Текст книги "Остров цветущих апельсинов"

Автор книги: Джульетта Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Ирэн хмуро держала в руке злополучное послание, когда на стол упала тень, и в следующий момент в офисе появилась Дельфина.

– Какой сюрприз, – несколько растерявшись, пробормотала Ирэн, не в силах скрыть неловкость. – Надеюсь, ваше появление значит, что Тео лучше.

– Давайте отбросим притворство, – резко оборвала ее женщина. – Как только я полчаса назад услышала о прибытии шведской туристической группы в Кирению, все бросила и приехала на помощь. К тому же случайно кое-что вспомнила и хотела добраться до своего стола раньше, чем вы начнете рыться в корреспонденции.

– Если вы расстроены находкой письма… – сдержанно начала было Ирэн, но не успела она сказать, что не собирается показывать его бабушке или Дэвиду, как Дельфина выхватила документ из ее руки.

– Письма на почте иногда теряются. – Она быстро разорвала листок в клочья. – И учтите, если попытаетесь сказать Дэвиду или даже бабушке о том, что я так поступила, они все равно вам не поверят. За все время работы здесь я не сделала ни одной серьезной ошибки.

– Тем больше у вас причин для Откровенного признания. В любом случае ничего серьезного не случилось. Вся группа размещена. У вас ужасно бледный и усталый вид. Почему вы не идете домой?

– Чтобы позволить вам нанести мне удар в спину – сообщить о чудесной находке?

Ирэн смерила ее взглядом.

– Не судите других по себе, – холодно отпарировала она и, оставив Дельфину в офисе, направилась в столовую.

Куча возмущенных шведов более приятная компания, чем Дельфина Киприани с ее змеиным языком.

Туристы, теперь настроенные весьма оптимистично, оказались милыми и дружественными людьми; здорово встретить леди, которая так хорошо говорит на их родном языке и так позаботилась о них. Когда они вернутся в Швецию, то расскажут друзьям, что самая лучшая гостиница, несомненно, «Гермес».

Оказав посильную помощь Никосу и его подручным, вернувшись в офис, Ирэн с удивлением и облегчением осознала, что не видит Дельфины. Вместо этого, словно королева, за столом восседала бабушка, а рядом с ней – повар. При появлении Ирэн оба подняли головы и улыбнулись.

– Мы вносим срочные изменения в меню, чтобы удовлетворить потребности вновь прибывших, – прокомментировала их действия миссис Вассилу, а повар добавил, поблескивая черными глазами:

– У них хороший аппетит, у этих шведов. Почему мисс Дельфина вмешивается – говорит, что я слишком экстравагантен? Когда она еще лежала в колыбели, я уже стоял у плиты!

– Миссис Киприани плохо себя чувствует. Удивительно, что она вообще пришла, – с укором заметила миссис Вассилу. И, обращаясь к Ирэн, добавила: – Дельфина выглядела до того больной, что я отослала ее. Она не хотела идти – у нее преувеличенное чувство долга. Пришлось настоять.

Зазвонил телефон, и миссис Вассилу знаком попросила Ирэн ответить. Девушка быстро подняла трубку и обрадовалась, что сделала это сама, поскольку на другом конце был Андреас, он настоятельно просил ее пойти с ним завтра вечером на танцы.

– Извините, но это исключено, – торопливо отказалась она. – Мы чрезвычайно заняты. Вряд ли я смогу вырваться.

– Тогда в другой ближайший вечер, – настаивал он. – Мне так хочется увидеть вас.

Смущенная тем, что голос Андреаса, вероятно, слышен не только ей, Ирэн бросила на бабушку полный сомнения взгляд.

– Передай молодому человеку, что ты – девушка не слишком-то свободных нравов, – властно прошептала миссис Вассилу. – Если хочет встретиться с тобой, пусть, как положено, сначала обратится ко мне.

Удивленная, Ирэн решила, что не стоит полностью передавать молодому человеку такое сообщение.

– Моя бабушка полагает… – начала было она.

