Текст книги "Золотой торквес (Изгнанники в плиоцен - 2)"

Автор книги: Джулиан Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Компьютер глухо загудел и выдал содержащийся в нем диск памяти со всеми данными, собранными Брайаном и Агмолом.

Грег-Даннет дружески похлопал по машине и спрятал свою драгоценную добычу за фалды фрака.

– Прекрасно вычерченные графики и научный жаргон! Экстраполяция носителей зла! Что ж, этого и следовало ожидать. Чтобы предсказать Всемирный Потоп, не нужен антрополог! Ах, проказники! А бедняга Тагдал считает, что мы благотворно влияем на его племя! То-то он будет потрясен, когда обнаружит, что Ноданн прав в своих пророчествах! Вот тут все разжевано умником Брайаном и простаком Агги – судьба человечества и гибридов записана черным по белому, так что даже тупоголовое потомство все поймет. Ах, Брайан! Агги вертит тобой, как хочет, а ты готов покорно передать свои честные выводы в руки короля в полной уверенности, что он не заметит очевидных вещей. Да и видишь ли ты сам столь очевидные вещи? А еще обзывают меня чокнутым!

Даннет подобрал с пола рассыпанные дискеты, сложил их аккуратно стопкой и выскользнул из помещения. Авось пропустит только самое начало...

Потайными ходами Агмол провел Брайана в нишу огромного круглого зала Гильдии Творцов. Она была задрапирована портьерами с незамысловатым рисунком, так что отсюда можно было видеть всю ротонду, оставаясь незамеченным.

– Такие укромные местечки и потайные ходы есть во всех Гильдиях, шепотом объяснил Агмол. – Но о них никто не помнит, кроме Гомнола и его держиморд, просто помешавшихся на всяких заговорах да изменах.

Брайан рассеянно слушал своего спутника и оглядывал высоких особ, собиравшихся в ложах вокруг серебряного трона, инкрустированного разновидностями берилла, где по обыкновению восседал Алутейн – Властелин Ремесел. Среди публики уже попадались знакомые антропологу лица: престарелый музыкант Муктал, Реньян Стеклодув, дочь королевы Клана Прядильщица Иллюзий, единоутробная сестра ее Анеар, лорд историк Сеньет, лорд Селадейр Афалийский, Ариет Мудрый и два талантливых гибрида, члены Высшего Совета – Катлинель Темноглазая и Альборан – Пожиратель Умов.

Не только ложи, но и ротонда была битком набита членами Гильдии Творцов, одетыми в различные сочетания геральдического голубовато-зеленого с белым и серебряным. Много было и высокопоставленных аутсайдеров, по предположению Агмола, раздобывших себе гостевые пропуска либо просто вломившихся на заседание, которое должно было проходить при закрытых дверях.

– Видишь? – указал Агмол на центральную ложу. – Те двое в белых плащах с низко надвинутыми капюшонами – Тагдал и Нантусвель! Они здесь тайно, потому их приветствовать необязательно.

Тем не менее монаршие инкогнито были встречены общим вставанием.

– А вот и леди Идона, – возвестил гибрид. – Сейчас начнут.

Высокая дама в серебряных одеждах вышла и встала у правой кулисы; за ней следовали два оруженосца. Раздался звон цепи, и наступила полная тишина. Брайан уже без труда понимал речь Покровительницы Гильдий.

– Братья и сестры! Многоуважаемые творцы! Сегодня у нас внеочередное заседание. Позвольте огласить причину, по которой мы собрались здесь, и проследить за тем, чтобы церемония проходила в полном соответствии с древнейшими законами нашего братства.

– Да будет так! – раздался общий возглас.

– Прошу главу Гильдии Творцов, лорда Алутейна – Властелина Ремесел, выйти и занять свое место! – объявила Идона.

Под приглушенный ропот толпы из складок занавеса выплыла упитанная фигура в богатом кафтане и проследовала к трону; серебряные волосы и усы Алутейна стояли торчком. Он произнес громко и отрывисто:

– Приветствую вас, братья и сестры, и вверяю судьбу свою нашей многоуважаемой Покровительнице пяти Гильдий! – Старик плюхнулся в кресло, выставил ноги и обхватил руками колени, точно ему было трудно усидеть на месте.

