Текст книги "Замки в тумане"

Автор книги: Джози Литтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Брайанна не смогла выразиться точнее, но Атрей хорошо понимал, каково быть ни на кого не похожим, отличаться от всех сразу. И прекрасно знал, каким тягостным бывает такое одиночество.

Это одиночество мучило Брайанну всю ее жизнь. А Холлистер был готов положить ему конец.

Холлистер и леди Констанс с ее злополучными замыслами.

– Принц-регент ждет, – напомнил Алекс.

– Он же не король. – Следовательно, не имеет права претендовать на безупречную королевскую выдержку и терпение Атрея.

Алекс пожал плечами:

– Король сумасшедший, его держат взаперти. Вместо него правит сын. Принни – в сущности, король, поэтому требует соответствующего отношения.

– Он слишком много пьет, чтобы помнить, как к нему должны относиться.

– И все-таки не напивается до беспамятства, – предостерег Алекс. – Не отчаивайся, осталось продержаться еще несколько дней. Ройс сообщает, что ты очаровал весь свет во главе с принцем-регентом. Байрон грозится написать поэму.

– Значит, войны между Англией и Акорой все-таки не избежать.

Брайанна рассмеялась – не хотела, но не смогла удержаться. И ужаснулась своей дерзкой выходке. Слишком уж о многом она говорила.

Атрей сказал правду: он мужчина. Не только ванакс, но и человек, хотя и ни на кого не похожий.

Брайанна трепетала от каждого прикосновения Атрея, от поцелуя и даже взгляда.

– Что здесь смешного? – спросил Атрей, понизив рокочущий голос.

«Дыши!»

– Ты прекрасно исполняешь свой долг, – заявила она. И вспомнила, как долгими часами слушала разговоры взрослых женщин, кое-что запоминала, чему-то училась, различала мечтательную грусть и нежность в голосах. Она шагнула к двери, но остановилась, оглянулась через плечо и улыбнулась. – В Хоукфорте тебе не помешает как следует отдохнуть.

И она вышла в коридор, еле сдерживая радостную дрожь: последним, что она увидела в комнате, был удивленный и жаждущий взгляд Атрея.

Как это говорили женщины? Что мужчина, одержимый страстью, особенно уязвим... и вместе с тем небывало силен?

Атрей – человек, страсть ему не чужда. А она не понимала этого, даже не догадывалась. Для нее он был только ванаксом, наделенным абсолютной властью, помехой на пути Акоры к переменам. Казалось бы, ничто не изменилось, но все вдруг стало иным.

Брайанне было нечем дышать.

Они отдохнут в Хоукфорте, потом он вернется в Акору. И она тоже... когда-нибудь потом. Ведь в Акоре остались ее родные, а она нежно любит их. Но прежде надо найти свое английское прошлое – с помощью Уильяма Холлистера и его жены. А может, и будущее... хотя заглядывать так далеко вперед она побаивалась.

Она так долго ждала этого случая. Значит, ни в коем случае нельзя упустить его. Всего несколько дней, меньше двух недель – и Атрей уедет. Вот и хорошо. И она не позволит себе расстраиваться.

Но мысли не давали ей покоя, пока она поднималась по лестнице. Внутренний голос посоветовал ей заглянуть в детскую. Джоанна купала Амелию, весело плещущуюся в ванночке. Взглянув на Брайанну, Джоанна подала ей руку, втягивая в круг женственного тепла и уюта.

Позднее, когда весь Лондон уснул, начался снегопад. Сначала редкие хлопья плавно оседали на черепичные крыши и дымовые трубы, бесшумно ложились на вымощенные булыжником улицы. Но вскоре снегопад усилился, белые шапки смягчили резкие очертания зданий из кирпича, камня и стали, ветер взметал снежные вихри и снова успокаивался.

К утру все вокруг преобразилось. В столовой Брайанна прильнула к окну, прижалась к нему лбом. А может, она видит снег уже не в первый раз? Но она об этом не помнила, а такое чудо не скоро забудешь. Не раздумывая она распахнула застекленные двери, вышла на террасу и зачерпнула полную пригоршню легких холодных хлопьев. Они искрились на солнце и таяли на языке.

