Текст книги "Игра воровки"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 27 страниц)

– Ну, Раш, ты получил своего заложника, и Айт поубивал врагов. Если все довольны и счастливы, может, уберемся наконец из этого проклятого места?

Райшед и Айтен ухмыльнулись мне, садясь в лодку, и я больше не могла поддерживать свое притворное раздражение.

– Тебе незаслуженно везет! – Я покачала головой, обращаясь к Райшеду.

– Дастеннин благоволит мне, что я могу поделать? – Он широко раскрыл глаза.

– Молись, чтоб и дальше благоволил. – Шив провел руками по бортам, и лодка шустро заскользила по воде. – Нам надо пересечь пол-океана, прежде чем можно будет говорить о какой-либо безопасности.

Бремилейнские доки, 3-е предзимы

Казуел шагал по набережной. У него был такой угрожающе мрачный вид, что даже ленивые грузчики уступали ему дорогу. С бессильным гневом он сжимал пакеты из вощеной бумаги с травами и сушеными фруктами. Он – маг, кипятился Казуел, и заслуживает большего уважения. Конечно, эсквайр Камарл привык командовать слугами и, несомненно, не хотел оскорбить его этим, но Казуел не лакей, и Камарлу не следовало посылать его с такими поручениями. Почему Дарни не бегает вверх и вниз по крутым улицам, собирая бессмысленные свертки, как служанка? Маг посмотрел на дальнюю сторону гавани, где у причала мягко покачивался корабль – стройное судно с высокими мачтами, крутыми бортами и ищущим носом, крошечные фигурки Дарни и Камарла готовились вместе с командой к отплытию.

Стайка краболовных суденышек обогнула дамбу и заплясала на блестящих водах гавани. Люди с корзинами в руках потекли на причал, чтобы первыми выбрать улов. В предвкушении свежего омара Казуел повеселел: на океанском побережье они были намного вкуснее. Еда в гостевом доме оказалась на удивление хорошей, вот только жилье было немного старомодным и без особых удобств. Отбросив плащ с плеча, маг сунул пакеты под мышку. Хорошо хоть сегодня нет дождя; небо сияло свежевымытой голубизной, и мягкий ветерок катил над головой пушистые облака. Казуел вовсе не собирался рисковать жизнью в океане, но надеялся, что плавание не будет слишком бурным, раз уж сам Отрик взялся управлять ветрами.

– Казуел, мы снова встретились!

Изумленный таким приветствием, маг остановился и повернул голову. Невысокий белокурый мужчина вышел из-за сохнущих сетей, расплывшись в улыбке.

– Что-то не припомню вас, сударь.

Казуел прикинулся беспечным, но мысли его мчались наперегонки. Это был враг! Как позвать на помощь? Дарни? Камарла?

– Мы встречались в Ханчете, – весело произнес блондин. – Ты был очень полезен; злоба и зависть делают ум таким легким для чтения.

Казуел раскрыл рот и вознамерился бежать, но мужчина схватил его руку словно тисками, и сталь блеснула в другой его руке. Ужасная боль вспыхнула в голове Казуела; его глаза, застывшие и беспомощные, удерживал тот ледяной зеленый взгляд. Пренебрежительное касание, грубое и поверхностное, обыскивало его разум.

– Значит, это – ваш корабль, а то – твои союзники; спасибо, это все, что я хотел знать.

С презрительной усмешкой враг взглянул на покупки под локтем Казуела и внезапно ударил его ножом над пряжкой пояса. Маг согнулся, а убийца быстрым движением толкнул его в сети. Задыхаясь, Казуел лихорадочно сжал руки вокруг рукоятки и захныкал, когда зловещая струйка крови потекла из кишок. Блондин постоял, глядя на него, затем исчез в собирающейся толпе.

– Помогите! – просипел Казуел. – Помогите мне!

Он ухитрился сесть, наполовину повиснув в сетях, мышцы судорожно сжимались в тщетной попытке сделать что-нибудь с этой раскаленной болью, исходящей из диафрагмы. Теплая кровь на пальцах была липкой и одновременно скользкой. Визжа как собака, которую пнули, Казуел пополз вперед на ягодицах, прокусив губу – боль опалила его. Высвободив ноги из сетей, он отдохнул, дыша часто и тяжело. Его кровь бежала по булыжникам, образуя лужу вокруг истертых сапог, на обертках пакетиков блестели алые капли.

