Текст книги "Первый поцелуй"
Автор книги: Джулия Куин
Соавторы: Миа Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Глава 4
«Остается только догадываться, какие именно события развернутся сегодня вечером на балу в доме леди Харгривз и что, в конце концов, выяснится. Автор этих строк имеет все основания предполагать, что на бал непременно явится леди Нили, впрочем, как и большинство подозреваемых в краже. Возможно, не будет только мисс Мартин, приезд которой зависит исключительно от леди Нили.
Что касается мистера Томпсона, то он уже принял приглашение, как и мистер Брукс, миссис Федерингтон и лорд Истерли.
Автору этих строк хочется воскликнуть, потирая руки: игра начинается, господа!»
«Светские заметки леди Уислдаун».31 мая 1816 года
– Мистер Томпсон! – взвизгнула леди Нили. – Вас-то мне и нужно!
– В самом деле? – вырвалось у Тилли, но она тут же прикусила язык, вспомнив, что была сердита на леди Нили и решила держаться с ней холодно и надменно.
– В самом деле, – резко ответила леди Нили. – Я вне себя от ярости на эту Уислдаун! Эта чертовка всегда все перевирает, в ее писанине нет и половины правды.
– И какая же половина вызвала ваш гнев? – холодно спросил Питер.
– Разумеется, та, в которой вы чуть ли не названы вором. Мы все знаем, что вы охотитесь на богатых невест. – Леди Нили выразительно покосилась на Тилли. – Но вы не вор!
– Леди Нили! – воскликнула Тилли, возмущенная ее неучтивостью.
– И что заставило вас сделать подобный вывод? – спросил Питер.
– Я знаю вашего отца, – ответила леди Нили, – этого достаточно.
– Вы считаете, что грехи отцов вызывают отвращение у сыновей и заставляют их жить честно? – сухо спросил Питер.
– Именно так, – сказала леди Нили, как будто не замечая враждебного тона Питера. – Кроме того, я подозреваю в краже Истерли. Слишком уж он смуглый…
– Смуглый? – озадаченно переспросила Тилли, пытаясь понять, каким образом цвет кожи может быть связан с кражей дорогого браслета.
– К тому же он шулер, – добавила леди Нили.
– На мой взгляд, лорд Истерли – порядочный человек, – сказала Тилли.
Сама она, конечно же, не играла в карты, однако знала, что обвинение в шулерстве было не менее серьезным делом, чем обвинение в воровстве.
Леди Нили окинула ее снисходительным взглядом.
– Вы, моя дорогая, слишком молоды, жизни не знаете и плохо разбираетесь в людях, – отрезала она.
Тилли надула губки, решив не отвечать на подобное замечание.
– Для того чтобы обвинять человека в краже, нужно иметь веские основания, – заявил Питер.
– Ба! Я получу их, когда мой рубиновый браслет найдут в его апартаментах!
– Скажите, леди Нили, вы обыскали комнату? – спросила Тилли.
– Его комнату?
– Нет, вашу. Я имею в виду вашу гостиную.
– Конечно, я ее тщательно осмотрела. Вы что, считаете меня идиоткой?
Тилли сочла за лучшее проигнорировать этот вопрос.
– Мои слуги обыскали ее дважды, – заявила леди Нили. – А затем я сама еще раз обшарила ее. Браслета там нет. Это совершенно точно.
– Я не сомневаюсь, что так оно все и было, – промолвила Тилли, пытаясь сгладить неловкость.
Их разговор уже привлек внимание других гостей, и многие напрягали слух, чтобы разобрать, о чем говорят хозяйка украденного браслета и один из главных подозреваемых.
– Тем не менее… – начала, было, леди Нили, но Питер перебил ее.
– Советую вам быть осторожнее в высказываниях, – одернул он пожилую даму.
Тилли тихо ахнула, услышав его неучтивые слова.
– Прошу прощения, что вы сказали? – почувствовав себя оскорбленной, взвизгнула леди Нили, передернув плечами.
– Я плохо знаю лорда Истерли, – спокойным тоном продолжал Питер, – но я уверен, что у вас нет доказательств его вины. Вы вступили на зыбкую почву, миледи. Вам не следует очернять доброе имя джентльмена, если вы не хотите, чтобы ваше собственное имя тоже втоптали в грязь.
