Текст книги "Звезда Смерти Гизы"

Автор книги: Джозеф Фаррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Для света с заданной частотой колебаний энергия выброшенного электрона всегда одинакова как для самого слабого света, так и для самого сильного луча. Когда луч более мощный, вылетает больше электронов, но все они обладают одинаковой энергией…

Если вы хотите, чтобы свет сообщал больше своей энергии выброшенным электронам, увеличение его интенсивности ни к чему не приведет. Вместо этого вы должны увеличить его частоту. Энергия света очевидным образом зависит от его цвета, а не от интенсивности. Синий (высокочастотный) свет сообщает электронам большую энергию, чем красный (низкочастотный) свет [211]211
  Herbert, op. cit., p. 37.


[Закрыть].

Эти частицы света были названы «фотонами». Таким образом, возник новый парадокс: в некоторых ситуациях свет вел себя как волна, а в других – как частица [212]212
  Ibid, p. 38.


[Закрыть].

Следующий фрагмент головоломки был обнаружен Д. Бройлем. Его аргумент, по сути дела, сводился к тому, что если свет проявляет качества частицы, то частицы вещества «могут также обладать волновыми свойствами» [213]213
  Ibid., p. 40.


[Закрыть]. В своей оценке этого этапа развития теоретической физики Херберт обращается непосредственно к центральному вопросу о природе реальности, стоящей за квантовой механикой.

Начинало складываться впечатление, что все состоит из одной субстанции – назовем ее «квантовой субстанцией», – сочетающей свойства волны и частицы в особом квантовом стиле. Размывая границу между веществом и энергетическим полем, квантовые физики воплощали в жизнь мечту древних греков, предполагавших, что за множеством внешних форм мир в конечном счете состоит из одной и той же субстанции [214]214
  Herbert, op. cit.


[Закрыть].

Но тайна квантовой механики лишь углубляется при дальнейших попытках ответить на вопрос, существует ли такая «окончательная реальность» на самом деле. Это становится ясно, когда мы рассматриваем взаимосвязь между математической моделью и реальностью, которую она моделирует.

Квантовая теория – это метод математического представления квантового вещества; модель мира, выполненная в символах. То, что происходит в математических построениях на бумаге, происходит с квантовым веществом во внешнем мире. Квантовая теория должна включать как минимум следующие разделы: (1) некую математическую величину, обозначающую квантовое вещество; (2) закон, описывающий, каким образом это квантовое вещество претерпевает изменения; (3) правило соответствий, описывающее перевод теоретических символов во внешние процессы [215]215
  Ibid., p. 41.


[Закрыть].

Первым ученым, представившим такую теорию, был немецкий физик Вернер Гейзенберг.

В его теории система квантового вещества представлена так называемой матрицей, пример которой приведен ниже.

Существуют специальные правила для прибавления, вычитания, умножения и деления таких матриц, изучением которых занимается линейная алгебра, важнейшая математическая дисциплина для многих современных физических теорий. В каждой матрице есть ряды и колонки, а каждое число называется элементом матрицы. Гейзенберг создал модель квантового вещества на основе целого ряда таких матриц, поэтому его вариант квантовой теории часто называется «матричной механикой».

Матрица представляет собой квадратный массив чисел, похожий на километражную таблицу на дорожной карте, где перечислены расстояния между разными городами. Каждая матрица Гейзенберга представляет определенный атрибут, такой как энергия или момент движения, а названия городов в «километражной таблице» заменены конкретными значениями этого атрибута. Диагональные элементы матрицы обозначают вероятность того, что система обладает этим конкретным атрибутивным значением, а элементы, расположенные вне диагонали, обозначают силу неклассических связей между возможными значениями этого атрибута. Так например, момент движения электрона р представлен не числом, как в классической физике, но одной из таких матриц [216]216
  Herbert, op. cit., p. 41


[Закрыть].

Принцип суммирования элементов по диагонали будет иметь важное значение, когда мы обратимся к дискуссии о том, как выбранная математическая модель может повлиять на интерпретацию реальности и исказить се.

Австрийский физик Эрвин Шредингер предложил вторую математическую модель квантового вещества для волновой формы [217]217
  Ibid, p. 42.