Заслышав шаги, Казуел с надеждой поднял голову.

– Помогите, меня…

Он уставился непонимающим взглядом, когда рыбак перешагнул его ноги и как ни в чем не бывало пошел дальше.

– Ах ты, ублюдок! – отчаянно пискнул Казуел.

Нож был раскаленным добела прутом, тянущимся от живота к хребту, железным ломом палящей боли, и раненая плоть плавилась вокруг него. Остальное его тело остывало с каждым вздохом, холодный, липкий пот коченел на лбу.

Казуел закричал от новой боли – кто-то наступил ему на лодыжку. Он отдернул ногу, и живот словно опалило огнем.

– Смотри, куда идешь! – со смехом бросила торговка рыбой своей спутнице, их юбки прошелестели мимо изумленных глаз мага.

Они не видели его! Они не сознавали, что он здесь! Но как такое возможно? Вокруг него нет никаких чар! С пустыми от страха глазами Казуел привалился к шесту. Он умрет здесь!

Движение на причале привлекло его взгляд. С лодок выгружали корзины вяло шевелящихся ракообразных; торговки рыбой и горожане подходили ближе, договаривались о цене.

Стон отчаяния сорвался с губ Казуела, но он относился не к боли в животе. Несколько белокурых голов проталкивались сквозь толпу к стоявшему у дальнего причала пиратскому судну. Маг потянулся к земле – пустое усилие, железо в его животе искажало и рассеивало магию. Он схватился за рану в глухом ужасе; казалось, весь живот разрывается на части внутри него.

– Казуел! – Белое от ужаса лицо Аллин смотрело через сеть. – Помоги мне Халкарион!

– Враг… здесь!

Слова сопротивлялись ему. Голова кружилась, каждая клеточка тела трепыхалась от конвульсий.

Обежав сети, Аллин бросилась на колени, с шумом уронив корзину, и быстро оторвала полосу ткани от нижней юбки.

– Не шевелись, – приказала она, складывая подушечку из полотна. Слабый запах лаванды приплыл к ноздрям Казуела и поднялся над могильным запахом крови как дуновение лета.

– Вот.

Девушка прижала полотно к ране, и Казуел задохнулся от боли. Он схватился за рукоятку ножа, но Аллин, не обращая внимания на кровь, сильно сжала его пальцы.

– Нет, не трогай, пока мы не доставим тебя к лекарю.

Девушка властно убрала его руку и огляделась, ее круглое лицо было бледным, но решительным.

– Смотри! – Непослушной, трясущейся рукой маг указал на корабль, в слабом голосе дрожало отчаяние.

На борту пиратского судна творилось невероятное. На глазах испуганной Аллин один из огромных реев рухнул на палубу, паруса рвались с громоподобным звуком, вопли придавленного человека смешались с пронзительными криками чаек. Рваное полотнище накрыло двоих и превратилось вдруг в живое, душащее существо; их приглушенная борьба становилась все более и более лихорадочной, а рваные края струились злобой, когда существо все туже и туже обертывалось вокруг них. Человек свалился с самой высокой мачты, канаты извивались за ним, как змеи. Второй упал, но был пойман, не долетев до палубы, – смертельный аркан затянулся на его горле, и он повис в вантах, как птица со сломанной шеей. А рядом мирно покачивалась у причала краболовная лодка, ее команда, ничего не замечая, весело торговалась с кучкой заядлых покупателей.

– Приведи Планира.

Казуел задохнулся, но Аллин уже туго затягивала свой кушак вокруг грубой повязки, наложенной на его рану.

– Не двигайся и, ради Сэдрина, не трогай нож, – приказала она и побежала со всех ног по набережной, не обращая внимания на удивленные взгляды людей, спокойно занимающихся своими делами.

