Текст книги "Десять причин для любви"

Автор книги: Джулия Куин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6

На следующий день

– Ты сегодня что-то очень тихая, – сказала Луиза.

Аннабел кротко улыбнулась кузине. Вместе с теткой Луизы они выгуливали ее собачку в Гайд-парке. Но леди Косгроув столкнулась с одной из своих многочисленных знакомых, и хотя они продолжали находиться в поле ее зрения, слышать их она не могла.

– Я просто устала, – ответила Аннабел, – мне было трудно уснуть после вчерашнего вечера.

Это не было полной правдой, но при этом не являлось и ложью. Накануне ночью она долго лежала без сна, хотя и с закрытыми глазами.

Она категорически не желала рассматривать потолок. Принципиально! Ибо всегда считала: лежать с открытыми глазами в ожидании сна выглядит большой глупостью.

Однако, как и куда бы она ни смотрела, невозможно было избежать мыслей о вчерашней совершенно невероятной встрече.

Себастьян Грей…

Себастьян Грей!

Эти слова похоронным звоном гремели в ее голове. В списке мужчин, с которыми ей никак не следовало целоваться, он занимал одно из первых мест – наряду с королем, премьер-министром и трубочистом.

И, откровенно говоря, она подозревала, что в этом списке он идет даже впереди трубочиста.

До вчерашнего вечера у Троубриджей она знала не слишком много о Себастьяне Грее. Только что он был наследником лорда Ньюбери и что они с дядей, не выносили друг друга. Но едва разнесся слух, что лорд Ньюбери проявляет к Аннабел матримониальный интерес, как каждый стремился сообщить ей что-то о графе и его племяннике. Ладно, пусть не каждый, потому что большинство светских дам ею не интересовались ни в малейшей степени, но все, кого она знала, торопились поделиться с ней своим мнением.

Он был красавец. (Разумеется, племянник, а не граф.) Он был повесой. (Опять же племянник.)

Он вроде бы не имел никаких денег и проводил массу времени у своих кузенов по материнской линии. (Все это относилось к племяннику, потому что если б она вышла замуж за лорда Ньюбери, и он оказался бы нищим, она просто бы озверела.)

Аннабел покинула бал сразу после своего злосчастного приключения на пустоши, но мистер Грей, по всей видимости, еще оставался. Он, должно быть, произвел большое впечатление на Луизу, так как этим утром та – Господи, спаси! – больше ни о ком не могла говорить.

Мистер Грей то и мистер Грей это… и как же это было возможно, что Аннабел не увидела его на вечере? Куда же она смотрела? Аннабел пожала плечами и пробормотала что-то вроде «Понятия не имею». Но это было не важно, потому что Луиза продолжала щебетать о том, какая у него улыбка и какие у него глаза (такие серые, Боже, какое это удивительное совпадение!)… и, разумеется, все обратили внимание на то, что он покинул вечер рука об руку с замужней женщиной.

Это последнее как раз не удивило Аннабел. Он ведь откровенно заявил ей, что, перед тем как она на него наткнулась, миловался с замужней дамой.

Однако у нее было ощущение, что это какая-то другая замужняя женщина. Та дама с одеяла заботилась о своей репутации и удалилась со сцены до мистера Грея. Никто прибегающий к подобным предосторожностям не станет дерзко уезжать с ним рука об руку. А это означало, что есть другая замужняя женщина, то есть у него было их две! Святые небеса! Да он на деле оказывался еще хуже, чем о нем говорят.

Аннабел прижала пальцы к вискам. Неудивительно, что у нее разболелась голова. Она слишком сильно задумалась. Слишком серьезно и о предметах весьма фривольных. Если на нее напало наваждение, то почему бы его предметом не стало что-то важное? Например, новый закон о жестоком обращении со скотом? Или тяжелое положение бездомных? Ее дед только об этом и говорил всю неделю, так что у Аннабел не было никаких причин не увлечься этими темами.

