По крайней мере, для меня.

Ее взгляд остановился на пролетавшей чайке. Подали следующее блюдо. Она снова казалась совершенно равнодушной.

– Что вы ждете от будущего? – немного напряженно спросил он.

– Хочу любить и быть любимой, – ни секунды не раздумывая ответила Грейс.

Он снова растерялся. Откровенность девушки смущала и тревожила его. Заиграл оркестр.

– Не хотите ли потанцевать? – спросил Харви, чтобы немного разрядить обстановку, и тут же понял, что сам хочет именно этого.

– Просто замечательно, – лукаво шептала она через несколько минут, – иметь такого любезного и разносторонне развитого шефа!!

После танца они вышли на палубу и смотрели на звезды, зажигавшиеся одна за другой в черном ночном небе.

Стюард принес коктейли и передал Харви несколько телеграмм.

– Сходите за шифром, мисс Свэйл, – упавшим голосом сказал он, – я сам хочу их прочесть.

Очарование вечера было безвозвратно испорчено.

Глава 15

На следующее утро Харви проснулся отдохнувшим и полным сил. Он нашел на передней палубе тихий уголок и просидел там до полудня, а потом отправился на свою обычную прогулку по кораблю. Грейс нигде не было видно. Не вышла она и к ленчу. Харви снова направился в свое убежище и даже вздрогнул, увидев девушку в недавно покинутом им самим плетеном кресле.

– Надеюсь, ничего не случилось? – озабоченно осведомился он.

– Ровным счетом ничего. Просто вы все утро старательно держались в стороне, и я решила, что вам будет приятно, если я поступлю так же. Почти все время я просидела в дамском салоне.

– Глупости! – довольно резко возразил он. – Мне просто нужно было спокойно обдумать несколько деловых вопросов, касающихся предстоящей сделки.

– А, значит моя глупая болтовня мешает вам?

– Вовсе нет. Но я боялся, что ваше присутствие отвлечет меня от дел.

– Ну вот вы и заговорили, как все мужчины. Раньше вы не делали мне комплиментов.., и это было хорошо. Пожалуйста, угостите меня папиросой.

Он протянул ей портсигар.

Она закурила и откинулась на спинку кресла.

– Не пора ли мне приниматься за работу?

– Телеграмм пока не было, а те, вчерашние, ответа не требуют.

– Тогда я немного почитаю, если вы не возражаете.

Он ушел с таким чувством, будто его всемилостивейше отпустили.

Они снова встретились за обедом.

Харви чувствовал, что ему все труднее и труднее держать себя в руках. Настроения это, разумеется, не улучшало.

– Почему вы так хмуры, дорогой шеф? – с улыбкой спросила Грейс. Сожалеете, что пригласили меня за свой столик? Или снова захотелось побыть в одиночестве?

Харви заказал бутылку шампанского. "Хватит разыгрывать из себя Святого Антония", – подумал он и ответил:

– Напротив, я очень рад видеть вас, но настроение мое не изменилось.

– Значит, все-таки, стремитесь к одиночеству?

– Нет. Просто вы тревожите меня.

Она рассмеялась.

– Будьте так добры, объясните бедной глупой девушке, что вы имеете в виду.

– Все очень просто. Я кажется собираюсь попасть в смешное положение сентиментального старика, и виновата в этом одна моя знакомая бедная глупая девушка.

– Вы вовсе не старик, что же до сентиментальности, то это действительно меня удивляет.

– Вообще-то я совсем не такой. Но я слишком много о вас думаю.

Она слегка покраснела и опустила глаза.

– Так что же вас смущает? Не понимаю. Ваши слова доставили мне большую радость.

Он стряхнул с себя мрачное настроение: она нашла верный тон, и ему не стоит все портить.

– Я начинаю всерьез подумывать, – сказал Харви с ласковой улыбкой, – не слишком ли привлекательная у меня секретарша?

– У меня просто голова пошла кругом, шеф. Лесть пьянит не меньше вина. Критическая минута прошла. Они весело болтали, не останавливаясь ни на чем серьезном.

– Сегодня, принимая во внимание мое настроение, – наконец сказал он, – я не решаюсь с вами танцевать.

Она встала и протянула ему тонкую белую руку.

– Значит мне придется взять всю ответственность на себя, как и подобает хорошей секретарше.

Глава 16

– Почему вы сегодня такой странный? Вы ведете себя, как ученик со своей учительницей танцев во время первого урока. Держите же меня как следует!