Леди Нили задохнулась от негодования, Тилли открыла рот, толпа гостей затихла, и в помещении повисла тишина.
– Наверняка завтра описание этой сцены появится в газете леди Уислдаун! – воскликнул кто-то, нарушая молчание.
– Вы забываетесь, мистер Томпсон, – проговорила леди Нили, приходя в себя.
– Нет, – с мрачным видом возразил Питер, – я никогда не страдал провалами памяти, в этом меня трудно обвинить.
На мгновение снова установилась жуткая тишина. Тилли думала, что леди Нили сейчас начнет изрыгать яд, но вместо этого пожилая дама вдруг звонко рассмеялась.
Гости, собравшиеся в просторном бальном зале, были поражены этой реакцией.
– Вы бесстрашный человек, мистер Томпсон, – сказала она. – Я вынуждена признать это.
Питер отвесил ей полупоклон, что, по мнению Тилли, было сейчас весьма уместно.
– Но имейте в виду, – продолжала леди Нили, – я не изменила своего мнения о лорде Истерли. Даже если он не брал браслет, все равно этот человек негодяй. Он дурно вел себя по отношению к Софии. Кстати, – сказала она, поспешно меняя тему разговора, – где моя компаньонка?
– А разве она здесь? – спросила Тилли.
– Разумеется. Если бы мисс Мартин осталась дома, все решили бы, что это именно она украла браслет. – Леди Нили повернулась и многозначительно посмотрела на Питера. – Та же история произошла бы и с вами, мистер Томпсон.
Питер молча кивнул.
Губы леди Нили скривились в улыбке, и, повернувшись, она громко позвала свою компаньонку:
– Мисс Мартин! Мисс Мартин!
Она удалилась, шурша шелками пышного розового наряда.
Тилли невольно подумала о том, что мисс Мартин заслужила медаль за свое долготерпение.
– Вы были великолепны! – сказала Тилли Питеру. – Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь давал такой жесткий отпор этой даме.
– Пустяки, – промолвил Питер.
– Вы не правы…
– Тилли, тише, – понизив голос, остановил ее Питер.
Тилли замолчала, видя, что к ним приковано внимание многих гостей.
– Хорошо, давайте прекратим этот разговор, – согласилась она. – Меня мучит жажда. Где же лимонад? Будьте так добры, проводите меня к буфету.
Питер не мог отказать Тилли в просьбе на глазах десятков любопытных гостей. Тилли едва сдержала улыбку удовольствия, когда Питер покорно взял ее под руку и повел к столику с прохладительными напитками и закусками.
Питер был удивительно хорош в вечернем костюме. Тилли не знала, почему он не надел сегодня военный мундир, предпочтя штатское платье, которое прекрасно сидело на его стройной широкоплечей фигуре, вызывавшей восторг у дам.
– Вы были замечательны, когда защищали лорда Истерли, – прошептала Тилли. – Этот джентльмен должен быть благодарен вам…
– Любой на моем месте поступил бы точно так же.
– Неправда, вы прекрасно знаете, что так сделал бы далеко не каждый, – возразила Тилли. – Вы как будто стыдитесь того, что у вас обостренное чувство долга и чести. А мне ваши представления о чести импонируют.
Питер покраснел и стал смущенно поправлять галстук. Тилли хотела рассмеяться, но сдержалась, зная, что ее смех еще больше смутил бы Питера.
Она еще раз убедилась в том, что действительно влюблена в этого человека. Это было восхитительное чувство. Тилли теперь уже не мыслила себя без Питера. Он стал частью ее души, которая с недавних пор сильно переменилась.
– Давайте выйдем на воздух, – предложила Тилли и, не дожидаясь ответа своего спутника, попыталась увлечь его к застекленной двери на террасу.
Однако Питер отдернул руку.
– Тилли, вы же знаете, что это плохая идея.
– Вы боитесь за свою репутацию или за мою? – насмешливо спросила она.
– И за ту и за другую. Хотя позвольте напомнить вам, что моя пострадает в гораздо меньшей степени.
