Текст книги "Мой план (СИ)"

Автор книги: Джули Дейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Не знаю, – улыбнулась я, отведя взгляд в сторону.

– Мне нравится на тебя смотреть, Алекс.

Спрятав лицо в ладонях, я густо покраснела, а Том тихо засмеялся.

– Ты становишься слабой.

– Чего? – протянула я, убрав руки от лица, – не правда!

– Правда, ты больше не смелая, – продолжает смеяться Том.

– Не правда!

Он коротко улыбается и качает головой. Даже если он прав, я не хочу соглашаться.

– Зайдёшь?

– Я обещал только проводить тебя до порога.

– Ладно.

Открыв дверь, я оставила на губах Тома поцелуй и вошла в дом.

– До завтра? – печально улыбнулась я, прислонив висок к двери.

– До завтра, – кивнул Том, пятясь назад, но продолжая смотреть в мои глаза.

Медленно закрыв дверь, я прислонилась к ней лбом и закрыла глаза, но следом услышала стук. Пустив Тома, который казался задумчивым. Я вновь закрыла дверь, прижавшись к ней спиной и ладонями. Смотря на парня, который ответно смотрел на меня с тем же азартом и блеском в глазах, я старалась удержать равновесие и унять дрожь в коленях. Секунда, и его ладони на моих щеках, а мои дрожащие пальцы находят края футболки и толстовки парня. Прогулявшись ладонью вдоль груди к шее, я зарылась к светлой копне волос, а руки Тома сжали мою талию. Разорвав поцелуй, он прислонился лбом к моему и закрыл глаза, покачав головой.

– Мне лучше уйти.

– Я не хочу, чтобы ты уходил.

– Так будет лучше.

Отстранившись от двери, я обошла Тома, зашагав по лестнице с разочарованием. Мне не понятно, что им управляет. Меня не пугает то, что мы перейдём к чему-то большему, ведь рано или поздно это произойдёт. Но Том останавливается, а я начинаю копаться и искать причину в себе.

– Алекс…

– До завтра, – выдавив улыбку, я продолжаю волочить ноги по лестнице, когда улавливаю быстрые шаги за спиной.

Развернув меня к себе, Том вновь впивается в мои губы, и очередной раз я полностью забываюсь и растворяюсь в этом парне. Дверь в комнату за спиной закрывается, а футболка и толстовка Тома падают на пол, следом к которым присоединяется мой топ. Следующая секунда, и мы упали на кровать. Каждая волосинка на теле встала дыбом, а волна мурашек прогулялась от макушки до пяток из-за губ на моей шее. Скользнув по нависающей спине, я зарылась пальцами в волосах и закрыла глаза, выгнув спину. Следующими на пол упали его джинсы, а ещё через минуту мои брюки.

– Алекс… – прошептал он у моего уха, пробуждая новую волну мурашек, – останови меня.

Улыбаясь, я покрутила головой и встретилась с ним губами.

– Ни за что.

Последняя ткань спала с тела, оставляя меня полностью обнаженной. Подхватив джинсы, Том вытащил оттуда серебристый квадратик, а я вопросительно выгнула бровь.

– Не смотри так на меня, он всегда тут лежит, – засмеялся Том, оставляя поцелуй на моих губах.

– Не буду спрашивать для чего.

– Для вот таких случаев.

– Я даже не хочу знать для каких таких случаев.

– Я положил в каждые штаны по одному, потому что могло произойти то, что происходит сейчас. У тебя совсем нет терпения.

– Может быть, – кивнула я, – поверю.

Улыбнувшись, Том прильнул к моим губам. Прогулявшись ладонью по груди, я посмотрела в серо-голубые глаза, глубина которых сейчас казалась недостижимой.

– Я люблю тебя, – прошептал он, оставляя дорожку поцелуев на шее.

– Я люблю тебя, – улыбнулась я, закрыв глаза.

Острая боль пронзила тело, а пальцы вцепились в руки Тома, губы которого нашли мои. И он вновь остановился, нависая надо мной.

– Всё хорошо?

– Да, – осевшим голосом, выдохнула я, смахнув слезу, которая успела проскользнуть из глаз.

– Алекс, мы можем остановиться…

– Нет, не останавливайся.

Брови Тома сошлись на переносице, а сам он не торопился продолжать, гуляя взглядом по моему лицу.

