Текст книги "Опасный маскарад"
Автор книги: Джорджетт Хейер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 23
БИТВА ПРИ ЛУНЕ
Такое романтическое предприятие, как побег прямо из Воксхолл-Гарденс, должно было бы восхищать мисс Летти, которая обожала подобные вещи, но увы! Она с грустью выполняла свою часть обязанностей, и настроение ее весьма отличалось от того восторга, с которым она совсем недавно убегала с этим же самым джентльменом. Тогда это было просто безрассудство, полное романтических ожиданий, теперь же она делала все с тяжелым сердцем, вспоминая о Черном домино и его дразнящей, ускользающей улыбке.
Мисс Летти пришлось признать, что она пожинает плоды собственной опрометчивости. Она скорбно размышляла о том, что, если бы не позволила ослепить себя чарам и комплиментам мистера Мэркхема, она бы теперь не оказалась в столь мрачном и безнадежном положении. Она не могла найти выхода. Представления Летиции о законе и государственной измене были весьма туманны; она полагала, что письмо ее отца грозит опасностями, и потому осмеливалась делать лишь то, что приказывал ей мистер Мэркхем. Летти боялась, что в противном случае может произойти нечто ужасное. Прежде чем она могла бы предпринять какие-либо меры против похитителя, нужно было заполучить письмо. Она думала, что, может быть, ей удастся выкрасть бумагу у него из кармана, пока он будет спать, потому что рано или поздно, но им придется остановиться. Беспрерывная скачка к шотландской границе казалась ей нереальной. Но это была слабая надежда, и, кроме того, у Летти оставалась возможность застрелить его. О, если бы у нее был пистолет!
Никогда еще она не бывала в Воксхолле с такой неохотой; ярко освещенные сады, полные веселого гула, казались ей, скорее, местом казни. Здесь было так легко – к ее несчастью – ускользнуть от спутников. Она закуталась в плащ и поспешила по освещенной фонарями аллее к месту встречи. Мистер Мэркхем был уже там. При виде Летти он вздохнул с облегчением и схватил ее за руку, но Летти тут же освободила ее.
– Я вынуждена выйти за вас замуж, – ядовито сказала она, – но вы не коснетесь меня, по крайней мере до того.
Мистер Мэркхем не стремился подтолкнуть девушку к бунту и потому попросил у нее прощения. Они быстро пошли по извилистым дорожкам, пока не достигли выхода. Мистер Мэркхем приказал Летти набросить капюшон. Та безвольно повиновалась, и очень скоро ее усадили в почтовую карету бок о бок с ненавистным поклонником.
Летиция забилась в угол.
– Вы могли бы, по крайней мере, ехать верхом! – сказала она. – Неужели вы не видите, какое отвращение я к вам питаю ?
Наконец-то она была в его власти; его не волновали капризы; он даже мог позволить себе быть великодушным.
– Потерпите, моя дорогая. Я не стану надоедать вам разговорами.
– Лучше и не пытайтесь, – согласилась Летти, – потому что я все равно не стану вам отвечать.
Не сказать чтобы начало было многообещающим, подумал мистер Мэркхем. Но когда к нему решительно повернулись плечиком, Мэркхем решил, что мисс Летицию следует проучить. У него просто руки чесались ее отшлепать, но он подавил это благородное желание, решив, что впереди у него достаточно времени, чтобы укротить строптивую жену. Как ни трепетала Летти за жизнь отца, она, несомненно, была еще вполне способна устроить тарарам, если он будет нетерпелив. Потому он удобно устроился в своем углу и принялся размышлять о великолепии своего плана и о прекрасном будущем.
Мысли Летти были менее приятными. Единственным источником утешения, какой она смогла отыскать, служила пистолетная кобура на сиденье кареты. В ней было оружие – тяжелое и неудобное, но все же...
Мистер Мэркхем проследил за ее взглядом и мрачно улыбнулся:
– А, вы, я вижу, опасная штучка, не так ли? Держу пари, что вы бы застрелили меня, будь у вас такая возможность. Пистолет не заряжен. Да у меня есть еще один, но и он в таком же состоянии. Единственный заряженный пистолет, моя дорогая, лежит себе у меня в кармане. Там он и останется.
