Текст книги "Игра воровки"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Гостевой дом при усыпальнице Острина, Бремилейн, 1-е предзимы

Дарни со злостью дернул ручку, и колокольчик лихорадочно зазвякал.

– Организуйте какой-нибудь обед, – бросил он через плечо испуганному прислужнику, отворившему дверь.

– Добрый день, простите моего коллегу.

Казуел торопливо поклонился и поспешил за агентом. Следом с задумчивым видом вошел эсквайр Камарл.

– Что-то не так? – Аллин судорожно схватилась за шитье, глядя на мужчин, сбросивших плащи, влажные от постоянной мороси.

Дарни заходил по комнате.

– Мы не нашли ни одного капитана, готового выйти с нами в океан.

Казуел растерянно посмотрел на перечень имен.

– Нам выдали все возможные отговорки, начиная с коварных течений и кончая морскими змеями.

– Должен признаться, мне начинает надоедать, что люди, воняющие морскими водорослями, обращаются со мной как с идиотом. – Камарл провел рукой по волосам, липким от принесенной с ветром соли.

– Они просто трусы! – взорвался Дарни.

– Нет, они осторожны, и в это время года иначе нельзя, – напомнил эсквайр. – Мы же просим их рисковать жизнью.

Словно подтверждая его правоту, внезапный порыв ветра ударил в окно. Стекло задребезжало.

– Мы предлагаем им достаточно денег! – Дарни плюхнулся в кресло. – Почему мессир Д'Олбриот не может просто взять да приказать одному из них отвезти нас?

– Они не слуги, а свободные люди, даже если плавают на принадлежащих ему судах. – В голосе Камарла проскользнуло слабое раздражение. – Они сами решают, как им поступать, и мессир не имеет ни средств, ни желания принуждать их.

– Мы должны подготовить корабль до того, как прибудут люди Планира. – Досада снова подняла Дарни на ноги.

Камарл посмотрел на мага – тот угрюмо сидел, держась за ребра.

– Вы не знаете, когда их следует ждать, эсквайр Девуар?

Казуел устало покачал головой.

– Сначала им нужно переправиться на материк, а зимой это всегда проблема. Хотя по суше, через Лескар, они доберутся быстро – в это время года там не будет сражений.

– Зато дороги будут в жутком состоянии, – не унимался Дарни. – Шив и остальные за это время сто раз могут оказаться в опасности.

– А могут уже направляться домой, пока мы тут говорим. – Камарл нахмурился. – Я бы не высадился на незнакомом берегу без надежных средств для отступления. Они ведь не отпустили свое судно, как вы думаете?

– Сомневаюсь, что Шиввалану придет в голову беспокоиться о возвращении, – кисло пробормотал Казуел.

– Ты знаешь, что сейчас с твоими друзьями? – Аллин закончила аккуратную штопку и откусила нитку.

– Ну, Каз? Ты ведь гадал, а? – Дарни наклонился над столом.

– Вообще-то нет, только в тот последний раз, когда ты меня просил и они еще были на том судне. – К возмущению в голосе мага прибавилась оборонительная резкость.

– А тебе что – все нужно говорить? – Дарни развел руками.

– Ты каждый час велишь мне связываться с Хадрумалом! – вспылил Казуел. – Откуда, по-твоему, у меня возьмутся силы на что-то еще?

– Прояви какую-нибудь инициативу, Сэдрин тебя побери! – Агент начал повышать голос.

В дверь постучали, и Аллин бросилась открывать.

– Эсквайр просил настоев. – Служанка в коридоре испуганно присела.

– Спасибо.

Камарл смотрел, как девушка поставила поднос на стол и торопливо вышла.

– Не думаю, что взаимные упреки окажутся очень плодотворными, – заметил он, взяв заварочный шар. Насыпал туда ложечкой сушеных трав из фарфоровых чашечек, стоявших на подносе, и защелкнул половинки сферы. – Я поговорю с дядей, может, он вспомнит еще каких-нибудь моряков, к которым можно обратиться.

Камарл положил серебряный с дырочками шар в чашку и налил кипятка из кувшина.

– Я не хочу слишком распространяться о нашем деле. – Дарни потянулся за чашкой. – Мы знаем, блондины были в этой части страны. Кто сказал, что у них здесь не осталось шпионов?