Забыв про завтрак, она побежала к себе наверх, нашла плащ и перчатки и поспешила обратно. У двери ее догнала Джоанна.

– Давай наперегонки! – предложила она с усмешкой. – Спорим, не догонишь?

Вдвоем они вылетели в парк, заливаясь хохотом, и вдруг замерли на месте. В парке они были не одни. Алекс с Атреем опередили их.

– Думаешь, твоя взяла? – кричал Алекс. – Ну, держись!

И крупный, умело скатанный снежок ударился о грудь ванакса Акоры. Атрей размахнулся и продемонстрировал похвальную меткость. Алекс сгреб пригоршню снега и запустил в брата еще одним тугим комком. Атрей увернулся от снежка и обстрелял противника.

Поединок развивался стремительно, яростно и вместе с тем добродушно. Сохранять нейтралитет было невозможно. Джоанна слепила снежок и швырнула им в мужа.

Либо она хорошо прицелилась, либо ей просто повезло, но снежок угодил Алексу в лицо. На миг он замер, глядя на жену с многозначительной усмешкой, а потом ринулся к ней. Джоанне не понадобилось и секунды, чтобы оценить свои шансы. Подобрав юбки, она кинулась наутек, с хохотом лавируя между фигурно подстриженными кустами.

– Доброе утро, – произнес Атрей. От холода он раскраснелся, одежду запорошил снег. Он казался совсем молодым и... беспечным? Вот именно. А еще довольным и умиротворенным, каким Брайанна его никогда не видела.

– Доброе утро, – откликнулась она. Где-то поблизости Алекс и Джоанна с упоением играли в догонялки, но Брайанна забыла о них. Атрей заслонил собой весь мир, от его близости Брайанну охватила такая радость, что она невольно вздрогнула.

– Так вот он какой, снег, – сказал Атрей.

Ей вдруг стало страшно. Только бы не выставить себя на посмешище!

– Нравится?

– Еще как! – подтвердил он. – До сих пор не верю в свою удачу: у принца-регента, оказывается, лихорадка.

– Лихорадка? Он болен?

– Так он считает – мне объяснили, что такое с ним случается регулярно. Принц улегся в постель, принял лауданум и прислал мне искренние извинения. «Дружественные монархи... с братской любовью... при всем уважении к Акоре...» и так далее, и тому подобное. Короче говоря, нашим встречам конец.

– И ты можешь уехать из Лондона?

Он закивал с воодушевлением школьника, которого вдруг отпустили с уроков.

– Могу – и уеду. Между нами говоря, я не думал, что здесь мне придется так трудно. Не понимаю, как человек, которому от рождения принадлежит столько привилегий, способен пренебрегать своими подданными!

– По-моему, в глубине души принц понимает, что он для людей – что-то вроде символа, и это его раздражает, – высказалась Брайанна. – Он хочет, чтобы в нем нуждались, а не просто терпели.

– Горе стране, если такой правитель вдруг понадобится ей по-настоящему.

– Согласна, но попробуй представить себя на месте принца. Вообрази, что слово ванакса ничего не значит и его титул – лишь видимость.

«Осторожнее! Ты на самом краю...»

– Тогда я не был бы ванаксом, – без колебаний ответил он.

– А кем бы ты был?

Ждать пришлось всего одно мгновение. В парке стало тихо. Джоанна и Алекс нашли себе другое занятие.

– Скульптором, – ответил Атрей. – Всю жизнь обрабатывал бы камень.

– И был бы счастлив?

– Я же ванакс. Отречься от власти я не могу. А счастлив тот человек, который верен себе.

– А я даже не знаю, когда люди бывают счастливы – наверное, если им ничто не угрожает и если их близкие рядом.

Атрей Стоял совсем близко, снег таял на его одежде и волосах, глаза блестели.

– Если бы этого тебе хватало, ты бы осталась в Акоре.

Она не отшатнулась, хотя желание было почти непреодолимым.

– Я – совсем другое дело.

– Верно, но в любом случае ты бы стремилась к большему, разве не так?

Как близко он стоял, как пристально смотрел, как волновал ее! Она наклонилась, опустила руку, не понимая, что делает. С такого близкого расстояния она просто не могла промазать. И не промазала.

