Текст книги "Подкидыш"
Автор книги: Джорджетт Хейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 4
Часом позже герцог сделал предложение леди Хэриет Престижн, и оно было принято.
Герцогу сообщили, что ему очень повезло: он застал своего будущего тестя дома. Семья собиралась вскоре покинуть город, и слуги уже были заняты упаковкой вещей. Лорд и леди Эмплефорд намеревались отправиться в Стэфордшир, а леди Хэриет должна была навестить свою бабушку в Бате. Если бы Джилли появился на день позже, он обнаружил бы пустой дом и запертые двери.
Лорд Эмплефорд, который был измотанным добряком, явно находившимся под каблуком у жены, повел разговор о деле, не мешкая. Он сказал герцогу без обиняков:
– Я могу предположить, почему ты здесь, Джилли. Я получал письма от твоего дяди. Но хотелось бы, чтобы ты все хорошенько обдумал, мой мальчик! Я не буду притворяться, будто мне не по душе этот брачный союз. Действительно, нет ничего, что нравилось бы мне и вполовину так сильно, как твоя решимость объявить о помолвке. Я не знаю никого, кто сделал бы мою дочь более счастливой. Твой бедный отец был одним из самых близких моих друзей! Но подумай, действительно ли ты этого хочешь, мой дорогой? Ты уверен, что поступаешь так по собственному желанию, а не потому, что тебя втянул в это дело твой дядя? Я хорошо знаю твоего дядю! Он отличный человек и не хочет тебе ничего другого, кроме добра, но он властный… очень властный!
Ошеломленный и поставленный в тупик герцог не знал, что сказать. Кровь бросилась ему в лицо, и он промолвил, заикаясь от волнения:
– Нет, нет, я намерен…
– Понимаешь, Джилли, – сказал Эмплефорд, нервно вышагивая по комнате, – я очень привязан к тебе, и из-за твоего отца и из-за того, что знаю тебя с детства, и мне хотелось бы думать… Видишь ли в чем дело… Я всегда был против брачного договора, пока вы оба были детьми! И вот, что я хотел бы тебе сказать. Если твое сердце не занято, тебе не следует совершать этот шаг. Поверь, тебе не надо принимать во внимание ничего, кроме своих собственных желаний. И прошу тебя, не поддавайся благостным рассуждениям, которые и гроша ломаного не стоят! Если какие-нибудь семена надежды и были брошены, то это было сделано не тобою. Я всегда не одобрял того, что Хэриет так воодушевлена и с нетерпением ожидает… Но хватит. Я думаю, мне больше не следует распространяться на эту тему.
И действительно, он достаточно наговорил герцогу. Джилли собрался с духом и промолвил спокойным голосом, что испытывает глубокие чувства к леди Хэриет. Затем он добавил, что почувствует себя очень счастливым, если его предложение будет принято.
Сомнение и облегчение обуяли лорда Эмплефорда. Облегчение одержало верх, и он произнес:
– Ну, если ты уже принял решение, то мне остается только сказать, что это большая честь для моей дочери. Я уверен, что она согласна. Мне кажется, что никаких сомнений в этом не может быть. Но ты, наверное, пожелаешь услышать ответ из ее собственных уст! Садитесь герцог Сейл, а я пока узнаю, в состоянии ли она выйти к вам? Я знаю, что ей этого хотелось бы, но ведь в доме такой беспорядок… Но я не заставлю вас долго ждать.
И лорд почти втолкнул своего гостя в кресло, стоявшее около камина, а сам выбежал из комнаты. Он нашел жену в будуаре, считавшую вместе с горничной шляпные коробки. Это была миловидная женщина, элегантно одетая, с модным тюрбаном на голове и шалью на плечах. У нее был нос с высокой переносицей, а голубые глаза смотрели холодно и пронзительно. Одного взгляда на супруга было достаточно, чтобы она сразу же отпустила горничную. Как только та вышла из комнаты, жена лорда спросила:
– Ну, что такое?
– Там внизу находится герцог Сейл, – произнес лорд. – Он провел со мной последние полчаса.
– Лорд Сейл! – воскликнула она и сощурила глаза.
– Любовь моя, он хочет сделать предложение Хэриет, за этим и явился, – сказал муж. – Я думаю, тебе это было бы приятно услышать.
– Я уже начала думать, что он намерен отказаться! – призналась она откровенно. Ее голос дрожал. – Итак, он, наконец-то, решился сделать предложение! Он не мог выбрать более неподходящего момента! В гостиной комнате все уже покрыто холстом, и поэтому не может идти речи о том, чтобы просить его остаться обедать. И здесь сейчас остался только младший повар.