– Никаких светловолосых людей тут сейчас нет, – неожиданно вмешалась Аллин. Отложив штопку, она занялась чаем.

Дарни ошеломленно посмотрел на девушку.

– Откуда ты знаешь?

– Я говорила со служанками. – Она покраснела и покрутила в чашке заварочный шар. – Я сказала, что моя мать хочет купить белокурые волосы для парика, и попросила сказать мне, если они увидят кого-нибудь с действительно светлыми волосами. Не важно, женщину или мужчину, так как у мужчины может оказаться сестра, готовая продать свои волосы, если собирается вскоре замуж.

Аллин взглянула из-под ресниц на присутствующих. Все трое разом уставились на нее: Казуел – с раздраженным неверием, Камарл и Дарни – с удивленным одобрением.

– Я только хотела чем-то помочь. – Девушка спрятала лицо в чашку с ароматным напитком.

– Я же велел тебе не сплетничать с прислугой… – гневно произнес маг.

– Заткнись, Каз, и приготовь себе настой. – Дарни толкнул к нему поднос.

– А что, если из-за нее нас всех раскроют?

– Ну, знаешь, ты… – Дарни хотел сказать что-то очень грубое, но, увидев вежливое презрение на лице эсквайра, передумал. – Будь ты чуть мокрее, на твою голову садились бы утки, Каз.

Аллин усмехнулась, и Камарг провел рукой по лицу, стерев внезапную улыбку.

Обиженный маг занялся чаем. На него вдруг накатила отчаянная тоска по уютной гостиной матери и ее чайному подносу с новеньким серебряным сервизом, купленным во время последнего Солнцестояния. Он привык к лучшему, чем это собрание разношерстных древностей, ворчал про себя Казуел.

Эсквайр Камарл кашлянул.

– Если нет известий о наших противниках, то можно пока о них не думать. Однако, на мой взгляд, было бы полезно узнать, что делают Райшед и ваши друзья. Эсквайр Девуар, вы уже достаточно отдохнули, чтобы попробовать «гадание» – кажется, вы так это называете?

Побуждение утаить свои таланты из чистого протеста боролось с желанием Казуела снискать расположение столь влиятельного господина.

– Могу попробовать, но я очень устал, – сказал он, немного подумав.

– Спасибо. – Камарл учтиво поклонился.

Маг потер ладони.

– Мне нужна широкая плоская миска и холодная вода.

Аллин послушно сбегала за посудиной.

– У тебя есть что-нибудь, принадлежащее Шиву или той женщине? – спросил маг. – При таком расстоянии мне нужно на чем-то сфокусироваться.

Дарни порылся в карманах.

– Вот. – Он вручил Казуелу руну-кость. – Я забрал ее у Ливак, когда далазорские пастухи начали на нее злиться.

– Что он делает? – шепотом обратился эсквайр к Аллин, увидев, как маг положил в миску странно тяжелую руну, налил воды и, наклонившись к ней, глубоко вдохнул, о чем тотчас же пожалел, ибо ребра пронзило болью.

– Он собирается вызвать в воде образы людей, которых вы ищете, что-то вроде отражения. – Девушка пытливо следила за манипуляциями мага.

– А ты так умеешь? – Камарл был заинтригован.

– Еще нет, но я научусь. – Ее глаза блестели решимостью.

– Могу я попросить немного тишины? – отбрил собеседников Казуел.

Тусклый зеленый свет постепенно собрался на дне миски. Становясь ярче и прозрачнее, он поднялся к поверхности воды, осветил искаженное лицо Казуела и замерцал, бросая странные тени на его скулы.

– Есть! – Маг стиснул зубы, изо всех сил цепляясь за вызванный образ. – Во всяком случае, они высадились.

Дарни, Аллин и Камарл жадно склонились над столом, разглядывая нагромождение серых камней.

– Там, – разорвал тишину агент, – в пещере.

Эсквайр всматривался в изображение.

– Они прячутся, но от кого – не ясно.

– Джериса с ними нет, – угрюмо констатировал Дарни.

Аллин бессознательно натянула шаль на плечи.

