Текст книги "Верь в меня"
Автор книги: Джози Литтон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Я не считаю, что это было бы хоть сколько-нибудь разумным, – ответила Криста.
– Вот как? Значит, вы совсем не разбираетесь в происходящем. Вы привели Хоука в бешенство. Понятно? Он настолько охвачен яростью, что не может положиться на себя, оказавшись рядом с вами. Однажды он обзавелся глупой, себялюбивой маленькой женой, и она прожила недолго. Он не из тех мужчин, которые в состоянии долго терпеть глупости. Он любит другую женщину, леди знатного происхождения и богатую, и хочет жениться на ней. Лорд уже сделал бы это, если бы не этот идиотский союз.
Перед этими преградами, новыми и совершенно се потрясшими – первая жена, ее смерть, другая женщина, которую Хоук будто бы любит, – Криста почувствовала себя так, словно ее бросили в бурное море, холодное и одновременно обжигающее. Но поскольку течение жизни, кажется, делает крутой поворот, может, стоит поговорить с Дорой о ее утверждениях… хотя бы отчасти.
– Хоук вовсе не сердится. Во всяком случае, он ничем не показал этого.
Дора в ответ пренебрежительно фыркнула.
– Разумеется, не показал. Он никогда не проявляет своих чувств на людях. Но сегодня он провел весь день на учебном поле и едва удерживал себя от того, чтобы не изрубить своих людей на куски. Вы что, совсем не представляете, какую кашу заварили?
– Я не совершила ничего ужасного. Вы преувеличиваете.
– Ничего? Господи, да вы еще глупее, чем Эдда! Яд, источаемый Дорой, отравлял воздух вокруг Кристы, но она не могла удержаться от вопроса:
– Кто такая Эдда?
~ Кем она была, – с торжествующим видом поправила ее Дора. – Она была первой женой Хоука, сопливой девчонкой. Ее смерть стала облегчением для всех нас.
– Как она умерла?
– Свалилась со скалы, вон той, справа отсюда. – Женщина повела рукой в сторону моря. – Так ей и надо, ничего лучшего она не заслуживала. Мы даже не смогли отыскать ее тело. Не было настоящих похорон, и душа ее осуждена вечно блуждать. Но вас это не должно беспокоить, раз вы не христианка.
– Я христианка. Мой отец позаботился, чтобы я была воспитана как подобает.
Криста не добавила, что, по ее предположениям, отец поступил так, чтобы уберечь ее от опасного влияния исчезнувшей матери.
Дора вроде бы смутилась, но тотчас овладела собой;
~ Не важно! Можете называть себя как хотите, но сердце у вас псе равно языческое, как у всех норвежцев. Потому что вы живете в холодных и пустынных землях, лишенные милосердия нашего Бога.
– Наша земля такова, какой пожелал се сотворить Господь. Но я сомневаюсь, что он пожелал сотворить вас столь невежественной и предубежденной. Если бы он желал подобного для кого бы то ни было, он не послал бы своего Сына как весть о своей любви и искуплении для всех.
На какое-то время ярость лишила Дору дара речи. Она не могла ни пошевелиться, ни выговорить хоть слово, только злобно смотрела на Кристу. Несколько секунд ее губы беззвучно шевелились, наконец она заговорила:
– Как ты смеешь так говорить о Боге! Твои слова срываются с языка, словно ядовитые гады, подобающие такой проклятой ведьме, какая ты есть!
Это было даже больше, чем Криста могла ожидать, и гораздо больше, чем она могла стерпеть. Всю жизнь она прожила с людьми, которые се любили, но их ласковое и заботливое отношение не сделало ее слабой. Наоборот, оно прибавило ей душевных сил.
– Довольно, Дора, – произнесла она со спокойным достоинством. – Я сожалею, что демоны завладели вашей душой, но не могу позволить вам разговаривать со мной подобным образом. Это, по меньшей мере, неуважение к лорду Хоуку, женой которого я стану. Примите это к сведению, и, быть может, между нами наступит согласие.
– Никогда! – выплюнула Дора, смерила Кристу бешеным от ярости взглядом и удалилась.