– Мы можем продолжить? – пытаясь сдержать смех, выдавила я, – я чувствую себя не совсем комфортно.

– Ты что, хочешь засмеяться? – выгнув бровь, Том посмотрел на меня как на сумасшедшую.

– Нет, – закрутив головой, я закусила нижнюю губу, продолжая сдерживать порывы веселья в самый неподходящий момент.

– Это что-то Алекс, – улыбнулся Том, покачав головой, – я не знаю, как продолжать.

На этот раз сдержаться не удалось, смех вырвался наружу. Круча головой и, не веря тому, что в свой первый раз хохочу в припадке, я смахивала слёзы. Похоже на истерику. Том всё это время продолжал смотреть на меня, я же скрыла лицо в ладонях, пытаясь совладать с эмоциями. Через несколько минут, мне удалось взять себя под контроль и, вздохнув, я посмотрела на Тома.

– Прости, – хихикнула я.

– Продолжай уничтожать мою самооценку, – улыбаясь, кивнул он.

Положив ладонь на его щёку, я ответно улыбнулась и притянула парня к себе, оставляя трепетный поцелуй, который плавно перетек в тот, что полон желания и страсти. Боль снова пронзила тело, но поцелуи Тома действовали как настоящее обезболивающее. Гуляя руками по его телу, я впивалась ногтями в широкую спину и закусывала нижнюю губу. Разряд тока пронзил каждую частичку тела, когда я зажмурилась и обмякла, следующим резко остановился Том, уткнувшись носом в мою шею, где оставил поцелуй.

И всё было очень вовремя, потому что до ушей донеслись звуки заезжающей на парковочное место машины. Посмотрев на Тома, который в ответ посмотрел на меня, в горле моментально пересохло. Он подумал о том же, о чём и я – о будущем сворачивании наших шей благодаря моему папе. В следующую минуту мы спешно натягивали на себя одежду, и ещё через минуту он вылезал из моего окна, пока я хихикала.

– Вот и проводил, – улыбнулся он, положив ладонь на мою щёку.

– Спасибо, – тихо смеялась я, оставляя поцелуи на его губах.

Услышав шаги по лестнице, я отпустила Тома, который уже скрылся с глаз, но вновь вернулся назад.

– Толстовка, Алекс, – указав на серую вещь, которая валялась у ножки кровати, он получил свою одежду и снова скрылся с горизонта.

Похихикивая, я помахала ему вслед, а в дверь постучали. Получив самую широкую улыбку напоследок, я уже было утонула от счастья, как вновь вернулась в реальность.

– Алекс? – раздался голос мамы.

– Можешь зайти, мам, – упав на кровать, я подхватила телефон и сделала скучающий вид.

Окинув взглядом комнату, она улыбнулась.

– А где Том?

– Ушёл.

– Когда?

– Проводил и ушёл, – пожав плечами, я устало улыбнулась.

– Странно.

– Что?

– Он не пришёл домой, когда мы уезжали.

– Возможно, вы просто разминулись.

– Может быть, – кивнула она, – у тебя всё хорошо?

– Более чем.

– Хорошо, спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мам.

Дверь закрылась, а я уткнулась лицом в подушку, чтобы не расхохотаться и не показаться родителям неадекватной. Я всегда думала, что мой первый раз будет чем-то волшебным, романтичным, красивым, но мы ведь не всегда получаем желаемое? И, наверно, будь у меня выбор, я бы выбрала тот вариант, который произошёл. Нас накрыла волна страсти, конечно, не только она, но и моя смешливая истерика, но я счастлива, что всё получилось именно так.

Открыв телефон, я быстро написала короткое сообщение Лизи: «Всё». Ответ пришёл моментально: «Что всё?». Хихикая, я вновь заводила пальцами по экрану: «Я больше не в твоих рядах». На этот раз подруга не торопилась, вероятно, гадая, что я имею в виду, и чтобы не мучать её, я уже было хотела написать, как в окно постучали, а лицо моей лучшей подруги показалось в темноте. Впустив её в комнату, Лизи ошарашено смотрела на меня в течении минуты, после чего бросилась на меня с визгом и объятиями.

– И… как? – улыбалась она, перейдя на шёпот.

– Эм… смешно.

– Смешно? – поморщилась Лизи, выгнув бровь.

– Ага, – кивнула я, – надеюсь, я ничего не испортила, ты же меня знаешь.

– Да, верно.

