Текст книги "Сквозь пространство и время"

Автор книги: Джоу Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Это истинная правда.

– Что ж, – сказал Старбак, – если инопланетяне действительно существуют – уверен, что они прилетели с миром.

– Именно так, наверное, говорили поляки о немцах перед самым началом второй мировой войны, – буркнул один из собеседников.

От дальнейшего обсуждения Старбак был спасен появлением Черити. Но один-единственный взгляд на ее мрачное лицо и пылающие синие глаза – и Старбак решил, что, наверное, глагол «спасен» выбран им не совсем удачно.

Глава восьмая

– ПОСМЕЙ ТОЛЬКО ПРОИЗНЕСТИ хоть слово до того, как мы войдем в дом и я отправлю тебя туда, где подобрала, – предупредила его Черити, выйдя из бара и направляясь к джипу.

Прислушавшись к едва сдерживаемой ярости в ее голосе, Старбак решил, что это не пустая угроза. Он напомнил себе, что мысли женщин часто для мужчин непостижимы, и, не желая еще больше расстраивать ее, всю дорогу держал язык за зубами. Он молча следил за пробегающими мимо заснеженными окрестностями и размышлял, что же могло до такой степени вывести ее из себя.

Старбак не сомневался в необходимости существования правоохранительных органов. На его планете полиция служила лишь для поддержания порядка среди пришельцев. Обычный сарнианин был слишком бесстрастен, чтобы даже в мыслях преступить закон. Уж слишком нелогичным был бы такой поступок.

Разумеется, появлялись и такие личности, чьи биопсихические извращенные наклонности заставляли их совершать действия, представляющие угрозу для окружающих. Но таких быстро изолировали от общества и в тяжелых случаях, когда не помогали лекарства, отправляли на луну Австралиану на пожизненное поселение.

Старбаку вспомнилось, как Джулианна летала на Австралиану для изучения условий жизни поселенцев. Вернувшись из поездки, она потрясла Старбака пылким восхищением бывшими сарнианами, тем, как каждый из них самостоятельно выбирает себе занятие по душе.

Она уверяла, что жители Австралианы поразительно счастливы для людей, полностью изолированных от цивилизации. В то время Старбак не придал особенного значения рассуждениям Джулианны. Теперь же ему пришло в голову, что его внешне такая сдержанная сестричка, возможно, порой чувствовала те же сковывающие путы общества, которые так мешали ему самому.

Эта мысль, наравне с другими, посещающими его в последнее время, стала для него настоящим откровением.

Подумать над предположением, что он, может быть, недооценивал Джулианну, Старбаку не хватило времени. Они уже добрались до дома Черити.

Все еще излучая ледяной холод, она выскочила из джипа и с треском захлопнула за собой дверцу. Старбак, тяжело вздохнув, последовал за ней.

Они вошли в дом через дверь на кухне. Камин потух, но электрообогреватель поддерживал в комнате приятную температуру. Старбак проследил взглядом, как она сняла куртку, повесила ее на крючок за дверью и налила в чайник воды.

– А кофе? – спросил он с небрежностью, имевшей целью скрыть разочарование. Он сильно пристрастился к черному, чуть горьковатому горячему напитку.

– Учитывая мое состояние, лишняя капля кофеина может заставить меня пригвоздить тебя этими ножами к стене.

Старбак, следуя ее указующему жесту, взглянул на несколько ножей с черными ручками, которые торчали из чурбачка над плитой.

– Нет-нет, тогда лучше травяной чай.

Ее следующий взгляд почти не отличался от одного из этих самых ножей.

– Не смей разговаривать со мной таким покровительственным тоном!

– Я не говорил покровительственным тоном.

– Правда?

Кот поднялся с подстилки, потянулся и принялся требовать ужин. Черити повиновалась, чертыхаясь сквозь зубы.

– Нет, – повторил Старбак, когда кот был накормлен. – Я и не думал говорить с тобой покровительственно.

Она долго разглядывала его и наконец решила принять его слова на веру.

– Прекрасно. Потому что я этого терпеть не могу.

– Можно спросить, чем ты так рассержена?

– А ты что, не понимаешь?

– Если бы понимал, то не спрашивал бы у тебя, – ответил он вполне логично. Немедленного ответа не последовало, и он добавил: – У тебя месячный цикл?

– Интересно, почему это каждый раз, когда женщина злится на мужчину, – злобно набросилась она на него, – причем резонно злится, обрати внимание, он не находит ничего лучшего, чем припомнить ее месячные? Так вот, у меня их нет. Хоть это тебя и не касается, – съязвила она.