Едва она ушла, Криста подошла к окну и набрала полную грудь свежего, пахнущего солью морского воздуха. Немного успокоившись, она села на скамью и стала смотреть на море. То была несбыточная мечта, но ей так хотелось увидеть отсюда родной дом! А если бы такое и было возможно, что оно дало бы ей, кроме глубокой сердечной тоски?
– Что тебя тревожит? – спросила Рейвен, усаживаясь рядом с Кристой и глядя на нее проницательными черными глазами, которые замечали абсолютно все. – Было бы твое личико подлиннее, оно бы сейчас уперлось подбородком в колени. Полно, тебя ли я видела вчера вечером за столом во всей славе рядом с твоим гордым лордом? И ведь он не выразил ни малейшего неудовольствия.
Криста дернула плечом, но не в силах была отделаться от жалости к себе. Это состояние могло затянуться.
– Ты считаешь, что все хорошо?
Рейвен нетерпеливо прищелкнула языком.
– Я считаю, что ты держалась лучше, чем я ожидала, но я никогда не понимала мужчин как следует. Так что тебя тревожит? Подожди, я догадываюсь. Это чудовище Дора вертелась поблизости, источая яд собственного изготовления.
– Это так заметно?
– Заметно и мне, и всем остальным. Все перешептываются о том, как выглядела ты прошлым вечером, как выглядел лорд Хоук, как он смотрел на тебя, когда ты этого не замечаешь, и так далее и тому подобное. – Рейвен даже передернуло при мысли о подобных глупостях. Она склонила голову набок и серьезно посмотрела на Кристу. – Само собой, им только и остается, что перешептываться, на большее они не осмелятся. А эта… она еще сохраняет какую-то власть и старается ее удержать.
– Я вовсе не хочу вносить раздоры в семью своего мужа.
– Они уже есть, эти раздоры. – Рейвен недовольно фыркнула, – Этот мешок костей только и знает плести интриги. Право, одни кости, ни кусочка мяса, и от ее происков никакого проку. К тому же это его лордству решать, чего он хочет у себя в доме, а чего нет. Насколько я могла убедиться, хочет он тебя.
– Хотеть еще не значит любить.
– Но с этого начинает большинство мужчин, как я слышала. – Понимая, что эти ее слова вряд ли изменят настроение Кристы, Рейвен вздохнула. – Слушай, девочка, ведь ты-то покрепче, чем она. Я просто поверить не могу, что эта тощая змея сумела довести тебя чуть не до слез.
– Вовсе не она, а то, о чем она говорила. Ты знала, что лорд Хоук был раньше женат?
– Слышала, как упоминали об этом, – ответила Рейвен, предварительно оглядевшись по сторонам. – Она давно умерла. Он никогда о ней не говорит.
– Он не говорит и о том, как участвовал в сражениях против датчан, когда был еще совсем мальчиком, но это еще не значит, что он забыл о тех сражениях.
– Он плохо думал о ней, как говорят, и надеется, что ты лучше.
– Может, и так, если бы он не любил другую женщину.
– Что это ты говоришь? – вскинула голову Рейвен. – Какая еще женщина?
– Дора не назвала мне ее имя, только сказала, что была другая женщина, на которой он собирался жениться. Она считает ее истинно знатной особой.
– И ты ей поверила? Она тебя совсем сбила с толку, девочка! Если Хоук имел намерение на ком-то жениться, это само по себе еще ничего не значит. Я имею в виду, что это не значит, будто он ее любил. Любовь и брак – разные вещи. – Рейвен спохватилась и добавила: – По крайней мере, очень часто. Кроме того, если чудовище по имени Дора называет ее истинно знатной особой, значит, она такая же тощая палка, как сама эта змея. Неудивительно, что лорд Хоук так и не был приведен к алтарю. Да он на коленях должен благодарить датчан за то, что причиненные ими тревоги, в конечном счете, привели его к такому союзу.
– Мне почему-то кажется, что он вовсе не склонен рассыпаться перед датчанами в благодарностях, – невольно улыбнувшись, заметила Криста.