Летти не стала отвечать. Она мучительно думала, как бы достать этот пистолет. Но в голову приходили одни только туманные картины, и ее мысли невольно обратились ко всяким фантазиям. На этот раз за ней не примчится Тони. Она не оставила прощальной записки, и пройдет несколько часов, пока отец ее хватится. Но даже и тогда он не будет знать, куда она направилась. Не будет рядом и находчивых Мерриотов, и, что хуже всего, ей больше никогда не встретится незнакомец в черном домино.
Да, наверное, она очень глупа, если столько думает о Неизвестном. Скорее всего, он был просто молодым светским щеголем, который позабавился за счет молоденькой глупышки. Теперь, связанная с этим монстром, Летти пыталась выбросить Неизвестного из головы: он уже ничем не мог помочь ей.
Она печально глядела в окно кареты, с обеих сторон проносились высокие дома. Кое-где у дверей горели факелы, но яркая луна заливала все вокруг серебристым светом, так что их пламя выглядело совершенно лишним. Они мчались с невероятной скоростью – мистер Мэркхем желал как можно скорее отъехать подальше от Лондона. Очень скоро – или это только так показалось бедной Летти – дома стали реже, наконец, их не стало совсем. Девушка вовсе не представляла, куда они едут: в свое первое путешествие она ничего не приметила. Вскоре показалась вересковая пустошь, заросшая кустами, бросающими длинные черные тени, с редкими лиственницами, тянущимися в темное небо. Больше ничего не было видно, а Летти была совершенно не в том настроении, чтобы восхищаться красотами природы. Она еще плотнее запахнулась в плащ и уставилась на свои руки, сцепленные на коленях. Она решила не плакать, как бы ни было ей трудно удерживать слезы. Это чудовище не должно заметить ее слабость.
Карета летела все вперед и вперед, по кочкам и ухабам большой дороги. Лошади пошли медленнее – по английскому большаку нельзя было нестись сломя голову, он вовсе не был предназначен для этого.
Они углубились в эту мрачную пустошь и ехали так уже некоторое время, как вдруг Летиции показалось, что она слышит топот лошадей – но не тех, которые везли ее навстречу мрачной судьбе. Едва она заслышала эти звуки, как копыта загремели совсем близко, раздался крик, карета качнулась, послышался какой-то шум, и они остановились. Прозвучал выстрел, кучер завопил от ужаса, и в тот же миг окошко со стороны мистера Мэркхема раскололось. Небольшой пистолет, украшенный золотом, который держала чья-то узкая рука, очутился прямо у сердца мистера Мэркхема.
Все произошло так быстро, что Мэркхем, так же как и Летиция, был застигнут врасплох.
Он успел только выпрямиться и крикнуть:
– Что такое?!
Его взяли на мушку, прежде чем он успел потянуться к пистолету, и похитителю оставалось только сидеть смирно и с ненавистью глядеть на смертоносное дуло.
Сердце Летти колотилось. Это, несомненно, был грабитель с большой дороги, но она ничуть не испугалась. Хуже ее бегства уже ничего не могло быть, и девушка склонялась к мысли, что быть убитой разбойниками лучше, чем стать женой мистера Мэркхема. Если фортуна будет к ней благосклонна, он будет убит, что, конечно, было бы наилучшим исходом дела. Летти выпрямилась, дрожа от возбуждения. Она не сводила глаз с человека, державшего пистолет.
– Руки вверх! – приказал тот.
При звуке этого голоса Летти чуть не подскочила – таким знакомым он ей показался. Она наклонилась вперед, стараясь разглядеть в разбитое окно лицо всадника. На нем оказалась черная полумаска, треуголка надвинута на лоб. Насколько она могла разглядеть, он был стройного сложения, остальное скрывал плащ с капюшоном. В ее сердце прокралась безумная надежда: она впилась взглядом в правую руку незнакомца. Она хотела увидеть его мизинец. Рука чуть повернулась, и лунный свет озарил причудливое филигранное кольцо.
– Неизвестный! – ахнула Летти и задрожала от восторга. Она испытывала одновременно облегчение и странное тепло в сердце, ранее неведомое ей.
– Руки вверх! – Голос был резкий и повелительный.
Мэркхему ничего не оставалось, как поднять руки над головой. В душе он проклинал все – ограбление означало не только задержку, но и потерю всех денег, которые были при нем.