Всасывая слабые вдохи, Казуел привалился к шесту и широкими от страха и отчаяния глазами наблюдал за хаосом на их судне. Теперь он безошибочно мог видеть темноволосого Дарни в красном плаще. Радостный солнечный свет плясал на его мече, когда он колол какого-то невидимого врага и замахнулся на еще одного противника. Вот он повернулся кругом и нанес удар одному из матросов, но, презрев случайную жертву, стал преследовать видимых ему одному фантомов. Его меч качался и подскакивал, затем рубанул пустой воздух. Дарни снова нанес удар, но его движения становились все более и более рваными – близкий к панике, он огляделся вокруг, атакуемый теперь с двух сторон, нет, с трех и даже больше.

Камарл, пригнувшись, медленно пятился вдоль кормовых перил, держа перед собой кинжал. Другой рукой эсквайр тянулся назад, проверяя свое положение, и не сводил глаз с какой-то невидимой угрозы. Он бросился вперед, потом назад и вбок, как бы избегая воображаемого удара. Вот он вздрогнул от боли, прижал руку к плечу, тело согнулось, чтобы защитить рану, которую представлял себе его ум, рука беспомощно повисла, клинок выпал из онемевших пальцев. Снова пятясь, Камарл внезапно сорвал свою зеленую накидку и бросился за борт, нырнув в быстрые воды гавани. Маг увидел, как его голова снова на миг появилась, но с ужасом понял – молодому дворянину никак не удается плыть из-за внушенной ему убежденности, что его рука бесполезна.

Еще несколько белых сгустков пены на тускло-зеленой воде сообщили об участи тех, кто упал со снастей. Реи и паруса океанского корабля бешено раскачивались взад и вперед, словно пойманные в какой-то маниакальный вихрь, тогда как ярко окрашенные паруса рыбацких лодок мягко полоскались на легком ветерке. Канаты набрасывались под невозможными углами, чтобы опутать руки и ноги, инструменты и рангоут снимались с палубы, чтобы дубасить незащищенные головы. Бочка с водой вылезла из подставки и покатилась на двоих парней, съежившихся у рубки, безжалостно давя их. И все это время вокруг кровавой бойни весело кипела повседневная жизнь порта, ничего не замечая.

– Проклятие!

С трудом подняв отяжелевшую голову, Казуел увидел Отрика, взирающего на него сверху вниз. Гнев и ужас смешались на лице старика. Казуел поднял окровавленную руку, чтобы указать на запруженный людьми причал.

– Белые головы, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.

Отрик наклонился вперед, глаза сузились.

– Ну я покажу этим ублюдкам!

Женщины, ждущие своей очереди брать корзины с серо-голубыми панцирями, заозирались, когда пальцы ветра дернули за их шарфы и шали. Двое рыбаков недоуменно взглянули на ясное голубое небо. Порывы ветра хватали за юбки и плащи, и напор толпы начал ослабевать. Вода потекла по причалу, тут и там зазвучали восклицания – женщины сердились из-за внезапно намокших чулок и оглядывались посмотреть, кто это так небрежно выливает помои, или же мусор забил один из наклонных стоков, идущих поперек причала. Несколько женщин споткнулись о невесть от чего расшатавшиеся булыжники. Одна безымянная фигура поскользнулась и упала, смятение кругами расходилось по толпе: наткнувшись на ту женщину, кто-то еще упал, а покатившаяся корзина поймала третью неосторожную жертву. Веселое настроение утра поколебалось, люди оглядывались, недоумевающие и смущенные.

– Вот так-то!

Отрик щелкнул пальцами, и яркий голубой свет затрещал в его глазах, вспыхнувших на солнце. Блондины почти достигли океанского корабля, но растущее волнение среди толпы на причале сдерживало их, хотя по-прежнему казалось, будто никто не видит чужеземцев; однако с соломенными волосами, сияющими над абсолютно черной одеждой с матовыми от морской соли серебряными заклепками, их нельзя было не заметить. Внезапная чмокающая волна оторвала гроздь краболовных суденышек от причала, канаты лопались, ждущие горожане отпрянули от брызг и оставили одетых в черное людей раскрытыми. Вода заклокотала вокруг их ног, белая пена закипела меж булыжников. Разверзлись щели, хватая их подбитые железом каблуки. Чужеземцы зашатались, словно под зимним штормовым ветром, хотя женщины всего в нескольких шагах от них могли двигаться беспрепятственно. Крики тревоги и досады раздавались над шумным плеском воды и криками чаек. Темная туча выросла из ниоткуда и заслонила солнце.