– У тебя все еще болит голова? – поинтересовалась Луиза. Впрочем, ее не очень отвлек ответ, потому что Фредерик, ее до нелепости толстый бассет-терьер, заметил в отдалении приятеля и просто разрывался от лая. – Фредерик! – вопила она, спотыкаясь и чуть не падая на неровной почве.

Фредерик остановился в своем порыве, хотя оставалось неясным, было ли это из-за того, что Луиза не выпустила из рук поводок, или из-за полного его изнеможения. Он испустил тяжелый вздох, и Аннабел удивилась, что он не свалился тут же на землю от усталости.

– По-моему, кто-то продолжает тайком подкармливать его сосисками, – сурово проворчала Луиза.

Аннабел отвела глаза.

– Не ты ли это, дорогая?

– Он выглядел таким голодным, – жалобно откликнулась Аннабел.

Луиза махнула рукой в сторону своей собаки, пузо которой едва не волочилось по земле.

– Так выглядят голодные?!

– У него были голодные глаза.

Луиза бросила на нее скептический взгляд.

– Твой пес умеет неплохо притворяться, – заметила Аннабел.

Луиза покачала головой. Возможно, она при этом еще возвела глаза к небу, но Аннабел смотрела на Фредерика, который в этот момент скучающе зевнул.

– Он отлично бы играл в карты, – рассеянно заметила Аннабел. – Если бы умел говорить. Или имел раздельный большой палец.

Луиза еще раз посмотрела на нее своим особым взглядом. «Он у нее получается весьма выразительным, – подумалось Аннабел. – Даже если она приберегает его только для своей семьи».

– У тебя он точно бы выиграл, – промолвила Аннабел.

– Это вряд ли сойдет за комплимент, – откликнулась Луиза.

И это было верно, потому что в картах Луиза была безнадежна. Аннабел пыталась обучить ее всему: пикету, висту, двадцати одному. Для человека, который мог делать в обществе совершенно непроницаемое лицо, Луиза теряла все свою невозмутимость, когда дело доходило до карточной игры. Впрочем, они все-таки играли вместе, потому что наблюдать за ней было очень забавно.

Притом Луиза никогда не обижалась на подшучивание.

Аннабел опустила взгляд на Фредерика, который, постояв на месте тридцать секунд, облегченно вздохнув, шлепнулся на траву.

– Я скучаю по моей собаке.

Луиза посмотрела через плечо на свою тетку, все еще поглощенную разговором.

– Повтори-ка его кличку.

– Мышь.

– Это было жестоко с твоей стороны.

– Назвать его Мышью?

– Разве он не борзая?

– Я могла назвать его Черепахой.

– Фредерик! – воскликнула Луиза и бросилась вытаскивать что-то – Аннабел предпочитала не знать, что именно, – из его пасти.

– По крайней мере, это лучше, чем Фредерик, – фыркнула Аннабел. – Господи, я и не подумала: Фредериком зовут моего брата!

– Фредерик, отпусти, – бормотала Луиза. Выхватив что-то у него изо рта, она обернулась к кузине: – У моего пса достойное имя.

– Еще бы! Ведь он такой высокородный.

Луиза выгнула бровь, сейчас она смотрелась со стороны герцогской дочерью до кончиков пальцев.

– Собаки заслуживают достойных имен.

– И кошки тоже?

Луиза презрительно надула губки:

– Кошки – совершенно другое дело. Они ловят мышей!

Аннабел только открыла рот, чтобы поинтересоваться, почему это мешает давать им достойные имена, но, прежде чем она успела вымолвить хоть слово, Луиза схватила ее за руку и прошипела ее имя.

Аннабел попыталась высвободить руку.

– Ох! Ну что случилось?

– Вон там, – отчаянно прошептала Луиза. Ее голова дернулась налево, но не резко, чтобы не обращать на себя внимание. Впрочем, ей это не удалось. Видимо, слишком велико было потрясение. – Себастьян Грей! – отчаянно прошептала она.

