Текст книги "Темная сила Вселенной"

Автор книги: Джулия Чернеда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Джулия ЧЕРНЕДА
ТЕМНАЯ СИЛА ВСЕЛЕННОЙ

Эверетту Норману Стэринку

* * *

Привет, пап. Я тут собираюсь кое в чем тебя обвинить, начиная с моего чувства юмора, самооценки и ненасытного любопытства к жизни. Да, и еще в склонности – явно наследственной – запоминать все интересное подряд.

Кстати, подозреваю, в том, что я ни разу не усомнилась ни в себе самой, ни в своих мечтах, тоже есть изрядная доля твоей вины, ведь я знала – ты будешь гордиться мной, что бы ни случилось. Спасибо тебе за твою поддержку, любовь и ободрение – и за то, что ты до сих пор не разучился шевелить ушами, как настоящий эльф.

С любовью, твоя Джулибет.

ПРЕЛЮДИЯ

Воспоминания… Как странно, что они не оставляют его даже в тот момент, когда он бросает в кофр белье и носки.

Барэк садд Сарк, специалист третьего уровня и бывший первый разведчик Клана, покачал головой и опустил голокуб с портретом своего погибшего брата Керра поверх уже сложенной одежды. Воспоминания. От них никуда не уйти.

«Я не сомневалась, что ты скоро покинешь нас». Слова сами собой появились в его мозгу, их прикосновение было мягким и знакомым.

– Первая Избравшая, – вслух произнес садд Сарк, не переставая укладывать вещи. – Входи. – Он потянулся мыслью к дверному замку и открыл его.

Вошла его мать, и он сразу же ощутил боль, волновавшую незримый м'хир между ними. М'хир. Барэк проглотил тугой комок в горле, внезапно задумавшись, когда теперь он сможет таким образом прикоснуться к кому-нибудь из своих. Его собратья, пытавшиеся постичь суть понятия «м'хир», расходились во мнениях, существовал ли он до появления Клана, – некоторые полагали, что м'хир представлял собой пустоту, только и ожидавшую, когда ее заполнит сила Клана, другие же утверждали, что это творение сознаний клановцев, а вовсе не некое место в прямом смысле этого слова. Барэк же, как и большинство остальных, просто принимал как данность, что сознание каждого его сородича частично существует там, в этом небытии, сквозь которое они могут перемещать свои мысли и тела. М'хир был средой, сплачивавшей клановцев в единое целое, невзирая на силы и способности каждого. Равно как и на разногласия, существующие между ними.

Садд Сарк вглядывался в лицо матери, как будто хотел запечатлеть в памяти каждую мелочь: аристократически бледную кожу и тонкие черты, отражение которых он видел в любом зеркале, на которое падал его взгляд, темные глаза и улыбчивые губы, окруженные тонкими лучиками морщинок.

– Куда ты отправишься? – спросила женщина довольно спокойно, на этот раз произнося слова вслух.

Она имела полное право интересоваться его намерениями – не как мать, поскольку семейных отношений как таковых у клановцев практически не существовало, – но как Энора, Первая Избравшая Дома Сарков.

Барэк бросил еще один плащ – он давно ему надоел – в кривобокую кучу вещей, занимавшую всю кровать и часть пола.

– Пора двигаться дальше, – заметил он, вместо того чтобы ответить прямо. – Взгляни только на весь этот хлам!

– Ты можешь остаться.

– Если бы ты знала, что я делаю, Первая Избравшая, то сама отослала бы меня.

Энора нахмурилась и приблизилась к сыну еще на шаг. Ее изящная рука начертала замысловатый жест, как будто выдергивала из воздуха какие-то невидимые нити.

– О чем ты толкуешь, Барэк? Зачем мне понадобилось бы?..

Садд Сарк покачал головой.

«Настало время тебе увидеть Совет Клана моими глазами», – передал он ей. И открыл ей свои мысли, выстроив осторожные связи с ее упорядоченным умом, затягивая мать в свои воспоминания, чтобы она вместе с ним пережила все то, о чем до сих пор ей доводилось лишь слышать. А уж кому как не клановцам было знать, что слова – самый легкий способ солгать.

