Текст книги "Сквозь пространство и время"

Автор книги: Джоу Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава тринадцатая

ОТЧАЯННО ПЫТАЯСЬ удержаться от мыслей о том, что происходит в лаборатории, Черити провела все утро, разбираясь в столе.

Раньше ей не хватало духу это сделать. Слишком много вещей, напоминавших ей об отце, о ее горькой потере, были погребены под листочками бумаги и многочисленными сокровищами папы. Он был не в силах с ними расстаться.

Она нашла торопливые бытовые записки, где он сам напоминал себе купить молока или хлеба после работы – потом он все равно забывал об этом. Там же хранилась вырезка из «Касл-Маунтин янки обсервер», рассказывающая о местной девушке Черити Прескотт, ставшей техническим советником в телевизионном сериале Голливуда. Автор Милдред Каммингс, многолетний редактор отдела общественной жизни в «Обсервере», так восторгалась, что Черити почувствовала себя настоящей звездой.

Были там и еще вырезки, относящиеся к ее работе – особенно о ее поимке насильника, – да еще не меньшее количество вырезок об уйме побед и достижений Дилана.

Там же хранились и поздравительные открытки, собственноручно нарисованные ее талантливой мамой. Прочитав надпись на первой открытке – в высшей степени личное послание мамы к отцу, Черити решила больше в них не заглядывать. И хотя ее нисколько не удивило, что ее родители за тридцать пять лет брака не растеряли духовную и физическую близость, все равно Черити ощутила вполне понятную зависть.

Неожиданно она уколола палец об отцовскую блесну. Появилась капелька крови, и она сунула палец в рот.

Вот тогда-то она его и увидела. В сознании возникло видение. Трехмерное изображение – настолько реальное, что она готова была протянуть руку и дотронуться до него.

Старбак был в опасности. Дилан тоже. Оба находились в лаборатории, и кто-то направил на них ружье. Как ни старалась Черити, она не смогла разглядеть, кто держит их на мушке.

Позвонив Энди и договорившись встретиться с ним в лаборатории, Черити опрометью рванулась к джипу и на бешеной скорости помчалась в сторону лесной зоны. Хотя температура снаружи упала до тридцати градусов, руки Черити, стискивающие руль, скоро взмокли от пота.

Снова и снова она повторяла имя Старбака. Как заклинание. Как молитву.

Счетчик отщелкивал милю за милей. К несчастью, часы рядом с ним с той же скоростью отсчитывали драгоценные минуты.

Она все время пыталась сконцентрироваться на видении, но оно растаяло, как туман над гаванью. Страх превратился в твердый комок в горле, когда она подумала, что не может больше читать мысли Старбака потому, что его нет в живых.

Она остановила джип среди деревьев, поскольку не хотела появляться на открытом пространстве перед окнами лаборатории. Хорошо бы, если б удалось незамеченной проникнуть в здание. К сожалению, Дилан установил мощнейшую систему безопасности. Малейшая попытка проникнуть путем взлома вызвала бы тревогу.

– Здравствуйте. Будьте добры, ваше имя, – произнес механический женский голос, когда Черити остановилась напротив двери.

– Черити Прескотт, – повиновалась Черити, надеясь, что тревога не исказит ее голоса.

Слава Богу, этого не произошло.

– Благодарю вас, Черити Прескотт, – продолжал бесплотный голос. – Прошу вас, отпечатки пальцев.

В ней дрожал каждый нерв, когда она представляла себе, что же там происходит, внутри. Однако послушно приложила ладонь к экрану.

– Опознание закончено, – проинформировал ее голос. – Вы можете войти, Черити Прескотт.

– Самое время, – буркнула Черити и проскользнула в услужливо отворившуюся дверь.

– Удачи вам, – отозвался голос.

Ну, так. Она в здании. Теперь ей осталось всего-то разыскать Старбака и Дилана и освободить их, не допустив убийств.

Здание казалось странно безлюдным. Сначала это удивило Черити, однако потом она решила, что Дилан, должно быть, отослал всех домой, чтобы оставить в секрете отбытие Старбака.

Как она ни пыталась ступать бесшумно, шаги эхом отзывались на плиточном полу. Продвигаясь в сторону помещения Дилана, Черити вдруг пожалела, что не обладает способностью Старбака к телекинезу.

В ДАННЫЙ МОМЕНТ Старбак никуда не перемещался. Более того, ему казалось, что ботинки его пригвоздили к полу.

Он не привык к насилию на своей планете, и все происходящее выглядело в его глазах в высшей степени отвратительно. И нелогично.