«А моя не пострадает совсем, если ты на мне женишься», – подумала Тилли. У нее, конечно, и в мыслях не было обманом заставить Питера вступить с ней в брак, но она не могла не думать о замужестве. Тилли представляла, как они будут стоять у алтаря в церкви, где соберутся все ее друзья, как Питер будет слушать слова клятвы верности, которые она с трепетом будет произносить, и у нее сладко сжималось сердце.
– Никто не обратит на нас внимания, – сказала Тилли, снова потянув Питера за руку. – Кроме того, вы же видите, что многие гости уже вышли в сад. Мы там будем не одни.
Питер взглянул сквозь стеклянные двери и увидел, что в саду прогуливается несколько пар. Поразмыслив, он решил, что в данных обстоятельствах прогулка не нанесет урона репутации Тилли.
– Ну, хорошо, – наконец сдался он, – если вы настаиваете, я согласен вывести вас на свежий воздух.
Тилли торжествующе улыбнулась: – О да, я настаиваю!
Ночной воздух был прохладен и свеж. Тилли с наслаждением вдохнула его. Питер пытался удержать свою спутницу на террасе, напротив длинной череды застекленных двустворчатых дверей, однако Тилли тянула его в сад, где царила тень.
Питер понимал, что не должен уступать ей, но у него не было сил сопротивляться натиску Тилли.
Она с решительным видом увлекла его к двери.
– Вы действительно думаете, что браслет украли? – спросила Тилли, как только они остановились у балюстрады террасы, с которой открывался вид на освещенный газовыми фонарями сад.
– Я не желаю говорить о браслете, – заявил Питер.
– Хорошо, а я не хочу говорить о Гарри. Питер улыбнулся. В тоне Тилли было что-то забавное. Она сама почувствовала это и тоже улыбнулась.
– О чем же нам побеседовать? – спросила Тилли.
– Может быть, о погоде? Тилли презрительно фыркнула.
– Я знаю, что вы не любите обсуждать политику или вопросы религии, – заметил Питер.
– Сейчас такой разговор был бы неуместен.
– Вы правы, в таком случае сами предложите тему для разговора.
– Хорошо, – согласилась Тилли. – Расскажите мне о своей будущей жене.
– О жене?
– Ну да. Вы же утверждаете, что ищете себе жену. Расскажите, какой она должна быть. Я хочу помочь вам в поисках.
– Вы собираетесь помогать мне?
– Почему нет? Из-за меня вы рискуете испортить себе репутацию и прослыть охотником за богатым приданым. На этом балу мы уже в течение получаса разгуливаем вдвоем на виду у всех. Вы теряете драгоценное время и возможность осуществить свою мечту. Поэтому я чувствую себя обязанной помочь вам в поисках жены. Это самое малое, что я могу для вас сделать.
Тилли зябко передернула плечиками, кутаясь в мягкий голубой шарф.
Питер некоторое время молчал, взвешивая все «за» и «против».
– Ну, хорошо, – наконец сдался он. – Что именно вы хотите знать?
Тилли улыбнулась, радуясь своей победе.
– Она должна быть умной?
– Разумеется.
– Хороший ответ, мистер Томпсон. Питер учтиво поклонился. Он наслаждался этой игрой, хотя понимал, что не должен был допускать ее.
Тилли побарабанила указательным пальчиком по щеке, обдумывая следующий вопрос.
– Она должна быть чуткой?
– Мне бы этого хотелось.
– Она должна любить животных и детей?
– Она должна, прежде всего, любить меня, – с улыбкой ответил Питер. – Это все, что вас интересует?
Тилли бросила на него сердитый взгляд, и Питер засмеялся, прислонившись к балюстраде. Его охватило странное чувство, он как будто погрузился в полузабытье. Они находились на великосветском, шумном столичном балу, но для Питера сейчас никого не существовало, кроме Тилли.
– Если она будет действительно умной, – косясь на Питера, заявила Тилли, – то ее отношение к вам будет зависеть от вашего отношения к ней. Вы же знаете старую мудрость: относись к другим так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе.
– Уверяю вас, я буду любить свою жену.
– Правда? – прошептала Тилли.
И Питер вдруг заметил, что расстояние между ними сократилось вдвое. Теперь Тилли стояла совсем близко от него. Питер не знал, как это произошло, и кто из них двоих был тому виной.