– Как там мрачно. И, кажется, холодно.

Камарл кивнул.

– Вопрос в том, намного ли ближе они к северу или просто очень далеко на востоке?

– Покажи нам больше, Каз! – приказал Дарни.

– Попробую, – выдавил маг сквозь сжатые зубы.

Изображение стало медленно меняться, словно бы они поднимались ввысь. Острые скалы, голые каменистые осыпи, приземистые дома, бросающие вызов лютой непогоде, – все больше пространства постепенно открывалось взору.

– Думаете, они следят за этим? – Камарл указал на дом. – Не прикасайся к воде, – с усилием проговорил Казуел, и эсквайр поспешно отдернул руку.

Дарни зашипел сквозь зубы.

– Интересно, там ли Джерис? Если они вытащат его, им надо будет бежать с тех скал, и очень быстро. Сэдрин, какая досада!

– А нельзя с ними поговорить? – нерешительно спросила Аллин.

– Не с этим заклинанием и не на таком расстоянии, – ответил Казуел; пот заблестел на его лбу.

Дарни что-то пробурчал, но все уловили слово «никчемный».

– Может, сам попробуешь? – огрызнулся маг.

Колдовской свет замерцал и потускнел.

– Воистину, это просто удивительно, – деликатно вмешался эсквайр Камарл. – У меня еще не было случая нанять мага, и я не представлял, что вы способны творить такие чудеса.

Задрав подбородок, Казуел бросил на агента торжествующий взгляд, смешанный с презрением, и вновь сосредоточился на заклинании.

– Вы не покажете нам больше этих островов? – Камарл начал делать заметки на обрывке пергамента. – Пригодится, когда мы высадимся.

– Мы? – Дарни вопросительно глянул на молодого дворянина.

Тот в ответ усмехнулся.

– Кто-то ведь должен представлять интересы Д'Олбриотов, когда вы доберетесь до этих островов. Мессир не станет упускать благоприятных для семьи возможностей и рассчитывает на меня.

– Мы собираемся спасать друзей, а не делать вашего принца еще богаче, – насупился Дарни.

– Одно другому не мешает, – возразил Камарл. – Кроме морских богатств, там могут быть и другие ресурсы.

– Кто-нибудь следит за этим? – сварливо прервал его Казуел, и все снова уставились на воду.

Изображение покрытой льдом горы уменьшилось, показались занесенные снегом склоны. Под ними тянулись каменистые осыпи – они переходили в мрачные долины, поросшие чахлым кустарничком – и бедные пастбища. Все люди и животные исчезли из виду, спасаясь от холода и инея, уже заблестевшего на голых стенах утесов, и в сгущающихся сумерках деревушка отличалась от окрестных скал лишь россыпью огней. Еле видимые тропки вели от нее к неровным полям, которые казались лоскутным одеялом, раскинувшимся до самого берега, где холодное серое море плескалось о гальку.

– Нам нужна бухта, чтобы подвести корабль к острову, – озадаченно молвил Камарл.

Маг исторгнул дрожащий вдох, и изображение заскользило вдоль берега. Появился узкий залив, защищенный от моря длинным каменным валом. За ним показался второй остров, мыс и узкий пролив с цепью каменных столбиков.

– Это не скалы, это укрепления, – заметил Дарни. – Смотрите, это, должно быть, патруль.

На их глазах пять крошечных фигурок перешли дамбу над отмелями и исчезли за неправильной формы оградой маленькой сторожевой башни.

– Что они так защищают? – размышлял Камарл. – Эсквайр Девуар, вы не могли бы последовать по тому проливу?

Казуел молча кивнул, теперь он дышал короткими резкими вдохами. Море серебрилось под лунами, но серая земля выглядела все более неясной, по мере того как сгущались сумерки.

– Глядите, верфь! – воскликнул вдруг Камарл.

Все взгляды устремились на огороженную территорию. Вокруг длинных низких сараев там высились штабеля бревен, вдоль квадратного дока двигались крошечные огоньки – значит, патрулировала стража, – а в конце длинного причала покачивался на волнах целый выводок высоких судов.

Дарни и Камарл переглянулись.

– Где они берут дерево для таких кораблей? – вырвалось у них одновременно.