– Просто сбей их с ног, я не хочу ничего слишком драматического.

Появился Планир с Аллин, идущей за ним по пятам, и поднял руку, когда Отрик собрал искрящийся голубой свет вокруг своих пальцев.

– Нам не нужен бунт. Мне и так придется слишком много объяснять мессиру!

Старый маг неодобрительно фыркнул, но чернота растаяла, и блондины просто упали на булыжники, словно избитые дубинками.

Торговки и моряки вдруг заметили чужаков – истошные вопли понеслись со всех сторон. Одни начали убегать прочь, другие двинулись ближе, но подходить не решались и встали, удивленно жестикулируя.

– Корабль! – Аллин ткнула дрожащим пальцем.

Хаос на судне и не думал стихать. Всполошившиеся пираты жались в кучки, отбиваясь от канатов и парусины, рангоута и груза, а неодушевленные предметы вокруг них продолжали атаковать. Иные матросы пытались добежать до перил и спрыгнуть в воду, но незакрепленные брусья раскачивались на канатах, злобно кося любого, кто решался на такую попытку.

– Кто ж это делает? – пробормотал Планир и, сжав губы, повернулся, осматривая набережную и холм, ведущий к городку.

– Я не чувствую этой магии. Как сии ублюдки ее творят? – Отрик скривился от досады.

– Там, – указал Планир, и неопределенного вида фигура, полуспрятанная за ларьком, согнулась пополам. – Ищи того, кто никуда не бежит.

– И у кого на руках кровь Казуела, – добавила Аллин. – Вы могли бы его найти?

Отрик потер ладони и нахмурился.

– Вижу одного, там, у трактира.

Женщина закричала – какой-то мужчина растянулся во весь рост на булыжниках, чуть не сбив ее с ног. Она пнула его мимоходом и побежала дальше. Настоящая паника покатилась теперь по толпе, и несчастный исчез под множеством ног в сапогах и домотканых юбок. Когда толпа схлынула, он лежал растоптанной куклой, на испачканном плаще отчетливо виднелись отпечатки подошв, светлые волосы потускнели от грязи и крови.

Хаос на пиратском судне враз прекратился. Дарни вышел из группы матросов и сбежал по трапу, держа перед собой обнаженный меч. С трясущейся головой, раскинув руки, он помчался по причалу, и испуганные рыбаки отскакивали с его пути. Не обращая на них внимания, агент то обшаривал глазами толпу – кого бы законно усмирить, то поглядывал вниз, на воду, не видно ли где тех, кто упал или спрыгнул.

– Дарни, сюда! – Планир не повышал голоса, но воин, очевидно, услышал его через гавань и направился в их сторону.

– Где эти ублюдки? – прорычал он, лицо алое, орошенное потом, словно на дворе вовсе не зима. – Я им все кишки выпущу!

– С этим успеется. – Озабоченно нахмуренный, Планир встал на колени рядом с Казуелом. – Дай посмотреть.

Придерживая рукой повязку, он осторожно, стараясь не задеть костяную рукоятку ножа, развязал кушак, быстро взглянул под промокшее полотно и снова затянул его.

– Нам нужен хирург, и немедленно, – мрачно произнес он.

– Свяжись с Хадрумалом, – настаивал Дарни. – Поговори с теми, кто работал с Джерисом, они изучали целительство.

Планир посмотрел на Аллин, которая свертывала еще одну подушечку из оторванного полотна.

– А ты молодец.

– Многому приходится учиться, когда глупые мужчины проводят половину лета, умирая в спорах из-за оград, – безрадостно молвила девушка, встав на колени, чтобы наложить новую повязку. – Как мы его понесем?

– Вот. – Дарни снял плащ, расстелил на земле. – Каждый возьмет по углу, и пойдем не спеша.

– Позвольте помочь. А что это с Казом?

Открыв затуманенные глаза, маг увидел эсквайра Камарла, выглядывающего из-за плеча Дарни; его мокрые волосы висели крысиными хвостами, по лицу стекали капли воды.

Казуел хотел что-то сказать, что-нибудь, последнее слово, но сумел выдавить лишь плачущий шепот.

– Скажите моей матери, что я ее люблю.