– Лорд Алутейн и братья-творцы! – провозгласила Идона. – Нам выпала честь определить правомочность брошенного вызова. – Опять в публике прокатился шум, будто от морской волны, набежавшей на гальку. – Пусть заинтересованное лицо предстанет перед нами!

Сбоку от центральной ложи шевельнулась портьера. Народ, столпившийся в проходе, расступился. Аристократы Мюрии изо всех сил вытягивали шеи. Некоторые, забыв о приличиях, даже поднялись над полом, чтобы получше разглядеть происходящее.

– Дорогу! – крикнул герольд. – Дорогу благородной леди Мерси-Розмар, сестре нашей и супруге лорда Стратега!

У Брайана защемило сердце. Мерси нынче оделась не в золотисто-розовую гамму своего властительного супруга, а в цвета своей собственной Гильдии. Подол длинного платья из серебристой парчи был вырезан углами наподобие крыльев бабочки. Напоминали крылья и зеленовато-голубые узоры, колыхавшиеся в такт движениям. Золотистые волосы Мерси распустила по плечам. За ней выступали четверо смуглолицых слуг в серых торквесах и ливреях дома Ноданна. Они толкали перед собой деревянную полированную тележку с огромным котлом из чистого золота.

– Крааль, – шепнул Агмол, – священная чаша нашей Гильдии. Обычно ее вывозят на публику только во время Великой Битвы. По традиции творец должен наполнить котел съестным и накормить всех участников.

– А Мерси... что она будет делать?

Но Агмол только рукой махнул: смотри, мол, сам.

Женщина встала на площадке перед троном. По ее знаку лакеи сняли котел с тележки и, кланяясь, отступили.

– Тебе слово, леди Розмар! – распорядилась Идона.

Мерси чуть побледнела, и глаза ее, светлые, как море, полыхнули диким огнем.

– Призываю Властелина Ремесел отстоять свой пост главы Гильдии Творцов! В ходе Великой Битвы я желаю помериться с ним творческими силами. Пусть совместным решением короля, Покровительницы Гильдий и всего почтенного братства одного из нас объявят победителем и главой Дома Творцов. Побежденному же да будет предоставлено право выбирать между добровольной ссылкой и закланием во славу Богини, чья священная воля распростерта над всеми нами!

Публика взревела. Брайан повернулся к Агмолу.

– Господи, о чем она? Какое заклание? Это что, ваша безумная оргия ритуальных казней по завершении Битвы? Неужто и впрямь проигравший обязан пожертвовать жизнью?

– Это самый почетный исход. Но некоторые из нас, к примеру, Минанан Еретик, низложенный Ноданном, и Лейр, бывший глава Гильдии Принудителей, предпочли позор изгнания.

– Мерси! – крикнул Брайан, но голос его был поглощен плотными портьерами и общей сумятицей.

– Знал бы ты, что творится в мыслях у Властелина Ремесел! – Агмол потрогал свой золотой торквес. – Негоже ветерану так громко заявлять о своей неприязни. Гляди, гляди, Брай! Эту процедуру мы называем легализацией. Нельзя же позволить каждому, кто здесь без году неделя, бросать вызов власть имущим!

Алутейн поднялся с трона, подошел к краю сцены.

– Я принимаю твой вызов, сестра! Покажи нам, на что ты способна! Наполни священный котел, предварительно очистив его от моей стряпни.

Раздался оглушительный взрыв, и ноздри всех присутствующих защекотал едкий аммиачный запах. Женщина инстинктивно отскочила. Из котла поднималось жуткое, скользкое тело беспозвоночного: голову его обрамляли длинные извивающиеся щупальца. То была огромная минога восьмиметровой длины и около метра в обхвате. Она с шипением тянула из котла к Мерси свою пасть, вернее, даже не пасть, а что-то вроде воронки с мясистыми краями, утыканными частоколом острых треугольных зубов. Из глотки чудовища высовывался шершавый языкоподобный орган толщиной, наверное, в человеческую голень. Собрание застыло в ужасе. Алутейн стоял, скрестив руки на груди и язвительно усмехался.

– Боже, что это?! – вскричал Брайан.