– В Гидесте или Далазоре? – сомкнул губы агент.

– Они крадут его или покупают? – мрачно поинтересовался эсквайр. – Что за плацдарм у них здесь?

Изображение вдруг задрожало – Казуел повел его вверх по склону утеса. Внизу заблестело ледяное поле, и красноватое свечение начало рассеивать мрак.

– Огненные горы! – выдохнул Дарни.

– Как Архипелаг. – Казуел трясущейся рукой вытер лоб. Земля на картинке ускорила движение, пока не ушла в кипящее море. Огромные клубы пара поднимались от границы земли и воды – огненная река извергала расплавленный камень в бурлящий кипяток. Немного дальше из моря вставал небольшой остров. Изящная симметрия его конуса резко контрастировала с хаосом вод вокруг его основания.

– Мизаен все еще занят здесь, – заметил Камарл.

– Я чувствую силу земли, пришедшую ко мне по заклинанию. – Казуел поморгал, стряхнув капельки пота с ресниц. – Это место живое, свободное от необузданных стихий огня, морей и тому подобного.

Дарни прищурился.

– Можешь перебросить меня туда, Каз?

– Ты же знаешь, маг способен перемещать только в те места, которые он физически посетил, – огрызнулся Казуел.

Свет заклинания неумолимо тускнел.

– Отрик сочетал это с гаданием, – возразил Дарни, от бессилия сжимая кулаки.

Маг покачал головой, и вода внезапно опустела.

– Как Отрик еще не убил себя – одна из великих неразгаданных тайн современной магии.

Дрожащими руками Казуел обхватил свою чашку с настоем и залпом выпил ее.

– По крайней мере прямо сейчас опасность им не угрожает, – скривился Дарни.

– Ты просто злишься, что они добрались туда раньше тебя, – съязвил Казуел.

– Ты знаешь, что дело не в этом! – яростно рявкнул Дарни.

– Главное… – эсквайр Камарл повысил голос, дабы угомонить обоих, – … главное, что мы обеспечим им помощь, когда они будут нуждаться в ней.

Дарни и Казуел посмотрели на него.

– Как? – произнесли они в унисон.

Камарл задумался.

– Боюсь, пока что я понятия не имею.

Острова эльетиммов, 1-е предосени

Стемнело, стража на воротах сменилась. Новый контингент вышел из казарм на ближней стороне ограды, и я мысленно сказала себе, что нужно держаться от них подальше. После того как офицеры обменялись ключами, одного солдата раздели, отвели к деревянной раме и привязали. Я вздрогнула от щелканья плети, эхом прокатившегося по лощине в холмах. Даже без подзорной трубы Райшеда мы могли видеть кровь, обагрившую спину парня. Когда же они наконец закончили, несчастный висел неподвижно, как мертвый.

– И ты опять скажешь, что это не похоже на Алдабреши? – подавленно пробормотал Айтен.

Райшед покачал головой.

– Наказание в войске, пусть и жестокое, – это одно, а массовые репрессии, которые устраивают воеводы, – совсем другое, и здесь ничего подобного нет. Если ты ждешь помощи от местных крестьян, то лучше забудь об этом.

Напоминание о нашей изоляции и подстерегающей кругом опасности заставило всех замолчать. Мы сидели угрюмые, а темнота вокруг сгущалась. Становилось все холоднее и холоднее, и я забеспокоилась, как буду открывать замки такими окоченевшими пальцами.

– На.

Шив передал мне камешек, и я удивилась, почувствовав исходившее от него тепло.

Маг усмехнулся.

– Я не силен в магии земли, но кое-что делать умею.

Я посмотрела на звезды. Корона Халкарион находилась в другой части неба, но я внимательно наблюдала за ней. Поняв, что уже далеко за полночь, я медленно встала, потянулась, разминая затекшие ноги, и сменила сапоги на мягкие кожаные башмаки.

– Я не хочу, чтобы ты следил за мной, если это кого-то насторожит, – прошептала я Шиву, – но ты можешь усилить свой слух?

Маг кивнул, и я с облегчением вздохнула.

– Если меня схватят, буду вопить во всю мочь. Как услышишь, сразу вытаскивай меня оттуда.