Питер мог хорошо разглядеть веснушки на носу Тилли, игравшие в ее волосах блики от фонарей. Огненные локоны были собраны в изящную прическу, но несколько прядей выбились из нее и падали на лицо.
Питер заметил, что у нее вьющиеся волосы. Раньше он не обращал на это внимания, и теперь ему это казалось странным. Правда, прежде у Тилли всегда была аккуратная прическа из гладко зачесанных назад прядей.
Прежде… Питер чувствовал, что с некоторых пор все переменилось.
– Как она выглядит? – спросила Тилли.
– Кто? – встрепенулся Питер, выходя из задумчивости.
Он ловил себя на мысли, что ему хочется дернуть за один из завитков. Они казались мягкими, пружинистыми, шелковистыми.
– Ваша жена.
Звуки ее голоса переливались, как дивная музыка.
– Точно не знаю. Я ее еще не встретил.
– Не встретили?
Питер покачал головой. Он был не в силах говорить.
– А какой вы ее себе представляете? – спросила Тилли и коснулась рукава Питера. – Наверняка у вас в голове уже сложился какой-то образ.
– Тилли, – хрипло промолвил Питер и огляделся вокруг, чтобы удостовериться, что за ними никто не наблюдает.
На террасе, кроме них, не было ни души. Но им в любую минуту могли помешать.
Питер чувствовал прикосновение руки Тилли даже через толстую ткань сюртука.
– У нее темные волосы? – продолжала допытываться она. – Или светлые?
– Тилли…
– Может быть, рыжие?
Питер больше не мог сдерживать свою страсть. Он героически сражался на войне, убивал врагов, не раз рисковал жизнью, спасая раненых друзей с линии огня, но он пасовал перед этой девушкой, обладавшей мелодичным голосом и владевшей искусством флирта. Питер был не в состоянии сопротивляться своим желаниям.
Он прижал Тилли к себе и спрятался вместе с ней за колонну.
– Не отталкивай меня, Тилли, – прошептал он.
– Я бы не смогла этого сделать, если бы даже хотела…
Их губы слились в жарком поцелуе. Питер не мог оторваться от Тилли, хотя поцелуя ему было мало для того, чтобы утолить бушевавшую в нем страсть.
Питер целовал Тилли с тайным отчаянным желанием поставить на ней свое клеймо, навсегда сделать ее своей. Он думал, что даже если теперь она выйдет замуж за другого, то все равно постоянно будет помнить этот поцелуй, и воспоминания о нем будут преследовать Тилли всю жизнь.
Это было жестоко и эгоистично с его стороны, но Питер ничего не мог поделать с собой. В глубине души он чувствовал, что Тилли принадлежит ему, и только ему. Но мысль о том, что в глазах общества он был не достоин Тилли, не давала ему покоя.
Из уст Тилли вырвался слабый вздох, и Питера, словно огнем обдало.
– Тилли, Тилли… – пробормотал он, лихорадочно гладя ладонями ее спину и ягодицы.
В конце концов, он крепко прижал ее бедра к своим, ощущая трепет ее тела.
– Питер! – ахнула Тилли, однако он тут же снова запечатал ей рот поцелуем.
Она начала извиваться в его руках, не в силах сопротивляться напору Питера. Тилли терлась о его тело, распаляя страсть. Питер чувствовал, что должен остановить это безумие, пока не поздно, но не мог этого сделать.
– Я хочу тебя, – прохрипел он. – Верь мне! Ты нужна мне, как вода, как воздух… И даже больше!
Он замолчал, так как ему не хватало слов, чтобы выразить обуревавшие его сильные чувства, и долго пылко смотрел на Тилли. Когда он увидел в глазах Тилли ответную страсть, по его телу прошла дрожь.
Тилли чувствовала на своих губах его горячее дыхание.
– Что ты сделал? – прошептала она, проведя пальчиком по губам Питера.
Он удивленно приподнял бровь.
– Что ты сделал со мной? – промолвила Тилли, заметив его недоумение.
Питер не знал, что ответить ей на этот вопрос.
– Тилли… – пробормотал он.
– Только не говори, что нам не следовало делать того, что мы сделали, – сказала Тилли.