Упав на кровать, я коротко пересказала всё Лизи, опуская подробности до минимума. Мне не стыдно делиться с ней всем, как и ей со мной. В детстве мы поклялись на мизинчиках, что всегда будем делиться друг с другом любыми тайнами, разочарованиями, радостью. У нас нет друг от друга секретов, и это делает нашу дружбу кристально чистой. Я не знаю, что могу утаить от неё, она – моя лучшая подруга всю жизнь, и всегда ей будет. Никто и никогда не сможет встать между нами, и когда я говорю никогда, значит, это действительно никогда не произойдёт. Я уверена в ней более чем на тысячу процентов. Лишь сигнал о новом сообщении, отвлёк меня от хихиканья с подругой. И по телу разлилось тепло, когда на экране показалось имя моего парня с вопросом: «Всё в порядке?». Заверив его в том, что всё очень хорошо, я получила пожелание спокойной ночи, на которое ответила взаимностью.

Как бы мне не хотелось смывать с себя аромат Тома, я всё же ополоснулась под душем и упала в кровать, где получила объятия и улыбку Лизи. Я не знаю, кто даровал мне такую подругу, но перед ним я буду благодарна всю жизнь.

– Ты – моя самая лучшая подруга, – прошептала я в темноту.

– А ты – моя, – улыбнулась Лизи.

Глава 23

– Ты в курсе, что у тебя ещё есть мы? – говорит Эван, вышагивая в ногу со мной.

– Ну, да.

– Том – это не мы.

– Я обедаю с вами. На уроках с вами. И даже на переменах с вами.

– Ага. На обеде смотрю на Тома. На уроках думаю о Томе. На переменах ищу глазами Тома.

– Иди в задницу, – хихикаю я.

– Ты окончательно поехала.

– И что?

– Ничего, – кивает он, – но мне нравилось, когда мы играли в бейсбол. Было круто. Чтоб ты понимала: ключевое слово было.

– Хорошо, давай поиграем завтра? У меня сегодня курсы.

– Вот это уже другое дело.

Алиша всё это время молчит, и я подозреваю, что с ней не всё в порядке, но мы не так хорошо общаемся, чтобы я выясняла причину. Но сейчас я вижу, как на ней абсолютно нет лица. Фигурально оно есть, но выражает мрак и тоску. Это мне не совсем нравится. Решаясь вступить с ней в тихий диалог, я уже делаю шаг в кабинет вслед за ними, когда моё запястье сковывает ладонь, вслед чему я резко оборачиваюсь. Серо-голубые глаза Тома смотрят на меня, попутно вытягивая за собой. Если это что-то серьёзное, то ему лучше поторопиться, потому что до начала урока осталась пара минут. Но он молчит, ведя меня за собой, что немного пугает и удивляет.

– Том, мне нельзя опаздывать, все знают скверный характер мистера Боуи, – напоминаю я, но он не останавливается, продолжая идти вперёд и даже больше, он ускоряет шаг.

Выйдя из школы, Том следует дальше, а я уже ничего не понимаю, слушая звонок на урок, который только что помог получить мне штрафное задание за опоздание. Сколько минут – столько тысяч слов. И на моей шее уже тысяча.

– Прыгай, – кивает Том, открыв передо мной дверцу машины.

Задержав на нём несколько секундный взгляд, я всё же послушно занимаю пассажирское кресло. Том прыгает следом и тут же выруливает на дорогу, оставляя школу за спиной. Новое полученное сообщение от Эвана гласит: «Ты заблудилась в дверном проёме? Где ты?», быстро набрав ответ, что я с Томом, и меня, похоже, можно не ждать, я поворачиваюсь к своему парню.

– Ты напоминаешь маньяка-убийцу, что происходит?

Смеясь, Том бросает в мою сторону быстрый взгляд и я уже не так нервозна, как до этой секунды.

– Ты когда-нибудь прогуливала школу?

– Нет, ты же знаешь, что в средней за это тебя прилюдно казнят.

– В старшей сделают то же самое, – улыбается он.

– И ты считаешь, что это должно утешить меня?

– Не-а.

– Может, ты объяснишь, что за спешка и куда мы едем?

– Как ты себя чувствуешь? – в один голос со мной, спрашивает Том.

Выгнув бровь, я смотрю на него, хлопая глазами, после чего издаю смешок.

– А что со мной должно быть?

– Не знаю, – кивает Том, искоса посмотрев на меня.

