Текст книги "Твоя женщина здесь"

Автор книги: Джозефина Кэрсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Джозефина Кэрсон
Твоя женщина здесь

1

Было холодное утро. Черные птицы неспешно чертили безоблачное светлое небо. Ветер закручивал мусор и прошлогодние листья в маленькие смерчи и тут же бросал их на плотно утрамбованную землю проезжей части улиц.

Неопрятный городок нехотя просыпался, когда на главной улице показался дилижанс. Обычно он проезжал мимо, поэтому его остановка тут же привлекла внимание нескольких бесцельно слоняющихся по улице местных жителей.

Вышедший из дилижанса человек показался им незнакомым. На нем был хорошо сшитый серый костюм, накрахмаленная белая рубашка и узкий черный галстук. Черные ковбойские сапожки были начищены до блеска, а на светлой широкополой шляпе не было ни одной пылинки. Он был высок ростом и крепко скроен. В его облике, походке, манере держаться чувствовалась скрытая энергия и уверенность в себе. Словом, он производил впечатление человека, не боящегося трудностей и привыкшего получать то, что ему хочется.

Что могло понадобиться этому явно денежному и знающему себе цену джентльмену в их Богом забытом месте? Хотя здесь рождались и умирали люди, но уклад жизни не менялся десятилетиями.

Однако казалось, что приезжий знал, что делает, и появился здесь не случайно. Поручив свой немногочисленный багаж заботам уличных сорванцов, он направился прямо к ресторанчику Марты Грин.

Несмотря на то что в столь ранний час он был еще закрыт, его хозяйка внимательно следила за прибывшим сквозь стеклянное окно входной двери и тотчас же открыла ее, едва мужчина взошел на крыльцо.

– Привет, Скотт. Вот уж и не думала, что увижу тебя здесь еще когда-нибудь.

– Здравствуй, Марта. Рад тебя видеть. А у вас тут все по-прежнему.

– Да, как видишь. Только вот Марджи уже год, как вдова Ника Форса.

– Вот как. А я и не знал об этом.

– Неужели? – Увидев, как помрачнело лицо Скотта Салливана, она поспешно добавила: – Может, зайдешь и выпьешь чашечку кофе?

Молча кивнув, он прошел мимо женщины в глубь полутемного зала.

Как только дверь за ними закрылась, наблюдавшие за их разговором на безопасном от Марты расстоянии трое приятелей – Боб Миффлин, Чарли Форрэст и Старина Нед – устроились на ступеньках ресторана в ожидании новых развлечений.

Даже издали городок не казался привлекательным, а уж вблизи… Впрочем, больше всего портили вид конюшня и прилегающий к ней загон. Здание конюшни, словно устав стоять ровно, завалилось на один бок. Столбы загона качались от малейшего дуновения ветра, и стоило лошади прислониться к ним, валились на землю.

Знакомая картина. Женщина сморщила нос, вдохнув резкий запах конюшни. Как же Старина Нед все запустил, подумала она.

А этот самый Старина Нед, с тех пор как умерла его жена, и вовсе перестал что-либо делать.

Марджи направила лошадь прямо к большому магазину. Проезжая мимо ресторанчика, она молча кивнула мужчинам, сидевшим на ступеньках.

– Ну вы только посмотрите на нее! – лениво процедил Нед. – Как она отощала за последнее время!

– А по мне, – сказал Чарли Форрэст, – чем больше мяса на моих женщинах, тем лучше.

– Ха! На твоих женщинах! – ухмыльнулся Нед. – Будто у тебя их много! Да ты с одной-то едва справляешься!

Чарли нахмурился и хотел было что-то возразить, но тут вмешался Боб Миффлин.

– Мужики, а она вообще-то ничего! Я говорю о Марджи.

Нед уставился на Марджи Форс, слезавшую со своей клячи. На ней была линялая мужнина рубашка и латаная юбка. Старина Нед покачал головой. Как жаль, что из-за этой дурацкой широкополой шляпы не видно ее великолепных каштановых волос. Марджи Форс превратилась Бог знает во что. А была такой веселой милашкой…

– Нед? – Старик повернулся к Бобу. – Я же тебя спросил, правда, она ничего?

– Я бы не сказал. – Нед ладонями пригладил седые волосы. – С тех пор как помер ее муженек, она вкалывает у себя на ферме, как полоумная.