– Мадам, – юноша обратился к Летти. – Будьте любезны, достаньте пистолет из кармана джентльмена.
Летти встрепенулась. Он говорил с ней так, будто не знает ее, значит, и она не должна подавать виду. О, вот это действительно романтическое приключение! Спасение, о котором она не могла и мечтать. Летти откинула плащ и дрожащими руками, но с решительным видом ощупала ближайший карман Мэркхема. Он был пуст. Она протянула руку к другому карману, стараясь не заслонять пистолет незнакомца.
Ее пальцы нащупали рукоять пистолета. Летти слышала тяжелое дыхание мистера Мэркхема и ощущала его бессильную ярость. Она чуть не засмеялась, хотя у нее от волнения пересохло в горле, и вытащила оружие.
– Он у меня, сэр!
Белые зубы сверкнули в улыбке:
– Браво, мадам! Не выпускайте его из рук. Сэр, соблаговолите выйти из кареты.
Храпящую лошадь осадили. Незнакомец ловко перегнулся в седле, опустив уздечку, и распахнул дверь кареты. Летти сидела с пистолетом в руке, целясь в мистера Мэркхема. Глаза ее сияли, губы были решительно сжаты. Мистер Мэркхем бросил на нее взгляд, надеясь вырвать оружие, но потом решил не рисковать. Он спрыгнул на землю, и в тот же миг Неизвестный легко соскочил с седла. – Ты, проклятый разбойник! – взорвался мистер Мэркхем. – Клянусь Богом, я тебя отправлю на виселицу! А вы, трусы, дурачье, чего не стреляете? – Он со злостью глянул на кучера и слугу на козлах и тут же понял причину их оцепенения. Никто из них, по-видимому, не пострадал, но оба сидели, прижавшись друг к другу, не сводя глаз с длинного дула пистолета, нацеленного на них. Пистолет держал в руке второй всадник. Ездовой тоже замер, насколько позволяла ему волнующаяся лошадь; взгляд его был неподвижен, как и у его товарищей. На дороге валялся тяжелый мушкетон: очевидно, у него не было времени выстрелить, и он сразу бросил свое неуклюжее оружие. Второй всадник тоже был в маске и широком плаще. Летти метнула на него взгляд, но увидела только решительный подбородок и крепкую фигуру. Казалось, он всецело занят слугой и кучером.
Неизвестный сбросил плащ.
– Какая неблагодарность! – издевательски произнес он, глядя на мистера Мэркхема. – Но я великодушен: я предлагаю вам бой, честный поединок, хотя мог бы застрелить вас как собаку – вы этого достойны! Ну-ка, где ваша шпага, сэр? Луна светит, а свидетелей достаточно!
– Сражаться с проклятым головорезом? – вскричал Мэркхем. – Да будь у меня трость, вам бы пришлось отведать ее!
Неизвестный весело рассмеялся.
– Мне? В самом деле? Мадам, держите его под прицелом!
– Я так и делаю! – крикнула Летти, еще крепче сжимая пистолет.
Оружие Неизвестного полетело в сторону вместе с его плащом. За ними последовала гладкая кожаная куртка и ножны.
– Подходите, сэр, ну же. Неужели вы не хотите сразиться за свою даму и за свои деньги? Или я смогу ободрать вас как липку? Что, неужели мне придется назвать вас трусом?
Он сбросил с себя тяжелые сапоги для верховой езды и элегантный расшитый жилет. Юноша стоял в лунном свете: ловкая фигура в белой рубашке, со светлыми волосами, схваченными на затылке, и в черной бархатной маске, скрывающей половину лица. Обнаженная шпага была у него в руке, он взмахнул ею, и сталь блеснула под луной.
– Честная дуэль, сэр, – а ведь вы крупнее меня! Только сердце куриное! – Он снова засмеялся: – Если я убью вас, леди будет свободна, но если вы убьете меня, вам достанется все! Ну? Ограбить мне вас или скрестим шпаги? Выбор за вами.
– Ты убьешь меня, презренный гном?! – загремел Мэркхем. – Это ты собираешься драться? Жить, что ли, надоело? Летти, подайте мне шпагу, быстро! Клянусь небом, я тебя проучу, наглый щенок! – Он сбрасывал с себя куртку под аккомпанемент собственных выкриков и под конец освободился от туфлей.