– Ну! Все остальное известно заранее! – Ирэн представила его веселую усмешку. – Вы получили цветы?

– Да, получила. Большое спасибо.

– Рад, что вам понравилось. Ладно, передайте привет кириа Вассилу и скажите, что для меня будет большой честью познакомиться с ней. А также мои извинения за нетрадиционное поведение. Но я так много лет не был на Кипре, что немножко подзабыл наши прекрасные старосветские приличия и необходимые знаки внимания.

Он повесил трубку.

– Довольно развязный молодой человек, судя по тому, что я услышала из беседы, – сурово прокомментировала миссис Вассилу. – Если я хоть что-то понимаю в жизни, то этот тип сегодня же появится на моем пороге.

Улыбаясь Ирэн, повар сочувственно откликнулся:

– И кто его за это осудит?

Ирэн улыбнулась в ответ, в памяти всколыхнулись воспоминания тех дней, когда она жила на Кипре с родителями. Люди, работающие на кого-то, понятия не имели о подобострастии. Они считали себя одной семьей. Для них было естественно говорить то, что они думают.

Хотя мера миссис Вассилу по отсылке Дельфины домой подразумевала, что ее обязанности снова возлагаются на Ирэн, Девушка так обрадовалась отсутствию своей недоброжелательницы, что дополнительная работа абсолютно не расстроила ее.

Действительно, ей пришлось выполнять многое из того, что для Дельфины было обычным делом – та давно уже привыкла к внезапному прибытию больших групп туристов, хотя, как правило, об этом было известно заранее; она работала со скоростью молнии, обеспечивая Никоса всем необходимым для сервировки стола, – за серебро отвечал он, – аранжируя свечи и цветы, чтобы они прошли критический осмотр миссис Вассилу.

Но Ирэн, хоть, разумеется, и медленнее Дельфины, так преуспела, что после окончания долгого рабочего дня получила долгожданную похвалу от Дэвида.

– Вы блестяще поработали. Это наше общее мнение с миссис Вассилу. Разошлись мы только в одном: я удивлен вашей сноровкой, она – нисколько.

– Я допустила несколько ошибок, – призналась Ирэн. – Никос вернул мне отдельные скатерти и салфетки, которые нуждались в починке. Он был очень вежлив, но, очевидно, подумал, что я небрежна.

– Это мелочи. Особенно меня поразило ваше спокойствие, когда вас преследовали нелепыми жалобами наши самые назойливые старые постояльцы.

Она рассмеялась:

– В нашем лондонском офисе было много поводов для раздражения. Люди могут вести себя очень неразумно. Но эти милые старушки – они просто не хотят, чтобы о них забыли, когда приходит много незнакомцев.

– Вижу, вы собираетесь баловать их, как ваша бабушка, – немедленно последовал его резкий ответ. – Хотя, заметьте, если кто-то, служащий или постоялец, действительно создает трудности, она может стать жесткой. – И затем со сдержанным юмором поинтересовался: – Вы тоже способны на жесткость? Просто не верится!

В памяти Ирэн возник Гай и его горькие обвинения, настроение девушки, к ее ужасу, мгновенно испортилось, на глазах выступили слезы.

– Моя дорогая, что я сказал, чем обидел вас? – Дэвид остановился, крепко держа ее за руку. В свете ламп у входной двери слезы скрыть было просто невозможно.

– Просто я – дура, – всхлипнула она. – Помню то, что должна забыть. И, возможно, немного устала.

Тут явно дала о себе знать его шотландская кровь – шотландец не лезет в чувства даже близких друзей, не говоря уже о посторонних, поэтому вместо дальнейших расспросов Дэвид удрученно посетовал:

– Мы ужасно перегрузили вас сегодня – фактически с самого приезда. Пора устроить перерыв и немного отдохнуть. – Затем, поскольку она все еще терла глаза, предложил: – Постоим немного на свежем воздухе, прежде чем вы войдете?

