Текст книги "Его вторая половина"

Автор книги: Джулианна Морис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Может… – Мадди помрачнела и стиснула зубы. – Та была раздета, а из его кармана свисал ее лифчик четвертого размера. Не понимаю, с ума, что ли, все мужчины посходили! Грудь – это грудь. Какая разница, маленькая она или большая?

Патрик судорожно вздохнул.

Ему нравилась любая женская грудь: большая, маленькая. И всякая грудь ему казалась восхитительной. Впрочем, это не тема для обсуждения посреди улицы. В то же время Патрик был вне себя от гнева на парня, который так бессердечно обошелся со своей невестой. Как он мог увлечься кем-то еще, когда такое невинное создание, как Мадди, доверилось ему! Он, Патрик, никогда не стал бы обманывать женщину, тем более свою невесту.

– Да твой жених просто псих, – сказал Патрик. – Я мог бы выразиться похлеще насчет одной из его частей тела величиной с горошину, но стесняюсь при женщинах.

Мадди хихикнула. Ее лицо залил яркий румянец.

– Прости за это мое «все мужчины одинаковы». Ты хороший.

Хороший?

– Ты ошибаешься на мой счет, – сказал он осторожно, – не такой уж я и хороший.

Мадди мигом пришла в себя, приняв его слова за предупреждение в свой адрес. Она вскинула голову.

– Не беспокойся. Я и не думала ничего такого.

– Я просто хочу, чтобы…

– Я же сказала тебе, не волнуйся, – она натянуто улыбнулась, – и правда похолодало. Пожалуй, я вернусь в гостиницу.

Патрик застонал от досады. Да, постарался он на славу, ничего не скажешь!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Мадди, постой! – Патрик поймал ее за руку и повернул лицом к себе. – Прости меня.

Та с наивным видом посмотрела на него:

– За что?

– За то, что я идиот! У меня четыре сестры, и я видел, как болезненно они переживали… ну, когда…

– …когда им давали отставку, – договорила за него Мадди. – Ненавижу это выражение. – Она скривила рот. – Напоминает что-то военное. Кстати, ты, кажется, забыл, что сам ходишь за мной. Даже если бы я и размечталась о чем-то таком ненароком, чего на самом деле не было, ты сам был бы виноват.

– Ты права. – Патрик поднял руки вверх, признавая свое поражение. Он вовсе не хотел, чтобы такое невинное создание, как Мадди, снова страдало, и тем более из-за него.

Должно быть, все женщины так и падают перед ним. И у Мадди рядом с ним – к чему лукавить? – сердце бешено колотилось, но это ничего не значит. Просто его сексапильности не может противостоять ни одна женщина.

– Мадди, – напомнил ей Патрик о своем присутствии.

– Все нормально.

– По тебе не скажешь, что все нормально. Вид у тебя просто убитый, – заметил Патрик.

Мадди изобразила на лице улыбку.

– За два дня слишком много потрясений. Так что причины для расстройства у меня есть. Но то, о чем ты подумал, пусть тебя не беспокоит. Просто я на все слишком бурно реагирую.

– Я должен объясниться по поводу «того, о чем я подумал», – сказал Патрик, и на его лице появилось решительное выражение. – Ты очень доверчивая, и поэтому я не хотел бы, чтобы ты считала меня таким уж хорошим парнем, у которого нет задних мыслей. Я же мужчина! И, между прочим, был трудным подростком.

– Ты – трудный подросток! Так я и поверила! – Мадди с сомнением покачала головой.

– Клянусь тебе, я был почище многих.

Поскольку Мадди по-прежнему смотрела на него с недоверием, Патрик подумал, не показать ли ей наколку на руке, сделанную в банде подростков. Долго, правда, там Патрик не задержался, однако в уличных потасовках успел поучаствовать, сломав нос и заполучив несколько шрамов. Всей правды о его шальных выходках не знали даже близкие.

После смерти отца Патрик так озлобился, что просто уму непостижимо, как это горе все же его не сломило.

А то, что Мадди не верит ему, – неудивительно. В ее богом забытом городишке таких банд нет – разве что сборище шпаны в местной закусочной.

А губки у нее, между прочим, очень даже аппетитные.

Протянув руку, Патрик провел пальцем по губам Мадди. Она затаила дыхание, широко распахнув глаза.