Однако мысль посеяла свои семена, и после ухода Рейвен Криста еще долго размышляла об этом. В зале было тихо, приготовления к ужину еще не начинались. Пылинки плясали в солнечных лучах. Криста села на скамейку, положила голову на колени и стала смотреть в окно. Благодаря путешествию с Эдвардом она теперь знала замок лучше, но очень и очень многое ей еще предстояло открыть. О городе за стенами замка она не знала почти ничего. Она видела, что город процветает, – одни только строительные леса вокруг заново возводимых зданий сказали бы ей об этом. Город быстро разрастался. Но жители его оставались для нее загадкой. Криста никогда прежде не бывала в таком большом и людном месте. Даже и не думала, что ей придется туда попасть. К этому тоже надо привыкнуть.
Криста как раз думала о том, как ей найти общий язык с жителями Хоукфорта, когда Хоук вошел в зал.
Погруженная в свои мысли, она не заметила его. Лорд замер на месте. Темноволосая девушка-служанка исчезла, но эфирная богиня прошлого вечера, словно возникшая из морской пены и солнечного света, сидела перед ним у окна. В обоих случаях то была совсем юная женщина – очень серьезная на вид, хоть и юная, – просто одетая, щеки и лоб у нее слегка загорели, а глаза задумчиво смотрели вдаль. Она показалась Хоуку печальной, и он ощутил внезапное желание утешить ее. Поддавшись порыву, он подошел к Кристе и опустился рядом с ней на колени.
~ Эдвард сильно утомил вас?
Криста даже вздрогнула – так удивило се неожиданное появление Хоука. Он возник рядом с ней у скамьи, такой большой и так близко. Волосы его сбились, лицо потемнело от выросшей за день щетины. Потный и грязный – и просто замечательный.
– Нет, не слишком. Вы упражнялись весь день? Он кивнул, хотя толком не понял, о чем она спросила. Ее голос обволакивал его, мягкий и чуть хрипловатый, нежный, словно ласка.
– Вы повидали все, что следовало?
– Думаю, что да. – Криста робко улыбнулась. – Эдвард был очень любезен.
– Он всегда такой, – улыбнувшись в ответ, сказал Хоук. Встал и сел возле Кристы на скамью. Девушка непроизвольно подвинулась, уступая ему побольше места. – Что вы думаете о Хоукфорте?
– Он очень большой, – произнесла Криста первое, что пришло в голову.
– Вы так считаете? Винчестер гораздо больше.
– Мне трудно это себе представить. Мой дом – я имею в виду мой прежний дом – занял бы в городе скромный уголок. Владения моего брата больше, они почти такого же размера, как Хоукфорт, но не за счет количества людей, а за счет земель.
– Я был в Скирингешиле. Это достаточно большой город и оживленный морской порт.
Криста помедлила в нерешительности, но любопытство победило. Лучше прямо сейчас узнать, чего стоит этот человек.
– Это правда, что вы отправились туда, чтобы отобрать у Вулфа свою сестру?
Хоук сверкнул глазами. ~ Так вам сказали?
– Да. Ваши люди так говорят, и скальд пел о том же в вечер моего приезда.
– По правде сказать, я отправился в Скирингешил, чтобы убить Вулфа. Я полагал, что он похитил мою сестру, и боялся, что она мертва или терпит ужасные страдания. Я так сильно хотел увидеть его кровь на лезвии моего меча…
– Тогда почему он жив? – негромко спросила Криста.
– Независимо от того обстоятельства, что победа в поединке могла достаться одному из нас? Мы ведь могли убить друг друга, но Кимбра заверила меня, что счастлива замужем, и просила ей верить. А я решил, что она просто хочет спасти меня, и увез ее хитростью. – Он вздохнул. – К ее чести, она простила меня, и Вулф тоже, когда явился сюда. Мысль о союзе между норвежцами и саксами первоначально принадлежала Вулфу, но он вскоре заручился поддержкой Альфреда. Остальное вам известно.
Остальное ей и в самом деле было известно. Король от всей души поддержал мысль о союзе и о браках, которые должны были закрепить этот союз. Каковы бы ни были чувства Хоука по отношению к истинно знатной леди, он никогда не стал бы перечить королю.