– Сам скажешь, я тебе не мальчик на побегушках, – пробурчал Дарни; его грубые слова не соответствовали той осторожности, с которой он перенес Казуела на толстую шерсть. – Хорошо, что плащ красный, Каз, но ты все равно сможешь оплатить этот проклятый счет за стирку.

– Где самый лучший хирург? – обратился Планир к Камарлу.

– Моллюсковый Холм, – подумав, ответил эсквайр. – Сюда.

– Проклятие! – Восклицание Отрика остановило их через пару неуклюжих шагов.

Проследив за его рукой, Аллин увидела, что уцелевшие матросы с пиратского корабля собрались вокруг поверженных врагов. В руках мелькали импровизированные дубинки, иной раз вспыхивало лезвие, сапоги били с дружной, ломающей кости решимостью. Одна группа матросов перекатила изорванный труп к краю причала и столкнула в пенистую воду, сбивающую мусор вокруг скользких деревянных свай.

– Сэдриновы потроха! – Верховный маг покачал головой. – Ну, они лишь копьеносцы, не так ли? – И, перехватив плащ одной рукой, указал направление. – Камарл, вон те двое, которые нам нужны. Найди, чем связать их.

Перекатившись вбок, Казуел не сдержал тихий стон.

– Ага, вижу.

Камарл отошел, и Казуел услышал, как он требует помощь командным тоном тормалинского аристократа.

– Ты и ты, те люди – преступники, держите их! Ты, принеси мне веревку, да поживее. Капитан, найдите гонца, мне нужно связаться с патроном Д'Олбриотом!

– Пошли. – Дарни не мог скрыть беспокойства. – Каз совсем плох.

Они пошли, медленно, неуклюже, шаркающими шажками по неровным булыжникам.

– Ободритесь, – внезапно изрек мастер Туч, – наш юный Каз наконец-то ухитрился совершить что-то полезное.

Одурелым взглядом Казуел уставился на старого мага и заморгал, качаясь между четверыми и глядя вверх на головокружительный рисунок спин, крыш и облаков. Встревоженные голоса эхом метались вокруг него, но обескровленный мозг не понимал их слов.

– О чем ты? – Раздражение в голосе Планира выдало мучившую его боль сострадания.

– Ты, кажется, спрашивал, как убедить Совет поддержать тебя? – отдуваясь на крутом подъеме, продолжал Отрик. – Теперь не будет никаких проблем. Эти люди напали на мага, и не какого-то тайного изготовителя любовных зелий, а на одного из наших, даже если это Казуел. Когда нечто подобное последний раз осталось безнаказанным? Ни разу со времен Хаоса, если я правильно помню мою историю!

Дряблые щеки Отрика побагровели от усилия, когда он посмотрел вниз, в серое, изможденное лицо Казуела.

– Надо же, Каз, ты сделал такое, чего не смог сделать даже Верховный маг. Теперь Совет пойдет за нами через любой океан и обратно, чтобы все зарубили у себя на носу – подобные вещи им с рук не сойдут. Мы сотрем этих ублюдков в порошок, не беспокойся.

– А как насчет корабля и команды? – угрюмо спросил Дарни. – Без них мы никуда не уйдем, а в данную минуту они выглядят весьма дерьмово. Что твой приятель-птицелов собирается с этим делать?

– Проклятие!

Ускользая под волны боли и головокружения, Казуел возмутился: неужели последнее, что он должен слышать, это как ругается Верховный маг – словно наемник с пятилетним стажем.

Океанские пределы, острова эльетиммов, 3-е предзимы

Лодка торопливо уходила в море, подгоняемая магией Шива. Возле берега мы неприятно подпрыгивали на пенящихся бурунах, но скоро оказались среди огромных катящихся валов открытого океана. Я с облегчением оглянулась и увидела, как исчезают позади черные пески и сухие пастбища. Только вершины серых гор долго оставались видны, то появляясь, то исчезая, когда наша лодка то поднималась на гребни, то снова опускалась к подошвам темно-зеленых волн. Это зрелище грозило вызвать у меня тошноту, и я поспешила отвернуться. Райшед, с опытным видом сидевший у руля, действовал на меня успокаивающе: он направлял лодку – а Шив стоял на коленях на носу, устремив все внимание вперед, и каждую крупицу своей силы использовал на то, чтобы мы ушли.