Это заняло совсем немного времени. Барэк отстранился, серьезно глядя на мать, которая слепо нащупывала рукой спинку кресла, потом медленно опустилась в него.

– Сийра, – прошептала она, испуганная интимностью этого мысленного прикосновения, силясь сдержать свой эмоциональный отклик. – Преступница. Значит, именно она виной всему, что произошло?

Барэк кивнул – он давно постиг то, что его мать пыталась осознать сейчас. Энора сама когда-то была Избирающей – как и любая женщина Клана.

Избирающие обладали Силой-Выбора – неуправляемой стихией, которая жила внутри них и инстинктивно испытывала силу не-Избранных мужчин в м'хире. Если мужчина превосходил женщину или их силы оказывались равны, происходило Соединение – между парой образовывалась постоянная связь, существовавшая в том, другом, пространстве независимо от того, какое расстояние разделяло их в реальности, и прекращавшаяся только со смертью одного из партнеров. Избравшая женщина открывалась – ее тело изменялось, переходя во взрослое, детородное состояние.

Потерпевших поражение мужчин признавали непригодными к продолжению рода. Избирающие могли позволить себе быть терпеливыми – их тела, неподвластные физиологическому старению, дожидались момента Выбора столько, сколько требовалось.

Но с каждым поколением Сила-Выбора становилась все могущественнее, все опаснее. Правящий Совет, ослепленный жаждой во что бы то ни стало увеличить способности Клана, подстегнул этот процесс, введя предварительный отбор наиболее сильных кандидатов-мужчин для Выбора. Ведь в Клане сила значила все: положение в обществе, богатство – и саму жизнь.

Довольно скоро начали появляться на свет Избирающие, чья сила была настолько велика, что во время Испытания убивала более слабых мужчин. Успешных же Соединений становилось все меньше и меньше. И неизбежным результатом этого процесса стало рождение Сийры ди Сарк, Избирающей столь могущественной и сильной, что во всем Клане не нашлось ни одного мужчины, способного вступить с ней в противоборство и выйти из него живым.

Воспоминания Барэка о Сийре хранили привкус страсти, той необоримой тяги, которую любой не-Избранный неминуемо чувствовал к такой силе – не без примеси, впрочем, естественного страха. Но в отличие от многих других садд Сарк был знаком не только с легендой, но и с живой Сийрой во плоти: внешне хрупкой и ничем не отличающейся от остальных, тихой и незаметной девочкой с широко расставленными серыми глазами и серьезным лицом, обладающей, однако, небывалой силой, неустанно ищущей выхода.

Сийра по собственной воле согласилась отправиться в изгнание, чтобы не подвергать опасности не-Избранных. Долгие годы своей уединенной жизни она посвятила исследованиям изменения численности их вида. Ей удалось получить доступ к архивным документам, сохранившимся еще с тех времен, когда Те, кому был доступен м'хир – семьсот тридцать индивидуумов, вследствие особой генной мутации получивших способность входить в это пространство, – в ходе Расслоения расы были вынуждены покинуть свою прародину, которую теперь называли мир предков. Очень быстро Сийра обнаружила, что Те, кому доступен м'хир, подвергаются страшной опасности – самое ее существование, существование женщины, которая не могла найти равного себе по силе партнера, означало, что угасание всего вида уже не за горами. Она предложила несколько решений, наиболее многообещающим из которых была попытка испробовать Силу-Выбора на других разумных расах, обладающих телепатическими способностями, – например, на людях. Испытуемый мог погибнуть, но не исключено, что Избирающая при этом открылась бы и стала способной к деторождению, не подвергая опасности жизни клановцев.

Совет Клана согласился с выводами Сийры ди Сарк относительно угрозы вымирания Тех, кому доступен м'хир. Однако предложения ее не принял, отвергнув возможность Выбора с участием людей. Подобное нарушение традиций Клана представлялось им совершенно немыслимым. Вместо этого члены Совета пришли к решению стереть личность наиболее могущественной и желанной Избирающей Клана – самой Сийры, дабы попытаться уничтожить Силу-Выбора и сохранить для генофонда Клана ее бесценный генетический код, который в противном случае был бы безвозвратно потерян.