Я осторожно сползла по склону. Повсюду валялись камни и мелкий гравий, а я не хотела выдать себя даже слабейшим звуком. Однокомнатные домишки, разбросанные вокруг дороги, и ворота служили удобным прикрытием, и, прячась в их тени, я проскользнула вокруг ограды к самой дальней стороне казарм. Стена была каменная, сухой кладки, и взобраться на нее не составляло большого труда. Я повисла как белка и всмотрелась поверх стены, нет ли опасности. Убедившись, что все тихо, словно в сейфе у скряги, я перекатилась через верх и бесшумно спрыгнула во двор. Никто не закричал, не замахал руками. Казалось, все стражники собрались в караулке, через открытую дверь которой виднелась светящаяся жаровня. Я не позавидовала им, пусть себе греются, лишь бы не высовывались наружу.

Окна в главном доме были высокие и узкие, с деревянными решетчатыми створками, но вместо стекла там были вставлены роговые пластины. Я искренне удивилась. Без сомнения, тут это считалось роскошью, а ведь нынче у нас даже фермер застекляет окна. Я пошла вокруг дома на ту сторону, где, по словам Шива, находится кабинет, и проверила нижнюю створку. Она чуть подалась, но, бьюсь об заклад, внутри были ставни, хотя бы лишь ради тепла в этом суровом климате. Я встревожилась. Глупо рисковать, когда не знаешь, что за ними. Даже самый тупой слуга поднимет шум, если кто-то продефилирует по дому среди ночи. Я направилась дальше к боковой двери. Она запиралась на грубый замок, который я могла бы открыть и жесткой соломинкой. Но так как со мной были мои отмычки я очутилась внутри уже через несколько вздохов и бесшумно прикрыла за собой дверь.

В коридоре было тихо и темно. Осторожно, стараясь ни на что не наткнуться, я двигалась к лестнице. Когда глаза привыкли к темноте, я разглядела ниши в стенах и двери по обе стороны. Останавливалась у каждой и прислушивалась, но не услышала ничего, даже намека на присутствие там спящих людей. В нишах стояли металлические кубки, кувшин, посредственная керамика – по местным понятиям, бесспорно, сокровища, но ничего такого, что я стала бы красть ради кувшина эля у себя дома. Единственное, что мне понравилось, это настенные драпировки, сотканные из мягкой шерсти, с тем же символом, что и на воротах.

Одна дверь была приоткрыта, и я заглянула в комнату. Там стояли сундуки, и я сама не заметила, как оказалась внутри – это запертые ящики так на меня действуют. Раздумывая, открыть один или нет, я потрогала крышку. Не заперт. А что внутри? Металлический лом – никуда не годные кусочки и отслужившие свой век изделия из старого железа и бронзы. Я вспомнила деревню, где все сделано из камня или кости, и снова посмотрела на рухлядь, которую наши кузнецы не стали бы держать ни минуты. Здесь же подобное хранилось в доме главаря как серебро или золото. Если у них это считается богатством, то здешний народ опаснее, чем я думала, ведь теперь они знают, как преодолеть океан и достичь материка.

Ноги больше не мерзли, и я опасливо приложила руку к каменному полу. Однако он не пронизывал холодом, а был теплым на ощупь. Это озадачило меня, пока я не вспомнила слова Шива о жаре из-под земли. Расставшись с сундуками, я подошла к лестнице и с беспокойством посмотрела вверх. Оттуда сочился тусклый свет. Он не перемещался, значит, никто его не нес, но если вы оставляете на ночь горящие лампы, то лишь потому, что кто-то должен будет там появиться. Я на цыпочках поднялась на верхний этаж и обрадовалась, увидев под ногами ковер – он хорошо приглушает шаги. В середине коридора на отполированном до блеска каменном столе горел масляный светильничек. Вне всяких сомнений, здесь располагались жилые комнаты. Я помедлила, пытаясь сориентироваться, и быстро направилась к кабинету, дабы убраться с глаз, прежде чем кому-то приспичит посетить уборную.