Аннабел слышала не раз выражение «сердце ушло в пятки» и сама его употребляла, но впервые она на себе прочувствовала его истинный смысл. Все ее тело встрепенулось, сердце, провалилось куда-то в желудок, кровь зашумела в ушах, а мозг улетел куда-то за море.

– Пойдем отсюда, – еле выговорила она. – Пожалуйста.

Луиза удивленно уставилась на нее:

– Ты не хочешь с ним познакомиться?

– Нет! – Аннабел было все равно, что в ее голосе звучит отчаяние. Она просто хотела побыстрей уйти.

– Ты ведь шутишь? Не правда ли? Тебе же должно быть интересно.

– Вовсе нет. Уверяю тебя. Впрочем, мне, возможно, придется встретиться с этим человеком, но я не хочу, чтобы это было так…

Луиза растерянно заморгала:

– Как – так?

– Я к этому еще не готова. Я…

– Полагаю, ты права, – задумчиво произнесла Луиза.

Слава Богу!

– Он, наверное, сочтет, что ты имеешь обязательства перед его дядей, и будет соответственно заранее судить о тебе. А уж что он подумает…

– Именно так, – сказала Аннабел, хватаясь за это глупое объяснение как за соломинку.

– Или же он попытается отговорить тебя от этого шага.

Аннабел нервно посмотрела на то место, где Луиза видела мистера Грея. Не откровенно, а лишь слегка повернув голову. Если ей удастся сбежать, прежде чем он ее заметит…

– Конечно, я не сомневаюсь, что тебя следует отговорить от этого, – продолжала Луиза. – И мне все равно, сколько денег у лорда Ньюбери, – никакую молодую леди нельзя принуждать к замужеству. Мы все-таки пока живем в цивилизованном обществе.

– Я еще ни на что не дала согласия, – почти вскричала Аннабел. – Пожалуйста, можно нам просто уйти?

– Нам нужно дождаться моей тети, – нахмурилась Луиза. – Ты не видела, куда она пошла?

– Луиза!

– Что с тобой происходит, дорогая?

Аннабел опустила глаза. Ее руки тряслись. Она не должна встречаться с Греем. По крайней мере должно пройти какое-то время. Она не может оказаться лицом к лицу с мужчиной, с которым целовалась, который является наследником человека, которого она целовать не хочет, но за которого, наверное, выйдет замуж. О да! И она не может забыть, что если выйдет замуж за человека, которого не хочет целовать, то, по всей вероятности, обеспечит его новым наследником и таким образом отрежет от титула мужчину, которого целовать мечтала.

Да уж, ему очень понравится вся эта трагикомическая история.

Рано или поздно ей придется познакомиться с мистером Греем. Этого не избежать. Но разве нужно делать это прямо сейчас? Крайне необходимо иметь немного времени на подготовку.

Аннабел никогда не думала, что она такая трусиха. Нет, конечно, она не трусиха. Всякий разумный человек постарается избежать подобной ситуации… и половина неразумных тоже.

– Аннабел, – окликнула ее Луиза с досадой в голосе. – Объясни, почему так важно, чтобы мы немедленно ушли?

Аннабел постаралась придумать причину. Она очень старалась. Но в голове крутилась только правда, которой она не была готова поделиться. Поэтому стояла молча, пытаясь сообразить, как ей выпутаться из этой глупой ситуации.

Но, увы, этот момент легкой паники оказался очень кратким. Его сменила гораздо более страшная паника, потому что вскоре стало ясно, что выбраться из этого капкана ей не удастся. Дама, облокачивающаяся на руку мистера Грея, вроде бы узнала Луизу, и Луиза уже приветственно ей махала.

– Луиза! – прошипела Аннабел.

– Я не могу ее игнорировать, – шепотом ответила ей Луиза. – Это леди Оливия Валентайн. Ее отец – граф Радленд. Кузен мистера Грея в прошлом году женился на ней.

Аннабел застонала.

– Я думала, она уехала из города, – хмурясь, продолжала Луиза. – Должно быть, только что вернулась. – И, повернувшись к кузине, добавила: – Пусть тебя не смущает ее внешность. Она добрейшая душа.