– Я вовсе не хороший парень, – прошептал Патрик, – иначе меня так не тянуло бы притронуться к тебе. Так бы и съел тебя. Но мне хватает порядочности не связываться с женщиной, которая ждет от мужчины совсем другого. – И Патрик от греха подальше опустил руку.

Мадди провела языком по губе, к которой он прикоснулся. Патрик был уверен, что она это сделала неосознанно. Флирт, обычные женские уловки были ей незнакомы.

– Чего другого?

– Замужества, семьи, постоянства. Это все не по мне, Мадди.

– И не по мне. После случая с Тедом я никогда не выйду замуж, – не раздумывая выпалила она.

Патрик скептически отнесся к словам Мадди, но улыбаться поостерегся. Это сейчас она так говорит, а стоит ей встретить подходящего мужчину, и она, забыв про Теда и его измену, сразу же выскочит замуж.

От этой мысли сердце у Патрика вдруг заныло. То же самое он почувствовал на кладбище, когда увидел взгляд Мадди, устремленный в небо. Раньше образцом наивности он считал Бет. Но до Мадди ей далеко. Никогда раньше Патрик не предполагал, что в наивности может быть столько обаяния.

Он не сводил глаз с упрямого подбородка Мадди. Она была похожа на крохотного котенка, который шипит на большого старого кота. Старым котом был он, и котенок ему показался очень забавным и милым.

Если бы у Мадди был его опыт, можно было бы с ней так не осторожничать.

– Тед, как я понял, – это твой жених.

– Бывший жених.

– Надеюсь, ты хоть запустила ему тортом в физиономию или что-то в этом роде?

Патрик много бы дал, чтобы собственными глазами увидеть расправу над Тедом! В детстве он был хулиганом, но, когда дело касалось женщин, О’Рурки придерживались строгих правил. Тед эти правила нарушил.

К его удивлению, Мадди хихикнула.

– Я бросила в него кольцом, подаренным в честь помолвки. Оно, кажется, рассекло ему губу.

– Тебе повезло.

– И папа так сказал. Поначалу он хотел застрелить Теда, но мама убедила его, что это бессмысленно и что узнать правду до свадьбы все-таки лучше, чем после. Я стояла, слушала их, и у меня было такое ощущение, что все это происходит не со мной.

– Ты была в шоке.

– Наверное.

Мадди потерла рукой шею.

– Такое чувство, будто едешь на машине, все благополучно, и вдруг все дорожные указатели разом исчезли, и ты не знаешь, куда свернуть. У тебя было такое?

– Да, когда умер отец, – ответил Патрик, – ужасное чувство.

Мадди притихла и сделалась серьезной.

– Сколько тебе было лет?

– Четырнадцать. Я тогда обозлился на весь мир.

– Тебе, наверное, пришлось несладко.

– Мне казалось, что в меня всадили нож, – глухо сказал Патрик.

Кинан О’Рурк был чудесным человеком. Патрик просто молился на него. И как отца на все хватало? Он умудрялся уделять время жене и детям, при этом работая сразу в двух местах, и полностью обеспечивать семью.

– А чем ты занимаешься в Слэпшоте? – спросил Патрик, чтобы сменить тему.

Мадди внимательно посмотрела на него и пожала плечами, соглашаясь поговорить о другом. Она наивная, но вовсе не глупая.

– Всем понемногу. Мама владеет местной газетой, а я на подхвате: отвечаю на телефонные звонки, занимаюсь размещением рекламы, объявлений… Короче, всем, что потребуется. Особой необходимости во мне нет, но маме нравится, когда я рядом. Теперь мне нужно возвращаться. Вот приеду, и все начнут шушукаться насчет моей несостоявшейся свадьбы. Наверное, лучше было бы вообще не уезжать.

– А почему тебе надо так скоро возвращаться?

Мадди поморщилась.

– Деньги скоро закончатся. Я уж подумывала устроиться здесь на работу, но делать ничего по-настоящему не умею. Кого впечатлит резюме, где в качестве места работы указан офис собственной матери, а должность – девочка на побегушках?

Патрик снова ощутил прилив теплого чувства к Мадди.

– Вот что, я предлагаю тебе работу, – сказал он, дивясь своей решительности.