– Минога. Творческая реконструкция, если, конечно, он не раздобыл где-нибудь настоящую и не увеличил ее в размерах... Но это было бы не совсем благородно с его стороны... Алутейн явно рассчитывал взять твою леди на испуг, но, кажется, он ошибся. Ха-ха!

И действительно, когда чудовище нависло над ней, причмокивая в предвкушении лакомой добычи, Мерси даже не шелохнулась.

– Властелин Ремесел приготовил вам рыбу! – воскликнула она. – У меня же есть к ней гарнир!

Последовал еще один взрыв, и облако пара накрыло Мерси вместе с котлом и огромной миногой. Зловонный запах, распространявшийся из котла, мгновенно исчез, и в воздухе разлился аромат, от которого у истинного англичанина Брайана потекли слюнки. Пар рассеялся, зрители вновь увидели золотоволосую искательницу приключений и котел, до краев наполненный дымящимся жареным картофелем.

Мерси принялась горстями бросать содержимое котла в публику.

Брайан, сотрясаясь от смеха, прислонился к стене.

– Ну, любовь моя, ты его и умыла! Браво!

– Судя по всему, это типично человеческая шутка, – предположил Агмол.

Собравшиеся творцы на лету ловили хрустящий картофель и с превеликим удовольствием поглощали его.

Идона вышла на середину помоста.

– Как видите, леди Мерси-Розмар доказала свое право встретиться в единоборстве с лордом Алутейном – Властелином Ремесел. До той поры да воцарятся в стенах вашей Гильдии мир и согласие. Чрезвычайное заседание объявляю закрытым.

– Леди Мерси-Розмар просит меня передать тебе ее умственное послание, – сказал Брайану Агмол. – Она почувствовала наше присутствие за портьерами благодаря... м-м-м... крику души, коего ты не сумел сдержать, когда почувствовал грозящую ей опасность. Она хочет тебя успокоить и назначает свидание во дворе Гильдии сегодня в двадцать один ноль-ноль. Говорит, вам надо обсудить нечто важное.

– Передай, что я приду.

Гибрид поклонился, напустив на себя необычную чопорность.

– Прости, я вынужден тебя покинуть. Мой всемогущий отец ждет меня с докладом о результатах обзора.

– Да-да, конечно. Я пойду к себе, вздремну часок. Может, ближе к вечеру поплаваем вместе в бассейне?

– Боюсь, что нет, Брайан. Беседа с королем может затянуться.

– Тогда передай ему мои комплименты в твой адрес. – Антрополог был явно на седьмом небе. – Позже я сам доложу ему, какую огромную работу ты проделал. Еще никто из моих ассистентов так быстро не схватывал глубинные аспекты культурной теории. Хорошо бы, если король позволил бы нам продолжить исследование. Мне очень понравилось с тобой работать.

Агмол вдруг утратил всегдашние дружелюбие и раскованность. В пожатии его мохнатой рыжей ручищи чувствовалось стремление установить между ними дистанцию.

– Мне наше сотрудничество тоже доставило большое удовольствие. – Он открыл потайную дверцу, выпуская антрополога. – Желаю удачи, Брайан! И спасибо за пилюли.

Прежде чем сбитый с толку ученый успел ответить, скользящая панель задвинулась у него перед носом. Он остался один в темном коридоре.

– Хм! Что это с ним? – Брайан вытащил из кармана зеленоватый прямоугольник и в растерянности уставился на него. – Да, за такой короткий срок мы провернули нечеловеческую работу. И получилось в целом любопытно. Старику Тагдалу должно понравиться. Но почему у Агмола такой встревоженный вид? – недоумевал он. – Наверное, я слишком увлекся исследованием и не подумал о том, что у гибрида могут быть собственные соображения.

Пожалуй, надо немного расслабиться, дать отдых утомленному мозгу. Что может быть лучше заплыва в личном бассейне Агги для освежения мышц перед встречей с Мерси?

Он про себя посмеивался, думая о ней и о миноге с хрустящим картофелем. Странное поведение Агмола и засунутая в карман перфокарта полностью выветрились из головы.