Впервые в жизни я была рада оказаться в лодке – вот до чего я страшилась повторного плена. Брызги с верхушек волн подхватывались ветром, и вскоре все мы вымокли и продрогли, но никто не жаловался. Я сидела позади Шива, и когда однообразный вид качающегося океана приелся, что случилось довольно скоро, я повернулась и увидела, как Айтен задумчиво тычет ногой нашего пленника. Его бесцеремонно сбросили на дно лодки и, по мне, он мог оставаться там весь путь до дома.

– Он все еще вне игры?

Я не собиралась приближаться к Золотошеему, если могла избежать этого, не важно – без сознания он или нет.

– Совершенно снят с доски, – широко ухмыляясь, подтвердил Айтен. – А знаешь, цветик, я ведь не думал, что мы улизнем оттуда.

– Я тоже.

Я покачала головой, сама не веря в нашу удачу.

– Мы еще не ушли, – резонно напомнил Райшед, с хмурой сосредоточенностью направляя лодку через крутящиеся волны.

– Мы ушли с тех проклятых островов, и это уже хорошо, – заявил Айтен, и я обнаружила, что улыбаюсь.

– Знаешь, Раш, единственная убедительная вещь, которую я когда-либо слышала от рационалистов, это: «Наслаждайся моментом, когда он приходит». Этот момент кажется мне весьма приятным.

Райшед одарил меня сдержанной улыбкой, а когда Шив повернулся услышать, о чем мы говорим, я увидела, что и на его лице напряжение несколько уменьшилось.

Что бы он ни собирался сказать, оно потерялось бы во внезапном урчании из живота Айтена.

– Зубы Даста, я помираю с голоду!

Едва он это произнес, как я тоже ощутила зверский голод. Страх наполняет живот, пока вы боитесь, но чтобы одолеть океан, одного свежего воздуха нам явно не хватит.

Шив потер ладони, и лодка замедлила ход.

– В чем дело? – спросила я. В моем тоне проскользнуло больше тревоги, чем мне хотелось бы слышать.

– Я не могу толкать лодку, держать нашего друга без сознания и одновременно призывать рыбу, – объяснил Шив. – Я все еще не пришел в форму.

Райшед нахмурился.

– Сейчас главное – как можно быстрее двигаться. Если мы его свяжем, – он ткнул Золотошеего носком сапога – ты сможешь заткнуть ему пасть, чтобы он не смог околдовать нас?

У Шива оживились глаза.

– Я могу наложить воздушные ленты вокруг его рта. Если мне не придется держать его без сознания, мы поплывем намного быстрее.

Я потянулась за плетеной кожаной привязью.

– Что ж ты сразу не сказал?

Сложив веревку вдвое, я сделала посередине передвижную петлю, надела на шею пленника, а концами связала его руки и ноги. Чем больше он будет биться, тем скорее задушит себя и покончит с любой угрозой, которую захочет представлять.

Айтен восхищенно свистнул.

– А ты умеешь связывать зверей!

Я изо всех сил дернула за конец, чтобы затянуть узел.

– У меня талантов много.

Моя невозмутимость была немного поколеблена, когда жирная рыба шлепнулась возле меня на дно лодки, – я вздрогнула.

– Как ты насчет потрошения?

Я повернулась – Шив бросал через плечо еще одну мокрую добычу.

– Бесполезна. – Я с отвращением посмотрела на бьющееся существо. – А приготовить ее никак нельзя?

– Такую свежую рыбу? Это еще зачем?

Айтен вытащил кинжал, проверил лезвие и несколькими ловкими ударами очистил улов. Положил рыбу на среднее сиденье лодки и срезал с костей водянисто-тонкие ломтики мяса.

– Попробуй. – Он протянул мне ломтик.

Поскольку ничего другого не было, я положила его в рот и постаралась проглотить, не жуя. Действительно, это оказалось не слишком противно, но меня не очень радовала перспектива весь путь до дома просидеть на сырой рыбе и простой воде.

Айтен передал несколько кусочков Райшеду, который съел их без комментариев и без всякого выражения. Он увидел, что я смотрю на него, и засмеялся в первый раз с тех пор, как мы сбежали.