В отчаянии он прижал ее к себе, и они закружились под звуки вальса. Оба танцевали необыкновенно хорошо.

– Пойдемте на палубу, – попросила Грейс, когда оркестр смолк.

Они облокотились о борт, наблюдая за величественным зрелищем медленно проплывающего мимо парохода.

– Здесь душно. Давайте поднимемся на верхнюю палубу.

– Уже темнеет.

– Ну и что?

– Офицеры не разрешают гулять по верхней палубе в темноте.

– Ой, ничего-то вы не знаете! Вчера вечером старший офицер приглашал меня туда и даже предлагал провести на самую вышку.

– Черт бы его побрал! И вы пошли?

– Конечно нет.

– Почему?

Ее пальцы крепче сжали его руку.

– Вы отлично знаете, почему. Он усилием воли овладел собой и постарался изобразить отеческий тон:

– Вы избалуете меня. Вам следует чаще бывать в обществе молодых людей. Я не желаю казаться эгоистом.

– А что если ваше общество нравится мне больше? А я всегда делаю то, что мне нравится. Так что еще не известно, кто из нас двоих больший эгоист!

Он остановился, чтобы закурить. Она тоже взяла папиросу. Им в лицо подул резкий ветер. Они слышали, как волны, гремя, ударялись в железные борта парохода. Ее волосы разметались, платье развевалось на ветру. Грейс прижалась к Харви. Когда они склонились над бортом, их обдало целым каскадом соленых брызг.

– Пожалуйста, обнимите меня, – попросила она.

Он видел ее улыбающийся рот и сияющие глаза, нежно глядящие на него. Стараясь не смотреть на ее губы, он ласково погладил ее по голове. Она еще крепче прижалась к нему.

– Грейс, – сказал он, – мне почти сорок, и я женат. Вам двадцать два, и вы еще ребенок. Я просто не могу поцеловать вас! Уйдем отсюда.

– Не хочу. Какой вы смешной! Старший офицер тоже женат, но наверняка поцеловал бы меня.

– Пусть он катится к черту, этот ваш старший офицер! Если вы хотите...

– Я ничего не хочу. Я здесь не с ним, а с вами.

– Грейс, будьте благоразумны. Наши отношения еще так хрупки, их так легко испортить! Ведь мы же не дети, для которых поцелуи ничего не значат. Вы поцелуете мужчину, которого полюбите по-настоящему. Это же у вас всего лишь мимолетное увлечение.

– Нет, это настоящее чувство. Я хочу этот поцелуй.., и я получу его.

Ее губы приблизились к его губам. Он с силой притянул ее к себе.

– Дорогой шеф, – после долгого поцелуя спросила она, – вы сердитесь на меня?

Харви из последних сил боролся с опьяняющим действием ее близости. Он чувствовал биение ее сердца и читал в ее глазах еще не осознанную ею самой страсть.

– За что? Вы делаете из меня безумца, но это прекраснейшая минута моей жизни.

Смеясь, но с явной неохотой, она отпустила его, и они пошли обратно.

– Слова бессильны. Вы подарили мне счастье, – сказала Грейс. – Даже если нам суждено расстаться навсегда, я всю жизнь буду благодарна вам за этот вечер. В Париже я пережила многое, что ожесточило меня. Теперь же я стала добрее к людям.

– Тогда и мне не в чем упрекнуть себя. Оркестр еще играет; давайте выпьем по бокалу шампанского и пожелаем друг другу спокойной ночи.

– Чудесно! Это действительно волшебный вечер!

Они еще немного потанцевали, потом направились к своим каютам.

– А вы будете завтра так же милы со мной? – шепнула на прощание Грейс.

– Завтра – и всегда! – пообещал он. Оказавшись у себя, Харви едва не разрыдался. Стоит сделке сорваться, и Грейс узнает всю правду. Она узнает, что он вор, укравший деньги ее деда, подлец, которого одно ее слово может привести на скамью подсудимых. От этого можно было сойти с ума!

Глава 17

В пятницу пароход бросил якорь в нью-йоркском порту. Беннет встретил Гаррарда на пристани, и тут же отвез в бюро поверенного, где их уже ждали владелец фирмы Эндрю Макдэрмот и два адвоката. Харви подписал чек на один миллион долларов. Сделка была заключена.