Неизвестный побежал к отрытой двери кареты и протянул руку за шпагой. На мгновение он разжал пальцы, чтобы Летти могла видеть кольцо.
– Я знаю! О, я знаю! – прошептала она, глядя в лицо, которое являлось ей в каждом сне. – Убейте его, ради Бога, о, убейте!
– Обещаю, – ответил он и принял клинок из дрожащих рук девушки.
Мистер Мэркхем наконец был готов к бою и вырвал свою рапиру из рук Неизвестного.
– Сам напросился! – прорычал он. – Еще пожалеешь, да поздно будет. Я со шпагой не шучу! К делу!
Последовал кратчайший обмен приветствиями, и клинки со звоном встретились. Мэркхем сделал выпад в квартре. У Летти на мгновение упало сердце, и она зажмурилась, но тут же снова открыла глаза и увидела, что Неизвестный ловко отступил.
Над вересковой пустошью стояла мертвая тишина, слышался только лязг стали. Не было видно ни одного движения, только две тени на траве сражались не на жизнь, а на смерть. Вся сцена была залита ярким лунным светом, а контрастирующая с ним тьма придавала картине какую-то нереальную призрачность, в которой сверкали серо-голубые клинки. Лунный свет серебрился на светлых кудрях Неизвестного и на темных волосах Мэркхема.
Для Летти, которая стояла в открытой двери кареты, все это было как сон. Ее широко открытые глаза были прикованы к стройной фигуре юноши в маске; они следили за каждым его выпадом и каждой уверткой. В самом деле, Неизвестный был строен и невелик ростом, но казался сплетенным из одних только мускулов. Так гибки были все его движения, так безошибочна и неустанна его рука. Стороннему наблюдателю невольно казалось, что юноша слишком мал и легок для такого противника. У Мэркхема было преимущество в росте, его руки были длиннее и он был силен; к тому же он оказался хорошим фехтовальщиком, с быстрым глазом и крепкой рукой. Летти знала – однажды он уже убил кого-то на дуэли.
Но даже ей, не посвященной в искусство фехтования, было ясно, что меньший и более легкий из противников творил со шпагой чудеса. У него был совсем другой стиль, чем у Мэркхема. Это было чудо грации, точных отскоков и выпадов, стальной гибкости кисти и зоркости, мгновенно обнаруживающей слабое место противника. Летти как зачарованная следила за выпадами, маневрами, уловками и видела улыбку на губах Неизвестного.
На мгновение шпаги скрестились, Летти закрыла рот ладонью, чтобы подавить не-вольный крик; Мэркхем сделал свирепый выпад, и в какое-то страшное мгновение Летти показалось, что его удар достиг цели. Но удар был парирован, и едва Мэркхем успел восстановить равновесие, как последовал еще один. Форте – и юноша выбил рапиру из рук Мэркхема.
Летти оглянулась на второго человека в маске и увидела, что он тоже поглощен зрелищем этой странной дуэли. Дуло его пистолета неуклонно следовало за мистером Мэркхемом. Джон без всяких угрызений совести застрелил бы злодея, если бы что-то приключилось с его молодым хозяином.
Казалось, преимущество противника в росте и силе ничуть не беспокоит Неизвестного. Юноша не проявлял никаких признаков усталости – он сражался с той же ловкостью и легкостью, что и вначале. Порой Летти начинало казаться, что противник пасует перед ним. Соперники парировали удары, затем, как показалось Летти, последовали два выпада. Мистер Мэркхем углядел незащищенное место на груди противника, но, когда он сделал новый выпад, клинок Неизвестного сверкнул в ответ как молния. Он парировал удар Мэркхема и без промедления вонзил клинок прямо в сердце противника. Все было кончено в мгновение ока. Летти смутно понимала, что ей удалось видеть неповторимый поединок. Неизвестный отпрыгнул задыхаясь; Мэркхем весь как-то съежился – и всей своей тяжестью рухнул на землю.
Летти с изумлением и ужасом уставилась на него. Мгновение назад казалось, что он вот-вот прикончит противника, а теперь он сам неподвижно лежал на земле темной грудой.
