Текст книги "Первый поцелуй"
Автор книги: Джулия Куин
Соавторы: Миа Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Питер кивнул, он не знал подробностей, но предполагал, что весть о гибели Гарри быстро дошла до его родных. Гарри принадлежал к знатному роду, и армейское начальство, вероятно, послало специального курьера к его родителям.
– Долгое время Гарри постоянно был со мной, – продолжала Тилли. – Что бы я ни делала, я все время спрашивала себя: а что подумал бы Гарри, если бы видел меня сейчас? Или: о, Гарри понравился бы этот пудинг! Он наверняка съел бы две порции и ничего не оставил бы мне.
– И после этого ты съедала больше или меньше?
Тилли растерянно заморгала. – О чем ты?
– О пудинге, – пояснил Питер. – Подумав о том, что Гарри забрал бы твою порцию, ты старалась поскорее съесть ее или, наоборот, оставляла нетронутой?
– О… я ее отодвигала в сторону, съев немного. У меня пропадал аппетит.
Питер внезапно взял ее за руку.
– Давай отойдем подальше, – предложил он, увлекая ее в глубь парка.
Тилли с улыбкой прибавила шагу, чтобы поспеть за ним.
– Куда мы идем?
– Куда-нибудь…
– Куда-нибудь? За переделы Гайд-парка?
– Не беспокойся, мы останемся в парке, на виду у восьми сотен человек.
– Восьми сотен? – с улыбкой переспросила Тилли. – Я вижу не больше четырех.
– Сотен?
– Нет, живых душ.
Питер окинул ее покровительственным взглядом.
– Ну, хорошо, если считать собаку леди Бриджертон, то живых душ пять, – уступила Тилли.
– Ты готова помериться силами в беге? – неожиданно спросил Питер.
Глаза Тилли стали круглыми от изумления.
– С тобой? – спросила она.
Предложение Питера показалось ей странным. Однако оно скорее позабавило Тилли, чем встревожило.
– Я дам тебе фору, – пообещал Питер.
– Это потому, что у меня ноги короче, чем у тебя?
– Нет, потому что ты слабее.
Это был вызов, и Тилли приняла его.
– Неправда, я ни в чем тебе не уступаю. – Ты так думаешь?
– Уверена.
Прислонившись спиной к стволу дерева, Питер скрестил на груди руки.
– Ну что ж, посмотрим. Ты должна будешь доказать мне правоту своих слов.
– На глазах восьмисот зрителей? Питер приподнял бровь.
– Я вижу всего лишь четырех. Вернее, пятерых, если считать собаку.
– Для человека, который не любит привлекать к себе внимание, ты ведешь себя довольно неосмотрительно, – заметила Тилли.
– Ерунда. Здесь все занимаются своими делами и не глазеют по сторонам. Их разморило на ласковом солнышке.
Тилли огляделась вокруг. Питер был прав. Находившиеся в ее поле зрения люди – а их было намного больше четырех, хотя, конечно, меньше восьмисот, – смеялись, болтали, шутили и наслаждались теплом. Солнце и правда действовало на них благотворно, Тилли не могла не признать это.
Сегодня стояла великолепная безоблачная погода. Зелень Деревьев купалась в солнечном свете, а цветы на клумбах казались более пышными и яркими. Тилли надеялась, что светское общество забудет о ней и Питере хотя бы в такой день и перестанет следить за каждым их шагом.
– Хорошо, – храбро сказала она. – Я согласна. Куда мы двинемся?
Питер показал на небольшую группу высоких деревьев, стоявших в отдалении.
– К ближайшему от нас или к самому дальнему? – уточнила Тилли.
– К тому, что посередине.
– И какую фору ты мне даешь?
– Пять секунд.
– Ты будешь считать их про себя или засечешь на часах?
– О Господи, женщина, какая же ты зануда!
– Я выросла с двумя братьями и знаю все уловки мужчин, – заявила Тилли.
– Я буду считать про себя. У меня нет часов. Тилли открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Питер опередил ее:
– Я буду считать медленно! Очень медленно! Не беспокойся. У меня тоже есть брат, с которым я бегал наперегонки в детстве.
– Я знаю. Интересно, он когда-нибудь позволял тебе выигрывать?
– Ни разу. Тилли прищурилась:
– Ты тоже не допустишь, чтобы я выиграла в этом состязании?
