Текст книги "Сквозь пространство и время"

Автор книги: Джоу Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава двенадцатая

КОГДА ОНИ НЕ ЗАНИМАЛИСЬ любовью, они болтали. Черити хотелось знать о Сарнии все, и Старбак пытался в меру способностей описать свою родную планету, избегая лишь упоминания о том, что на ней царит патриархат. Ему было слишком хорошо, чтобы в очередной раз ввязываться в спор относительно равноправия полов. Кроме того, общение с Черити заставило его в какой-то мере признать правоту рассуждений Джулианны.

– А как там Земля, в твоем времени? – спросила Черити. Она села на кровати, притянула колени к подбородку и обхватила их руками.

– Все еще вертится, – ответил Старбак.

– Уже приятно, – кивнула Черити, – что нам удалось все же не взорвать ее или не загрязнить до полного уничтожения всякой жизни. Ну, а Калифорния? Она еще не исчезла под водой?

– Нет. Но вот-вот будет землетрясение.

Она рассмеялась.

– Приятно знать, что хоть что-то осталось по-прежнему… Ну, а бездомные? И леса?

– Союз государственных и частных предприятий в двадцать первом веке решил проблему бездомных, – сообщил Старбак. – А вот леса, к сожалению, исчезли. Сначала их выращивали, но потом это стало слишком дорого, и дерево заменили другими высококачественными соединениями.

– Ох, отвратительно. – Она покачала головой. – Ну, ладно, нужно просто изменить будущее, – решила она. – А женщины-президента еще не было?

– Пятеро.

– Вот так здорово. А как там «Янки Нью-Йорка»? Все еще в загоне?

– Боюсь, что так, черт возьми. Но у них новый босс, так что почитатели не теряют надежды, – славировал Старбак, чтобы вызвать улыбку на ее лице. И не без успеха.

– Как все это удивительно. – Она покачала головой и обвела медленным взглядом его лицо, как будто навеки запоминая черты. – Никогда, ни за что бы не поверила, что буду лежать в постели с сарнианским астрофизиком. – Еще одна мысль пришла ей в голову. – А твое имя? Оно настоящее? – Ей неприятно было думать, что в пылу страсти она выкрикивала чужое имя.

– Мое, – заверил ее Старбак. – При рождении меня назвали Брэм Валдериан. Валдериан – семейное имя. Однако по достижении мужчиной зрелости ему предлагают выбрать имя, которое кажется ему созвучным философской основе его жизни.

– Поэтому ты и выбрал имя Старбак[6]6
  Стар – звезда


[Закрыть] – потому что ты астрофизик и изучаешь звезды?

– Частично – да. Но по большей части из-за нескольких маминых книг, прочитанных в юности.

– Каких книг?

– «Остров сокровищ» и «Капитан Блад». И в какой-то степени – «Питер Пэн». Я обожал читать о приключениях земных морских разбойников. Они напоминали мне о космических пиратах, рыскающих по нашей галактике.

– Эти книги – сплошная романтическая чепуха, – возразила она, сочтя это своим долгом.

– Верно. Но вопреки разуму что-то такое в жизни этих корсаров меня притягивало.

– Может, как раз потому, что они противоречат разуму. В разумном обществе они были бы мятежниками. Может, ты и имя выбрал, именно выражая скрытое чувство разочарования.

Он пригладил ей волосы и привлек ее поближе.

– Откуда ты так хорошо знаешь меня? – пробормотал он.

Она приподняла голову и улыбнулась.

– Все очень просто. Я люблю тебя. А еще, – напомнила она, – я, кажется, умею читать твои мысли.

– Можешь сказать, о чем я сейчас думаю?

Она не спешила, притворяясь, что всматривается в самую глубину его немигающих глаз.

– Ты хочешь заняться со мной любовью.

– Прекрасно.

– Угадать было не сложно, – мягко рассмеялась она. И скользнула рукой под простыню, прикрывающую его до половины. – Поскольку твой сарнианский мозг все время посылает сообщение твоему очень земному телу.

Смеясь, она отшвырнула простыню и прижалась к нему. Очень долго им обоим не нужны были никакие слова.

НА ЖЕМЧУЖНО-СЕРОМ НЕБЕ начинала загораться заря. Невозможно поверить, что пролетело почти двадцать четыре часа. Старбак и Черити сидели за кухонным столом и следили за семейством оленей, которое лакомилось вынесенным для них куском соли.

– В газете говорится, что сегодня сизигия, – пробормотала Черити.