Благоразумная Джоанна, попав мужу в лицо, бросилась бежать, а Брайанна не сдвинулась с места – не могла пошевелиться, ошеломленная собственным поступком. Атрей выплюнул набившийся в рот снег, оправился от изумления и отреагировал, как подобало воину.

Деревья вдруг покачнулись перед глазами Брайанны, и она рухнула на спину в снег. Сильные руки смягчили ее падение, поддержали и поймали ее в ловушку.

– У тебя никакого понятия об этикете, – с улыбкой упрекнул он.

– А я не люблю, когда меня запугивают.

– Запугивают? Не верю. Скажи, ты вообще хоть раз боялась кого-нибудь? Или чего-нибудь?

– Нет, но ты... – Она осеклась, предупрежденная блеском в его глазах, что ступила на опасную почву. – Не важно. Пусти меня.

– Замерзла? – Да.

– В таком случае... – Ловким и быстрым движением он перевернул ее так, что сам очутился на земле, а она – на нем сверху, и сжал ее в крепких, но нежных объятиях.

Такого золотистого блеска у него в глазах Брайанна еще не видела. Кожу по-прежнему покрывал смуглый акоранский загар. Воздух был морозным, а Атрей – теплым, и она с удовольствием льнула к нему.

– Пусти меня, – попросила она, и даже ей самой просьба показалась неубедительной.

– Требую сатисфакции!

– Что-о? – В акоранской семье у Брайанны были братья, и потому она знала правила мужских поединков. – На каком основании? Удар был честный!

– А вот и нет. Ты напала на меня без предупреждения.

– С каких пор это противоречит правилам?

– У воинов есть освященный временем обычай – открыто заявлять о своих намерениях. А ты нанесла удар из засады.

– Я стояла прямо перед тобой!

– Какая разница? – Он сжал руки, прижимая ее к себе. – И потом, разве я многого прошу?

– Ты не просишь, а требуешь неизвестно чего. Брайанна вдруг поняла, что сейчас он поцелует ее, и испытала прилив чистой радости. Она мечтала об этом поцелуе, с нетерпением ждала его, а задумываться о последствиях решительно не желала.

– Поцелуй меня, – вдруг попросил он и улыбнулся, заметив в ее глазах растерянность. – Поцелуй, Брайанна, не жди, когда я сделаю это сам. Неужели мою просьбу так трудно выполнить?

– А какая разница, кто кого поцелует?

– Разница есть, и мы оба это знаем. Огромная разница.

Нет, она не сможет, она же никогда не пробовала, так нельзя... Она пережила шторм, ее полумертвую вынесло на прекрасный берег, она вернулась к жизни, нашла себе место, смело вспоминала о прошлом и смотрела в будущее... И все время она шла к этой минуте. И к этому человеку?

Она непременно сделает что-нибудь не так – у нее же нет никакого опыта, кроме полученного с Атреем. А разве этого хватит?

– А если поцелую, отпустишь?

– Обязательно, – пообещал он и честности ради добавил: – На время.

Брайанна услышала это, но не придала значения. Важно только, что он здесь, совсем рядом, а ей не терпится узнать, каково это – целоваться с ним...

И она поцеловала его. Поначалу робко, едва касаясь губами его губ, потом помедлила, впитывая его вкус. Его губы были теплыми и твердыми, манящими. Внезапно она почувствовала себя свободной, эту свободу и самого себя дал ей он. От сладкого дурмана у нее закружилась голова. Рассудок умолк, сомнения исчезли, настороженность улетучилась – только жаркий вихрь желания подхватил ее.

Она целовала его крепко, жадно, сама удивляясь своему неожиданному умению. В приливе ликования она не сразу почувствовала, что Атрей обнял ее так страстно, что она чуть не задохнулась. Внезапно он встал, поставил ее на ноги легко, словно она ничего не весила, и отстранил.

– Неудачная была мысль, – решительно произнес он, и Брайанна довольно улыбнулась, заметив, каким настороженным стал его взгляд.

– Ты же сам требовал сатисфакции, – медовым голосом напомнила она.

– Порой мне кажется, что система образования женщин в Акоре настоятельно нуждается в реформах.

– Да? Подозреваю, многие мужчины в Акоре недовольны этой системой, но, как ни странно, всем недосуг хоть что-нибудь предпринять.