– Я очень рада, что все кончилось хорошо для вашей сестры и лорда Вулфа, – совершенно искренне сказала Криста, но надежда се сердца на то, что и у них все сложится счастливо, осталась невысказанной.
– Они живут в любви.
Хоук произнес последнее слово так, будто оно казалось ему чужим, непонятным и просто случайно вырвалось. Слово из неизвестного ему языка, значение которого ему объяснили, но оно осталось для него загадочным.
Печаль ощутимой тяжестью легла на плечи Кристы. Она выпрямилась, но это потребовало усилия. Будь она посмелее, спросила бы у Хоука, верит ли он в любовь. Однако мысль о возможном ответе страшила ее. Лучше оставаться в счастливом неведении, тогда по крайней мере останется надежда.
– Я все думал о причине, по которой вы приехали сюда таким странным способом.
Криста проглотила слюну, чтобы ослабить напряжение в горле.
– Это правда, что вы, поступая так, надеялись получше узнать меня?
Криста кивнула и перевела дух, собираясь с силами.
– Вначале мне это казалось неплохой мыслью. Если он намерен посмеяться над ней, сейчас самое время это сделать. Она ждала.
– Намерение заслуживает одобрения. Криста открыла глаза, с опозданием сообразив, что держала их закрытыми, как на молитве, и посмотрела на Хоука.
– Вы так считаете?
– Не ищите в моих словах большего, чем в них заключено. Я просто имел в виду, что вовсе не обязательно для нас обоих считать плохим желание лучше узнать друг друга до того, как мы поженимся, – сказал он и поспешил добавить: – И это не значит, что я одобряю ваш поступок. Какие-то заячьи хитрости.
Криста с минуту помолчала, потом улыбнулась.
– У нас в Уэстфолде водятся зайцы. Довольно крупные животные с очень сильными задними ногами, способные на невероятно длинные прыжки. Они переносят самые суровые зимы, укрываясь в глубоких норах под землей. И умеют провести самого коварного хищника. – Криста глянула Хоуку прямо в глаза. – Даже сокола.
Лорд расхохотался – на удивление самому себе и Кристе и к великому испугу паренька, который как раз вошел в зал с целой стопкой мисок, но поспешил ретироваться, изо всех сил стараясь не уронить свой груз.
– Ну, я точно вам скажу, что на кролика вы ничуть не похожи, – заявил Хоук.
Высказавшись, таким образом, он тут же сообразил, что комплимент получился сомнительным; впрочем, у него в этом отношении не было никакого опыта. Мало того, ему немедленно ударила в голову мысль о ногах, но отнюдь не заячьих, – о ногах длинных, с гладкой, шелковистой кожей.
– Мне надо искупаться, – сказал он и встал. Это не было отступлением в точном смысле слова. Ему нужно было хоть немного времени, чтобы привыкнуть к открытию, что его нареченная наделена чувством юмора. Превыше всего Хоук ставил честь и ценил ум. Он не был безразличен к женской красоте – как и любой настоящий мужчина. Но в глубине души считал чувство юмора одним из величайших даров Бога.
Криста подавила невольное желание Спросить, не хочет; ли он, чтобы ему потерли спину, но при одной мысли о таком вопросе не смогла удержаться от улыбки, хоть и сжимала губы изо всех сил.
– Эдвард не показал мне сауну.
– Я должен буду сам сделать это… когда-нибудь. Увижу вас за ужином.
Он немного задержался – ждал, пока Криста не кивнула на прощание…
Позже, когда он лежал в воде и, откинув голову на край бадьи, смотрел в потолок, в голове родился вопрос: как мог мужчина узнать женщину? И что дало бы такое знание? Мужчины говорят, что женщину узнаешь, овладев ею, но это пустая похвальба, не более. Он вставал с достаточного количества постелей более убежденным, что женщина – поистине неразрешимая загадка и глупо полагать, будто физическая близость ведет к разгадке. Нельзя, разумеется, сказать, что это не приносит никаких результатов. Какие-то, безусловно, приносит. Но Криста говорила о том, что они должны узнать друг друга лучше до того, как поженятся. Как же этого добиться?