– Я не понимаю, на что вы рассчитываете. – Он утихомирил нарождающуюся ярость, инстинктивно осознав, что это лишь ухудшит положение.

– Все очень просто, – ответила Ванесса с ледяной улыбкой, которая так гармонировала с холодным блеском ее глаз. – Пока я держу вас на мушке этого смертельного оружия, Брайан и Мерф, – она кивнула в сторону двоих мускулистых парней, мрачно возвышающихся за ее спиной, – соберут все диски, на которых записана программа космического перелета, созданная нашим гением, и спокойненько вынесут их и проводят тебя в ожидающий автомобиль. Ну а потом, как ни жаль, некое вещество просочится из химической лаборатории, взорвется колоссальным взрывом и сметет лабораторию с лица земли. К тому времени, когда откопают останки Дилана Прескотта, я буду пить шампанское на Елисейских полях.

– На кого ты работаешь, – с искренним любопытством спросил Дилан. – На ЦРУ или на какую-нибудь сумасшедшую террористическую группу?

Она рассмеялась, но в хриплом смехе не было веселья.

– Я же говорила отцу, что ты ни за что не догадаешься.

Синие глаза Дилана сузились.

– Ты – дочь Харлана Клингхофера. – Это не было вопросом.

– Прямо в точку. Дайте мальчику приз.

– Я должен был догадаться, – с досадой пробормотал Дилан. – Должен был заметить сходство.

– Но я ни капельки не похожа на отца.

– Нет, похожа, – возразил Дилан – У вас одинаковый алчный блеск в глазах. – Он выругался. – Я должен был вычислить.

– О, не стоит так себя казнить, дорогой, – проворковала Ванесса. – Ведь ты, в конце концов, так был поглощен наукой. Уж не говоря о появлении твоего инопланетного дружка.

Ее глаза сверкнули той самой алчностью, в которой ее обвинил Дилан, когда она обратила взгляд на с любопытством следившего за их разговором Старбака.

– Если ты еще этого не понял, – заявила она, – то сообщаю, что ты ценишься на вес золота.

– Зачем вам это понадобилось? – спросил Старбак. Им постепенно овладевала бешеная злоба, потому что он вдруг сообразил, что именно эта женщина несет ответственность за нападение на Черити. Огромным усилием воли он усмирил свою злобу. На время.

– Ну как же, разумеется, ради продвижения науки, – сказала она.

– Уж не говоря о немалом куше, – добавил Дилан. – Тем более теперь, когда твой отец остался без правительственных субсидий.

– Потому, что ты украл его работу, – рявкнула Ванесса.

– Работы в области антивещества и квантового перемещения во времени принадлежат мне, – возразил Дилан. – Это мое творение. Я сделал все, от начала до конца. Но твой отец оказался слишком жадным и слишком нетерпеливым, поэтому он не устоял и украл данные одного из своих сотрудников, исказил их, чтобы казалось, что мы достигли большего, чем на самом деле, и ознакомил с ними вышестоящие инстанции.

– О Господи, до чего же ты наивен, – съязвила Ванесса. – Таковы правила игры. Все бы здорово сработало. Все мы могли бы стать богатыми, Дилан!

– Я не собирался позволять Пентагону запустить свои грязные лапы в мои труды и превратить их в новейшее боевое средство.

– Ну ладно. Теперь у тебя просто нет выбора, не так ли? – Указав пистолетом в сторону компьютера, она обратилась к гиганту по имени Мерф: – Свяжи их, чтобы они не мешали, а потом вместе с Брайаном снесите все их добро. Мы и так уже потеряли кучу времени.

Старбак обменялся взглядом с Диланом, и тот едва заметно кивнул. В следующий миг расклад сил изменился.

– Какого…

Один из головорезов Ванессы – тот, что собирался связать руки Старбака, – в изумлении уставился на то место, где только что стоял его пленник. А Старбак уже обхватил его сзади за шею, и тот рухнул на пол.

Дилан же, не теряя ни минуты, наклонил голову и с размаху бросился на бандита, направлявшегося в его сторону. Наградой ему стал тяжкий выдох, который вырвался из легких его противника. Пуля со свистом пролетела у самого уха Дилана, и он нырнул на пол.

– Черт возьми, Ванесса! – выкрикнул он из-под стола с компьютером. – Тебе не кажется, что твой поход за знаниями заходит слишком далеко?

В ответ еще одна пуля расплющилась в паре дюймов от его головы.

Дилан сквозь зубы выругался, увидев, что Мерф поднялся на ноги и направляется прямо к нему. Он перевернул стол, бумаги разлетелись по комнате. Гигант взревел и отпихнул стол с такой легкостью, будто тот был сделан из пробкового дерева. Но Дилан успел ускользнуть в сторону.