– Меня пугает твоё поведение и вопросы, – улыбаюсь я, – но да, со мной всё в полном порядке, как ты успел заметить, а вот на твоём месте я бы не радовалась.

– Почему? – смеётся он, смотря на меня, пока светофор отчитывает секунды красного.

– Ты напишешь за меня сочинение для мистера Боуи.

– Алекс, ты ведь знаешь, что он их не читает? Ему нравится сам факт наказания.

– Серьёзно?

– Вполне. Эллиот написал ему о том, как успел сходить на свидание сразу с тремя в один вечер и получил отлично.

– Может, это была обычная мужская солидарность.

– О, он не упустил ни одну деталь своего вечера, так что вряд ли. Если бы в действительности читал, то в личном деле Эллиота могла лежать парочка новых листов и его сочинение тоже.

– То есть, если я свалю всё на тебя, нам ничего не будет?

– Я бы так не рисковал, – улыбнулся Том, – хотя, пиши.

– Хорошо. Может, теперь я достойна, услышать ответ на свой вопрос?

– Да, – пожимает он плечами, – погуляем.

– У меня остался один урок, к чему эта спешка? – смеюсь я, хотя не могу лгать о том, что адреналин бурлит в крови, и мне нравится сей факт, что мы сбегаем ото всех.

– Не знаю, наверно, не хочу терять времени, потому что погода может испортиться в любой момент.

– Ладно, всё равно уже слишком поздно.

Том награждает меня ослепительной улыбкой, под которой я очередной раз дурею.

– У меня курсы в пять.

– Хорошо, сходим.

– Сходим? Ты пойдёшь со мной? – ахаю я, смотря на него с шоком.

– Да, ты же ходишь со мной на бейсбол, при этом ненавидишь его.

– Не правда! – возражаю я, – он мне нравится.

– Ты сама веришь в это?

Поджав губы, я хочу кивнуть, но получается, и кивнуть и отрицательно покрутить головой. Отлично, я отлично умею лгать.

– Нет, – хмыкаю я, заливаясь смехом, – хотя, может быть иногда, когда настроение располагает или когда… кхм… нет, только когда ты тренируешься со мной или играешь сам.

– Я никогда не был на подобных курсах, посмотрим, что из этого получится.

– Хорошо, – улыбаюсь я, примкнув к его плечу.

Том, улыбаясь, целует мой лоб и следит за дорогой, чего не делаю я. Мой взгляд блуждает по его рукам, на которых выделяются вены; даже закатные рукава до локтевого сгиба серой водолазки не смущают меня, ведь я отлично помню его тело. Что ж, Алекс, вчера эти руки гуляли по твоему телу, и держу пари, я соглашусь на это последующие миллиард раз. Закрыв глаза, я возвращаюсь в те минуты, когда снимаю с него одежду и в эту же секунду чувствую, как внизу живота разливается тепло, желая получить продолжение. Солнце ослепляет, и я жмурюсь под тёплыми лучами. Знала бы я, что в ноябре буду его девушкой и успею попрощаться с девственностью, то в таком случае могла иметь стимул изобрести машину времени.

– С тобой точно всё хорошо?

Подняв голову, я вскидываю бровь и улыбаюсь, рассматривая профиль Тома, когда он бросает в мою сторону быстрый взгляд.

– Что? Я просто беспокоюсь.

– Очень мило, – хихикаю я, легонько подтолкнув его в бок, – я в полном порядке. Я выжила и всё прекрасно.

– Выжила?

– Ну, да, это же всего лишь секс. Возможно, что сейчас половина людей на планете им занимается.

Том давится толи воздухом, толи слюной, посмотрев на меня, как на сумасшедшую.

– Не смотри так на меня, – улыбаюсь я, вновь упав на его плечо.

– Моя самооценка только что была стёрта в пыль, – смеётся он.

– Всё было хорошо.

– Но я бы больше не повторяла, да? – хохочет Том, чей смех поддерживаю я.

– Не правда. Я бы… эм, повторила прямо сейчас.

Закинув голову вверх, Том смеётся, после чего издаёт протянутый вздох и стон. Парковка пуста, потому что скорей всего никто кроме нас в будний день не решается выехать за пределы города. И это даёт мне возможность перелезть через рычаг на колени Тома, но тут я уже не такая смелая, как мне бы хотелось. Я не хочу показаться наглой, пошлой или того хуже. В эту секунду я встречаюсь взглядом с Томом, который улыбаясь, качает головой, упав на спинку. Положив ладонь на его щёку, я веду ею вверх, прогулявшись по светлым волосам.