Сийру предупредили об этом. Не желая отказываться от попытки решения проблемы, она все же настояла на том, чтобы провести эксперимент с представителем человеческой расы, обладающим телепатическими способностями, по имени Джейсон Морган. Совет после долгих раздумий дал на это свое согласие. Дабы не подвергать опасности не-Избранных клановцев, которые могли встретиться ей на пути, Сийра была погружена в стазис – состояние, при котором способности Избирающей на время блокировались. А чтобы сделать возможным процесс Выбора с человеком, к тому же совершенно ей до этого момента незнакомым, ее память безжалостно подавили, заменив побуждениями, которые должны были отправить ее прямиком к Моргану и сделать Выбор неизбежным.

– Она нарушила Закон, – добавил Барэк. – Но Совет тоже его нарушил.

Энора покачала головой:

– Я знаю. То, что они пытались сотворить, чудовищно. Но Сийра… Я сама видела, что этот человек был далеко ей небезразличен – даже после того, как она обрела память. Она научилась обуздывать Силу-Выбора потому, что хотела спасти его. Как ей удалось…

– Оправдаться перед Морганом? – Клановец улыбнулся. – Могу лишь сказать, что этот человек – поразительное существо. Он рисковал жизнью, чтобы спасти Сийру, и рисковал навсегда потерять ее, чтобы вернуть ей ее прошлое.

– Такое нечасто встретишь даже среди Соединенных, – почти с завистью проговорила Первая Избравшая. – Неудивительно, что Сийра не хотела потерять этого человека. – В ее голосе появились металлические нотки. – Однако все это не объясняет, почему ты так твердо решил уехать.

– Сийре пытались помешать встретиться с Морганом. В результате одной из таких попыток погиб Керр.

– Твоего брата убил Йихтор ди Караат, – возразила Энора. Ее лицо побледнело, но выдержка не изменила женщине. – Отступник поплатился за свое бесчестное поведение – его разум стерт, а на Доме Караатов теперь лежит пятно позора. С этим покончено, Барэк.

– Йихтор был всего лишь орудием, Первая Избравшая. А Керра кто-то послал к нему с известием – причем сделал это, зная наверняка, что от него избавятся.

Глаза его матери сузились. Клановец ощутил волнение м'хира между ними – Энора пыталась не выдать свои мысли. Он знал, что лучше не пытаться их коснуться.

– И кто же послал его к Йихтору? Кто виноват в гибели Керра?

Барэк покачал головой:

– Не знаю. Но Сийра знает. Мне она об этом рассказать не захотела.

– Значит, ты хочешь разыскать ее. – Энора помолчала. – Пожалуй, ты прав. Но даже если тебе и удастся найти ее, Барэк, она может отказаться встретиться с тобой.

Садд Сарк на миг прикрыл глаза. Потом подхватил свой багаж и сказал, не глядя на мать:

– Сийра не откажется. Теперь у нас с ней есть кое-что общее.

Он начал сосредотачиваться, создавая мысленный образ, которому предстояло стать его путеводной звездой в м'хире. Прочь с этой планеты, с которой связано столько горьких воспоминаний и которая перестала быть его домом!

«Теперь мы с ней оба изгнанники, – послал он матери прощальную мысль, в безыскусных словах, несмотря на оттенок отчаяния, можно было найти смутный намек на нечто сродни надежде. – Прощай!»

Барэк толкнулся…

И исчез. Воздух в комнате еле заметно переместился, заполняя пространство там, где он только что стоял.

Энора, Первая Избравшая Дома Сарков, медленно подошла к куче брошенной одежды. Вытащила одну рубашку, и потускневшие золотые нити вспыхнули у нее в руках отраженным огнем.

– И что теперь с этим делать? – пробормотала женщина.

Она прижала рубаху к щеке. На мягкую материю упала слезинка.

