Текст книги "Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох"

Автор книги: Джудит Макнот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Он оглянулся, почти ожидая увидеть, что она тоже смотрит на телефон. Но Кейт виновато уставилась на кровать. Куда девалась мягкая, манящая улыбка, с которой она вошла в номер. И хотя адвоката здесь не было, он неожиданно стал немалым препятствием к их безграничному наслаждению друг другом. И Митчелу стало не по себе.

– Он действительно собирается прилететь завтра?

Кейт покачала головой.

– Послезавтра, – пробормотала она, но этот разговор так выбил ее из колеи, что она не могла взглянуть на кровать, не чувствуя себя грязной и продажной.

С точки зрения этики это не ее номер и не ее постель. За все платит Эван.

«Решай сейчас, – требовал внутренний голос. – Решай. Решай».

Погруженная в борьбу с этическими принципами и логикой, Кейт потрясенно обернулась, увидев, что Митчел натягивает пиджак.

– Уже уходите? – растерянно пробормотала она.

Он кивнул, но тут же частично рассеял страхи Кейт, прижав ее к себе. Она заметила, что выглядит он веселым. Нераздраженным.

– Но почему?

– Видите ли, – сухо пояснил он, – что-то подсказывает мне, что порядочные ирландские девушки из церковного хора считают неприличным спать с мужчиной в номере другого мужчины.

Он попал в самую точку!

Кейт широко раскрыла глаза, потрясенная такой проницательностью, но термин «девушка из церковного хора» казался настолько неподходящим в таких обстоятельствах, что она не могла прятаться за его фальшью:

– Вряд ли мое поведение пристало девушке из церковного хора.

– Но я верно угадал насчет номера? – парировал он с понимающей улыбкой.

– Не совсем, но...

– И я также думаю, что если мы переспим после первого же свидания, завтра один из нас решит, что наше сегодняшнее поведение отдает грязным, неразборчивым сексом.

– Имеете в виду себя? – ошарашенно пробормотала Кейт, и он коротко хохотнул:

– Не себя. Вас.

Немного подумав, Кейт смущенно кивнула.

– До сегодняшнего дня никогда не думала, что я такая ханжа!

В ответ он запустил пальцы в ее волосы и завладел губами в требовательном поцелуе, закончившемся ворчливой командой:

– Постарайся исправиться до завтра.

Кейт попыталась отделаться остроумной репликой, но вместо этого тихо пообещала:

– Обязательно.

Довольный, что уладил дело, он отпустил ее и повернулся к дверям террасы, очевидно, намереваясь выйти этим путем.

– Входная дверь намного ближе, – посоветовала Кейт.

– Если я пройду мимо этой кровати, уже через полминуты мы окажемся в ней вместе.

– Вы ужасно уверены в себе, – поддела она. Митчел откинул голову и закрыл глаза.

– Не советую подстрекать меня на подобные подвиги. Все, что мне необходимо, – один крошечный, самый легковесный предлог, и я не посчитаюсь со своей хрупкой новоявленной совестью.

Кейт мудро решила не искушать его. Митчел открыл глаза.

– Заеду за вами и Максом в десять. Отвезем его к ветеринару на Сен-Мартен, проведем там день. И ночь, – многозначительно добавил он и, не услышав возражений, спросил: – Любите азартные игры?

Кейт взглянула на человека, с которым согласилась провести ночь после нескольких часов знакомства, и широко улыбнулась:

– Очевидно.

Поняв смысл ее ответа, он рассмеялся:

– В таком случае захватите вечернее платье. Что-нибудь нарядное.

И, повернувшись, исчез на террасе.

Глава 12

Митчел сидел на корме яхты Зака Бенедикта. Перед ним на столике стояли чашка кофе, тарелка с тостами и лежала развернутая газета. Услышав, как сыплет ругательствами капитан, то и дело злобно поглядывавший в сторону приближавшегося судна, Митчел поднял голову.

Весь в белом – от крахмального воротничка рубашки с короткими рукавами до носков белоснежных парусиновых туфель на толстой пробковой подошве, – капитан Натаниэл Прескотт, высокий, представительный, прямой, как трость, джентльмен, прямо-таки излучал ауру уверенности и сознания собственной значимости.