[Закрыть]. И наконец, Поль Дирак символизировал «квантовое вещество как вектор, указывающий в определенном направлении в абстрактном пространстве. состоящем из множества измерений… Значительная часть теории Дирака связана с переходами от одной системы координат к другой и с векторными трансформациями» [218]218
  Ibid.


[Закрыть]. Именно этот аспект квантовой механики обусловил ее огромный успех и гибкость в моделировании мира субатомных частиц. Он имеет своеобразную «многоязыковую поддержку», позволяющую физикам выбирать математическую модель, наиболее подходящую для той проблемы или ситуации, которую они хотят изучить [219]219
  Herbert, op. cit., p. 43.


[Закрыть].

Затем в истории физической науки произошло важное событие, так как теория разделилась на две ветви. Некоторые рассматривали теорию лишь как средство для манипулирования внешним миром, другие – как окно с видом на глубочайшую реальность микрокосмоса. Что это означало на самом деле?

Если ненадолго вернуться к матричной механике Гейзенберга, где различные атрибуты субатомной частицы (такой как электрон) моделируются рядом матриц, то вопрос о реальности выходит на первый план. Любая частица квантового вещества не обладает изначально присущими ей атрибутами. Эти атрибуты называются динамическими, так как они подвержены изменениям. В качестве примера можно привести положение частицы в пространстве или момент ее движения. Эти атрибуты как будто «возникают в самом контексте измерения» [220]220
  Ibid., p. 46.


[Закрыть], т. е. в силу простого акта их наблюдения. Возникает очевидный вопрос: если они создаются в силу наблюдения или в какой-либо степени подвержены влиянию наблюдателя, то в чем заключается реальность квантового вещества? Реально ли оно само по себе или же его наблюдение, так сказать, создает реальность?

Математик Джон фон Ньюман, о котором мы еще неоднократно упомянем, поставил этот вопрос в своем знаменитом «доказательстве»:

Фон Ньюман доказал, что если вы предполагаете, что электроны являются обычными объектами или состоят из обычных объектов, в сущности, с изначально присущими им динамическими атрибутами, то поведение этих объектов должно противоречить предсказаниям квантовой теории… Таким образом, согласно квантовой «Библии», электроны не могут являться обычными объектами и не могут состоять из ранее не наблюдаемых обычных объектов. Опираясь лишь на математическую форму, фон Ньюман доказал, что квантовая теория несовместима с реальным существованием объектов, обладающих изначальными атрибутами [221]221
  Herbert, op. cit., p. 48, курсив в оригинале.


[Закрыть].

Но почти сразу же после того, как фон Ньюман доказал это, физик Дэвид Бём доказал обратное.

Бём сконструировал модель электрона, обладающего изначальными динамическими атрибутами, соответствовавшую предсказаниям квантовой теории. Он сделал это, соединив электрон с новым полем, которое он назвал пилотной волной, «наблюдаемой лишь косвенно, через ее воздействие на электрон. В модели Бёма квантовое вещество не является единой субстанцией, сочетающей волновые и материальные свойства, но представляет собой две отдельных сущности, реальная волна плюс реальная частица» [222]222
  Ibid, р. 48–49.


[Закрыть].

В этой модели есть только одна проблема, вытекающая из предпосылки о постоянстве скорости света как верхней границы для любого ускорения. Для того чтобы теория Бема работала, «каждый раз, когда где-либо что-то меняется, пилотная волна мгновенно сообщает электрону об этом изменении, что обуславливает передачу информации на сверхсветовой скорости. Тот факт, что сверхсветовые сигналы запрещены специальной теорией относительности Эйнштейна, веско свидетельствует против модели Бёма, но он так и не смог избавиться от этого неприятного обстоятельства» [223]223
  Ibid.. p. 50.


[Закрыть]. Разумеется, это обстоятельство можно назвать неприятным лишь в том случае, если полностью игнорировать ротационный вариант эксперимента Майкельсона-Морли, предложенный Саньяком.