У Мадди заблестели глаза.

– Что ты предлагаешь?

– Работу. У меня своя радиостанция. Ты говоришь, что занималась рекламой в газете твоей матери, а у меня как раз есть временная вакансия в отделе рекламы. И мне хорошо, и тебя это устроит.

– Но я тебе никто, ты почти не знаешь меня.

– Неправда, ты можешь оказаться…

– Да, я могу оказаться сестрой Бет, – перебила Мадди, – спасибо тебе, конечно, но все-таки это не повод брать меня на работу.

– Ну тогда ты могла бы сэкономить, поселившись у Бет. Она ведь звала тебя, – предложил Патрик.

Таким образом он убил бы двух зайцев: освободился бы от своего необдуманного предложения и доставил удовольствие жене брата.

Мадди отрицательно покачала головой.

– А тебе хотелось бы жить рядом с новобрачными? – спросила она, а Патрик про себя закончил за нее вопрос: «…если бы за три часа до свадьбы ты узнал, что невеста тебе неверна».

Патрик потер подбородок. Да, пожалуй, рядом с новобрачными ему было бы неуютно. И чего ради он предложил Мадди работу? Заботясь о брате и Бет? Или в нем заговорило рыцарское благородство?

Здорово он увяз.

Если ему взбрело в голову взобраться на белого коня и прикинуться героем, то он и оглянуться не успеет, как вылетит из седла. Он уже и так жалел, что связался с Мадди.

Но стоило Патрику взглянуть в ее печальные глаза, и сердце его дрогнуло. Что-то в ней заставляло его вспомнить о старомодном уважении к женщине, которому учил его отец. Он должен помочь Мадди.

– Так что ты решила? Вернуться домой к городским сплетням или остаться здесь, поработать несколько недель в рекламном отделе? Тем временем мы выясним, сестры вы или нет.

О господи! Все так перепуталось.

Тед, его пышногрудая девица, возможная родная сестра, да еще этот ее красавец родственник… Мадди никак не могла решиться. Хотелось все спокойно обдумать, но Патрик ждал ответа. К тому же в Слэпшот возвращаться не хотелось. По крайней мере, пока.

– Ну, разузнать насчет нас с Бет можно быстро, – неуверенно проговорила Мадди.

Патрик так обаятельно улыбнулся, что сердце ее замерло.

– Трудно сказать. Но вам все равно захочется познакомиться поближе, а сделать это проще здесь, в Вашингтоне.

– Да, – быстро согласилась Мадди, боясь передумать, – я хочу работать в твоем рекламном отделе.

– Вот и отлично. Завтра же можешь приступить. Запиши адрес радиостанции.

Она нацарапала адрес на оборотной стороне конверта. Не так уж это и плохо, рассудила она про себя. Крутить роман она с ним не собирается, хоть он и привлекательный мужчина. И не съест же он ее, в конце концов, хоть и грозился. Вдобавок ко всему, может, и пересекаться-то с ним часто не придется.

Эта мысль, однако, повергла Мадди в глубокое уныние.

– Ну ладно… увидимся завтра, – пробормотала она, засовывая конверт в сумку, и направилась к своему автомобилю.

Патрик О’Рурк не шел у нее из головы. Что и говорить, логики в ее поведении явно маловато. Переживай она по-настоящему свой неудачный роман, другие мужчины были бы ей безразличны.

– Да пропади они все пропадом! – буркнула она, возясь с ключами от машины.

– О ком это вы?

Голос, так похожий на ее собственный, заставил Мадди обернуться.

– Мужчины. Пропади они пропадом, – заявила она, – все они одинаковые – низкие, подлые обманщики.

Бет приблизилась к ней.

– Ты не хочешь мне все рассказать? – спросила она.

– Нет, не хочу. Я… я и так уже все свои секреты рассказала Патрику, – призналась Мадди, кляня себя за легкомыслие. Она и сама не знала, как это вышло: она выложила ему абсолютно все, не сказала только, что, кажется, не любила Теда по-настоящему.

Ох, и жалкий же, наверное, был у нее вид!

Патрик и так все разболтает Бет и Кейну, так зачем же начинать все сначала? Да, язык ее до добра не доведет.

– А что, разговор вышел неприятный? – спросила Бет.