– Да, – согласился Чарли. – Джэннет говорит, что Марджи уже год не заходила в ее магазин одежды.

Нед ухмыльнулся:

– В это нетрудно поверить. Я и не помню, чтобы видел на ней что-нибудь эдакое с тех пор, как помер ее Ник. – Тут он вдруг оживился. – Вот кого не хватает нам, так это Ника с его россказнями!

– Да-да, – согласился Чарли. – Вот кто был мастак заливать. Конечно, нам его не хватает.

За их спиной громко хлопнула дверь ресторана. На крыльце появилась высокая темноволосая Марта. Она потрясала метлой.

– Зато вас мне вполне хватает, – крикнула она. – А этот Ник… Одним повесой и лентяем меньше на моих ступеньках.

Получив метлой по голове, Старина Нед проворно вскочил. А Марта принялась за других. Отбежав на безопасное расстояние, Нед повернулся и закричал:

– Ты, женщина, видать забыла, что я один из отцов этого города и…

– Ага, конечно! – Марта снова угрожающе подняла метлу. – Но, к счастью, ты не мой отец! И если ты так чертовски гордишься этим городом, почему бы тебе наконец не вычистить свои конюшни?

Нед щелкнул подтяжками и задумчиво качнулся с носков на пятки и обратно. Марта продолжала:

– Да ты и с места не сдвинешься. Ох, если бы Мэгги, упокой, Господь, ее душу, могла тебя увидеть! Клянусь, Нед, она бы выпорола тебя кнутом!

Она с удовольствием отметила, что старик содрогнулся от одного упоминания о своей жене. Марта обратилась к двум другим мужчинам.

– А вы перебирайтесь-ка на чьи-нибудь еще ступеньки. Валяетесь тут целыми днями без толку! Надоели!

Ужасно обидевшись, Нед огляделся в поисках поддержки, но Чарли и Боб уже смылись. Бормоча под нос что-то насчет плохо воспитанных дамочек, Нед направился в конюшню – пора поспать.

Марта стояла у крыльца и смотрела в сторону магазина Хоппса. Мужчина, целый час просидевший в ее ресторанчике, подошел к ней. Оглядев его еще раз с ног до головы, она не заметила в нем никаких перемен со времени их последней встречи. Разве что одет по-другому. Став рядом с Мартой, он тоже посмотрел в сторону магазина, расположенного напротив.

– Она изменилась, – сказал он наконец тихо.

– Тебя долго здесь не было.

Она не пыталась его осудить, но он стал оправдываться:

– Я задержался дольше, чем собирался. Но она должна была знать, что я вернусь.

Ох уж эти мужчины, подумала Марта. Не поухаживают толком, уедут, а ты сиди, жди и верь. Не могут просто сказать: «Я люблю тебя». Вот взять хотя бы ее мужа. Так вроде хороший человек, но молчун. Нет, мужчина считает, что женщина должна сама все знать. А потом впадает в панику, когда какой-нибудь шустрый парень уведет его любимую из-под носа.

Марта покачала головой, а потом проследила за взглядом собеседника. Марджи Форс бродила по магазину и делала свои обычные покупки… и не знала, что кончилось ее одиночество.

2

Расхаживая по магазину, Марджи размышляла о своей жизни. Как же была права ее мать, говоря про Ника: «Он, конечно, неплохой парень. Любой девчонке забьет голову своими разговорчиками и шуточками. Он из тех, кто не забудет подарить тебе цветочки, но не подумает о том, что вам нечего есть». Марджи попыталась отогнать мрачные мысли, но снова вспомнила последнее предупреждение матери: «Запомни, что я говорю, Марджори Хейнс. Ты выходишь замуж за Ника Форса и всю свою жизнь будешь вкалывать как мул. Тебе придется работать и за себя и за него».

Ну, хватит вспоминать прошлое. И что это ей пришло в голову? Что было, то было, и ничего не изменишь. Слава Богу, что сейчас родители, а особенно мать с ее пророчествами, переехали в Кентукки.