Модель Бёма привела к еще одному революционному сдвигу парадигм в теоретической физике XX века – к созданию теоремы Белла о нелокальной взаимосвязи. Джон Стюарт Белл был ирландским физиком, который в 1964 году работал на ускорителе элементарных частиц ЕС в Женеве. Именно в этом году он взял академический отпуск и решил изучить проблему квантовой реальности.

Сначала Белл задался вопросом: как Бём смог создать модель электрона для обычной реальности, когда фон Ньюман доказал, что никто не сможет этого сделать? Модель Бема выполняла поставленную задачу: она воспроизводила результаты квантовой теории, пользуясь реальностью, состоящей только из обычных объектов. Значит, ошибка должна была заключаться не в модели Бема, а в доказательстве фон Ньюмана.

…Изучая доказательство фон Ньюмана, Белл размышлял о том, можно ли найти действительно железный аргумент, который установил бы жесткие ограничения для моделей реальности, стоящих за квантовыми фактами.

…На основе квантовой теории и математического анализа Белл смог показать, что любая модель реальности – обычной или контекстной – должна быть нелокальной. В локальной реальности ничто не может двигаться быстрее света. Теорема Белла гласит, что в любой реальности такого рода информация передается недостаточно быстро для того, чтобы объяснить квантовые факты; следовательно, реальность должна быть нелокальной.

…Предположим, реальность состоит из контекстных сущностей, которые не обладают собственными атрибутами, но приобретают их в момент измерения (такой тип реальности был близок взглядам Бора и Гейзенберга). Теорема Белла требует, чтобы контекст, определяющий атрибуты таких сущностей, включал области за пределами световых скоростей, где происходит фактическое измерение. Иными cловами, лишь нелокальные контекстные реальности могут объяснить факты.

Теорема нелокальной взаимосвязи является еще одним жизненно важным компонентом физических принципов, воплощенных в Гизе, поскольку две нелокальные системы – Солнечная система и галактика Млечный Путь – гармонически сопряжены таким образом, что из них можно черпать инерциальную энергию. Это подразумевает мгновенный перенос информации (инерциальной энергии) из геометрической конфигурации трех систем: земной, солнечной и галактической. Идея о том, что реальность представляет собой нелокальный субстрат квантового вещества или эфира, уже встречалась в предыдущей главе.

Что же на самом деле подвергается измерению в квантовой механике? Этот вопрос приводит к сути проблемы, называемой «проблемой квантовых измерений». Если во вселенной существует одна универсальная сила, которой подчиняются все квантовые и иные объекты, то это гравитация. «Каждый объект, который мы наблюдаем, постоянно пульсирует в такт с гравитационным ритмом отдаленных звезд» [224]224
  Herbert, op. cit, p. 131.


[Закрыть]. Как мы убедимся, Великая Пирамида пульсирует в такт множеству планетарных и небесных ритмов. Для того чтобы понять эту проблему, нам нужно вернуться к фотоэлектрическому эффекту и четвертому варианту теории квантовой механики, так называемой сумме или «интегральному пути» американского физика Ричарда Фейнмана. Если мы модифицируем фотоэлектрический эксперимент и выстрелим) пучком света через очень узкое отверстие по металлическому листу, выбитые электроны будут образовывать концентрические окружности – волновую форму, довольно похожую на концентрические волны, возникающие после того, как мы бросаем камень в пруд.

Квантовая механика говорит нам, что динамические атрибуты электрона – его момент движения и положения в пространстве – являются контекстными, т. е. до определенной степени создаются самим актом измерения или испытывают его влияние. Если мы снова модифицируем эксперимент и поместим рядом два отверстия, через которые проходит каждый фотон света, то увидим классическую схему интерференции, где интерферометром служит экран или тонкий лист металла. Проблема в том, какую траекторию выбрал фотон? Отвечая на этот вопрос, Фейнман, по сути дела, сказал, что хотя нельзя определить, какую траекторию выбрал от-дельный фотон, можно усреднить траектории нескольких фотонов и получить некую статистическую историю траекторий, выбранных с наибольшей вероятностью.