– Я думал, ты будешь рада услышать эту новость! – удивленно произнес лорд.
– Умоляю, только не говори со мной в этой ужасной манере! Ты сам знаешь, что я очень рада этому известию. Но почему он не мог сделать предложение в более подходящее время, это я не могу понять? Нам следовало бы провести вечер, сделать объявление… Что подумают люди, что будут говорить, если мы так скромно отметим это событие…
– Не забывайте, мадам, – сказал лорд, – что мы все еще носим черные перчатки. Не думаю, что было бы хорошо, если бы мы…
– Кузина Альбиния состояла со мной в очень далеком родстве. Я уже и не помню степень – четверо-или пятиюродная сестра! Но все равно. Нам не на что роптать! Раз уж Сейл решился на это, и Бог знает, как я должна быть благодарна судьбе за это, то не постесняюсь сказать тебе, дорогой, меня огорчает, что Хэриет придется доносить траур. Но где ты оставил герцога?
– Он в моем кабинете. Я сказал, что сначала мне надо поговорить с тобой.
– Очень хорошо. Я сейчас же буду готова. Но боюсь, что Хэриет не одета подобающим образом. Здесь у нас такая суматоха. Половину слуг уже отправили в Эмплефорд, – леди дернула за веревку колокольчика. – Не слоняйся без дела, дорогой, прошу тебя. Возвращайся к гостю и скажи, что Хэриет с минуты на минуту спустится. О, это вы, миссис Ройстон? Нет, я не вызывала вас, но это уже не имеет значения! Скажите, чтобы леди Хэриет и мисс Абингер ждали меня здесь! Умоляю, Эмплефорд, чего вы ждете? Немедленно спуститесь вниз к Сейлу и займите его чем-нибудь, пока я не приду!
Леди Хэриет находилась в ученической комнате со своими младшими сестрами. За столом, который стоял у окна, гувернантка мисс Абингер занималась с двумя девочками в платьях с оборками и в нанковых панталонах, показывая как обращаться с глобусами.
Когда запыхавшаяся домоправительница сообщила о распоряжении леди Эмплефорд, Хэриет подпрыгнула, всплеснула руками и судорожно стала приглаживать свои темно-каштановые волосы.
– Меня зовет мама? – спросила она испуганным голосом. – О, что такое, дорогая Ройстон?
Глаза домоправительницы хитро сверкнули.
– О, это вам сообщит ее светлость! Ну что бы вы сказали, услышав о милом молодом джентльмене, который находится внизу с вашим отцом.
Большие голубые глаза леди Хэриет стали еще больше. И она прошептала:
– О нет!
Мисс Абингер, женщина лет сорока, выглядевшая весьма благопристойно, поднялась со своего кресла и произнесла:
– Леди Хэриет сейчас отправится к ее сиятельству. Было бы неплохо, если бы привели в порядок свои волосы, моя дорогая. Пойдемте в спальню. Там вы сядете в кресло, и я причешу вас. Вы же знаете, что вашей маме нравится, когда вы выглядите опрятно.
– Нечего спешить! – вмешалась леди Мария, двенадцатилетняя крепышка. – Бьюсь об заклад, что это просто какой-нибудь пустяк.
– О помолчи, дорогая! – прошептала Хэриет.
– Боже милостивый, Хэриет! – воскликнула леди Каролина, хорошенькая шестнадцатилетняя особа, очень похожая на мать. – Ты ведь не думаешь, что вся эта суматоха связана с Сейлом?
Хэриет, покраснев от волнения, выбежала из комнаты. Мисс Абингер проговорила очень строго:
– Мне придется, Каролина, заставить вас написать без помарок пятьдесят раз мудрую фразу: «Кто держит язык за зубами, убережется от неприятностей». – Она пристально смотрела на свою ученицу, которая не осмелилась возражать. Удовлетворенно кивнув, она покинула комнату и, спустившись вниз, вошла в спальню, которая находилась в задней части дома.
Служанка, которая заворачивала в серебряную бумагу платье молодой хозяйки, выглядела крайне возбужденно. Слухи, распространившиеся по дому, уже достигли ее ушей. Она встретила гувернантку вздохом удивления и несдержанно спросила:
– О мисс, это правда?
Мисс Абингер проигнорировала это и прошла к туалетному столику, перед которым уже сидела Хэриет.