Питер улыбнулся мягкой кошачьей улыбкой:
– Посмотрим.
– Что значит «посмотрим»?
– Это будет кое от чего зависеть.
– От чего именно?
– От того приза, который я получу, если проиграю.
– А разве приз достается не победителю, а проигравшему?
– Конечно, в том случае, если проигравший поддался.
Тилли задохнулась от возмущения.
– От тебя никто не требует, чтобы ты поддавался, Питер Томпсон, – заявила она. – Увидимся на финише!
И прежде чем он успел опомниться, Тилли рванула с места и бросилась бежать. Она мчалась во весь дух по высокой траве, не задумываясь о том, с каким упоением завтра за утренним чаем во время визита в их дом приятельницы ее матушки будут сплетничать о ее безрассудном поступке.
Разве могла Тилли Говард в эту минуту думать о чем-то другом, кроме того, что за ней по пятам гонится мужчина, в которого она была по уши влюблена?
Она бежала очень быстро. Из груди Тилли рвался смех. Одной рукой, согнутой в локте, она энергично размахивала, а другой держала подол юбки, чтобы не запутаться в нем. Тилли слышала шаги Питера за спиной. Они приближались. Но ничто не могло испортить веселого настроения Тилли. Она была намерена, во что бы то ни стало выиграть сегодня, всеми правдами и неправдами. И Тилли не сомневалась, что ей это удастся. Победителей не судят. Тилли чувствовала себя непобедимой.
– Догони меня, если сможешь! – крикнула она, повернув голову и взглянув на Питера через плечо. – Но я уверена, тебе это не удастся… ой!
У Тилли вдруг перехватило дыхание. Наткнувшись с разбегу на какую-то преграду, она упала в траву. Только через несколько мгновений, придя немного в себя, Тилли поняла, что столкнулась с женщиной, неожиданно появившейся на ее пути.
– Шарлотта! – воскликнула Тилли, узнав в ней свою подругу Шарлотту Бирлинг. – О, прости!
– Чем это ты тут занимаешься? – удивленно спросила Шарлотта, поправляя сбившуюся набекрень шляпку.
– Бегаю наперегонки, – пролепетала Тилли. – Только не говори об этом моей матери.
– Если ты считаешь, что ей будет неприятно слышать об этом, то я, разумеется, ничего ей не скажу, – пообещала Шарлотта.
– Я уверена, что ей не понравится мое занятие, – со вздохом заверила Тилли подругу. – Скорее всего, она решит, что я перегрелась на солнце.
– Значит, во всем виновато жаркое солнце? – раздался вдруг мужской голос.
Подняв глаза, Тилли увидела высокого светловолосого незнакомца. Шарлотта поспешно представила их друг другу.
– Леди Матильда, – сказала она и поднялась на ноги, опершись на руку джентльмена. – А это граф Матсон.
Тилли пробормотала что-то учтивое. В этот момент к ней подбежал встревоженный Питер.
– Тилли, с вами все в порядке? – спросил он.
– Да, все хорошо, – ответила она. – Пострадало только мое платье.
Питер помог Тилли подняться на ноги.
– Вы знакомы с мисс Бирлинг? – спросила она своего спутника.
Питер отрицательно покачал головой, и Тилли представила их друг другу. Но когда она хотела представить Питеру и графа, Питер вдруг опередил ее.
– Добрый день, Матсон, – сказал он.
– Вы знакомы? – удивилась Тилли.
– Мы вместе служили, – пояснил Матсон.
– О, в таком случае вы, наверное, знали и моего брата, Гарри Говарда?
– Он был прекрасным парнем. Мы все очень любили его, – промолвил Матсон.
– Да, – сказала Тилли, – Гарри все любили. Он был особенным человеком.
Матсон кивнул, соглашаясь с ней:
– Примите мои соболезнования, это огромная потеря.
– Благодарю вас за добрые слова, которые вы сказали о моем брате.
– Вы служили в одном полку? – спросила Шарлотта, переводя взгляд с графа на Питера.
– Да, в одном, – ответил Матсон, – хотя в отличие от меня Томсону посчастливилось участвовать в боевых действиях.
– Вы не сражались в битве при Ватерлоо? – удивилась Тилли.