Она зашла, пожалуй, слишком далеко и уже торопливо продумывала стратегическое отступление, когда ей помог счастливый случай. Ройс и Кассандра вывернули из-за угла дома, с первого взгляда поняли, что здесь происходит, и заулыбались.

– Братец, дорогой, – заговорила Кассандра, – у тебя вся спина в снегу. Можно подумать, ты в нем валялся.

– Кое-кому не следует совать нос в чужие дела, – буркнул Атрей.

Ройс издал сочувственный смешок.

– Я слышал, Принни прописал себе постельный режим, и ты теперь свободен?

– Похоже на то. Когда мы уедем отсюда?

– Я уже послал гонца в Хоукфорт – сообщить, чтобы нас ждали вечером. Это тебя устраивает?

– Полностью, – кивнул Атрей и вновь принялся считать дни до возвращения в Акору.

Глава 7

В Хоукфорт отправились по морю. Ройс объяснил, что за последние год-два дороги изменились к лучшему, но чтобы поездки по ним стали легкими и приятными, понадобится еще несколько лет напряженной работы. Погода стояла тихая, от ночной метели не осталось и воспоминаний, и все согласились, что плавание под парусом должно быть чудесным. Точнее, все, кроме Брайанны, но она свое мнение оставила при себе. Закутавшись в изумрудно-зеленый плащ и надвинув на голову капюшон с меховой опушкой, она стояла на палубе двухмачтового шлюпа. Остальные увлеклись беседой, а она не участвовала в ней, погруженная в свои мысли.

Но плечи, прикрытые плащом, казались напряженными. Наблюдая за ней, Атрей пришел к заключению, что размышления Брайанны нельзя назвать умиротворенными.

Выждав еще несколько минут, он подошел и встал рядом. После выхода из устья Темзы корабль повернул на юг, паруса поймали попутный ветер. Над головами вились чайки, нарушая тишину резкими вскриками, котики на крохотных островках вертели круглыми головами, провожая взглядом судно.

– Славный денек, – произнес Атрей.

– Да уж. – Голос Брайанны прозвучал скованно, пальцы в перчатках крепко обхватили поручни.

– А ты смелая.

Это откровенное признание произвело желаемый эффект. Брайанна круто повернулась к собеседнику:

– С чего ты взял?

– Ты же здесь, на борту шлюпа, среди моря. После всего пережитого в детстве у тебя мог остаться вечный страх перед морем и кораблями.

Он не хотел заговаривать об этом, тем более сейчас. Но слова уже сорвались с языка, и он с облегчением вздохнул. Все равно этой темы не избежать, даже если разговор предстоит трудный.

Она смущенно рассмеялась:

– Ванаксу положено быть таким проницательным?

– Это не проницательность – просто способ воспринимать мир.

– Способ художника?

Вот так сообразительность, мимоходом отметил он. Большинство людей так и не поняли, кто он такой, не представляли, какую жизнь он выбрал бы для себя, не будь он избранным.

– Умение замечать как большое, так и малое. – Он легко коснулся ее плеча. – Ты вся напряжена – почему? Я не сразу понял, почему ты лишь недавно появилась во дворце. Чтобы добраться до него, тебе пришлось бы пересечь Внутреннее море. Как же ты в конце концов отважилась на это?

Она пожала плечами и слегка отстранилась.

– Устала жить в тюрьме собственных страхов и воспоминаний.

– Веская причина, – признал он, сделал паузу и продолжал: – Что же ты все-таки помнишь?

Брайанна осторожно уточнила:

– О шторме, который принес меня в Акору? Почти ничего. Одни обрывки, а они никак не складываются в единое целое.

Атрей с трудом сдержал облегчение.

– Может, лучше и не пытаться собрать их?

– Я слишком многого лишилась, чтобы терять что-нибудь еще.

– Это понятно, но прошлое уже не изменить. Даже настоящее порой пролетает так быстро, что мы едва успеваем его заметить. Нам остается одно – строить свое будущее.

– Для меня будущее переплетено с прошлым. Пока я не узнаю, что со мной было, будущее мне не построить.