Неизвестный опустился перед Мэркхемом на колено, на мгновение скрыв его от глаз Летти. Та стояла тихо, держась за раму. Спустя минуту Неизвестный поднялся и подошел к ней. Он больше не улыбался. Летти увидела, что на лбу его выступил пот. Она протянула ему руки, чтобы он помог ей спрыгнуть с подножки. Он поддержал ее, и она легко опустилась на землю.
– Кончено, – сказал он. – Он был злодей, но сражался хорошо.
Юноша наклонился поднять плащ Мэркхема. В минуту у него в руках очутилась бумага, и он склонился над ней, потом обратился к Летти:
– Уничтожьте это, Летиция. Вы знаете, что это такое.
Она спрятала письмо на груди.
– О, благодарю вас! Благодарю вас! – шептала она.
Он протянул ей руку.
– Помните, что я – разбойник с большой дороги! – сказал он. – Дайте мне ваш жемчуг. Я его вам очень скоро верну. Вы можете мне верить.
Она расстегнула ожерелье:
– Верить вам? Нужно ли спрашивать? Он тряхнул головой, слабо улыбнулся и снова протянул руку. Она подала ему свою, и юноша склонился над ней с поцелуем.
– Я появлюсь снова, – пообещал он. – И вы знаете, чего я попрошу в следующий раз.
Она кивнула; ее глаза сияли; она не чувствовала сомнения или смущения. Он появится, чтобы добиться ее руки. Но если бы он хотел, он мог бы хоть сейчас ее увезти с собой, перекинув через седло.
Юноша в маске натянул сапоги и занялся своей курткой. В последующие несколько минут он снова вскочил в седло, низко склонясь над холкой коня. Его светлые волосы серебрились в лунном свете; сверкал драгоценный камень у воротника, а за маской, как почудилось Летти, блеснули голубые глаза.
– Au revoir, ma belle[26]26
До встречи, моя красавица (фр.).
[Закрыть], – проговорил он и выпрямился в седле. – Везите леди обратно в город! – коротко приказал он кучеру.
Он обменялся несколькими словами со своим спутником в маске. Лошади повернули назад, Летти увидела только прощальный взмах треуголкой, и всадники понеслись прочь. Лошади перешли в галоп, и через несколько секунд незнакомцы исчезли за холмом. Летти потерла глаза; все было так похоже на сон, что она начала сомневаться в себе. Но с шеи ее исчез жемчуг, а в нескольких шагах на земле лежала темная фигура – то, что когда-то было Грегори Мэркхемом.
Глава 24
ВОЗВРАЩЕНИЕ МИСС ГРЕЙСОН
За холмом, в нескольких ярдах от дороги, делавшей в этом месте резкий поворот, Прюденс ждала своего брата. Рядом стоял легкий экипаж. На девушке был костюм для верховой езды, уздечка перекинута через руку. Лошадей из экипажа выпрягли. Прюденс тоже спешилась и стояла в тени под деревом; ее фигуру скрывал широкий плащ, шляпа была надвинута на лоб. Она тревожилась: красивые губы крепко сжаты, в серых глазах – тревога и беспокойство. Прюденс всегда бывало не по себе, когда Робин пускался в опасные забавы, однако она научилась сохранять внешнее спокойствие, которое столь не соответствовало ее чувствам. Прюденс была слишком горда, чтобы докучать брату своими страхами, и все же она беспокоилась – до тех пор, пока он благополучно не возвратится назад.
В этот раз девушке не пришлось долго ждать. Вскоре она услышала стук копыт. В следующее мгновение Робин уже осадил рядом с ней своего жеребца.
Прюденс шагнула навстречу брату, протянув руки, чтобы коснуться его, чтобы убедиться, что он цел и невредим.
Он перегнулся к ней с седла, легко обнял за плечи:
– Мадам тревожилась?
– Все хорошо, дитя мое?
– Сама видишь: жив и здоров. – Робин спрыгнул с седла.
– А Мэркхем?
– Все так, как и планировал старый джентльмен. Славный был бой.
– Ты убил его?
– Конечно, дитя мое. – Робин передал уздечку Джону и снял камзол. – Ну, думаю пора мне опять влезать в свои юбки. Красота!
– А все-таки мне немного жаль Мэркхема, – заметила Прюденс. – Старый джентльмен должен отдавать себе отчет, что, в сущности, это вежливое убийство.