– Нет. Накануне битвы я отбыл из полка домой по семейным обстоятельствам.
– Ах, вот как, – пробормотала Тилли.
– Раз уж речь зашла о Ватерлоо, – промолвила Шарлотта, оживляясь, – то мне хочется спросить, не собираетесь ли вы принять участие в реконструкции этого сражения на следующей неделе? Вам будет интересно, ведь историческая битва происходила у вас на глазах. А вот лорду Матсону можно только посочувствовать. Он в свое время пропустил эту забаву.
– Я бы не назвал сражение при Ватерлоо забавой, – буркнул Питер.
– Действительно, – промолвила Тилли, стараясь загладить возникшую неловкость, – я совсем забыла о том, что принц-регент собирается на днях разыграть сражение при Ватерлоо. Это мероприятие пройдет в Воксхолле, не так ли?
– Да, ровно через неделю, – подтвердила Шарлотта. – Историческая реконструкция приурочена к годовщине битвы при Ватерлоо. Я слышала, что принц-регент страшно волнуется и с нетерпением ждет этого дня. Ожидается, что будут устроены фейерверки.
– Ну конечно, куда же без них! – с горькой иронией заметил Питер. – Ведь именно фейерверки наилучшим образом передают подлинную атмосферу войны.
– Вернее, принц-регент представляет себе ее именно так, – довольно холодно произнес Матсон.
– Возможно, фейерверки будут имитировать орудийный огонь, – высказала предположение Тилли. – Вы поедете в Воксхолл, мистер Томпсон? Я была бы рада, если бы вы согласились сопровождать меня туда.
Питер замялся, и Тилли поняла, что ему не хочется ехать в Воксхолл. Однако в ней возобладал эгоизм, и она решила надавить на Питера.
– Я прошу вас. Мне очень хочется увидеть то, что видел Гарри.
– Гарри не… – Питер осекся и закашлялся. – Вы все равно не увидите того, что видел Гарри.
– Я знаю, тем не менее, мне хочется побывать на этом мероприятии. Прошу вас, обещайте, что будете сопровождать меня.
Питер недовольно поморщился.
– Ну, хорошо, – наконец согласился он. Лицо Тилли просияло.
– Благодарю вас! Вы очень любезны, особенно если учесть…
Она прикусила язык. Шарлотте и графу не следовало знать о том, что они с Питером бегали наперегонки. Хотя, возможно, подруга Тилли уже сама обо всем догадалась.
– Нам пора, – сказала Шарлотта.
– С вашего позволения мы двинемся дальше, – поддержал ее граф.
– Прости меня за то, что я сбила тебя с ног, – сказала Тилли, пожав руку Шарлотты.
– Пустяки, – промолвила Шарлотта. – Представь себе, что я была финишной лентой, и ты победила в этом забеге.
– Прекрасная мысль! Как я сама до этого не додумалась?
Шарлотта и граф Матсон вскоре скрылись за деревьями.
– Я знал, что ты найдешь способ выиграть у меня, – тихо сказал Питер, когда они снова остались наедине.
– Разве в этом могли быть какие-то сомнения? – насмешливо промолвила Тилли.
Питер медленно покачал головой, не сводя с нее глаз. Он смотрел на Тилли так пристально, что у нее вдруг бешено, забилось сердце, а по коже пробежал холодок.
– В чем дело? – спросила она.
Ей казалось, что если бы она в этот момент не заговорила, то у нее пресеклось бы дыхание. Питер как-то странно переменился в одно мгновение, и Тилли почувствовала, что вместе с ним круто изменилась и ее собственная жизнь.
– Мне надо задать тебе один вопрос, – сказал он.
У Тилли екнуло сердце. «Да, да, да!» – стучало у нее в голове. Она знала, о чем он сейчас спросит. К этому вопросу их подвели события, произошедшие на этой неделе. Тилли была уверена, что чувства, которые она испытывала к Питеру, взаимны.
Тилли кивнула. Она знала, что на ее лице были написаны все чувства, которые она сейчас испытывала.
– Я… – начал Питер, но тут же замолчал и откашлялся. – Ты мне очень дорога, Тилли… Она кивнула.
– Я ждала этих слов, – пролепетала она.
– Надеюсь, ты испытываешь ко мне те же чувства?