– Я предпочел бы к ней перечный соус или приличное вино, но я вполне неравнодушен к свежей рыбе.

– В Зьютесселе знают множество способов ее приготовления, не так ли? – Шив потянулся за рыбой без особого энтузиазма, что меня немного порадовало.

– Тонко нарезанная с травяной пастой, вымоченная в кислом вине или соке цитрусов, свернутая с перечным соусом и черной солью. – Айтен мечтательно зажмурился. – Когда вернемся, я свожу вас в самый лучший рыбный ресторан на восточном побережье.

Я закашлялась от оставшегося во рту вкуса моря.

– Ты не опреснишь нам водички, Шив?

Мы все огляделись в поисках чего-то, что могло бы заменить ведро.

– Всегда есть наши сапоги, – с сомнением предложил Айтен.

– Обойдемся ладонями, – твердо сказал маг и, когда мы зачерпнули пригоршни морской воды, наполнил ее голубым сиянием, освобождая от соли.

Процесс питья был чрезвычайно медленным; вода казалась странно мертвой и безвкусной, но я не собиралась жаловаться. Когда Райшед после нас с Айтеном наклонился к ладоням, я вдруг подумала, что не мешало бы рулить по очереди.

– Может, тебя сменить?

Райшед покачал головой.

– Не пойми меня превратно, но у тебя нет опыта с лодками. Мы с Айтом сами справимся.

Я не собиралась спорить или обижаться. Холодная вода и сырая рыба тяжело лежали в желудке, поэтому я села на дно, чтобы укрыться от ветра и брызг, и бережно развернула записки Джериса. Если больше нечем заняться, почему бы не поискать нечто полезное, дабы сократить время нашего плавания.

Прошла, должно быть, большая часть утра, и когда я оторвалась от пергамента, то увидела, что Золотошеий смотрит на меня из своего неудобного положения в брюхе лодки и негодование полыхает в его зеленых глазах. Я с вызовом уставилась на него, но он не отвел взгляд.

Райшед поднял брови, заметив мое напряженное лицо. Я кивнула на Золотошеего.

– Как думаешь, что нам с ним сделать? – небрежно спросила я.

Глубоко вдохнув, Райшед подмигнул мне и ответил таким же непринужденным тоном:

– Можем разрезать его на наживку или просто съесть его сами, если желаешь теплого мяса.

– Что?

Я игнорировала удивленное восклицание Айтена – страх вспыхнул в травяных глазах, Золотошеий тщетно пытался освободиться от пут.

– Я полагаю, наш друг говорит по-тормалински. – Я повернулась к Шиву. – Ты не можешь заткнуть ему еще и уши?

– Мне следовало раньше это сделать, не так ли?

Шив прикусил губу от досады и сплел тугую ленту искрящейся голубизны вокруг головы беспомощного пленника. Тогда на его лице появился настоящий ужас, вытеснивший весь его гнев, и я наклонилась ближе, чтобы грозно уставиться в его бледные глаза. На сей раз он отвел взгляд и опустил веки.

– Так-то лучше. Не переживай, Шив, мы тоже должны были об этом подумать.

Удовлетворенная, я вернулась к запискам Джериса.

– Слушайте, тут есть кое-что, надо бы попробовать. Здесь описан способ прятать следы.

– Какой прок от этого на воде? – пожал плечами Райшед.

– Не думаю, что речь идет о реальных следах, но что бы это ни было, именно таким способом эфирные колдуны находят след. – Я постучала пальцем по документу. – Я в этом совершенно уверена.

– Попробовать не повредит, – согласился Айтен.

Я застенчиво откашлялась и вначале молча прочитала слова, прислушиваясь к их ритму.

– Ар мел сидис, ранель марклене, – проскандировала я, но ничего как будто не произошло.

– Оно работает? – полюбопытствовал Райшед.

Я чувствовала себя круглой дурой.

– Понятия не имею.

Ну что тут еще скажешь…

До самого вечера мы сидели, меланхолично наблюдая, как серые валы поднимаются навстречу серому небу, закручиваясь барашками, пока наша лодка бежала по волнам. К концу дня мы уже сами стали казаться себе серыми-серыми.