Ирэн знала, что он оставил несказанным: «Вы не хотите показать бабушке и маленькой сестре, что плакали», – и была ему благодарна.

Ясно, что он не такой медведь, как она думала. Действительно, при всей своей бесцеремонности и взрывах раздражения этот большой, неповоротливый человек был способен к неожиданной деликатности. Прогуливаясь с ней по залитому лунным светом саду, полному ароматом цветов цитрусовых и других, незнакомых Ирэн запахов, он неловко извинялся за свою неприветливость при первой встрече.

– Я нежно люблю вашу бабушку, уважаю ее за практический здравый смысл. Но в редкие моменты размолвок просто схожу с ума, особенно когда думаю, что она делает серьезную ошибку.

– Понимаю. Вероятно, вы думали, что такая невежда, какой я была и остаюсь в гостиничном деле, просто обуза.

– Боюсь, что так. Видите ли, на Ближнем Востоке существует почти уродливый культ семьи. Неопытные люди попадают в бизнес просто потому что случайно приходятся родней владельцу. – И затем он рассмеялся чуть застенчиво: – Что, говоря по правде, случилось со мной, когда после несчастного случая мне пришлось оставить торговый флот. Едва после больницы в Саутгемптоне я приехал на поправку в Лимасол к родителям, как с нами связались Вассилу, пригласили всех троих провести отпуск в «Гермесе», а затем предложили мне работу. К счастью, ваш дедушка успел дать мне ценные уроки.

– И, к счастью для бабушки, вы приняли предложение. – Ирэн говорила искренне. Затем нерешительно спросила: – Дэвид, вы очень скучаете по морю?

– О, у меня есть лодка. Иногда я хожу под парусом. Как-нибудь возьму вас с Джози, если не боитесь. – Он слегка усмехнулся. – Раз или два я приглашал Дельфину, но она слишком большая трусиха.

Упоминание о Дельфине было как холодный ветерок.

– Мне жаль ее, – задумчиво произнесла Ирэн. – Она тяжело восприняла мой внезапный приезд.

– Объективно говоря, если уж так должно было случиться, то для нее лучше теперь, чем потом, – последовал прямой комментарий Дэвида. – Если она не захочет остаться сейчас, когда самое высокое продвижение по службе кажется маловероятным, она легко сможет получить другой хороший пост на острове.

– Или выйти замуж, – осмелилась вставить Ирэн. – Она очень симпатичная женщина.

Дэвид пожал тяжелыми плечами:

– Кажется, в смерти ее мужа скрыта какая-то тайна, и, возможно, из-за этого она сторонится общества.

– Может быть, ей хватает работы в отеле и обожаемого ребенка.

– Пожалуй. Во всяком случае, она не поощряет поклонников!

Не входит ли сам Дэвид в эту категорию, пришло в голову Ирэн. Он не похож на влюбленного. Все же со своим унаследованным благоразумием он мог ожидать, что в конечном счете возглавит «Гермес» с Дельфиной в качестве жены и помощницы. Похоже, Дэвид высоко оценивал ее способности и по-своему – сухо и неромантично – любил ее.

И затем ее посетила другая мысль, такая нелепая, что она почти рассмеялась вслух. Предположим, бабушка, строя планы в своем изобретательном уме, пытается сосватать их с Дэвидом, чтобы «Гермес» принадлежал в обозримом будущем реальным членам семьи.

– Над чем вы хихикаете теперь, переменчивое создание? – добродушно осведомился Дэвид.

– Над одной нелепицей, – беспечно отмахнулась она. Но печаль уже снова вернулась, словно оправдывая его обвинение.

Мысль о браке, даже в таком нелепом контексте, внезапно напомнила, что только несколько месяцев назад она мечтала о дне своего бракосочетания, о розовом будущем с мужчиной, чьи улыбка, голос и самое легкое прикосновение волновали ее сердце. С мужчиной, после которого все, кто ей встречался, совершенно не привлекали ее.