Едва успев пожать на прощание руки своим новым партнерам, Харви снова сел в авто и помчался назад в порт, боясь опоздать к отплытию парохода. По дороге он дал Беннету последние указания.

Дежурный офицер, улыбаясь встретил его у трапа.

– Еще минута, сэр, и было бы слишком поздно.

Пароход издал прощальный гудок и отчалил. Харви спустился в свою каюту, где его встретил стюард.

– Вы как раз вовремя, сэр. Я уже боялся, что вы опоздаете.

– Я закончил все свои дела только двадцать минут назад, – пояснил Гаррард, отирая пот со лба и опускаясь в кресло.

– Вам записка, сэр.

– От кого? – машинально спросил он, и тут же понял, что вопрос излишен: писать ему могла только Грейс.

– Не знаю, сэр, вот она. Стюард протянул ему конверт, и он быстро вскрыл его:

"Дорогой Харви!

Надеюсь, что цель вашей поездки достигнута. Я сумела выяснить все, что хотела. Когда вы получите мое письмо, я уже буду на пароходе, и мы увидимся вновь. Нам предстоит еще одна волшебная неделя. Пожалуйста, будьте, так же добры ко мне, как до сих пор.

Грейс"

Харви вышел на палубу и сразу же увидел ее: она стояла, опершись о перила, и смотрела на исчезающий вдали многоэтажный город. У него появилось странное чувство, будто он видел ее впервые, она же, оглянувшись на звук шагов, протянула ему руку. Харви снова ощутил прилив счастья. Первой заговорила Грейс, и голос ее звучал спокойно и сдержанно:

– Я еще не оправилась от испуга... Просто ужасно было видеть, как убирают сходни, зная, что вас еще нет на пароходе.

– Вы знали?

– Я следила за всеми поднимающимися на борт. Потом пошла в вашу каюту, чтобы оставить записку, и стюард сказал, что вы еще не прибыли.

– Да, я чуть не опоздал. Нью-йоркские адвокаты ничем не отличаются от лондонских – они так же задерживают людей. Но я все же успел.

Магниевая вспышка заставила их обернуться, и они увидели какого-то мужчину, вставляющего в фотоаппарат новую пластину.

– Благодарю вас, сэр, – произнес он.

– Черт возьми! – возмутился Харви. – Что вам от меня нужно?

– Снимок для "Ивнинг Глоб", сэр. Я – Сэм Герриот, из редакции этой газеты. Как зовут вашу даму?

– Мисс Свэйл. Она моя секретарша.

– Свэйл?? Та самая, чей дедушка... Да это просто великолепно! Разрешите еще один снимок.

– Достаточно, я слишком устал от переговоров.

– От переговоров с Макдермотом?

– Я вижу, вам все известно.

– Небольшой комментарий, сэр, прошу вас.

– Контракт подписан. Вот, собственно, все, что я могу сказать.

– Спасибо, сэр. Быть может, мисс Свэйл есть что добавить?

– Ей нечего сказать вам.

Репортер явно не собирался уходить:

– Последний вопрос, сэр. Вы ее опекун?

– Нет. После смерти деда она обратилась ко мне за советом и помощью. Я нанял ее в качестве секретарши. Надеюсь, это все?

На губах репортера мелькнула чуть заметная улыбка, очень не понравившаяся Харви.

– Кстати, как вы собираетесь вернуться в Нью-Йорк? – поинтересовался он.

– О, не беспокойтесь, сэр. Меня ждет катер.

– Что ж, всего хорошего.

– Счастливо оставаться, сэр, – ответил Герриот и снова улыбнулся.

Глава 18

Поездка в Америку перевернула всю жизнь Гаррарда. Каждый вечер они гуляли по палубе и на прощание целовали друг друга. Но эти проявления чувств не предполагали близкой разлуки: Харви распорядился, чтобы по их возвращении в его кабинете ее ждали стол и пишущая машинка.

– Что вам удалось узнать, – спросил однажды Гаррард, не в силах больше сдерживать свой болезненный интерес.

– Все, что я хотела. Мой покойный дед всегда носил деньги при себе. Его портфель, найденный в приемной вашей фирмы, оказался пуст. Его мог обокрасть кто-нибудь из служащих.

– Никого из них, кроме Греторекса, я не знаю близко, – спокойно ответил Харви, – но все равно, это вряд ли. Если хотите, я соберу сведения обо всех своих сотрудниках.

– Не стоит. Этим займется полиция.