Я не заметила, как заснула, но было уже утро, когда Шив похлопал меня по плечу. Растерянно моргая, я в смущении посмотрела на него.

– Смотри, моя магия работает!

Я повернула голову. Прямо к нам большими прыжками, целиком выпрыгивая из воды, направлялась стая огромных рыб. Увидев улыбку на лице Шива, я проглотила страх и вопросила себя, что же это может быть.

– Гончие Дастеннина! – радостно вскричал Айтен.

Райшед тоже улыбался во весь рот, и я перестала нервничать.

Огромные рыбы резвились вокруг носа лодки, и мне пришлось признать, что у них весьма дружелюбные морды – длинные, похожие на клюв, с привлекательно изогнутыми ртами. Они издавали своеобразные скрипучие звуки, высовываясь из воды, чтобы посмотреть на Шива, и рты их были заполнены эффектными зубами.

Я поневоле вздрогнула, когда одна рыбина всплыла рядом со мной и окатила меня теплыми зловонными брызгами из дыры в голове.

– Кто они такие? – не сдержавшись, спросила я.

Шив, кормивший свою рыбину, оглянулся.

– Это дельфины, морские животные, как киты, только меньше.

Я посмотрела на лоснящиеся тела, которые сновали в воде, треугольными плавниками разрезая пену.

– Ты позвал их?

Шив кивнул.

– Они многое могут рассказать мне о водах, где мы находимся. Для начала мне нужно знать, когда мы достигнем главного течения, направленного на юг; чтобы его пересечь, мне потребуется каждая капелька силы, какой я располагаю. Если мы наткнемся на него прежде, чем я это пойму, мы можем, сами того не зная, проскочить мимо Мыса Ветров и оказаться далеко на юге.

– Хватит с нас и одного нового континента. – Райшед протянул руку за борт и погладил любознательную голову.

– Как ты их назвал? – Я понемногу привыкала к этим веселым созданиям, но свои руки держала при себе.

– Гончие Дастеннина. Священные животные. – Айтен тоже скармливал им объедки. – Говорят, они могут путешествовать между этим и Иным миром, когда захотят, не только в снах или смерти.

Веселая морда высунулась из воды и посмотрела на меня с бесконечно умным видом.

Я поклонилась ей и попросила церемонным тоном:

– Если вы можете добраться до Дастеннина или любого из богов, пожалуйста, попросите их доставить нас домой.

Мои спутники улыбнулись, но никто не засмеялся. Как сказал Айт, попробовать не повредит.

Дельфины вдруг оставили свои шалости и разом нырнули в глубину. Разинув рот, я вопросительно посмотрела на Шива.

– Я послал их выяснить где мы находимся относительно здешних течений, – объяснил он. – Они будут возвращаться время от времени и проверять, не сбились ли мы с курса.

Он указал на сплошной облачный покров над нами и однообразие вздымающихся волн вокруг нас. Дальнейших объяснений не требовалось. Я без восторга позавтракала холодной сырой рыбой, озабоченная вопросом: как мы переживем океанский переход в открытой лодке на такой диете?

Невольно содрогнувшись, и не только от холодного ветра, я снова съежилась на дне в скромном укрытии за бортами лодки. Я взглянула на Золотошеего и увидела изучающий взгляд в его темно-карих глазах. Я уже видела этот взгляд, и воспоминание охладило меня основательнее, чем ветер или вода. Он увидел, что я на него смотрю, и ненависть зажглась в тех черных глубинах, выплевывая яростный, беспомощный огонь, – я отчаянно перегнулась через сиденье и мощным ударом в челюсть отправила его в нокаут. Обычно мне такое не удается, но целый кулак золотых и серебряных колец, прихваченных из замка, придал убедительный вес моему аргументу.

– Ливак!

Все уставились на меня.

– Это был не он, – забормотала я, сжимая руки, чтобы успокоить боль в костяшках. – Это был не он. То были не его глаза; у него зеленые, а я видела карие, почти черные. Это был тот ублюдок, Ледышка, тот, из замка, его отец или кто там еще.

Мы все с тревогой посмотрели на неподвижное тело, и я подумала, уж не подох ли он от того удара. Это никогда не угадаешь заранее, и немало народу за такое кончило виселицей.