Хоук очень мало времени проводил с женщинами. Единственной женщиной, о которой он искренне заботился, была Кимбра, но он сознательно отсылал сестру в ее собственное жилище, чтобы обезопасить от странного дара, быть одновременно великой целительницей и существом, страдающим при виде чужой боли. Даже когда она научилась управлять этим даром, он держал ее в уединении, отлично понимая, как мужчины станут добиваться се, только лишь взглянув на ее красоту. Вулф решил эту проблему, и Хоук был ему очень благодарен, но теперь он сам не мог сообразить, как ему узнать Кристу.
Мужчины узнавали друг друга во время воинских упражнений или на поле битвы. Отношения, сложившиеся в воинских, лагерях, сохранялись на всю оставшуюся жизнь независимо от того, продолжалась ли она несколько часов или много десятилетий. Но не мог же он пригласить Кристу принять участие в играх с мечом. Своевольный разум Хоука, всегда не в меру докучливый, прелагал ему другие игры, в которых они оба нашли бы удовольствие, однако он отверг такой путь самым решительным образом. Уложить Кристу в постель значило бы сделать ее своей женой и в собственных глазах, и в глазах окружающих. Благословение церкви стало бы простой формальностью.
Не то чтобы он не желал Кристу. Прохладная вода не остудила это желание, и ничто не могло его скрыть. Одной мысли о ней было достаточно, чтобы естество напоминало о себе, и Хоук созерцал это явление с жалостливым унынием. Но речь идет о жене, а не о временной любовнице или просто случайной связи. Это надолго, и необходимо проявить терпение.
Криста умеет читать. Это уже что-то для начала. Они могли бы говорить о книгах. За свою жизнь он прочитал более пятидесяти книг. Они произведут на нее впечатление, и тогда…
Хоук вздохнул, представив себе такое маловероятное развитие событий. Может, существуют более удачные способы? Он прикидывал варианты до тех пор, пока солнце, заглянувшее в окно, не известило о том, что прошло уже много времени. Лорд встал и быстро вытерся, перед тем как одеваться к ужину. Довольно долго выбирал тунику, цвет которой мог бы понравиться Кристе, застонал от злости и швырнул се обратно в сундук. Впрочем, через минуту снова достал ее и надел, твердя себе, что это как раз самое простое дело.
Наконец хозяин Хоукфорта спустился в зал, к женщине, которая его ждала.
Глава 6
Перед ужином Криста тоже приняла ванну. Она одевалась очень тщательно. Выбрала платье голубого цвета, оттенок которого напоминал цвет неба перед поворотом солнца к западу. Она не видела этого платья до сих пор и только теперь сообразила, что в ее сундуках есть вещи, совершенно для нее новые. Возможно, они просто не попадали ей на глаза, или, быть может, их раздобыла Рейвен – без сомнения, с посильной помощью Торголда. Такая забота слуг радовала ее, но было непонятно, почему они считали, что ей понадобятся все эти вещи.
Ее сводный брат Свен называл саксов грязными и утверждал, что они живут в собственной грязи, но Криста не заметила никаких признаков этого. В летнюю жару люди регулярно мылись, женщины то и дело занимались уборкой своих жилищ, проветривали постельное белье и так далее. Не ускользнуло от ее внимания и то, что, едва Дора удалялась на покой, слуги и служанки парочками устремлялись к реке. Вечерний ветер доносил их звонкий смех и шумный плеск воды.
Поэтому Криста была особенно довольна тем, что появится перед этими людьми опрятной и хорошо одетой, радовалась она и добросердечной помощи Элфит. Горничная настояла, что сама расчешет волосы Кристы, и, пока пыталась привести в порядок непослушные кудри, то и дело восхищалась их цветом и густотой.
– У вашей матушки тоже были такие волосы, как у вас, миледи?
Криста оторвалась от маленького бронзового зеркала, в котором с трудом могла разглядеть свое отражение.
– Не знаю. Моя мать покинула нас, когда я была еще совсем маленькой.