Во время этой долгой, переполненной любовью ночи Старбак объяснил ей теорию Дилана, что наступающий «парад планет» – оптимальное время для возвращения на Сарнию. С некоторым рассеянным изумлением Черити вдруг осознала, что мысль о том, что Старбак ее покидает, гораздо страшнее самого факта, что она умудрилась влюбиться в человека не только с другой планеты, но и из другого времени.

– Да. – Старбак избегал ее взгляда. Одна мысль о расставании разрывала ему сердце.

– Значит, у нас остался лишь сегодняшний день.

– И этого нет. – Он почувствовал ее глубокое разочарование. – Мне нужно целый день провести в лаборатории.

– Но я думала, что вы с Диланом уже рассчитали все координаты.

– Так и есть. Но теперь мне нужно найти способ увеличить свою энергию. Совершенно очевидно, что либо сама атмосфера Земли, либо ее гравитация блокирует мои способности. С момента появления здесь я лишился дара телекинеза…

– Но только не со мной, – возразила Черити.

– Да. – Старбак улыбнулся, взял ее ладонь, и их пальцы сомкнулись над крышкой стола. – Не с тобой. Но вся моя теория путешествия без корабля основана на моей способности астроброска. А я больше не имею для этого достаточной силы, как ты уже видела.

«И это значит, что ты должен отказаться от полета? Что ты вынужден остаться здесь? Со мной?» Как ей хотелось задать эти вопросы, но она не посмела.

– Верно, если только мне не удастся за следующие шесть часов каким-нибудь образом обзавестись кристаллом диамазимана, – ответил он.

– Диамазимана?

– Углерод, атомы которого кристаллизованы в прочную кубическую форму, – объяснил он. – Предпочтительнее голубой диамазиман, поскольку он содержит примесь бора, являющегося проводником электричества. На Сарнии подобные диамазиманы используют те пришельцы, которые не обладают способностью к телекинезу.

Старбак припомнил, как считал таких раньше низшими существами, и почувствовал унижение. И стыд.

– А больше ничего нельзя использовать?

– Нет. – Он нахмурился и взъерошил волосы. – Можно, разумеется, создать диамазиман в лабораторных условиях, поместив графит – а это чистый углерод – вместе с металлодобавкой между карбидовольфрамовыми прессами, и подвергнуть давлению в миллион фунтов на квадратный дюйм, а потом тепловой обработке до трехсот пятидесяти градусов вашего Фаренгейта. Но ваши технологии значительно уступают нашим. Потребуется неделя, чтобы создать диамазиман на Земле.

– А у тебя нет недели.

– Нет. – Старбак услышал в ее голосе горечь, почувствовал ту же горечь в своем сердце. – У меня ее нет.

Теперь вздохнула Черити.

Наступила тишина. За кухонным окном птицы собрались на привычный им завтрак. Кот уселся на подоконнике и бессильно облизывался через двойные рамы на пернатых гостей. Захваченная своими мыслями, Черити не замечала ни птиц, ни кота.

– Подожди здесь, – наконец произнесла она, поднялась из-за стола и вышла из кухни. Когда она вернулась, в ее руках была маленькая серая коробочка, и она протянула ее Старбаку. – Может, это поможет, – спокойно сказала она.

Он взял коробочку и открыл крышку. Внутри, на жемчужно-сером бархате, покоился превосходный диамазиман в оправе из платины.

Старбак поднял на нее изумленные глаза.

– Это мое обручальное кольцо, – ответила она на его невысказанный вопрос. – После того как мой брак распался, я не хотела его носить. Ходила по пляжу и собралась было швырнуть эту чертову штуку в прибой. Но, будучи по рождению и воспитанию истинной янки, я не смогла выбросить такой дорогостоящий бриллиант. Вот он и остался у меня.

– Но ты же могла его продать, – предположил Старбак. Он провел пальцами по сверкающему голубому камню. – Полагаю, это большая ценность.

– Наверное, – пожала плечами Черити. – Я думала об этом, но потом отказалась от этой идеи. – Мягкий, задумчивый взгляд в себя затуманил ее глаза. – Может быть, я чисто интуитивно чувствовала, что однажды смогу использовать его куда лучшим образом.

Он окинул взором ее скромную, чистенькую кухню и подумал, что она нашла бы, на что потратить огромную сумму, которую принес бы ей этот камень.

– Я очень ценю твой щедрый жест, Черити. – Прежде чем со щелчком закрыть крышку, Старбак бросил на кольцо последний взгляд. – Но я не могу принять столь дорогой подарок.

– Это всего лишь деньги, – возразила она. И не добавила, что уже отдала ему нечто гораздо более ценное. Свое сердце.