Мадди передернула плечами. Да нет, просто было стыдно.

– Свадьба моя накрылась, – буркнула она. – Чего уж тут приятного?

Бет запахнула на шее ворот плаща.

– Представляю, как тебе тяжело. Несколько лет назад я была помолвлена со своим одноклассником. Он погиб в автокатастрофе, и я думала, что просто не переживу этого. Но вот пережила. А потом встретила Кейна, и все наладилось. Я знаю, тебе сейчас не верится, но будет так, как я говорю: все непременно наладится.

Ого! Муж обожает ее, но и до замужества она была кем-то любима. А ее, Мадди, кажется, не любил еще ни один мужчина.

Гибель жениха страшнее измены. Но если Бет не перестанет утешать ее, она просто взвоет.

«Блейзер» Патрика был припаркован возле машины Мадди. Но, направляясь к нему, Патрик увидел, что Мадди и Бет о чем-то беседуют, и юркнул в ближайшее кафе.

На чашку с дымящимся кофе он почти не смотрел. Чего он добивался, стараясь выручить Мадди? Конечно, хотел помочь ей, но только рыцарь из него никудышный. Все было бы куда проще, если бы не ее милые и печальные золотисто-карие глаза.

А когда у женщины такие глаза, разумных поступков от мужчины не жди.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Собираясь на радиостанцию, Мадди решила не надевать никаких украшений, кроме простеньких золотых сережек. Строгих костюмов у нее с собой не было, но был черный пиджак, который она носила поверх платья.

– Мисс Джексон? – спросила секретарша – брюнетка с непроницаемым взглядом и квадратным, как у сержанта полиции, подбородком. Однако Мадди в ней что-то импонировало. Быть может, причудливая булавка в виде зеленоглазой кошки на лацкане пиджака.

– Да, я сегодня приступаю к работе.

Женщина кивнула и неодобрительно сощурилась.

– Вы явились с опозданием на пять минут, мисс Джексон.

– Неправда, – возразила Мадди, – я опоздала как минимум на пятнадцать минут. А как вас зовут?

– Хм… Кэндаси Финни.

– Очень приятно, Кэндаси. Меня зовут Мадди.

Мадди протянула руку, и Кэндаси неуверенно пожала ее.

– Вас когда-нибудь называли Кэнди? Вы такая милая, вам идет это имя.

На суровом лице секретарши появилось что-то вроде застенчивой улыбки.

– Кэнди меня звала только мама.

– А можно и я буду звать вас так же?

– Пожалуйста. То есть… мне было бы приятно. Я доложу о вас мистеру О’Рурку, – сказала Кэнди. Она взяла трубку и набрала номер. – Мистер О’Рурк? Да, мисс Джексон здесь.

Чуть погодя Патрик вышел в приемную встретить Мадди и увидел, что они с секретаршей увлеченно болтают, причем мисс Финни смеется!

Патрик встал как вкопанный, созерцая невиданную доселе картину.

За все годы, что он работал на радиостанции, на лице мисс Финни – Грозного Финна, как все ее здесь называли, – не промелькнуло и тени улыбки. Мадди же не потребовалось и получаса, чтобы рассмешить ее.

Черт возьми! Если ей удалось такое, может, и с рекламой у нее все получится.

– Простите Мадди за опоздание, мистер О’Рурк, – извинилась мисс Финни, завидев его, – просто мы заговорились.

Мадди наморщила нос и покачала головой.

– Кэнди очень добра, но на самом деле это я опоздала. Теперь ты меня уволишь, Патрик?

– Нет, – Патрик натянуто улыбнулся, – не уволю. Пойдем, я покажу тебе радиостанцию. После ты сможешь побеседовать со Стивеном Травером. Он заведует рекламным отделом и будет твоим непосредственным начальником.

Вообще-то, отдел состоял всего из двух человек, которые продавали рекламодателям эфирное время и следили за раздачей призов радиослушателям. Этим летом, после удачной рекламной акции, дела пошли в гору. Патрик предложил радиослушателям в качестве конкурсного приза «свидание с миллиардером», причем миллиардером был его брат. В результате этой затеи Кейн женился на победительнице конкурса Бет. Это событие наделало много шума и стало для радиостанции отличной рекламой.