Этот неловкий вопрос растрогал Тилли. Она снова закивала и, отбросив всякую осторожность, громко заверила Питера:
– Еще как испытываю!
– Но ты наверняка знаешь, что я тебе не пара. Ни твои родители, ни общество не одобрят нашего союза.
– Нет, не одобрят, – осторожно промолвила она, не понимая, куда он клонит, – но я не вижу в этом…
– Прошу тебя, – прервал ее Питер, – дай мне договорить до конца.
Тилли замолчала. Ей было очень неприятно спускаться с небес на грешную землю.
– Я хочу, чтобы ты подождала меня, – продолжал Питер.
Тилли с недоумением уставилась на него:
– Я не совсем тебя понимаю…
– Я хочу жениться на тебе, Тилли. – Голос Питера звучал необычайно торжественно. – Но не могу сделать это сейчас или в ближайшем будущем.
– А когда же? – с замиранием сердца прошептала она.
У нее стало бы легче на душе, если бы он назвал точную дату. Тилли смирилась бы даже в том случае, если бы Питер отодвинул эту дату на два месяца или на два года…
Но ответ Питера поверг Тилли в отчаяние.
– Я не знаю, – сказал он.
Тилли замерла, едва дыша от боли, пронзившей ее сердце.
– Тилли, что с тобой? Она покачала головой.
– Тилли, я…
– Не надо.
– Что «не надо»?
– Не знаю.
От ее несчастного вида и жалкого голоса у Питера сжалось сердце.
Он не мог с уверенностью сказать, поняла ли Тилли то, что он ей сказал. Сам Питер тоже находился в полном замешательстве. Он не собирался заводить с Тилли разговор о женитьбе, о будущем. Их свидание должно было вылиться в безобидную прогулку по парку. Питер и не думал делать ей признание.
Но после того как Шарлотта с графом ушли, с Питером что-то случилось. Взглянув в глаза Тилли, он почувствовал, что его сердце пронзила стрела Купидона. И тогда слова признания сами слетели с его уст.
Питер знал, что совершает ошибку, но не мог остановиться.
Впрочем, возможно, еще не все было потеряно. Если бы Тилли поняла его и согласилась с его предложением…
– Мне нужно время, чтобы встать на ноги, – попытался объяснить Питер. – Сейчас я небогат, можно даже сказать, беден. Но, продав свой офицерский патент, я получу небольшую сумму, которую смогу вложить в дело.
– Не понимаю, о чем ты…
– Мне нужно, чтобы ты подождала несколько лет. Дай мне время скопить небольшое состояние, чтобы у нас были средства к существованию, когда мы поженимся.
– Зачем мне все это?
У Питера упало сердце, когда он услышал этот вопрос.
– Потому что я дорог тебе, – пробормотал он.
Тилли долго молчала, и он почувствовал комок, подступивший к горлу.
– Ведь это так? – прошептал Питер.
– Конечно, так. Я же уже призналась тебе в своих чувствах. – Тилли слегка тряхнула головой, как будто пыталась навести порядок в путаных мыслях. – Но почему я должна ждать? Почему мы не можем сразу пожениться?
На мгновение Питер растерялся. Неужели Тилли настолько наивна, что не понимает, в каком положении он находится? Все это время Питер страшно страдал от того, что беден и вынужден искать себе богатую жену, а Тилли, оказывается, не замечала его состояния.
– Я не смогу обеспечивать тебя, – упавшим голосом произнес Питер. – Тебе следует знать об этом.
– Не говори глупостей, – с улыбкой промолвила Тилли. – У меня есть приданое, и мы…
– Я не собираюсь жить за твой счет! – перебил ее Питер.
– Но почему?
– Потому что у меня есть гордость.
– Но ты же сам говорил, что приехал в Лондон, чтобы жениться на девушке с деньгами, – возразила Тилли.
На скулах Питера заходили желваки.
– Я не желаю жениться на тебе из-за денег.
– Но ведь ты женишься на мне вовсе не из-за приданого, – мягко промолвила Тилли. – Правда?
– Конечно, правда. Тилли, ты прекрасно знаешь, как ты мне дорога.
– В таком случае не проси меня о том, чтобы я ждала несколько лет, – решительным тоном заявила Тилли.
– Ты заслуживаешь более счастливой жизни, нежели та, которую я могу тебе предложить.