– Вам не выбраться, – предупредила Ванесса.

– Ну, это уж, полагаю, мое дело, – спокойно заявила Черити, направляя пистолет на женщину, которую никогда не любила. – Как ни пошло это звучит – бросай оружие, Ванесса.

Но Ванесса еще не была готова сдаваться.

– Мерф, хватай чужака.

– А что я делаю, черт бы его побрал? – пожаловался тот в бешенстве, что каждый раз, как он дотрагивался до Старбака, тот исчезал и обнаруживался в другом конце комнаты. Наконец, совершенно разъяренный, он бросился в атаку.

Затаившийся за книжным шкафом Дилан выставил вперед ногу. Проследив взглядом за тем, как громила рухнул на пол, он весело воскликнул:

– Готов!

Ванесса, признав поражение, выпустила обойму таких ругательств, какие заставили бы покраснеть лесорубов Мэна. Потом, бледная от бешенства, подчинилась и швырнула оружие на пол.

Черити позволила себе выдохнуть, достала наручники и защелкнула их на запястьях Ванессы.

Две минуты спустя появился Энди с полицейской машиной, чтобы забрать злосчастное трио. Передавая пленников своему заместителю, Черити не удержалась и произнесла вслух слова, о которых втайне столько мечтала:

– Заводи на них дело, Энди.

ОНА ДОЛЖНА БЫЛА БЫ прыгать от счастья. В конце концов, не каждый же день шефу полиции такого крохотного мирного городка, как Касл-Маунтин, выпадает возможность спасти своего брата и возлюбленного от возможного убийства, уж не говоря о том небольшом факте, что она спасла и важное научное открытие от ужасного будущего – попасть в руки разжигателей войны и превратиться в очередное оружие массового уничтожения.

Но она не могла радоваться. Потому что оставалось главное – Старбак улетал.

Они стояли в лаборатории. Их руки были сцеплены, мысли переплелись.

– Мне казалось, что ты потерял свои силы, – произнесла она, лишь бы что-нибудь сказать.

– Большую часть – да, – согласился он. – Однако ты, наверное, права насчет адреналина. В борьбе за собственную жизнь есть что-то первобытное. – Но он знал, что это не вся правда. Им двигало отмщение. Месть Ванессе за тот вред, что она причинила его любимой.

– Не думаю, чтобы на Сарнии тебе выпадали шансы защищать свою жизнь.

Он сумел даже улыбнуться ее словам.

– Нет. Если не считать таверн, где собираются иноземцы, Сарния – неизменно мирная планета.

– Насилие – неразумно, – согласилась она мягко.

– Само собой, – сказал он. – Но пока я жил на Земле, я пришел к пониманию того, что абсолютная логика вовсе не так прекрасна и возвышенна, как у нас утверждают. – Он притянул ее к себе и прикоснулся поцелуем к ее волосам. – Благодаря тебе я обнаружил, что самые чудесные вещи в жизни бывают иногда и самыми нелогичными.

Она подняла на него затуманенные глаза и улыбнулась.

– А, мы опять вернулись к тому, что я – совершенно нелогичное женское существо?

Он обвел кончиком пальца ее губы, восхищаясь их цветом, их нежностью.

– Нет. Мы вернулись к тому, что я испытал благодаря тебе.

Она обвила руками его шею и молча взмолилась, чтобы можно было остаться вот так с ним навсегда. Чтобы можно было остановить время.

– Это куда лучше.

Они стояли так очень долго – слившись в объятии, прижавшись лбом друг к другу. Наконец, сдаваясь перед неизбежным, Черити отстранилась. Глаза ее блестели от непролитых слез.

– Не буду говорить «до свидания».

Боль стиснула его горло такими тисками, что Старбак не мог глотнуть. А сердце его провалилось в огромную черную дыру.

– Нет. Никаких «до свидания».

А в следующий миг его рот накрыл ее губы, властно, требовательно, обжигая яростным огнем. Этот поцелуй не утешал, не успокаивал. Этот поцелуи родился из бушующих, жадных чувств.

С тихим всхлипом ее губы приоткрылись, уступая непреодолимому, алчному приглашению. Его губы и руки дрожали от отчаянного желания. Кляня все на свете, сначала по-английски, потом перейдя на сарнианский, он окунулся в безумный поцелуй. Он готов был без оглядки взять все, чего требовала его любовь. Он готов был страстно отдать ей все, чего требовала ее любовь.

А через миг, чтобы не увлечь ее прямо на пол, он отпустил ее.