Кабинет тоже оказался не запертым. Просто поразительно, насколько этот человек уверен в своей безопасности, если учесть беспечность стражи на воротах. Эти люди просто не ждали беды, по крайней мере не той, которую мы с собой несли. Но я не изменила своей привычке всегда быть начеку и заперла за собой дверь, после чего оглядела опрятную комнату с кипами документов и аккуратных записей. Это был не ленивый правитель, как, скажем, Армайл Фриернский, выжимающий каждую полушку из своих подданных, чтобы выбросить ее на свою обожаемую Стражу или прихотливых шлюх. Крестьяне возделывали землю и ловили рыбу или кого там еще, а этот человек управлял мельницей, кузницей, складами и делал много чего другого. Сотрудничество означало выживание для всех в здешних условиях, и от этого враг становился еще опаснее. Содрогнувшись, несмотря на тепло в комнате, я приступила к обыску.

Кто бы ни управлял этим краем, ему следовало бы понимать, что запирать один ящик, когда все остальное открыто, все равно что указать на вывеске о нахождении в нем чего-то важного. В одно мгновение древний дубовый сундук был открыт, и я вытащила книгу. Под ней лежали другие, но для чтения было слишком темно, поэтому я неохотно потянулась за маленькой лампой, наполненной маслом, от которого смердело рыбой. Ставни на окнах закрыты, а при горящей лампе в коридоре под дверью не видно будет предательской полоски света, поэтому я решила рискнуть.

Я увидела, что книги написаны на старом тормалинском, а покопавшись в сундуке, нашла исторические труды, о которых говорил Шив. Жаль только, некому было сказать торжествующим тоном: «Я же тебе говорила!» Но что действительно сверх всякой меры обрадовало меня, так это заметки на полосках пергамента, засунутых между страницами. Они были написаны азбукой Горных Людей или чем-то очень похожим. Сорград и Соргрен научили нас с Хэлис этому языку, чтобы писать письма, которые никто посторонний не сможет прочесть, поэтому я знала, что не ошибаюсь. О чем шла речь в заметках, я не поняла. Мой словарный запас в горном языке довольно специфичен и касается главным образом игры, а также различных ценностей, домов и лошадей. Однако я заметила, что этот язык имеет сходство с горным примерно в такой степени, как, скажем, далазорский с каладрийским или тормалинский с лескарским; если вы знаете один, то, вероятно, сможете понять смысл сказанного на другом при медленном произношении.

Под книгами были сложены большие листы пергамента. Заинтересовавшись, я вытащила их и расстелила на столе. С трудом разбирая имена на генеалогическом древе, целиком занимающем один лист я узнала несколько знатных тормалинских домов, упоминаемых Азазиром и Райшедом. Возле некоторых имен стояли названия городов, возле других – непонятные значки. Пара была зачеркнута, и я призадумалась, что бы это могло означать. Другие убористо исписанные листы напоминали донесения. Их заглавия тревожили сходством с именами алдабрешских воевод. Я очень мало знаю об Архипелаге. Это еще одно место, где никто не использует денег, а кроме того, у них отвратительная привычка казнить незваных гостей. Однако всем известно, что воеводы охотно напали бы на побережья Тормалина и Лескара, если бы думали, что это сойдет им с рук, и мне не понравилась мысль об эльетиммах, ищущих союзников там, на юге. Похоже, на Планира Черного надвигалось гораздо больше несчастий, чем он себе представлял. Я поискала взглядом, на чем бы сделать копии, но оказалось, чернила и письменные принадлежности здесь столь драгоценны, что имеют свой собственный запертый шкафчик, – стало быть, их пропажу непременно заметят. Я не посмела делать ничего, что выдало бы мой визит, а потому старалась как можно больше запомнить.

На столе лежали морские карты. Их я тоже изучила, не сразу сообразив, что на них нанесен этот самый остров; я даже отыскала деревню и дорогу, по которой мы шли. А разглядев детали, я беззвучно присвистнула. Чуть ли не каждый камень был там обозначен. Остров когда-то поделили между тремя владельцами, и символ, который мы видим повсюду, – своего рода герб. Каждое владение помечено собственным символом, и я запомнила ориентиры вокруг главных крепостей каждого из них. Если мы когда-нибудь найдем Джериса, бьюсь об заклад, это случится в одной из крепостей.