– Алекс… – выдыхает Том, с улыбкой на губах.

И это делает своё дело, потому что мы тут же находим губы друг друга, а следом я оказываюсь на его коленях. Собственно, как и хотела. Пальцы зарываются в волосах, а его в ответ вжимаются в мою талию. Поцелуй перетекает в тот, что готов скинуть нашу одежду и насладиться друг другом, но звук шин, которые принадлежат другой машине – заставляет нас остановиться и разорвать поцелуй. Убрав волосы в сторону, я искоса смотрю на соседнее парковочное место и насылаю проклятия. Мужчина, удивленный нашим положением, вскидывает бровь и качает головой, следом он берет за руку свою девушку или жену, и эта парочка шагает к реке.

– У меня тоже для тебя кое-что есть, – улыбается Том.

– Может, отложим? – протягиваю я.

– Нет, – смеётся он, и я не могу скрыть ответную улыбку.

– Серьёзно, ты тренируешься или что с тобой не так?

– Я просто терпеливый, – продолжается посмеиваться Том, когда я открываю дверцу и выползаю на улицу, как какая-то сороконожка с ногами образующими круг.

– Если мне не понравится, мы можем вернуться?

– Куда?

– В машину.

– Посмотрим, но тебе не может не понравиться.

– Смелое заявление.

– Тебе нужен свежий воздух, – улыбается Том, переплетая наши пальцы.

– Я думаю совершенно о другом. Наши мнения не совпадают.

– Да ладно? – усмехается он, – а если я не соглашусь вернуться?

– В таком случае я найду кого-нибудь по пути к ней.

Том закидывает голову к небу, смеясь, я же в свою очередь улыбаюсь. В следующую секунду не разрывая контакт в виде замка из наших ладоней, он закидывает руку на моё плечо, тем самым прижимая ближе к себе. Тёплое дыхание обжигает кожу, когда он убирает мои волосы за ухо, и почти касаясь губами шеи, шепчет:

– Для начала я откручу голову ему, а потом доберусь до тебя.

– Я быстро бегаю, – хихикаю я.

– Что ж, я быстрее, – довольно томительно, он переходит на голос с хрипотой, который поднимает по телу мурашки.

Повернув к нему лицо, я смотрю, а точней утопающий в серо-голубых глазах. Между нашими губами буквально дюйм, а то и меньше. И я чувствую и слышу дыхание Тома. Улыбка расползается на губах, когда я желаю бросить ему заранее проигранный вызов:

– Проверим?

– Серьёзно? – выгнув бровь, Том смотрит на меня с недоверием, и я тут же вырываюсь из его объятий, начиная бежать вперёд без оглядки.

Я знаю, он где-то вблизи, но ещё я знаю, что бежать от него равноценно заочному проигрышу. Том быстр, ловок и проворен, он чертов бэттер, который обладает всеми физическими данными скорости передвижения, потому что в бейсболе ценится именно это. Но я не буду собой, если хотя бы не попробую. Хохоча, я бегу вдоль берега, обувь утопает в зыбком песке, пропитанном водой, но если я перейду на сухой, то пророю его носом и заодно поем. На побережье пусто, та пара ушла в параллельную сторону и среди шума прибоя слышен только мой довольный смех, потому что бегу я уже минуту. Завернув голову, я не вижу Тома, но когда поворачиваю её в другую сторону, резко торможу, потому что Том бежит со мной на расстоянии вытянутой руки и посмеивается.

– Ты далеко? – смеётся он, когда я, хихикая, бегу в обратном направлении.

– Никто не говорил, что бежать нужно вперёд! – кричу я, и тут же руки Тома резко хватают меня, из-за чего мы оба валимся никуда иначе, как на влажный песок, а к нему добавляется волна, с помощью которой одежда моментально становится мокрой.

Левая сторона на мне полностью вымокшая, как и спина Тома. Не замечая этого, я согреваюсь в его руках и оставляю быстрый поцелуй на скуле парня. Меня не беспокоит то, что на дворе ноябрь, порывы ветра которого те, что заставляют зубы стучать друг о друга. Том быстро подскакивает на ноги, поднимая за собой меня, дальше он уже бежит в другую сторону от парковки, чем удивляет меня, но я послушно бегу за ним, крепко держа ладонь.