Теперь от Патрика требовалось удержать аудиторию. Интерес к радиостанции был временным, и популярность могла так же быстро исчезнуть, как и возникла.

– Вот это – дикторская студия, – сказал он, когда они дошли до самого центра радиостанции, – мы вещаем все двадцать четыре часа в сутки, поэтому в студии всегда кто-то должен быть. Запомни, самое страшное на радио – мертвый эфир.

– Как ты очутился на радио, – спросила Мадди, – ты начинал диск-жокеем?

– Нет, я работал здесь и одновременно еще в двух местах. Все заработанное откладывал, рассчитывая в нужный момент выгодно вложить деньги. А потом понял, что знаю о радио уже немало, да и полюбить его успел. Поэтому я договорился со старым Дуганом, что он продаст радиостанцию мне, когда уйдет на пенсию.

Патрик умолчал о том, что именно Дуган поймал его, когда он собирался угнать грузовик. Патрику тогда было пятнадцать. Дуган схватил его за шиворот, вытащил из машины и встряхнул, как напроказившего щенка. Затем, в обмен на обещание не заявлять в полицию, он заставил Патрика каждый день после школы работать на радиостанции. Дуган стал для него кем-то вроде дедушки и сурового надзирателя в одном лице. Пусть и не сразу, но Дугану удалось наставить Патрика на путь истинный.

– Тебе тут, кажется, многое удалось сделать, – сказала Мадди, и на ее лице появилось тоскливое выражение.

– Что случилось? – спросил он.

Мадди вздохнула.

– А вот я никогда не могла определиться в жизни. Наверное, поэтому происшествие с Тедом и расстроенная свадьба выбили меня из колеи.

Опять Тед.

Патрик нахмурился. Эта женщина напоминала ему заблудившегося в лесу ребенка, который не знает, что делать. И если потерять бдительность, хлопот с ней не оберешься.

– Без него тебе будет лучше, – решительно заявил Патрик, – радуйся, что ты застукала его с этой девицей. И ты правильно решила не выходить замуж. Лично я обеими руками за холостяцкую жизнь.

Мадди с любопытством посмотрела на него.

– В браке нет ничего плохого. Мои родители прожили счастливо двадцать восемь лет.

– Я подумал, что из-за Теда ты стала противницей брака.

– Не брака вообще, а брака в моем случае. Конечно, жалко родителей, – задумчиво рассуждала Мадди, – им так хотелось внуков! Мне тоже хотелось бы ребенка. Я люблю детей.

– А я детей не хочу, – тут же сказал Патрик.

Мадди сердито взглянула на него.

– А почему ты так против детей? – спросила она.

– Да я, вообще-то, не против. Просто мне приходилось часто сидеть со своими братьями и сестрами, когда те были маленькими. Этого мне хватило на всю жизнь, чтобы возненавидеть грязные пеленки и детские стишки.

– А ты уверен, что причина именно в этом?

– На сто процентов.

В глазах Мадди было сомнение, и Патрик замялся. Ну хорошо, хорошо. Может, причина и не в этом. Да только это никого не касается.

Дело в том, что после всего пережитого Патрик уже не мог стать таким, каким был его отец, служивший образцом для своих детей.

Патрик открыл дверь отдела рекламы, радуясь, что разговор можно прервать.

– Вот здесь ты будешь работать. Помещение маленькое, но это лучшее, что сейчас можно предложить.

Офис и впрямь был крохотным. На радиостанции вообще места было в обрез. Но Патрик копил средства, чтобы расширить свой бизнес. Большинство работающих на станции ко всему относились с пониманием, остальные молчали, боясь рассердить преданную и честную Кэндаси Финни – Грозного Финна, – которую все побаивались.

Да, большинство, но не все, размышлял Патрик, краем глаза поглядывая на Мадди. Она пробила броню Грозного Финна, как тоненькую скорлупку. В голове у Патрика засела тревожная мысль: ведь и он в присутствии Мадди теряет покой, хотя на него, конечно, так просто не повлияешь.

– Вот твой стол, – указал он на рабочее место в уголке. Начальник отдела заканчивал разговор по телефону, и Патрик дождался, пока тот положит трубку. – Стивен, это мисс Джексон. Она будет работать в твоем отделе, пока Джефф восстанавливается после операции.