Черити, потрясенная, подняла на него глаза, поражаясь этому человеку, который обладал волей смирить такую бешеную страсть. Натянутая, дрожащая как тетива лука, она закрыла глаза и попыталась успокоиться.

И потом она сделала единственно возможную вещь. Закусив губу, чтобы удержать рвущуюся с языка мольбу к Старбаку остаться, она ушла из лаборатории. И из жизни Старбака.

Дилан ожидал ее у джипа.

– Ты по-настоящему любишь парня, верно, малышка? – спросил он. Темно-синие глаза светились сочувствием.

– Конечно, люблю. – Она отчаянно вздохнула и поспешно стерла со щек слезы. – Так сильно, что разрешаю ему улететь.

– Станет легче, если ты будешь знать, что он тоже любит тебя?

Она покачала головой.

– Нет. Наверное, когда-нибудь потом, – неохотно признала она. – Но сейчас ни ты, ни Старбак ничего не смогли бы сделать, чтобы мне стало легче.

Она прикоснулась пальцем к его щеке.

– Но все равно спасибо, Дилан. Ты классный брат.

Решение было принято, и Черити, чтобы не передумать, поспешно забралась в джип и направилась обратно в свой участок.

ОНА НЕ МОГЛА ни о чем думать. Договорившись с полицией штата о передаче пленников, Черити оставила все дела на Энди и отправилась домой.

Дома, отыскав кулинарную книгу бабушки Прескотт, Черити принялась печь пирог – в надежде, что внимание, которое требуется для подобного труда, отвлечет ее мысли от Старбака. От гаданий, добрался ли он до Сарнии живым и невредимым. От надежд, что он не забудет то, что возникло между ними.

Два часа спустя в результате ее стараний кухня наполнилась дымом, а из духовки явилась груда угольно-черных дисков и пережженных обломков.

Решив, что птицы, возможно, не станут особенно привередничать, она вышла с остатками своего творчества на крыльцо. Вот тут-то она и увидела его. Направляющимся к ней решительным, размашистым шагом.

Сначала Черити не поверила, что это на самом деле Старбак. Несомненно, это лишь голограмма. Он ведь показывал ей, что может вызывать их из своего сознания.

Уронив железные листы в снег, она побежала к нему и попала прямо в его уверенные объятия. Нет, это не голограмма, решила она, когда он осыпал ее лицо поцелуями. Человек, которого она любила, был живой, восхитительно живой, настоящий.

– Я должна бы сказать, что мне жаль. – Слезы счастья струились по ее щекам. – Но это неправда.

Он зарылся лицом в ее душистые волосы.

– И мне нисколько не жаль.

– Что-нибудь у вас не сработало?

– Все сработало.

– Но ты же хотел вернуться домой, чтобы доказать, что твоя теория себя оправдала.

– Мне достаточно самому знать, что она себя оправдала, – заверил он ее. – Что же касается возвращения домой, то именно это я и сделал.

Он обнял ладонями ее мокрое лицо.

– Всю жизнь я боролся за то, чтобы быть истинным сарнианским ученым. Тридцать лет я чувствовал себя на собственной планете пришельцем, вынужденным подавлять неразумные эмоции. Но сейчас, здесь, с тобой, впервые в жизни я чувствую себя дома.

Она обвела пальчиком овал его лица.

– Навсегда.

– Навечно, – кивнул он.

Пока они шли к дому, она вспомнила еще кое-что.

– Бедняжка Дилан, наверное, страшно разочарован, что не сумел доказать свою теорию.

– Совсем наоборот. Она сработала как часы. У твоего брата, полагаю, наступил звездный час.

– Что? – Это было выше ее понимания. – Дилан улетел? На Сарнию?

– Диамазимана могло хватить лишь для одного, – напомнил он.

Мысль казалась слишком невероятной, чтобы принять ее.

– Дилан на Сарнии! В далеком будущем! – Она покачала головой. – Ты прав, он наверняка на седьмом небе от счастья.

ЧЕРИТИ И СТАРБАК уже почти вернулись к дому, как ей пришла в голову еще одна мысль.

– Мне неприятно спрашивать об этом, но все же – что, если Дилан не сможет вернуться? – Возможность, о которой страшно даже подумать.

– Он справится, – возразил Старбак с дерзкой самоуверенностью, совсем как ее брат. – Джулианна ему поможет. Более того, он обязан вернуться не позже чем через две недели.

– А почему обязательно через две недели?

– Он обещал быть шафером на свадьбе. Мы решили, что этого времени хватит, чтобы сообщить твоей маме и пригласить ее вернуться с Таити на торжество.