Такой реакции Атрей не ожидал, но смирился с ней. Ее будущее уже предопределено, только она об этом не знает. Но скоро узнает и поймет, что так будет лучше. В последнем Атрей не сомневался.

А пока следовало помочь ей избавиться от страха. Указывая на воду, Атрей спросил:

– Сколько оттенков ты различаешь?

– Оттенков? Вода серая.

– Только серая? А пена вон там, впереди? Она слегка вытянула шею, вглядываясь в даль.

– Пена белая... только местами бледно-зеленая... а вода кое-где темно-синяя, почти черная, но с зеленоватым отливом.

– Там, где на нее падают солнечные блики, она просвечивает золотом.

– Хочешь показать мне, как это красиво?

– Хочу, чтобы ты увидела море, а не напоминание о былом ужасе.

Она смотрела на него так долго, что Атрей уже думал, что ответа ему не дождаться. Наконец она спросила:

– А ты еще и рисуешь?

– Пробовал в юности.

– В юности? – Ее улыбка стала насмешливой. – Значит, ты уже старик?

Атрей был шестью с лишним, почти семью годами старше Брайанны. Разница не так уж велика – особенно с ее умом и отвагой. Помня, кто она такая и кем будет, Атрей ответил более искренно, чем любому другому собеседнику:

– С тех пор как я стал ванаксом, прежняя жизнь кажется мне далекой, как будто и не моей. Многое навсегда осталось для меня позади, зато я сохранил самое дорогое.

– И что же это? – тихо спросила она.

– Мои родные и любовь к ним, ценности, которые я оберегаю, и... – Он протянул руку, поймал развевающуюся на ветру прядь огненных волос, выбившуюся из-под капюшона, и обвил ее вокруг пальца, на котором остались отметины от бура и зубила, инструментов каменотеса. И конечно, от оружия – прежде всего он оставался воином. – И камень, – заключил он. – Отказаться от него я не смог.

Она накрыла его руку ладонью, слегка сжала пальцы. Он не стал противиться, а Брайанна взяла его ладонь обеими руками, вгляделась в тонкие светлые морщины на загорелой коже, легко провела большим пальцам по мозолям. Он глубоко вздохнул, напомнил себе, что они не одни, но не сумел отдернуть руку.

Дул ветер, над головой вились чайки. Быстротечное настоящее, о котором говорил Атрей, вдруг замедлило бег и почти остановилось. Но по капризу судьбы вскоре впереди показались гордые башни Хоукфорта.

Этот замок выглядел древнее всех, которые Атрею удалось повидать в Англии. Из небольшой гавани, где они причалили, дорога вела прямо к воротам в высоких стенах, обросших мхом, лишайником и багряным плющом. Перед стенами еще угадывались контуры старинных земляных валов. За воротами начинался широкий двор, вымощенный плотно пригнанными каменными плитами, между которыми не скапливалась грязь и пыль. Со всех сторон двор окружали строения – и низкие, и многоэтажные. По мнению Атрея, в конюшнях замка легко могла разместиться сотня лошадей, а также сеновалы, помещения для упряжи, кузницы и все прочее; в оружейных хватало места доспехам и оружию, чтобы отразить нападение целой армии.

– Внушительное зрелище, – улыбнулся Атрей. – Ждете атаки французов?

– Только если Наполеон совсем спятил, – отозвался Ройс, – в чем я сомневаюсь. Просто в Хоукфорте чтят древние традиции.

– Совсем по-акорански: – Гигантский холл со сводчатым потолком вел к лестнице в высокую башню. – Строения сохранились с древних времен? – спросил Атрей.

Ройс кивнул:

– За ними бдительно следят и при необходимости чинят и обновляют, но в целом замок построен девять веков назад. Только крылья с обеих сторон пристроены позднее, но и они довольно старые.

В первом же огромном зале Атрей был откровенно восхищен. Стены, взмывающие вверх на целых тридцать футов, украшали флаги, оружие и щиты, которыми могла бы гордиться даже армия Акоры. Уютно расставленные кресла у камина и большой, но элегантный стол, ждущий гостей, говорили о том, что в замке есть хозяйка.