На следующий день, когда они вместе просматривали утреннюю почту, Дэвид заметил, что, конечно, с одобрения бабушки, свяжется с Дельфиной и предложит ей после возвращения работать с понедельника, если она захватит малыша с собой.

– Он очень хороший мальчик, а здешний простор пойдет ему на пользу. Его бабушка добрая, но слишком суетливая, она излишне волнует Дельфину. Ей же лучше, если он будет на глазах.

– Прекрасная идея, – быстро отреагировала Ирэн. Она говорила со всей искренностью. Наверняка с ребенком на руках Дельфина стала бы человечнее. Он, конечно, будет мешать ей в рабочее время, но здесь могла бы помочь Джози – иногда занимать малыша и играть с ним. В лондонской школе учителя говорили, что она «добра к младшим детям». Хотя тетя Этель позаботилась, чтобы она не имела шансов проявить дарования в этом направлении – «отродью» всех возрастов твердо запрещалось показывать нос в доме.

В отсутствие Дельфины работы было предостаточно. Очень часто туристы проводят светлое время суток, любуясь красотами или историческими достопримечательностями в отдаленных частях острова, но молодые шведы держались поближе к дому, больше интересуясь плаванием, серфингом и солнечными ваннами на пляже. Обычно они являлись на ленч и на все другие приемы пищи в полном составе, и вместе с окрестными любителями признанных деликатесов повара переполняли ресторан до отказа, что было превосходно для отеля, но, по тайному мнению Ирэн, чересчур утомительно.

Воскресенье, однако, принесло небольшую передышку. Шведы, чувствуя, что пришло время впитать немного культуры, уехали в нанятом автобусе на Восточное побережье в Фамагусту, где столетия назад разразился кровавый конфликт между мусульманами и христианами, и в Саламис, известный пребыванием там апостола Павла и жестокостью к нему в еще более ранние времена.

День принес и незначительное волнение. В прекрасном автомобиле приехал Андреас, чтобы представиться миссис Вассилу, – красивый, элегантный, с превосходными манерами, что вообще характерно для киприотов.

Первой его увидела Джози и помчалась навстречу, зовя Ирэн за собой. Но Ирэн уже научилась соблюдению кое-каких обычаев и скромно оставалась с бабушкой в гостиной, пока Джози не привела гостя.

Миссис Вассилу держалась с ним официально, но Ирэн этого ожидала. Прежде чем одобрить дружбу между ними, старая дама хотела побольше узнать о молодом человеке и его семье.

Хотя одно время родители Андреаса Николаидеса жили в Никосии, она всего лишь раз мельком видела их в «Гермесе» несколько лет назад. Что касается самого Андреаса, она вежливо допытывалась, почему в последние годы он так много времени провел за границей.

В Англии ее любопытство расценили бы как невоспитанность, и Ирэн встревожилась. Но к Андреасу это никакого отношения не имело. Очевидно, он заранее подготовился к подобному допросу, и его ответы следовали без малейшего признака негодования или колебания.

Он уехал после положенного получасового визита с добродушным согласием миссис Вассилу на прогулку с ее внучками в следующий вторник днем. Старая леди даже легким движением головы дала разрешение Ирэн вместе с Джози проводить его к автомобилю.

Он бросил на Ирэн загадочный взгляд и, прощаясь, задержал ее руку в своей на секунду дольше, чем было необходимо.

– Вы когда-нибудь привыкнете к кипрским церемониям? – поинтересовался он. – Мне самому трудновато глотать их после стольких лет за границей, а я ведь урожденный киприот. Впрочем, будет весело увильнуть от них. До вторника… Красавица!

И с этим он отбыл.

– Бабушка, мистер Николаидес назвал Ирэн красавицей, но ведь он тоже красивый? – осведомилась Джози, стремительно вбегая в гостиную, когда большой автомобиль исчез вдали.

– Очень, – холодно отозвалась миссис Вассилу. – Немного краснобай, правда.

– Что такое «краснобай», бабушка?

Тот, кто не лезет за словом в карман, дорогая. – Мисс Тейлор это бы понравилось!