– Один мой сын убит, – прошептала Энора влажному пятнышку. – А теперь и второй неизвестно где. За что нам это все?

– Что, на ведьму поглядеть пришли? – прошелестел в ухо Барэку вкрадчивый голосок.

Садд Сарк, обернувшись, увидел стоящее с ним рядом у стойки бара существо – и тут же с отвращением нахмурился. Драпск.

И похоже, эти существа заявились сюда всем экипажем. «Приют Звездоплавателя» – по крайней мере, эта часть длинного, тускло освещенного зала, представлявшего собой открытую для посетителей зону знаменитого игорного дома, – в считанные минуты практически весь заполнился драпсками.

Клановец вздохнул. Он мог бы даже не обладать Даром: звездолет Моргана, «Серебристый лис», потемневший от времени, но все такой же крепкий, стоял в числе других торговых кораблей в космопорте Покьюлара, и его название и технические характеристики приводились в списках портовой администрации. Возможно, именно «Приют» ему, Барэку, и был нужен, хотя прошел уже почти стандартный год с тех пор, как Сийра изъявила желание научиться играть в «звезды и кометы». Кто знает, как долго продлился этот ее каприз? По крайней мере, здесь можно было, не привлекая особого внимания, навести справки. Вот только орда драпсков вряд ли была подходящей компанией, если он хотел отыскать кузину без лишнего шума.

Смирившись с этим соседством, клановец сделал еще глоток дрянного бренди, передернулся и задал сам собой напрашивавшийся вопрос.

– Что за ведьма, капитан?

Лучше на всякий случай подстраховаться, чтобы ненароком не назвать драпска более низким титулом, чем на самом деле. Все они казались близнецами – их плоские, безглазые лица были начисто лишены каких-либо индивидуальных особенностей или выражения. Так будет вежливее – и мудрее. Огромные торговые корабли драпсков обслуживали экипажи, все члены которых были каким-то образом связаны друг с другом, но каким именно – никто из чужаков не знал. В силу этой причины драпски обладали прискорбной склонностью отвечать на любое реальное или воображаемое оскорбление, нанесенное одному из них, всем скопом – особенность, которая обеспечивала им уважительное отношение даже в такой клоаке, как «Приют».

– О, настоящая ведьма-рам'ад, хом, – заверил драпск и взгромоздился на табурет, не обращая более никакого внимания на того, с кем только что вел беседу, – человек этот счел за лучшее поспешно раствориться в окружающей толпе. Крошечный ротик-почку драпска окружало шесть мясистых щупальцев – ярко-красных и пугающе подвижных. Из лба инопланетного существа торчала пара весьма впечатляющих антенн, увенчанных пурпурно-розовыми хохолками. Они повернулись к Барэку, потом затрепетали, как будто их владелец был чем-то озадачен. – Как я заметил, ты больше наблюдаешь, чем играешь или делаешь ставки, вот и решил, что ты – один из почитателей. Я не ошибся?

Барэк заказал своему новому – и пугающе наблюдательному – источнику информации напиток и обнаружил, что ему гораздо легче общаться со склоненными плечами драпска, чем с беспрестанно извивающимися щупальцами на его шаровидном безглазом лице.

– Почитатель магии, хом капитан? Да нет, не особенно. Но меня привлекают новые впечатления.

Драпски были известны своей слабостью к всяческим оккультным штучкам. Садд Сарку вспомнилось несколько анекдотов, касавшихся легковерности драпсков и толщины их кошельков. Потом он оглядел молчаливую группу окружавших его существ – спокойных, вооруженных до зубов и крайне внимательных – и решил, что, возможно, на самом деле стоит подождать и взглянуть на эту «ведьму».

Два часа спустя Барэк бросил на стойку очередную пригоршню платежных камней и решил, что на сегодня с него довольно. Его собеседник-драпск казался бездонной бочкой, а обещанная им «ведьма» все не появлялась. Пожалуй, стоило попытать удачи где-нибудь в другом месте.

– Ладно, Мака, – проговорил он, скользнув взглядом по сосуду, который пучок щупальцев надежно удерживал у рта существа. – Ты отличный собеседник, но я не могу проторчать здесь всю ночь в ожидании твоей ведьмы.