Аннабел не знала, то ли пугаться, то ли смущаться. Не обращать внимания на ее внешность? Что это значило?

– Она очень красива, – объяснила Луиза.

– Какое это…

– Нет, я просто имею в виду… – Луиза оборвала себя на полу фразе, явно не умея передать словами все обаяние леди Валентайн. – Ты сама сейчас все оценишь.

Слава Богу, поразительно красивая леди Валентайн шла не слишком быстро. Однако Аннабел поняла, что у нее есть не более пятнадцати секунд, прежде чем они встретятся. Она схватила Луизу за руку и прошипела:

– Не говори им ничего про лорда Ньюбери.

Луиза широко открыла глаза:

– Ты думаешь, что они еще не в курсе?

– Не знаю. Может быть, нет. Не думаю, что это уже всем известно.

– Конечно, нет. Но тебе не кажется, что если это и станет кому-нибудь известно, то в первую очередь мистеру Грею?

– Возможно, без имени. Все говорят обо мне как об этой «Викерсовой девчонке».

Это было верно. Аннабел вывели в свет лорд и леди Викерс. Никто и не слыхивал о семействе ее отца, что, как не раз подчеркивал ее дед, очень даже неплохо. По его мнению, дочери было бы лучше никогда не становиться Уинслоу.

Луиза нервно нахмурилась:

– Я уверена, они наслышаны о том, что я тоже внучка Викерсов.

Аннабел в полной панике судорожно вцепилась в руку Луизы.

– Тогда не говори им, что я твоя кузина.

– Этого я сделать не могу.

– Но почему?

– Не знаю, – заморгала Луиза. – Но это было бы как-то неприлично.

– К черту приличия. Просто сделай это ради меня. Пожалуйста.

– Хорошо. Но я все равно считаю, что ты ведешь себя странно.

С этим Аннабел спорить не могла. Она пережила в последние дни несколько удивительных приключений, и слово «странная» вполне могло теперь относиться к ней.

Глава 7

Пятью минутами ранее

– Право, очень жаль, что вы вышли замуж за моего кузена, – пробормотал Себастьян, направляя Оливию в обход большой кучи конского навоза, которую пропустили при уборке. – Я считаю этот брак не самым идеальным.

Оливия выгнула свою безупречную бровь:

– И это говорит человек, который каждое утро завтракает в моем доме.

– Ах, вы не смогли бы положить этому конец, – ответил Себастьян с легкой улыбкой. – Традиция слишком укоренилась еще до вашего появления на сцене.

– Еще учтите, что я не ругаю вас за три дюжины дырок от дартс в двери гостевой спальни.

– Это виноват Эдвард. Я стрелок меткий.

– И все же, Себастьян, это ведь съемный дом.

– Знаю, знаю. Странно, что вы повторили аренду и на этот год. Разве вам не хочется жить подальше от своих родителей?

Когда Оливия вышла замуж за Гарри, она переехала в его дом, расположенный буквально по соседству с лондонским домом ее родителей. Большая часть их ухаживаний проходила через окна. Себастьян находил это очаровательным.

– Мне нравятся мои родители, – объявила Оливия.

Себастьян покачал головой:

– Это какой-то допотопный взгляд. От него веет патриархальностью.

Оливия с удивлением повернулась к нему.

– Я знаю, что родители Гарри были… – Она слегка покачала головой: – В общем, не важно, какими они были. Но я не думала, что ваши мало отличались.

– Это верно. И мне не хотелось бы проводить с ними время. – Себастьян задумался. – Особенно с отцом. Поскольку он умер.

Оливия закатила глаза:

– В этом утверждении звучит что-то такое, что может отлучить вас от церкви.

– Слишком поздно, – пробормотал Себастьян.

– Я думаю, что вам нужна жена, – промолвила Оливия, прищуривая глаза.

– Вам грозит опасность потерять свой титул идеальной женщины, – предостерег ее он, – если будете отстаивать институт брака.