Марджи проследила, как Эдна Хоппс выполняет ее заказ, и перевела взгляд на полки с различными товарами: купить не купишь, а поглазеть всегда можно. Она прошлась по магазину, потрогала корешки книг, постояла у витрины с драгоценностями и наконец добралась до рулонов материи. Ее поразило обилие тканей. Хлопок, шерсть и шелк самых разных расцветок словно призывали ее вспомнить о прекрасных нарядах. Марджи протянула было руку, чтобы пощупать миленький зеленый материальчик, но остановила себя. На такое у нее нет денег. Неужели так будет всегда? Нет, когда-нибудь она придет сюда и купит все, что захочет.

Марджи вернулась к прилавку, где Эдна взвешивала для нее сахар.

– Ну надо же, – приговаривала она, – у меня самой почти не осталось сахара. А вдруг Марта и Джэннет Форрэст начнут печь свои сласти…

– Что? – не сразу поняла Марджи. – Какие сласти?

– Ну как же, милочка! День Святого Валентина на носу. Через две недели. Ведь ты знаешь, как все здесь любят праздничные сладости от Джэннет Форрэст.

Марджи заставила себя улыбнуться, но внутри у нее все сжалось. День Святого Валентина! Любовь! Сердечки и цветы, открытки-валентинки. Но это все не для нее! Кто, как не она, знает, что скрывается за пустыми обещаниями и сладкими речами? Романтические мечты и кружевные валентинки ослепляют на мгновение. Ведь Ник как раз и использовал этот день, чтобы сделать предложение. И как красиво все обставил! А она оказалась такой дурой, что поверила ему и выскочила замуж. Лишь после свадьбы обнаружилось, что Ник не работник, а праздный болтун. Его не трогало, что жене приходится весь день трудиться, чтобы прокормить их обоих. Мать была права.

Ухаживать – это одно, а жить бок о бок и любить – другое. Нет, для Марджи с праздником Святого Валентина покончено.

За ее спиной звякнул колокольчик и хлопнула дверь. Взглянув туда, Эдна Хоппс застыла в изумлении. Марджи удивленно посмотрела на нее, но та поспешно опустила голову. Какое-то смутное предчувствие охватило Марджи. Да ведь там может быть кто угодно… Тем не менее по застывшему взгляду Эдны было понятно – вошел кто-то знакомый и нежданный.

Марджи нехотя повернулась и замерла, широко раскрыв глаза. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Скотт Салливан!

Неожиданная радость охватила ее, когда их глаза встретились. Только потом она заметила, как он изменился: уверенный вид, прекрасная одежда. Пять лет… Но каждая черточка его лица была ей до боли знакома. Его светлые волосы растрепались, и она едва сдержалась, чтобы не пригладить их. В его глазах сверкали веселые искорки. Как когда-то…

Марджи неожиданно увидела себя со стороны. Господи, зачем он вернулся? И почему именно он так великолепно выглядит? Она отвернулась в замешательстве и нечаянно смахнула с прилавка пестрые валентинки.

Пока Скотт собирал открытки, Марджи не поднимала глаз от нарисованных ангелочков в бантиках и розочках, стараясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. Вот они стоят, обнявшись, на крыльце ее дома. Марджи почти почувствовала прикосновение его губ. Она слышала его голос, нежные слова. Глубоко вздохнув, Марджи тряхнула головой. Его не было пять лет. И то, что он вернулся наконец домой, совсем не значит, что он вернулся к ней. А даже если к ней, это уже неважно. Все кончено.

Скотт выпрямился и положил открытки на прилавок. Эдна что-то говорила, но он не слушал. Он думал о том, что в этом городке и впрямь ничто не изменилось. Кроме Марджи. Он взглянул на нее снова и с горечью отметил, что она выглядит усталой. Усталой и худой, но все еще такой красивой. Он посмотрел на ее загорелые руки, мозолистые ладони… Ему захотелось сорвать с ее головы дурацкую шляпу и увидеть ее роскошные волосы. А больше всего он желал обнять ее и крепко прижать к себе. Но он не мог этого сделать.

Взглянув в ее серые глаза, Скотт растерялся. Их выражение особенно изменилось. Нежные, любящие глаза, которые он всегда помнил, стали другими. В них застыли боль и обида. Что же с ней случилось, пока его не было?

– Скотт! – выкрикнула Эдна.

– А? Что? – Он повернулся к ней. – Да, мэм?

– Я спросила, надолго ли ты к нам?

Наступила длинная пауза. Ответ Скотта предназначался не Эдне, а Марджи.

– Я вернулся домой. И никуда больше не собираюсь.