Клановец не стал, разумеется, упоминать, что именно соседство драпска отпугивало от него любого, у кого можно было бы навести справки о Сийре или Моргане.

Разноцветные антеннки признательно затрепетали; сосуд, однако, не шелохнулся. Барэк поднялся и откланялся, заклиная про себя, чтобы эти существа не решили вслед за ним переместиться в следующее подобное заведение на этой улице. Но едва он поднял капюшон – вода, ручьями стекавшая с одежды тех, кто недавно зашел в бар, достаточно красноречиво свидетельствовала о том, что погода за дверью оставляет желать лучшего, – как свет вдруг мигнул и потускнел. Сонм местных звуков: голоса громкие, тихие, живые и механические, музыка, раздирающая барабанные перепонки, щелчки с размаху бросаемых на столы костей – все утихло, только какая-то случайная кость, кружась, врезалась в ограничительный бортик и отскочила обратно на середину стола.

– Вот, мой нетерпеливый друг, – с удовлетворением в чересчур громко прозвучавшем среди наступившей тишины голосе возвестил драпск. – Ведьма-рам'ад. Владелица – нет, королева – этого места.

Сада, Сарк застыл как зачарованный при виде фигуры, медленно-медленно выкристаллизовавшейся из дымного воздуха и превратившейся в живую, из плоти и крови женщину, восседающую на черном троне. Но во всеобщей тишине невольно вырвавшийся у клановца вскрик изумления привлек к нему излишнее внимание – несколько ближайших соседей обернулись в его сторону. Барэк взял себя в руки, по-прежнему не сводя глаз со стройной фигуры, облаченной в струящиеся белые одежды.

По мановению изящной руки вновь ярко вспыхнул свет, и шум опять стал оглушительным – клиенты отнеслись к эффектному появлению хозяйки заведения с привычной непринужденностью. Взгляд широко расставленных знающих серых глаз женщины на троне в желтом дыму и всеобщей веселой сумятице встретился с его взглядом.

Происходящее не осталось незамеченным, и посетители расступились, давая ему дорогу. Клановец двинулся вперед, а доброжелатели со всех сторон нашептывали ему на ухо советы – он непременно дал бы достойную отповедь непрошеным советчикам, если бы сама атмосфера этого места не служила чудовищным подтверждением их словам. Поэтому когда садд Сарк очутился у подножия ступеней, ведущих к черному трону, на котором восседала женщина, он почувствовал, что не в силах больше смотреть ей в лицо, и опустил глаза на варварски роскошные драгоценные камни, едва прикрывавшие белоснежную грудь, на сверкающие браслеты, оковывавшие изящные запястья и щиколотки.

Из всех возможных судеб, какие он мог вообразить для своей кузины, из всех мест, где он стал бы искать ее, – мысль о том, что благородная и измученная Сийра может докатиться до игорного притона в провинциальном мирке, где продавалось и покупалось все что угодно без исключений, если только какой-нибудь ловкач не умудрялся стащить это из-под носа у изумленного продавца и покупателя, – такая возможность даже в голову не могла прийти Барэку садд Сарку.

ГЛАВА 1

– Принеси-ка нам чего-нибудь горяченького, Капла. Сомбея, пожалуй, и добавь той пряности, что обычно использует Мерагг… – Я отдавала приказания оживленным тоном, пытаясь собственной деловитой говорливостью компенсировать безмолвную неподвижность моего гостя. Кого-кого, а уж его я здесь увидеть не ожидала.

Служанка сорвалась с места, даже не оглянувшись. Я же не могла отвести глаз от опущенной головы Барэка. Его густые черные волосы были уложены, как всегда, безупречно, несмотря на бушевавшую снаружи непогоду.