– Вы мне так никогда и не рассказали, чем я заслужила столь почетный титул – «идеальная женщина».

– Вы никогда не терзали меня разговорами насчет женитьбы.

– Не хотелось бы признавать это добродетелью.

Он кивнул, соглашаясь.

– Но еще меня восхищает ваша божественная способность не лишаться чувств, что бы я ни говорил.

– О, я часто бываю шокирована, – покачала головой Оливия. – Просто хорошо это скрываю.

– Это же замечательно.

Некоторое время они прогуливались молча, затем она снова сказала:

– Вам следует жениться.

– Разве я когда-нибудь утверждал, что избегаю брака?

– Но, – медленно произнесла Оливия, – но вы же еще не были под венцом.

– Просто потому, что еще не встретил идеальную женщину. – Он снисходительно улыбнулся. – Увы, Гарри нашел вас первый.

– Не говоря уже о том, что вам бы неплохо успеть жениться до того, как ваш дядя заведет себе другого наследника.

Себастьян повернулся к ней с хорошо разыгранным потрясением:

– Как, Оливия Валентайн, вы настолько меркантильны?

– Это правда.

– Но и такой риск, – вздохнул Себастьян.

– Верно! – вскричала Оливия с таким энтузиазмом, что он решил – ему следует изобразить испуг. – Вы именно такой! Вы – воплощенный риск! Вы…

– Вы засыпаете меня комплиментами. Мне даже страшно.

Оливия проигнорировала его слова.

– Поверьте мне, когда я скажу, что все юные леди предпочтут вас вашему дяде.

– Вы в этом уверены?

– Но если у него появится наследник, вы ничего не получите. Так станут ли юные соискательницы рисковать, выбирая красавца повесу, который, возможно, ничего не наследует, или грузного графа, уже обладающего титулом?

– Это, пожалуй, самое благожелательное описание моего дядюшки, которое я когда-либо слышал.

– Многие, наверное, предпочтут синицу в руке, но другие подумают, что если подождут, то не исключено, что смогут заполучить и красавца повесу, и титул.

– Ваши рассуждения делают честь вашему полу. Их нельзя приветствовать.

Оливия пожала плечами:

– Не все из нас могут выйти замуж по любви. – И когда он уже было решил впасть от ее слов в уныние, она похлопала его по руке и добавила: – Но к вам это не относится. Вы слишком отличаетесь от всех, чтобы жениться по каким-то иным мотивам.

– Вы вновь убеждаете меня в своем совершенстве, – пробормотал Себ.

Оливия одарила его невеселой улыбкой.

– Скажите, – обратился к ней Себастьян, обводя ее вокруг еще одной кучки, на этот раз собачьего происхождения, – где обретается идеальный муж идеальной женщины? Или, иными словами, зачем вам понадобились сегодня мои услуги в качестве сопровождающего? Разумеется, кроме желания отточить на мне свои матримониальные изыски.

– Гарри глубоко погружен в очередной свой проект. И не выйдет в свет по меньшей мере неделю, а я… – Она погладила себя по животику, достаточно округлившемуся, чтобы подчеркнуть ее беременность. – Мне нужен воздух.

– Продолжает работать над романами Сары Горли? – небрежно поинтересовался Себастьян.

Оливия открыла было рот, чтобы заговорить, но прежде чем произнесла хоть звук, в воздухе прогремел резкий щелчок выстрела.

– Какого черта?! Это что такое? – почти прокричал Себастьян. Господи Боже, они ведь находились в этом дурацком парке. Он огляделся, сознавая, что голова его дергается и крутится туда-сюда, как у детской игрушки. Но сердце его отчаянно билось, а в голове продолжало звучать эхо проклятого выстрела и…

– Себастьян, – жалобно проговорила Оливия. – Себастьян!

– Что такое?

– Моя рука, – пролепетала она.