Питер и не собирался произносить этих слов. Он не смог бы этого. И хотя им действительно не следовало целоваться, Питер нисколько не жалел о поцелуе. Возможно, позже, лежа в постели и мучаясь от неутоленной страсти, он пожалеет о том, что поддался искушению, но сейчас он наслаждался близостью Тилли, исходившим от нее ароматом и прикосновением к ее телу.
– Тилли, – снова проговорил Питер.
Похоже, это было единственным словом, которое он мог сейчас произнести.
Тилли открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в это время до их слуха донесся шум приближающихся шагов, и они заметили, что на террасу вышла какая-то пара.
Питер тщательнее спрятался за колонну и приложил палец к губам.
Вскоре, осторожно выглядывая из своего укрытия, он рассмотрел лорда Истерли и его жену. Они разговаривали на повышенных тонах. Питер слышал, что лорд покинул свою супругу при таинственных обстоятельствах приблизительно двенадцать лет назад.
Эта парочка была слишком увлечена своим разговором и не замечала ничего вокруг. Это было на руку Питеру и Тилли.
Питер решил поудобнее встать за колонной и нечаянно наступил на ногу Тилли.
– Ой! – вскрикнула она.
Виконт и виконтесса резко обернулись, и их глаза стали круглыми от изумления, когда они увидели Питера и Тилли.
– Добрый вечер, – бодро сказал Питер, поскольку ему не оставалось ничего другого.
– Э-э… прекрасная погода, – пробормотал лорд Истерли.
– Действительно, – согласился Питер.
– О да! – воскликнула Тилли.
– Это леди Матильда. – Лорд Истерли представил Тилли своей жене. – Познакомься, дорогая. Леди Матильда, позвольте представить вам мою супругу.
Леди Истерли была высокой белокурой женщиной. Она всегда выглядела элегантно, но сегодня была несколько нервозной.
– Как поживаете, леди Матильда? – вежливо спросила она.
– Очень хорошо, спасибо. А вы?
– Прекрасно. Я слегка возбуждена сегодня… Тилли махнула рукой:
– Глоток свежего воздуха успокоит вас.
– Надеюсь, – промолвила леди Истерли. Ее супруг что-то пробормотал себе под нос.
Дамы продолжили обмен любезностями, а Питер решил поговорить с виконтом.
– Послушайте, Истерли, я должен предупредить вас кое о чем…
Лорд Истерли склонил голову:
– Я весь внимание.
– Леди Нили публично обвинила вас в воровстве.
– Что такое? – встрепенулась леди Истерли. – Публично?
Питер кивнул.
– Публично и недвусмысленно, – подтвердил он.
– Мистер Томпсон защищал вас, – сообщила Тилли, и у нее весело заблестели глаза. – Он был великолепен.
– Тилли, – одернул ее Питер, пытаясь заставить замолчать, пока она не выпалила что-нибудь лишнее.
– Благодарю вас, – учтиво поклонившись, промолвил лорд Истерли. – Я знал, что леди Нили подозревает меня в краже. Она дала мне это ясно понять, но до сих пор эта дама не обвиняла меня публично.
– И вот теперь она сделала это, – с мрачным видом сказал Питер.
– Мне очень жаль, – произнесла Тилли и, повернувшись к леди Истерли, добавила: – Леди Нили вела себя просто ужасно.
Леди Истерли кивнула.
– Я никогда не приняла бы ее приглашение, если бы не была наслышана о таланте ее повара.
Ее супруг поморщился, давая ясно понять, что сам он был совершенно равнодушен к кулинарным талантам повара леди Нили.
– Спасибо за то, что предупредили меня, – сказал он Питеру.
Питер отвесил легкий поклон.
– Простите, но я должен отвести леди Матильду назад в бальный зал.
– Мне кажется, было бы лучше, если бы это сделала моя супруга, – сказал лорд Истерли, и Питер понял, что виконт хочет отплатить ему добром за добро, оказав услугу.
Супруги Истерли наверняка никому не скажут о том, что видели на террасе находящихся наедине Питера и Тилли. Безупречная репутация леди Истерли избавит Тилли от досужих сплетен.
– Вы совершенно правы, милорд, – промолвил Питер, мягко подталкивая Тилли к леди Истерли. – Увидимся завтра, леди Матильда.