Руки Элфит замерли на мгновение, прежде чем возобновить свои размеренные движения.
– Она умерла?
– Нет, просто уехала. Рейвен и Торголд говорили мне, что она была очень красивой.
– Простите меня, миледи, за то, что я задаю слишком много вопросов, но разве у норвежцев есть такой обычай? Я имею в виду, что жена может покидать таким вот образом своего мужа? Такое иногда случается и здесь, когда люди следуют старинным обычаям и соединяются до благословения церкви. Они просто дают клятву оставаться вместе год или до тех пор, пока не зачнут ребенка, но бывает, что такие пары расходятся.
– Норвежцы тоже иногда так делают, однако я не думаю, что многие жены оставляют мужей после рождения ребенка. Но полагаю, такое случается.
Элфит замолчала надолго, видимо, стараясь сдержать свое любопытство, но потом все-таки спросила:
– И вы не посещали вашу матушку?
Криста ответила не сразу. Она не ожидала, что с ней заговорят о ее воспитании, и не знала, как бы поделикатнее уклониться от прямого ответа.
– Она уехала очень далеко, я не могла навещать ее. Во всяком случае, мой отец был очень добрым человеком, и я горько оплакивала его, когда он год назад умер.
Горничная сочувственно кивнула. Она закончила приглаживать волосы Кристы и повязала их ленточкой того же цвета, что и платье.
– Вы прекрасно выглядите, миледи.
Криста изобразила улыбку, которая исчезла с ее губ, едва она вышла из комнаты. Прошлым вечером она думала лишь о том, как отзовутся люди Хоука на ее преображение, но сегодня все ее помыслы были сосредоточены на нем самом. Он был уже в зале и беседовал с несколькими младшими военачальниками и полным достоинства Эдвардом. Когда Криста вошла, разговор оборвался. Мужчины с жесткими лицами обратили на нее быстрые, острые взгляды. Некоторые из них почтительно кивнули, но ни один не заговорил с ней, и Криста вдруг с неожиданной силон ощутила, как неприятно быть предметом общего внимания. У нее стиснуло горло, и она с трудом подавила желание повернуться и убежать к себе в комнату. Но Рейвен оказалась права: Криста была, что называется, крепким орешком. Она осталась па месте, выпрямив спину, и с высоко поднятой головой ждала, пока к ней подойдет Хоук. Она была признательна ему за то, что он сделал это буквально через несколько секунд. Признательна и за брошенный на нее одобрительный взгляд.
Стул, который он вчера придвинул для нес, стоял на прежнем месте – рядом с его стулом. Он за руку подвел ее к столу, усадил и сел сам, после чего примеру лорда последовало его окружение. Общий шорох послышался в зале, когда и все остальные заняли свои места. Только слуги, подающие еду, по-прежнему суетились, разнося тяжелые блюда и мехи с вином. Криста бросила взгляд на Рейвен и Торголда. Оба выглядели бодро, а Торголд даже позволил себе улыбнуться.
Его веселое настроение, видимо, имело прямое отношение к предстоящему пиршеству. Предупрежденные накануне о приезде невесты лорда, повар и его многочисленные помощники превзошли самих себя. Четверо юношей-прислужников внесли на особых носилках зажаренную целиком тушу свиньи. Не успели смолкнуть приветственные крики по этому поводу, как за свиньей последовали оленьи и бараньи окорока в сопровождении блюд с сочными крабами, угрями и устрицами. На столы подали груды круглых ломтей хлеба и расставили миски со свежей зеленью.
Как и положено, Хоуку подавали первому, но он, в свою очередь, угощал Кристу, выбирая самые лакомые кусочки. Такая любезность была тотчас замечена его людьми, и они обменивались по этому поводу многозначительными кивками и улыбками. Пораженная обилием деликатесов, Криста на время отвлеклась. Опомнилась она лишь тогда, когда увидела на своем краю серебряного блюда, которое они делили с Хоуком, ломоть свинины.
– О нет, благодарю вас.
– Вы не любите свинину?
– Я уверена, что она превосходна, но я не ем мяса. – Криста виновато улыбнулась. – Все это выглядит великолепно.