Через минуту мы подбегаем к дому на побережье, Том спешно достаёт ключи и распахивает передо мной дверь.

– Чей это дом?

– На сегодняшний день – наш.

– Скажи мне, что ты не украл ключи, – хмыкаю я, рассматривая просторную парадную, где в самом центре раскинулась широкая лестница, которая открывает длинный коридор в обе стороны, за стеклянными перилами которого видны белые двери в комнаты. По правую сторону расположился огромный белый кожаный диван в форме «П», стоящий к нам спинкой, перед ним стеклянный квадратный столик, а на стене огромный телевизор, по обеим сторонам которого колонки от кинотеатра с всякими прелестями в виде приставки и большие окна, дарующие комнате много света. За ступеньками белоснежной лестницы такие же окна, а в дальнем углу раскинуло свои листья огромное дерево. По стене с левой стороны тянется прямоугольная арка, бока которой напоминают обломанные кирпичи. Заглянуть внутрь – у меня не получается, потому что стою я слишком далеко. Белый мрамор со вставками серых размытых линий блестит, отражая наши силуэты, а стены в темном лиловом цвете огибают всю комнату. В доме так чисто и пусто, кажется, что тут вовсе никто не живёт.

– Не украл, – улыбнулся Том, скинув обувь и пройдясь по комнате, он положил ключи на стеклянный столик, и вновь обратил взгляд ко мне, потому что я не решалась сдвинуться с места, – это дом моего брата и его родителей.

– А они где?

– Живут в Бостоне.

– Зачем тогда им этот дом?

– Он стоит огромных денег, и мамы его любят, особенно летом. И если они приезжают, то останавливаются тут.

– Они сумасшедшие, если уехали из этого дома. Он же идеальный.

– Отцу Джареда предложили хорошую должность, из-за которой им пришлось переехать.

– Давно?

– Мы были маленькие, может, в лет семь. Мы ровесники.

– Это тот, что приезжал в школу?

– Да. И ты уже говорила, что он ничего, – улыбается Том.

– А ещё говорила, что не в моём вкусе.

– Верно.

Между нами повисает неловкая пауза, из-за которой я перекатываюсь с ноги на ногу, и окидываю дом ещё одним взглядом. Скинув обувь, я заглядываю в проём, где, как и ожидалось – кухня. Белая, просторная, светлая, но такая же пустая, как и гостиная. В центре стоит большой стол. Мне вдруг становится так грустно, что тут больше не ужинает семья, ведь дом действительно очаровывает ещё с порога. Я бы с удовольствием осталась тут, каждое утро мой завтрак мог воодушевлять и вдохновлять лишь одними видами из окна. За спиной я слышу смешок, на который обращаю внимание. Голова Тома склонилась вниз, а на губах бегает улыбка, когда он смотрит на экран телефона, быстро перебирая по нему пальцами. Будто почувствовав мой взгляд, он поднимает глаза.

– Что?

– Ничего, – киваю я, сужая глаза, когда Том вновь начинает тыкать по экрану.

– Не смотри так на меня, – не глядя, смеётся он, продолжая набирать сообщение, – это всего лишь Джаред.

– Или Джорджина.

Вскинув голову, он выгибает бровь, пока на его губах тень улыбки, наровящаяся показать себя.

– Ревнуешь?

– Вполне может быть, – соглашаюсь я.

– Хорошо. Но это ничего не меняет. Джаред просит не развлекаться на его кровати.

– А тут есть игрушки или бумага?

– Зачем? – хмурится Том.

– У меня всего лишь идея, – улыбаюсь я.

– Найдём, если идея стоящая.

– Стоящая.

Том посылает мне улыбку и пробегает мимо, начиная рыскать по ящикам. Через минуту он машет стопкой разноцветных квадратиков в виде тех, что являются напоминателями с липкой стороной. Дома у меня такие же, для того, чтобы делать заметки и вставлять их в ежедневник. Смотря на листочки, я не знаю, как сказать Тому о том, что я хочу сделать. Не знаю, за кого он меня примет, но если Джаред действительно такой, какой является в моём представлении, а именно смешной придурок – он обязательно оценит.

– Мне нужна ручка.