– Ну, не могу сказать о себе того же. Он умел драться, поверь. Возможно, мне бы тоже было его жаль, если бы он не обращался так с Летти. При мысли об этом у меня пропадает всякое сострадание. Ну, исчезаю в свою гардеробную. Джон, запрягай. – Он быстро направился к кустам и исчез за ними.
Прюденс подошла помочь Джону с лошадьми. Подтягивая удила, она спросила:
– Он сражался хорошо, Джон?
– Вы же его знаете, мисс Прю! Налетел как демон. Но тот тоже был не новичок, сам говорил это, – мрачно осклабился Джон. – У меня оружие было наготове.
Прюденс усмехнулась:
– Джон, ты старый плут! Это жульничество, разве он бы тебе простил?
– А вы простили бы меня, если бы с ним что приключилось, мисс? – Джон запрягал лошадь. – Его светлость считает, он лучший фехтовальщик в мире, а по-моему, мастер Робин его превзошел. Да, бой был славный!
– А как все кончилось?
– Он его пронзил, мисс Прю. Его светлость порадовался бы, глядя на это. Опасная штука, но на то он и есть мастер Робин, другого такого не найти.
Вскоре из своего лесного убежища показался Робин.
– Я выгляжу отвратительно, – заметил он, засовывая узел с одеждой поглубже под сиденье. – Ни зеркала, ни света. Как я, Прю?
Она критически осмотрела его и поправила непокорный завиток.
– Сойдет. Мы поедем вместе с твоей дамой?
Робин нахмурился.
– Конечно, это рискованно, но я не хочу, чтобы она ехала одна, с безжизненным телом. Думаю, они его положат в карету. – Он взглянул на нее. – Я не хотел втягивать тебя в это дело.
– Пустяки! – возразила Прюденс. – Мы навещали друзей. Кому придет в голову что-то заподозрить? Мы должны проводить мисс Летти до дому. Господи, ну и денек выдался!
Робин снял с пальца золотое кольцо и бросил его в руки Прю.
– Спрячь его. Она ничего не знает. Клянусь небом, если слух о нашем приключении дойдет до человека-горы, я пропал.
– Я буду тебя защищать, – пообещала сестра. – Осмелюсь предположить, что он все равно догадается.
Робин ждал, пока Джон взбирался на козлы и подбирал вожжи.
– Увы, это чересчур проницательный ум! Ну, en avant! – Он забрался в экипаж, а Прюденс снова вскочила в седло.
Вскоре они поравнялись с местом дуэли. Вопреки ожиданиям Робина карета все еще стояла на дороге, хотя уже была повернута в сторону Лондона. Было ясно, что здесь происходит бурное обсуждение. Мисс Летти стояла у двери; двое мужчин несли тело Мэркхема, завернутое в плащ.
Прюденс пришпорила лошадь и приблизилась к группе.
– Господи Боже, что случилось? – закричала она. – Клянусь жизнью, это мисс Грейсон!
– Мистер Мерриот! – В голосе Летти звучали слезы. – О мистер Мерриот, пожалуйста, помогите! – Она бросилась к ногам Прюденс.
Прюденс не могла прийти в себя от изумления.
– Но объясните же, ради Бога, что случилось? Как вы очутились здесь, да еще и ночью? Кто с вами? Что за напасть с вами приключилась? – Она указала хлыстом двоих с ношей.
– Я просто не могу вам сказать! Я не могу, потому что все это так ужасно! – Летти дрожала. – Грегори Мэркхем мертв, и... О Господи! Я не могу ехать рядом с ним всю дорогу, не могу!
Подъехал легкий экипаж; в окошке показалось лицо мисс Мерриот.
– В чем дело, Питер?.. Клянусь честью!.. Неужели это ты, Летти?! Но, дитя мое, как это могло случиться? Где твоя тетя?
– Кэйт! – Мисс Летти подбежала к ней. – О, возьмите меня с собой! Мистера Мэркхема убили разбойники, и я не знаю, что делать.
– Боже мой, дитя мое! – Мисс Мерриот была поражена. – Мэркхем? Разбойники? Но при чем же здесь ты?
– Я не могу сказать вам, – удрученно сказала Летти. – Прошу вас, не спрашивайте!