Внешне мой кузен ничуть не изменился. Если он посчитал, что потертый плащ и сгорбленные плечи смогут скрыть врожденную надменность клановца, то жестоко ошибся. Его изысканный шарм, подумалось мне, еще сильнее бросается в глаза в таком обрамлении. Странно, что ни один грабитель до сих пор не посягнул на содержимое его карманов. Хотя, возможно, такой нашелся – и извлек урок, что не стоит иногда доверять внешнему впечатлению. Может быть, по клановским стандартам Барэк садд Сарк и был не из самых сильных, но беззащитным его не мог бы назвать никто.

Но что привело его сюда? И именно сейчас? Вопросы, которые я не решалась задать в столь людном месте, роились в моем мозгу.

Я была бы рада видеть своего кузена, если бы не вихрь подозрений, мгновенно поднявшийся в душе. Неужели Совет снова пытается вмешаться в мои планы? Неужели все начнется сначала?

Появились напитки – Капла ловко пронесла их сквозь толпу и поставила на маленький черный поднос, прикрепленный к подлокотнику моего трона.

– Стул для моего гостя, Капла, – велела я. – А потом оставь нас.

Глаза Барэка вскинулись на меня, в них пылал огонь бездны – но он церемонно поднялся на возвышение и уселся рядом со мной на принесенный ему табурет. Ему было явно не по себе, но мой кузен упорно делал вид, будто приятно проводит время, – меня восхитило, как он принял дымящуюся чашку и начал демонстративно разглядывать толкущийся вокруг народ. Я пригубила из своей чашки, совершенно не ощущая вкуса напитка.

– Добро пожаловать, кузен, – произнесла я спокойно – по крайней мере, мне хотелось бы так думать. – Какими судьбами?

Барэк упорно избегал смотреть мне в глаза.

– А ты сама какими судьбами здесь, Сийра? – спросил он странно страдальческим шепотом. – Ты-то что здесь делаешь? Знаешь, как они тебя называют? Что о тебе болтают?

Я рассмеялась, не смогла сдержаться – да и не пыталась. Лупоглазый крупье за ближайшим столиком на миг отвлекся и уставился на меня – и мигом лишился половины сложенных перед ним стопочкой кредитов, которые ловко прикарманила стоявшая рядом с ним дамочка, тут же испарившаяся со своего места.

– Прошу прощения, кузен, – извинилась я, с радостью ухватившись за возможность отвлечься от потрясения, которое вызвало у меня появление Барэка. – Дела.

На миг забыв про клановца, я принялась вглядываться в толпу в поисках той, которую искала. Ага. Легкодоступный разум. Я быстро пригвоздила украдкой пробиравшуюся к выходу злоумышленницу к земле и послала ментальный призыв к тем охранникам, кто находился ближе к ней. Волны понимания начали расходиться от того места, где с безумным видом стояла парализованная моей волей преступница – человек, женщина. Окружавшие ее существа всевозможных рас и видов расступились, и воровка оказалась одна в перекрестье осуждающих глаз. Я с нарочитой неторопливостью встала. Мой охранник тяжело поднялся, держа наготове шок-хлыст. Завсегдатаи «Приюта» выжидающе притихли, а толстощекое лицо крупье буквально источало удовлетворение – фовиане были работники хоть куда, вот только эта их склонность, радуясь, выделять блестящую зеленую слизь… Я была не единственной, кто недовольно поморщился, когда крупье поспешно вытер лицевые железы рукавом. Судя по его заскорузлой одежде, заведение сегодня было в устойчивом выигрыше. Однако его столик, как, собственно, и почти всегда, не пользовался особым вниманием посетителей.

– Можешь обыгрывать меня, если сумеешь, человек, – сказала я в наступившей тишине. – Но воровать у меня не позволено никому. – Я возвратила женщине управление ее телом, и она пошатнулась – но тут же вновь обрела равновесие.

Воровка невозмутимо запустила руку в один из широких рукавов и извлекла оттуда несколько металлических дисков – больше, чем я в тот момент заметила.

– В «Приюте» я встретила достойную соперницу, – произнесла женщина негромким приятным голосом, лишь слегка склонив передо мной голову. Гордости ей было не занимать. Без сомнения – профессиональная воровка, в этом мире таких пруд пруди. – Нельзя обокрасть тех, кого защищает магия.