– Держитесь за поручень, – посоветовал он Митчелу. – Вот еще один!

Не успел он договорить, как паром, идущий к одному из соседних островов и битком набитый туристами, проскользнул менее чем в пятидесяти футах от яхты и до них донесся усиленный мегафоном голос капитана:

– Леди и джентльмены, по правому борту находится яхта водоизмещением сто двадцать пять футов, принадлежащая кинозвезде Заку Бенедикту, который назвал ее «Джулией» в честь своей жены. Приготовьте камеры, и я подведу вас немного ближе. Я вижу на палубе человека! Вполне возможно, это сам Бенедикт!

Митчел выругался еще громче капитана и поднял газету, закрывая лицо.

– Не знаю, как Зак это выносит. Я бы, наверное, стал целиться в них из пистолета.

До вчерашнего дня «Джулия» была мирно пришвартована к причалу в одной из прекрасных марин[2]2
  Пристань для яхт.


[Закрыть] Сен-Мартена, но какие-то горячие поклонники Зака увидели яхту и сообразили, кому она принадлежит. Весть об этом распространилась по острову, как лесной пожар. Через несколько часов причал превратился в одну из туристических достопримечательностей, и фанаты целыми днями вились вокруг яхты, надеясь выпросить автограф, делая снимки и чертовски всем надоедая. Некоторые все еще торчали там прошлой ночью, когда Митчел вернулся от Кейт, и, чтобы дать ему хоть немного покоя, капитан отвел яхту от причала, едва пассажир поднялся на борт. Теперь яхта стояла на якоре у входа в марину, что позволило избавиться от самых назойливых фанатов, но не давало никакой защиты от туристов с паромов и прогулочных судов.

– Я узнаю на других маринах, нет ли у них достаточно большого слипа, чтобы мы могли поместиться, – пробормотал Прескотт обреченным тоном человека, который много раз попадал в подобную ситуацию в прошлом. – К сожалению, придется пользоваться катером, чтобы доставлять вас на берег.

– Ничего страшного, – отмахнулся Митчел. – Сегодня утром у меня дела на Сен-Мартене.

– Я прикажу Ярдли приготовить катер к... – Капитан помедлил, ожидая ответа.

Митчел посмотрел на часы. Восемь пятнадцать.

– Через полчаса.

– Я позвоню вам на мобильный и дам знать, где мы пришвартовались, чтобы вы смогли найти нас вечером, – пообещал Прескотт.

– Сегодня я не вернусь. Переночую в отеле.

– Да, там куда спокойнее, – кивнул Прескотт с извиняющимся вздохом и, немного отойдя, обернулся и добавил с легкой улыбкой: – Рано утром из Рима звонил мистер Бенедикт. Я сказал, что прошлой ночью нам пришлось выйти из марины. Он велел передать, что там, где сейчас находится, все восхитительно тихо и мирно.

Митчел оценил шутку Зака легкой улыбкой. Зак жил в римской квартире Митчела, пока снимался в новой картине, а потом вместе с Джулией собирался лететь на Сен-Мартен.

После ухода Прескотта Митчел еще посидел немного, наблюдая, как над яхтой кружат чайки, и думая о своем, по меньшей мере, странном обращении с Кейт Донован.

Утром, при свете дня, он был удивлен и немного пристыжен теми крайностями, на которые пошел, чтобы ей угодить. Когда она попросила помочь бродячему псу, он немедленно вызвал «скорую» и врача, после чего вызвался отвезти собаку к ветеринару. Позже она фактически предъявила ему ультиматум, когда отказалась не только спать с ним, но и вообще встречаться, если он не захочет рассказывать о себе. Митчел это понимал. И не желал, чтобы им манипулировали. Поэтому и ушел, поступив, как следовало в подобном случае, Но всего через несколько минут, терзаемый неумолимой, жесточайшей, лишающей разума похотью, сдался и вернулся, чтобы ответить на ее вопросы. И словно этого было недостаточно, побуждаемый совершенно дурацким приступом благородства, отказался спать с ней в номере ее любовника, решив подождать до завтра и повезти ее в отель на Сен-Мартене.

И это было особенно странно и глупо, тем более что он был совершенно откровенен относительно своих намерений переспать с ней.