– Вы обещаете? – спросила Тилли, и Питер заметил, что она нисколько не смущена сложившейся ситуацией.
– Да, – сказал Питер, не сомневаясь в том, что сдержит слово.
Глава 5
«Так как история с пропавшим браслетом до сих пор не получила развития, автор вынужден ограничиться обычными темами, а именно: описанием недостатков светского общества, заключающихся преимущественно в погоне за богатством, престижем и выгодным браком.
Автору хотелось бы остановиться сегодня, прежде всего на персоне мистера Питера Томпсона, который, как мог заметить любой, у кого есть глаза, уже целую неделю усердно ухаживает за леди Матильдой Говард, единственной дочерью графа Канби. Эта парочка была неразлучна на протяжении всего вечера на балу в доме Харгривз. А после этого мистер Томпсон, как известно, в течение семи дней почти каждое утро наносил визиты в дом графа Канби.
Подобная активность сразу же привлекла всеобщее внимание. За мистером Томпсоном давно уже закрепилась слава охотника за приданым, хотя к его чести надо заметить, что до леди Матильды его финансовые притязания были куда скромнее и не вызывали нареканий в обществе.
Приданое леди Матильды, однако, огромно, и в высшем свете давно утвердилось мнение, что она выйдет замуж, по меньшей мере, за графа. Автор этих строк располагает достоверной информацией о пари, зафиксированном в специальной книге, хранящейся в клубе „Уайтс“. Многие члены клуба поставили на то, что леди Матильда, в конце концов, будет обручена с герцогом Эшборном, который, как известно, является последним, знаменитым герцогом Британии. Бедный мистер Томпсон».
«Светские заметки леди Уислдаун».10 июня 1816 года
Действительно, бедный мистер Томпсон…
В течение последней недели Питер испытывал то отчаяние, то блаженство. Он всеми способами пытался забыть о том, что Тилли была одной из самых богатых невест в Англии, а сам он, к несчастью, принадлежал к числу обедневших дворян.
Должно быть, родители Тилли уже догадались о том, что он увлечен их дочерью. После бала в доме Харгривз Питер почти каждый день заезжал к Канби. Он тщетно старался убедить себя в том, что родители Тилли считают его другом Гарри и именно этим объясняют его частые визиты в их дом. Граф и графиня Канби не могли указать на дверь боевому товарищу погибшего сына.
Более того, похоже, леди Канби нравились визиты Питера. Она подолгу разговаривала с ним о Гарри, о его последних днях. Особенно ее восхищали рассказы Питера о том, что Гарри сохранял присутствие духа и чувство юмора даже в самые тяжелые моменты фронтовой жизни и всегда ободрял своих друзей по оружию.
Леди Канби так любила разговаривать с Питером о сыне, что смотрела сквозь пальцы на казавшиеся ей безнадежными ухаживания гостя за Тилли. Графиня хорошо понимала, что мистер Томпсон – неподходящая партия для ее дочери.
Питер не обольщался приветливостью хозяйки дома. Придет время, и граф с графиней прозрачно намекнут ему на то, что хотя он и добрый малый, но брак между ним и их дочерью невозможен.
Однако это время еще не наступило, и Питер решил не торопить события. Пока еще ему разрешали общаться с Тилли, он мог наслаждаться ее обществом.
Во время одного из визитов в дом Канби он договорился с Тилли встретиться на следующее утро в Гайд-парке. Они оба обожали кататься верхом и, поскольку стояла солнечная погода, не могли отказать себе в прогулке на свежем воздухе.
Похоже, мысль о прогулке пришла в голову не им одним. Во всяком случае, в парке было многолюдно. Поджидая Тилли на главной аллее, Питер разглядывал пеструю толпу, наездников и открытые коляски, двигавшиеся по дорожкам парка.
– Мистер Томпсон! Мистер Томпсон! – услышал он вдруг голос Тилли и невольно улыбнулся.
При людях она старалась не называть его по имени, но когда они оставались наедине и, ему удавалось тайком сорвать с ее губ поцелуй, Тилли всегда называла его Питером.
Питер никогда прежде не задумывался о своем имени, которым был обязан родителям. Это был их выбор. Но когда Тилли в забытьи страсти шептала его, Питер испытывал благодарность к отцу и матери за то, что они дали ему самое красивое имя на свете.