– Позволь мне самой судить об этом. Питер видел, что Тилли сердится. Она не была раздражена или обижена на него, она просто злилась.
Он считал Тилли наивной. Она не знала, что такое нужда. Она привыкла к тому, что ею восхищались в обществе, что ее боготворили, обожали, любили, окружали вниманием. Тилли трудно было представить себе мир, в котором люди шептались бы у нее за спиной, показывали на нее пальцем и воротили от нее нос.
И, конечно же, Тилли была уверена, что родители никогда не отрекутся от нее и выполнят любую ее прихоть.
Но Питер знал, что родные не позволят Тилли выйти за него замуж, а если она будет настаивать на этом, они отрекутся от нее, лишив приданого. Питер не питал иллюзий на этот счет.
Семья Тилли была богата и знатна, Питер был неровня ей.
– Ну, хорошо, – промолвила Тилли, нарушая установившееся молчание, – если ты не хочешь жить на мои деньги, я готова отказаться от приданого. Обойдусь без него, у меня скромные запросы.
– В самом деле? – протянул Питер.
Он не хотел, чтобы в его голосе звучала издевка, но все же не смог скрыть насмешки.
– В самом деле! – с вызовом воскликнула Тилли. – Лучше я буду бедной и счастливой, чем богатой и несчастной!
– Тилли, ты всегда была богатой и счастливой, и вряд ли ты понимаешь, что такое жить в бедности…
– Прекрати говорить со мной покровительственным тоном! – потребовала она. – Ты можешь отказаться от меня, оставить меня, но не смей относиться ко мне снисходительно!
– Я не собираюсь предлагать тебе жить на мои доходы, – чеканя каждое слово, произнес Питер. – Вряд ли Гарри понравилось бы то, что его сестру обрекают на нищету.
– Так, значит, все это из-за Гарри? – ахнула Тилли.
– Черт возьми, Тилли, ты неправильно меня…
– Я все правильно поняла! Ты откладываешь свадьбу из-за дурацкого обещания, которое дал Гарри перед смертью!
– Тилли, прекрати…
– Нет уж, теперь будь добр, выслушай меня до конца!
Ее глаза горели яростью, плечи трепетали. Она была прекрасна в эту минуту гнева, и Питер залюбовался бы ею, если бы у него не щемило сердце.
– Ты же говорил, что я тебе дорога, – продолжала негодовать Тилли. – Но если это так, то ты должен больше заботиться о моем душевном состоянии, а не о том, как сдержать данное Гарри слово. Он умер, Питер. Умер!
– Я знаю это лучше, чем кто-либо другой, – глухо промолвил Питер.
– Ты никогда не задумывался о том, кто я на самом деле, какая я! Для тебя я всегда была всего лишь сестрой Гарри, глупенькой младшей сестрой, о которой ты обещал заботиться…
– Тилли…
– Не смей произносить мое имя! Не смей разговаривать со мной до тех пор, пока не узнаешь, кто я на самом деле!
Питер беззвучно пошевелил губами. Он так и не нашелся, что ответить Тилли. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, застыв на месте, словно два истукана.
В конце концов, Тилли резко повернулась и быстро двинулась прочь, время от времени переходя на бег. Через несколько минут ее конюх подвел к Питеру его лошадь и, не говоря ни слова, передал ему поводья.
Питеру стало не по себе. Эта сцена как будто подвела черту под их отношениями. «Забирай свою лошадь и уходи…» – именно это хотела сказать Тилли своим жестом.
Питер с горечью осознал, что это был самый ужасный момент в его жизни.
Глава 6
«Бедный мистер Томпсон! Бедный, бедный мистер Томпсон!
Эти слова отныне приобретают новое значение, не правда ли?»
«Светские заметки леди Уислдаун».17 июня 1816 года
Ему не следовало приезжать сюда.
Питер не желал видеть реконструкцию сражения при Ватерлоо. Ему вполне хватило самого сражения, в котором он участвовал. Он понимал, что версия битвы, предложенная принцем-регентом, вряд ли воспроизведет все ужасы кровавой реальности. И, тем не менее, Питеру претило то, что сцены смерти и разрушений власти хотят превратить в развлечение, посмотреть которое придет весь Лондон.