Он увидел, что она нервно глотнула, и, опустив глаза, заметил, что яростно сжимает ее предплечье. Он немедленно отпустил его, пробормотав:

– Простите. Я не сознавал, что делаю.

– Ничего особенного, – отозвалась она, слабо улыбаясь и растирая больное место другой рукой.

– Кому это вздумалось стрелять в парке? – раздраженно произнес он.

– По-моему, здесь проходит какое-то состязание, – попыталась объяснить Оливия. – Сегодня утром Эдвард упоминал об этом.

Себастьян покачал головой: состязание по стрельбе в Гайд-парке?! В самое людное время дня… Его никогда не переставала изумлять глупость соотечественников.

– С вами все в порядке? – спросила Оливия.

Он повернулся к ней, не понимая, что именно она имеет в виду.

– Этот выстрел… – уточнила она.

– Забудем о нем, – бросил он коротко. И затем, чувствуя себя ослом из-за резкости своего тона, добавил: – Я удивился от неожиданности.

Это и в самом деле было так. Он мог хоть весь день сидеть и слушать выстрелы, если знал, чего ждать. Черт побери, да он смог бы заснуть под канонаду… если бы вообще был способен нормально засыпать. Но вот когда он не ждал ничего подобного… Он терпеть не мог неожиданностей.

– Себастьян?

Он поднял глаза на Оливию, продолжавшую смотреть на него с тревогой. Он задумался, сохранил ли Гарри такую же реакцию, билось ли его сердце также отчаянно при неожиданных звуках. Гарри ничего об этом не говорил… как, впрочем, и сам Себастьян.

Глупо было вести разговор на эту тему.

– Со мной все в порядке, – сообщил он Оливии на этот раз более обычным для него тоном. – Как я уже сказал, это просто было неожиданно.

Еще один выстрел раздался в отдалении, но Себ даже не вздрогнул.

– Видите? – произнес он. – Ничего особенного. Так о чем мы с вами говорили?

– Понятия не имею, – призналась Оливия.

Себ подумал мгновение. Он тоже не мог вспомнить.

– О, что-то об этих книжках Сары Горли! – воскликнула Оливия. – Вы интересовались насчет работы Гарри над ними.

– Верно. – Забавно, что он забыл об этом. – Как идет работа?

– Неплохо, по-моему. – Оливия слегка пожала плечами. – Он все время жалуется, но мне кажется, что он втайне их обожает.

Себастьян насторожился:

– Правда?

– Я хотела сказать: он обожает переводить их. Это гораздо увлекательнее, чем документы Военного министерства.

Не слишком корректное утверждение, но Себ не обиделся.

– Может быть, когда Гарри закончит эту работу, ему стоит заняться переводом книг на французский?

Оливия задумчиво нахмурилась:

– Может, он и займется этим. До сих пор, по-моему, Гарри не переводил ничего на два разных языка. Думаю, что он примет это как вызов своим талантам и обрадуется.

– У него такой математический склад ума, – пробормотал Себастьян.

– Знаю, – кивнула Оливия. – Удивительно, что у нас находятся общие темы для разговоров. Я… Ой, не смотрите в ту сторону: на вас кто-то указывает.

– Надеюсь, это женщина?

– А как же иначе, – закатила глаза Оливия. – Это… – Она прищурилась. – Кажется, это леди Луиза Маккэнн.

– Кто?

– Дочь герцога Феннивика. Она очень милая.

Себастьян на миг задумался.

– Такая худенькая, которая мало говорит?

– Умеете вы найти подходящие слова для описания.

Себ ответил с ленивой усмешкой:

– Умею. И даже горжусь этим.

– Не перепугайте ее, Себастьян, – предостерегла его Оливия.

Он повернулся к ней с искренним изумлением:

– Перепугать ее? Каким же это образом?

– Ваше обаяние бывает пугающим.

– Вы так изящно выразились, что я не могу воспринять это иначе как комплимент.

Оливия сухо улыбнулась.

– А теперь я могу туда взглянуть? – осведомился он, потому что ситуация становилась скучной. Сколько времени мог он притворяться, что не видит, как на него показывают?