– Да уж! – Старая дама повернулась к только что вошедшей Ирэн и спросила с легким ироничным блеском в темных глазах: – Ну, моя дорогая, он доволен, что вы едете на прогулку втроем?

– Он не сказал, – последовал скромный ответ Ирэн. Ее глаза тоже улыбались. – Едва ли. Но для меня в самый раз.

В понедельник утром Дельфина вернулась со своим маленьким сыном Тео. Это был темноволосый красивый мальчик, застенчивый, тихий и даже как-то слишком аккуратно одетый. «Трудно вообразить, – подумала Ирэн при первом столкновении с ним в холле, – что он кому-то может помешать». Тео даже не особенно цеплялся за мать: похоже, предпочитал играть один в уголке.

Ирэн интересовало, проявит ли Дельфина признаки неловкости за свое поведение во время их последней встречи в. офисе, придаст ли ей виноватый вид воспоминание о почти тайно уничтоженном письме из шведского агентства. Но хотя Дельфина все еще выглядела бледной и усталой, она держалась с вежливой отстраненностью. «Она либо прекрасная актриса, – подумала Ирэн, – или же действительно думает, что спрятать срочное письмо, адресованное гостинице, – мелочь».

Хотя в офисе оставалось еще множество работы на утро понедельника, Ирэн не стала предлагать помощь. Ей не хотелось нарываться на вежливый отпор. Вместо этого она последовала, как выяснилось, обычаю бабушки – устроила обход общественных помещений, одинаково улыбаясь персоналу и гостям и наблюдая, все ли гладко.

Однако Ирэн заметила, что у нее появился сопровождающий – Тео. Она обернулась и предложила ему руку:

– Привет, мой дорогой!

Мальчик подошел ближе, и после мгновенного колебания его маленькая ручка скользнула в ладонь Ирэн.

– Мама велела тихо играть в ее спальне, – сказал он, – но там негде. В углу ставят мне кровать.

– И ты хочешь пойти со мной?

– Ну… я не должен мешать.

Она нашла что-то трогательное в его старомодной манере изъясняться.

– Вряд ли ты помешаешь, – добродушно возразила она. – Давай разложим по столам новую писчую бумагу и конверты и украсим стойки цветными открытками.

Тео серьезно кивнул:

– Это я могу.

– И можешь улыбаться всем, кто тебе улыбается.

Он улыбнулся:

– И не корчить рожи тем, кто сердит!

Ирэн слегка сжала его ухо.

– Им нужно улыбаться еще шире, – сказала она.

Но когда они с Тео пошли вместе, никто и не подумал хмуриться и сердиться. Киприотский персонал, обожающий малышей, быстро полюбил мальчика, а старые девы-англичанки отложили вязанье и хором воскликнули, что он будет товарищем для Джози.

– Кто такая Джози? – осведомился мальчик, когда они продолжали поиски Никоса.

– Моя маленькая сестра. Она старше тебя, поэтому, возможно, вам будет не слишком весело играть вместе.

Тео пожал плечами.

– Мне не с кем особенно играть, – беспечно сказал он. – Но я не жалуюсь. Я сочиняю и придумываю игры в голове.

– Как и Джози, наверное. Она всегда много времени проводила в одиночестве.

Прежде чем найти Никоса, они столкнулись со старым полковником, которого Ирэн описали как «желчного» и который с видимым трудом подавлял гнев. Он был настолько любезен, что ласково погладил Тео по голове и, перед тем как начать возмущаться, неубедительно улыбнулся Ирэн:

– В последние месяцы ко мне очень оскорбительно относятся. Ваша бабушка предоставила нам с женой специальные скидки как постоянным жильцам. Однако мой двухнедельный счет регулярно выставляют по первоначальной цене. Миссис Киприани всегда небрежно извиняется за ошибку и вносит исправления, но такая канитель уже несколько надоедает.