– Вы немного помяли свое платье, моя дорогая. Но мы не будем заставлять вашу маму ждать. Будем надеяться, что никто не заметит такого пустяка. Дайте-ка мне вон тот гребень!
Хэриет, нервно вздрогнув, протянула гребень.
– О, Аби, вы ведь не думаете?..
– Я думаю, что вашей маме не понравится, если вы не возьмете себя в руки, леди Хэриет, – спокойно ответила гувернантка.
Хэриет беспомощно промолвила:
– Да, да.
И она позволила причесать и уложить свои волосы. Затем она встала и с дрожащими коленями последовала за служанкой вниз, в комнату леди Эмплефорд.
Ее милость окинула критическим взглядом свою дочь и воскликнула:
– Ну вот! Так я и думала! Твой старый муслин… И боюсь, что все уже упаковано! Нет, так не пойдет! Мисс Абингер! Леди Хэриет должна немедленно переодеться. Батистовый муслин – вот что ей сейчас следует надеть. Или, если это сделать невозможно, пусть наденет новое вечернее платье с присборенными наверху рукавами и цветными лентами! Любовь моя, лорд Сейл – внизу, с твоим отцом. Позволь твоей матери первой поздравить тебя с предложением, которое тебе будет сделано!
– Джилли! – произнесла Хэриет удивленным голосом. – О, нет, этого не может быть! Вы, наверное, ошибаетесь, мама, – прибавила она громко.
Невинный вопрос, казалось, заострил черты леди Эмплефорд.
– Нет ничего такого на свете, в чем я ошибалась бы, Хэриет! – сказала она. – Тебе ведь прекрасно известно намерение твоего отца в отношении тебя, которое я разделяю!
– О да! Но я не предполагала… Он никогда не уделял мне особого внимания… Мама, я не думаю, что Джилли любит меня!
– Я могу предположить, Хэриет, – промолвила леди Эмплефорд, бросив неодобрительный взгляд на, мисс Абингер, – что ты начиталась романов, взятых в какой-то библиотеке в городе, чего я никогда не позволяла делать.
– О нет, мама, – запинаясь, проговорила Хэриет.
– Тогда я теряюсь в догадках, где ты набралась таких никуда не годных мыслей. И я прошу тебя больше их не высказывать! Сейл очень ясно изложил свои намерения твоему отцу. И раз он и я удовлетворены таким решением, то тебе не к чему придираться. Он ожидает тебя, чтобы самому сказать тебе все. Я доверяю тебе. Ты достаточно хорошо знаешь свои обязанности, поэтому мне нет надобности говорить тебе, как ты должна ему отвечать.
– О мама, умоляю!
– Хэриет, в чем дело? – раздраженно сказала ее сиятельство. – Я допускаю, что это предложение было сделано в самое неподходящее время, которое только можно придумать. Но мужчины все такие. У мужчин нет никакого здравого смысла. Но если ты собираешься сказать мне, что испытываешь к нему неприязнь…
– О нет, нет!
– Вот именно! Ты еще должна быть благодарна своему отцу и мне за то, что уже давно знакома с Сейлом и хорошо его знаешь. А ведь мы могли бы выдать тебя замуж за совершенно незнакомого человека. В дни моей молодости так поступали очень часто, можешь мне поверить! Я-то тебе такого не желаю, такое мне всегда было не по душе. Сейчас ты немного удивлена, и это можно простить. Я сама поначалу была поражена. Но у тебя еще есть время прийти в себя и подумать, пока ты будешь менять платье. Я уверена, что ты будешь вести себя так, как надо. А теперь не теряй даром времени, моя дорогая! Поторопись немного, будь любезна! Через полчаса я сама зайду к тебе в комнату, чтобы отвести к Сейлу. Надеюсь, что ты не заставишь меня ждать. Мисс Абингер, будьте так добры, проводите мою дочь и проследите, чтобы она была одета как положено, а то у ее горничной совсем нет головы!
– Конечно, леди Эмплефорд, – сказала мисс Абингер. – Пойдемте, леди Хэриет!
Она взяла свою хозяйку за дрожащую руку и почти вытолкала ее в дверь. Но когда дверь за ними закрылась, она произнесла более теплым голосом:
– Дорогая, попытайтесь взять себя в руки! Что случилось?
– О Аби, я не знаю! – в смятении ответила Хэриет. – Я не ожидала… Я не знала… Я не думала…
– Простите меня, но я не предполагала, что вы равнодушны к герцогу.