Развлечение… Питер тряхнул головой, испытывая отвращение к тому, что происходило у него на глазах. Все аллеи садов Воксхолла были заполонены лондонцами разных сословий. Они смеялись, шутили, громко разговаривали. Большинство из них не обращали никакого внимания на разыгрываемое неподалеку сражение. Вряд ли они знали, что в сражении при Ватерлоо погибло пятнадцать тысяч человек. Это, не считая вражеской армии.
Но, несмотря на все свое недовольство происходящим, Питер все же приехал сюда. Заплатив два шиллинга, он вошел в сады и двинулся по аллее. Его интересовали, конечно, не газовое освещение, не фейерверки и не сама реконструкция битвы.
Питер явился сюда, чтобы увидеть Тилли. Еще до ссоры она попросила Питера сопровождать ее в Воксхолл. И он сомневался в том, что Тилли поменяла планы из-за размолвки.
По словам Тилли, ей нужно увидеть реконструкцию хотя бы для того, чтобы в душе навеки попрощаться с погибшим братом. Поэтому Питера не покидала уверенность, что она находится здесь.
Но где ее искать? Сады наводнили толпы народа. Зрители все прибывали. На аллеях было не протолкнуться. Питер заметил, что одно все же роднит это мероприятие с битвой при Ватерлоо. Это был сильный неприятный запах, который обычно свидетельствует о большой скученности людей на ограниченной территории.
Создавалось впечатление, что большинство из них не мылось месяцами.
Питер не знал, что он скажет Тилли, да и сумеет ли отыскать ее здесь. Ему хотелось одного – увидеть ее. Тилли избегала встреч с ним уже неделю, и виной тому была ссора в Гайд-парке. Питер два раза приезжал в особняк ее родителей, но ему неизменно говорили, что леди Матильды нет дома.
Письма, которые Питер писал ей, возвращались назад нераспечатанными. В конце концов, он получил записку от нее. Тилли запрещала ему искать встреч с ней до тех пор, пока он не будет готов обратиться к ней с известным ему предложением.
Судя по всему, Тилли была настроена очень решительно. Она больше не хотела бросать слова на ветер и ждала от Питера действий.
Питер знал, что местная знать собралась сегодня в северном конце лужайки, на которой уже разворачивались события исторической баталии. Ему надо было обойти «поле боя» по периметру. Продвигаясь вперед, Питер старательно держался подальше от ряженых солдат, поскольку подозревал, что их ружья могли быть по недосмотру заряжены не холостыми, а настоящими патронами.
Пробираясь сквозь плотную толпу простолюдинов в северном направлении, он тихо бранился от досады. Питер любил быструю ходьбу и свободные пространства. Толчея казалась настоящим адом. Ему наступали на ноги, толкали в бок и спину, а один раз он поймал за руку карманника, пытавшегося стянуть у него кошелек.
Наконец после получасовой борьбы он вышел на открытое место, которое по приказу принца-регента было освобождено для почетных гостей из числа аристократов. Отсюда за сражением, которое, к счастью, подходило к концу, наблюдали принц-регент и члены столичного светского общества.
Питер внимательно оглядел толпу нарядных гостей. Он искал рыжеволосую девичью головку, но так и не увидел ее. Может быть, Тилли решила не ездить сегодня в Воксхолл?
Рядом с ним раздалась оглушительная канонада, и Питер вздрогнул от неожиданности. Где же, черт возьми, Тилли?
Прогремел еще один мощный орудийный залп, а потом грянула музыка. Ее исполнял оркестр, состоявший из сотни музыкантов. «Кажется, это Гендель», – машинально отметил про себя Питер и, поморщившись, взглянул налево.
Шум нарастал. Публика ревела от восторга, солдаты орали во все горло, музыка грохотала…
И вот посреди этого кошмара Питер, наконец, увидел Тилли, и мир вокруг него моментально погрузился в полную тишину.
Тилли жалела о том, что приехала сюда. Она знала, что зрелище боя не доставит ей большого удовольствия, но надеялась узнать что-то новое о жизни Гарри, лучше понять его… Она считала своим долгом перед погибшим братом принять участие в этом мероприятии.
Не каждой сестре выпадает шанс увидеть воочию реконструкцию тех обстоятельств, при которых погиб ее брат.