Следом за листочками, на стол ложится синяя ручка, которую я тут же подхватываю. Закусив нижнюю губу, я смотрю на Тома, который в ожидании смотрит на меня. Следующие слова вырываются довольно скоропостижно, и могут похоронить меня в его глазах.

– Твоя задача нарисовать любимую позу, ну, либо просто любую позу.

– Что? – вскинув брови, в его глазах отражается удивление.

– Эм… Камасутра и всё такое, – вздыхаю я, вскинув руки, – я не извращенка, просто такая идея.

– Что за идея?

– Мы просто нарисуем, сфотографируем на его кровати и отправим ему.

– Я даже не хочу знать, откуда такие идеи появляются в твоей голове, и тебе лучше переодеться.

– Тебе тоже, – киваю я, и Том тут же скидывает водолазку.

Проглотить слюну уже не получается, потому что она вместе с челюстью с грохотом падает на мраморный пол. Я буквально чувствую, как расширяются зрачки, а внизу начинаются виться узлы. Повесив одежду на спинку стула, Том поворачивается и улавливает мой взгляд. Я же в свою очередь, чтобы защититься каким-то барьером, делаю то же самое – сбрасываю куртку и футболку, оставаясь в лифчике. На этот раз расширяются глаза Тома, что определённо доставляет мне неимоверное удовольствие. От меня не ускользает тот факт, что он проглотил толи воздух, толи слюну, ведь я сделала то же самое.

– Приступим? – осевшим голосом спрашивает он.

– К чему?

– К рисованию.

Открыв рот, я не могу выдавить согласие, продолжая гулять взглядом по его голому торсу. Слова будто застревают и вовсе не желают наполнять собой тишину.

– Предлагаю сделать это позже, – шёпотом говорю я, словно нас может кто-то услышать. Но ведь у стен есть уши?

Уголки губ Тома медленно поднимаются вверх, когда я дрожащими руками пробираюсь пуговице на джинсах, чтобы скинуть остаток одежды. И на удивление, у меня получается расстегнуть её с первого раза. Джинсы падают на пол, и я переступаю через них.

– Ты станешь моим сумасшествием, Алекс, – с хрипотой сообщает Том.

В следующую секунду его ладони примыкают к моей талии, а я веду своими по его груди, получая поцелуи. Стол моментально становится моим пристанищем, куда меня сажает Том. Пальцы, которые ведут по спине, оставляют за собой волну мурашек, после чего прячутся в волосах на затылке, а вторая рука одним махом притягивает меня на край. Обняв ногами талию Тома, я без доли страха и сомнения расстегиваю его ширинку и пуговицу, помогая джинсам упасть вслед за моими. Туда же приземляется мой лифчик, когда губы Тома поджигают кожу на шее и плечах. Я совсем не думаю, мозг каждый раз отключается. Я уже слабо осмысляю происходящее.

– Ты же понимаешь, что это стол? – хрипло спрашивает Том у моих губ.

Я издаю непонятное бульканье вместо слов, но через несколько секунд все же нахожу подходящие.

– Я уже ничего не понимаю.

Последняя разделяющая ткань приземляется на пол. Не знаю почему, но я абсолютно не стесняюсь своей наготы перед ним. Наоборот, я наслаждаюсь тем, как Том смотрит на меня. Это флакон с желанием, любовью, нежностью и толикой безумия в виде огня. Очередной серебристый квадрат падает на пол, за которым следует первый стон, сорвавшийся с моих губ, а после с губ Тома, скорей напоминающий рык. Вцепившись в его плечи, я чувствую не то, что было первый раз, сейчас всё не так болезненно и неприятно. Поцелуи и руки Тома, удерживающие мои ноги или гуляющие по телу – помогают расслабиться. Открыв глаза, я встречаюсь с его взглядом, и примыкаю лбом, наслаждаясь, горячим дыханием, которое опаляет лицо и его движениями.

– Я люблю тебя, – выдыхает он, оставляя быстрый поцелуй на моих губах.

С улыбкой, я закрываю глаза и шепчу:

– Я люблю тебя больше всего на свете.

Прижавшись плотнее, я заключаю его щёки в свои ладони и смотрю прямо в глаза, видя его уязвимость, душу и сердце, которое бальзамом окутывают сознание. Сомневаюсь, что есть что-то лучше его. Ударивший разряд тока, заставляет меня уронить голову на его плечо, целуя влажную кожу. И тот факт, что я буквально целуют пот – совершенно не смущает и не вызывает отвращение. Его запах легко посылает сигналы моему сознанию полностью затуманиться и не искать выход. Существует газ, способный убивать, но при этом вызывать посмертную улыбку на лице – это Том, потому что именно он способен убить меня, и я буду рада принять смерть от его рук с улыбкой на губах. Моя смерть, конечно, в виде отмирания мозга, но это уже много.