На темном склоне Горы Героев, намного выше Гильдии Корректоров, не говоря уже о городе и серых лагунах, они набрели на небольшой луг около скал-двойников. Старому вознице было ведено обождать их на приличном расстоянии; оставшись вдвоем, любовники долго прислушивались к благословенному безмолвию ночи. Казалось, они находятся где-то меж двух небес: одно – над ними, далекое, холодное, другое – внизу, жаркое, мерцающее трехцветными праздничными огнями, символами разных племен: оливковыми светильниками, возжженными людьми, алмазными факелами тану и кострами фирвулагов.

– Знаешь, что я больше всего люблю на Многоцветной Земле? – спросила Мерси. – Волшебные огни... особенно когда смотришь на них с горы, как сейчас, или в полете с моим демоном... – Она сделала шаг назад, угодив прямо в его объятия. Он зарылся лицом в ее волосы. – Прости, Брай, мой бедный приземленный человек! Скоро я сама научусь летать и смогу поднять тебя в воздух. А пока... будем любить друг друга здесь, на земле.

Мерси повернулась к нему лицом. И то невероятное, захватывающее дух повторилось вновь. Тела и умы сливались в экстазе, который так же отличался от обычного секса, как музыка от шума. Они открывали в себе новые запасы жизненной энергии, будто светомузыкальные шары лопались где-то внутри. При каждом таком взрыве оба вскрикивали: Мерси торжествующе, с вызовом, Брайан удивленно, точно у него обрывалось сердце и любовь граничила со смертью, – ведь это был единственный способ продлить ее до бесконечности. Впрочем, бесконечность все равно оставалась недостижимой: огни удалялись и гасли, он медленно погружался в темноту и не мог сдержать последнего стона, возносившего его к вершинам наслаждения, предшествующего блаженному покою и удовлетворению.

– Почему в этих водах не отражаются звезды? – снова и снова спрашивал Брайан.

– Тихо, любимый, какая разница?

Они лежали на ее мягком плаще. Когда головокружение немного прошло, Брайан взглянул на ее освещенное звездами лицо и стал припоминать, как все было.

– Я видел рай, Мерси! – прошептал он. – Когда-нибудь с такой же легкостью ты меня убьешь, верно, моя колдунья?

– Может быть, – засмеялась она и, положив его голову к себе на колени, наклонилась поцеловать сомкнувшиеся веки.

– Такое не может длиться вечно, – продолжал Брайан. – После Битвы он опять увезет тебя в Горию... А если ты победишь на Турнире и тебя назначат главой Гильдии, тогда останешься? Скажи, Мерси, есть у меня хоть какой-нибудь шанс?

– Тес!

– Ты любишь его? – спросил он немного погодя.

– Конечно. – Голос был мягкий, теплый.

– А меня? – Он уткнулся губами в обтянутые платьем колени.

– Если б не любила, то не пришла бы к тебе. Ах, милый, ну зачем ты все время твердишь о любви и постоянстве, неужели нельзя просто радоваться жизни? Разве ты не был счастлив? Разве я не отдала тебе все, что могла, все, что ты смог вынести?

– Я не могу без тебя, Мерси!

Она чуть приподняла уголки губ.

– И сделаешь все, чего бы я ни попросила?

Завороженный ее улыбкой, он не мог произнести ни слова. Она принялась напевать знакомую старинную балладу; нехитрые слова с удивительной силой отпечатывались в его мозгу:

Амур летит стрелою в далекие края,

Где нынче не со мною любимая моя.

Но на земле, иль в море, иль в звездной вышине

Любовь – всей жизни горе – останется при мне.

– Прежде чем мы вернемся в город, Брайан, я хочу снова заняться с тобой любовью, а после подаришь мне свой доклад, который сулит ужасные беды моим тану, если они не перестанут якшаться с людьми. Когда писал его, ты ведь не имел в виду меня, правда, Брайан?

– Нет. Тебя – нет.

– Я – одна из них. Так было всегда, и он это знает не хуже, чем ты.

– Да... Мы оба знаем.

– Однако все, что ты написал, очень огорчительно, любимый, особенно если такие типы, как Имидол или Куллукет, прочтут и неверно истолкуют твои выводы. Даже Ноданну не под силу держать в повиновении свой клан. Они считают все человечество вредоносным. Даже меня. Даже верных милых гибридов. Но ты, разумеется, не предвидел, что твой доклад окажется гибелен для всех нас. Ты такой честный, цивилизованный, такой мудрый!..