– При обычных обстоятельствах это меня в самом деле не касалось бы, – согласился он. – Однако сейчас не подлежит сомнению, что ты злишься на меня. Поэтому с моей стороны вполне логично попытаться найти разумную причину твоему необычно скверному настроению.

– Иди ты знаешь куда со своей логикой! – яростно выпалила она. – Разве есть логика в том, что ты вмешался в мою работу?

При виде гневных искр, брызнувших из ее глаз, Старбак на мгновение опешил. В жизни не встречал более страстной натуры, решил он.

– Ты была в опасности.

– Ни в какой опасности я не была. Я держала ситуацию в руках, черт бы тебя побрал!

Она рванулась к нему, остановилась напротив, чуть не наступив на кончики его ботинок, и ткнула пальцем ему в грудь:

– Я тебе уже говорила, Старбак, что, прежде чем вернуться на Касл-Маунтин, я ловила продавцов наркотиков, убийц и насильников, которые были значительно опаснее этой четверки пьяниц. Я держала все и всех под контролем, – пылко повторила она. – Так откуда взялось твое чертово желание вмешаться?

– Вмешаться? – Старбак тоже стал терять терпение, чего с ним не случалось никогда в жизни. – Так ты называешь спасение тебя по твоей просьбе?

– Я ни о чем не просила.

– Нет, просила, мысленно. И нам обоим это известно. Я был тебе нужен, Черити Прескотт. И я пришел.

– Никто мне не был нужен! – бушевала она.

– Вот тут ты не права. Ты можешь быть офицером полиции, но природу тебе не изменить. Ты всего лишь женщина.

– Всего лишь женщина?

– Да. Женщина. Даже ты не можешь отрицать, что физически вы – более слабый пол. А следовательно, это забота более сильного пола – мужчин, – вас защищать. А раз у тебя нет отца или мужа, а твой брат задерживался, эта обязанность падала на мои плечи.

– Ни черта подобного! Ничья я не обязанность! – От его откровенного мужского самодовольства она вся кипела. – Ты не имел права так поступить.

– Напротив. Я имел на это все права.

– Это ты так думаешь.

– Я это знаю, – яростно бросил он в ответ. – Потому что вопреки всякому здравому смыслу я, кажется, влюбляюсь в тебя, Черити Прескотт.

Черити чуть не взвилась до небес. Но тут же эти потрясающие слова, высказанные так просто, казалось, выпустили из нее весь пар.

– Это невозможно.

Свисток чайника требовательно и резко разорвал внезапную тишину. Черити бросилась к плите.

– Чаю хочешь? – Ей самой не понравилась дрожь в ее голосе.

– Я думаю, ты знаешь, чего я хочу, Черити, – мягко ответил Старбак ей в спину.

Черити закрыла глаза и постаралась собраться с силами.

– Слишком ты торопишься.

Именно тут он понял, что ждал эту женщину долгие столетия. Но говорить сейчас об этом было бы неуместно.

– Да, наверное, – согласился он. – И это совсем не похоже на меня. Обычно я действую медленно, рассчитав предварительно все последствия.

– Типичный ученый.

– Да. Но вот ты далека от типичной женщины, Черити. Видимо, именно этим и объясняется моя абсолютно нехарактерная реакция на твои чары в последние три дня.

Уж не говоря о ночах. Ее чувственные грезы заполонили его сознание, вызывая физическую боль в теле и прогоняя сон.

Чтобы хоть чем-то занять руки, она налила кипяток в чашку, опустила туда же пакетик чая и сделала вид, что не может оторвать взгляд от воды, медленно окрашивающейся в светло-янтарный цвет.

– Но ты же практически совершенно игнорировал меня с тех пор, как…

– Мы тем утром поцеловались перед лабораторией.

– Да. – Она ни за что не хотела показывать ему, насколько ее ранит его железное самообладание. – Я решила, что ты передумал. Что я больше не нравлюсь тебе.

– Просто ты настолько притягивала меня, что я вынужден был держаться подальше, чтобы не причинить тебе вред.

– О! – Черити подумала над его словами, и ей стало немного легче. – Полагаю, я и сама была не на высоте, – призналась она. – Мне вовсе не свойственно кидаться в объятия к незнакомым мужчинам.

– Надеюсь, так оно и есть.

Черити бросила быстрый взгляд через плечо.