Я просмотрела карты, стараясь не нарушить порядок, пока не нашла одну, меньшего масштаба, которая содержала всю группу островов. У меня упало сердце, когда я увидела размеры суши и прикинула в уме количество населения, если в каждой деревне было столько же народу, как в той, что мы видели. Возможно, в общей сложности эти острова занимали площадь, уступавшую половине территории Каладрии, но я бы побилась об заклад, что населения здесь в четыре раза больше, чем в Энсеймине, а он ведь считается перенаселенным краем. Единственной хорошей новостью была здешняя степень раздела: даже песчаные берега в более мелких проливах между островами помечались значками собственности, иногда несколькими. Многие значки на границах владений были тщательно соскоблены и заменены другими; некоторые изменения выглядели свежими, при такой бедной земле даже несколько длин плуга являются ценной прибавкой, не так ли? Это свидетельство конфликта было единственным светлым пятном среди всеобщей довольно мрачной перспективы.

Но и эта слабая искорка хороших известий потухла, когда на следующей карте я увидела отрезки далазорского и тормалинского побережий. Я отыскала Инглиз и – в отдельном квадратике – Зьютесселу. Далазорское побережье было вычерчено очень подробно, с многочисленными линиями и пометками на море, вероятно, что-то значащими для моряков. Меня затрясло. Инглиз – единственный реальный центр силы и власти в тех краях, и если эти люди решат дружно сесть на корабли и захватить себе приличной земельки для разнообразия, вытурить их оттуда будет совсем нелегко. Остается надеяться, что у них слишком мало кораблей – если в идеале, то лишь тот единственный, что мы видели. Значит, в первую очередь необходимо потопить его, а затем и все остальные подобные суда. Что ж, видно, Шиву придется возвращать нас домой при помощи магии.

Где-то в коридоре хлопнула дверь, и я застыла. Потом быстро загасила пальцами фитиль и присела за стол, зализывая обожженную кожу. Не было слышно никаких шагов; я встала на колени и заглянула в щель плохо пригнанной двери. Маленький ребенок в длинной ночной рубашке волочил за собой по коридору какое-то шерстистое животное. Он вошел в комнату в дальнем конце, и я услышала тихий шепот взрослых голосов, успокаивающих малыша, готового зареветь. Сердце мое неистово колотилось, пока я сидела под дверью, казалось, целую вечность, но, похоже, они предпочли оставить ребенка у себя, а не пытаться вернуть его в собственную постель. Однако родители маленьких детей спят заведомо чутко, поэтому мне следовало убираться отсюда как можно скорее. Я вернула все на место и вышла с удесятеренной осмотрительностью. К счастью, Дрианон, видимо, решила, что это мать малыша заслуживает ночного покоя, и я выбралась из дома, никого не потревожив. Я перелезла через стену в ближайшем месте и далеко стороной обошла остальные дома, чтобы вернуться к своим спутникам. Теперь, когда я получила такую ценную информацию, безопасность была важнее времени.

Райшед высмотрел меня, когда я ползла к пещерке в склоне холма. Дрожа на холодном ветру, я с благодарностью приняла протянутый им плащ.

– Мы должны… – вымолвила я, ища в своем мешке что-нибудь съестное.

Он прижал палец к моим губам.

– Тс-с, потом. Уходим отсюда, пока темно.

Он вмиг растолкал Шива и Айта. Последний не слишком жаждал куда-то идти, но маг согласился, и вскоре мы уже пробирались через кусты к другому холму. Там отыскалась еще одна пещерка, и мы с Райшедом легли поспать, пока Шив и Айтен караулили. Я проснулась, вся одеревеневшая от холода, в сером сумраке рассвета, и пока мы ели, рассказала о своих находках.

– Хорошо бы отыскать тот корабль и потопить, – заключила я.

– Сначала нам придется вернуться за припасами, – недовольно произнес Айтен, жуя полоску сушеного мяса.

– Нужно связаться с Планиром и передать добытую тобой информацию, – сказал Шив. – Она слишком важна, чтобы ждать.

Слишком важна, чтобы потерять ее, если мы угодим в плен, меланхолично подумала я.

Зажав в ладонях голубой кристалл, Шив закрыл глаза и сосредоточенно сдвинул брови.