– А в ваши гениальные головы не пришла мысль, что никто не спросил меня, хочу ли я выходить замуж?

Он остановился, совершенно изумленный.

– Но ты же мне говорила, что любишь меня.

– Люблю, – поспешила подтвердить она.

– И я тебя люблю. – Брови его нахмурились, глаза потемнели от неприятной загадки. – И мы оба решили, что хотели бы остаться вместе навсегда, поэтому логично было предположить, что ты хочешь выйти за меня замуж.

Вот они, чувства! Черити видела их. Она их ощущала – теплые, глубокие, из самого его сердца. Но его сарнианский ум продолжал, и, вероятно, всегда будет продолжать, искать логику там, где ее найти невозможно.

Ведь любовь, в конце концов, абсолютно нелогична по своей природе.

Она действительно любит его. Всего без остатка – его щедрое, любящее сердце, его тело, даже его иногда удручающий и всегда загадочный ум.

– Если тебя заботит моя способность обеспечить тебя материально, то ты не должна волноваться, – начал Старбак, осторожно подбирая слова.

– О чем ты говоришь?

Увидев, как внезапно нахмурились ее брови, Старбак решил, что ее, очевидно, вовсе не это удерживало от согласия на его предложение.

– Обязанность мужчины – содержать семью. И поэтому я хочу заверить тебя, что мы с Диланом будем продолжать работу. Он мне объяснил, что заработанных средств хватит на то, чтобы позаботиться о жене и детях. И у меня нет причин подвергать его слова сомнению.

– Детях?

Старбак никогда не думал, что Черити, может, не захочет иметь детей. Но в ту же секунду он решил, что если даже у него будет только она – этого вполне достаточно.

– Извини. Я слишком многого хочу?

– Дело не в детях, – заверила его Черити, тронутая искренним сожалением в его глазах. – Я всегда хотела иметь большую семью, Старбак. И мысль делать с тобой детей мне определенно нравится. Однако… – она скрестила на груди руки, – мне вовсе не требуется муж для того, чтобы меня содержать. С этим я и сама прекрасно справляюсь.

– Ты действительно кажешься самодостаточной, – дружелюбно согласился он.

– Так оно и есть, – коротко кивнула она. – И если я выйду за тебя замуж, то не потому, что мне необходим рядом человек, который будет зарабатывать на хлеб. А только потому, что я люблю тебя.

– Я понял. – Вопреки здравому смыслу Старбака мучила мысль, что она сказала «если выйду замуж». А не когда.

– Тем не менее, – продолжала она, – я ни капельки не стану возражать, если ты примешь на себя обязанность печь хлеб.

Он опустил глаза на снег, где были разбросаны эбеново-черные крошки. Птицы, криками выражая неодобрение, брезгливо клевали результаты двухчасового труда в пекле кухни.

– Я думаю, – решил он, – что это самая логичная твоя мысль за всю жизнь.

Черити расхохоталась. Никогда еще она не испытывала такого счастья. И уж это-то было абсолютно нелогично, учитывая, что ее брат-близнец проносился сейчас сквозь пространство в другую галактику.

Напомнив себе, что при всей своей эксцентричности Дилан все же не настолько сумасшедший, чтобы взяться за то, в чем он не уверен, она решила принять слова Старбака о безопасности брата на веру.

И она подхватила его под руку.

– Пойдем в дом, – предложила она. – Разогреем пиццу, а после ужина ты можешь всю ночь перечислять все разумные причины, по которым мне необходимо выйти за тебя замуж.

– Сценарий чрезвычайно заманчивый, – согласился Старбак. – Абсолютно нелогичный, но в высшей степени притягательный.

– Если тебе это кажется нелогичным, – с дерзкой сексуальной ухмылкой пообещала Черити, – тогда подожди, вот я познакомлю тебя с чудесами пенной ванны.

Чувственное видение проскользнуло между ними. От зрелища Черити, окутанной невесомыми пузырьками пены, у него кровь закипела в жилах.

– Я думаю, – решил Старбак, – что пиццу можно отложить на потом. Чтобы для ванны осталось больше времени.

В этом был смысл. В конце концов, пытался он убедить себя, управление временем – очень логичная наука. Да, но поверить, что отказ от ужина имеет хоть какое-то отношение к организации времени или же к логике, может разве что наивный чудак, способный соблазниться болотами планеты Флоридианы.

– Бесподобная мысль. – Черити, улыбаясь, благодарила богов, удачу или, может быть, судьбу, которая привела этого удивительного человека к ней сквозь пространство и время. – Кто бы мог подумать, что логика – такая замечательная вещь!