Брайан внезапно спустился с небес на землю. Обзор? Но это же просто его работа...

– К нам это не имеет отношения, Мерси. На тебя, моя чародейка, никакие научные выводы не распространяются.

– Тогда подари мне экземпляр. И не говори никому, что он у меня.

Он без звука повиновался ей. А она склонилась над ним, стала целовать, повела его за собой. Когда они вновь спустились с горных высей, Мерси кликнула экипаж. На подъездной аллее Гильдии Корректоров, как и было условлено, ее поджидали Ноданн и Куллукет, Королевский Дознаватель.

– Он спит, – прошептала Мерси. – Остальные копии находятся у Агмола и Тагдала... ну и конечно, в компьютере.

– Агмол не станет высовываться, – сказал Ноданн младшему брату. – А у короля свои резоны держать язык за зубами. Более того – он наверняка будет охотиться за жизнью этого невольного свидетеля обвинения. Тебе надлежит обеспечить его безопасность до исхода Битвы, брат Дознаватель. Он нам еще пригодится. Пусть себе пребывает до срока в блаженном неведении.

Куллукет кивнул.

– Я тебя понял, брат Стратег. Потомство не может равнодушно взирать на распространение человеческой чумы. – Он ласково улыбнулся Мерси.

Двое слуг в красно-белых ливреях вытащили бесчувственного антрополога из экипажа. Его место занял Ноданн.

– До встречи, брат. Позже мы с тобой проникнем в Гильдию Творцов и займемся компьютером.

Куллукет наклонил голову.

– До встречи.

Он направился к прорытому в горе тоннелю, указывая лакеям дорогу. Те последовали за ним со своей ношей.

10

Обнаженная девушка в серебряном торквесе вся в слезах выбежала из королевской спальни.

– Ах! – Нантусвель бросила многозначительный взгляд на смотрителя королевского ложа. – Неужели опять?

– Клянусь, Ваше Величество, я не виновата! – рыдала девушка. – Я сделала все, что могла! Все! – Она упала на колени.

Смотритель сделал знак лакею в сером торквесе, тот подошел и накинул на незадачливую наложницу белый атласный пеньюар.

– Уведите ее, – приказала королева. – Сегодня я сама войду в спальню Властителя.

Придворные поклонились и поспешно вывели всхлипывающую девушку. Нантусвель погасила все канделябры, кроме одного, из розового драгоценного камня. Освещая себе дорогу, она направилась к двери с гербом в виде бородатой маски. Дверь перед ней широко распахнулась.

– Приветствую тебя, мой король, – сказала она.

Слабые золотисто-рубиновые блики освещали спальню Тагдала. Из темноты донесся странный звук, что-то вроде всхлипа или сморкания.

– Н-Нанни?

– Я, дорогой.

Король сел на краю постели; могучие плечи его поникли, голова бессильно свесилась.

– Еще одно поражение. Меч затупился, лук ослабел, главный чемпион повержен и унижен. Со мной все, Нанни, конец. Чертова кукла со всеми ее ухищрениями не смогла вызвать во мне и проблеска жизни.

– Ты сам себе это внушил, возлюбленный властелин мой. Все от чрезмерных переживаний.

Она поставила лампу на столик у кровати и встала перед мужем величавая, прекрасная, в свободно ниспадающем пеньюаре персикового цвета с золотой тесьмой. Огненные волосы разметались по плечам, а материнский ум ласково приглашал: отдохни во мне!

Королева протянула ему руки, и, обнявшись, они вышли на балкон. Стояла глубокая ночь. Охряный диск у самого горизонта окрашивал лагуну в блеклый желтый цвет.

– Не отчаивайся, – продолжала королева. – Ну что, собственно, произошло? Мы сильны, как прежде, и вновь сокрушим нашего древнего врага.

– Дело не в этом.

– А в чем? В ничтожном Эйкене Драме? Мейвар совсем из ума выжила, пора ей уступить место главы Гильдии Экстрасенсов и Создательницы Королей Риганоне. Парень и сам отлично понимает, что в борьбе против Стратега у него нет ни малейшего шанса. Иначе он давно бы вызвал Ноданна на поединок. И в Битве он не осмелится нарушить правила турниров. Так что успокойся: твоим наследником останется терпеливый и верный Ноданн. Взбодрись, и силы вернутся к тебе.