– Расскажи мне о нем, – вдруг произнес Старбак. – Расскажи о человеке, который подарил тебе это кольцо. – Даже в его время подобное кольцо стоило бы целое состояние. Старбак попытался представить Черити женой богача – и не смог.

Черити пожала плечами.

– Он артист. Можно сказать, звезда. На телевидении и в кинематографе. – Ей вдруг что-то вспомнилось. – Его имя Стивен Стоун.

Старбак сразу понял, что она хотела узнать.

– Имя мне ничего не говорит.

– Очень хорошо. – Она кивнула. – Мне было бы противно обнаружить, что такая лживая крыса сумела сохранить популярность в веках.

– Не могу представить тебя женой киноактера, – рискнул признаться Старбак.

– Стивен тоже не мог. Мне поручили обеспечивать его безопасность. Так мы и познакомились. Он говорил, что я самая прекрасная женщина в мире.

– Мне казалось, что ты назвала его лжецом.

Она сверкнула в него быстрой благодарной улыбкой.

– Льстец.

– Ты кажешься мне самой прекрасной из всех женщин всех галактик.

Комплимент, как практически все высказывания Старбака, был сказан просто и искренне. И проник прямо в сердце Черити.

– Ну вот. – Она глубоко вздохнула. – Во вся-ком случае, я получила приглашение на должность технического советника в его сериале. То ли мне льстило его постоянное, неослабевающее внимание, то ли звездная болезнь начиналась, то ли мне просто хотелось наслаждаться своим именем на экране телевизора каждую среду. Так или иначе, но я согласилась. И в конце сезона мы поженились. – В глазах ее проскользнуло печальное облачко. – Через полгода у папы случился сердечный приступ. Я прилетела на Касл-Маунтин. На похороны. А вернувшись в Малибу, обнаружила его партнершу по фильму играющей главную роль в моей постели.

Она с отвращением покачала головой.

– Позже я узнала, что Стивен всех партнерш затаскивал в постель. Каждую из них называли его «девочкой недели». – Смех ее прозвучал коротко и горько. Совсем как ее брак, решила Черити. – Я была очень зла, унижена и оскорблена. Вот и вернулась на Касл-Маунтин зализывать раны. И поняла, что мое место здесь. И осталась… Теперь расскажи мне о Селе.

– Она представляет собой совершенную сарнианку, – сказал Старбак. – Спокойна, абсолютно логична и безошибочно точна. Она консультант по вопросам организации времени.

– Звучит скучно, – решила Черити. Старбак рассмеялся.

– Так и есть. Но нас еще в детстве соединили наши родители, так что, пока я не разочаровал ее уходом из Совета по космосу, ни одному из нас и в голову не приходило даже подвергать сомнению наше совместное будущее.

Черити прекрасно понимала, что опала превратится в триумф, когда он вернется на Сарнию. Нет сомнения, что абсолютно логичная Села не замедлит поторопить их брак.

– А теперь? – Она не могла не задать этот вопрос.

– А теперь я знаю, что никогда не смогу связать с ней жизнь. Потому что мое сердце, все мои мысли навсегда принадлежат тебе.

Он долго, задумчиво смотрел на бриллиант, потом поднял глаза на Черити.

– Ты понимаешь, что без этого диамазимана я, возможно, не смогу вернуться на Сарнию?

– Да. – Во рту пересохло. И ей пришлось буквально протолкнуть это короткое тихое слово через комок в горле.

– Тогда почему?..

Веки защипало от слез, но Черити решительно моргнула.

– Я понимаю необходимость для тебя вернуться в твой мир, в твое время, – сказала она. – И помогу тебе всем, что в моих силах.

Она не добавила, что видение частиц его существа, разбросанных во Вселенной из-за недостатка энергии, было для нее невыносимо.

Старбак долго, внимательно изучал ее. Внутри его бушевали противоречивые чувства.

Уйти. Остаться. Долг. Любовь. Семья. Черити.

Разум воевал с чувствами, сознание сражалось с его новообретенным сердцем.

Ему хотелось пообещать, что он вернется, но он не мог. Его жизнь принадлежит Сарнии.

Она улыбалась, но губы ее дрожали, а угрожавшие пролиться слезы затуманили глаза такой болью, которая показалась Старбаку гораздо хуже любой телесной раны.

Одинокая слезинка скатилась по ее щеке. Старбак нежно смахнул ее, и Черити задохнулась от всхлипа.