Я постаралась скрыть улыбку.

– Но дурака обокрасть под силу кому угодно, – возразила я.

При этих словах толпа одобрительно зашумела, а треугольный рот обманутого крупье с тревогой приоткрылся. Я театрально взмахнула рукой, демонстрируя зрителям свой самый знаменитый «магический» трюк. Фигура крупье со свистом испарилась.

– Можешь оставить выигрыш себе, – продолжила я как ни в чем не бывало.

Драпски в другом конце зала радостно загудели. Уличенная воровка подхватила свою добычу и растворилась в толпе. Через минуту в зале вновь стоял ровный гул, как будто ничего и не произошло.

– Куда ты отправила фовианина? – спросил Барэк своим обычным голосом, в котором слышался лишь вежливый интерес и почти ничего больше.

«Так-то лучше», – подумала я.

– На улицу, под дождь, – сообщила я ему еле слышно, не желая, чтобы мои слова достигли еще чьих-либо ушей. – Подобные фокусы идут на пользу бизнесу и не дают крупье мошенничать.

– И развлекают тебя. Именно это держит тебя здесь, кузина? Развлечения?

Пожалуй, я чересчур поспешно заключила, что мой кузен уже взял себя в руки. В его глазах светилось то же непонимание, что и у парализованной воровки.

– Барэк садд Сарк, – проговорила я негромко, добавив к этим простым словам жест приветствия собрата по духу. – Если ты явился сюда исключительно для того, чтобы повидаться со мной, похоже, увиденное не слишком тебя обрадовало.

Клановец передернулся – его рука выразительно обвела копошащуюся массу шумных, охваченных азартом существ вокруг нас, большинство из которых вряд ли вообще осознавало, что происходит вокруг, и явно не обращало на нас никакого внимания.

– Как я могу радоваться, видя тебя в таком окружении, видя, как ты растрачиваешь себя на это отребье, да и сама превращаешься в одну из них? Как ты вообще можешь показываться в подобном месте? – Он умолк, буравя меня глазами. – В кого ты превратилась, Сийра?

Я старалась не улыбаться.

– Ну, сомневаюсь, чтобы я превратилась в ту, кем ты меня столь нелестно посчитал, кузен. Равно как и в то, что ты видишь. Не забывай, не все воспринимают меня так, как ты. – Я осторожно потянулась к м'хиру между нами, не касаясь его ментальной защиты, но предложив Барэку другое видение – лицо с размытыми и трудно различимыми чертами, проблеск какого-то невиданного драгоценного камня на лбу, тело, окутанное туманом, который не давал разглядеть его контуры. Разум, замутненный наркотиками или алкоголем, с легкостью клюнет даже на столь нехитрую иллюзию. А разница в описаниях смутит любого, кто окажется более проницательным и увидит нечто большее. Среди посетителей «Приюта Звездоплавателя» едва ли нашлось бы двое таких, кто сошелся бы в мнениях относительно внешности ведьмы-хозяйки.

В глазах моего кузена промелькнуло изумленное выражение.

– Видишь ли, я выиграла это заведение, – продолжала я. – Его предыдущий владелец, Сас'кваат, оказался далеко не столь силен в игре в «звезды и кометы», как считалось. Но, в общем-то, ты прав. Я осталась здесь потому, что это меня развлекает. До того я была совершенно незнакома с теневыми сторонами жизни и потому не могла оценить всей ее многогранности и колорита.

– Ты выбрала не самый лучший способ знакомства с многогранностью и колоритом жизни, – парировал клановец.

Шумная потасовка, завершившаяся вмешательством охранников и звуками увесистых тумаков, послужила весьма удачным аккомпанементом к его словам. Потом он добавил с так присущим ему сдержанным юмором:

– Ты что, стала ведьмой, чтобы получить возможность ошиваться в баре?

– Так было проще, чем рассказывать правду.

Губы Барэка искривились – похоже, я невольно задела его за живое.

– Правду, кузина? И какую же именно?