В зале витал аромат сосновой смолы и свежего дерева – от праздничных гирлянд, развешанных по-|ло всюду. У стола хлопотал десяток слуг. Все они сердечно закивали гостям, глядя на Атрея с откровенным любопытством. Он не мог не заметить, что никто из слуг не кланялся так подобострастно и униженно, как в Карл-тон-Хаусе. Этим мужчинам и женщинам явно была присуща гордость. Совсем как в Акоре, где никого не чтили только потому, что он родился в знатной семье или был богат.

– Ты здесь совсем как дома, сестра, – сказал Атрей Кассандре.

Она кивнула и улыбнулась стоящему рядом мужу. Алекс и Джоанна тоже были рядом, на руках у отца восседала Амелия. Почти всю дорогу до Хоукфорта малышка проспала, но теперь проснулась, огляделась и после минутного раздумья разразилась пронзительным визгом.

– Проголодалась, – пояснила Джоанна.

– Того и гляди крыша рухнет, – усмехнулся Алекс. – Пойдем-ка мы лучше отсюда. Встретимся за ужином.

Все разошлись, только Кассандра раздавала распоряжения слугам, разносящим по комнатам сундуки, ящики и саквояжи из Лондона, и Брайанна помогала ей. Ройс показал Атрею его покои в западном крыле, откуда открывался вид на море. Кастор уже раскладывал вещи хозяина. Поставив шкатулку со статуэткой на мраморный столик возле исполинского ложа, Кастор поклонился Атрею и Ройсу и удалился.

– Здесь тебе будет удобно, – пообещал Ройс.

– Не сомневаюсь. Спасибо тебе за приглашение.

– Для меня это честь. Надеюсь, мы еще не раз встретимся здесь. Дом теперь принадлежит Кассандре, а она, естественно, скучает по тебе. Но если насчет Брайанны ты решил серьезно...

Атрей вскинул бровь:

– Если?

Его рослый светловолосый собеседник добродушно усмехнулся:

– Вижу, ты все решил. Ты хочешь жениться на женщине, с которой едва знаком, только потому, что она якобы предназначена тебе судьбой.

Атрей отошел к окну, скрестил руки на груди и устремил взгляд на зятя, которого считал близким другом.

– А как, по-твоему, я должен поступить? Не жениться на ней, несмотря на все мои предчувствия?

Ройс не стеснялся высказываться откровенно, когда считал это необходимым.

– А может, все-таки сначала познакомитесь поближе или, еще лучше, полюбите друг друга?

Атрей внимательно выслушал его и парировал:

– А если не полюбим, что тогда? Не жениться? Но Брайанна должна стать моей женой. Если бы я с самого начала знал, кто она такая, мы были бы уже женаты. Ждать бессмысленно.

– Для тебя – может быть, – согласился Ройс, – а как насчет Брайанны? Она только что узнала, откуда родом. А если она захочет жить здесь, в Англии?

Атрей ответил не сразу. Вопрос, который задал Ройс, не давал Атрею покоя со дня неожиданного визита Холлистера. Как он ни ломал голову, ответ находился лишь один.

– Я знаю Брайанну, понимаю, как она смела и благородна, и потому убежден, что она поступит правильно.

Ройс кивнул, но в его взгляде сочувствие смешивалось с тревогой.

– Скоро узнаем, прав ты или нет. Видимо, Холлистер уже выяснил, что мы покинули Лондон. Терять времени он не станет.

И действительно, на следующий день с первым лучом солнца в Хоукфорт принесли приглашение 11 л из Холихуда.

– Как странно! – задумчиво произнесла Брайанна. – Я ждала этого всю жизнь, мечтала об этом, а теперь, когда мои самые заветные мечты вот-вот сбудутся, я... вдруг растеряла всю уверенность.

– Слишком уж быстро все случилось, – попыталась успокоить ее Джоанна. – Само собой, ты тревожишься и не знаешь, куда приведет этот путь.

– Нет, не в этом дело. Казалось, я знаю, чего хочу: вернуться в Англию, узнать, кто я такая, найти здесь родных... И вот все сбылось. Мне бы радоваться, а я...

– Помню, и у меня бывали минуты растерянности... замешательства... – кивнула Кассандра.

– И у меня, – подтвердила Джоанна. – Совсем недавно.

Дамы завтракали в высокой башне, в покоях хозяина и хозяйки Хоукфорта. Из окон открывался головокружительный вид, но дамы не обращали на него внимания, занятые чаем, тостами, джемом и задушевными разговорами.