Король покачал головой.

– Да нет, Эйкен Драм ни при чем. Есть еще кое-что... ты... ты не знаешь.

– Ну так скажи.

– Бреда вышла из своей комнаты из дверей. Скорее всего, мне никогда не заполучить эту активную женщину... Элизабет.

Чтобы скрыть свою радость, королева предусмотрительно поставила умственные заслоны.

– Ты хочешь сказать, что план Гомнола...

– Супруга Корабля наложила на гены Элизабет строжайшее табу. Она утверждает, что ей было видение о судьбе этой женщины, и оно не имеет ничего общего с нашими генетическими планами. Гомнол пока тоже ничего не знает. Я боюсь ему говорить, Нанни! Представляешь, под руководством Гомнола мы с Элизабет должны были породить новую сверхчеловеческую расу. А теперь она табу, а я... я...

– Подумаешь – Гомнол! – отрезала королева. – Он всего лишь человек. К тому же стареет. Не пройдет и двух лет, как он будет низложен.

Мысль короля отчетливо засветилась сквозь экраны: "Еще одним твоим терпеливым и верным сыном?"

– Ну, Тэгги!

Она обвила рукой его широкую талию. Мышцы королевского живота напряглись. Тагдал невольно расправил плечи. Статические искры заплясали в его волосах и бороде.

– Выброси из головы Элизабет! Она прекрасна, талантлива, и я понимаю твое разочарование. Но эта женщина тебе не подходит, душа моя! Уж больно она ученая! Великий Магистр! Надо думать, Бреда не сказала тебе, какая судьба ее ожидает.

– Нет, не сказала. Дескать, все выявится в ходе Великой Битвы. Проклятая двуликая таинственность! Чего и ожидать от бабы, которая спала с межгалактической машиной?

Королева захихикала и поплотнее прижалась к его обнаженному торсу.

– А сегодня еще один сюрприз...

– Ты о Розмар?

– Да нет, что ты! Невежа Агмол мне подарочек преподнес! Пойдем, я тебе покажу.

Они вернулись в спальню. Король ногой отшвырнул коврик, затем посредством психокинеза отомкнул подпольный тайник. Маленькая зеленоватая перфокарта приплыла прямо в протянутые руки королевы. Она стала внимательно расшифровывать содержание, задерживаясь на каждой диаграмме.

– Да не теряй ты времени, – проворчал Тагдал. – Переходи сразу к выводам.

Мысль королевы заработала быстрее.

– О-о!

– Вот тебе и "о-о"! Приговор в голом виде! Идиот антрополог, разумеется, ничего не понял в хмельном угаре. Агги же чуть штаны не обмочил – клялся и божился, что ничего подобного не произойдет, что гибриды и люди в торквесах останутся нам верны.

– А ты пойди в своей экстраполяции чуть дальше Брайана, посоветовала королева.

– То есть добавить еще один решающий фактор – железо?! Ставлю свои мозги, что у гибридов к нему иммунитет, как и у людей. Ну что, нравится тебе такая экстраполяция?

– Всемилостивая Тана! Неужели никак нельзя спасти наш прекрасный мир изгнания! Да-да, _н_а_ш_!

Она бросилась в объятия мужа и зарыдала. Король крепко прижал ее к себе. Глаза его засияли в темноте. Серебряные нити роскошной бороды встали дыбом – и не только они!

– Мы пресечем в зародыше союз между гибридами и людьми. Брайан всего лишь ученый, а не оракул. Но я даже не подозревал, что его обзор высветит такую опасную сторону наших отношений. Черт возьми, Нанни, а я-то убеждал Ноданна, что все его страхи напрасны! Для чего, думаешь, мне понадобился этот обзор – чтобы доказать всем: человечество вовсе не представляет собой угрозу нашей расе! Ведь если взглянуть на вещи здраво, мы совершили невероятный скачок после открытия временного портала. Как в техническом, так и в генетическом развитии! Антрополог должен был лишь подтвердить то, что проповедовали мы с Гомнолом. А вместо этого...

– Но, дорогой мой, Ноданн желает только процветания нашей Многоцветной Земли. Он и не думал угрожать тебе.