Впрочем, концепция статистического усреднения не решает проблему, а лишь обостряет ее. По одной версии это означает, что физики не могут представить какое-либо физическое состояние квантовой системы в классическом смысле, но могут описать ее лишь как «волну вероятности». Но описание вероятности, как и любой другой аспект человеческого опыта, все равно должно быть выражено в терминах классической конкретной реальности. Где же проходит граница между нашим классическим, или реальным, миром и миром квантовых явлений? [225]225
  Herbert, op. cit, p. 142.


[Закрыть]

Эксперимент с двумя отверстиями или щелями сталкивается с другим затруднением. Если мы излучаем фотоны через щели, то согласно квантовой теории конкретный фотон проходит через одну, другую или даже через обе щели. Тогда почему идентичные квантовые сущности должны как-либо отличаться друг от друга? [226]226
  Ibid.


[Закрыть]

Великая Пирамида предлагает возможный ответ на этот вопрос: квантовые взаимодействия являются реакциями на квантовые состояния самого измерительного устройства через теорему нелокальности Белла. Здесь важно понять смысл сказанного. Утверждать, что квантовые состояния измеряемых систем до некоторой степени являются результатом квантовых состояний измерительной системы – все равно, что сказать, будто атомы состоят из измерительных инструментов, а не наоборот. По словам Гейзенберга, «лишь при выворачивании привычной реальности наизнанку стало возможно связать химические и механические концептуальные системы непротиворечивым способом» [227]227
  Herbert, op. cit., p. 144.


[Закрыть]. Иными словами, в доквантовой физике макроскопические объекты, такие как планета или Солнце, получали объяснение в терминах атомов, из которых они состоят. Новая концепция переворачивала все с ног на голову. Атомы и субатомные частицы получали объяснение в терминах макроскопического контекста, в котором они существуют [228]228
  Ibid.


[Закрыть].

Теперь предстоит сделать последний шаг. Фейнмановский принцип «суммы всех историй» применительно к фотоэлектрическому эксперименту с двумя щелями для выхода фотонов означает, что фотон одновременно избирает все возможные траектории по направлению к мишени. Джон фон Ньюман постулировал такой подход как единственно возможныйвзгляд на мир. С его точки зрения, траектория любой частицы следует «безжалостному территориальному императиву, требующему осуществлять все ее возможности одновременно. Тот факт, что большинство элементарных частиц уничтожается разрушительной интерференцией. ни в коей мере не меняет ее основной задачи: «наполни Землю своей сущностью!» [229]229
  Ibid., p. 145, курсив добавлен.


[Закрыть]Иными словами, такие объекты, как планеты, звезды или атомы в классическом смысле, возникают в результате исключения всех прочих альтернатив. Отсюда следует, что правильно подобранный тип интерференции, обладающий волновой формой, т. е. правильными гармониками этих объектов, может попросту исключить или аннулировать сами объекты. Таким образом, в любом объекте можно установить интерференцию, заставляющую его частицы снова избирать все возможные пути; при этом объект подвергнется дезинтеграции в бурном катаклизме всевозможных видов энергии.

Для Бора это означало, что атрибуты электрона являются отношениями между электроном и измерительным устройством. «Так называемые атрибуты представляют собой не изначально присущие свойства квантовых систем, а проявления всей экспериментальной ситуации» [230]230
  Herbert, op. cit., p. 161. Кстати, идея об относительности атрибутов принадлежит не Бору: се можно найти у Фомы Аквинского, что снова указывает на тесную связь между религией, метафизикой и физикой. См. Aquinas, Summa Contra gentiles, Pt. 4, Question 2, Art. 5.


[Закрыть]. Таким образом, можно сказать, что реальность независимо от масштаба существует в некотором квантовом состоянии.

Е. Плазменная космология

В предыдущей главе мы уже встречались с концепцией электромагнитной плазменной космологии шведского физика Ханнеса Алфвена [231]231
  Ясное и подробное описание этой космологии проблемы связи между теорией, наблюдением и экспериментом: см. Eric J. Lerner, The Big Dang Never Happened(New York: Vintage Books, 1992).