Прюденс отдала людям какой-то резкий приказ. Один из слуг подошел и опустил подножку фаэтона Робина. Летти в мгновение ока оказалась внутри и бросилась в объятия мисс Мерриот.
Прюденс начала задавать слугам вопросы и получила множество разнообразных ответов. Один клялся, что на них напали двое головорезов огромного роста; другой утверждал, что один из негодяев был маленький, а второй – гигант; третий не мог сказать ничего внятного, кроме того, что бандит приставил пистолет к виску мисс Грейсон и сорвал с ее шеи жемчужное ожерелье. Поднялся спор; ни один из храбрецов не мог согласиться с версией другого. Прюденс дала им хорошенько разойтись, а потом утихомирила буквально одним словом.
– И что, ни один из вас и палец о палец не ударил? – спросила она. – Ничего себе, молодцы. Уложите тело в карету и поезжайте обратно в город. Вам придется дать показания по этому делу.
Наконец выяснилось, что они никак не могут решить, куда отвезти тело мистера Мэркхема: это и было причиной задержки.
Прюденс немедленно решила этот вопрос и приказала им ехать к Мэркхему домой. Предусмотрительно и хладнокровно она порекомендовала им тут же сообщить об этом ужасном случае должностным лицам. Убедившись, что почтовая карета тронулась с места, она кивнула Джону, и фаэтон мисс Мерриот помчался вперед.
Мисс Летти сидела, дрожа и вцепившись в руку Робина. Юноше было трудно удержаться, чтобы не обнять ее. Она была потрясена и перепугана; она видела смерть – и притом насильственную – впервые в жизни, и она пережила спасение, явившееся ей в роковую минуту. Робин мягко успокаивал ее и, когда она чуточку пришла в себя, отважился задать ей несколько вопросов.
– Так ты говоришь, дитя мое, что это были грабители? – спросил он недоумевающе.
Мисс Летти энергично закивала:
– Да, их было двое. И они забрали у меня жемчужное ожерелье!
Робин изобразил изумление.
– Но, милочка моя, бандиты не дерутся на шпагах, – указал он.
– Я ничего об этом не знаю, но это были настоящие грабители, – заупрямилась мисс Летти.
Робин, польщенный, улыбнулся в темноте; его ветреная возлюбленная все-таки умела держать язык за зубами.
– А тот человек, что сражался с Мэркхемом, на кого он был похож?
Последовала едва заметная пауза.
– Я не знаю, – сказала Летти. – Самый обыкновенный человек...
– Маленький или высокий? – не отставал Робин.
– Ну, среднего роста, довольно высокий! – сказала Летти, совершенно не считаясь с истинным положением дел. – И у него были каштановые волосы... и... он был совсем... какой-то простой!
Больше ничего нельзя было от нее добиться. Неведомый герой Летиции наложил на ее уста печать молчания, значит, она будет молчать. Она лгала без колебаний. Если будут разыскивать Неизвестного, она сделает все, что может, чтобы сбить с толку преследователей.
Около полуночи экипаж подъехал к дверям сэра Хамфри Грейсона, и не успели опустить подножку, как сэр Хамфри и мисс Грейсон-старшая выбежала им навстречу. Послышались восклицания.
– Летиция!
– Слава Богу!
– О, дитя мое, где ты была?
– Тебя снова спасают наши добрые друзья?
Робин высунулся из окна к сэру Хамфри:
– Я снова привожу ее обратно к вам, сэр. Осмелюсь предположить, что она расскажет вам больше, что позволено знать мне. Я думаю, нет нужды просить вас быть с ней добрее.
Сэр Хамфри вздохнул.
– Опять какое-то приключение! Я должен поблагодарить вас, мадам!
– В этом нет необходимости, сэр! К счастью, мы ехали по той же дороге, возвращаясь от друзей из Бэрнета. Уведите ее, сэр, она измучена. Мне кажется, она многое пережила. Джон, поехали!
– Но вы не зайдете? Бокал вина?..
– Благодарю вас, сэр, уже поздно, и мы должны торопиться к моей дорогой леди Лоуестофт. Ты готов, мой Питер?
Летти, прижавшись к отцу, глядела вслед отъехавшей карете, рядом двигался верхом стройный мистер Мерриот.