– Угу, – буркнул король, – обзор оправдывает все его пророчества и явно идет вразрез с моей политикой. Ты сочтешь меня прожектером, но в его выводах заключен смертный приговор всем тану и гибридам нашего королевства, а также полнейший крах нашей экономики! Мы снова окажемся в пустыне, моя радость!

Нантусвель подняла на него влажные от слез глаза.

– Ты сам сказал, что ученый – не оракул. Зачем непременно предполагать худшее? Ты этого не допустишь.

– Не допущу! – взревел он. – Не отдам свою Многоцветную Землю на откуп первобытным! Ноданн призывает к драконовским мерам, а я достигну своей цели без них, слышишь? Должен быть способ сосуществования тану и людей – И Я НАЙДУ ЕГО!

– Тэгги! – У королевы перехватило дыхание.

– Иди ко мне! – прорычал король.

Когда занялся рассвет, у обоих слипались глаза, а в душе было необычайное умиротворение.

– Видишь? – проворковала Нантусвель. – Все в порядке. Я же говорила, что это самовнушение.

– М-м-м... – Король взял ее руку и по очереди перецеловал пальцы.

– Просто ты устал от безмозглых серебряных шлюшек и хочешь чего-нибудь новенького. Когда ум занят делами государственной важности, ему для отдыха нужны не дешевые трюки, а материнская ласка и поддержка.

– Помнишь ту пухленькую брюнетку, что пела валлийскую колыбельную на приеме? – сонно пробормотал король. – Она мне понравилась. Но почему-то ее так и не прислали.

– Правильно, – согласилась королева. – Она как раз подойдет. Я сама выясню, что с ней сталось. Если Дионкет полагает, что может безнаказанно присваивать серебряных, придется Ноданну и Куллукету вернуть его к действительности. – Она улыбнулась своему засыпающему повелителю.

– Ах ты, моя добрая старушка!.. – Тагдал выпустил ее руку и закрыл глаза. – Соберу все копии обзора и велю их уничтожить, а Гомнол возьмет на себя антрополога. Агги, конечно, жаль... Он был неплохой...

– Спи, мой король! – Нантусвель натянула шелковую простыню на их разгоряченные тела. – Пока спи...

Эусебио Гомес Нолан сидел в своем викторианском кресле, откинувшись на его спинку и медленно выпуская кольца дыма. Они плыли через стол по направлению к собеседнику, но, минуя его, затвердевали и с глухим стуком падали на псевдовосточный ковер.

– Надеюсь, вы не возражаете, лорд Гамбол? – произнес Эйкен Драм. – Я не переношу табачного дыма.

Глава Гильдии Принудителей сделал великодушный жест – сигара потухла сама собой, и он бросил ее в ониксовую пепельницу.

– Мальчик мой, события на нашей Многосуетной Земле за последнее время приняли неопределенный оборот. Думаю, пришло время нам с тобой потолковать.

– А я решил, что вы окончательно сбросили меня со счетов.

– Признаю свою ошибку. Я в значительной мере пересмотрел первоначальное мнение о тебе. Уж больно Мейвар тебя превозносит. А заодно и Бунона Воительница – на нее ты произвел неизгладимое впечатление во время облавы на Делбета. Обе леди уверены, что для кое-кого ты будешь грозным противником на предстоящих Турнирах. А еще они поют дифирамбы твоим... гм... невоинским талантам.

Эйкен нахально осклабился, покачался в кресле, перекинул одну ногу через подлокотник и принялся рассматривать свои ногти.

– Так, что еще новенького?

– Ну, до тебя, наверное, уже дошли слухи о несостоятельности нашего Властителя, вызванной, как утверждают, предчувствием близкой смерти и провалом моего последнего генетического плана.

– Бреда показала вам двуликую задницу, да? – хмыкнул плут. – Ясное дело. Древний синдром тонущего корабля. Команда бедняги Тагдала в качестве экипажа "Титаника", а вы в роли главной крысы.

Лорд Принудитель добродушно улыбнулся.