– А, мужское «эго», – усмехнулась она. – Как смеют мужчины настаивать на том, что они – сильный пол, при том что у них такое уязвимое «эго»? Не представляю.

Улыбка против ее воли смягчила ее взгляд, и Старбак почувствовал, что спорить с Черити ему хочется меньше всего.

Словно прочитав его мысли, она оставила свой чай и снова подошла к нему. Только на этот раз, вместо того чтобы ткнуть ему пальцем в грудь, она прижала к ней ладонь.

– Я хочу тебя, – призналась она хриплым голосом, легким дымком окутавшим его. – И пусть в этом нет ни капельки здравого смысла, но все равно мне кажется, что я хотела тебя еще до того, как познакомилась с тобой.

Это лишь его воображение или он в самом деле ощущает тепло ее ладони на своей груди?

– Когда фантазировала, будто мы вместе на пляже Венецианского залива?

– Именно. Однако я много думала над этим последние несколько дней, Старбак, и пришла к выводу, что, отправившись с тобой в постель, сделала бы, наверное, огромную ошибку.

– Я не обижу тебя, Черити.

Это признание было вознаграждено еще одной легкой улыбкой. Она приподняла ладонь к его щеке.

– О, ты сделаешь это не специально, – сказала она, когда он открыл было рот, чтобы возразить. – Но сделаешь непременно.

Глаза ее были синими, огромными и такими беззащитными. Заглянув в них, Старбак понял, что она права.

Даже если бы Дилан и не описал ему ее щедрую натуру, Старбак все равно догадался бы, что она не из тех женщин, которые способны завязать легкую, ничего не значащую интрижку.

Черити Прескотт – натура теплая и любящая. Она заслуживает семьи, мужа, который будет любить ее так же сильно, как и она его, детей, которых они будут любить оба. А он всего этого дать ей не может.

Если он поддастся порыву, который охватывает его всякий раз, когда она оказывается рядом, и отправится с ней в постель, какое будущее может он ей обещать?

Никакого, мрачно признал Старбак. Решительно никакого.

– Ты права. – Он медленно отстранился. – Нет сомнений, что ты из тех женщин, с которыми связывают свою жизнь навсегда.

Что же делать? Всю жизнь его учили быть предельно честным. Но никогда правда не ранила так жестоко.

– Как бы ни хотелось мне обещать тебе счастливое будущее, Черити, я не могу дать тебе то, что тебе нужно. Чего ты заслуживаешь.

Черити потребовалось огромное усилие, чтобы скрыть, какой удар он нанес ей своим отказом. Казалось, будто Старбак полоснул ее ножом по сердцу.

А чего ты, собственно, ожидала, дурочка? – спрашивала она себя. Возвышенного, коленопреклоненного предложения руки и сердца от мужчины, всего лишь три дня как объявившегося в твоей жизни?

Да. К несчастью, она глупейшим образом ожидала именно этого.

– Что ж. – Она закусила губу и отвернулась. – В чем, в чем, а в отсутствии искренности тебя никакая женщина не обвинит, Старбак.

– Я не умею быть другим.

Было что-то такое в его простодушной откровенности в те самые мгновения, когда любой другой мужчина если и не солгал бы, то хотя бы завуалировал правду, от чего сердце Черити всякий раз прощало его.

Она взглянула на часы-кукушку. Скоро стемнеет. Ночь. Время отправляться в постель. Воспоминание о том, как она проснулась в объятиях этого человека, заставило ее пульс пуститься вскачь.

– Когда тебе нужно вернуться в лабораторию?

– Через час.

– Так скоро… – Она и пытаться не стала скрыть разочарование.

– Очень много работы, Черити, – тихо сказал Старбак. – И основную ее часть необходимо закончить до ослабления вспышек на солнце.

Разочарование на ее лице мгновенно уступило место любопытству.

– Вспышек на солнце? А что, вы с Диланом исследуете их влияние на эмоции людей?

– Это один из аспектов нашей работы. – Интересно, что сказала бы Черити, если бы узнала об основной цели их занятий?

– Меня бы здорово утешило, если бы вы доказали, что именно вспышки заставляют всех, и меня в том числе, поступать по примеру героев «Сна в летнюю ночь».

У его матери эта пьеса была записана на голограмме, поэтому Старбак тоже познакомился с веселой комедией ошибок Шекспира. И он решил, что она определила верно – лишь за одним немаловажным исключением. Его чувства к Черити вызваны отнюдь не сказочным цветочным нектаром. Они были удручающе реальны.