– Я больше не хочу говорить, – ломким, прерывистым голосом произнесла она. В поднятом к нему лице светилась вся любовь, что она испытывала к этому человеку. – Люби меня, Старбак. – Сейчас ее не волновало, насколько унизительно звучала ее просьба: в этот миг она могла бы молить его на коленях.

Старбаку не требовалось повторного приглашения.

Рука в руке они прошли в спальню. И хотя это казалось ей невероятным, но на этот раз страсть их разгорелась еще сильнее, еще ненасытнее.

Но позже, как будто по взаимному молчаливому соглашению, они замедлили темп. Как будто оба знали, что вместе в последний раз в жизни, и хотели, чтобы воспоминание об этих мгновениях осталось с ними навсегда.

Не было ни слов любви, ни горячих, порывистых обещаний. Лишь тихие вздохи и бессвязный шепот. Они говорили прикосновениями, нежными ласками губ и рук.

На горизонте выкатился шар зимнего солнца, рассеивая туман и окрашивая их тела зыбкими, мерцающими красками. Черити ощущала, как пробегают по ее телу его ладони, как ласкает кожу его теплое дыхание.

– Сделаешь кое-что для меня? – шепнула она. Его губы прильнули к ее.

– Все что угодно.

Они оба знали, что это не совсем правда.

– Покажи мне, как бы ты занимался любовью на Сарнии.

Пораженный, Старбак приподнялся на локте.

– Тебе не понравится.

– Откуда ты знаешь? Ты же не пробовал.

– Любовь на Сарнии совсем не так захватывающа, – возражал Старбак. Его плоть жаждала еще раз оказаться в ее шелковом тепле; чисто умственный сексуальный опыт, всегда его удовлетворявший, в сравнении с этим бледнел.

– Ну пожалуйста. – Она пробежала пальцами по его груди и одарила его чувственной, соблазнительной улыбкой. – Всего разок.

Разве мог он хоть в чем-нибудь отказать этой женщине!.. Старбак был благодарен, что благородство не позволило ей попросить его остаться на Касл-Маунтин. Потому что стоило ей всего лишь высказать такую просьбу и взглянуть на него своими невероятными синими глазами – и он больше не увидел бы Сарнии.

– Хорошо. Только не говори, что я тебя не предупреждал. – Он вознаградил себя еще одним долгим, сладким поцелуем и добавил: – Нам нужно опуститься на колени друг напротив друга.

– На кровати? Или же на полу лучше?

Старбак вздохнул. О, Валгалла, как же ему претила мысль покинуть теплую, пронизанную любовью постель!..

– Полагаю, на полу будет удобнее, – согласился он.

– А как вы это делаете на Сарнии?

– На тонкой подстилке на полу.

– Значит, этот коврик подойдет. – Она соскочила с кровати и опустилась на колени перед камином.

Старбак, ворча, присоединился к ней. Неудивительно, что чувственное настроение исчезло, уступив место желанию поточнее объяснить технику совокупления на Сарнии.

Он тоже опустился на колени к ней лицом.

– Теперь мы соединим ладони.

– Вот так? – Она приложила свои ладони к его.

– Точно. Не забывай, это чисто умственное упражнение, слияние мыслей.

– Жду с нетерпением.

Старбак думал, что сарнианский вариант будет привычно бесстрастным. Он ошибся.

Соприкоснувшись лишь кончиками пальцев, они сразу же слились духовно и окунулись в постижение таких глубин чувственности, о которых ни один из них не подозревал.

Комнату залил теплый мерцающий свет. Разноцветные лучи – насыщенно-синие, сверкающе-алые, блестящие золотые и серебряные – окружили их.

Невероятно, но в комнате звучала музыка. Страстные, пьянящие звуки саксофона напоминали о душных ночах и полных неги летних днях.

Появились их собственные трехмерные изображения. Они занимались любовью миллиардами способов и в тысячах разных мест. Они смотрели на себя самих, расположившихся на цветущем лугу.

На Черити было прозрачное платье из ткани типа газа, а на нем – свободного покроя рубашка и черные брюки, напоминающие пиратские. Старбак плел венок из полевых цветов, а потом надел его на ее медно-рыжую головку.

Чуть позже они медленно раздели друг друга, и когда он уложил ее прямо в цветы и скользнул внутрь, картинка переменилась, как стеклышки калейдоскопа, – и они уже лежали на палубе корабля с высокими мачтами, который, покачиваясь, шел вперед по волнам.

Их застиг шторм, но в порыве страсти они не замечали ни качки, ни ливня, ни грохота ветра. Старбак укутывал ее нагое тело во что-то по-королевски роскошное, усыпанное голубыми алмазами, и говорил ей, как она прекрасна, и какие страстные, безумные ласки он хочет ей подарить, а Черити отвечала лишь «да, да» на каждое его слово.