– Вы должны есть мясо, иначе не будете здоровой, – сдвинув брови, заметил Хоук.
Криста помолчала, подыскивая слова, которые лорд не принял бы за несогласие с ним, и слегка пожала плечами.
– Ваши слова, без сомнения, справедливы для многих и многих, но я никогда не ела мяса, и уверяю вас, что совершенно здорова.
– Никогда? – Хоук был потрясен. Из тех, кого он знал, только немногие монахи не употребляли мясо в пищу, но ни один из них не отличался силой и здоровьем. Для всех прочих мясо было и желанным, и необходимым. – Ваши родители должны были больше заботиться о вас.
– Мой отец был чрезвычайно заботливым. Мне нечего было желать.
Хоук хотел было заспорить, но тут ему пришло в голову, что Криста не произнесла еще одно, казалось бы, необходимое слово.
– Ваш отец? А ваша мать?
Криста подавила вздох. Ей было неприятно, что в течение не более чем одного часа ей приходится говорить о том, о чем она раньше говорила только с Торголдом и Рейвен. Однако она принудила себя ответить честно.
– Моя мать уехала от нас вскоре после моего рождения. Еще когда они с отцом жили вместе, он предоставил ей отдельное имение на расстоянии одного дня пути от главного владения. Впоследствии это имение стало моим, и я жила там вплоть до отъезда сюда.
Хоук переложил кусок свинины, от которого отказалась Криста, на свою сторону блюда. Краткое объяснение Кристы породило много новых вопросов, но ему не хотелось копать слишком глубоко, чтобы не причинить ей серьезную боль.
– Куда уехала ваша мать?
– Далеко. – Криста поспешила добавить: – Но мой отец, как я уже говорила, был хорошим человеком, и обо мне очень заботились.
– Не сомневаюсь… Но почему ваша мать предпочла жить отдельно, а не вместе с вашим отцом? – Он помолчал, не желая принуждать ее к ответу, но узнать правду ему все же хотелось. – Как я понимаю, у влиятельных людей в вашей стране еще не вполне умер обычай брать себе по несколько жен.
Он представил себе старшую жену, которая не слишком одобряла присутствие в доме молодой красавицы, какой, несомненно, была мать Кристы, но это предположение ему тотчас пришлось оставить.
– В нашей семье такой обычай давно перестал существовать, – заявила Криста. – Моя мать стала второй женой отца только потому, что его первая супруга умерла. У него были дети от первого брака, в том числе и мой сводный брат Свен, и я полагаю, что отец считал за лучшее содержать эту ветвь семьи отдельно.
Все это по-прежнему казалось Хоуку странным, но он больше не стал говорить об этом. Теперь он знал о Кристе больше, чем всего несколько минут назад, и это его радовало. Более того, он начал понимать, по какой причине Криста так озабочена тем, чтобы их брак оказался удачным. Союз ее родителей таким не был, в противном случае ее мать не ушла бы из семьи или, что более вероятно, не была отослана. Вполне понятно, что Криста хочет избежать подобной судьбы. Это умозаключение более чем удовлетворило Хоука. Как видно, узнать женщину – не столь уж трудное дело.
Придя в хорошее настроение, Хоук решил отложить на потом разговор о любопытных воззрениях Кристы на еду. К тому же он был уверен, что она вполне насытилась крабами и устрицами, которых, говоря по правде, он тоже любил. Обрадовали его и суждения Кристы о Хоукфорте – он упорно;
выуживал их у нее в промежутках между пережевыванием вкусных кусочков и несколькими глотками вина, которое он уговорил ее попробовать. Эдвард, как всегда, выполнил задачу досконально, ибо, как выяснилось, Криста узнала некоторые стороны домашнего хозяйства, неизвестные ему самому. Он знал, разумеется, что материю ткут… каким-то способом… точно так же как знал, что пищу готовят, одежду шьют и стирают, за детьми и животными ухаживают и делают еще сотни разных дел, составляющих часть повседневной, жизни, о которых вспоминаешь только тогда, когда их не делают. До сих пор Хоук никогда в них не вникал, и нельзя сказать, что они его особенно заинтересовали сейчас. Он всей был поглощен мягкими звуками голоса Кристы и с удовольствием наблюдал за движениями ее полных розовых губ – это было куда занимательнее.