– Очень может случиться так, что вспышки виноваты во всем, что с нами произошло, – согласился он. – Но только не в моих чувствах к тебе.

Она все гадала: почему же он, если искренне верит в то, что влюбился, не хочет предложить хотя бы видимость союза? Кошмарная мысль вдруг пришла ей в голову.

– Ты женат?

– Женат?

Старбака потрясло, что она могла даже предположить подобное. Если бы он был из тех безответственных мужчин, которые с легкостью идут на внебрачную связь, то давно бы уже наслаждался прелестями Черити в постели.

– Нет. Конечно, я не женат.

– Ты уверен? Ведь у тебя, в конце концов, амнезия, и вполне возможно…

– Я не женат, – твердо повторил он.

– Обручен?

Он уже не раз убеждался в своей способности увиливать от прямого ответа и даже врать при необходимости. Но ее умоляющие синие глаза заставили Старбака сказать правду там, где вполне хватило бы и лжи.

– Кажется, я припоминаю, что был связан с одной женщиной.

– О! – Плечи Черити поникли. – Что ж, ни за что не стала бы вторгаться во владения другой женщины.

– Но она разорвала наши отношения.

– О! – Возможно, ему лишь показалось, но Старбак мог поклясться, что едва заметная улыбка тронула утолки ее губ.

Он мог бы остановиться на этом. Наверное, ему даже стоило бы остановиться. Но честность не позволила ему.

– Я надеялся изменить ее решение.

Легкая улыбка растаяла, облачко затуманило ее дивные глаза.

– Что ж. Уверена, что тебе это удастся. Не могу себе представить, чтобы тебе не удалось хоть какое-то дело, – ровным тоном добавила она.

Ему хотелось рассказать Черити о том, что встреча с ней поставила под вопрос абсолютно всю его жизнь, включая и Селу. Ему невыносимо хотелось заключить ее в объятия и испытать с ней то, что, как он подозревал, потрясло бы все его существо. Ему отчаянно хотелось остаться здесь, с ней, навсегда.

– У моей бабушки Прескотт была присказка, – тихо произнесла Черити. – Если бы желания были лошадьми, нищие были бы всадниками.

Он смотрел на нее. Вглядывался упорно, глубоко. Неужели он до такой степени потерял контроль над собой, что высказал свои желания вслух? Или же она прочитала его мысли?

– Мы с тобой как будто связаны живой нитью, – медленно сказал он. – Ты звала меня…

– Я тебя не звала.

Он лишь махнул рукой на ее возражение.

– Ты звала меня, – упрямо повторил он. – И я пришел. А сейчас, хотя всем известно, что это невозможно, ты проникла в мое сознание, прочитала мои мысли.

– Я не читала твои мысли.

– Тогда откуда ты узнала, о чем я думал? О чем я мечтал?

– Я читала у тебя на лице, – ответила Черити. – У тебя очень выразительное лицо, Старбак.

– Правда?

Это сюрприз. Придется по возвращении на Сарнию поработать над своим лицом. Испытывать какие-либо эмоции уже не желательно; но их проявление навеки уронило бы его в глазах ученых мужей.

Черити рассмеялась, увидев, как в его глазах удивление сменилось тревогой, а потом твердым намерением. Он такой открытый, этот мужчина, в которого она, похоже, готова влюбиться. Такой искренний. И так не похож на Стивена. Для ее бывшего мужа лгать и изворачиваться было так же естественно, как дышать. Он занимался этим постоянно, без всякой надобности.

– В данный момент очень выразительное лицо у тебя, – пробормотал Старбак. Он провел пальцем по сердито сжавшимся губам. – Надеюсь, не я вызвал эту гримасу.

От этого легкого прикосновения кожа у нее загорелась. Ну почему – несмотря на то, что оба знают о бесперспективности отношений между ними, несмотря на то, что оба клянутся не продолжать эти отношения, – почему они не в силах удержаться от прикосновений?

– Нет. Я думала совсем о другом человеке.

– О том, что тебя обидел?

– Я не хочу говорить о Стивене, – поспешно возразила она и отстранилась. – Я не хочу о нем даже думать.

Один раз в жизни она позволила сердцу взять власть над разумом. Пережив эту катастрофу, она поклялась никогда не отдавать сердце мужчине. И вот, пожалуйста, она на пороге той же самой ошибки.

Старбак кивнул.

– Я могу понять, какая это болезненная тема.