– Такую растерянность часто внушают мужчины, – поделилась наблюдениями Кассандра. – Так сильный ветер срывает и кружит над землей листья.

Брайанна откусила тост, перевела взгляд с одной подруги на другую и спросила:

– А при чем тут мужчины?

Обе замужние дамы переглянулись.

– Тогда что же тебя тревожит? – удивилась Джоанна.

– Может быть, то, что я люблю своих родных, которые остались в Акоре, и всерьез сомневаюсь, что мне удастся поладить с английской родней? – предположила Брайанна.

– Брайанна, дорогая... все дело в Атрее, – произнесла Кассандра. – Все мы знаем, что он...

Она беспомощно посмотрела на Джоанну, а та подсказала:

– Мужчина. Настоящий мужчина. И вы с ним... это же очевидно...

– Вас тянет друг к другу, – снова вмешалась Кассандра. – И в этом нет ничего плохого. Ровным счетом ничего. Но поверь нам с Джоанной, с мужчинами бывает нелегко. Тем более с такими, как наши мужья и Атрей. Характер у всех троих не сахар. Мы их понимаем. – Джоанна согласно закивала. – И ты поймешь, если попытаешься.

В акоранской семье у Брайанны были братья, с одним из которых она особенно дружила. А сестер, с которыми можно было бы поговорить по душам, ей не хватало. Но с приемной матерью, доброй и любящей женщиной, Брайанна часто болтала и смеялась.

– Я целовалась с ним, – выпалила она и тут же поправилась: – Нет, не так. Он поцеловал меня дважды, а я его – один раз.

– Ты – его? – переспросила Кассандра с живым интересом. – Умница. Ну и как он?

– Отстранил меня. Джоанна хихикнула:

– Отлично! Я обожаю Атрея, но мне всегда казалось, что он слишком уж сдержан. Пора лишить его самообладания.

– Эта задача мне не по силам, – возразила Брайанна, не понимая, почему подруга сделала не тот вывод из ее слов. – Он вечно надо мной смеется.

– Не может быть! – с жаром возразила Кассандра. – Он умеет отдыхать, когда работа сделана, когда долг не призывает его. Но сейчас он ведет щекотливые переговоры с англичанами. Не думаю, что в такой серьезный момент он способен над кем-нибудь подшучивать.

– Согласна, – закивала Джоанна. Она поправила ленту на голове Брайанны и заново завязала бант. – Вот, так будет лучше.

– В таком виде можно и в Холихуд, – подтвердила Кассандра.

– Да куда угодно! – заключила Джоанна.

Несмотря на все ободрения подруг, Брайанна молчала, стараясь свыкнуться с неожиданно возникшей мыслью. Она и Атрей... Атрей и она... Эта мысль повергала ее в смятение. Нет, это невозможно... абсурд... полная нелепость. Надо немедленно выбросить эту чушь из головы.

Так она бы и сделала, если бы вдруг мысль не показалась ей вполне здравой.

Размышляя, Брайанна спустилась с башни по каменной лестнице, пересекла широкий холл и вышла навстречу ледяному ветру и своему прошлому.

– Дорогая моя! – Леди Констанс широко раскрыла объятия, спеша навстречу гостям. Спутникам Брайанны досталась только ее улыбка. – Уильям рассказывал, что ты очень похожа на свою мать, но такого сходства я не предполагала. Ты же вылитая Дельфина!

– Правда? – выговорила Брайанна сдавленным голосом, поскольку леди Констанс переусердствовала с объятиями.

Отступив на шаг, радушная хозяйка внимательно оглядела Брайанну и воодушевленно закивала:

– Да, брови у тебя, пожалуй, отцовские, а все остальное ты унаследовала от Дельфины. Она была прелестнейшим, улыбчивым существом и пела, как птичка. И ты, наверное, поешь?

– Только когда хочу досадить окружающим, – грустно призналась Брайанна. Пережив первые минуты знакомства с леди Констанс, она получила возможность разглядеть хозяйку поместья и осталась довольна увиденным. Если граф Холлистер производил впечатление заурядного и сдержанного человека, то к графине это никоим образом не относилось. Она держалась искренне и сердечно, светское жеманство было ей чуждо, а мелкие морщинки вокруг глаз и рта следовало приписать скорее улыбчивости, нежели старческой раздражительности.