Ели судить задним числом, его поведение прошлой ночью было совершенно обескураживающим, и все же тому были причины. Стоило ему войти в ее номер, как он действительно потерял голову. Наверное, потому, что впервые встретил столь необычную женщину.

Так он, по крайней мере, чувствовал вчера. Но настал другой день, и безлунного света и музыки, без сочетания обстоятельств, которые сделали этот вечер абсолютно незабываемым, вполне возможно, что волшебство растает. Прямо сейчас Митчел вовсе не был уверен, чего хочет. С самого приезда брата и его семьи в Лондон Митчел временами ощущал, что становится мягче душой, и подобные эмоции казались ему чуждыми и раздражающими. Сначала до него достучался Уильям, потом он позволил тете Оливии пробраться к нему в сердце и даже пожал руку деду. И вот теперь в его жизни появилась рыжая ирландочка!

Погруженный в размышления, Митчел не сразу заметил очередной паром, идущий прямо к яхте, и, вместо того чтобы потянуться за газетой, схватил тост, оторвал кусок и бросил за борт. Чайки с криками ринулись на добычу. Он продолжал бросать куски поджаренного хлеба, на которые отовсюду слетались белые птицы.

– Леди и джентльмены, – прогромыхал голос капитана, – если вы поклонники кинозвезды Зака Бенедикта...

Митчел снова швырнул птицам корм, и они дождем посыпались с неба, оглушая туристов пронзительными воплями и пикируя вниз, подобно крохотным истребителям.

– Приготовьте камеры...

Митчел схватил остатки хлеба и медленно скрошил за борт. Лавина чаек жадно набросилась на добычу.

– Берегитесь чаек...

Митчел глянул на часы и отодвинул стул. Еще нужно успеть покидать в сумку кое-какие вещи на вечер. Защищенный от любопытных глаз стаями обезумевших птиц, он медленно пошел по палубе.

Темно-синяя багажная сумка Кейт, уже собранная и закрытая, лежала в изножье постели. Сидя на белой софе в гостиной, она лениво гладила Макса по голове, неотрывно глядя на сумку и пытаясь возродить эмоции, обуревавшие ее прошлой ночью, – эмоции, казавшиеся совершенно естественными и правильными и побудившие ее согласиться провести с ним ночь. Но утром все вчерашние переживания казались чем-то вроде приступа временного умопомешательства.

Как она обрадовалась, когда Митчел подошел сзади и сказал, что его брата зовут Уильям! Подумать только, она потеряла голову из-за мужчины лишь потому, что он неохотно согласился упомянуть о брате и его семье и перечислить языки, которыми владел. Полнейший абсурд!

Вероятно, на нее так повлияла обстановка, в которой они оказались, – обстановка в сочетании с его фантастической красотой и редкостным обаянием. Все это и сбило ее с толку, чего, очевидно, он и добивался. С самого начала вечера он и не пытался скрыть, что намерен уложить ее в постель.

«Страшно подумать, что вы могли бы стать монахиней... Я хочу быть уверенным, что мы с вами в одной команде... Но я намереваюсь уложить вас в постель...»

Даже его поцелуи были намеренно соблазняющими. Эти медленные возбуждающие поцелуи, превратившиеся в жаркие и требовательные... умелые ласки его рук, прижимавших ее бедра к откровенному свидетельству его желания... Эти поцелуи имели одну упорную, безошибочно определимую цель. Однако она не так глупа, чтобы чувствовать себя обязанной спать с ним только потому, что согласилась сделать это вчера вечером.

После ухода Митчела она слишком нервничала и волновалась, чтобы сразу уснуть, поэтому стала разбирать привезенную с собой одежду, чтобы составить комплект, который подошел бы на все случаи, чем бы они ни решили заняться на Сен-Мартене. К тому времени, когда она закончила, было уже почти три часа ночи, и около сумки были аккуратно разложены несколько костюмов вместе с туфлями, сумочками, браслетами и сережками. Оставалось только решить, что она наденет, когда он приедет за ней, и как уложить волосы.

Но утром она была слишком погружена в невеселые мысли, чтобы заботиться о своей внешности. И вместо того чтобы возиться с волосами, Кейт просто стянула их в хвост, открыла шкаф и выбрала первое, что попалось на глаза: джинсы, футболку с короткими рукавами и кожаные босоножки.