[Закрыть], Лернер дает следующее резюме этой новой космологии:

Начиная с 1936 года в ряде оригинальных статей Алфвен обозначил основы концепции, которую впоследствии назвал космической электродинамикой – наукой о плазменной вселенной. Убежденный в том, что электрические силы участвуют в создании космических лучей, Алфвен разработал… метод экстраполяции лабораторных моделей на космическое пространство… Он знал, как создаются высокоэнергетические частицы в лабораторных условиях; в циклотроне, изобретенном на шесть лет раньше, электрические поля использовались для ускорения частиц, а магнитные поля – для направления их траекторий, Алфвен задумался об устройстве природного, космического циклотрона,

…Но как быть с проводящей средой? Предполагалось, что космос является вакуумом, который не может проводить электрический ток. Здесь Алфвен снова сделал смелые экстраполяции от лабораторных опытов. На Земле даже крайне разреженные газы могут переносить электрический ток в ионизированном состоянии – то есть если электроны были сорваны с оболочек атомов… Алфвен рассудил, что такая плазма должна существовать и в космосе [232]232
  Lerner, op. cit., p. 181.


[Закрыть].

Это рассуждение не выглядит особенно революционным, если не обращать внимания на своеобразную особенность его теорий: «определенная ключевая переменная не меняется с изменением масштаба; электрическое сопротивление, скорость и энергия остаются постоянными. Другие величины подвержены изменениям: к примеру, время масштабируемо, поэтому, если процесс происходит на уровне в миллион раз меньшего масштаба, он протекает в миллион раз быстрее» [233]233
  Lerner, op. cit., p. 192, курсив добавлен.


[Закрыть]. Иными словами, главное затруднение в пострелятивистской физике – примирение принципа относительности с квантовой механикой – удается полностью обойти. Обратите внимание, что первичным дифференциалом является время, о чем мы уже говорили в предыдущей главе, но другие законы действуют независимо от масштаба [234]234
  Ibid., p. 193: «В повторном издании своей книги «Космическая электродинамика», написанной вместе с Фолтхаммером в 1963 году, Алфвен ставит процесс образования волокон на центральное место в создании гомогенной плазмы от лабораторных условий до звездных туманностей – огромных облаков светящегося газа, окружающих многие звездные скопления в галактике. Алфвен доказывает, что, когда электрический ток протекает через плазму, он должен иметь форму волокна для движения по силовым магнитным линиям. Таким образом, существует возможность создавать спиральные волокнистые образования в сильно разряженной плазме в лабораторных условиях. Более того, эти спиральные образования почти точно воспроизводили форму различных наблюдаемых галактик («что наверху, то и внизу»).


[Закрыть].

Поскольку время, в отличие от электромагнитных сил, чувствительно к изменению масштаба, следует революционный ВЫВОД:

Не менее важным является обратное применение правил масштабирования. Когда магнитные поля и электрические токи этих объектов уменьшаются в масштабе, они становятся невероятно интенсивными – миллионы гаусс, миллионы ампер – далеко за пределами той мощности, которой можно достигнуть в лаборатории. Однако Алфвен утверждает, что, исследуя космические феномены, ученые могут многое узнать об устройстве и действии механизмов термоядерного синтеза гораздо более мощных, чем существующие до сих пор. Фактически они сами могут научиться конструировать такие механизмы [235]235
  Lerner, op. cit., p. 192–193.


[Закрыть].

Сочетание электромагнитных вихревых процессов с ядерным синтезом содержится в патенте плазмотрона Фил о Фарнсуорта (см. ниже), где виртуальное электрическое поле используется для стабилизации реакции ядерного синтеза в облаке Ионизированного газа, т. е. плазмы.

Но следует обратить внимание на другой момент. Лернер четко указывает, что если удастся каким-то образом подключиться к инерциальным и электромагнитным процессам во вселенной, то могут быть созданы «механизмы ядерного синтеза гораздо более мощные, чем существующие до сих пор». О каких механизмах ядерного синтеза он говорит? Ни в одном реакторе типа «Токамак» еще не было достигнуто стабильной контролируемой реакции ядерного синтеза, и маловероятно, что Лернер знает о плазмотроне Фарнсуорта, поскольку он нигде не упоминает об этом (хотя конструкция плазмотрона основана на таких же теоретических предпосылках). Тогда единственное, что остается – термоядерные бомбы, хранящиеся во французских, американских и русских арсеналах.