Но теперь, наблюдая за разыгрываемой на лужайке битвой, Тилли жалела о том, что не взяла с собой из дома ватные затычки для ушей. Вокруг стоял оглушительный грохот. Тилли раздражало еще и присутствие рядом с ней Роберта Данлопа, который считал своим долгом комментировать все, что происходило на лужайке.
«О, если бы на его месте был Питер!» Эта мысль не выходила из головы Тилли. С какой радостью и вниманием она выслушала бы сейчас его комментарии. Он наверняка предупредил бы ее заранее, в какой момент боя ей следует заткнуть уши во избежание потери слуха.
Если бы сейчас рядом с ней был Питер, она могла бы тайком взять его за руку, а в разгар боя сильно сжать ее. Тилли могла бы спросить Питера, в какой момент битвы погиб Гарри.
Но вместо Питера рядом с ней находился Робби. Робби, который был в восторге от зрелища потешной битвы.
– Здорово, правда? Правда?! – вопил он, наклонившись вперед и не сводя глаз с лужайки, на которой грохотали пушки.
Когда битва закончилась, Робби стал с жаром обсуждать мундиры, лошадей и наряды гостей.
Тилли было невыносимо слушать все это. К счастью, громкая музыка заглушала его голос, и Тилли перестала следить за ходом его мысли. Однако в тот момент, когда музыка немного стихла, Робби вдруг наклонился к Тилли и явственно произнес:
– Гарри это понравилось бы…
Возможно, Робби был прав. Тилли не могла с уверенностью сказать, как отнесся бы Гарри к этому зрелищу, и это тревожило ее. Гарри наверняка сильно изменился за годы, проведенные на фронте, и Тилли переживала из-за того, что так и не узнала, каким же он стал.
Она не сердилась на Робби за его слова. Он любил Гарри и пытался сказать Тилли что-нибудь приятное. Поэтому она улыбнулась и кивнула.
– Как жаль, что он погиб, – добавил Робби.
– Да, – промолвила Тилли. Что еще она могла сказать?
– Какая бессмысленная смерть, – произнес вдруг Робби.
Тилли удивленно взглянула на него. Эта фраза звучала очень странно в устах Робби, который был всегда обходительным и деликатным человеком.
– Война вообще бессмысленная затея, – заметила Тилли. – Вы согласны со мной?
– О да, конечно, – поспешно сказал Робби. – Однако должен же был хоть кто-то избавить мир от Наполеона. Одними уговорами и просьбами здесь было не обойтись. Что же касается нас, военных, то в армии не спрашивают, хотим мы идти в бой или нет.
Тилли отметила про себя, что впервые услышала от Робби хоть что-то, отдаленно похожее на рассуждение. Но тут ее мысли начали путаться. Тилли вдруг почувствовала присутствие человека, о котором думала все это время.
Она еще не слышала и не видела его, но уже знала, что он был здесь. Повернув голову, Тилли встретилась взглядом с Питером. Он стоял рядом с ней. Странно, что она не заметила, как он подошел к ним.
– Добрый день, мистер Томпсон, – холодно сказала она.
Во всяком случае, Тилли пыталась, чтобы в ее голосе сквозил холод. Однако она не была уверена, что добилась этого. Радость оттого, что она снова видит Питера, была слишком острой.
Конечно же, Тилли все еще сердилась на Питера и не желала разговаривать с ним. Но на землю уже спускался вечер, на душе Тилли было неспокойно, а выражение лица Питера оказывало на нее умиротворяющее действие. Он был для нее той соломинкой, за которую следовало ухватиться, чтобы не сойти с ума.
– Мы только что говорили о Гарри, – весело сказал Робби.
Питер кивнул.
– Жаль, что он не видел этой битвы, – продолжал Робби.
Тилли с недоумением посмотрела на него:
– Что вы хотите этим сказать?
– Ну, как же, Гарри столько лет служил в армии, сражался, бил врага, но не дожил до решающей битвы. Разве это не вызывает сожаления?
Тилли пришла в полное замешательство, не зная, что и думать. Она повернулась к Питеру и увидела, что тот с отчаянным видом делает знаки Робби, умоляя его замолчать.
– Что все это значит? – воскликнула она, призывая Питера к ответу.
– Тилли, – промолвил он, – вы должны понять…
– Нам сообщили, что Гарри пал в сражении при Ватерлоо, – перебила его Тилли. – Курьер с этим известием приезжал к нам домой.