– Я лишусь рассудка с такими темпами, – шепчет он, продолжая оставаться во мне, и прижимаясь грудью к моей груди.

– Аналогично, – улыбаясь, я вновь целую его шею и получаю ответную реакцию в виде секундного скрепления хватки на талии.

– Картер убьёт меня, если узнает, – тихо смеётся Том.

– Что именно?

– Не его кровать, но их обеденный стол.

– Они тут не живут, и он не узнает.

– Твоя правда.

Оставляя на кончике моего носа поцелуй, я получаю следующий в губы и улыбаюсь, заглянув в его глаза.

– Алекс, я не шучу.

– Что именно?

– Я люблю тебя.

– Я тоже не шучу, потому что люблю тебя.

– Больше всего на свете? – улыбается Том, поглаживая большими пальцами мою талию, когда я ответно глажу его щеки.

– Больше, чем больше всего на свете.

Он вновь улыбается и награждает меня поцелуем, после утыкается носом в мою шею и щекочет её носом, из-за чего я хихикаю и выворачиваюсь, заключая его шею в крепкие объятия. Закрыв глаза, я втягиваю любимый аромат и мы просто молчим, наслаждаясь тишиной и друг другом. Выводя большим пальцем круги на его коже, я глупо улыбаюсь. Я ничего не могу с собой поделать, потому что эта улыбка автоматически расползается на губах.

До какой степени одурения можно любить кого-то? Кажется, что у этого чувства нет глубины и ширины, оно бесконечно. Каждый осколок и крупица меня готовы отдаваться ей абсолютно не задумываясь. Это словно мой магнит, к которому я тянусь за сотни миль. И это чувство сложноописуемое, да и требуется ли это описание, если ты утопаешь в ком-то без остатка и желания выбраться на поверхность!? Если мне когда-нибудь скажут, что это подростковые чувства, школьная любовь или что-то подобное, я без раздумий врежу этому человеку, потому что любовь не имеет возраста. Она способна поджигать и в пятнадцать и в пятьдесят. Она дарит свободу и плен, которые принимаются с радушием. Она не ищет идеальности, она находит изъяны, в которые влюбляешься, и все минусы превращаются в сплошные плюсы. У неё есть тонкая грань между умиротворением и безумием, по которой ходит каждый. Черно белое по щелчку пальцев становится красочным. Ты начинаешь любить то, что доселе не любил: будь то бейсбол или что-то иное.

Через какое-то время, одежда вновь закрывает наши тела, но до пояса, потому что верх остается мокрым, да и низ тоже, по этой причине пара джинс, водолазка и футболка висят на батарее, пока мы в нижнем белье делаем глупые рисунки. В итоге некоторые позы из камасутры красуются на листочках, а мы глупо хихикаем. Комната Джареда тёмная: стены выкрашены в чёрный цвет, но, несмотря на это, всё выглядит довольно стильно, хотя бьюсь об заклад, что когда-то тут висели плакаты из плейбоя. Ставя каждый раз новый рисунок, мы фотографируем и отправляем ему, после которых Том пишет сообщение: «Мы ни в чём себе не отказываем». Кучка бывших художеств, летит в мусорное ведро после своей фотосессии, а Том убегает вниз, потому что по пустым стенам разнесся дверной звонок. Я же не могу себе отказать в любопытстве и узнать брата Тома получше.

Как только открывается первый ящик, я мысленно даю себе пять и улыбаюсь, потому что там нахожу плакаты. Не знаю, когда Джаред их весил, если они переехали тогда, когда ему было семь лет, но стопка полуголых девушек сейчас прямо перед моими глазами. Разве только по приезду, но сомневаюсь, что ему нужно рукоблудничать, он не показался мне зажатым мальчиком и ботаном, который шугается девушек. Наоборот, Джаред может стать тем, кто возглавит журнал. Остальные ящики оказываются пустыми. Я не нахожу ничего: ни фотографий, ни записок, словно у него никогда не было девушки или они ему не писали. Хотя, сомневаюсь, что Джаред или Том хранят подобное.