– Не мне делать ей замечания, – был тихий ответ Ирэн, – я здесь новенькая. Если ошибки продолжаются, пожалуйтесь мистеру Маклеоду или самой бабушке.

– Ну, я не хочу доставлять ей лишние хлопоты.

– Не беспокойтесь. Вероятно, этому есть простое объяснение. Она очень много работает и по забывчивости обратилась к устаревшей бухгалтерской книге.

Полковник Бикерс хмыкнул:

– Лучше, если вы сами освежите ей память.

– Он зол на мамочку? – спросил Тео, когда они пошли дальше.

– На самом деле нет. Но он солдат, а они любят вести себя только так – строго и сурово.

И она больше не думала об этом разговоре.

Они вышли в сад за цветами, которые Гектор, старый садовник с выдающимися бакенбардами, срезал для столовой, и наткнулись на Дэвида, который вернулся с рынка и направлялся на кухню.

– Вы-то мне и нужны, – обратился он к Ирэн гораздо более дружеским, мягким тоном, чем обычно. Затем повернулся к Тео, наклонился и торжественно обменялся с ним рукопожатиями. – Тебя очень ждали, – сказал он мальчику, – и вижу, ты не тратишь время зря.

– Я мало сделал, дядя Дэвид, – скромно ответил ребенок.

– Ты убедил очень симпатичную леди провести утро с тобой, не так ли?

Ирэн порозовела и удивленно взглянула на Дэвида:

– Комплименты! Я не думала, что они вообще по вашей линии.

– Не забудьте, в моих венах течет и киприотская кровь, – непринужденно улыбнулся он. – Суровый шотландец я только по отцу! Но слушайте – сейчас, когда Дельфина вернулась, вам следует взять, по крайней мере, выходной. Разрешите мне пригласить вас, Джози и этого товарища, если он захочет, на прогулку завтра в полдень? Я наметил нечто особенное.

– О, Дэвид! – Ее лицо вытянулось. – С одобрения бабушки мы завтра едем на прогулку с Андреасом Николаидесом. Вчера он обратился к ней с просьбой, и все уже решено.

– Хорошо. Желаю приятно провести время. – Его ответ прозвучал бодро и без всякого намека на разочарование. Дэвид удалился. Рядовая вежливость к внучкам своей хозяйки, за которой стоит столь же мало реального чувства, как и за глупым комплиментом. Вероятно, он с облегчением вернулся к утомительной хозяйственной работе.

Но почему, ради всего святого, ее волнует, разочарован он или нет? «Явное женское тщеславие!» – предположила Ирэн. В конце концов, чувства Дэвида ее совершенно не интересуют. Ни капельки.

А затем, после возвращения в служебные помещения гостиницы, в буфетной, где аранжировали цветы, они с Тео встретились с очень недовольной Дельфиной.

– Тео, зачем ты мешаешь мисс Мередит? Я велела тебе пойти поиграть в моей спальне.

– Там работают, мама. – Его маленькое личико было удручено. – Ставят мне кровать.

– Мог бы уйти на балкон, – резко бросила Дельфина и коротко заметила Ирэн: – Если он будет путаться под ногами, ему не позволят здесь остаться. Я должна быть строга с ним.

Ирэн в упор посмотрела на женщину.

– Мне он не мешает, – искренне ответила она.

– Очень любезно с вашей стороны, – холодно поблагодарила Дельфина. – Но ему надо учиться послушанию. – Она взяла мальчика за руку и молча увела его.

«Вряд ли Тео разрешат подружиться с Джози, – думала Ирэн, направляясь в кладовую. – Дельфина слишком ревнива. В каком-то смысле это понятно, – предположила она, – молодая вдова с единственным ребенком, наверное, должна быть жестокой собственницей. Но будет трудно объяснить Джози, что следует оставить маленького мальчика одного».

Ирэн вздохнула, наполняя хрустальную вазу яркими душистыми фрезиями.

В Англии казалось, что жизнь будет проста – по крайней мере в доме бабушки. Но, разумеется, и здесь нашлись свои сложности.