Мадди улыбнулась и протянула руку. Она со всеми здоровалась за руку. Дома, в Слэпшоте, руки не подавали только врагам.

– Здрасьте, зовите меня просто Мадди, – сказала она.

Стивен сразу же ей понравился. Это был импозантный мужчина, лет за пятьдесят, с сильными руками и морщинками в уголках глаз. В разговоре с Мадди Кэнди расписывала достоинства начальника рекламного отдела с таким жаром, что Мадди про себя уже решила их сосватать. Сама она замуж не собирается, но это же не значит, что нельзя сватать других.

Стивен наклонился вперед в своей инвалидной коляске и сжал ее пальцы.

– Ты очень кстати, Мадди. У нас куча работы.

– Я рада, – Мадди надеялась, что голос ее звучит уверенно. – Мне нужно кое-что сказать тебе, – объявила вдруг Мадди, схватив Патрика за руку и потащив за собой из офиса.

– Только не говори, что уже хочешь повышения зарплаты, – сказал Патрик, и его губы растянулись в улыбке.

– Ну разумеется, нет. Я вот тут подумала… слушай, ты никому не рассказывал о моей несостоявшейся свадьбе? Я никак в себя не приду оттого, что тебе, почти незнакомому человеку, все разболтала.

Такая резкая смена настроения позабавила Патрика. Он отрицательно покачал головой.

– На станции я единственный, кто посвящен в тайну.

– Ну, тогда ладно.

Дверь офиса распахнулась, и в коридоре появился Стивен. Вид у него был несколько растерянный.

– Простите, что я вмешиваюсь в разговор, но мне показалось, что… – он постучал по подлокотнику инвалидной коляски, – проблема, может быть, в этом? Некоторым это не нравится. Но уверяю вас, начальник я хороший.

Глаза Мадди расширились от ужаса. У нее и в мыслях не было, что ее поспешность могла вызвать подобную реакцию.

– Нет. О господи, да у моего дяди такая же коляска, и он самый деятельный человек в Слэпшоте.

Стивен улыбнулся.

– Слэпшот?

– Да, это мой родной город в Нью-Мексико. Вообще-то раньше он назывался Лас-Дамас, но один знаменитый хоккеист – он родом из нашего города – завещал все свои деньги Лас-Дамасу при условии, что его переименуют в Слэпшот.

Патрик глухо застонал, но Мадди не обратила на него внимания.

– На самом деле я опасалась, как бы Патрик не растрезвонил здесь всем о моем горе-замужестве, – продолжала она, – моя свадьба должна была состояться несколько дней назад, но я застала жениха в объятьях девушки, нанятой для обслуживания. Вот торжество и сорвалось.

– Надо думать, – сказал Стивен.

– Но, Мадди, мне казалось, тебе не хочется, чтобы все узнали об этом! – воскликнул Патрик.

– Мне не хочется, чтобы ты об этом рассказывал. А мне можно, – объяснила она, – не такой уж это и секрет, просто стыдно.

– Думаю, ты вообще не можешь хранить никакие секреты, даже под страхом смерти, – пробормотал Патрик.

Мадди с вызовом посмотрела на него. Да, она любит поговорить, да, мысли у нее немножко путались. Но это не значит, что она не умеет хранить важные тайны. Просто Тед больше не важная тайна.

– Смотри, – пропела она елейным голоском, – как бы я не рассказала, как ты поцеловал меня, спутав со своей невесткой.

Стивен громко расхохотался, причем присутствие сердитого начальника его ничуть не сдерживало.

– Дела у тебя пойдут, Мадди. Мы с тобой сработаемся.

– Я поцеловал ее в щеку, – рявкнул Патрик, – только и всего.

– А кто отрицает? – спросила Мадди.

– Ты… – Патрик вовремя остановился и сосчитал про себя до десяти.

Господи! Эта Мадди Джексон как тонна кирпичей над головой, не знаешь, когда они на тебя свалятся.

– Ничего, Патрик, – успокоил его Стивен, – по сравнению с теми фортелями, которые ты выкидывал в детстве, поцелуй – это ерунда.

– Фортели? – глаза Мадди вдруг загорелись любопытством. – Какие фортели? Он говорил, что был трудным подростком, но в подробности не вдавался.