– Привез жену? – осторожно спросила Эдна.

– Нет. – Скотт не отрывал взгляда от Марджи. – Я не женат. Но кто знает, может, скоро женюсь.

У Марджи перехватило дыхание, что порадовало Скотта. Ей не все равно, хотя всем своим видом она пытается показать обратное.

– Марджи, – сказал он наконец, – я рад тебя видеть.

Она слегка улыбнулась и кивнула.

– Может, поговорим?

Замявшись, Марджи ответила:

– Нам не о чем говорить, Скотт. – Он не ожидал, что их первая встреча будет такой. А Марджи уже обратилась к Эдне. – Мой заказ готов?

Та с тревогой смотрела то на одного, то на другого.

– Нет еще, Марджи, милочка. Мне надо сходить в кладовку тебе за мукой.

– Не беспокойся. Возьму в следующий раз.

Марджи протянула руку за корзинкой, но Эдна опередила ее. Схватив корзинку, она поспешила выйти в кладовую.

– Вернусь через полчаса, дорогая, – предупредила она.

Воцарилось напряженное молчание. Скотт вынужден был просто стоять, не смея дотронуться до любимой. Он хотел обнять ее, поцеловать. Он так долго ждал этой встречи. Работал изо всех сил. А она даже не смотрит на него. Ну ничего, уверил он себя, все впереди. Они поженятся, как хотели когда-то. И еще будут счастливы, черт возьми!

Уняв досаду, он предложил:

– Тебе все равно надо ждать, так не выпить ли нам кофе у Марты?

– Нет, спасибо. – Она гордо подняла голову и распрямила плечи. – Я подожду здесь.

Скотт был не в силах сдержать улыбку. Как бы за эти пять лет ни изменилась Марджи, ее упрямство осталось при ней. Он заглянул ей в лицо и подмигнул:

– Что с тобой, Марджи? Боишься? Меня?

– Я не боюсь тебя, Скотт Салливан.

– Докажи. – Она поджала губы, Скотт ждал, затаив дыхание. Он видел, как она усиленно думала. Только вот о чем? Его рука осторожно легла ей на плечо, потом скользнула вниз. Он сжал ее пальцы. Изменив прежнюю тактику, он прошептал: – Ну же, Марджи. Ради того, что у нас было. Одну чашечку кофе… со старым другом?

Марджи вздрогнула и вырвала руку.

Скотт напрягся. Он был готов схватить ее в охапку и отнести к Марте, но знал, что будет лучше, если она пойдет по своей воле. Трудно объясниться женщине в большой любви после того, как протащишь ее по городу словно мешок с зерном.

Наконец Марджи сказала:

– Хорошо, Скотт. Только одну чашечку кофе. И только потому, что мне надо тебе кое-что сказать.

Марджи решительно направилась к двери. Озадаченный, Скотт смотрел ей вслед. Ничего себе предстоит разговорчик.

3

Марта разливала кофе. Марджи напряженно наблюдала за ней, слушая, как та болтает со Скоттом, пока она сама никак не могла придумать, как начать разговор.

Боже, зачем он вернулся? Почему не остался там, где был? Она уже привыкла к его отсутствию и почти уверила себя в том, что он либо умер, либо давно женился. Она даже пришла к убеждению, что не так уж сильно его любила. Черт его побери! Какое право он имеет вести себя так, будто ничего не случилось и не было этих пяти долгих лет? Нет, ему не удастся перевернуть ее жизнь. Марджи вдруг захотелось плакать, но она взяла себя в руки. Больше она не проронит ни одной слезинки. Хватит. За пять лет она поняла, что слезами горю не поможешь.

Она осторожно взглянула на Скотта. Он смотрел на нее, не отрываясь. Тут в ее памяти снова всплыли воспоминания. Вот они мечтают о том, какой у них будет дом, сколько будет детей, как они будут любить друг друга до самой смерти. А потом он гладил ее по щеке, целовал… Как волновали ее эти поцелуи. Страшно вспомнить… А их последняя встреча на дороге… Как она умоляла не покидать ее!..

А сейчас Скотт улыбается и протягивает руку к ее руке. Марджи решительно выпрямилась и убрала руки со стола. Ее холодный взгляд словно говорил: теперь уж я не поддамся на твои улыбочки.