Разумеется, «подключение» к небосводу можно найти в сооружениях Гизы и в самой Великой Пирамиде. Как мы убедимся в последней главе, есть веское основание полагать, что в ней использовались те электромагнитные свойства плазмы, о которых идет речь.

В своей статье, опубликованной в 1942 году, Алфвен предложил рассмотреть другие аспекты плазменной космологии:

Если проводящую жидкость поместить в постоянное магнитное поле, каждое движение жидкости будет приводить к колебаниям электромагнитного поля и возникновению электрических токов. Из-за магнитного поля эти токи создают механические силы, которые изменяют состояние движения жидкости. Таким образом, создается некая разновидность электромагнитной – гидродинамической волны, которая, насколько мне известно, еще не привлекала внимания исследователей.

Это, как мы увидим в следующей главе, очень похоже на электроакустические волны, открытые Теслой в его экспериментах с высокочастотным постоянным импульсным током.

Но существуют черты еще более глубокого сходства между палеофизическим эфиром и современной плазменной космологией. Одна из них – концепция о том, что вселенная имеет волокнистую и ячеистую структуру. В ней содержатся «электрические слои» различной плотности:

Космическая плазма часто не гомогенна, но обнаруживает волокнистые структуры, по всей вероятности, связанные с электрическими токами параллельными линиями магнитного поля… В магнитосфере есть тонкие и довольно стабильные токопроводящие слои с отдельными участками разной намагниченности. плотности, температуры и тд. Несомненно, сходные феномены существуют и в более отдаленных регионах. Отсюда следует вывод, что пространство имеет ячеистую структуру (или, правильнее, ленточно-ячеистую структуру) [236]236
  Hannes Alfvеn, «On Hicrarchial Cosmoiogy», Astrophysics and Space Science, Vol 89, (Boston: D. Rеidel, 1983), 313–324, p. 314.


[Закрыть].

В этой статье Алфвен аргументирует неравномерное (негомогенное) распределение вещества во вселенной, указывая на существование верхнего предела для размера объектов, который называется «пределом Лапласа-Шварцшильда» или «пределом нестабильности» [237]237
  Ibid, p. 318.


[Закрыть]. Здесь стоит процитировать его комментарий к этому ограничению: «Эта нестабильность не может быть обусловлена высвобождением ядерной энергии (как в недрах звезд), так как для больших объектов мы считаем это недостаточным. Таким образом, если мы не хотим провозглашать новые законы природы, остаются лишь два источника энергии: гравитация и аннигиляция [238]238
  Alfven. op. cit., p. 319, курсив в оригинале.


[Закрыть].Как мы убедимся, существует возможность, что конструкция Великой Пирамиды каким-то образом предусматривала доступ к гравитационной энергии и управление ею.

Обширные регионы вселенной, лишенные вещества, привели ученых к предположению, что она имеет «комковатую» структуру Это может быть одним из самых глубоких прозрений плазменной космологии. Здесь нужно привести комментарий Алфвена, так как он заслуживает подробного разбора.

Это означает, что звезды должны быть организованы в галактиках типа C ₁; большое количество этих галактик образует галактику типа G ₂, (в наши дни предпочитают говорить о «галактическом скоплении»). Большое количество галактик этого типа образует еще более крупную структуру G ₃и так до бесконечности. Шартье показал, что средняя плотность структуры, имеющей размер R, должна подчиняться соотношению

р ~R ^-X,

где х > 2. Это приводит к концепции бесконечной вселенной с бесконечной массой, но со средней нулевой плотностью.

Что это значит?

Как мы помним, в дискуссии о матричной алгебре упоминалось о существовании специальных правил сложения, вычитания, умножения и деления для матриц. Представьте себе матрицу, отображающую среднюю плотность вещества во вселенной. Разумеется, это будет очень сложная структура, но, тем не менее, если просуммировать все элементы матрицы, в итоге получается ноль. Это называется «матрицей с нулевой суммой» и представляет то, что наблюдатель, внешний по отношению к вселенной (Бог), должен видеть в контексте ее средней плотности. Из начальной арифметики нам известно, что любое количество нулей равно нулю. То же самое справедливо для линейной или матричной алгебры, где такое количество называется «скалярной величиной», которая в физике представляет «величину силы», но без какого-либо направления.