– Ну хватит! – поспешно вмешался Патрик. – Не лучше ли вам со Стивеном обсудить твои обязанности? Он даст заполнить все необходимые анкеты, чтобы мы внесли тебя в платежные ведомости. А я зайду попозже, проверю, как вы тут.

Дойдя до конца коридора, он оглянулся: Стивен улыбнулся. Если Дуган, бывший хозяин радиостанции, заменил ему деда, то Стивен был кем-то вроде дяди. Он проработал на радиостанции более двадцати пяти лет и знал о выходках Патрика даже больше, чем его собственная мать.

Как бы Мадди не попыталась выведать все его секреты! Впрочем, Стивен никогда не станет шептаться у него за спиной. Уж если на то пошло, он может положиться на всех сотрудников радиостанции, не только на Кэндаси Финни.

Осознавать это было приятно. Однако надо будет как-нибудь при случае рассказать Мадди о своем не очень славном прошлом.

Как только Патрик скрылся за углом, Мадди заметила Стивену:

– Думаю, я не очень ему нравлюсь.

Улыбка не сходила у Стивена с лица.

– Уж не знаю. Но на работу ведь он тебя взял?

Мадди удивленно пожала плечами.

– Он думает, что я сестра его невестки. Мы очень похожи и родились в один день, в одной и той же больнице. Нас обеих удочерили, хотя Бет, после развода приемных родителей, воспитывалась в детских домах.

– Так вы, наверное, и вправду сестры!

– Пусть даже и так, но, если я не справлюсь с работой, вы должны будете заявить об этом напрямик. Мне не нужны деньги, если я их не заработала.

Стивен забарабанил пальцами по подлокотникам инвалидного кресла.

– Патрик сам тебе это скажет.

– Нет. Он хочет выручить меня, и поэтому, даже если я окажусь совсем бестолковой, он промолчит. С его стороны это очень благородно, но крайней необходимости спасать меня нет.

Стивен задумался.

– Спасать тебя?

– Да, чтобы мне не пришлось сразу же возвращаться в Слэпшот и выслушивать разное о моей свадьбе. Понимаете? Он старается дать мне побольше времени.

– Патрика понимают не многие.

– Я тоже его не понимаю, но мне хотелось бы, – Мадди чувствовала, что в ее голосе сквозит грусть, – то есть, я хочу сказать, он интересный человек, казалось бы, такой спокойный и беспечный, но…

– Но это только видимость, – закончил за нее Стивен.

Мадди тяжко вздохнула.

– Да. Надо бы объяснить Патрику, что меня нечего жалеть и я сама почти раздумала выходить замуж, когда застала Теда с девчонкой. Так что Патрику не обязательно было брать меня на работу.

– Не думай об этом. – Стивен потрепал ее по руке. – Я чувствую, что парень нашел себе то, что надо.

– Нет, в этом смысле он меня не интересует, – поспешно возразила Мадди, – никаких романтических отношений! А если Бет окажется моей сестрой, то Патрик вообще будет мне вроде брата.

– Вот именно. Только вроде.

Мадди с подозрением покосилась на Стивена.

– Вы что, смеетесь надо мной?

Стивен подавил рвущийся наружу смешок и двинулся к офису.

– Давай начнем. День с тобой, кажется, пролетит незаметно.

Несколько часов спустя, когда Мадди штудировала постановления Федеральной комиссии связи о радиовещании, дверь открылась, и в нее просунулась голова Патрика.

– Ну что, осваиваешься? – небрежно бросил он.

– Изучаю, что можно, а что нельзя говорить по радио, – пробормотала Мадди, с трудом отрываясь от юридической казуистики, которую никак не могла переварить. – Стивен решил, что, прежде чем работать с клиентами, нужно ознакомиться с этим. Я и понятия не имела, что в эфире соблюдают столько правил.

– Ну уж тебя в эфир точно никто не выпустит. Последствия были бы непредсказуемыми: ты ведь не можешь держать рот на замке.

– Уходи.

Патрик ухмыльнулся, наблюдая, как Мадди заливается краской.

– Во-первых, сейчас обед, а во-вторых, это моя радиостанция. Так что где хочу, там и хожу.

– Ну ты же видишь, я занята, а Стивена нет. Он сказал, у него встреча с клиентами. А может, он просто сбежал, потому что я измучила его своими вопросами.