– Ты можешь сделать для нас карту? – внезапно спросил Райшед. – Покажи для начала, где находятся владения этих других дворян.

– Попробую.

Я процарапывала линии в дерне, обозначая камешками холмы и деревни, но тут услышала, как Райшед и Айтен выругались почти одновременно, хотя караулили в разных направлениях.

Я подняла голову.

– Что такое?

– Люди. Идут сюда большим отрядом.

Райшед сбежал со склона, едва не столкнувшись с Айтеном. Его лицо источало тревогу.

– Может, охотники? – нерешительно спросил Айтен.

– На кого здесь охотиться, кроме нас? – Райшед потряс мага за плечо.

Шив с проклятием открыл глаза.

– В чем дело? – рассердился он. – Я едва установил связь.

– Погоня, – коротко ответил Райшед, надевая заплечный мешок.

Мы что было духу побежали по неглубокой долине, уводящей от преследователей. Я рискнула разок оглянуться, но различила только две группы темных фигур. Они бесшумно спускались по склону, разворачиваясь веером. Несмотря на тусклый свет и на то, что – могу поклясться любым богом по вашему выбору – мы не оставили никаких следов, они направлялись прямо к долине.

– Подождите, – проронил Райшед, и мы присели среди россыпи валунов в мелком ручье.

Меж тем охотники стремительным броском атаковали пещеру со всех сторон. Все совершалось почти беззвучно: их дисциплина была такой же твердой, как камни вокруг нас. Никого не обнаружив, они построились в бдительные шеренги, а двое начали рыскать вокруг низины, как гончие в поисках следа. Слабое в неподвижном холодном воздухе, ритмичное скандирование понеслось над тихим ландшафтом.

– Пошли.

Вслед за Шивом мы пробирались по руслу ручья. Слабые струйки тумана поднимались от воды, но я видела, как они свиваются вокруг кистей Шива, подчиняясь его воле. Мои глаза улавливали по бокам какое-то поблескивание, и хотя я догадалась, что это еще одна маскировочная магия, оно страшно отвлекало, как мелодия на грани слуха, которую не удается толком расслышать.

– Проклятие, цветик, смотри, куда идешь! – прошипел Айтен, поскольку я наступила ему на пятку.

Я церемонно извинилась, и мы поспешили за Райшедом и Шивом.

Долина кончилась. Впереди расстилалась совершенно голая травянистая равнина. Райшед огляделся в чуждой для него нерешительности, затем повернул к холму, поросшему редким кустарником. Мы бежали пригнувшись, у всех уже болела спина, но выпрямиться никто не смел из опасения быть замеченным на фоне неба, как бы там Шив ни колдовал.

Светлело. Первое золото восхода окрашивало верхушки холмов. Я еще не была испугана, пока нет, но от осознания, что, возможно, у меня есть повод для серьезного страха, очень скоро защипало затылок – как зуд, когда нельзя почесаться. Мне определенно не нравилась перспектива оказаться схваченной в таком изолированном месте, где никакое бегство через границу невозможно.

С дальней стороны холма донеслось позвякивание колокольчиков.

– Ложись!

Райшед бросился ничком в кусты, и мы последовали его примеру. Тормалинец медленно пополз вперед, и я едва удержалась, чтобы тоже не поползти: чем больше движения, тем больше шансов быть замеченным. Я удивилась, отметив, насколько доверяю Райшеду, но я и в лучшие времена не любила отдавать свою судьбу в чужие руки, а эта история обещала быть одной из худших.

Райшед поманил нас за собой Я ухитрилась разжать челюсти и, отталкиваясь локтями и коленями, поползла через ягодник, царапавший кожу и одежду. Поравнявшись с тормалинцем, я посмотрела вниз. Слева от нас зевающий и потирающий глаза мальчишка выгонял из грубых загонов стадо удивительно лохматых коз, которых доили там две женщины. Мальчишка направлялся вверх по левому склону, а мы поползли вниз, направо. Хорошая новость: под защитой холма росли более высокие деревья, среди которых можно было встать. А вот и плохая новость: единственная причина, по которой козы оставили их в покое, были шипы длиною с палец – они впивались в нас при любой возможности. Стараясь не обращать на них внимания, мы пошли быстрее.