Тяжело вздохнув, она подалась вперед и взъерошила шерсть на голове Макса.

– Во всем ты виноват, – пошутила она. – Если он помог мне спасти тебя и добыл порошок от блох, еще не значит, что я обязана с ним спать...

Последние слова заглушил громкий, уверенный стук. Макс с трудом встал и пошел за ней, волоча по полу импровизированный поводок, который она связала из двух поясков от гостиничных махровых халатов.

По дороге она взглянула на часы. Ровно десять.

Глава 13

Кейт уже взялась за ручку двери, но приостановилась. Сейчас она окажется лицом к лицу с фактически незнакомым человеком. Человеком, с которым она в момент явного безумия согласилась провести ночь. Наконец она растянула губы в приветливой улыбке, на случай если он собрался сразу же поцеловать ее в знак приветствия, и спокойно отступила на три шага, одновременно открывая дверь.

На пороге возникла высокая фигура Митчела. Одетый в простые черные слаксы и черную тенниску, подчеркивающие загар и придающие глазам цвет синей стали, он выглядел убийственно красивым и невероятно сексуальным.

Кейт осторожно отступила еще на шаг.

– Вижу, вы вовремя, – жизнерадостно объявила она.

Он немного помедлил, измеряя взглядом расстояние, которое она так поспешно установила между ними, прежде чем понимающе кивнуть и медленно ступить в комнату.

– Пунктуальность – одна из моих немногих добродетелей, – пожал он плечами, словно между делом оглядывая комнату. Очевидно, он сразу заметил синюю сумку, после чего перевел взгляд на стоявшего перед ним пса. – Как Макс?

– По-моему, чудесно. Надеюсь, в вашей сумке лежат ошейник и поводок. Мне пришлось связать два пояска от халатов, чтобы вывести его сегодня утром.

– Я заметил. Выглядит он так, словно сбежал с собачьего курорта, – пошутил Митчел, вручая ей пакет.

На нее внезапно нахлынули воспоминания о вчерашних шутках и дружном смехе... нахлынули и утопили неловкость, которая все утро не давала ей покоя.

– Я запру двери, – вызвался Митчел, направляясь к террасе.

– На столе много чего осталось от завтрака. Если хотите есть, не стесняйтесь, – бросила Кейт ему в спину, разворачивая плоский, почти невесомый бумажный пакет.

– Я не смог найти магазин товаров для животных, а времени уже не оставалось, так что пришлось купить это, – сообщил он, выходя на террасу и поднимая крышки на блюдах.

Кейт извлекла из свертка два невероятно безвкусных галстука. Где он их только раздобыл? Один – с рисунком из пальмовых листьев, другой – с пронзительно-желтой надписью «Сен-Мартен» на ярко-синем фоне. Кейт, едва сдерживая смех, села на корточки перед Максом, загородила его от Митчела и быстро сняла поводок. Она научилась завязывать виндзорский узел, когда на студенческих каникулах работала в ресторане, и сейчас, ловко работая пальцами, завязала галстук с пальмами на шее Макса.

Оглянувшись, она увидела, как Митчел закрывает крышкой блюдо.

– Назовите меня чересчур брезгливым, – пробурчал он, – но я отказываюсь грызть уже кем-то объеденную кость от бифштекса.

С этими словами он закрыл и запер дверь террасы, как раз в тот момент, когда она расправила концы галстука, сняла солнечные очки и пристроила на макушке Макса, предварительно погладив его, чтобы он не вздумал их стряхнуть.

– Не уверена, что имидж туриста лучше, чем имидж курортника, – заметила она, когда Митчел остановился у нее за спиной, и, быстро повернувшись, отступила в сторону.

– По крайней мере, галстуки ничего не весят... – начал он, но тут же согнулся пополам от хохота и весело покачал головой: – Ну и ну!

Кейт, не сводя с него глаз, улыбнулась и почувствовала, как очарование вчерашней ночи вновь завладевает ею. Очевидно, он тоже это ощутил, потому что легко обнял ее за талию и хрипловато прошептал:

– Привет!

– Привет! – повторила она.

Звякнул телефон, и она подскочила от неожиданности, но тут же виновато оглянулась. Митчел поморщился. Нужно же было чертову адвокату позвонить именно в это время! Вместо того чтобы поцеловать ее, как он намеревался, пришлось опустить руки и отойти.