– О да! Я уже ей помахала. Но другая девушка мне не знакома.

Себастьян стоял боком к приближающейся парочке, так что ему потребовалось только повернуть голову, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. И он был счастлив, что при этом ему пришлось отвернуться от Оливии, потому что когда он увидел, кто к ним направляется…

Он всегда считал себя непревзойденным в умении сохранять невозмутимость, но и это искусство имеет свои пределы.

– Вы ее знаете? – спросила Оливия.

Себастьян покачал головой, не отрывая глаз от своей кудрявой богини с изумительным розовым ротиком.

– Вовсе нет, – пробормотал он.

– Наверное, она здесь новенькая, – слегка пожала плечами Оливия. Она терпеливо дождалась, пока девушки приблизятся, затем улыбнулась. – Ах, леди Луиза, так приятно снова видеть вас!

Леди Луиза вернула приветствие, но Себастьян не обратил на это внимания. Он был гораздо больше заинтересован в наблюдении за ее спутницей, которая сейчас старательно избегала смотреть ему в глаза.

Чтобы затруднить ей это еще больше, он не сводил глаз с ее лица.

– Вы уже встречали моего кузена, мистера Грея? – обратилась Оливия к леди Луизе.

– Нас, кажется, представляли друг другу, – откликнулась леди Луиза.

– Глупо с моей стороны даже спрашивать об этом, – сказала Оливия. Она повернулась к Себастьяну с лукавой насмешкой во взгляде: – Вас ведь представляют всем. Не так ли, Себастьян?

– Почти, – сухо произнес он.

– Ох, простите меня, пожалуйста! – проговорила леди Луиза. – Могу я представить вам мою… э-э… – Она закашлялась. – Наверное, пыль попала в горло. – Она повела рукой в сторону своей спутницы: – Леди Оливия, мистер Грей, это мисс Уинслоу.

– Мисс Уинслоу, – произнесла Оливия. – Как приятно встретить вас! Вы недавно в городе?

Мисс Уинслоу присела в вежливом книксене.

– Недавно. Благодарю вас, что спросили.

Себастьян улыбнулся, пробормотал ее имя, а затем, зная, что ее это смутит, поднес к губам ее руку и поцеловал. В такие моменты он был весьма благодарен своей репутации дамского угодника. Оливия не удивится его флиртующей манере.

Однако мисс Уинслоу очень мило покраснела. Днем, решил он, она выглядит еще обворожительнее. Глаза ее были прелестного серо-зеленого оттенка. В сочетании с остальными цветами ее внешности они придавали ей почти испанский вид. И ему очень понравилась россыпь веснушек на ее хорошеньком носике. Без них она выглядела бы чересчур страстной.

И он одобрил ее изумрудно-зеленый прогулочный костюм. Он шел ей гораздо больше, чем вялый пастельный цвет, в котором она была накануне ночью.

Однако он не стал долго ее рассматривать. Она могла придать этому слишком большое значение, и, кроме того, нельзя было игнорировать ее подругу. Поэтому он небрежно отвернулся от мисс Уинслоу и с вежливым наклоном головы промолвил:

– Леди Луиза, как приятно видеть вас снова! Я сожалею, что наши, пути в этом сезоне не пересекались.

– В этом году в свете на редкость большая толпа, – заметила Оливия. – Словно все боятся что-то пропустить. – Она повернулась к леди Луизе: – Меня несколько недель не было в городе, так что я совершенно не в курсе того, что происходит.

– Вы находились в деревне? – вежливо поинтересовалась леди Луиза.

– Да, в Гемпшире. У мужа была одна ответственная работа, а, по его мнению, в городе ему никак не сосредоточиться.

– Это моя вина, – вздохнул Себастьян.

– Заметьте, что я нисколько не возражаю, – весело сказала Оливия. Она слегка кивнула в его сторону: – Он ужасно отвлекающий человек.

Себастьян не мог пропустить это без ответа.

– Это одно из моих лучших свойств.