– Мне приятно вернуться домой, – спокойно начал Скотт, – и приятно снова быть с тобой.

– Ты не со мной, Скотт. Больше не со мной, – резко ответила Марджи и, взяв чашечку, отпила кофе. Он нахмурился, но она продолжала: – Прежде чем я тебе все выскажу, я хочу знать одну вещь.

– Что же?

Марджи сжала горячую чашку двумя руками и выпалила:

– Где ты был все это время?

– О, это долгая история, Марджи.

– Догадываюсь. Ведь прошло пять лет.

Он пригладил волосы, и Марджи поняла, что он нервничает. Она так хорошо его знала, каждый жест, выражение глаз… Сейчас он был полон смятения, но ей не жаль его. Ее чувства были задеты больнее.

– Сначала поехал в Чикаго, – стал рассказывать Скотт. – Поработал немного на бойне. Но долго не выдержал и уехал в Нью-Йорк.

– В Нью-Йорк?

– Ага! Я же говорил тебе тогда, уезжая, что хочу заработать для нас деньги. – Он посмотрел ей в глаза. – Ведь это единственная причина моего отъезда, Марджи. Я хотел облегчить нам жизнь. – Марджи отвела взгляд и услышала, как он тяжело вздохнул. – Ну вот, там я пару лет водил экипаж. Моими клиентами были всякие банкиры и прочие деловые люди с биржи. – Марджи слушала, не очень понимая, о чем идет речь. – Знаешь, Марджи, – продолжал Скотт, – меня удивляло, как легко эти люди говорили об огромных деньгах, словно это были сущие пустяки. Они обсуждали свои дела, не обращая на меня никакого внимания. Кто я такой для них? Но я-то все мотал на ус, запоминая всякие мелочи из их разговоров.

– Какие именно?

Ого, ей уже стало интересно!

– Все. Что они покупали и почему, что продавали и зачем. Я стал экономить и каждую лишнюю монету пускал в оборот, покупая акции. Потом продавал и покупал другие.

– И перестал водить экипаж?

Скотт рассмеялся:

– Нет. И даже перекупил у другого кучера его маршрут. Я все больше узнавал, все больше зарабатывал.

Неожиданно Марджи участливо спросила:

– Скотт, а когда же ты спал?

– В промежутке между поездками в своем экипаже.

– Это же ужасно!

– Да нет. Не всю же жизнь я собирался так провести! Я подсчитал, что чем больше буду работать, тем быстрее вернусь домой, к тебе. – Быстрее? Он решил, что пять лет – это и есть быстрее. Но Скотт продолжал: – А потом, два года назад, я отправился с парой мужиков на заработки в Гватемалу.

– Гватемалу?.

– Ага. Мы перегоняли и продавали скот. – Тут он немного помолчал. – А теперь я хочу спросить тебя кое о чем, – сказал он другим тоном.

– Да?

– Почему, черт возьми, ты меня не дождалась? Не успел я приехать, как все вокруг мне только и твердят: Марджи теперь стала вдовой Форс! Это черт знает что, Марджи. Как ты могла выйти замуж?

– Я ждала тебя два года, Скотт Салливан.

– Два?! – недоверчиво хмыкнул он.

– Да, ровно два года. От тебя не было ни единого письма, ни телеграммы. Ничего. Я думала, ты умер.

У Скотта отвисла челюсть от удивления.

– Как это ничего? Я писал тебе!

– Ну да!

– Говорю тебе, писал. Я послал тебе две открытки – одну из Чикаго, а другую из Нью-Йорка, а два года спустя – длинное подробное письмо.

– Письмо?

– Да. Я рассказывал, как мы перегоняем скот и о том, что вряд ли еще напишу скоро. Но просил, чтобы ты ждала меня.

Нахмурившись, Марджи сказала:

– Я не получала от тебя ни открыток, ни писем.

– Может, тебе забыли их отдать? – Она покачала головой. – Может, они потерялись?

– Нет, – уверенно ответила Марджи. – Почтмейстером был тогда Ник. Если бы от тебя что-то пришло, он наверняка отдал бы мне.

– Ник, – повторил Скотт. – Тот самый Ник, который хотел жениться на тебе?

– Да.

– Ага! Марджи, а почему ты так уверена в том, что Ник отдал бы тебе мои письма, если сам положил на тебя глаз?