– Пойдем отсюда, – сурово приказал он.

Кейт послушно кивнула и нагнулась, чтобы снять галстук с Макса, после чего связала концы галстуков. Получился длинный многоцветный поводок.

– Ему было явно не по себе, когда я вывела его в сад. Бедняга не привык ходить на поводке, – сообщила она Митчелу, когда они шли к главному зданию отеля. – Но он ни разу не попытался убежать от меня.

– Что доказывает его способность оценить хороший бифштекс, – кивнул Митчел, но про себя заметил, что большой пес спокойно идет рядом с новоявленной хозяйкой, не пытаясь натянуть поводок. Поразительно, как легко дикий бездомный зверь готов подчиняться этой девочке. Очевидно, Кейт Донован производила то же воздействие на всех «бродячих» особей мужского пола, как людей, так и собак. – Будем надеяться, что он так же смирно влезет в машину, а после и на катер, – добавил он.

Митчел уже поднял крышу кабриолета, чтобы собака не смогла выпрыгнуть на ходу. Но никакие уговоры и даже толчки не могли заставить Макса войти внутрь. Бросив свою сумку в багажник, Митчел подошел было к дверце, чтобы помочь Кейт, но вскоре отодвинулся, любуясь редкой сценой. Кейт нагнулась над Максом, стараясь поставить его передние лапы на днище машины, и Митчел впервые увидел, какой восхитительной выглядит Кейт Донован сзади в облегающих джинсах.

– Если вы сядете первой, Макс не будет так бояться, – посоветовал он.

План сработал, и Митчел закрыл за псом дверь, после чего обошел машину и открыл дверь со стороны водителя, чтобы Кейт смогла выбраться с заднего сиденья и перейти на переднее.

Сидя на парковке отеля, детектив Чилдресс увидел, как машина Уайатта отъезжает от обочины, взглянул на часы, потянулся за журналом наблюдений, лежавшим на сиденье маленького белого прокатного автомобильчика, и отметил время отъезда. Из вестибюля вышел детектив Макнил и рысцой потрусил по дорожке.

– Узнал, кто эта рыжая? – спросил Чилдресс, включая зажигание, едва Макнил успел прыгнуть в машину.

– Пока что нет. Швейцар отшил меня, в точности как вчера управляющий и второй швейцар. Давать имена постояльцев идет вразрез с политикой отеля.

Кабриолет Уайатта уже сворачивал на шоссе, и Чилдресс резко увеличил скорость.

– А ты сунул швейцару пять баксов, перед тем как расспрашивать?

– Ха! Не пять, а десять, – хмыкнул Макнил, – и это все, чего мне удалось добиться за такие деньги. Однако сегодня дежурит помощник управляющего, мистер Орли, а он сейчас крайне расстроен. Пока я торчал в вестибюле, прибыли некие Уэйнрайты, а он никак не мог докопаться, какие номера предназначены для них. Наконец, уладив все, он послал за рассыльным проводить их на виллу и обратился к ним «мистер и миссис Рейнрайт». Я не стал расспрашивать его о рыженькой, потому что он все равно бы не сказал, но, может, «мистер Уэйнрайт» сумеет что-то из него вытянуть.

Макнил немедленно вытащил из кармана мобильник и набрал номер клуба «Айленд».

– Я бы хотел поговорить с мистером Орли, – сказал он портье.

После долгого ожидания трубку поднял Орли, судя по голосу, такой всполошенный и расстроенный, что, не делая пауз, громко затараторил:

– Это мистер Орли, простите, что заставил ждать, чем могу служить?

– Это Филипп Уэйнрайт, – солгал Макнил, пытаясь изобразить властный тон человека, готового, однако, посмотреть сквозь пальцы на сегодняшние неприятности с процедурой вселения в отель, если управляющий не посмеет ему перечить. – Когда мы с женой шли на завтрак, нам встретилась молодая женщина, которая поздоровалась с нами как со старыми знакомыми. Мы вспомнили, что прошлой весной провели с ней приятный вечер, и решили пригласить ее выпить коктейль на пляже, но, как ни старались, не смогли припомнить ее имя. У нее рыжие волосы, и, кроме того, она упомянула, что остановилась на вилле номер шесть. Как ее зовут, черт возьми?