А потом они оказались где-то на золотистом пляже, у прозрачно-голубой лагуны, и легкий ветерок раскачивал над их головами верхушки пальм. И они занимались любовью – восхитительной, пьянящей любовью, а ласковые теплые волны набегали на золотой песок, и солнце щедро светило в небесах. И они воспарили на невесомых крыльях, взлетели прямо в яркое, брызжущее светом небо.

А потом они снова оказались в ее комнате, и Старбак обнаружил, что лицо его залито слезами. Никогда он не испытывал ничего подобного, никогда даже не догадывался, что можно получить такое истинное, сладостное удовольствие.

Вместе они опустили руки, но тут же, не в силах оторваться друг от друга, сплелись на полу пальцами и замерли, объединившись и физически, и духовно.

– Я думала, что ты уже показал мне настоящую страсть. – Это был всего лишь шепот, но он ясно прозвучал в безмолвии комнаты. – Но я никогда, ни за что на свете не могла бы вообразить…

– Я знаю. – Он притянул ее к себе и прислонился мокрой щекой к ее щеке. – Я тоже не знал, что на свете возможно такое наслаждение.

Сила пережитых ими обоими чувств вымотала их. Сплетясь в объятиях, они опустились на коврик и окунулись в глубокий, блаженный сон.

РЕАЛЬНОСТЬ ВЕРНУЛАСЬ слишком быстро.

Старбак стоял на пороге ее дома. Отчаяние исказило его красивое лицо.

Он просил Черити – нет, умолял – поехать в лабораторию вместе с ним, проводить его. Но она отказалась, объяснив, что хочет запомнить его здесь, в ее доме, где они купались в любви.

– Мне больно покидать тебя.

– Я знаю. – У Черити уже больше не было слез. Осталась только страшная черная дыра, в которой исчезло ее сердце. – Но очень важно, чтобы ты вернулся на Сарнию и доказал свою правоту.

Тыльной стороной ладони он пробежал по ее слишком бледному лицу.

– Если бы я мог, я взял бы тебя с собой.

– Я знаю. Но силы алмаза хватит лишь на одного. – Она одарила его своей самой храброй улыбкой, но и та угрожающе задрожала, а потом и вовсе растаяла. – Извини. – Черити отвернулась, спрятала лицо в ладонях и несколько раз глубоко вдохнула.

Когда она снова обернулась к нему, выражение ее лица было спокойным, хоть на глазах и блестели горькие слезы.

– Успешного путешествия, Старбак.

Он не мог определить почему, но ее изумительное мужество в момент, когда ее сердце разрывалось на части, поднимало из его груди вопль отчаяния.

– Я никогда тебя не забуду.

– Я тоже. – Она взяла его руки и прижала их к сердцу. – Сквозь время я буду тебя любить.

– Сквозь пространство я буду любить тебя.

Как будто мы даем друг другу брачные клятвы, подумал Старбак. Он знал, что Черити подумала о том же.

Потому что ни времени, ни пространству невозможно изменить одного факта – что они принадлежат друг другу. И оба знали, что никогда не забудут друг друга.

– Помню, где-то я прочитала… – сказала Черити. – «Если два сердца по-настоящему связаны, если два человека созданы, чтобы быть вместе, они найдут друг друга. Несмотря ни на какие препятствия».

Ее пальцы сильнее сжали его руки, а на глазах снова блеснула влага.

– Мы с тобой связаны, Старбак. Сердцами, мыслями и душами. И я могу расстаться с тобой, послать тебя домой только потому, что я знаю, чувствую всеми фибрами души, что мы с тобой найдем друг друга снова.

Логика подсказывала ему, что в ней говорит романтичная натура.

Сердце подтверждало, что Черити говорит правду.

– Мы будем вместе, – согласился он. – Когда-нибудь. И навсегда.

Закусив губы, она сдерживала рыдания. Через открытую дверь слышны были громкие, требовательные крики птиц, не получивших своего завтрака.

– Навсегда, – шепнула она.

Он привлек ее к себе, и они слились – тело к телу, губы к губам. Покоренное ее нежностью, ее мужеством, сильно и часто колотилось его сердце. Запутавшись пальцами в его волосах, она замерла, покоренная его ласками, его могучей волей.

И с последним, прощальным, горестным прикосновением к ее волосам он направился к сверкающему черному снегомобилю, предоставленному Диланом.

Черити стояла у окна и смотрела, как Старбак уезжает. Обратно, в свою жизнь. В свое время.