– Тебе понадобится мощная поддержка, малыш, и я готов ее оказать. Обдумай как следует мое предложение – больше я ни о чем не прошу. – Он достал из шкатулки новую сигару и начал вертеть ее меж пальцев. – На мой взгляд, мы приближаемся к поворотному моменту в истории изгнания. Разгром Финии был только увертюрой. В преддверии грядущих бурь людям следует держаться друг друга, ты не находишь?

Он взял со стола щипчики, аккуратно отхватил кончик сигары, затем, все так же улыбаясь, через стол бросил маленькую блестящую вещицу Эйкену.

Пройдоха на лету поймал щипчики и невысказанную мысль Гомнола. Внимательно разглядел изящное приспособление и прочел выгравированные на металле буквы:

ЗОЛИНГЕН – НЕРЖАВЕЮЩАЯ СТАЛЬ.

11

Герт с угрюмым видом вошел в кают-компанию.

– Ханси говорит, скоро опять начнутся пороги. Быстрей приводите лоцмана в чувство.

Амери опустилась на колени перед лежащей навзничь фигурой.

– Да-да, еще пять минут.

Вождь Бурке взял человека за одну руку, Фелиция – за другую. Уве и Бэзил схватили его за ноги.

– Три-четыре! – скомандовала монахиня и приготовила шприц.

Монитор, закрепленный на лбу лоцмана, начал менять цвет на всех четырех экранах. Свинцово-серые с красными прожилками глаза приоткрылись.

– О Господи! – простонал лоцман, еле шевеля опухшими губами. Затем он пронзительно вскрикнул, как от физической боли, и начал так бешено извиваться на полу, что все четверо его еле удерживали.

– О-ох! Паскуды, сукины дети, окаянные, что ж вы со мной сотворили? Где ж он, мать вашу так, сняли, спилили?! Да чтоб вам, сволочам, пусто было! Ох, бедный я, бедный!

Слезы градом катились по грубому лицу лоцмана. Он выл, словно раненый зверь, а Амери сокрушенно наблюдала за тем, как монитор снова меняет цвет, белея под действием гнева. Простая, опрятная зеленая туника худого седовласого человека была заляпана кровью и рвотной массой, после всех мук, что он претерпел от похитителей. На загорелой шее, там, где был серый торквес, выделялась полоска светлой кожи.

Они два дня плыли по реке, и уже в шестой раз им приходилось прибегать к помощи лоцмана. На гладких участках Роны Герт и Ханси и сами справлялись, но пороги и мели мог преодолеть только опытный кормчий. Всякий раз, как они будили своего пленника, крики его становились все отчаяннее. Среди жителей Финии лишь у единиц наблюдались такие тяжелые симптомы при потере торквеса, причем всех их на самой болезненной начальной стадии тщательно усыпляли.

Но лоцман не мог все время оставаться спящим.

– Ради всего святого, – молил вождь Бурке, – дайте ему чем-нибудь по башке!

– Нет, – возразила Амери, – он должен как следует усвоить первый укол. Не видишь, он уже на грани помешательства! Взгляни на монитор какие низкие параметры жизненно важных функций... Фелиция! Проникни в его мозг!

Вопли человека перешли в клекот. Монахиня повернула его голову так, чтобы он мог отхаркнуть сгустки желчи. Глаза Фелиции затуманились, на лбу выступил пот. Ярость лоцмана под действием наркотика и принудительной силы девушки стала снижаться. Цвет монитора опять изменился.

– Хорошо, – отметила Амери.

Она помассировала место укола, и лоцман совсем обмяк.

– Как только увидишь, что лекарство подействовало, оставь его в покое, – велела Фелиции монахиня.

– Черт, ну и бешеный! – Спортсменка выпустила его руку, и та безвольно повисла.

Бурке и Бэзил подняли одурманенного моряка на ноги.

– Он выживет? – тихо спросил Уве. – Что у него там, а, малышка?

– Я могу только применить к нему принуждение, – отозвалась Фелиция. Целитель из меня аховый. Бедняге необходим основательный ремонт верхних участков мозга, а я этого не умею. Если он еще не полностью свихнулся, то очень близок к этому.

– Пороги! – крикнула Ванда Йо, висевшая на мачте, точно обезьяна.

Халид, хромая, подошел и помог ей спуститься.

– Не стойте там! – предупредил их Бурке. – Всем пристегнуться и проверить надежность ремней. Давай, Фелиция!