Это занятие он нашел столь приятным, что, когда Криста умолкла, хозяин Хоукфорта, строгий наставник нескольких тысяч воинов, вождь, одним глотком допил остаток вина и сказал:
– Поедемте завтра верхом вместе со мной.
Показать Кристе Хоукфорт по-своему – вот что было у него на уме. Он надеялся, что при его руководстве девушка хотя бы в малой мере ощутит ту тягу, которую он испытывал, возвращаясь из очередного путешествия, при первом взгляде на дым своих огней. Во всяком случае, стоит попробовать. Молодые конюхи, получив указания хозяина, выполнили их в точности. Красивая маленькая кобылка, приведенная к нему на осмотр, была шустрой и послушной. Сплошь вороная, от кончика морды до кончика хвоста; цвет такой глубокий, что казалось, будто блестящая шерсть отливает серебром. Хоук потер кобыле нос, а она мягко фыркнула и попыталась залезть к нему в карман за яблоком, которое он вынужден был отдать ей раньше, чем намеревался. Он рассмеялся, подумав, что поощрение полезно в равной мере лошади и женщине, и с удовольствием повторил это про себя, когда появилась Криста. Она почти, хоть и не до конца, справилась с массой своих кудрей, спрятав их под коричневой, в тон серовато-коричневому платью, вуалью. Хоук отметил, что платье такого цвета выбрано разумно – на нем не так будут заметны брызги грязи. Он одобрительно улыбнулся и только после этого обратил внимание на выражение глаз девушки. Они были настороженные, если не сказать – испуганные. Когда кобылка заплясала – очень грациозно, желая покрасоваться, не более, Криста отпрянула.
– Полагаю, вы должны знать, что я не так уж хорошо умею ездить верхом.
Хоук удивился. Верхом умели ездить все. Даже простой крестьянин лихо закидывал ногу на. спину ослу и ехал, куда ему надо. Леди не меньше, чем лорды, гордились своей способностью плыть под парусами при любой погоде и ездить верхом по много миль без устали.
– Что это значит?
Криста отвернулась и покраснела.
– Почти совсем не умею, – призналась она и быстро добавила: – У нас в Уэстфолде нет особых причин ездить верхом. Для поездок мы пользуемся лодками.
Хоук подумал, что в этом есть свой резон, однако он знал, что любой викинг отменно ездил верхом. Впрочем, надо принять во внимание необычное воспитание Кристы.
– Мы здесь ездим верхом, – сказал он мягко. – И вы будете ездить. Это на самом деле нетрудно.
На лице у Кристы по-прежнему было написано сомнение; тогда Хоук подвел к ней кобылу и осторожно положил руку девушки лошади на нос, рассмеявшись, когда его нареченная воскликнула;
– Какая она мягкая!
– Да, мягкая и очень послушная.
Хоук жестом показал конюху, чтобы тот подержал поводья. Криста широко раскрыла глаза, когда лорд обхватил ладонями се талию, поднял и легко посадил в седло. Криста впервые посмотрела на лицо своего будущего мужа сверху вниз. Необычность этого почему-то привела ее в смущение.
– О, я не думаю… Я совсем не готова…
– Вполне готовы. Держите поводья вот так.
Криста с минуту путалась, потом взяла поводья правильно и крепко. Убедившись, что она сидит в седле как следует, Хоук велел привести своего коня. Серый жеребец шел, взбрыкивая и громко фыркая, и напугал кобылу. Криста невольно наклонилась и похлопала лошадь по боку, стараясь успокоить. Почувствовав прикосновение, та притихла. Обрадованная, если не сказать – изумленная, Криста громко рассмеялась. Всю ночь она ворочалась с боку на бок в страхе перед тем, как это она поедет верхом вместе с Хоуком. Ни за что в мире она не отказалась бы от поездки, но до смерти боялась, что будет выглядеть глупо. Кажется, этого не случилось.