– Не обращайте никакого внимания ни на одно его слово, – покачала головой Оливия. Она полностью повернулась к молодым леди и стала болтать на разные темы, а Себастьян остался стоять молча, испытывая при этом непривычное раздражение. Он много раз слышал от Оливии подобные замечания. («Не обращайте внимания на его слова».)

Однако впервые это вызвало у него досаду.

– Вам нравится в Лондоне, мисс Уинслоу? – спрашивала тем временем Оливия.

Себастьян повернулся в ее сторону. Его очень интересовало, что она ответит.

– Э-э… да, – пролепетала мисс Уинслоу. – Тут очень развлекательно.

– Развлекательно, – пробормотал Себастьян. – Какое интересное слово! Не приходилось его слышать.

Она с тревогой посмотрела на него. Но он лишь улыбнулся.

– Останетесь ли вы в Лондоне на весь сезон, леди Оливия? – осведомилась Луиза.

– Думаю, да. Это зависит от того, сможет ли мой муж справиться со своей работой.

– Над чем сейчас работает сэр Гарри? – спросил Себастьян, потому что Оливия так и не успела сказать ему, какой роман Гарри переводит. – Я пытался утром вытянуть это из него, но он от меня отмахнулся. – И, бросив взгляд на леди Луизу и мисс Уинслоу, добавил: – Можно было, подумать, что я ему надоел.

Леди Луиза хихикнула. Мисс Уинслоу хранила каменное выражение лица.

– Мой муж – переводчик, – объяснила Оливия, не обращая внимания на Себастьяна. – Сейчас он переводит один роман на русский.

– Правда? – воскликнула мисс Уинслоу, и Себастьян решил, что вопрос прозвучал так, словно ее это действительно интересует. – Какой роман?

– «Мисс Трусдейл и молчаливый джентльмен». Автор – Сара Горли. Вы его читали?

Мисс Уинслоу покачала головой, но леди Луиза буквально рванулась вперед.

– Нет! Я просто хотела сказать, что еще его не читала, – стала объяснять Луиза. – Разумеется, я прочла все остальные ее романы. Как я могла пропустить этот?!

Оливия растерянно заморгала.

– Значит, вы поклонница Сары Горли? – спросил Себастьян. Он любил, когда это случалось.

– О да! – откликнулась она. – Я думала, что прочла все. Не могу вам передать, как я рада узнать, что появился еще один.

– Должна признаться, что я с трудом его одолела, – промолвила Оливия.

– Неужели? – выгнул бровь Себастьян.

Губы Оливии изогнулись в снисходительной улыбке.

– Себастьян тоже рьяный ее поклонник, – сказала она кузинам.

– Поклонник миссис Горли? – уточнила Луиза. – У нее такие увлекательные сюжеты.

– Если не обращать внимания на невероятные сюжетные повороты, которые там случаются, – вставила Оливия.

– Но это ведь делает их таким чудесным развлечением, – не сдавалась Луиза.

– Почему вам трудно было читать «Мисс Трусдейл»? – поинтересовался у Оливии Себастьян. Он понимал, что не должен настаивать, но не мог удержаться. Он пытался заставить ее увлечься этими его книжками с тех пор, как она заявила, что он неправильно употребил слово «кругозор».

Впрочем, она не подозревала, что автор именно он. Себастьян вознамерился строго хранить эту тайну.

Но вообще «кругозор» – дурацкое слово. Он намеревался изгнать его из своего словаря.

Оливия улыбнулась одной из своих очаровательных улыбок.

– Действие в романе развивается слишком медленно, – объяснила она. – И необычайно много описаний.

Себастьян задумчиво кивнул:

– Я тоже не считаю этот роман Сары Горли ее лучшим. – Он никогда не был вполне удовлетворен окончательным вариантом, хотя счел критику Оливии не слишком заслуженной.

Трудно достичь желаемого результата.

И вообще, Оливия не отличит хорошую книгу от плохой, даже если одна из них ударит ее по макушке.