– Ну… – задумалась Марджи. – Конечно, он не стал бы скрывать их. Ведь это была его работа!

– Ах вот как!

– Да, вестей от тебя не было. И я решила, – голос ее дрогнул, – что ты совсем забыл меня и подыскал себе другую.

– Как ты могла так подумать?

– А что прикажешь делать? Я никогда не думала, что ты уедешь, а ты взял и уехал.

– Но я же старался для нас. Для нас!

– Нет, Скотт. Для себя. Мне никогда не хотелось разбогатеть. Мне нужен был только ты, с тобой я готова была жить даже в хижине.

Марджи разволновалась. Она знала, что пора прекратить разговор, но не могла остановиться. Нужно было все высказать. И неважно, действительно ли Ник утаил письма. Скотту не надо было уезжать, и все. Ничего бы тогда не случилось.

– Тебе нужны были деньги. Тебе не хватало их для полного счастья. И это ты уехал, а не я. И когда ты не вернулся через два года, я… я сделала самую большую ошибку в своей жизни.

Скотт снова попытался дотронуться до ее руки, но она отодвинулась и стала пить кофе.

Он не отрываясь смотрел на нее и думал, какой же он был дурак. Но прошлого не изменить. Что было, то было. А вот будущее… Ведь все еще впереди. И теперь он не сделает ошибки. Как убедить ее в том, что у них есть это будущее? Он заговорил быстро, боясь, что она сейчас уйдет:

– Марджи, это я виноват в твоих несчастьях. Виноват во всем. Но я вернулся домой, к тебе, навсегда. И я люблю тебя. – Она отвела взгляд. – Черт! Я люблю тебя, поверь! И хочу, чтобы мы поженились.

Марджи вздрогнула.

– Да! И самый подходящий день для свадьбы – это День Святого Валентина. Как ты думаешь?

Марджи резко вскочила, опрокинув стул. Она одарила Скотта таким холодным и презрительным взглядом, что ему стало не по себе.

– Что я думаю? – воскликнула она. – Я думаю, что у тебя не все дома. И еще я думаю, что ты ничего не понял из моих слов.

Резко повернувшись, она пошла прочь.

– Марджи!

Скотт поспешил за ней, зовя ее, но она не обернулась и не остановилась. Он догнал ее в тот момент, когда она собиралась взобраться на свою клячу.

Скотт резко развернул Марджи лицом к себе. Но в этот момент лошадь наклонила голову и клацнула на него зубами. Скотт отскочил в сторону, увлекая за собой Марджи.

– Ты чего от меня удрала? – прокричал он, не обращая внимания на собиравшуюся вокруг них толпу.

– Я? Это ты удрал от меня пять лет назад, – упрямо повторила Марджи.

– Ну все уже, хватит! Я вернулся. Я люблю тебя.

Она оттолкнула его обеими руками.

– Не смей! Не смей затевать свою старую песню. Слышала. Меня это не интересует.

Скотт попытался сдержать обуревающие его эмоции. Он наконец понял, что не стоит полоскать грязное белье на людях, и спокойно и твердо повторил:

– Марджи, я хочу жениться на тебе.

Она покачала головой и попятилась к лошади.

– Нет, спасибо. Мне никакой муж не нужен. Один уже чуть не угробил меня тяжелой работой.

– Правда-правда! – крикнул кто-то из толпы.

Женщина взобралась на лошадь и сказала устало:

– Посмотри на меня, Скотт. Как следует посмотри. Я уже не та. Прошло пять долгих лет, где каждый день был длиною в целую жизнь.

Скотт рванулся к ней, и не успела Марджи охнуть, как он уже стащил ее с лошади, заключил в объятия и поцеловал. В этот поцелуй он вложил всю страсть своей души и ожидал от нее того же. Марджи вдруг обняла его за талию. По ее легкому вздоху он понял, что она ничего не забыла. Что бы она там ни говорила, она еще любит его.

Скотт заставил себя оторваться от Марджи, а потом поднял ее и усадил в седло. Краем уха он слышал одобрительные возгласы толпы, но видел только любимую.

– Что хочешь говори, Марджи, – почти прошептал он, – но нас уже не разлучить. – Она молча натянула повод и поехала прочь. Скотт прокричал ей вслед: – Клянусь тебе, на День Святого Валентина мы поженимся!