– Мне очень жаль, мистер Уэйнрайт, но правила отеля строго запрещают сообщать имена гостей кому бы то ни было.

– Я не «кто бы то ни было», а тоже гость! – негодующе воскликнул Макнил. – И позвольте мне поговорить с Морисом, – потребовал он, прекрасно зная, что управляющий отсутствует. – Я много лет его знаю, и он не задумываясь сказал бы, кто она!

Помощник управляющего поколебался.

– Морис уехал... однако если вы уверены, что он сказал бы...

Макнил улыбнулся, услышав шелест переворачиваемых страниц, но, к сожалению, Орли ничем не смог его обрадовать.

– Вилла номер шесть зарегистрирована на джентльмена, а имя леди даже не упоминается. Простите, но мне звонят по другой линии...

– А имя джентльмена? – быстро спросил Макнил. – Это, скорее всего его жена.

– Его зовут Бартлетт, и не хочу показаться грубым, но я действительно должен ответить на звонок...

– Ну? – с надеждой спросил Чилдресс.

Макнил закрыл телефон и сунул в карман.

– Виллу номер шесть снял некий Бартлетт. Имя дамы нигде не записано.

Движение на острове было небольшим, и черный кабриолет ушел от них всего на милю.

– Бьюсь об заклад, Уайатт движется к Блоуин-Пойнт, – предсказал Чилдресс, имея в виду причал, откуда паромы и туристические суда забирали пассажиров и возвращали их на остров. И верно, через минуту у черного кабриолета замигал правый поворотник. – Черт, я был прав. Уайатт направляется прямо к Блоуин-Пойнт, и нам суждено очередное плавание на чертовой шлюпке. Меня уже тошнит.

– Прими таблетку.

– Не могу, меня от них в сон тянет.

– Тогда нужно было принять одну прошлой ночью, вместо того чтобы выхаркивать свои внутренности, перегнувшись через борт шлюпки.

– Когда будешь докладывать окружному прокурору Эллиоту, не забудь сообщить, что если нам придется сегодня спать в лодке, потому что яхта Уайатта стоит посреди гавани, потребуется катер побольше, а не такая скорлупка, которая подпрыгивает как бешеная, даже если по воде идет просто рябь. Я еще смирился бы с морской болезнью при условии, что придется терпеть не больше чем полчасика, пока мы гоняемся за ним с острова на остров, но я не могу выполнять работу, когда меня всю ночь выворачивает наизнанку.

Макнил мгновенно сник, потому что второго такого мастера наружного наблюдения, как Чилдресс, было трудно найти, особенно если речь шла о преследовании машины. За рулем ему не было равных, и он легко обходил любую пробку, лавировал, вливался в поток и отрывался от общей массы машин. Кроме того, он каким-то шестым чувством угадывал, куда собирается свернуть Уайатт и когда можно спокойно держаться на расстоянии, подальше от его зеркальца заднего обзора.

Поэтому Чилдресс в основном водил машину, а Макнил управлял катером. Из предосторожности они каждый день брали новую машину и новый катер, но Макнил был гораздо больше уверен в способности Чилдресса выполнять работу, чем в своем умении управлять судном чуть подлиннее, чем двадцатичетырехфутовое рыболовное суденышко с подвесным мотором, которое они арендовали сегодня.

– А какая лодка сегодня у Уайатта? – спросил Чилдресс, включая правый поворотник.

– Не знаю. Тридцать шесть – тридцать восемь футов.

– Если мне придется снова спать в шлюпке, я желаю такую же, – объявил Чилдресс и, подождав, пока Макнил повернулся к нему, упрямо добавил: – Я не шучу, Мак.

Макнил открыл было рот, чтобы отпустить шуточку, но прикусил язык. На лбу Чилдресса уже выступили капли пота только при мысли об очередной поездке по морю, и, несмотря на свежеприобретенный загар, кожа казалась серовато-зеленой. Вместо того чтобы признаться в полном неумении управлять большим катером, Макнил ободряюще объявил:

– Утром Уайатт оставил вещи в отеле на Сен-Мартене. Вряд ли он собирается ночевать сегодня на яхте Бенедикта.