Ее голос срывался, в нем слышались панические нотки. Питер не знал, что делать. Он был готов убить Робби на месте. У этого олуха, похоже, не было мозгов!
– Тилли, успокойтесь, – пробормотал Питер.
– Как он погиб? – резким тоном спросила Тилли. – Я хочу знать правду!
Питер молча таращился на нее. Он видел, что Тилли трясет от ярости.
– Расскажите мне, как умер мой брат, – потребовала она.
– Тилли, я…
В этот момент рядом с ними раздался мощный залп, и в темнеющем небе вспыхнули фейерверки.
– Вот это зрелище! – в восторге воскликнул Робби, подняв лицо к небу.
Питер невольно устремил взгляд на фейерверки. Розовые, синие, зеленые огоньки с треском появлялись на небе, рассыпались сотнями искр, прочерчивали небеса огненным дождем, лившимся на сады.
– Питер, – тихо сказала Тилли, дергая его за рукав, – скажи мне правду.
Питер открыл было рот, но ему трудно было сосредоточиться на серьезных мыслях. Фейерверки отвлекали его внимание, и он снова устремил взгляд на них.
– Питер! – в отчаянии крикнула Тилли.
– Гарри попал под телегу, – неожиданно вступил в разговор Робби.
– Его раздавила телега?
– Точнее, это была фура, – сказал Робби. – Он был…
Его голос заглушил новый залп.
– Ого! – завопил Робби. – Вы только посмотрите на это!
– Питер умоляю тебя, я хочу знать всю правду! – воскликнула Тилли.
– Это был несчастный случай, – наконец заговорил Питер, с трудом отрывая взгляд от огненных снопов фейерверка. – Глупый, ужасный, непростительный… Фура была неисправна, и ее уже давно должны были списать на дрова.
– Как все это произошло? – прошептала Тилли, дрожа от ужаса.
Питер вынужден был в общих чертах описать то, что случилось с Гарри. Он утаил некоторые наиболее ужасные детали, но и без них картина произошедшего выглядела довольно мрачно. Гарри был настоящим героем, но его смерть нельзя было назвать героической. Во всяком случае, в общепринятом смысле.
Питеру казалось, что этот факт не имеет большого значения, но по выражению лица Тилли он понял, что она считает иначе.
– Почему ты сразу не сказал мне правду? – глухо промолвила она. – Ты лгал мне. Как ты мог?
– Тилли, я…
– Ты мне лгал! Ты сказал, что Гарри пал на поле боя…
– Я никогда…
– Ты заставил меня поверить в это! Как ты мог так жестоко поступить со мной?!
– Тилли, – в голосе Питера звучало отчаяние, – я…
Снова загрохотали орудия, и фейерверки расцветили небо.
Питер и Тилли невольно подняли глаза, чтобы взглянуть на них.
– Я не знаю, почему армейское начальство солгало вам, – сказал Питер, когда зеленые снопы искр стали осыпаться и гаснуть на лету. – Я понятия не имел, что ты не знаешь всей правды о гибели брата. Это выяснилось только во время разговора на балу у леди Нили. Я был в полном замешательстве и не знал, что сказать. Я бы никогда не…
– Замолчи, – остановила его Тилли, – не надо оправдываться.
– Тилли…
– Завтра… – с трудом произнесла она, – поговорим завтра, а сейчас…
Раздался грохот очередного залпа.
И когда небо расцветили розовые огоньки, Тилли сорвалась с места и бросилась бежать. Она бежала, подхватив юбки, мимо оркестра, мимо принца-регента и его свиты, бежала, куда глаза глядят, бежала прочь из жизни Питера.
– Какой же ты идиот! – прошипел Питер, с ненавистью глядя на Робби.
– А? Что? – рассеянно переспросил Робби, продолжая любоваться фейерверком.
– Ладно, забудь, – вздохнув, сказал Питер. Сейчас было не время ссориться. Он должен был найти Тилли. Питер знал, что Тилли не захочет его снова видеть. Он, конечно же, уважал ее желания, однако знал, что юной леди было небезопасно бродить одной по садам в столь поздний час. В толпе народа, заполонившего Воксхолл, могли оказаться хулиганы, воры и другие злонамеренные типы.