– Вы намерены обратиться в Скотланд-Ярд??

– Да, завтра утром. Адвокат моего деда дал мне письмо к инспектору. Почему вы вдруг так помрачнели?

Он молча смотрел вдаль. Яркие вспышки маяка выхватывали из темноты его окаменевшее лицо.

Она ласково взяла его за руку:

– Вы опечалены тем, что наше путешествие окончено?

– Разумеется, – выдавил он через силу.

– Но ведь мы будем часто видеться в Лондоне?

– Так часто, как вы того пожелаете. Она с облегчением вздохнула, а он с отвращением думал о будущем, желая и не решаясь обратиться к ней с просьбой. Наконец, он все-таки сказал:

– Я хотел бы попросить вас об одной услуге.

– Об услуге? Заранее обещаю вам все, что угодно.

– Не торопитесь. Не согласитесь ли вы отложить ваш визит в полицию на сутки? Я сам хочу разобраться со своими служащими.

– Ну конечно! Я пойду туда, когда вы мне разрешите.

– Вы очень любезны.

– Да бросьте, ради Бога! Все банкноты деда, оказывается, давно переписаны и никуда не денутся. Какая мне разница, когда идти в полицию?

Значит, у нее есть список всех банкнот. Это был последний, сокрушительный удар. Харви тихо застонал.

– Вы так волнуетесь за своих людей... – с чувством сказала Грейс. – Вы просто невыносимо честны. Но как же я люблю вас за это!

Глава 19

Дома Гаррарда ждал сюрприз. Из приемной исчезла вся мебель, занавески с окон были сняты. В доме работали маляры и декораторы, бросавшие на него удивленные взгляды.

– Что это значит, Эндрю? – обратился он к слуге. – Я не распоряжался начать ремонт. В нем нет никакой необходимости. Но где же Мильдред?

Слуга чувствовал себя крайне неловко. С озабоченным лицом он вынул из кармана письмо и отдал его своему хозяину.

Харви вскрыл конверт. Послание было кратким, но содержательным:

"Харви!

Я отлично знаю, что твое отплытие в Нью-Йорк – всего лишь предлог, и ты, видимо, уже на пути в Южную Америку.

По отношению ко мне ты вел себя более чем низко. Поэтому я предприняла все возможное для защиты своих интересов. Дом и обстановка проданы лорду Кренли. Он намерен поселиться здесь немедленно. Я уезжаю за границу, хотя и не знаю, как сумею прожить на свои скудные средства. Это письмо передаст тебе Эндрю. Если ты вдруг снова, разбогатеешь, надеюсь, у тебя хватит совести вспомнить обо мне.

Недели две я проживу в Ницце, в отеле "Негреско", потом начну искать квартиру подешевле. Боже, до чего ты меня довел!

Мильдред."

– Где мои вещи, Эндрю? – спросил он, пряча письмо в карман.

– Все уложено, сэр. Всего получилось семь чемоданов. Леди Кренли разрешила мне оставить их в вашей бывшей комнате.

– Семь чемоданов... – задумчиво повторил Харви.

– Все самое необходимое, сэр, я могу уложить в два чемодана и нессесер.

– Отлично, Эндрю. Отправь все это в мой клуб, а остальное размести где-нибудь.

Слуга молча поклонился.

Харви отправился в клуб, снял там комнату и позвонил в Сити. Подошедшему Грето он сообщил, что будет к трем часам. Несколько минут они поговорили о делах, затем Гаррард взял такси и поехал в "Савой". Грейс встретила его у входа. Она выглядела очень несчастной, но, завидев своего шефа, с радостным криком бросилась к нему навстречу.

Он крепко сжал ее в объятиях, понимая, почему письмо Мильдред доставило ему облегчение и почему он так легко покинул свой опустевший дом.

– Я совершенно свободен, дорогая, и мы можем вместе пообедать.

– Я так рада! Я так скучала без тебя... Мне переодеться, или я могу пойти так?

После обеда она пристально посмотрела на него и сказала:

– Простите мне мое веселье. Вы снова так печальны... Наверное, это ужасно – вернуться и обнаружить, что жена сбежала, а дом уже не твой.

Он рассмеялся.

– Вы и представить себе не можете, насколько он всегда был для меня чужим, и насколько я теперь счастлив.

Глава 20

В половине четвертого Харви вошел в отделение Южного банка в Бермондси. Мистер Поултон принял его с чувством искреннего восхищения.