– Нет, не равнодушна, нет! – сказала Хэриет, отвернув в сторону лицо. – Но он!…
Они отошли на достаточно большое расстояние от двери, когда мисс Абингер произнесла:
– Я верю, что герцог питает к вам самые глубокие чувства, любовь моя. Он очень приятный мужчина. Он будет относиться к вам с большим уважением. Ничего лучшего нельзя было и пожелать. Я думаю, что вам будут просто завидовать! Я знаю, что вы слишком добры, чтобы получать от этого наслаждение, но вы будете занимать очень высокое положение и будете владеть большим состоянием. Подумайте над тем, что, в добавление ко всему, у вас будет муж, который разделит все ваши заветные чувства. Он будет добродушным и покорным, я в этом уверена.
– Он не любит меня, – промолвила Хэриет, – это все затея его дяди и моей мамы. Я знаю это, Аби! – вздохнула Хэриет.
– Не буду спорить с вами на эту тему, моя дорогая леди Хэриет. Вряд ли нам стоит обсуждать этот вопрос. Но осмелюсь сказать, что ни секунды не сомневаюсь в том, что вы будете счастливы в этом браке. Вы знаете, что для вашего круга так называемые «браки по любви» не характерны.
– Да, это правда, – уныло промолвила Хэриет. Они поднялись на верхний этаж. Открывая дверь спальни Хэриет, мисс Абингер осторожно прибавила:
– Вы ведь всегда чувствовали себя в своем родном доме неловко, дорогая леди Хэриет. Думаю, что вы будете более счастливы в своей собственной семье. Но достаточно, я и так уже слишком много сказала. Надо торопиться. Скоро за вами придет ваша мать!
Хэриет покраснела и промолчала. Пока горничная по просьбе мисс Абингер доставала из чемодана муслиновое платье, леди Хэриет смотрела в окно через тюлевые занавески. Постепенно она успокоилась, так что через некоторое время была в состоянии отвечать на любые вопросы.
В обязанности мисс Абингер не входила укладка волос ее учеников, но она занималась этим с удовольствием и причесала Хэриет с таким вкусом, что пришедшая за дочерью леди Эмплефорд не смогла удержаться от восхищения:
– Очень хорошо, действительно! Мне хотелось бы, чтобы ты немного изменила выражение лица, но платье тебе действительно очень идет. Возьми себя, пожалуйста, в руки, любЬвь моя! Вялость никогда не делает девушку приятной, помни об этом! И если ты уже готова, мы можем спуститься в кабинет.
– Я уже готова, мама.
Леди Эмплефорд последовала за дочерью, но около лестницы остановилась и взяла ее за руку.
– Нет никакой необходимости чувствовать даже малейшее смущение, Хэриет, – ласковым голосом сказала она. – Сейл очень хорошо воспитанный молодой человек с прекрасными манерами. Хотела бы я, чтобы у твоего брата были такие же! Я думаю, что герцог не сделает и не скажет ничего такого, что заставило бы тебя покраснеть. Кроме того, я не оставлю вас вдвоем, не волнуйся об этом.
– Хорошо, мама, – сказала Хэриет.
Лорд Эмплефорд выглядел еще более взволнованным, чем раньше. Через полчаса его трескотня стала очень угнетающе действовать на настроение герцога. Пожалуй, выражение его лица больше подошло бы мученику, чем питающему надежды кавалеру. Он озабоченно и вопросительно взглянул на Хэриет, но та не поднимала глаз и не заметила его взгляда.
– О, мое дорогое дитя! – сказал Эмплефорд, собираясь идти навстречу своей дочери. – Я думаю, твоя мама уже сказала тебе, что у меня только что попросили твоей руки. Это очень лестное предложение, – и он сжал ее руку в своей. – Но я ответил Джилли, что не буду давить на тебя и что ты сама ему дашь ответ!
Он подвел ее к герцогу, который сумел произнести несколько общепринятых слов, и Хэриет, готовая провалиться сквозь землю, сделала реверанс, прошептав что-то в ответ. «Очень обязана» и «большая честь» – было единственным, что можно было разобрать из ее слов. Ее отец, расценивая это, как явное согласие, переложил руку своей дочери в руку герцога. Тот крепко сжал кисть Хэриет своими холодными, как лед, пальцами и поцеловал. Затем он произнес:
– Вы сделали меня очень счастливым. Прошу вас поверить, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы… чтобы тоже сделать вас счастливой, Хэриет.