– Совсем не болезненная, – вспыхнула Черити. – Просто мысли о нем приводят меня в дикую ярость.

В который раз Старбак убедился, что в мире нет более привлекательного зрелища, нежели сполохи раздражения в синих глазах Черити. В который раз в нем вспыхнуло желание. В который раз он напомнил себе, что не имеет на это права.

А Черити следила за волнами эмоций, пробегавших по его лицу. Страсть, желание, твердое решение. И опять между ними выросла стена – и она очутилась по другую ее сторону. Брэма Старбака нелегко понять. И любить его непросто.

Скрипучая пташка выскочила из своего домика, возвещая время, и разорвала напряженную тишину, которая становилась все более и более опасной.

Старбаку неожиданно пришло в голову, что эта птичка сравнима со многими землянами, встречавшимися на его пути: странная, забавная, абсолютно неразумная и удивительно привлекательная.

– Тебе пора назад, в лабораторию.

– Да. – В голосе Старбака слышалась не меньшая неохотность.

– Может, возьмешь джип? Я уже никуда не поеду.

– Спасибо. – Он кивнул. – Ты так добра.

– Мне всегда говорили, что это мое слабое место.

Он одарил ее одним из своих долгих, вдумчивых взглядов.

– Может быть, – наконец согласился он. – Но это и одно из твоих самых подкупающих качеств.

Не в силах устоять перед соблазном нежных розовых губ, он приподнял ее подбородок и легким, едва заметным движением прикоснулся к ее губам. И все равно поцелуй потряс его. Старбак уронил руки и отступил на шаг назад.

– Статическое электричество, – высказала предположение Черити, с трудом шевельнув горевшими от его прикосновения губами. – У коврика нейлоновая основа.

– Несомненно, все дело именно в этом, – согласился Старбак, с горячностью хватаясь за любое научное объяснение очередного головокружительного опыта. И опять он не мог не заметить, насколько совпадают их мысли. – Дилан, наверное, уже гадает, куда я делся.

– Если мой брат работает, то у него прямо под ногами может разверзнуться земля, а он и бровью не поведет, если только его драгоценный компьютер не провалится в трещину, – сухо возразила Черити.

Старбак улыбнулся.

– Джулианна не раз говорила обо мне нечто подобное.

– Джулианна – это твоя сестра, – припомнила Черити. – Какой-то-там-антрополог.

– Ксеноантрополог.

– Точно. Я бы хотела познакомиться с ней. Похоже, у нас много общего.

Вообще-то Старбаку не доводилось встречать двух настолько различных женщин. Но обеих он любил, каждую по-своему.

– Чтобы вы обсуждали меня, будто срез под микроскопом? – с улыбкой ужаснулся он. – Я тебя знаю, Черити Прескотт. Через пять минут после встречи с Джулианной ты выведаешь у нее все мои секреты.

– Так, значит, у тебя много секретов, Старбак? – коротко и неуверенно хохотнув, спросила Черити, не умея скрыть, что это не праздный вопрос.

– Достаточно, – честно признался Старбак. Она, похоже, собралась копнуть поглубже, и он поспешно добавил: – Мне действительно пора.

– Разумеется. – Протягивая ему ключи от джипа, Черити с деланной беспечностью пожала плечами. – Поосторожнее за рулем.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не разбить твой моби… твой джип, – тут же поправился он.

Старбак взглянул на часы, проклиная своего нового врага – время. Хоть он и знал, что ему следует от зари до зари пропадать в лаборатории, желание насладиться каждой минутой оставшегося у него на Земле времени с Черити не покидало его.

– Может быть, если тебе удастся закончить дела в разумно короткий срок, – предложила Черити, – поужинаем вместе?

И опять она читала его мысли. Эта очевидность его одновременно поражала и удручала.

– Я был бы счастлив. Но мне бы не хотелось доставлять тебе хлопоты с приготовлением ужина.

Черити расхохоталась.

– Я не намерена подвергать тебя такому страшному риску, Старбак. Пиццу-то я сумею разогреть.

– Превосходно. – Черити и пицца. Настоящая нирвана.

Он наклонился и легко, быстро прикоснулся губами к ее губам. Этот поцелуй повлек за собой другой, потом еще и еще, пока у обоих не перехватило дыхание.

В конце концов он нехотя, подчиняясь необходимости, покинул ее дом. Погруженный в мысли о Черити, Старбак не заметил одинокую фигуру, из-за заснеженных сосен неотрывно наблюдавшую за домом.