– Ну, ты наверняка скромничаешь! – заявила леди Констанс, обнимая Брайанну, и только после этого уделила внимание остальным гостям. – Леди Джоанна, леди Кассандра, как я рада вам обеим! И вам, милорды, тоже. – Она перевела взгляд на Атрея и смело обратилась к нему: – Ваше величество, простите мою бесцеремонность! Ваш визит для нас – большая честь.

К чести леди Констанс, она ничуть не кривила душой. Приезд ванакса Акоры она и вправду считала честью. И не задумывалась о том, что высший свет готов пуститься во все тяжкие, лишь бы заманить к себе высокопоставленного, но неуловимого гостя страны.

– Не держи гостей в дверях, дорогая, – добродушно напомнил граф. Вместе с женой он провел всю компанию в холл Холихуда.

Брайанна быстро перевела дыхание, надеясь успокоиться. Она так часто разглядывала изображение Холихуда в книге, найденной в лондонской библиотеке Алекса и Джоанны, что снаружи дом показался ей давно знакомым. Но что ждет ее внутри, она понятия не имела.

Атрей держался рядом. Брайанна не заметила, как он вытеснил с этого места леди Констанс, но его близость придавала уверенности. В отличие от Хоукфорта, со временем почти не изменившего свой облик, Холихуд, вероятно, перестраивали бесчисленное множество раз. Нынешний Холихуд был построен лет двадцать – тридцать назад. В холле с огромной ротондой потолок увенчивался куполом на высоте нескольких этажей. Мраморный пол был украшен узором из звезд, стенные ниши – статуями в античном стиле, потолок был расписан созвездиями. Изящные мраморные колонны обрамляли двойную лестницу, которая делала плавный поворот и убегала вверх.

– Этот дом построил мой покойный дядя, – объяснил Холлистер. – На месте особняка тюдоровской эпохи.

– Впечатляюще, – заметил Атрей, но смотрел он только на Брайанну. Она была бледна и молчалива, чего он никак не ожидал. Невольно он взял ее за руку. Даже сквозь кожаную перчатку рука показалась ему холодной. – Что-то не так? – тихо спросил он.

– Нет-нет. – Брайанна ответила улыбкой на любопытный взгляд леди Констанс. – Я хотела бы побольше узнать о маме...

– Непременно, дорогая! Но сначала вас ждет сюрприз – верно, Уильям?

– Да, – кивнул граф, который тоже наблюдал за Брайанной.

– Идем же! – Графиня повела их в гостиную, где от камина веяло уютным теплом. Слуги уже подали чай, но Брайанна не обратила на это внимания. Ее взгляд сразу притянул портрет молодой женщины, висящий над камином.

У Брайанны перехватило дыхание. Она смотрела... на саму себя? Нет, не совсем: ее лицо все-таки отличалось от лица на портрете, но она была так похожа на незнакомку, как могут быть похожи только мать и дочь.

– Мама... – тихо выговорила Брайанна.

– Портрет написан в тот же год, когда она познакомилась с твоим отцом, – объяснил граф. – Когда они сбежали из дому, портрет исчез. Мы думали, твой дед велел уничтожить его. Но после его смерти портрет нашелся на чердаке и был возвращен на прежнее место.

– Спасибо вам, – кивнула Брайанна. Еще минуту назад она боялась расплакаться, а теперь вдруг воспрянула духом. Ее мама, женщина, которая подарила ей жизнь и заботилась о ней первые восемь лет, вдруг обрела плоть, перестала быть только смутным воспоминанием и неясным шепотом. Она существовала на самом деле, жила в этом доме. И до сих пор с улыбкой смотрела с портрета на собравшихся в гостиной родных и друзей.

– Мы не могли поступить иначе, – ответила леди Констанс. – Твой дедушка поступил непорядочно. Этот дом принадлежал Дельфине, она имела полное право бывать здесь.

Но не бывала – только однажды привезла сюда мужа и дочь.

Длинный коридор, сгущающиеся тени в углах... свет в дальнем конце... запах корицы...