– Все, кто знает вас, Джилли, не сомневаются в этом! – сказал Эмплефорд. – И, поверьте, не только потому, что я отец, я говорю, что вам обоим очень повезло. Я не знаю никого другого, кто так подходил бы друг другу! Леди Эмплефорд, мне нужно вам кое-что сказать. Извините нас, Джилли.
Ее светлость была очень удивлена такой тактикой ее мужа. Это шло вразрез с ее собственными планами. Но она не нашла, что сказать в ответ. Она была слишком хорошо воспитана, чтобы выяснять отношения при госте. Ее муж открыл дверь, и она увидела, что не остается ничего другого, кроме как покинуть комнату. Герцог и его нареченная были оставлены одни. Они стояли и смущенно глядели друг на друга. Сначала никто из них не произнес ни слова. Затем герцог, увидев, как бледна Хэриет и как дрожат ее руки, заставил себя побороть свою неловкость и произнес:
– Я надеюсь, что я вам не очень неприятен? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы не чувствовали себя несчастливой. Я не буду придирчив к вам, обещаю и… и…
– Нет, вы мне не неприятны, – ответила Хэриет тихим голосом. – Я постараюсь быть покорной и вести себя так, как вы захотите. Я… я всегда питала к вам самые нежные чувства, Джилли.
– А я к вам, дорогая Хэриет, – ответил он. – Я действительно думаю, что мы… мы можем чудесно подходить друг другу. И это будет не моя вина, если так не случится.
Она подняла голову и посмотрела на него.
– Я надеюсь… О, я надеюсь, что и я не буду повинна в этом! Простите меня! Я чувствую себя немного неловко! Я не ожидала… Я не знала, что вы в Лондоне и что… вы питаете ко мне чувства, которые…
Она замолчала, покраснев.
Он снова взял ее за руку.
– Я очень привязан к вам! – проговорил он, заикаясь от волнения. – Я хотел бы, чтобы вы не уезжали сейчас из города! Я должен поухаживать за вами и продемонстрировать вам свои чувства. Но я могу приехать к вам в Бат. Вы ведь разрешите мне сопровождать вас на костюмированных балах! – прибавил он.
На ее губах задрожала улыбка.
– О да! Вы знаете, как хорошо мы смотримся вместе!
– О да, вы правы! Я уверен, что нет никого, с кем мне так нравилось бы танцевать, потому что вы никогда не заставляете чувствовать меня маленьким жалким человечком.
– О, Джилли, как вы можете? Вы не такой! Он рассмеялся.
– Слышали бы вы, что говорит мой кузен Гидеон!
– Нет, вы бы слышали Гейвуда! – возразила она, проникаясь к нему доверием. – Он дразнит меня несчастным жалким созданием!
– Уж эти братья! Да что нам до них, впрочем, как и до кузенов, – сказал он. Заметив, что она уже не так бледна, как прежде, он решился поцеловать ее в щеку.
Как раз в этот момент в комнату вошла леди Эмплефорд. От ее острого взгляда не ускользнуло, как вспыхнула Хэриет, как уцепилась рукой за воротник.
– Вот и прекрасно, – улыбнулась она, – я вижу, что вы все между собой уже решили. К сожалению, именно сейчас нам приходится уезжать отсюда, но я очень надеюсь, что в следующем месяце вы посетите нас в Эмплефорде, герцог. Поездку Хэриет в Бат отменить никак нельзя: ничего не поделаешь, так хочет старая леди Эмплефорд, а нам, как понимаете, не следует портить с ней отношения.
Молодые люди с виноватым видом отодвинулись друг от друга. Они снова будто оцепенели. Ее светлость принялась обсуждать всевозможные варианты, когда следует назначить дату будущей свадьбы, рассчитывала, сколько времени потребуется, чтобы сшить подвенечное платье для Хэриет, и когда пришла пора герцогу откланяться, он сделал это с большим облегчением.
Когда он ушел, лорд Эмплефорд, все это время внимательно следивший за дочерью, спросил:
– Дорогая Хэриет, ты счастлива? Тебя ничего не угнетает?
– Боже правый, Эмплефорд, что за мысли приходят вам в голову, – воскликнула его супруга. – Ну скажите на милость, разве не мечтает каждая девушка стать герцогиней Сейлской? Герцогиня Сейлская! Это вам не что-нибудь! Хэриет, пойдем со мной ко мне в гардеробную, мне нужно о многом поговорить с тобой. Она стремительно вышла из комнаты, увлекая а собой дочь, и когда дверь за ними закрылась, сказала:
– У твоего отца иногда появляются очень странные мысли, но я надеюсь на то, что воспитала тебя правильно и ты понимаешь, в чем заключается твой долг. Он очень некстати вызвал меня из комнаты, но я вернулась как можно скорее. Мне показалось, что Сейл выглядит относительно неплохо.