Он с удивлением увидел, что Тилли шла по дорожке парка пешком. За ней следовали слуга и служанка.
Питер быстро спешился.
– Доброе утро, леди Матильда, – учтиво поклонившись, поздоровался он.
Питер не мог допустить фамильярности в общении с Тилли, происходившем на глазах у десятков свидетелей. Возможно, среди них была и пресловутая леди Уислдаун.
Тилли недовольно поморщилась. Ей не нравился отчужденный тон Питера.
– Моя кобыла повредила ногу, – объяснила она. – Я не могла приехать верхом. Вы не возражаете, если мы просто пройдемся по аллеям? Я привела конюха, он присмотрит за вашей лошадью, пока мы будем гулять.
Питер передал слуге поводья.
– Джон умеет обращаться с лошадьми, – сказала Тилли. – Не беспокойтесь за своего Роско. Кроме того, – шепотом добавила она, когда они отошли подальше от слуг, – он и моя горничная питают друг к другу нежные чувства. Надеюсь, они не будут слишком внимательно следить за нами.
Питер рассмеялся:
– Матильда Говард, вы все это подстроили? Вы заранее разработали хитроумный план?
Тилли надула губки.
– Как я могла спланировать травму ноги у несчастной лошади?
Питер снова рассмеялся.
– Моя кобыла действительно повредила ногу! – начиная сердиться, заявила Тилли.
– Кто бы сомневался.
– Но я не лгу! Я всего лишь воспользовалась ситуацией. Или вы хотели, чтобы я отменила нашу прогулку? – спросила Тилли и бросила взгляд через плечо на горничную и конюха.
Они стояли у густого кустарника и о чем-то увлеченно беседовали. Лица обоих светились от счастья.
– Если мы сейчас исчезнем, думаю, они этого даже не заметят, – продолжала Тилли. – Главное, нам нельзя уходить далеко.
Питер удивленно приподнял бровь.
– Если мы исчезнем, то какая разница, как далеко мы уйдем?
– Очень большая! – возразила Тилли. – Это дело принципа. – Я не хочу, чтобы у них из-за нас возникли неприятности. Особенно сейчас, когда они ослеплены своими чувствами и ничего вокруг не замечают.
– Ну, хорошо, – сказал Питер, решив, что бесполезно спорить с Тилли. Женская логика была для него непостижима. – Вон до того дерева мы можем дойти? – И он показал на раскидистый вяз в конце аллеи.
– До того, что стоит на перекрестке двух дорожек? – переспросила Тилли, морща нос. – Мне не нравится эта идея. Давай лучше пойдем в противоположную сторону.
И они двинулись по аллее. Хотя Питер и Тилли через некоторое время удалились от слуг, они все еще находились на виду у гуляющих по парку посетителей. Питер был этим недоволен.
Некоторое время молодые люди молчали, а потом Тилли вдруг сказала небрежным тоном:
– До меня дошли кое-какие слухи о тебе.
– Надеюсь, ты почерпнула их не из заметок леди Уислдаун?
– Нет, его передал мне один из моих кавалеров сегодня утром. – Она помолчала, а потом добавила с обидой в голосе: – Ты ведь не заехал к нам сегодня утром.
– Я не могу бывать у вас каждый день. Мои слишком частые визиты в ваш дом могут вызвать кривотолки. И потом, мы же договорились встретиться сегодня в полдень.
– О твоих частых визитах к нам уже давно судачат в обществе. Думаю, очередной приезд в наш дом не вызвал бы никакого ажиотажа.
Лицо Питера расплылось в улыбке.
– Ты меня ревнуешь? – спросил он.
– Нет. Скорее ты ревнуешь меня.
– Ты считаешь, у меня есть для этого повод?
– Конечно, нет, – ответила Тилли. – Но твои слова показались мне странными. С чего это я должна ревновать тебя?
– Разумеется, у тебя нет для этого никаких причин. Я все утро провел на городской конюшне, любуясь прекрасными лошадьми, которых я себе, к сожалению, не могу позволить.
– Это очень печально, – заметила Тилли. – А почему ты не спросишь меня, какие именно слухи ходят о тебе в городе?