Она глубоко вздохнула и возбужденно прошептала:
– Папа, папа! Мне нужно сказать тебе что-то наедине! Отправь тетю спать!
Мисс Грейсон-старшая была необычайно сурова.
– Летиция, это переходит всякие границы! Зайдемте в дом, братец, ради Бога! Изволь объясниться, Летиция. Как ты могла потеряться в саду и где, Бога ради, ты была все это время?
Они стояли в освещенном холле. Летти устало покачала головой и бросила на отца умоляющий взгляд. Сэр Хамфри был до глубины души возмущен новой эскападой дочери, но, увидев затаенный ужас в ее карих глазах, остановил родственницу:
– С твоего позволения, сестра, я сам поговорю с Летицией. Пройдем в библиотеку, дитя мое. Тебе нужно выпить бокал мадеры.
Мисс Грейсон была оскорблена.
– Я наставница Летиции, братец, и полагаю, что имею право больше знать обо всем этом деле.
– Ты все узнаешь, Корделия, но потом. Не будем забывать, что я отец Летти.
Услышав нотки настойчивости в голосе брата, мисс Грейсон почла за лучшее удалиться. Она громко фыркнула и, выразив надежду, что сэр Хамфри преподаст строгий урок непослушной дочери, величественно поплыла вверх по лестнице в свои апартаменты.
Сэр Хамфри вошел вместе с Летти в библиотеку, где уже пылал яркий огонь. Он был суров, но заботлив, прервал ее попытку объяснить что-либо прежде, чем она не выпьет немного вина. Вскоре оно было принесено слугой, который, кстати, изнывал от любопытства, Летти пришлось выпить, и, к облегчению отца, ее бледные щечки немного порозовели.
Летти скинула плащ и дрожащими пальцами вытянула письмо из-за корсажа.
– Возьми его, папа! Возьми и сожги! – сказала она взволнованно.
Сэр Хамфри с удивлением взял бумагу и развернул ее. С губ его слетело восклицание; он стоял с письмом в руке, не отрывая взгляда от дочери.
– Как оно попало к тебе?
На него обратились усталые глаза.
– Оно было у мистера Мэркхема.
– У этого негодяя? Он его тебе отдал? – Голос сэра Хамфри дрожал. – Боже мой, дитя мое, ты хочешь сказать... – Он замолчал, не в силах облечь свой страх в словесную форму.
– Он сказал... он сказал, что разоблачит тебя, если я не убегу с ним снова. Я не знала, что делать. – Она нервно сжала руки. – Он сказал, что, если я расскажу тебе, он опубликует это письмо. Мне просто ничего не оставалось. Сегодня я должна была бежать с ним. Папа, я не хотела! Мне было так страшно! Мы доехали уже до Финчли-Коммон, и там... – Она замолчала и не без колебаний наклонилась к отцу. – Папа, если я скажу тебе правду, ты обещаешь хранить ее в секрете? Я не должна ничего открывать, но тебе я сказать должна. Наверное, он не стал бы запрещать мне это. Если я не расскажу, ты так ничего и не поймешь. Но это должно остаться тайной, папа, или я буду молчать!
Сэр Хамфри бросил письмо в огонь и смотрел, как бумага корчится и вспыхивает.
– Успокойся! Бедная моя девочка, ты натерпелась из-за моей неосторожности. Не бойся, в этом письме не было ничего такого, что могло бы стоить мне жизни.
– Разве? – проговорила она без особого интереса. – Я не знала. Но ты еще не дал мне обещания, папа! Обещай!
Он сел рядом с ней и взял ее руку в свои.
– Что за секреты? Ты не расскажешь без моего обещания? Значит, я даю его тебе. Только ничего не скрывай от меня, Летти.
– Нужно рассказать, что было до этого, – торопливо сказала она. – Это началось еще с костюмированного бала, который давала леди Дорлинг. Ты помнишь его? – Она быстро рассказала всю историю, закончив тем, как Неизвестный снова явился перед нею этой ночью.
Сэр Хамфри был просто громом поражен. Он ахнул. Слушая о дуэли, он задал несколько коротких вопросов. Казалось, он все еще не может поверить услышанному. Когда его дочь кончила свой рассказ, он вскочил, стал ходить по комнате, заложив руки за спину.