Это очень важное соображение, поскольку любую точку в космическом вакууме можно представить в виде такой матрицы. Представьте себе, что вы держите в руке резиновый мячик и сжимаете его. Внутри мячика есть сила, но невидимая для внешнего наблюдателя. Теперь представьте, что вы построили математическую модель сжатого резинового мячика на основе матрицы с нулевой суммой. Сжимающая сила, которую вы прилагаете к мячику, является скалярной, но, поскольку современная физика пользуется этой матричной математикой для моделирования множества объектов, она скажет вам, что сила в точке приложения отсутствует.

Однако, когда Максвелл впервые составил уравнение для электромагнетизма, он не пользовался этим видом математики. Он пользовался так называемой алгеброй ватернионов, гласившей, что умножение скаляра (сжатие мячика) па матрицу с нулевой суммой дает не ноль, а скаляр. В его математической модели энергия была заперта внутри системы, а не находилась снаружи. Обратите внимание, что Алфвен в нашей довольно грубой аналогии говорит примерно то же самое. Вывод ясен: для плазменной космологии существует общий способ анализа микроскопических и макроскопических объектов во вселенной. «Одни и те же общие законы плазменной физики действуют от лабораторных экспериментов, магнитосферной и гелиосферной плазмы до межзвездной и межгалактической плазмы» [239]239
  Hannes Alfven, «Cosmology in the Plasma Universe», Laser and Particle Beams, (Cambridge: Cambridge University Press, 1983), 389–398, p. 389.


[Закрыть]. Мы еще вернемся к скалярной физике в следующем разделе.

Ячеистая структура космоса, предполагаемая плазменной космологией, имеет четкие параллели с палеофизическими воззрениями на вселенную как на живой организм: когда что-то случается в одном месте, реагирует вся система. Но как это возможно? Теорема Белла доказывает нелокальную природу реальности. Таким образом, если предположить существование эфира как информационного поля, довольно легко понять, как происходящее в одной «клетке» вселенной быстро передается к другой, поскольку все клетки сопряжены друг с другом.

Ж. Скалярная интерферометрия и нелинейное оптическое фазовое сопряжение

Скалярная интерферометрия, фазово-сопряженные волны, неравновесная термодинамика и субквантовая кинетика – следующие физические компоненты, необходимые для понимания возможной боевой функции Великой Пирамиды. Эти дисциплины стали развиваться лишь в последние несколько десятилетий, и можно лишь гадать, какую долю в общем объеме занимают секретные исследования. Но то, что уже было опубликовано, вызывает немалый интерес. Давайте начнем с фазово-сопряженных волн и скалярной интерферометрии.

В нашей аналогии с резиновый мячиком мы обнаружили, чао можно запирать энергию внутри объекта, который для внешнего наблюдателя будет выглядеть не имеющим внутренней энергии. Теперь представьте попеременное сжатие и распрямление резинового мячика, или его пульсацию. Этот процесс приведет к образованию волны, движущейся взад-вперед внутри мячика [240]240
  См. V. К. Ignatovich, «The Remarkable Capabilities of Recursive Relations», American Journal of Physics, vol. 57, №. 10, 873–878, p. 874.


[Закрыть]. Если теперь провести аналогию между мячиком и целой вселенной, станет ясно, что все части мячика, или его «ячейки», мгновенно реагируют на пульсацию. Это подразумевает, что «волна» внутри мячика каким-то образом движется быстрее света.

Возможна ли такая сверхсветовая передача информации? Да, возможна. Французский физик Ален Аспект придумал еще один вариант эксперимента с расщеплением светового луча для проверки теоремы нелокальности Белла, в котором фотонам света были приданы определенные волновые характеристики, называемые «поляризацией», а затем расщепленные световые лучи были замерены в различных местах и на разных рас-стояниях. Выяснилось, что фотоны сохраняют признаки своего первоначального сопряжения и расстояние при этом не имеет значения [241]241
  Alain Aspect, Philippe Grangier and Gel ad Roger, «Experimental Tests of Realistic Local Theories via Bell's Theorem», Physical Review Letters, Vol. 47, No. 7 (17 August 1981), p. 460–463. «Никакого эффекта расстояния между измерениями на корреляции не наблюдалось» (р. 463).