– Да, мама.
– Он был таким болезненным ребенком! Никто не верил, что он вообще выживет. Он не слишком высокого роста, как хотелось бы, зато прекрасно сложен и превосходно воспитан. Возможно, его нельзя назвать красавцем, но ни в его лице, ни во всем его облике нет ничего отталкивающего.
– По-моему, он очень симпатичный, мама, – сказала Хэриет сдавленным голосом.
Леди Эмплефорд вошла в гардеробную, сбросила со стула пустую картонную коробку и села.
– Да, он очень симпатичный, дорогая моя, и именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Прикрой дверь! А теперь садись и внимательно выслушай меня. – Когда ее приказание было выполнено, она, поплотнее завернувшись в шаль, продолжила: – Довольно часто я замечаю, Хэриет, что некоторые твои представления о жизни никуда не годятся. Я говорю тебе это с полной откровенностью и надеюсь, что когда-нибудь ты мне будешь за это только благодарна. Не стоит липнуть к Сейлу, как это случилось только что в библиотеке, коша я вошла туда. Знаешь ли, мое дорогое дитя, ему будет не по душе, если ты будешь так явно обнаруживать свои чувства к нему. Более того, это наверняка вызовет у него отвращение. Не я ли говорила тебе тысячу раз, что настоящая леди не должна вести себя так, как будто она какая-нибудь мисс Смит, черт знает откуда! Я никогда не забуду рассказ моей мамы о том, как герцогиня Девонширская – первая жена покойного герцога – уселась однажды на колени его светлости. А ведь она была тогда всего лишь его невестой! К ее стыду, он с негодованием сбросил ее. Даже вспоминая об этом, начинаешь краснеть – Видимо, леди Спенсер – ты же знаешь, она была настоящий синий чулок – воспитала своих дочерей в очень странном духе. Мне бы не хотелось думать, что ты, моя дорогая Хэриет, забудешься до такой степени. Такие манеры сгодятся для парвеню, и что бы тебе ни внушал твой брат Гейвуд, они тебе не подходят. Сейл воспитан не в современном духе, который разрешает любую степень свободы нравов, и помяни мое слово, он ждет от супруги соответствующего поведения. Кто-то – не вспомню, кто именно – совершенно справедливо заметил, моя дорогая, что если муж обращается с женой с нежностью в спальне, то у нее нет повода для жалоб.
Хэриет крепко сжала руки.
– Мама, – сказала она, устремив неподвижный взгляд на леди Эмплефорд, – разве настоящей леди не разрешено любить?
Ее светлость рассмеялась.
– Что касается этого, моя милая, осмелюсь предположить, что и у нее сердце не камень, – такое же, как у остальных представительниц женского пола! Но она должна скрывать свои чувства, и кроме того, насчет этого и в мыслях ничего не может быть до тех пор, пока ты не подаришь своему супругу наследника. Ты не должна давать повод твоим родителям краснеть за тебя, Хэриет, и я надеюсь, что все будет хорошо, потому что ты славная девочка и знаешь, как исполнять свой долг.
– Ax, – вздохнула Хэриет, поднося руку к пылающей щеке. – Я совсем не это имела в виду! Мама, разве ты не была влюблена в папу, когда выходила за него замуж?
– Тогда я была слишком молода, чтобы разбираться в подобных вещах. Меня с ним познакомили мои родители, я почти и не видела его до свадьбы. Но потом я искренне привязалась к нему. Надеюсь. что и ты привяжешься к Сейлу. Но следи за собой, дитя мое! У тебя романтический склад ума, и боюсь, ты не стремишься скрывать свои чувства, особенно если ты к человеку неравнодушна. А это, как тебе известно, ведет к ревности, что совершенно недопустимо. У мужчины должны быть свои «подружки», и это не касается его жены. Она должна смотреть на такие мелкие интрижки сквозь пальцы.
– А вдруг, – сказала Хэриет, отворачиваясь, – ему придутся по душе ласки этих «подружек»?
– Очень может быть, моя дорогая. Но об этом, как я надеюсь, ни ты, ни я никогда не узнаем. Человек такого воспитания, как Сейл, вправе ожидать, что и его супруга будет воспитана не хуже. Запомни мои слова, Хэриет.
– Хорошо, мама, – грустно сказала Хэриет.