Я задумчиво разглядывала его, прихлебывая из своей чашки и пытаясь воздержаться от того, чтобы воздействовать на него в м'хире, потом сказала:

– Да нашу правду, любезный кузен. Что мы с тобой, как представители Клана, обладаем привилегией силы, благодаря которой наш народ имеет возможность беззаботно жить, паразитируя на ничего не подозревающих видах Торгового пакта. Погоди-ка… Сколько человеческих миров – двести или триста – мы удостаиваем своим присутствием? Или я ошибаюсь, их больше?

Барэк не удержался и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, не слышал ли меня кто-нибудь. Я по этому поводу ничуть не тревожилась. Как только ставки были сделаны, даже землетрясение вряд ли смогло бы оторвать посетителей «Приюта» от игры, куда уж там простому любопытству.

– Ясно. Ты сидишь здесь, – упрекнул он, снова впиваясь в меня взглядом, – и еще смеешь судить всех нас.

– Ничего я не смею, – отозвалась я твердо и подняла руку, чтобы утихомирить его. – И ничего не хочу от Клана. Я начала новую жизнь, Барэк, и эта жизнь позволяет мне использовать свой Дар, не заявляя прав на наследие, от которого я отказалась год назад. – Мое внимание привлекло какое-то движение у подножия помоста, и я не стала говорить то, что собиралась. – Вообще-то, маска ведьмы-рам'ад обеспечивает довольно неплохое положение и за пределами этой планеты тоже – думаю, наш друг Мака подтвердит это. – Я величественно кивнула приближавшемуся драпску.

С землетрясением я, пожалуй, хватила через край. Процессии из трех с лишним десятков драпсков вполне хватило, чтобы заставить подняться – пусть и всего лишь на миг – головы игроков.

– О, Непостижимая! – Драпск остановился на почтительном расстоянии от меня. Его антеннки мелко дрожали. – Сегодня вечером ты подарила нам историю, которую мы отнесем нашему племени.

– Выгодное, должно быть, дельце, – заметила я небрежно.

Говорившее со мной существо начало переминаться с ноги на ногу, и остальные драпски как один последовали его примеру.

– Мы с моими товарищами как раз хотели обсудить с тобой одно дельце, Непостижимая.

– Капитан Мака, – начала я. Ночь за ночью выслушивать от него одно и то же было довольно утомительно. – Сколько еще раз я должна тебе ответить? Я не собираюсь сопровождать вас на вашу родину. Как вы сами сегодня видели, мне необходимо находиться здесь, не то эти горе-работнички окончательно меня разорят.

Если бы позы отражали состояние души, драпск Мака уже давно превратился бы в каменную статую.

– Мы целых два оборота искали по-настоящему мистическую личность, как ты, – не сдавался инопланетянин. – Не обрекай нас на позор перед лицом всего племени, Непостижимая. Это всего лишь короткое путешествие – к тому же приятное и за щедрое вознаграждение.

В голосе драпска звучало отчаяние. Не самая разумная тактика в коммерции. В чем, интересно, дело?

– Сейчас не могу, – пошла я на крошечную уступку. – У меня есть дела, которые требуют моего личного присутствия. – Что ж, это была почти правда, учитывая Барэка, с довольно озадаченным видом сидевшего рядом со мной. – Возможно, как-нибудь в другой раз, – подсластила я горькую пилюлю.

Шарканье прекратилось, сменившись бешеным трепыханием антенн всех драпсков. Я не улавливала мысленного контакта, но была уверена, что существа общаются друг с другом. Если они пользовались чем-то вроде химической системы передачи сигналов, то я от души сомневалась в ее действенности в этом облаке ароматов самых разнообразных тел и курительных палочек, которое окутывало нас сизой пеленой.

Мака подошел к самому краю помоста и заговорщицки понизил голос.

– Непостижимая, ты в своей доброте не желаешь лишать нас надежды. Но для меня и моих товарищей дорого время, если счастливейшее событие произойдет в этом сезоне. Позволь прислать к тебе моего карго-мастера с подношениями, чтобы ты поняла, какими сокровищами одарят тебя благодарные племена Драпскии.