– Не бойся, он умеет за себя постоять. – Патрик огляделся вокруг и заметил, что все папки расставлены по местам. В рекламном отделе всегда все было вверх дном, теперь ответственной за порядок будет Мадди. – А здесь стало уютно. Раньше из-за папок столов не было видно. А кто передвигал мебель и полки?

– Я.

– Мадди, – испуганно воскликнул Патрик, – это же очень тяжело! Почему ты не позвала меня?

Под опущенными ресницами он не увидел выражения ее глаз.

– Не такая уж я и беспомощная. Потихоньку, полегоньку, так все и передвинула. Разбросанные бумаги, папки и все остальное в коробках в шкафу. Я их потом разберу.

В коробках? Еще того лучше!

– А отец позволил бы тебе таскать такие тяжести? – строго спросил Патрик.

– Нет. Папа вообще человек старых правил.

– Я тоже. Прошу тебя, больше не делай этого.

– Но ты же взял меня на работу.

– Я взял тебя в отдел рекламы, а не такелажником!

Мадди скользнула по нему взглядом. Ее золотисто-карие глаза отражали самые различные чувства, и Патрику было не понять, что за мысли роятся у нее в голове. Похоже, не такая уж она и пустышка, какой может показаться вначале.

– Если с тобой что случится, Бет и Кейн мне никогда не простят, – прибавил он.

Помолчав, Мадди глубоко вздохнула.

– Бет звонила мне вчера вечером, – призналась она, – мы долго разговаривали. Как выяснилось, она не помнит своих приемных родителей. Скорее всего, они просто пытались сохранить семью, взяв малышку. После развода судья постановил отправить Бет в детский дом, признав обоих родителей неспособными к выполнению родительских обязанностей.

Патрик кивнул и присел на краешек стола напротив.

– Бет счастлива, что нашла сестру.

– Возможную сестру, – поправила его Мадди. – Я… я позвонила родителям и рассказала им про Бет. Они очень сокрушались, что девочку отдали в детский дом. Мои родители согласились бы удочерить нас обеих.

Патрик почувствовал боль в груди. Сплошные сложности. Сначала предательство жениха, а теперь Мадди беспокоилась, как родители воспримут известие о неожиданно обретенной сестре. Жизнь выходит из-под контроля.

Патрик знал, как это бывает.

Потеряв отца, он утратил покой. В нем бушевали самые противоречивые чувства – боль и страдание, сознание собственной вины, неуверенность в завтрашнем дне. Жизнь казалась сложной, запутанной. Но теперь все позади, он в конце концов научился смотреть на вещи проще.

И вот снова все усложняется; он этого не хотел, хотя прятаться от жизни не имел права.

– Документы об удочерении недоступны, – сказал он, – но люди Кейна сумеют докопаться до истины. А знаешь, я бы пообедал. Давай перекусим, – предложил Патрик, желая отвлечь Мадди от грустных мыслей.

– Я не хочу быть здесь на особых правах, – ответила она, вздернув подбородок.

– Мадди, ты разовьешь во мне комплекс, если будешь мне во всем отказывать. Я хочу есть, и ты, наверное, тоже. Пойдем.

– Ладно. Но плачу я, – милостиво согласилась она.

Патрик внимательно посмотрел на нее.

– Я не позволяю платить женщинам, которых приглашаю на обед. За такие дела мой папа отлупил бы меня ирландской дубинкой по одному месту.

– Что такое ирландская дубинка?

– Большая палка. Плачу я.

– Это так же старомодно, как запрещать мне двигать мебель.

– Ничего не поделаешь.

В Патрике были заложены те же старые понятия, какие и Мадди внушали с детства. Но признаваться в этом она не собиралась.

– Ты всегда поступаешь так, как тебе хочется? – спросила Мадди, пытаясь выдержать его пристальный взгляд.

– Тебе станет легче, если я скажу, что приглашать новичков на обед – мое правило? Ну, пойдем же, в кафе сегодня молочный коктейль с ягодами. Ты обязательно должна попробовать! Ягоды в нем похожи на чернику, только вкуснее.

– Мне, пожалуйста, шоколад, – заупрямилась Мадди.

– Ох уж эти капризы! Хоть бы раз встретить женщину, которая не спорила бы по каждому поводу.