– Я полагаю, ты намерена сама рассказать мне о них без наводящих вопросов.
Тилли отвернулась от Питера и промолвила, глядя куда-то в сторону:
– Я не люблю сплетни, но… Одним словом, говорят, что ты вел разгульный образ жизни после возвращения в Англию в прошлом году.
– И кто тебе об этом сказал?
– О, об этом просто ходят слухи… Меня удивляет то, что они дошли до меня только сейчас. Почему я раньше ничего не слышала о твоих кутежах?
– Вероятно, потому, что такие рассказы не предназначены для девичьих ушей, – проворчал Питер.
– Как интересно! Меня разбирает любопытство.
– Нет, это совсем не интересно, – заявил Питер, давая понять, что не намерен обсуждать эту тему. – Именно поэтому я распрощался с подобным образом жизни.
– Ты заинтриговал меня, – с улыбкой сказала Тилли. – Так как же ты жил после возвращения в Англию?
По ее тону, Питер понял, что ему не отвертеться от откровенного разговора. Тилли хотела знать о нем все.
Он остановился, так как ему было трудно подбирать на ходу нужные слова. В бою он легко принимал решения и обдумывал свои действия. Но присутствие Тилли вгоняло его в ступор. Он не мог одновременно двигаться и обдумывать свои ответы.
Странно, но последнее время он реже вспоминал Гарри. Возможно, этому способствовали долгие разговоры с леди Канби. И лишь когда Питер видел военных в форме, его сердце сжималось от боли, и в памяти возникал образ погибшего друга.
В глазах тех, кто прошел войну, Питер часто замечал мрачный огонь. Тот же самый огонь он порой видел в своем взоре, когда стоял перед зеркалом. Но когда Питер находился рядом с Тилли, мрачное настроение покидало его. Его отпускало чувство вины перед товарищами, сложившими головы на полях сражений. И среди них был Гарри, которого Питер искренне любил…
Пока Питер не встретил Тилли, мрак безраздельно владел его душой.
– Я вернулся в Англию вскоре после гибели Гарри, – медленно проговорил Питер. – На моих глазах пало немало товарищей по оружию, но сильнее всего я переживал гибель твоего брата.
Тилли кивнула, в ее глазах блеснули слезы.
– Я не знаю, как это произошло… но однажды, когда я вышел прогуляться с компанией приятелей, мне в голову неожиданно пришла мысль о том, что я должен жить теперь за нас двоих.
Больше месяца Питер не находил себе места, пребывая в подавленном состоянии. Он плохо помнил это время, большую часть которого пил, чтобы забыться и облегчить душевные муки. Он проиграл все деньги, которые у него были, и только чудом не оказался в работном доме.
У него было много женщин. И теперь, глядя на Тилли, женщину, которой он восхищался и перед которой преклонялся, Питер невольно испытывал чувство стыда за свою разгульную жизнь. Ему казалось, что тогда он втаптывал в грязь что-то чистое и драгоценное.
– Почему ты замолчал? – спросила Тилли.
– Не знаю, – пожав плечами, ответил Питер. Он действительно не знал, как рассказать ей о том времени, когда он падал в пропасть. Однажды ночью, сидя в притоне за игорным столом, Питер вдруг осознал, что разгульный образ жизни не приносит ему счастья. Он не живет за двоих, за себя и за своего погибшего друга, а влачит жалкое существование. Питер понял, что губит себя, лишает себя будущего, он не двигается вперед, избегая серьезных решений.
Питер покинул притон и навсегда поставил крест на кутежах и разгуле.
По всей видимости, он вел себя во время этих загулов очень осмотрительно, так как до сих пор никто не ставил ему в упрек сомнительное прошлое. Даже леди Уислдаун.
И вот все вышло наружу.
– Я испытывала те же чувства, – мягко промолвила Тилли.
Питер удивленно вскинул на нее глаза:
– Что ты имеешь в виду?
Тилли пожала плечами:
– Ну, я, конечно, не пускалась во все тяжкие, не пила и не играла в карты, но после того, как мы узнали о… – Она осеклась и прочистила горло. – Нам очень скоро сообщили печальную весть о Гарри… Ты знаешь об этом?