[Закрыть].

Это подразумевает, что расщепленные фотоны каким-то образом взаимодействовали по нелинейной схеме. По-видимому, эта схема имеет нечто общее с «нелинейным оптическим фазовым сопряжением» [242]242
  David М. Pepper, «Nonlinear Optical Phase Conjugation», Optical Engineering: The Journal of the Society of Photo-Optical Instrumentation Engineers, Vol. 21, No. 2 (Mar-Apr 1982), p. 156–183.


[Закрыть]. Этот труднопроизносимый набор терминов на самом деле довольно просто понять. Если посветить фонариком в обычное зеркало под углом 45° от его поверхности, то луч отразится от зеркала под таким же углом в другую сторону Таким образом, угол между входящим и исходящим лучом будет составлять 90 ^о. Но отраженный луч будет более слабым и широким не только из-за действия закона обратных квадратичных величин на распространение света, но также из-за неровной поверхности зеркала. Оно, так сказать, не находится в одной фазе с длиной световой волны.

Но представьте, что можно изготовить зеркало, гармонически настроенное на входящий луч света таким образом, что он будет отражаться в том же направлении, откуда пришел, идеально и без всякого рассеивания. Этот отраженный луч не только не будет подчиняться закону обратных квадратичных величин, но, в сущности, будет обращенной во времени световой волной, точной противоположностью входящего луча. Комментируя возможное использование таких фазово сопряженных зеркал, Дэвид Пеппер говорит, что с их помощью можно сопрягать расщепленные световые лучи:

Параллельная усилительная система может быть использована для инициации ядерного синтеза. Камера синтеза освещается маломощным импульсным лазером… Отраженные импульсы проходят через три параллельных лазерных усилителя… Интенсивность отдельных импульсов возрастает, но за счет увеличения искажений. Затем импульсы направляются на фазово сопряженное зеркало. К тому времени, когда импульсы достигают зеркала, они не синхронизированы, так как прошли разные расстояния. Когда все они находятся внутри зеркала, оно включается, сопрягая каждый импульс и обращая вспять их временную последовательность по отношению друг к другу… На обратном пути искажения устраняются и импульсы синхронизируются, так что в итоге один импульс интенсивного излучения бьет точно в мишень [243]243
  David М. Pepper, «Applications of Optical Phase Conjugation», Scientific American, Vol. 254? No. 1 (Jan 1986), 74–83, p. 82.


[Закрыть].

Здесь есть некоторые особенности, очень важные для понимания возможной боевой функции Великой Пирамиды.

Во-первых, это источник когерентной энергии (лазер). Лазерный луч называют «когерентным», так как все излучаемые фотоны идут по фазе, т. е. шагают в ногу, подобно отряду солдат. Это придает лазерному лучу необыкновенную мощность. Когда солдаты маршируют через мост, они намеренно нарушают шаг, так как если бы они продолжали шагать в одной фазе друг с другом, то в конструкции моста возникла бы вибрация, которая могла привести – и порой приводила – к обрушению моста из-за колебательных нагрузок, не успевающих рассеяться в окружающем пространстве.

Во-вторых, это мишень – в данном случае шарик из материала, способного к реакции термоядерного синтеза, вероятно, капсула дейтерида лития. Теперь нам известно, что каждый объект обладает определенной частотой колебаний, на которую он реагирует. Таким образом, если знать частоту колебаний любого материала при надлежащем фазовом сопряжении энергии, можно инициировать термоядерную реакцию, заставив капсулу с делящимся веществом вибрировать или кавитировать с достаточной силой для взрывной реакции.

В-третьих, это расщепленный луч света, все части которого попадают в мишень по фазе под разными углами, усиливая энергетическую нагрузку. (Помните нашу аналогию с резиновым мячиком?)